Глава 7. Леди Эстер
Леди Эстер сидела в своем любимом кресле в угловой комнатке левой башни и вышивала салфетку. Вернее, пыталась вышивать. Розовый бутон рододендрона был уже закончен, а вот летающая вокруг бабочка еще не обрела разноцветного окраса. Мысли графини были далеко, а в груди бушевало пламя.
В эту комнатку никогда не поднимался муж или секретарь, а слуги входили только если она приказывала им вытереть тут пыль. Рассеянный взгляд графини то и дело обращался к окну, за которым раскинулся дорогой ее сердцу пейзаж. Замок Олдоакс возвышался над морем, как грозный страж, вот уже шесть веков. Суровые люди, возводившие крепость, думали лишь о его оборонительных достоинствах, комфорт интересовал их мало. Зато из башен и с верхнего этажа открывался великолепный вид на море, а в другую сторону – на расстилающиеся вокруг поля и дальний лес.
Парк, разбитый с северной стороны замка, радовал глаз леди Эстер куда меньше, хоть и был разбит по ее эскизам и на ее деньги. Но мысли ее были далеки от Олдоакса.
Леди Эстер была вне себя, она просто кипела от ярости. В руках она держала письмо, переданное ей секретарем. Лишь прекрасное воспитание не позволило ей даже в отсутствие свидетелей показать, что она чувствует.
Мысленно она снова была в Бэклоу. Старинный замок, в котором родились и умерли многочисленные поколения ее предков, замок, помнивший ее родителей, маленькую Эстер, играющую в ротонде у пруда, достался Ричарду. Так было заведено и происходило всегда. Старший мужчина в роду владел поместьем. Однако среди Бэклоу не было еще менее достойного мужчины, она всегда знала это. И вот, к собственному ужасу, оказалась права.
Письмо священника прихода Бэклоу содержало просто ужасные вещи. Огромное состояние ее брата, весьма недурное приданое матери – все растрачено и проиграно! Она давно подозревала что-то в этом роде и поэтому написала приходскому священнику, прося его сообщить, как обстоят дела в родовом поместье.
Справки, наведенные секретарем по ее поручению, говорили о том же. Информация верна. Фостер лишь подтвердил и уточнил то, что было написано в письме.
Старинный замок, предмет нежной любви и поклонения леди Эстер, располагался в живописном месте на берегу реки Толы. Построенный в одиннадцатом веке, он был предназначен для защиты от врагов, и переделки последующих веков не слишком изменили его облик. Прекрасные в своей простоте стены и башни смотрели на беспокойные воды реки с высокого берега, резко обрывающегося к воде. В прежние времена такое расположение позволяло хозяевам не ждать нападения с этой стороны.
Парк раскинулся выше, на склоне горы. Тенистые аллеи и розарий, искусственный пруд и множество живописных укромных уголков полудикой природы, где прошли юные годы леди Эстер, изменились без надлежащего ухода, заросли сорной травой.
Подумать только! Дубовая аллея, помнившая основателя замка, пошла под топор! Пруд с золотыми рыбами, гордость ее отца, пересох, так как прохудились трубы, по которым подавалась вода. Нет больше цветников и даже беседки, где маленькая Эстер часами просиживала с книгой, мечтая о взрослой жизни. Даже конюшни, в которой держали пони Малютку, больше нет. В столь же плачевном состоянии и сам замок Бэклоу, что уж говорить про дома арендаторов! Столь дорогие сердцу памятные места пришли в запустение, а всему виной расточительство и безрассудство племянника. Еще немного, и поместье будет не спасти.
И вот теперь письмо от самого Ричарда. Этот негодяй смеет просить у нее денег!
– Благодарю вас, Фостер. Ступайте.
Молодой человек почтительно поклонился и вышел. Он хорошо знал свою госпожу и ни за что не осмелился бы перечить ей в тот момент, когда у нее так побелели костяшки пальцев. Надо дать ей остыть. Да и не хотелось бы, чтобы графиня спросила его совета. Откровенно говоря, он бы совершенно не знал, что ей ответить.
Ричард надеялся, что она возьмет на себя заботы, а также расходы по содержанию замка. С милой непосредственностью он сообщал тетке о своем плане уехать на континент. Конечно, для этого тоже нужны средства, так не могла бы милая тетушка…
Глаза леди Эстер наполнились слезами. Хорошо, что свежий ветер с моря сушит кожу! Никто не увидит, как изменилось ее лицо, никто не поймет, что она чувствует сейчас!
