Затерянные во времени

Глава 6

Шли дни, и чем дальше, тем очевиднее становилось, что мальчик изо всех сил привязался к своей новой подруге и не хотел расставаться с ней ни на минуту. Иногда Эскандерия даже сердилась на него, так как хотела поиграть одна или с другими детьми. Но по всему было видно, что она тоже привязалась к Совиньону и полюбила его.

Гостье – ее звали Ренда – уже пора было возвращаться домой, и она не знала, что делать. Между тем Инантру уже принял решение и сообщил о нем своей супруге.

Как-то вечером они с Мериндой пригласили Ренду поговорить и уединились все втроем в беседке в глубине сада. Меринда снова ждала ребенка и дохаживала последние дни беременности.

– Я думаю, будет лучше, если Совиньон останется у нас, – сразу перешел к делу Инантру. – Ему здесь будет хорошо. Он привязался к Эскандерии, к Меринде, ко всем нам, и мы все его полюбили. Думаю, не нужно увозить его отсюда – это может нанести ему новую душевную травму.

Меринда улыбалась. Но гостья, по-видимому, была встревожена словами жреца. Она в замешательстве посмотрела на него, не зная, что ответить.

– У нас не так давно умер сын, – продолжал Инантру. – Возможно, боги послали нам Совиньона вместо него. Ренда, вы не печальтесь, я думаю, так будет лучше для всех. Вы же будете навещать время от времени нас? Наш дом всегда будет для вас открыт.

Ренда вздохнула и опустила голову.

– Ну что ж, – тихо произнесла она, – раз так сложилась, значит, так тому и быть. Спасибо вам за все, что вы сделали и продолжаете делать для этого бедного мальчика. Мне пора собираться в дорогу.

Женщина встала и пошла готовиться к отъезду. Инантру и Меринда проводили ее долгим взглядом.

Так в доме Инантру Синди появился еще один ребенок. А спустя два дня Меринда родила девочку. Ее назвали – Сабриндой.

Глава 7

Жизнь в доме Инантру Синди постепенно возвращалась в обычное спокойное русло. Прибавление семейства всем было только в радость. Совиньон очень быстро освоился в доме и стал членом семьи, которого все приняли и полюбили – казалось, что он всегда жил здесь, и уже трудно было представить дом и семью без него.

Появление малышки тоже принесло в дом какую-то особую радость и оживление. Словно солнышко вошло в дом – такая она была светлая и сияющая. Старшие дети наперебой толпились у ее колыбели, и каждый хотел с ней понянчиться.

Мать Меринды, бабушка Аната, и ее одинокая сестра Лита тоже почти постоянно находились в доме жреца. Так что в помощниках у Меринды недостатка не было. Казалось, все были счастливы, и так будет всегда.

Совиньон постепенно забывал о своей утрате и вскоре стал вполне нормальным, веселым мальчиком. Меринда и Инантру делали все возможное, чтобы заменить ему потерянных родителей. Со всеми членами семьи он был вежлив и ласков. Внешне это был чуткий и послушный ребенок.

Но к Эскандерии мальчик питал особую привязанность. Несмотря на ее дерзкий, порой вспыльчивый характер, ему хотелось все время проводить с ней.

Дети подружились. Инантру был рад и за мальчика, и за дочь. Ему показалось, что с его появлением она стала как-то мягче и добрее.

Они вдвоем очень любили играть в саду. Иногда они носились по дорожкам, играя в догонялки или в прятки, вместе с любимым щенком Тегом, которого подарили семье в день рождения Сабринды. Это был веселый лохматый чау-чау, белый с черными пятнами и отвисшими ушами. Дети визжали и резвились, пес заливисто лаял, и порой Меринде и бабушке приходилось утихомиривать их, чтобы они не разбудили малышку.

Наигравшись и набегавшись, дети любили укрываться в одном из укромных уголков сада. Они построили шалаш из веток и часами сидели там, рассказывая друг другу придуманные ими же самими истории, между тем как Тег мирно дремал у входа. Иногда они засиживались дотемна, и тогда сам Инантру приходил за ними, чтобы отвести домой и уложить спать.

Однако что-то его настораживало. Он вспомнил о предсказаниях звездочета, видя, как сбываются его предначертания, и что появление мальчика в их доме может оказаться испытанием для всех.

