Всему виной твои глаза

После этого случая Жорик больше меня не трогал, но я всегда ощущаю на себе его неприятный взгляд. Я ненавижу этого человека! Меня раздражает в нем все! Начиная с его постной физиономии и заканчивая его противным смехом… Но сегодня мне придется все это терпеть, даже не просто терпеть, а мило с ним ворковать… и даже строить глазки, разыгрывая из себя несчастную девушку… Наверное, вы думаете почему?… Да потому, что он играет главную роль в дерзком «сценарии», придуманном моей подругой! Сегодня мы и узнаем, кто из нас умнее. Конечно, трудно будет перешагнуть через себя и даже в какой-то мере через свою гордость… Но я смогу! Я знаю, что у меня все получится!

Подойдя к Миле, я обняла ее и сделала вид, как будто я плачу. Это получилось так натурально, что Мила одарила меня перепуганным взглядом. Чтобы не шокировать подругу, я незаметно для Жорика подмигнула ей одним глазом. Тогда она облегченно вздохнула, и мы начали свое «представление».

– Что случилось, Лана? – с тревогой в голосе спросила Мила.

– Я… я больше не вернусь домой!.. – чуть не захлебываясь слезами, говорила я. – Мне надоело так жить. Отец опять перебрал, и у него началась «белая горячка».

В это время Жорик стоял с победным взглядом и только ухмылялся, слушая нас.

– Поэтому ты не пришла на место встречи, как мы договаривались? – не обращая на него внимания, спросила Милка.

– Да, он закрыл входную дверь на ключ и спрятал его у себя. Когда он был в некотором забвении, я проникла в его комнату, нашла ключ, и вот я здесь… совершенно разбитая и незнающая что мне делать и где провести ночь.... Ведь уже достаточно поздно…

– Лана, ты, конечно, меня извини, но ко мне нельзя. Ты же знаешь, у меня дома такие же проблемы. Я и сама еле выбралась из этого ада. Думала, что хоть где-нибудь мы с тобой немного развеемся…

– Что же делать?

– Лана, не загружай себе голову глупыми вопросами! Поехали ко мне, – сразу оживился Жорик, и в его глазах промелькнула слабая надежда.

Мы с Милкой переглянулись: именно этого предложения мы и ожидали.

– Да, похоже, это единственный мой выход, – вздохнула я. – Но…

– Ты согласна?! – перебил меня он, не поверив своему счастью. – Тебя случайно не подменили? Или ты, наконец, образумилась, и твою красивую головку посетили светлые мысли?

– Да, ты прав, я не знаю, что на меня нашло! – разъяренно бросила я, не слыша собственного голоса. – Зря я решила, что могу довериться такому человеку, как ты!

Мила посмотрела на меня шокированными глазами, полными ужаса, решив, что я дала волю своим истинным чувствам и отказалась от нашего заранее спланированного плана. Но она ошибалась… Я очень хорошо изучила этого человека и знала, как подействуют на него мои слова. Было бы слишком подозрительно сразу принимать его предложение. Да, я не спорю, в глубине души во мне накопилось множество противоречивых чувств к этой ситуации. Но чтобы не потерять себя и свое самоуважение, я изменила свое отношение к ней. Я представила, что я играю на сцене, и я словно вжилась в свою роль, как настоящая актриса.

– Я думала, что ты не такой омерзительный, каким хотел казаться! – продолжала я свою тираду. – Но я ошиблась!.. Приняв твое предложение, я думала, что ты чисто из человеческих побуждений решил мне помочь и предоставить ночлег… – я помолчала. – А в твоей голове все сразу преобразилось в постель…

– Нет, Лана, извини, я неправильно тебя понял! Я решил, что ты хочешь принять мое предложение, которое я сделал тебе около месяца назад, – перебил меня испуганный Жорик, который боялся потерять свой внезапно, откуда ни возьмись нарисовавшийся шанс относительно меня. Мнимый шанс, который я знала, что он не упустит. – Я, конечно, согласен тебе помочь. Я буду счастлив предоставить тебе ночлег в моем доме… Конечно, не за что-то, а просто так… Тем более все знают, что я живу один, мой отец вернется еще нескоро. Так что тебе не о чем беспокоиться…

Немного помолчав, я сделала вид, что задумалась над тем, что он сказал. Мила в то время смотрела на меня умоляющим взглядом.