Родители леди Эстер были очень богаты, но воспитывали детей в строгости. Им сумели привить умеренность и трудолюбие, которые так пригодились Эстер Бэклоу, когда она стала супругой сэра Джорджа Мортимера.
Когда лорд Генри Бэклоу решил, что поместье Мортимеров полезно присоединить к его собственному, дочь безропотно пошла под венец. Конечно, тогда Джордж Мортимер был гораздо привлекательнее. Брюшко еще не отросло, а волосы не поредели. Веселый и остроумный, он пришелся Эстер по душе. Да и годы уже поджимали.
Леди стояла у окна, глядя на вечно изменяющуюся и неизменную морскую даль, и вспоминала, как молоденькой девушкой впервые вошла в этот замок хозяйкой. Поместье Бэклоу, соседствовавшее с замком Мортимеров, было куда богаче и комфортабельнее.
Леди Эстер улыбнулась, вспомнив, как растерялась, когда увидела свое новое жилище. Как холодно и неуютно было в Олдоаксе!
К сожалению, муж оказался начисто лишен практичности. Поместье приходило в запустенье, долги росли, а молодой лорд продолжал развлекаться и искать все новые удовольствия. Сразу после свадьбы Эстер, унаследовавшая немалые деньги от бабушки по материнской линии, принялась за дело.
За пятнадцать лет их супружества старый продуваемый всеми ветрами замок Мортимеров и лежащие вокруг заброшенные земли превратились в процветающее поместье. Сэр Джордж, женившийся на Эстер ради ее приданого, получил настоящее сокровище.
Девушка в двадцать лет в то время уже не могла надеяться на хорошую партию. Молодая жена, так долго остававшаяся девицей, была очарована красавцем-мужем. Ее благодарность и нежность не знали границ. Стараясь жить скромно, как учили ее родители, она, тем не менее, обнаружила великолепные способности к управлению поместьем.
Первым делом она отремонтировала дома арендаторов, приказала вспахать прилегающее к дороге поле, предварительно убрав огромные камни, разбросанные по земле тут и там. Пришлось приводить в порядок и собственные покои. Отказываться от привычных уюта и комфорта молодой леди не хотелось.
Всегда спокойная и рассудительная, но строгая, она выгнала старого управляющего, без зазрения совести обкрадывавшего Мортимеров, и возложила его обязанности на Фостера. Четвертый сын викария, не имевший никаких надежд на получение хорошего образования и продвижение в обществе, был всем обязан своей госпоже. И знал, что ей нельзя перечить.
Подумать только, пока она заботилась о поместье мужа, ее собственный дом, до сих пор грезившийся ей во сне, почти погиб!
Мортимер жене не помогал, но, надо отдать ему должное, и не мешал. Его благодушие и подчеркнутое внимание были приятны леди Эстер, хотя она и не обольщалась на его счет. Джордж постоянно увлекался женщинами, не мог пропустить ни одной миловидной девушки, будь то знатная дама или служанка.
Похождения мужа леди Эстер не задевали. Она никогда не была влюблена в него, хотя с годами возникла привязанность. Добрый, веселый, непрактичный, он никуда не мог от нее деться. Следовало лишь следить, чтобы он не слишком сорил деньгами да приглядывать за фамильными драгоценностями.
Куда больше неприятностей доставлял Ричард, сын ее покойного брата. Бабушка разделила свое состояние на две части. Одну завещала Эстер, а вторую брату и его потомкам. Но предусмотрительно вверила и эти средства не по годам рассудительной Эстер. Пока брат был жив, она выплачивала ему солидное содержание из бабушкиного наследства. Теперь следовало заботиться о Ричарде.
Этот безрассудный и неуправляемый юнец успел растратить все, что получил в наследство. Впрочем, начал разорять имение еще его отец. Не даром бабушка побоялась давать внуку в руки свои средства. Однако брат был человеком спокойным и хорошо воспитанным. Он отличался удивительной непрактичностью, но никогда не забывал, что он Бэклоу. А Ричард то и дело оказывался замешанным в сомнительные предприятия и авантюры. Из унаследованных им денег, находящихся на ее попечении, леди Эстер выплачивала ему содержание. Это позволяло хоть отчасти держать молодого человека в узде.
От размышлений леди отвлек удар гонга. Наступило время обеда. Досадно, что кухарка больна. Придется довольствоваться стряпней Эммы. Пожалуй, хорошо, что нет гостей, не придется краснеть.
