– Спасибо, Максим Валерьевич! Вы такой человек…(золотой) – хотел было сказать Леопольд, но сказал – добрый! Спасибо Вам за помощь! – запричитал он ладно.

– Не стоит благодарить. Я еще ничем не помог, будьте на связи! – уверенным тоном сказал Макс, зная уже решение этой задачи.

– Да-да, спасибо. Буду ждать звонка.

Макс немедля набрал Анатолию Давыдовичу и изъяснив ему суть дела, услышал, – что проблема уже решается, быстренько организовав нужный процесс.

Цветущая Полина, вышла из вернисажа и показалась с полными пакетами, ее лицо блистало неукротимой улыбкой.

– Представляешь, – с ходу сказала она, улыбаясь лукаво, – Каролина закрутила роман с музыкантом и уехала с ним из ресторана. – А еще девочки передали тебе огромное спасибо. Посидели они душевно и лишь под утро разъехались по домам.

Максим замялся, с чего-то покраснел и не зная, что ответить, поцеловал Полину в ее румяную щеку.

А пока она ходила по магазинам, он тоже не терял даром времени и закупился продуктами: сыр, масло, икра, хлеб, нарезка, мясо, фрукты, из напитков – красное вино.

Уже дома они накрыли на стол и уселись поесть. Макс разлил по бокалам игристый напиток.

– За нас! – произнес он лихо.

– За нас! – согласилась Поли, чокаясь с ним стеклом.

– Хорошее вино, не терпкое, малость сладковатое, – расхвалил Макс вино, приподнятым голосом, посматривая на довольную любимую.

– Неплохое, – скромно оценила Полина.

– А сыр то нарезал кусками, от души! – подчеркнуто посмеялась Полина, и глаза ее невольно засветились вечерним блеском. Небо утопало в тонком малиновом заливе, отсвечивая в высоких окнах.

– Как же: большой хоть почувствуешь, а маленький и не заметишь, как проглотишь, – резонно оправдался он, утомленным голосом.

– Хочешь посмотреть, что я накупила? – загорелась Полина. – Хочу похвастаться, пока трезвая, – вскочила она, с забвенной улыбкой на лице и скрылась где-то, в огромной квартире.

Полина устроила ему настоящий показ мод. Максим не пропускал ни одной изюминки. Смотрел как завороженный, вовремя вспомнив, что надо закрыть рот.

Вот она нарядилась в платье и туфли, а сверху коротенький пиджачок. Потом шорты и кеды, и снова платье; юбка и блузка, а на ноги – босоножки на небольшом каблучке. Облегающие брюки, подчеркивающие стройный силуэт, в сочетании с тонкой шифоновой блузкой. Джинсовый комбинезон – ретро; летний сарафан; коротенькое платье-трапеция; плащик летний. А под конец Поли надела соблазнительный халатик с цветочным принтом, в нем и осталась. Присела обратно за стол и продолжила подкрепляться, запыхавшись.

– За твои обновки, в которых ты просто неотразима! – поднял Максим тост, весь в волнительном предвкушении «чего-то там нереального».

– Спасибо, – поскромничала Поли. – За обновки. Я просто счастлива!

– Я рад!

«Чего-то там нереальное» увело их в сторону спальни, а когда страсти улеглись, они просто умиротворенные, лежали в объятиях друг друга. Безумно влюбленный Максим испытывал неподражаемое счастье, найдя свой оазис любви.

– Я такая счастливая! – проговорила Полина, не скрывая чувств. – Ты какой-то не типичный миллиардер и мой подарок! Не меркантильный. Словно деньги для тебя совсем ничего не значат. Надеюсь, что не ошибаюсь… – хотелось ей верить в доброе.

– Это потому, что для меня нет большего счастья, чем ты! – искренне сказал Макс, поглаживая шелковую кожу танцовщицы.

Расчувствовавшись Полина поцеловала Макса, а потом спросила:

– Ты в этой квартире один живешь, а где твои родители? Наверное, за границей живут?

– Мама и тетка, живут загородом, ведут хозяйство. Курочки, свинки. Огород.

– Как-то странно, – голос ее озадачился услышанным, – обычно богачи ведут светскую жизнь.