– Хорошо, – вдруг согласилась я, но затем твердым голосом добавила, – но я одна не поеду, только с Милой.

– Да не бойся ты, я к тебе приставать не буду, – произнес встревоженный Жорик, – если сама не захочешь, – улыбнулся он.

– Я поеду только со своей подругой, – настаивала я на своем. Я знала, что он на все согласится, лишь бы увести меня к себе.

– Ну хорошо, поехали… – со вздохом согласился он.

Мы ехали около пятнадцати минут. Все это время Жорик украдкой на меня поглядывал и просто пожирал меня глазами. Я уже не знала куда деться от его настырного взгляда. По просьбе Милы мы заехали в магазин по дороге и захватили с собой две бутылки терпкого красного вина.

Приехав, я оглядела дом. Это был действительно шикарный дом в два этажа. Вокруг него была железная ограда, которую охраняли четыре ротвейлера. Жорик, увидев их, по-отечески погладил каждую по голове и, насвистывая незатейливую мелодию, отправился загонять их в вольер.

На улице уже начинало темнеть. Небо покрывалось мраком, а из могучего, недалеко расположившегося леса, начинали душераздирающе выть волки. У меня по коже поползли мурашки. Вся эта обстановка начала нагонять на меня страхи и сомнения. Надо с этим бороться. Набрав в грудь побольше воздуха, я зашла в дом. За мной зашла Мила, а потом подключился и Жорик:

– Я загнал своих малышек в клетки, так что можете их не бояться.

– Скажи на милость, зачем нам их бояться, если они на улице, а мы дома? – скривилась в гримасе Мила.

– Теперь, получается, дом никто не охраняет, и в любой момент здесь может кто-нибудь объявиться? Я боюсь… – Театрально сделав испуганное лицо, я посмотрела на Жорика. Жорик немного нахмурился и, пробурчав себе под нос: «Не думал, что ты такая пугливая», – пошел выгонять собак обратно.

Я хохотнула и посмотрела на Милку, а она в свою очередь мне подмигнула и, оглянувшись на дверь, быстро достала из сумки пробирку с белым порошком.

– На, возьми, – прошептала она.

– Зачем? – удивилась я. – Мы же договаривались, что это сделаешь ты.

– Возьми на всякий случай! Вдруг у меня ничего не получится…

– Хорошо, – согласилась я, взяв из рук своей подруги пробирку.

– Ты, главное, не бойся, я же буду рядом.

– А если он ко мне приставать начнет, что делать? – задала я волнующий меня вопрос.

– Отошьешь его, – спокойно произнесла подруга. – Только лучше сделать это как можно мягче.

– А если он будет слишком настойчив? – не могла успокоиться я.

– Лана, угомонись, если даже этот олух по-настоящему захочет тебя изнасиловать, поверь мне, ему это вряд ли удастся, потому что я буду почти всегда с тобой.

– Ладно, я тебе верю, – задумчиво сказала я. – Мил, а ты ножик не забыла?

– Нет, он у меня в сумке, – ответила Мила, и в комнату зашел Жорик.

– Ну что, девочки, хотите выпить? – весело предложил он, улыбаясь своей противной улыбкой.

– Да, но для начала я хотела бы посмотреть твою комнату. Я умираю от любопытства! – сделала заинтригованное лицо я.

Жорик ухмыльнулся. Этот вечер для него был очень необычным и таил в себе много сюрпризов. С подозрением посматривая на меня, он спросил:

– Неужели тебе так интересно, какая у меня комната?

– Очень, – солгала я.

– Хорошо, пошли, – произнес он в недоумении, почесывая себе затылок. – Правда, там небольшой беспорядок, – смущенно добавил он.

– Ничего страшного, мне все равно, – безразлично произнесла я.

Комната Жорика находилась на втором этаже, она оказалась вполне просторной. Обклеенная темными обоями, на которых весели плакаты обнаженных женщин, она показалась мне достаточно мрачной и неприятной. Меблировка спальни состояла из широкой двуспальной кровати, темного стеклянного стола с черными кожаными креслами по бокам и двух огромных темно-синих шкафов, стоявших в разных углах спальни. Окна были завешаны темно–синими шторами, отлично гармонировавшими с таким угрюмым интерьером. Придя в комнату Жорика, мы разлили вино по бокалам.

– За мир во всем мире, – произнесла Милка, и мы чокнулись фужерами, выпив все до дна.

