– Конечно, – соврала я, понимая, что сейчас могу пообещать ему что угодно. Это все равно уже ничего не изменит. – У Ники способности не хуже чем у эльфа. Она сегодня даже приказания на эльфиском раздавала, пока тебя не было.
– Да ты что? – Даниэль даже подскочил на кровати от радости. – Вот здорово! Значит, я с ней тоже смогу теперь общаться на эльфийском?
– А ты с ней не общался на нем раньше?
– Нет, мам. Я же обещал тебе, – сын недоуменно взглянул на меня, – мы не разговаривали с ней никогда на эльфийском. И она никогда на нем не говорила. Даже со служанками. Если ей что-то надо было, их я всегда просил. Она говорила, что ей надо, а я тут же просил. И еще написал ей целый список распоряжений на бумажках, чтобы она могла их раздавать, если ей что-то понадобится.
– Много распоряжений?
– Ну да… у неё большая такая папка накопилась, – сын улыбнулся. – Теперь, выходит, она ей больше не нужна уже будет.
– А как она запоминала, где какое распоряжение, если их много было? – решила уточнить я, хотя уже и так все было понятно.
– Я с обратной стороны подписывал их еще на её языке.
– Какой ты умница, – я вновь чмокнула сына в макушку и стремительно направилась к выходу. – Ладно, спи, мой дорогой, сегодня был долгий день. Спокойной тебе ночи.
– Спокойной ночи, мам, – сын снова улыбнулся мне.
Я вышла и в изнеможении прислонилась к стене. Теперь я не сомневалась, что Ника с её способностями к анализу и обобщению выучила эльфийский в совершенстве и завтрашний разговор с Вериангером способна провести и без моей помощи. А если и с моей, то это ничего не изменит. Моя постоянная ей ложь выплывет обязательно. А дальше… дальше действия Ники непредсказуемы. Вернее наоборот – очень предсказуемы. В любом случае, даже если я сохраню свое положение, её любви я лишусь раз и навсегда. Она не простит мне обман. Я чувствовала это – что угодно простит только не ложь.
«О, Творец, – я в ужасе прижала руки к вискам, – я не вынесу этого… не вынесу… Все что угодно, только не её презрение».
Вернувшись в свои покои, я вызвала атлета.
– Так, мой воин. Ты разленился совсем и кроме того как развлекаться с моими фрейлинами и прочими смазливыми служанками не делаешь ничего.
Атлет, преданно заглядывая мне в глаза, поспешно опустился на колени и прижал руки к груди. Весь его вид говорил о том, что он готов выполнить все, что я только пожелаю. Что же это было как нельзя более кстати. Мне нужен был кинжал Вериангера, который тот носил у себя на поясе, и я надеялась с помощью атлета его заполучить. Я объяснила этому остолопу что делать, и он, подобострастно кивая, удалился. А я осталась ждать, зная, что не сомкну ночью глаз, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации.
Вернулся атлет под утро и протянул мне кинжал верховного мага. Значит, сумел проникнуть в его покои с помощью одной из своих любовниц и, дождавшись, чтоб тот уснул, стащить его оружие.
Я поблагодарила атлета и отпустила. А сама, повертев в руках клинок, спрятала его под складками платья. Это был крайний выход. Самый что ни на есть крайний, и прибегать к нему мне не хотелось. Я бы что угодно сейчас сделала или отдала, лишь бы мне не пришлось так поступить.
Ранним утром я, воспользовавшись тайным ходом, ведущим в покои Ники, пришла к ней в приемную. Ника была одна. Увидев меня, она, несколько натянуто улыбнувшись, поздоровалась и отвела взгляд. Я поняла, что её терзают сомнения. И за стремлением узнать правду, она прячет страх, что она окажется именно такой, которая бесповоротно разлучит нас и разобьет обеим сердца. Этим грех было не воспользоваться. Ведь если я отговорю её от личного контакта с верховным магом, все вернется на круги своя.
– Ника, – осторожно начала я, – меня несказанно порадовало, что ты освоила эльфийский язык. Это чудесно. Но даже в свете этого, мне кажется, что твое желание общаться сейчас Вериангером крайне неразумно. Он хитрый и ловкий интриган, голову на отсечение могу дать, что он сейчас приложит все силы, чтобы опорочить меня в твоих глазах и добиться того, чтоб между нами произошел разлад. Это стиль его правления: разделяй, и власть в твоих руках.
– Девочка моя, – Ника мягко улыбнулась, – я не верю клевете. Я верю лишь фактам. Поэтому если тебе нечего от меня скрывать, не бойся, никакие его лживые наветы не смогут опорочить тебя в моих глазах.
– Ника, ты просто не знаешь Вериангера. Он могущественный маг. Самый могущественный из всех, которых я знаю. Он может воссоздать какие угодно факты и доказать все, что только взбредет ему в голову. Зная, как он с детства тихо ненавидит меня, я не удивлюсь ничему. Не удивлюсь, даже если он представит неоспоримые доказательства того, что Даниэль не мой ребенок или еще что-нибудь в том же роде.