– Почему странно? Моя мама всегда любила заниматься землей. Она далека от городской жизни. В городе жила только из-за отца, и когда его не стало, сразу же уехала в родную деревню, а я остался жить один, самостоятельно. Учусь по направлению «специалист по эксплуатации», – в эту минуту Макс вспомнил, что он еще вроде как учится, но там не появляется как второй месяц.

Покоробившись было из-за этого, он прочь отсек мысли про учебу, заключил: – собственно, это все, что я могу про себя рассказать…, – заткнулся он, сдерживаясь сболтнуть лишнее и переключился на Полину:

– Теперь ты, рассказывай, как так получилось, что ты работаешь на Фараончика?

Полина не торопилась отвечать…

– Долго рассказывать, – пояснила она нехотя.

– У нас вся ночь впереди. Я готов слушать, – настаивал Макс и заботливо прозвучал его голос в темноте. Ему важно было понять и узнать ее жизнь, ее переживания, все ее проблемы.

Полина тяжело задышала, вкладывая в это всю свою грусть и посильную, но неприятную ношу, заговорила неспеша:

– Моя младшая сестра, Стеллы, умудрилась познакомилась с Фараончиком и тут же влюбилась, потеряв голову. Восхищалась она им и днем, и ночью, надоедая мне жужжать про него. И что она в нем нашла, я не знаю, если он совсем не такой, каким она мне его описывала. А Стелла не отходила от него ни на шаг, присутствуя при всех его деловых встречах. И на одну такую встречу к нему завалился компаньон, в неустойчивом, будораженном состоянии. Обвинил его в непомерных грабительских процентах. А Фараончик достал револьвер, собираясь выстрелить в него, да только тот не растерялся, накинулся с размаху и жестко вдарил по челюсти, да так, что у Фараона выскочил бриллиантовый зуб. А сестра зачем-то схватила злосчастный зуб и выползла с ним из офиса под звуки стрельбы, тихо затаившись, шифруясь от всех, – рассказала Полина основное, и не знала, продолжать дальше или нет, притихнув, но Макс, подперев локтем голову, слушал ее не отвлекаясь. Полина вернулась к своему повествованию:

– Фараон, разыскивая мою сестру, вышел на меня, не подозревающую ни о чем. Поплакался, что любил ее, доверял ей, а Стелла предала его, и долг за бриллиантовый зуб повесил на меня. Пришлось собрать девчонок и организовать у него в клубе шоу, раскручивая его бар и как бы отдавая долг, который не гаснет. Все деньги за выступления он забирает себе, а мы же живет на одни чаевые. Но это еще не все…

– Что же? – встрепенулся Макс, сбрасывая напавший на него сон.

– Девчонки, со своими финансовыми трудностями так же понабрали у Фараончика денежные ссуды в долг. И как мы потом узнали, ходят такие разговоры, что весь город погряз в финансовой паутине, в пирамиде, которую он выстроил своим стратегическим умом. Все сотрудники бара «Птичий остров», работают не него, да и весь город тоже отдавая одни проценты, и ничего из основного долга.

– А что твоя сестра? Ты сама знаешь, где она сейчас находится?

После вопроса Макса Полина как-то загрустила, но все же ответила:

– Нет. Ничего не знаю про нее. Она звонила маме, сказала, что у нее все хорошо, и чтобы мы за нее не беспокоились.

– Фараончик элементарно манипулирует вами, – поделился Макс своим мнением.

– Может, и так, но Фараончика надо опасаться, и ни в коем случае, ни под каким предлогом не брать у него деньги в долг, – предупредила его Полина, сознавая что обстоятельства зашли так далеко, что придется ходить в рабстве до скончания жизни.

– Так чаевые ваши? -

– Так-то да, но что с того, и думаю, на сегодня хватит говорить об Фараончике, – резко выпалила она, поморщившись, – а то я есть захотела, на нервной почве.

– Есть?! – подорвался Макс с кровати.

– Ты куда?

– Мясо жарить для любимой, – ответил он, направляясь на кухню. – Когда будет готово, позову.