Потом, недолго думая, Мила снова заполнила фужеры. Но второй тост произнесла я:

– А давайте выпьем за риск!

– Что? Странный какой-то у тебя тост – за риск, – удивился Жорик.

– Почему?

– Ну, не знаю…

– А мне кажется, что это хороший тост! – поддержала меня Мила.

– Я лично стараюсь никогда не рисковать, – признался Жорик.

– Больше всех рискует тот, кто не рискует, – промолвила я и осушила свой бокал. За мной последовали и остальные. Только мне и Милке был понятен этот тост.

Допив первую бутылку, мы открыли вторую, и Мила, разлив вино по бокалам, дала мне знак, что пора.

– Жорик, покажи мне, пожалуйста, где у тебя уборная, – немного пьяным голосом попросила я.

– Там, по коридору направо, потом увидишь, – пробормотал Жорик.

Я с отчаяньем посмотрела на Милу, она прикусила губу и опустила глаза. Я сделала еще одну попытку вывести его из комнаты:

– Жорик, у тебя такой большой дом, – улыбнулась я, – боюсь, что в таком состоянии мне здесь трудно будет что-либо найти.

Жорик посмотрел на меня пьянящим взглядом и сказал, как-то ехидно улыбаясь:

– Пошли.

Наверно, мою улыбку он воспринял как намек. Но зато Мила облегченно вздохнула и потянулась к сумке.

Выйдя из комнаты, Жорик схватил меня за талию, припер к стене и начал целовать мою шею.

– Что ты делаешь? – возмущалась я, пытаясь оттолкнуть его.

– А разве ты не этого хочешь? – возбужденно шептал он.

– С чего ты взял, что я этого хочу?! – прокричала я, отпихнув его от себя.

– Не строй из себя дурочку! До туалета, видите ли, она не может дойти! Ты просто хотела побыть со мной наедине, чтобы я тебя приласкал. Видимо, ты все же опомнилась и решила принять мое предложение. Я вообще не понимаю, к чему весь этот маскарад?

– Ты просто пьян! – выкрикнула я и ушла обратно в комнату.

– А как же туалет?! – смеясь, прокричал он мне вслед и, пошатываясь, зашел за мной обратно в спальню.

– Да что вы, ребята, ссоритесь? У нас тут вино стоит, стынет. Давайте лучше выпьем, – радостно улыбнулась Милка и кивнула мне головой. Я поняла, что снотворное уже в фужере, а значит все идет по плану, значит, не зря я все это терплю.

– Жорик, я, наверно, пойду спать. Можно я устроюсь в гостиной? – спросила Мила и встала с кресла.

– Где хочешь, там и спи, мне по фигу, – безразлично брякнул он.

– Тогда спокойной ночи, – пробормотала Мила и, откровенно зевнув, вышла из комнаты.

Я разлила еще по бокалу и, сказав «За тебя!», осушила свой бокал до дна. Через минут десять Жорик уснул мертвецким сном прямо за столом. Я побежала за Милкой. Когда мы пришли в комнату, первым делом перенесли эту тушу на кровать. Это сделать было трудно: Жорик оказался на редкость тяжелым. Затем мы приспустили на нем штаны вместе с трусами.

– Как же все это противно… – простонала я.

– Ой, и не говори, – сказала Мила, а потом, хихикнув, добавила, – Глянь, какой у него маленький!

– Дура, молчи, а то меня сейчас стошнит! – отвернулась в сторону я.

– Так, а теперь самое важное, – серьезным тоном произнесла подруга, – нужно оставить кровь на простыне – это будет самое неопровержимое доказательство, что у вас с ним была интимная связь. – Милка достала из сумки нож. Хладнокровно порезав себе ногу, она обтерла ее об простыню. Я отвернулась в сторону, такое зрелище было явно не для моих уже и без того расшатанных нервов. Конечно, я восхищалась безграничным мужеством моей лучшей подруги.

– А теперь, – продолжала Мила, – надо тебя привести в убожественный вид. – Растерзав на мне одежду, Мила отошла в сторону и посмотрела на меня недовольным и одновременно разочарованным взглядом:

– Нет, не выглядишь ты как изнасилованная.

– Я думаю, надо, чтобы у меня были синяки и ужасно зареванные глаза. Для глаз я специально дома натерла лук и взяла с собой.