«Ладно, поживем – увидим, – думал он. – Пока нет оснований для беспокойства».

Казалось, только одному человеку появление Совиньона не прибавило радости. Это был троюродный брат Эскандерии Тамингл, который вместе со своей матерью навещал дом Инантру каждую неделю.

Однако Эскандерия по-прежнему радовалась его приходу. Она просила, чтобы они пели вместе, и пыталась приобщить Совиньона к их беседам и занятиям музыкой. Тамингл не показывал виду, что ему не по душе появление нового родственника, но чувствовалось, что между мальчиками возникла скрытая неприязнь. Очевидно, оба ревновали девочку друг к другу, хотя их воспитание не позволяло им проявлять наяву свои чувства.

Вскоре нашелся учитель для Эскандерии, который стал давать ей уроки языка народа Ог. Тамингл тоже изъявил желание посещать эти занятия, и два раза в неделю они с девочкой приходили в храм, где старый учитель, выходец из далекой страны, обучал их говорить на своем родном языке. Вместе с ним они разучивали также и песни, которые ученики пели с особым удовольствием. Старый дасиец рассказывал им много интересных историй о своей далекой земле. Дети всегда слушали своего учителя с широко раскрытыми глазами.

Однако Совиньон не проявил особого интереса ко всему этому, хотя Эскандерия усиленно звала его ходить на уроки вместе с нею. Он побывал там два раза, но каждый раз засыпал, и больше его не уговаривали. Однако мальчик сильно скучал, пока его любимой названной сестры не было рядом, и каждый раз с нетерпением ждал ее возвращения, встречая у выхода из храма.

Но самым любимым событием для детей было посещение лесного озера. Дом жреца находился на краю города, и почти сразу за садом начинались холмы, поросшие лесом, постепенно переходящие в горы. Неподалеку от дома высились останки городской стены, построенной в незапамятные времена для защиты жителей города от набегов диких племен, которые когда-то обитали здесь.

Но уже несколько тысяч лет никто не нападал на жителей Атлантиды. С кочевниками-дикарями было давно покончено, а вдоль всего побережья огромного острова-материка были установлены мощные лазерные системы защиты, которые в считанные секунды превращали в пепел возможных завоевателей. Поэтому жители Медрьина, как и многих других городов Атлантиды, не знали, что такое войны. И хотя немало чужеземцев посещало их земли – это были лишь добрые друзья, которым оказывали всяческое гостеприимство.

За руинами стены находилось поле, где местные мальчишки иногда собирались и гоняли мяч, а дальше начинался кустарник, переходящий в лес. Вглубь леса вела тропинка, по которой можно было выйти к волшебному озеру.

Лес был не очень густым. Там росли дубы и эвкалипты, кедры и самшит, и множество других деревьев и кустарников. Вокруг было огромное количество цветов, обильно цветущих среди изумрудно-зеленой травы – орхидей, гиацинтов, всевозможных ромашек, колокольчиков, гвоздик, вокруг которых вились великолепной красоты бабочки. Весело жужжали пчелы, кружились стрекозы с прозрачными крылышками и другие насекомые. Кузнечики наполняли все вокруг своей нежной трескотней, и со всех сторон доносилось волшебное многоголосие птиц. Солнце проникало сквозь листву, освещая все вокруг ласковыми лучами света. Несколько раз в год поспевала земляника и другие ягоды, в изобилии росшие под ногами.

До озера был примерно час пути, но среди красоты леса время проходило незаметно. В конце пути тропинка внезапно обрывалась, и в просвете деревьев появлялось великолепной красоты озеро. Оно было образовано небольшим водопадом, низвергавшимся со скалы немного поодаль, и небольшая речка неслась дальше, но уже по более спокойному руслу. В этой части водоема вода успокаивалась, образуя тихое озерцо. На зеркальной водной глади цвели разноцветные водяные лилии. Но особую прелесть придавали всей картине изящные лебеди, утки и другие птицы, которые в изобилии гнездились поблизости и обычно плавали по поверхности, пытаясь поймать рыбу и водяных насекомых себе на пропитание.