Высоко-высоко в высоконебесье, в подсиненном небосводе гуляли сами по себе облака, а на земле зацвела вишня, черемуха, груша, яблоня. И налетевший раздольный ветер срывая с клена мелкие желтовато-зеленые цветочки усыпал ковром все тротуары, аллеи и дорожки. Запах медовый, сладко-фруктовый принизывал воздух, щекотал носы.

Очнулась Полина от сна поздним утром. Время приближалось к полудню. Шторы в комнате были задернуты. Напротив нее в кресле сидел Максим, собранный, бодро улыбающийся.

– Утро доброе, ты давно проснулся? – спросила она спросонок, протирая руками затекшие веки.

– Доброе утро. Давно. Не хотел тебя будить, ты так сладко спала.

– А знаешь, я проснулась в пять утра, пошла в туалет и так испугалась! – голос у Полины звучал сипловато. – У тебя за дверью соседней комнаты что-то трещало. Звук такой повторяющий, монотонный, скрипящий. Испугавшись и не разобрав, что это было, я вернулась в кровать, но после долго не могла заснуть. А когда заснула, мне приснился ужасный сон, – говорила она под впечатлением сновидения, серьезно и будто бы не проснувшись до конца. – Приснилось, что Фараончик нашел мою сестру, Стеллу, а она от него в бега бросилась, и я вместе с ней. И мы никак не могли найти укромного места, чтобы спрятаться. Сестра почему-то была босая, одетая в грязное в клочья платье, и весь сон плакала и говорила, что знать не знает, куда мог деться этот дурацкий бриллиантовый зуб. И все же Фараончик настиг нас и говорит: «– не бойтесь, не буду я вас трогать», – замолчала она, заново прокручивая в голове весь сон сначала.

– К чему это? – вдруг спросила она у Макса.

Максим с несерьезной задумчивостью ответил:

– Может, это просто сон, и ничего более?

– Не знаю. Может, она скитается где-то голодная, – опасалась Полина наихудшего. -Мы с мамой весь покой потеряли из-за нее. Я не знаю, что уж и подумать, – с глазами полной боли взглянула она на Макса.

Максим поднялся с кресла и присел около кровати, прислонив к ней свою голову:

– Не переживай, пожалуйста. Я обещаю, что все будет хорошо! – с ласковым спокойствием произнес он, обнимая ее за теплые узкие плечи.

И в этот момент Полина, рядом с Максом, из взрослой девушки превратилась в маленькую девочку, которую оберегали и окружили заботой. Крепкие плечи Максима и его широкая спина защищали ее и служили ей заслоном от враждебного мира, с которым пришлось однажды столкнуться.

Макс слегка поцеловал Полину, и подал ей халатик, отправившись с ней на кухню завтракать или уж обедать.

– За этой дверью трещало, – показала она на соседнюю комнату, когда они вышли в коридор.

– Странно… Там совсем пустая, закрытая комната, – приврал он и проводил Полину до ванны.

И пока Поли умывалась, Макс, сообразив, что рядом держать мешок ему не к чему, отнес его этажом ниже и спрятал его в самую дальнюю кладовую, нагрузив при этой востребованной работой. Теперь и сон Полины не потревожится.

Вернувшись на кухню, он быстро сварганил, что поесть.

– На сегодня у меня заготовлен сюрприз, – объявил Макс, когда свежая, похорошевшая Полина присела завтракать.

– Какой?

– Не могу сказать, все увидишь в свое время. Нас ждут, – заинтригованно выдал Максим, не выдавая и намека, о чем идет речь.

– Даже так?! Интересно. Ну, а если честно, может, все же скажешь, куда мы едем?

– Не-а, – улыбчивый Макс не раскрывал свой план.

Полина немного расстроилась, не любила она сюрпризы, но тут же примирилась.

– Пойду тогда одеваться, – проговорила она, помыв за собой и Максом чашки.

Просачивались лучи сквозь зеленые листочки на ветвях, преломлялись изумрудным оттенком. Бесшумно качал ветер размашистые деревья, трепыхалась листва, обласканная стихией. И все в окружающем мире привольно и слажено; птичка-невеличка запоет мотив добрый и на цветочек яркий присядет шмель, и бабочки стайкой запорошат, безмолвно радуясь приближающему лету.