– Ладно, а что делать с синяками, подрисовать?

– Ударь меня, – убрав челку с глаз и глубоко набрав в себя воздух, сказала я.

– Что?!

– Что, что! – передразнила я Милу. – Что слышала! Ударь меня!

– Может, лучше нарисуем? – не унималась подруга.

– Нет, будет неправдоподобно.

– Хорошо, – наконец согласилась Мила.

– Только бей сильно, чтобы что-нибудь осталось.

Милка ударила меня несколько раз по лицу.

– Больно? – с трепетом спросила она.

– А ты как думаешь? Тебе ведь тоже больно было, когда ты себе ногу резала.

– Что верно, то верно.

Потерев глаза луком, я разревелась! Ужасно щипало глаза! Теперь Милка отошла в сторону и удовлетворенно кивнула головой, сказав:

– Супер. – Мила немного помолчала. – Знаешь, Лана, будить его пока еще рано, да и бесполезно, так что у меня есть к тебе предложение.

– Какое?

– Пойдем, посмотрим его дом. Я хоть увижу, как новые русские живут!

Да, дом был действительно красивый: большие колонны, множество окон, широкие залы.

– Гляди, Ланка, это же бар! – воскликнула обрадовавшаяся Милка. – Давай хоть попробуем что-нибудь из дорогих напитков!

– Давай! – радостно согласилась я.

Мы налили себе по ирландскому ликеру.

– Ну что, Ланка, – начала произносить тост Мила, – давай, наверное, выпьем за наше счастливое будущее в Санкт-Петербурге!

– Да, за наше будущее в Петербурге и, конечно же, за те немалые деньги, которые придется Жорику дать нам…

– И которые обеспечат нам это самое будущее! – закончила мою фразу Мила. – Ты знаешь, Лана, как же все-таки я люблю деньги!

– Как можно любить деньги? Ведь это всего лишь бумажки! – смеялась я.

– Нет, Ланка, – закуривая сигарету, говорила Мила, – деньги – это не просто бумажки, деньги – это преимущество качественной жизни. Деньги могут дать возможность открыть свой бизнес, заняться любимым делом, приобрести достойное положение в обществе, на них можно комфортно отдохнуть, купить необходимые или просто понравившиеся вещи. А главное, – Мила закрыла глаза, – деньги способны дать ощущение внутренней свободы, уверенности, покоя…

– Конечно, в этом ты права, подруга, но я считаю, что все-таки любить можно только живое существо. Без денег мне, конечно, не обойтись, и я, конечно же, хочу денег, но я скорее их ненавижу, чем люблю. Ведь в нашем мире все решают именно они. Тех, у кого они есть, ценят, уважают, а тех, у кого их нет, ни во что не ставят. Куда не оглянись, везде нужны деньги, деньги. По мне, так лучше бы их вообще бы не было. И жить стало бы намного легче.

– Скажешь тоже, – ухмыльнулась Милка, допивая остатки своего ликера.

Проболтав до рассвета, мы решили «Пора!» и вернулись в комнату Жорика. Он мирно посапывал и сладко улыбался во сне, как младенец.

– Давай, ложись на пол, как будто ты без сознания.

– А почему на пол? – удивилась я. – Почему не на постель? Ведь он «насиловал» меня на кровати, а не на полу, кровь ведь на простыне.

– Да, он «насиловал» тебя на кровати, а потом ты встала и потеряла сознание. Так будет лучше, поверь мне.

– Ну, хорошо, – кивнула я.

– Постой, – Милка достала мой тертый лук, – на, потри еще немного глаза. И кстати, лучше строй из себя гордую и справедливую девушку, на деньги соглашайся не сразу.

– Да, я не такая тупая, как ты думаешь. Я все понимаю.

Когда мы уже были готовы и собрались с духом, я легла на пол и краем глаза начала наблюдать за дальнейшей картиной.

* * *

– Жорик! Жорик!!! Что же ты наделал, гад! Вставай сейчас же!!! – пыталась растолкать Жорика Милка.

– Че?.. – начал подавать хоть какие-то признаки жизни Жорик. – Отвали, я сплю…

– Слышь ты, алкоголик хренов, если ты сейчас же не встанешь, я вызову милицию!!! – надрывала свой голос Мила.

Эти слова подействовали на Жорика должным образом. Он немного приподнялся с кровати и посмотрел на Милку сонными хмурыми, ничего не понимающими глазами.