После обеда леди Эстер направилась вниз, в свой кабинет. Следовало принять срочные меры, чтобы прекратить разорение фамильного поместья и сохранить хотя бы то, что еще цело. Содержание Ричарду придется уменьшить, а освободившиеся средства использовать для уплаты долгов.
Чтобы обеспечить будущее племянника, леди Эстер считала необходимым Ричарда женить. Спокойная, воспитанная в строгих правилах девушка, подобная ей самой, могла бы устроить его судьбу и не дать разориться. Но выбор невесты разбивался о нежелание Ричарда обременять себя семейными узами. Да и девушек, желающих связать свою судьбу с этим шалопаем, пока не находилось.
Заветной мечтой леди Эстер было подобрать ему подходящую невесту. Тогда, если у пары родится мальчик, он сможет наследовать поместье Беклоу и ее деньги. Своих детей у них с Джорджем не было, а оставлять деньги Ричарду казалось неразумным. Леди Эстер перебирала в уме всех соседей, имевших подходящих по возрасту дочерей.
Отчего, отчего в самых лучших семействах рождаются такие, как ее племянник? Все в роду Бэклоу помнили, что рождены повелевать и давать пример достойного поведения простолюдинам. И ее отец, и мать, и многие поколения до них отличались сдержанностью, практичностью, великолепным здравым смыслом. Пожалуй, единственной паршивой овцой могла стать сестра ее прадеда, высокородная Энн Бэклоу. Но она пропала в девичестве и не смогла нанести чести семьи серьезный урон.
Легенда о таинственном проклятье фамильного кольца не вызывала у леди Эстер сомнений в своей правдивости. Многие старинные фамилии несли на себе печать совершенных предками грехов. Почему же Бэклоу должны быть исключением? А кольцо что-то поблекло, будто утратило внутренний свет, особенно заметный в темноте и уединении ее спальни.
Еще большей проблемой станет наследование Олдоакса. У мужа есть какой-то дальний и более молодой кузен Карл. Он не получил в наследство ни поместья, ни денег. Возможно, есть и еще какие-нибудь Мортимеры.
Не вызывая секретаря, леди устроилась за письменным столом и взяла остро отточенное перо. Письмо мистеру Поттсу, поверенному, она решила написать лично. Фостер и так знает слишком много о делах семьи. Посвящать его в свои планы нужды нет.
«Милостивый государь…» – начала она. Эстер хотела, чтобы поверенный принял меры к розыску всех родственников мужа, даже самых дальних. Она хотела узнать, кому в наследство достанется Олдоакс, когда умрут они с сэром Джорджем. Бросать на произвол судьбы поместье, стоившее ей стольких трудов и забот, она не собиралась. Жаль, что у них с Джорджем нет детей, но тут уж ничего не поделаешь. Возраст леди Эстер приближался к тридцати пяти, и после пятнадцати лет брака она уже не надеялась родить наследника.
Поттсу предписывалось произвести розыск и как можно скорее. Кроме того, он должен предоставить ей список подходящих невест для Ричарда. Такая могла найтись и среди соседей. Пожалуй, стоит поговорить с викарием. Он может рекомендовать семью строгих правил, в которой есть подходящая по возрасту дочь. Нужно также проследить, чтобы девушка была хозяйственной и могла лично принимать решения, чтобы противостоять расхлябанности мужа. Как хорошо, что бабушка передала все деньги в руки Эстер! С их помощью она устроит все наилучшим образом.
Леди Эстер плохо спала ночью. Дождь, не переставая, лил с самого вечера, стучал по крыше, бил каплями в окно. Она могла бы заткнуть уши ватой, но заснуть ей не давали мысли, а не только шум. Заботы о судьбе Ричарда она возложила на Поттса и теперь думала о камне Бэклоу.
Вряд ли что-то изменится, когда Джордж опустит камень в королевское виски. Чтобы он засверкал как раньше, над ним должен поработать специалист. Если отвезти его в ломбард к Исааку, он с большей вероятностью поможет делу. Все же он раньше держал ювелирную лавку.
Исаак – такой пройдоха! Когда его уличили в махинациях с драгоценными камнями, он не только не сел в тюрьму, но и вскоре открыл ломбард. И он ей обязан, ведь именно леди Мортимер похлопотала за него перед судьей. Старый Джексон очень уважает семьи Мортимер и Бэклоу, поэтому согласился ограничиться штрафом и запретом на ювелирную деятельность.
Леди Эстер посмотрела на часы. Уже раннее утро, а она так и не заснула. Графиня позвонила в колокольчик. Через пять минут в спальню вбежала заспанная Эмма.