Молодой парень, с преобладающей уверенностью, с гордой осанкой, с поднятой головой, рядом с миниатюрной девушкой, обжигающей, утонченной грацией, – вышли из высотного дома и погрузившись в автомобиль стремительно понеслись навстречу приключениям.

– А ты не боишься, что твою машину могут угнать? – спросила Поли, как бы между прочим.

– Будет немного жаль, я к ней привык, – равнодушно ответил Макс, не отвлекаясь от дороги.

– Немного жаль? И все? – умилилась Полина, отреагировав остро.

Максим кивнул в подтверждение головой по своему обыкновению, не придавая вещам излишнюю ценность. Полина, не найдя что сказать, отвела свои шокированные глаза на мелькающие пейзажи за окошком. Солнце слепило глаза попутчикам, голубое небо разлилось повсюду.

– Куда мы все-таки едем? – давила Полина на Макса, опустив противосолнечный козырек.

– Скоро увидишь, а пока можешь мне рассказать про ваш таинственный танец, от которого невозможно оторвать глаз.

– Тебе правда интересно узнать? – переспросила она, прищурив лучистые глаза.

– Очень!

– Все достаточно просто, – улыбнулась Поли, чуть приметно. – Наш номер состоит из семи танцев, что символично, ведь число семь имеет сильную основу. Это – завеса. Мы рождаемся, растем, взрослеем…, и человеческая жизнь пролетает, как одна неделя за семь дней, а перед смертью, в воскресенье, мы умираем и воскресаем к понедельнику снова. Нагишом приходим, нагишом уходим, забрав с собой одни знания, что смогли добыть и жизненные уроки, что смогли усвоить, – увлекательно рассказала Полина, и они заметили, как проехали полдороги.

– Передо мной Фараончик поставил задачу придумать номер с элементами стриптиза, но я, как человек глубокий от природы, не смогла бы танцевать просто стриптиз. Это вульгарно и примитивно, поэтому я как хореограф придумала такой вот сценарий.

– Ты училась на хореографа?

– Да. Конечно. Отучилась, а потом занималась с детьми в доме творчества, куда ко мне и пришел Фараончик, – голос ее сожалеюще понизился, – и на творчестве с детьми поставлен крест.

Максим промолчал, делая серьезную детализацию своих мыслей, как когда-то его учили в шахматной школе, всегда просчитывать свой ход на несколько шагов вперед.

– У радуги семь цветов, – игриво добавил он, с непринужденным настроением.

– Совершенно, верно. Таинственное число семь…, как семь смертных грехов.

– Скоро будем, почти рядом, – предупредил ее Максим.

Полина набралась терпения, разглядывая в окно местный ландшафт. Через десять минут они подъехали к небольшому аэродрому.

– Приехали, – объявил Макс.

– Кажется, я догадалась, что за сюрприз, – произнесла Полина, смелая во всем, кроме полетов. Но с Максом ей не было так страшно, он внушал ей спокойствие.

– Да, и что же? – спросил Макс с загадочным выражением лица.

– Полетим! – сообразила Полина, ощущая, как потянуло холодным, но бодрящим воздухом аэродрома.

– Да! Летала когда-нибудь на аэроплане?

– Летала. Во сне, – шутливо отозвалась она.

– Сон в руку.

Макс припарковался, и они вышли из машины. На поле стояли четыре аэроплана. – Наш самолет синий. Пилот воздушного судна – Олег Юрьевич.

– Здравствуйте! – поздоровались молодые люди.

– День добрый! Я Максим Валерьевич – а я, Олег Юрьевич, – пожали они руки.

– А девушка, Полина.

– Очень приятно, проходите на борт!

Максим помог забраться Полине, следом запрыгнул сам. Молодые люди пристегнулись ремнями. Аэроплан заревел и стал набирать скорость. Через считанные минуты самолет, разогнавшись, оторвался от земли со всплеском эмоций и взмыл ввысь. У Полины с Максом захватило дух.

– Здорово как! Мы летим! Ура!