– Ты че? Совсем, что ли, с дуба рухнула? Какая милиция?

– Простая наша милиция, которая накажет тебя по заслугам! Будешь задавать такие вопросы в обезьяннике!

Жорик еще больше нахмурил свои брови так, что они слились в одну линию на его лбу.

– Ты че несешь?

– Че, че, – передразнила его Мила, – ниче! Ты что с моей подругой сделал?!

– Ниче я с ней не делал.

– Ты ее изнасиловал!!!

– Ты что, совсем, что ли, того? Тебе в дурку надо!

– Это тебе в дурку надо, гад ползучий!!! Что, баб мало, что ли?

– Ну ты дождалась, – раздул ноздри Жорик, – я сейчас встану и тебе мало не покажется, стерва!

– Ну-ну, давай, вставай! Только штаны свои хотя бы застегни, смотреть тошно!

Жорик посмотрел на свои штаны, на его лице появилось большое смущение. Быстрыми движениями рук он привел себя в порядок. Встав, он посмотрел на Милу ничего не понимающими глазами и как-то по-детски стесняясь, стал оправдываться:

– Я, это… наверно, вчера перебрал… мне стало жарко и …

– Заткнись, – резко перебила его Мила, – мне не нужны твои глупые объяснения.

– Ладно, черт с тобой, – зло буркнул Жорик, – Где твоя подруга?

Мила молча показала на меня головой. Жорик немного вздрогнул, увидев меня. Он явно был в оцепенении и, наверно, чтобы не упасть, сел обратно на кровать.

– Я… я… – заикался он, – я ничего не делал… я…

– Я, я, – опять передразнила его Мила, – У тебя нашатырный спирт есть?

– Н-нет… А зачем тебе? У меня в баре есть хорошая водка.

– Вот идиот! Я нашатырный спирт не пить собралась, а Лане к носу поднести, – объяснила Мила, – ты что, не видишь, что она без сознания?

– Без сознания? – словно в бреду повторил Жорик.

– Да, без сознания. Или ты думаешь, что она лежит на полу просто так, типа спит? Конечно, она без сознания!

– Почему?

– Я тебе не врач, чтобы точно сказать почему, но думаю, что это от сильного перенесенного ею стрессового состояния. Хотя есть и другой вариант!

– Какой?

– Такой, что ты ее трахал по полной программе! У нее, наверно, сил совершенно не осталось, вот она и грохнулась в обморок!

– Я к ней и пальцем не притронулся!

– Да? И кровь на простыне тоже не твоих рук дело?

– Кровь? Где?

– Да вот, – показала Мила на кровать.

– Действительно, кровь… Мила, поверь, я ничего не делал… Я помню, мы выпили по бокалу, а дальше…

– Ну, что дальше?

– Не помню…

– Ладно, хватит рассуждать. Надо привести ее в чувство.

Мила подошла ко мне и слегка побила меня по щекам. Я приоткрыла свои красные, опухшие от слез глаза и пробормотала:

– Воды…

Жорик тут же вскочил и со словами: «Я сейчас», – выбежал из комнаты.

Когда он вернулся, держа в руках стакан с водой, я уже сидела на кровати, обхватив руками голову, и бормотала, словно в бреду:

– Господи, за что?

Мила тем временем меня успокаивала и, выхватив у Жорика стакан с водой, дала мне попить. Я отхлебнула несколько глотков и посмотрела на Жорика обезумевшим взглядом.

– За что?! Я же кричала тебе «Нет»! Но ты меня не слышал! Как ты мог… Боже, как ты мог?! Я ненавижу тебя!!!

Жорик виновато опустил глаза. Он был похож на пацанёнка, который провинился перед родителями. Где-то минут пять царило молчание. Потом Жорик с задумчивым взглядом посмотрел на часы. Переведя взор на Милу, он спросил:

– Сейчас раннее утро, зачем ты сюда пришла?

– Какая уже теперь разница, зачем я сюда пришла?! Это уже неважно, главное пришла и все.

– Нет, ты все же скажи, – явно начал что-то подозревать Жорик. Скорее всего, сердце подсказывало ему, что между нами ничего не было, и он искал любую зацепку, чтобы это доказать.