– Доброе утро, ваша светлость.
– Здравствуй, Эмма. У меня к тебе дело. Ты поедешь в город и сходишь в ломбард. Скажи Джеку, чтобы запряг коней в коляску. Я тебе дам очень ценную вещь – кольцо Бэклоу. Вернее, сама возьми. Оно у сэра Джорджа. Ты передашь его Исааку и попросишь почистить так, чтобы камень снова засверкал.
– Прямо сейчас?
– Конечно.
– А кто поможет вам одеться и причесаться?
– Позовешь Лили. Она справится.
– А может, пусть она едет в город, а я вам помогу?
– А ей можно доверить драгоценность?
– Конечно, она очень честная. Когда разбила чашку из сервиза, не стала ни на кого сваливать, а сразу призналась.
– Из моего фламандского сервиза?!
– Что вы, ваша светлость! Из кухонного, который для слуг куплен.
– А, это ерунда. Ну что же, пусть она едет, а Джек за ней присмотрит. Распорядись и возвращайся меня одевать.
Леди Эстер немного успокоилась и задремала. Когда Эмма вернулась в спальню, она не стала будить госпожу, и ушла в комнату к сэру Джорджу. Из-под двери раздавался храп. Горничная осторожно открыла дверь.
Сэр Джордж, забывший о просьбе жены, спохватился лишь через неделю. Королевское виски для камня не оставило его равнодушным. Сейчас он дремал в кресле и не услышал прихода горничной. От него пахло выпитым вчера спиртным.
На столе стоял бокал, в котором лежало кольцо Бэклоу. Возможно, поначалу оно было залито королевским виски, но теперь напиток хозяин выпил, а перстень лежал в грязном бокале. Эмма тихонько вынула драгоценность и положила себе в карман фартука. Граф крепко спал.
Эмма отнесла кольцо в свою спальню, которую теперь она делила с Лилей. Лиля сонно потерла глаза.
– Вставай, соня! – сказала ей Эмма.
Она передала девушке поручение хозяйки. Младшая горничная села в кровати и с интересом выслушала распоряжение леди Мортимер. Она тут же проснулась. Это же было целое приключение!
С тех пор, как Лиля попала в эту страну и в это время, она далеко от поместья не отходила – только в деревню на почту или в лавку. А ломбард находился в городе! Потом, она никогда не каталась на коляске, которую везли лошади. То есть, в прошлой жизни, в детстве, родители катали ее на пони, шагая рядом и придерживая ее за плечи, но это было так давно…
Лиля вскочила с кровати и стала быстро одеваться.
– Не спеши, дурочка, – сказала Эмма, – пойди на кухню и поешь. Возьми в буфете хлеб и джем, а чайник я уже поставила. Заварка на столе.
И Эмма передала девушке кольцо. Лиля положила его в карман и побежала на кухню. Там она быстро перекусила, затем вышла в холл и надела теплые ботинки, которые ей подарила Эмма и ношеный плащ – подарок графини. Горничная сказала, что хозяйка свои прошлогодние вещи отдает слугам, а у Эммы есть еще обувь от позапрошлого года.
Джек на облучке коляски уже ждал Лилю у ворот. Девушка забралась внутрь и стала смотреть по сторонам. Коляска двинулась в путь. Мимо Лили проплывали чудесные сельские картины. Оказывается, и в старину деревенские домики грели душу своим безмятежным видом. Кричали петухи, лаяли собаки, пахло полевыми цветами.
Когда коляска въехала в лес, там тоже оказалось просто чудесно: вокруг росли дубы, подлеска не было, и солнце проникало своими лучами внутрь, блестело капельками росы на траве. Пели еще не улетевшие зимовать птицы.
Девушка не заметила, как коляска достигла города. Городок казался игрушечным. Домики все одноэтажные, булыжная мостовая. Правда, грязища кругом. Людей на улицах не оказалось в связи с ранним часом. В отличие от сельских жителей, горожане поднимались позже.
Вот они подъехали к зеленой двери ломбарда. Лиля выбралась из коляски и постучала в дверь. Никто не открывал. Она постучала еще раз.
– Ну, кого там принесло? – раздался недовольный хриплый голос.
Дверь открылась, а за ней девушка увидела растрепанного и заспанного старика в серых панталонах и зеленой жилетке поверх не первой свежести белой рубашки.
– Здравствуйте. Я по поручению леди Мортимер, – испуганно сказала Лиля.