Свобода окрылила их. Пространство разрезало время. Зеленые лужайки, желтые поля; лесополоса, река с притоками, люди, дома, луга – точка опоры осталась где-то далеко внизу. А сейчас с ними – безмолвное небо, только этот радостный миг, лишь один божественный восторг! «Притяженья больше нет!» Притяжения не существует вовсе! Ничто их не держит. Летите! Парите в вечно голубом просторе! Оставайтесь всегда счастливыми! Непостижимое небо – как сама любовь, с первой минуты, где независимость и бесконечность сливаются в единый поток.

– А сейчас держитесь крепче! – прокричал пилот и выполнил фигуру высшего пилотажа под названием «бочка».

Сердце у Макса и Полины екнуло и замерло. Макс показал пилоту большой палец, но тут же жестами объяснил, что повторять так больше не стоит.

Они пролетели зигзагом над городом, далеко за пределы их населенного пункта, повернули обратно и возвращаясь, вскоре благополучно приземлились на том же аэродроме.

– Полет был потрясающим, спасибо, – поблагодарила Полина и пилота и Макса, теряясь на земле, будто хмель ей дала в голову.

– Спасибо, – подхватил ее Макс, придерживая.

– Пожалуйста! Приезжайте, еще полетаем, – пригласил их Олег Юрьевич.

Прямо в этот миг оглянитесь и запомните небольшой фрагмент из реальной жизни, наведите курсор на фотогеничное небо и сделайте пару кадров, ибо скоро небосвод накроет грозовой фронт.

Двое молодых людей на Ламборджини въехали в город, с умиротворенной, тихой жизнью. По пути попадались велосипедисты шустро крутящие педали, прохожие с мороженым, маленькие девочки с бантами на голове, держащие шарики. В магазинчиках велась неспешная торговля, пестрил ларек с цветами, из почтового отделения выходили люди, а неподалеку кафе с открытой верандой, где за столиками никого не было.

– После такого полета есть хочется, – произнесла Полина, усмотрев в своем телефоне послеобеденное время, и мимо проезжая, она бегло прочитала вывеску кафе – «Дуэт».

– Давай тут пообедаем, – вдруг пришла Максу отличная идея, и не сговаривавшись с Полиной он завернул к кафе.

Стены этого уютного «Дуэта» были украшены изображением людей с микрофоном, где проводились активные караоке-вечера. Администратор в излишнем угождение проводил их к столику.

Максим с Полиной смотрели друг на друга влюбленными глазами. Они до сих пор находились под впечатлением недавнего полета, а мысли их витали где-то в бурном небе. И так глядели, залипнув глазами, что и не заметили, как около них возникли двое музыкантов, протяжно запев: Bеsame mucho.

Максим с Полиной оторвались друг от друга, и улыбаясь нечаянно-радостно, посмотрели на исполнителей жаркими глазами.

– Пойдем танцевать танго? – спросила она.

– Да я не умею.

– Как умеешь, пойдем! – потянула она его за руку.

Они вышли на свободное место, и Поли повела его в танце. У нее и приталенное платье с небольшим разрезом у левого колена соответствовало и туфли на устойчивом каблуке.

– У тебя неплохо получается, – похвалила своего партнера Полина. Макс крепко подхватывал ее, в нужный момент, разворачивал и шел с ней в шаг.

Песня закончилась, и музыканты запели «Strangers in the night» – Фрэнка Синатры. Молодые люди вернулись за стол. Им принесли свекольник. Овощи и хлеб. Сок, воду.

А музыканты запели The Beatles – Yesterday.

– Мы еще ничего не заказывали, вроде…, – недоуменно переспросили они у себя, и у официанта.

– Обед за счет ресторана! – пояснил официант, в белой как снег рубашке.

– Спасибо большое, мы в рай попали, – счастливым голосом произнесла Полина.

– Даже не знал про это место… Останемся здесь? Такие красивые песни поют! – заколдовался Макс окружающей обстановкой.

– Навсегда!

Музыканты запели протяжную «Shape of My Heart» – Стинга.

После свекольника, на второе: – шашлычное ассорти с зеленью, с томатным соусом.

– Десерт можно нести? – поинтересовался официант, убирая пустые тарелки.

– Десерт? – удивились молодые люди.

– Обед за счет ресторана, комплимент почетным гостям, – объяснил парень, любезно.

– Хорошо. Несите!

Официант снова удалился на кухню и быстро вернулся с десертом.