Эскандерия и другие дети часто просили взрослых, чтобы их приводили сюда, и каждый раз, как завороженные, смотрели на все это великолепие. Они очень полюбили это место. Обычно они ходили туда с бабушкой или с няней, которая присматривала за ними. Дети часами могли сидеть у воды, наблюдая за птицами. Они брали с собой корм для птиц, и вскоре те привыкли к ним, и уже ожидали, когда принесут им зерна или кусочки хлеба. Потом дети играли на берегу, и няня следила, чтобы они случайно не забрались в воду.

Тропинка, которая вела к озеру, сворачивала вправо и уходила дальше вглубь леса. Детям никогда не разрешали туда ходить, хотя Эскандерия много раз спрашивала, куда она ведет. Бабушка рассказывала, что там живут лесные ведьмы – страшные существа, которые могут навести порчу и болезнь.

Однако Эскандерию это только раззадорило, и ее любопытство с каждым разом все больше разгоралось. Все таинственное притягивало ее – она обожала всякие секреты. И рассказы бабушки ее совсем не пугали. Она задумала разузнать, во что бы то ни стало, что это за лесные ведьмы, и придумывала планы, как можно обмануть взрослых и посмотреть на них. Вскоре у девочки созрел план.

В саду Меринда выращивала разные травы, и Эскандерия заметила, какие травы она использовала для хорошего сна. Девочка замыслила подсыпать сонных трав в чай для нянечки, которая обычно сопровождала детей во время их прогулок на озеро. Она ждала только благоприятного момента. И вскоре он настал.

Меринда уехала на несколько дней вместе с малышкой Сабриндой к одной из родственниц, которая проживала на берегу океана, чтобы подышать морским воздухом и подлечить девочку, недавно перенесшую простуду. Инантру с утра отправился на капище, так как пришло время возносить молитвы богам. Дети остались на попечении бабушки и няни.

С утра Эскандерия посвятила Совиньона в свой план. Однако мальчик отнесся к этому скептически и нее проявил никакого желания идти смотреть на ведьм.

– Это нехорошо, Эскандерия. Нас накажут, – сказал он ей.

Эскандерия была разочарована. Однако в доме неожиданно появилась двоюродная сестра Инантру со своим сыном Таминглом. Девочка очень обрадовалась. Она увела своего троюродного брата в сад и рассказала ему о своем тайном желании.

Мальчик сразу согласился пойти с ней – он не мог отказать любимой троюродной сестре. Однако попросил, чтобы Эскандерия отказалась от своего плана усыпления нянечки, и пообещал устроить все по-хорошему.

Он попросил у взрослых разрешения немного погулять со своей подругой за домом. Поскольку мальчик был старше своей троюродной сестры на три года и очень рассудителен, его мать и бабушка Эскандерии не возражали.

– Только недолго! – велели они.

Дети обрадовались и тотчас же отправились в лес. Эскандерия позвала Совиньона пойти с ними, но тот отказался. Появление Тамингла не обрадовало его. Он очень обиделся, что его названная сестра предпочла пойти гулять с другим братом, а не остаться с ним, и закрылся в детской.

Эскандерия с Таминглом весело шли по тропинке, смеялись и болтали. Вскоре они дошли до озера, полюбовались некоторое время на птиц, плавающих на поверхности, а затем, затаив дыхание, свернули на тропинку, ведущую вглубь леса – дети никогда раньше там не были.

Они шли довольно долго, и лес перед ними становился все более густым и темным. Детям стало как-то не по себе. Но Эскандерия хотела любой ценой добиться поставленной цели. Она крепко держалась за руку Тамингла, уверенная, что он ее защитит от любой опасности.

Вскоре маленькие путешественники оказались перед хижиной довольно жалкого вида. Внутрь помещения вел низкий вход. Дети поначалу испугались. Но вокруг было тихо, и из хижины не раздавалось никаких звуков.

Дети осторожно вошли внутрь. В хижине было темно и сыро. На стенах под потолком висели пучки трав, какие-то мешочки и тела летучих мышей. В углу находилась лежанка, покрытая старой тканью, у другой стены – стол, на котором стояли чашки, миски и склянки с какими-то снадобьями.

Ничего особенного. Но ощущение было жутковатым.

– Пойдем отсюда, пока ведьмы не вернулись, – Тамингл потянул Эскандерию за руку. Дети выбрались наружу и быстро побежали назад.