– Да все очень просто, – Мила пустилась в лживые объяснения, – Ночью, когда я ушла из твоей комнаты, мне показалось, что оттуда доносятся какие-то крики. И всю ночь я убеждала себя в том, что мне это показалась. Лана, извини меня, – уже обращаясь ко мне, говорила Мила, – у меня не хватило смелости проверить свои сомнения. Всю ночь я не могла уснуть. Но потом я все-таки встала и решила проверить где ты легла спать. Обойдя все комнаты, я тебя не нашла. Я решила зайти сюда и обнаружила всю эту картину, – выкрутилась Мила.

– Ясно, – задумчиво произнес Жорик, – А почему ты одета так, как будто ты и не ложилась?

– Извини меня, я что, должна в чужом доме ходить в нижнем белье?! – начала возмущаться Мила. – И вообще, какого хрена ты задаешь мне подобные вопросы?! Ты изнасиловал мою подругу!!!

– Я звоню в милицию… – безжизненным голосом перебила я Милу.

– Нет… нет, только не это… – прикусил нижнюю губу Жорик.

– А что же ты предлагаешь делать?! – все восклицала Мила.

– Я предлагаю решить все мирным путем.

– И как же это ты предлагаешь решить все мирным путем? – захлебываясь слезами, говорила я.

– Просто разойдемся с миром. Ты меня не знаешь, и я тебя не знаю.

– Что???!

– Лана, сама посуди, ну зачем тебе все эти проблемы? Поселок маленький, все узнают в один миг. Начнутся сплетни, на тебя будут показывать пальцем… Ну зачем тебе все это надо? Я тебе советую: просто забудь все как страшный сон. Я больше не буду смотреть в твою сторону, а ты в мою.

– Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь?! Такое невозможно забыть! То, что ты со мной сделал, невозможно просто вычеркнуть из памяти! Невозможно!!!

– Ишь чего захотел! – поддержала меня Мила. – Таких подонков, как ты, надо душить в зародыше! Думаешь, тебе это все сойдет с рук? Черта с два! Ты сядешь за решетку и будешь там гнить столько, сколько тебе скажут. А знаешь в какую камеру тебя посадят? Тебя посадят в камеру для извращенцев! Потому что насильников сажают именно туда, чтобы они испытали все то, что испытали их жертвы. Твои соседи будут иметь тебя целыми сутками! Слышишь? Сутками! – Как можно устрашающе кричала Милка.

– Заткнись, дура! Я не намерен выслушивать ту чушь, которую ты несешь. Против меня у вас нет никаких доказательств. Ну проведете вы медэкспертизу, и что? Лана сама приехала ко мне домой, а значит, и все остальное было тоже по обоюдному согласию.

– Да как ты смеешь! – начала возмущаться я, в моем голосе появилась нотка отчаянья.

– А синяки на ее лице? Это тоже было по обоюдному согласию? И вообще, если даже вдруг мы не докажем, что ты ее изнасиловал, то ты влетишь по другой статье!

– Какой?

– Совращение несовершеннолетних!

– Что???

– Да, мне еще нет восемнадцати, – тихо сказала я.

– А сколько тебе?

– Семнадцать.

– Сколько??

– Ты что, глухой, что ли? Мне семнадцать!

– Но ты выглядишь не младше восемнадцати лет!

– Какая разница насколько я выгляжу! Главное, что по паспорту мне семнадцать.

– Да что мы с ним тут дискуссии разводим! – вмешалась в разговор Мила. – Ланка, пошли в милицию.

– Ты права. Я и минуты не останусь в этом проклятом доме! Напишу заявление в милицию, а там и разберутся кто из нас прав, а кто виноват. – Я встала и направилась к двери. За мной последовала и Милка.

– Стойте! – крикнул нам вслед Жорик. – Стойте! Давайте как-нибудь договоримся.

– Да, конечно, – с сарказмом сказала я, – все забыть и разойтись. Не дождешься! – Я чувствовала, что Жорик хочет предложить что-то другое, и все равно продолжала, – Ты даже не представляешь, какую душевную рану ты мне оставил… Она никогда не заживет!

– Лана, у меня есть другое предложение. Оно явно тебя заинтересует.

– Какое еще предложение?

– Я могу дать тебе денег за моральный ущерб, – как-то мрачно пробормотал Жорик. – Не ходи в милицию…

Внутри меня все ликовало! Молодец, Жорик! Ты на правильном пути! Именно это я и хотела от тебя услышать. И заметь, ты предложил это сам. Теперь главное не просчитайся суммой!