– А если мы еще чего-нибудь захотим заказать? – каверзно спросил Макс, с полным животом.

– Все что пожелаете из меню, за счет ресторана! – неожиданный ответ услышал Максим. – Спа-си-бо, – по лицу Макса тенью прошла полная растерянность, – мы весьма вкусно пообедали!

– И вам спасибо, будем крайне рады увидеть вас снова в нашем ресторане! – с довольным видом провозгласил официант.

Макс потерялся, и ничего не сказав вышел из ресторана взяв под руку Полину.

– Забавно, – пытался он осмыслить уже на улице бесплатный, но изумительно вкусный обед.

Полина пожала плечами.

Два дня Макс (он отключил телефон и отпустил рабочих на выходной) с Полиной (а ей никто не звонил) никуда не выходили из дома. Они не включали свет в квартире и наслаждались полноценной тишиной. Неведомая сила слепила их магнитом в одно целое. Они просто сидели не один час напролет, обнявшись, боясь сделать лишнее движение и испортить идиллию, которая возникла между ними. Максим медленно и ласково проводил своими пальцами по атласной коже Полины, а она, прижимаясь к крепкой груди любимого, перебирала руками его отросшие волосы. Насыщаясь теплом молодых тел, они исцеляли друг друга любовью, впитывая в себя благодатное созвучное счастье. Дыша одним сердечным ритмом, синхронно и размеренно, они не произнесли ни звука, говорили без слов, делились молчанием в этой бескрайней тишине. Их энергетические поля пульсировали в одном биологическом ритме, соединяя их лучистые оболочки в один мощный световой шар, подобный солнцу. Будто зарождалась новая звездочка в бесконечной вселенной, поскольку эти влюбленные сейчас выступали в роли хранителей времени.

Рано подорвавшись, Макс поспешил умыться, а после помчался на нижний этаж, к кладовке. Опустив ручку на раз, на него из кладовой посыпались купюры в сумме девятьсот миллионов четыреста пятьдесят шесть тысяч триста рублей. Именно на такой цифре он остановился два с лишним дня назад. Мешок в кладовой издавал истошный звон, требуя у Макса очередной работы.

– Абракадабра, – девятьсот миллионов четыреста пятьдесят шесть тысяч четыреста рублей, – скомандовал Максим и быстро закрыл дверь, чтобы в него не летели новые купюры. Оставалось собрать те деньги, что высыпались за пределы маленькой кладовки. «Необходимо срочно собрать деньги». Вспомнив про черные хозяйственные мешки, он поскакал за ними на кухню. Вооружившись веником и совком, он сметал банкноты в мешки, оставив себе часть на мелкие расходы.

Слоняясь по комнатам в это раннее утро, Максим встретил восходящее солнце, вместе с ним выпил бодрящее кофе, обветрил свои мыслишки и обговорил дела с Анатолией Давыдовичем, человеком со связями.

– Мои поздравления! – триумфально звучал голос Анатолия Давыдовича в трубке. – Несколько дней назад вы стали владельцем ресторана «Дуэт». Я вам звонил сказать об этом, но по какой-то причине не смог дозвониться, – и покашляв не в трубку, он проговорил: мне передали, что вы буквально на днях успели там побывать, – умолкнул Анатолий Давыдович, выжидая реакции, которой не последовало. И тогда он вынужденно спросил:

– Ну как? Вы рады новой покупке?

– Безусловно, хороший ресторан, – солидным баритоном пропел Максим. – Если наметятся выгодные предложения, держите меня в курсе, – и тут предприимчивая жилка у Макса, превратила его в профессионального дельца.

– Обязательно… будем держать вас в курсе, и как раз вчера выставили на торги Дворец творчества. Цену правда заламывают…

– Дворец творчества? Ого… это интересно! – По возможности решите вопрос с покупкой в ближайшее время. Не экономьте. Деньги есть на все! Подвезу еще.

– Понял вас! – До связи, Максим Валерьевич. Отличного вам дня! – попрощался с ним Анатолий Давыдович, которому по большей части все равно что покупала фирма Макса. А фирма покупала – скупая, отрываясь как следует: и заводы, и предприятия, и магазины, и рестораны, и из сферы обслуживания и государственные учреждения. Девиз был такой: «если это продается, то это надо купить!»