Эскандерия была немного разочарована. Она рассчитывала увидеть что-то необычное, но ее ожидания не оправдались.

Между тем Совиньон, который остался дома, продолжал дуться и ни с кем не разговаривал. Бабушка, зайдя в детскую и увидев его таким, спросила, в чем дело. Мальчик, обиженный на Эскандерию, сообщил, что они с Таминглом ушли в лес, чтобы посмотреть на ведьм.

Взрослые не на шутку встревожились и тут же отправились их искать, боясь, как бы что-нибудь не случилось с детьми.

Между тем Эскандерия и Тамингл молча брели домой по лесной тропинке, пока не услышали впереди себя голоса. Кто-то шел им навстречу. Вскоре они оказались перед бабушкой, матерью Тамингла и слугами, которые бежали им наперерез.

– Вот вы где! – воскликнула Аната, увидев детей. – Непослушные дети! Нельзя туда ходить! Это очень опасно!

Всю дорогу домой бабушка отчитывала детей, особенно, Эскандерию, так как знала, что это был ее замысел, а мать Тамингла даже дала оплеуху своему сыну. Дети шли, молча, пристыженные. Так они и вернулись домой с низко опущенными головами, где их встречали встревоженные слуги, Дениза и Ишванду. Бабушка велела запереть Эскандерию в ее комнате и никуда не выпускать, а мать Тамингла тут же увела сына домой.

На следующий день вернулся Инантру и узнал обо всем случившемся. Он вызвал Эскандерию в сад для разговора.

– Ты поступила очень плохо, дочь моя, – строго сказал жрец дочери.

Эскандерия молчала, низко опустив голову. Ей было стыдно.

– Прости меня, папочка, – тихо ответила она. – Я больше не буду.

– Пойми, дочка, ведьмы – это опасные существа. Хорошо, что вы там оказались, когда никого не было. Иначе все могло бы кончиться гораздо хуже.

– Они бы нас заколдовали?

– Все может быть. Подрастешь – узнаешь больше. Эти люди – проводники зла, даже если прикрываются благими намерениями. Я должен уберечь тебя от этого. Обещай мне, что никогда ничего подобного не повториться.

– Обещаю, папочка.

Жрец обнял дочку, благословил ее и отпустил, мысленно обращаясь к богам, чтобы они уберегли его дочь от искушений.

Между тем Совиньон и Эскандерия не разговаривали несколько дней. Девочка обижалась на него за то, что он наябедничал взрослым. Однако она не была злопамятной и умела прощать – в отличие от своего названного брата, который обычно дулся, храня обиду долгое время, и никогда не просил прощения. Всегда Эскандерия была первой, которая предлагала помириться, но мальчику нравилось ее помучить, и только после нескольких попыток он как бы нехотя прощал ее.

Вот и в этот раз Совиньон несколько дней ходил с несчастным видом, изображая из себя жертву, чтобы вызвать у всех чувство вины. И это ему удавалось. Он ловко умел манипулировать чувствами других.

Эскандерия несколько раз подходила к нему мириться, но он не удостаивал ее ответом, наслаждаясь местью. И лишь когда понял, что ему это удалось, и девочка почувствовала себя очень плохо от их ссоры, снизошел и простил ее.

Глава 8

Шло время. В семье Инантру Синди подрастали дети. Старшие уже посещали школу при храме Луны, где детей с семи лет начинали обучать разным знаниям – письму, чтению, арифметике, геометрии, музыке, гимнастике и другим предметам. До двенадцати лет все получали одинаковое начальное образование, а по достижении этого возраста жрец имел индивидуальную беседу с каждым учеником, на которую приглашал также и астролога. В этой беседе определялись способности и выявлялись пожелания самого ученика, и на основании всего этого принималось решение, куда отправлять его учиться дальше, какие ремесла, знания и умения ему предстояло освоить.

Совиньон был старше Эскандерии на полтора года, но девочка уже посещала уроки иностранного языка, поэтому Инантру решил начать ее начальное обучение вместе с братом. Перед началом школьных занятий он встретился со своим другом звездочетом Исидру, чтобы поговорить о детях.

– Эскандерия и Совиньон очень привязаны друг к другу, хотя и часто ссорятся. Следует ожидать, что их детская дружба скоро перерастет в нечто большее, это очевидно. Не могу сказать, рад я этому или нет. Что-то смущает меня в нем. Раньше я думал, что Тамингл будет ее женихом, но, похоже, все идет не так. Что ты думаешь обо всем этом, Исидру?