– Видать, вашей госпоже не спится.
– Она прислала меня для того, чтобы вы почистили фамильную драгоценность – кольцо Бэклоу. Там что-то с камнем – он не блестит.
– Чего бы блестеть обычной стекляшке… То есть, я хочу сказать, что я почищу, конечно, но за результат не ручаюсь.
– Госпожа велела передать, чтобы вы вспомнили про судью Джексона и про приговор.
– Да помню я. Придется мне нарушить слово. Скажи госпоже, что камень подменен, а настоящий камень Бэклоу у меня в закладе.
– Кто же его заложил?
– А это уж не твоего ума дело.
– Так мне оставить вам кольцо?
– Ну, оставляй. Все равно со дня на день леди явится, чтобы я камень обратно вставил.
Лиля отдала Исааку перстень и двинулась вместе с Джеком в обратный путь.
Дома девушка рассказала все Эмме, которая уже одела и причесала хозяйку, и прибирала в гостиной:
– Ты представляешь, Эмма, кто-то подменил камень Бэклоу, а оригинал отдал в заклад.
– Какой ужас! Это же волшебный камень! Я тебе рассказывала – когда он сверкает, то исчезают люди.
– Ну, может и хорошо, что теперь он не у нас?
– Да что ж хорошего? Это же фамильная драгоценность. И потом, хозяйка знает, как с ней обращаться.
Эмма тут же сходила к хозяйке и в ее кабинете без свидетелей рассказала о заложенном камне. Графиня перед ленчем писала письма. Она не могла поверить:
– Неужели этот мерзавец заложил мой камень?! Деньги понадобились на своих вертихвосток! Вот до чего дошло!
– Госпожа, вряд ли старый Исаак врет. Он же вам всем обязан и помнит об этом.
– Эмма, вели Джеку подготовить мою карету. Я еду в город.
– Госпожа, вы же еще не завтракали.
– У меня пропал аппетит. Я еду немедленно!
Во время дороги в город леди Эстер немного успокоилась и хорошенько подумала. Стоит ли поднимать шум? Она выкупит свой камень, Исаак вставит его в перстень. А что сказать Джорджу? Она просто поставит его в известность, тихо и без скандала. Но он будет знать, что попрекать его камнем Бэклоу она будет не один год.
Хозяин ломбарда без каких-либо возражений за небольшую плату поменял стекляшку в кольце на камень Бэклоу и уверил госпожу, что он помнит об оказанной ему услуге и всегда готов ей служить.
В этот момент в ломбард вбежал месье Гутс в надетом наизнанку камзоле и в разного цвета чулках. Было понятно, что он очень спешил. Не обратив внимания на леди Эстер, он закричал:
– Где камень Бэклоу? Я его покупаю!
– Опоздали, господин хороший, – спокойно произнес Исаак, – леди его уже выкупила.
– О, леди Мортимер, я вас не заметил. Прошу вас, графиня, продайте мне кольцо!
– Не могу, месье Гутс. Кольцо – семейная реликвия, оно принадлежит мне и перейдет по наследству моей родне.
– Но я готов заплатить любые деньги!
– Не все продается за деньги, месье.
– Зачем оно вам? Оно же приносит несчастье, из-за него пропадают люди!
– Если кому-то суждено пропасть, то ничего не поделаешь. И закончим на этом разговор. Камень я не продам.
Понурив голову, Гутс вышел на улицу и сел в свою коляску. Когда леди Мортимер, поговорив еще с Исааком о его жене и взрослой дочери и попрощавшись с ним, вышла из ломбарда, он уже отъехал довольно далеко.
Который день стояла чудная осенняя погода, которую в России издавна называли «бабьим летом». Лиле очень хотелось прогуляться, но дел было невпроворот. Перед зимой следовало перемыть все окна в замке, а трехэтажное здание с уймой комнат на каждом этаже имело немало окон.
Лиля с Эммой мыли окна на первом этаже в зале для приемов, когда Эмма вдруг сказала:
– Лили, ты не хотела бы пройтись?
– Конечно, – ответила девушка, – но ведь еще очень много работы.
– Послушай, – с заговорщицким видом сказала Эмма, – я завтра иду на свадьбу к кузине в деревню. Хозяйка меня отпустила. Но к моему зеленому платью нужна подходящая в тон шляпка. Она есть у Жаннет – служанки леди Лонгфильд. Сходи к ней и попроси от моего имени шляпку на один день. Если тебя хватятся, я что-нибудь придумаю. Хотя, скорее всего, и не хватятся.