Макс вернулся в спальню. Полина спала так, что не слышно было даже ее дыхания. Он прилег рядом, обнял любимую и не заметил, как тоже заснул.

Утро со вкусом солнца и денег перекатилось в терпкий бергамот со сливочным маслом.

– Макс, Макс, просыпайся, уже полдень! Завтрак готов. Пойдем поедим, – будила его Полина с истомой нежной.

– Полдень? – очнулся Максим. – Вот это я заснул! – продрал он свои затекшие глаза.

Через десять минут они сидели за одним столом и завтракали. Полина сварила овсяную кашу, наделала бутербродов с маслом и сыром. В чашках стыл чай.

Макс с грустью на душе поедал почти обеденную кашу. Что-то изменилось, пока он спал. Он это явно почувствовал с каждой съеденной ложкой овсянки, и взирая на замкнутую Полину пытался угадать ее непростое настроение.

– Мне позвонил Леопольд, – произнесла она то ли сожалеюще, то ли наоборот с облегчением. – Предупредил, что мы завтра выступаем. В баре все в порядке, завтра откроется для посетителей и нужно выходить на работу. Я уже обзвонила всех девочек. Они правда немного расстроились, но иного выхода у нас нет.

Максим перестал есть, новость резанула его, но он держался с умом и тактом. Улыбнулся по-доброму. Конечно, ему не хотелось снова видеться с любимой одними урывками, но и действовать нужно осторожно.

– Хорошо, – легко ответил он, не поддавая и виду, что огорчился. – Это будет завтра, а как насчет сегодня сходить в кино? – спросил он у нее.

– А что нет, давай, – понравилась идея Полине и ее премилое лицо озарила улыбка.

– Пошли одеваться.

Изнуряющая жара отошла на второй план. Солнце спряталось за тучи, погрузив улицы в серебристый туман, словно, обидевшись на что-то, собиралось уж вот-вот заплакать.

Макс смешно застрял возле зеркала, обглядывая отросшие как у зверька волосы:

– Полина, – обратился он к любимой, – как думаешь, может мне еще зайти, подстричься?

Поли со вкусом знатока обвела его голову взглядом:

– Если состричь виски, оставить челочку, выбрить затылок, то будет превосходно!

На улице бродил прохладный, сырой воздух, природа разоделась бурным густым цветением, и комары-комарики начали крепко кусаться.

Подойдя к автомобилю, Полина посоветовала Максу одну парикмахерскую, под названием: – «Эвридика», что рядом с ее домом.

– Едем туда! – не раздумывал активно-настроенный Макс.

– А пока ты будешь стричься, я заскочу домой! – Живу у одной бабушки, и она уже, наверное, переживает, куда я на столько дней потерялась. Мне ей скоро за комнату платить. И по Колбаске я соскучилась.

– По колбаске? – подивился Макс неожиданно, с вниманием слушая Полину. – Ты хочешь колбасы?

Полина засмеялась и сквозь звонкий смех проговорила:

– Колбаской зовут бабушкину кошку. Я с ней подружилась и периодически ее подкармливаю. У кошки такое прозвище из-за длинного тела и короткого хвоста. Я сначала тоже была в неведенье, когда слышала, как моя хозяйка ходит по квартире и кричит:

– Колбаска! Колбаска, ты где? – Подумала было, что бабушка недоедает. А потом оказалось, что это кошку так зовут.

– Бывают же интересные животные, – изумился Макс, с ненавязчивым настроением, улыбаясь от неведанного, но такого реального счастья.

– Да. У нас в деревне родилась корова с одним рогом, – вспомнила Полина интересный факт из своего детства.

– В деревне? – переспросил Макс, будто ослышался. «Хотя это было ему известно. Стас как-то похвастался, что он окончил деревенскую школу с красным дипломом. А Стас учился вместе с Поли».

– Да, – подхватила Полина, с чистосердечием. – У меня деревенская семья. А моя мама всю жизнь преподавала танцы в местном клубе.

– Значит ты пошла по маминым стопам?

– По маминым, но училась я у другого преподавателя, а после переехала в город, учиться дальше.