– Мы предполагаем, а боги располагают, друг мой. Мы не знаем, в точности, что нам уготовано. Звезды нам светят, но не обязывают. Надо учиться распознавать знаки судьбы.

– Я разделяю твои опасения, Инантру, – продолжал астролог. – Не думаю, что взять мальчика в дом было правильным решением. Совиньон слаб духом. Внешне он кажется очень вежливым и послушным, но на самом деле он хитрый и мстительный. Твоя дочь заменила ему и отца, и мать, и он не захочет ее отпускать. Но вот сможет ли он стать для нее хорошим супругом, сказать трудно. К тому же у них разные цели в жизни, и он вряд ли будет поддерживать ее желание заниматься своим делом.

– Надо будет отправить его учиться в другой город, когда он окончит начальную школу. Пока они еще дети, ничего плохого не случится, – решил Инантру.

Занятия в школе внесли разнообразие в жизнь детей. Меринда следила, чтобы все дети прилежно посещали занятия и выполняли задания. Она сама в школе при храме посвящала юных девушек в тайны женской природы.

Все ее дети учились легко и с удовольствием, поэтому она имела возможность больше времени посвящать младшей дочери Сабринде. К тому же она ждала еще одного ребенка.

Эскандерия и Совиньон иногда весело болтали на уроках, вызывая неудовольствие учителей. Но небольшие шалости не сказывались на их успехах. После уроков дети играли с младшей сестрой, помогали матери в ее делах по дому, а потом, как обычно, предавались любимым шалостям в саду. На озеро после того памятного случая они ходили редко.

* * *

Быстро летели годы. Безмятежное, радостное детство Эскандерии и Совиньона в доме Меринды и Инантру заканчивалось.

Старший сын Ишванду уже несколько лет жил в столице, где обучался живописи у известного художника. Дениза стала юной светловолосой красавицей с голубыми глазами. Она занималась рукоделием, как и Меринда, вышивая бисером одежду, обувь, браслеты и сумочки. У нее уже был жених.

Совиньону минуло двенадцать лет. В этом возрасте мальчики в Атлантиде проходили обряд инициации, который знаменовал, что мальчик переставал быть ребенком и начинал становиться мужчиной. В прежние времена этот обряд был довольно суровым, но теперь церемония ограничивалась двухдневным постом, двухдневным пребыванием в одиночестве на природе, молитвами и принесением подношения богам. По завершении инициации жрец имел беседу с каждым испытуемым, после чего определялась его дальнейшая судьба.

Мальчик еще плохо представлял, чем он хотел заниматься, но по некоторым своим наблюдениям и по совету Исидру было решено отдать его в обучение к жрецу храма Земли, который находился в том же городе. «Мальчик будет лечить людей силами Земли, и ему нужно изучить свойства ее даров – камней и растений» – такое решение принял жрец.

Эскандерии еще не исполнилось двенадцати лет, но она уже закончила обучение в начальной школе. Девочка выказывала явные способности к музыке и литературе. Она продолжала посещать классы иностранных языков, и также было решено отдать ее в обучение к известному музыканту и сказителю. Там уже обучался Тамингл, который очень обрадовался, что будет проводить больше времени со своей троюродной сестрой. Кроме того, ей еще предстояло стать женщиной, а значит, посещать уроки для девочек, которые давала в храме Луны Меринда и ее помощницы.

Теперь Эскандерия и Совиньон виделись только по вечерам и в выходные. Несмотря на частые ссоры и обиды между детьми, между ними сохранялась трогательная дружба. Меринда и Инантру отдавали себе отчет, что скоро их детская привязанность может перерасти в нечто большее, и нужно было следить, чтобы они не перешли грань дозволенного раньше времени.

* * *

В обществе атлантов существовало достаточно четкое разделение между двумя группами людей – теми, кто следовал духовной традиции и называл себя Сынами Закона, и теми, кто преследовал чисто прагматичные цели и предавался исключительно земным удовольствиям. Хотя формально во главе государства стоял Верховный жрец, но реальная власть принадлежала Сынам Велеала, как презрительно называли их представители первой группы. Выходцы из духовного сословия, люди творчества и те простые граждане, которые ходили в храмы и чтили Закон Единого, старались избегать общения с представителями второй группы, и тем более, не смешиваться с ними. Но полностью исключить эти контакты не удавалось.