– Я с удовольствием, но как же работа? – изумилась Лиля.
– Ничего, я сама домою окна в зале. На втором этаже уже все перемыто, а на третий хозяева не ходят, – успокоила ее Эмма.
– Спасибо тебе, Эмма! – воскликнула Лиля и с чувством чмокнула горничную в щеку.
Она положила свою тряпку около таза с грязноватой водой и побежала умываться. Через пять минут девушка в старом плаще и в коричневой шляпке Эммы уже выходила из замка через двери для слуг. Не помня себя, она побежала по узкой дорожке к калитке. Снаружи Лиля замедлила шаг – до имения леди Лонгфильд идти примерно час, и всю дорогу она вряд ли пробежит.
Лиля пошла от замка через поле, чтобы ее не увидели из окна, дошла до леса и только тут свернула к берегу моря. Несмотря на хорошую погоду море сияло холодным серым цветом, пара чаек носилась над водой и выкрикивала свои птичьи жалобы. Лиля вынула из кармана плаща кусок хлеба и кинула его в море. Чайки тут же приблизились к воде и стали бороться друг с другом за угощение. Лиля кинула еще один кусочек хлеба, и битва птиц закончилась.
Потом девушка сошла с прибрежного песка и пошла дальше по дороге. Как назло, в нужную ей сторону не ехала ни одна повозка.
«Это ничего, что меня никто не подвезет, – думала младшая горничная, – пешком ходить полезно, а морской воздух вообще незаменим для здоровья».
Дорога привела путницу прямо к ограде имения Лонгфильдов. Она успела немного устать от длительной ходьбы, но настроения это не испортило. Лиля не пошла к главным воротам, а вошла на территорию поместья через калитку, которая нашлась неподалеку от морского берега. Она обошла главное здание и увидела вход для слуг. Девушка уже хотела войти и кликнуть Жаннет, как вдруг увидела ее в саду. Служанка срезала розы.
– Жаннет, здравствуй, – крикнула Лиля.
– Ой, подруга, это ты?! А я тут срезаю розы хозяйке в кабинет. Она требует, чтобы каждый день в вазу ставили свежие цветы. Здравствуй, – ответила горничная леди Джулии.
– Жаннет, мне надо с тобой поговорить.
– Конечно, Лили. Мне тоже надо тебе многое сказать. Иди сюда.
Лиля подошла поближе.
– О чем ты хотела мне сказать? – спросила она у Жаннет
– О драгоценностях, – ответила та, – я их ужасно люблю. Ты знаешь, у леди Джулии столько разных украшений. У нее есть и жемчужная брошь в виде цветка, и бриллиантовая брошь в виде ящерицы, и коралловые бусы, и бриллиантовые серьги, и еще много всего. Как мне все это нравится!
– Но это же у нее есть, а не у тебя…
– Ты ничего не понимаешь! Когда хозяйка просит меня принести ей какую-нибудь драгоценность, я всегда сначала примеряю ее на себя. Ах, если бы я могла, я бы каждый день по три раза меняла бы на себе украшения…
– А у тебя нет никаких своих драгоценностей?
– Ну есть серебряный браслетик, мне один человек подарил, и цепочка, на которой крестик.
– А если бы ты могла, какое бы украшение купила? – вежливо поддержала разговор Лиля.
– Ой, госпожа вчера купила такое красивое ожерелье: в золотой оправе красные рубины. Они так сверкают, когда в доме зажигают свечи!
Лилю пронзила догадка – точно такое же ожерелье было у леди Эстер.
– А у кого она его купила? – спросила она.
– По-моему, ей его продал сэр Ричард Бэклоу. Он сказал, что это ожерелье его матери, – ответила Жаннет.
– Ты знаешь, леди Мортимер жутко хотела иметь такое ожерелье. Она его не купила, поскольку они с сэром Бэклоу не сошлись в цене. Теперь она обзавидуется, если увидит его на прекрасной шее леди Лонгфильд.
Лиля сказала это не просто так. Ее психологический расчет заключался в том, что Жаннет расскажет все хозяйке, а леди Джулия не выдержит и поедет к соседке показаться в новом ожерелье. То, что леди Эстер будет завидовать, только подтолкнет ее соседку поехать и похвастаться обновкой.
Лиля уже собиралась домой, как вдруг вспомнила о поручении Эммы. Жаннет без лишних слов дала ей свою зеленую шляпку, завернув ее во вчерашнюю газету, и младшая горничная отправилась в обратный путь.