– Познакомь меня как-нибудь со своей мамой? – спросил Макс.

– Ты серьезно?

– Вполне.

Полина посмотрела на Максима, следящего за дорогой. Его покорный профиль выражал серьезность намерения, а по ее телу прошелся приятный холодок.

Цветной мир потух, растворился в тихой-серой среде обитания. И если вы желаете принять водные процедуры, смело забудьте про зонт. В таком случае никак повредит прогуляться под мелким моросящим дождем, а наоборот придаст вам свежести и настроения.

В парикмахерской очередь. Макс занял за пожилым мужчиной, с молодым взором, который его посвятил в нюансы:

– Один мастер-практикант, второй опытный.

Максима это не оттолкнуло: «он не против, чтобы на нем практиковались», и уселся на скамейку ждать и наблюдать как стригут других. Один небольшой зал, плазменный экран с музыкальными клипами, на столике, рядом со скамейкой представлена палитра под краску, журнальчики, чтобы скоротать время. Звуки ножниц, фена, машинки для стрижки. На полу отстриженные клоки волос.

У пожилого мужчины, с молодым взором зазвонил телефон. Он, неторопливо ответив, послушал чей-то голос, после чего обратился к молодому человеку: «– Я не буду ждать. Мне надо срочно идти».

Макс порадовался и услышал тоненький голосок:

– Проходите, кто следующий!

Поднявшись, он прошел к креслу, не предугадывая, что его ждет. Девушка с короткой стрижкой накинула на него парикмахерскую накидку; вокруг шеи проложила бумажную полоску, чтобы волосы не попадали заворот.

– Как будем стричься? – уточнила она у Максима.

– Покороче виски, затылок. Впереди оставить челку, – пояснил он, в надежде что его поняли как надо.

Девушка перебрала насадки, подключила машинку, и пошла срубать под корень шевелюру Макса.

– Что такое…? Почему вы остановились? – встрепенулся Макс с волнением, завидя на ее открытый рот и ужас в глазах.

– Простите меня! Извините, если можете! – отключила она машинку и развела руки, в незнании и скорби.

Макс закрутил головой, пытаясь разглядеть свой затылок.

– Получилась залысина, – виновато ответила она, – не знаю, как так вышло…, простите.

– Давайте договоримся сразу, – рекомендовал он ей смиренным голосом: – вы без ненужных слез, доделаете так, как начали, и я на вас не в обиде. – Хорошо? – желал он убедиться, что она в порядке и приняла его просьбу к сведенью.

– Да, – промямлила она, принявшись исправить поправимое.

Девушка за десять минут доделала Максу стрижку, и в зеркале заблестела лысая башка.

– Сколько? – спросил он об оплате.

– Бесплатно. Извините меня еще раз, – отводила она глаза, залившись красным цветом.

Макс молча достал крупную купюру и положил перед зеркалом:

– Не надо извиняться, возьмите, пожалуйста, и не переживайте. Мне даже нравиться! – немного слукавил он, чтобы отпустить ситуацию.

– Спасибо, – поблагодарила она своего лысого-доброго клиента, что тот оказался бесконфликтным.

Максим вышел на улицу. Голова его была легкой и обновленной. Он ждал Полину и эти минуты оказались самыми долгими и тяжелыми. «Ему не известно было, как она отреагирует».

А Полина закатилась от смеха. Макс и сам не выдержал, принялся смеяться за компанию, лелея ярким румянцем.

– Я тебе подарю свой парик, блондинистый! Представляю, как тебе пойдет! Снегурочка ты моя! Такой лысый – смешной! Лысик мой! Можно пыль протирать тряпочкой!

Полина никак не могла успокоиться. Да и Максим разошелся забавой, подтрунивал над собой, строил смешные рожицы и хохотал. Прохожие, замедляя шаг, оглядывались на них.

– Пожалуйста, Максим, перестань меня уже смешить! – взмолилась Полина. – Поехали отсюда.

В кино в этот вечер они так не попали. Гуляли, держась за руки, по всему центру города, разглядывали вернисаж уличных художников. Ели мороженое, катались на аттракционах; заходили в кафе перекусить и много разговаривали о философии и устройстве мира.