Состроив обиженное лицо, я посмотрела ему в глаза:

– Д-деньги?

– Да, деньги. Я знаю, что у тебя с ними проблема. Ну подумай, Лана, какой толк будет, если меня посадят? С этого твоя жизнь не улучшится, а наоборот ухудшится. Я же тебе говорил, поселок у вас маленький…

– Какая к черту разница, маленький у нас поселок или нет?! – перебила его Милка.

– Я имею в виду, что лучше будет для тебя и для меня, чтобы ты взяла деньги. Я предлагаю тебе пятьдесят тысяч.

– В пятьдесят тысяч ты расцениваешь мою честь и гордость? – тихо сказала я и выдавила из себя пару слезинок.

– Ну хорошо, сколько? Шестьдесят?

– Да пошел ты! – выпалила я и направилась к двери. Я была уверенна, что он меня остановит. Так и вышло: он перегородил мне дорогу.

– Лана, стой! Назови мне свою сумму! Я заплачу.

– Я… я не знаю, моя оставшаяся гордость не позволит мне взять денег.

Милка, почувствовав, что я уже перегибаю палку, взяла ситуацию в свои руки:

– Лана, у тебя сейчас просто стрессовое состояние, и ты не можешь расценивать ситуацию трезво. Время лечит, поверь, все пройдет. Все пройдет, а деньги, если ты, конечно, их возьмешь, деньги останутся.

– Да, Мила правду говорит, – поддержал ее Жорик, – время лечит. Лана, ты только назови сумму.

– Сто штук, – холодно сказала я, не узнавая собственного голоса.

– Сколько, сколько??? Сто штук? – Тяжело задышал Жорик.

– Да, ты не оглох, ровно сто штук, не меньше. В такую сумму я расцениваю то, что ты у меня забрал.

– Ты с ума сошла! Я и так предлагал нешуточные цифры! Но сто тысяч – это перебор. Семьдесят, не больше.

Я молча направилась к двери. Милка за всем этим наблюдала широко раскрыв глаза, не проронив ни слова.

– Стой, – снова остановил меня Жорик. Он сел на кровать и закрыл глаза руками, – я согласен…

* * *

Закрыв дверь в своей комнате, я достала шампанское. С диким радостным визгом и смехом мы откупорили бутылку, и я наполнила фужеры. Милка кричала что-то вроде «ура!». А я… я чуть ли не плакала от счастья… У нас получилось. У нас все получилось!!! Спасибо, господи, спасибо! А может, надо благодарить не Бога… Ведь я действовала не лучшим способом. Обман, и даже можно сказать шантаж… Но этот придурок получил по заслугам! Это было справедливо! Хотя нет… я просто себя оправдываю. Но я ничуть не жалею, а даже наоборот – я счастлива!!! Прости меня, мамочка, что скорее всего я оказалась не такой хорошей, какой ты хотела меня видеть. Но я верю, что где-то там, на небесах, ты смотришь на меня и любишь меня такой, какая я есть.

– Лана, очнись!

– Что? – не поняла я.

– Ты где летаешь? – смеялась Мила.

– В смысле?

– Я зову тебя, а ты меня совсем не слышишь. Стоишь, словно каменная, и смотришь вверх.

– Да? А я вообще не слышала, как ты меня звала.

– Ну ты даешь! Ты о чем так задумалась?

– Да так, ни о чем… – ушла от ответа я.

– Если бы это было «ни о чем», ты бы не стояла как статуя. Неужели тебе трудно сказать лучшей подруге о чем ты так напряженно думаешь?

– Нет, не трудно, – грустно улыбнулась я. – У нас с тобой никогда не было друг от друга секретов.

– Да, это точно, – так же печально улыбнулась Мила и опустила глаза.

– Просто это тебе будет неинтересно.

– И все же?

– Это глупо, но я размышляла о том, кто же нам помог: Бог или дьявол.

– Действительно глупо. Нам никто не помогал. Мы добились всего сами!

– Просто я верю в высшую силу, – задумчиво сказала я.

– Я тоже верю, – невозмутимо произнесла Милка. – Но поверь мне, мы сделали все без посторонней помощи! Мы провернули эту аферу так, словно мы репетировали ее месяца два! Мы действовали как профессиональные аферистки! Я в восторге!!!