Одна из двоюродных сестер Инантру, жившая в этом же городе, по имени Дана, рано овдовела. Она занималась пошивом одежды, и отдавала ее торговцу, который посещал ее дом. Торговец этот был известным ловеласом, который любил соблазнять женщин. Будучи представителем второго клана, он, как и другие, не были связан никакими духовными традициями и моральными ограничениями. Ему удалось соблазнить вдову, и в результате этой связи родился сын.

Этот залетный повеса имел связи с очень многими женщинами, и у него уже было немало детей, которыми он никогда не интересовался. И случай с кузиной Инантру не был исключением. Узнав о беременности своей возлюбленной, торговец исчез и никогда больше не появлялся в ее доме.

Сестра Инантру хотела избавиться от ребенка, ей было ужасно стыдно перед всеми родственниками, она не могла простить себя за то, что поддалась минутному порыву и вступила в порочную связь с представителем другой касты. Нежеланный ребенок был отправлен в дальнее селение, где занимался тем, что пас овец и участвовал в других сельскохозяйственных работах вместе с клонами. Но в двенадцать лет его вернули домой, и мать вынуждена была его принять.

Этот несчастный чувствовал себя изгоем, никому не нужным. Мать стыдилась его, и никто не проявлял желания принимать его у себя в доме. Моришту – так звали мальчика – отдали в обучение к кожевнику, но он убегал с занятий и занимался бродяжничеством. Часто его видели среди бродячих музыкантов, и иногда он путешествовал вместе с ними. Это был невысокий подросток, коренастый, с темными волосами и бегающими маленькими глазками. Было очевидно, что его привлекала музыка. Он всегда присутствовал на концертах и праздниках и сам хотел играть, но никто из артистов не изъявлял желания пригасить его.

Через некоторое время подросток исчез на несколько лет, и никто не знал, где он. Мать его была бы рада, чтобы он никогда больше не появлялся в ее доме, но избежать этого было невозможно. Никто и не предполагал, какую зловещую роль этот человек сыграет в судьбе всей семьи Инантру и Меринды.

* * *

Между тем дети взрослели, и Эскандерия уже становилась очаровательной юной девушкой, а Совиньон и Тамингл – очень привлекательными юношами. И на нее, и на них заглядывались соответственно молодые парни и девушки. Эскандерии нравилось это внимание, которое ей оказывали молодые люди. С Таминглом ее связывали совместные занятия и крепкая дружба, с Совиньном – добрые отношения брата и сестры.

Но постепенно дружба детей начала приобретать новые черты. Юная девушка чувствовала, что оба ее родственника влюблены в нее. Каждый из них нравился ей по-своему, и она сама еще не знала, кого она предпочтет.

Эскандерии только что минуло четырнадцать лет, а Совиньону уже шел шестнадцатый год. На следующий день после празднования ее дня рождения молодые люди гуляли по саду, рассказывая друг другу о своих делах, и юноша предложил посмотреть, что стало с их шалашом в дальнем уголке сада, где они раньше любили играть. Они давно уже не были там, поскольку у них появились новые заботы, а их детские игры ушли в прошлое.

Шалаш стоял на месте. Эта часть сада казалась полузаброшенной, никто его не тронул, хотя ветки и листья давно уже высохли и даже истлели. Они забрались вовнутрь, но теперь это детское укрытие стало для них тесным – ведь оба выросли. Смеясь, они протиснулись внутрь и сели на сухую траву.

Был тихий прекрасный вечер, воздух был напоен ароматом трав и цветов, звенели цикады, где-то вдали пела ночная птица. На небосклоне уже показалась луна.

– Помнишь, как мы здесь прятались от дождя и от бабушки?

– Да, но Тег нас выдавал своим лаем!

Они засмеялись, и после этого Совиньон вдруг обнял Эскандерию и привлек ее к себе. Они повернулись друг к другу, и как-то само собой губы их встретились. Эскандерия почувствовала, что все тело ее пронзила горячая волна, сладостное ощущение охватило все ее существо. Это был их первый поцелуй.

Совиньон был уже зрелым юношей, а Эскандерия, которая уже прошла обучения для девочек в храме Луны, прекрасно понимала, что будет дальше. Совиньон становился все более страстным и начинал терять контроль – как любой мужчина в этой ситуации. Но женщины всегда, даже в такие минуты, сохраняют бдительность – это Эскандерия знала от своей матери – и она поспешила высвободиться.

Совиньон вопросительно посмотрел на нее, пытаясь удержать, но она вырвалась, выскочила из шалаша и побежала в дом. Навстречу ей попалась Меринда, которая по виду дочери без слов поняла, что произошло. Они вдвоем проследовали в комнату Эскандерии.

Меринда напомнила девушке, как себя следует вести с мужчиной и добавила, что еще не пришло время для близких отношений, что она еще должна повзрослеть духовно и морально.

– Я надеюсь на твое благоразумие, дочка, – сказала она, выходя из ее комнаты.

После этого состоялся разговор Меринды с супругом, и она поведала Инантру, о том, что случилось. Супруги отдавали себе отчет в том, что надо что-то предпринимать. Их дочь и приемного сына явно влекло друг к другу, и в следующий раз они могли не устоять. Жениться и создавать семью разрешалось не ранее шестнадцати лет, поэтому их время еще не пришло. К тому же, супруги явно не предусматривали этот брак.

Инантру понял, что следует отправить Совиньона в другой город – для дальнейшего обучения, чтобы юноша посмотрел мир, возмужал и стал зрелым мужчиной. Он решил, что пошлет молодого человека к своему другу жрецу, который жил на острове Игейтос. Там он мог обогатить свои знания изучением лекарственных свойств растений и трав, а также развивать свои духовные способности к целительству.

На следующий день жрец вызвал к себе Совиньона и имел с ним длительную беседу. Он был достаточно убедительным, объясняя юноше необходимость его отъезда из дому, и молодой человек, хотя и в душе не хотел этого, но вынужден был согласиться с доводами своего приемного отца. После этого состоялся разговор с Эскандерией. В тот же вечер жрец отправил телеграмму своему другу.

Ответ пришел очень быстро, и Совиньону пора было собираться в дорогу.

Это была первая разлука Эскандерии с ее названным братом, и обоим было тяжело. Девочка даже заплакала, и Совиньон тоже казался очень грустным.

Пришло время прощаться. Уже прибыл экипаж, чтобы отвезти юношу в порт, который находился в соседнем городе, в нескольких часах езды от Медрьинна. Его багаж погрузили в повозку. Инантру, Меринда, Эскандерия и младшие дети вышли проводить юношу. Видно, что все были расстроены предстоящей разлукой.

Инантру и Меринда по очереди обняли Совиньона и пожелали ему счастливого пути и удачи на новом месте.

– Благословляю тебя, сын мой, – сказал жрец. – Да пребудут с тобой боги!

Пришла очередь Эскандерии прощаться с названным братом, с которым они провели вместе почти десять лет. Они крепко обнялись.

– Не плачь, Дери, я буду думать о тебе. Я тебя очень люблю, – произнес юноша.

– Ты ведь вернешься, Совиньон, правда? Вернешься? Я буду скучать по тебе, – повторяла она.

– Конечно, вернусь, обещаю!

Даже супруги и стоящие рядом младшие дети расплакались – все они по-своему любили Совиньона.

– Ну, мне пора. Прощайте! – Совиньон высвободился из объятий Эскандерии и других членов семьи и сел в экипаж.

– Поехали! – крикнул он возничему.

Экипаж тронулся. Все стояли и на прощание махали юноше рукой. Эскандерия с грустью провожала его глазами, следя, как экипаж постепенно исчезает вдали.

– Пойдем, Эскандерия, – Меринда обняла дочь и повела ее домой. – Не плачь, все будет хорошо. Так надо, чтобы он уехал. Время пролетит быстро. Если богам будет угодно, он вернется.

На самом деле Меринда не очень этого хотела, внутренне понимая, что как спутник жизни Совиньон вряд ли подойдет для ее дочери.

Эскандерия вскоре успокоилась. Совиньон прислал телеграмму, что добрался и устроился на новом месте. Жизнь стала возвращаться в свое нормальное русло.