– А еще я думала о маме. Знаешь, а ведь она когда-то жила в Санкт-Петербурге.

– Что, серьезно?

– Да, – подтвердила я.

– И что же завело такую потрясающую женщину, как твоя мама, в наш маленький поселок?

– Любовь.

– Что? Любовь?

– Да, именно любовь. Она была сиротой и приехала сюда разыскивать своих родственников. Так никого и не отыскав, она уже собиралась уезжать, как вдруг встретила моего отца. В тот день в парке к ней пристали хулиганы…

– И твой папа лихо разделался с хамами! – с восторгом произнесла подруга.

– Ну да, что-то вроде того. А откуда ты знаешь? Я не помню, чтобы я тебе это рассказывала.

– Я просто догадалась. Открой любой роман, и там будет написано то же самое, что ты мне рассказываешь.

– Ты шутишь. Хотя… ты права. Любовь моих родителей была чем-то похожа на книжный роман, но с плохим концом… Когда мне исполнялось шесть, мама ушла… Ушла в мой День Рождения, когда уже собрались гости… Она ушла, не объяснив причины своего ухода… Зачем она ушла? Ушла и не вернулась. Не дождавшись ее прихода, я отказалась праздновать. Это был самый ужасный День Рожденья в моей жизни.

– Так ты поэтому не празднуешь свои Дни Рожденья?

– Да. Обычно в этот день я хожу на ее могилку… Ну почему она ушла?! Я как будто чувствовала что-то и всеми силами упрашивала ее остаться. Но она ушла… Ее нашли через пару дней. Она была мертва, – сухо произнесла я.

– А от чего она умерла? – спросила Мила, заинтересованная этой ужасной историей.

– Ее убили… – еле слышно произнесла я, не узнавая собственного голоса, – ее закололи ножом… прямо в сердце.

– Какой кошмар! Лана, почему ты раньше мне ничего не рассказывала?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Это всегда была моя больная тема.

– А почему именно сейчас ты завела эту тему?

– Наверно, потому что проходит какой-то определенный этап в моей жизни, и мне хочется освободиться от тяжкой душевной боли. Так хочется выговориться…

– Если хочется, значит выговорись. Я всегда тебя выслушаю и поддержу. Зря ты все это в себе держала, так нельзя.

– Ты даже не представляешь, как я любила свою маму… – с болью в сердце произнесла я, чувствуя, что могу расплакаться в любой момент.

– А дело об этом убийстве раскрыли?

– Нет… Но версия была банальная. Так как в нашем Германе преобладают люди с наркотической зависимостью, все списали на них. Но убийцу так и не нашли.

– Ясно, – прервала меня Мила, понимая, что мне тяжело говорить об этом.

– Но знаешь… – задумчиво произнесла я и замолчала.

– Что? – с нетерпением спросила подруга.

– Я даже не знаю, как это объяснить…

– Не тяни.

– Я почему-то уверена, что эта версия совершенно ошибочная.

– Почему ты так считаешь?

– Просто я это чувствую… – тихо произнесла я и поднесла к своим губам бокал шампанского. Отпив небольшой глоток, я внимательно посмотрела на бокал, который искрился от налитого в него шампанского, – и я не знаю как это объяснить… Понимаешь, моя мама не могла умереть такой глупой смертью.

– Смерть не бывает глупой. Смерть – это смерть, – со вздохом заметила Мила.

– Нет, ты не права, смерть бывает глупой, – я замолчала – Мил, а знаешь, наверно, я все-таки выбрала не самое подходящее время для всяких мрачных воспоминаний. У нас сегодня что-то вроде праздника. Все-таки такое дело провернули! Так что давай оторвемся по полной! – Я снова наполнила фужеры.

– За нас, красивых, умных, хитрых, обаятельных и сексуальных аферисток! – произнесла я тост. Хотя нет, не произнесла, а прокричала!

– Да, мы лучше всех!!! – поддержала меня Мила.

Затем мы на всю катушку врубили музыку. Мы подняли весь дом на уши.

– А как же соседи? Они же оглохнут! – смеясь, кричала Милка.

– А мне на них плевать!

– Ну и правильно! Мне тоже плевать! И вообще мне на всех плевать, кроме тебя, и кроме денег!

– А что, деньги ты ставишь наравне со мной?

– Не говори ерунды, – вдруг опустила вниз глаза Милка.