– Ну, тому, что Даниэль не твой ребенок и не мой внук я в любом случае не поверю, – Ника тихо рассмеялась, мой пример несколько снял её напряжение, она явно ждала другого. – На него достаточно взглянуть, чтоб и тени сомнений не осталось.
– Нет, Ника, вот он сейчас тебе какие-нибудь доказательства приведет, и тебе уже и вправду начнет казаться, что Даниэль не твой внук, а, например, его сын и никак иначе.
– Лия, прекрати, – свекровь уже не могла сдержать откровенный смех. Смеялись даже её глаза, заледеневшие до этого от внутреннего напряженного ожидания. – Я знаю, как ты к нему относишься, и вот в это не поверю точно.
– Это, конечно, радует, – я скорчила грустную мину, – но это только один из вариантов. Кто знает, сколько он может припасти подобных лживых наветов.
– Лия, останься и присутствуй во время разговора. Я вовсе не против.
– Для чего? Чтоб кричать ему в лицо, что он гнусный лжец и, выслушивая подобные же обвинения от него, превратить твою с ним аудиенцию в базарную склоку?
– Лия, что ты хочешь?
Что ж, раз разговор пошел без обиняков, придется отвечать в том же духе.
– Я хочу, чтоб ты вообще с ним не общалась!
– Что он знает про тебя такое, что ты так боишься, что об этом узнаю я? – жестко и, глядя мне прямо в глаза, задала Ника вопрос, которого я ждала уже давно.
– Не знаю! Не знаю я, что он знает обо мне. Понимаешь, не знаю, – жарко и с чувством выдохнула я. – Я просто его боюсь. Боюсь до дрожи в коленях… потому что знаю на что он способен. Я люблю тебя Ника, очень люблю! Ты единственная кроме сына, кто дорог мне здесь. Я боюсь, что он разрушит нашу любовь, разрушит доверие между нами…
– Лия, почему ты столь уверена в этом? Уверена в том, что у него именно такая цель?
– Он гнусный, беспринципный подлец, я знаю это, и еще знаю, что в погоне за властью, он не остановится не перед чем.
– Лия, ты, походя, разбрасываешься такими обвинениями… – Ника недоверчиво покачала головой. – К тому же зачем ему все то, о чем ты говоришь? Власть в Хламии, насколько я знаю с твоих слов, и так принадлежит ему.
Я поняла, что прокололась. Не стоило упоминать власть, надо было делать упор на подлой сущности верховного мага и желании сеять вражду и смуту без причины. Сейчас надо было срочно исправлять ситуацию. Ведь минуту назад я чувствовала, что Ника почти готова отказаться от общения с Вериангером в угоду мне.
– Он боится её потерять, Ника, он вообще по жизни трус и подлец. Он обожает делать пакости в надежде, что тогда его власть будет безгранична и непреходяща.
– Лия, я постараюсь объяснить ему, что меня власть не интересует. Меня интересуют лишь ваше с Даниэлем благополучие. Я скажу ему, что если вам с Дэном будет хорошо, я ни при каких обстоятельствах не стану пытаться ограничивать его влияние. Пусть делает что хочет. Он должен понять, что при таком раскладе выигрывают все. Он умен, я вижу это, и должен согласиться.
– Ника, не надо! Не делай этого! – я не смогла скрыть испуг. – С ним нельзя разговаривать откровенно, поверь мне!
– Лия, – её взгляд испытующе уперся в меня, – ты никак сама заинтересована во власти и играешь за моей спиной, что так боишься моего откровенного разговора с верховным магом?
– Ника, ты подозреваешь, что я тебе лгу? – я состроила обиженное лицо.
– Я очень хочу, чтоб это было не так, моя девочка. Потому что я всегда была на твоей стороне, и не вижу причин, по которым ты могла бы не доверять мне и хоть в чем-то лгать. И именно потому, что мне очень хочется верить тебе, я в твоем присутствии встречусь и поговорю с верховным магом.
– Я не буду с ним разговаривать! И тебе запрещаю это делать! – я пошла ва-банк.
– Можешь не разговаривать, право твое. Можешь даже уйти. Но я все равно с ним встречусь и поговорю! – в глазах Ники полыхнул огонь решимости и упрямства. – Ты мне что-то недоговариваешь, я не знаю что и не знаю причин, по которым ты это делаешь, но я обязательно узнаю. Потому что ненавижу жить в неведении и лжи.
– Ника, я умоляю, – я опустилась перед ней на колени, – если ты меня хоть чуточку любишь… если я и Даниэль тебе действительно дороги, – в моих глазах заблестели слезы, я судорожно сглотнула и докончила, – ты не будешь с ним говорить и сейчас откажешь ему в аудиенции.
– Лия, девочка моя, – она наклонилась и прижала меня к себе, – ты и Даниэль, вы для меня дороже жизни. Я, ни минуты не сомневаясь, отдала бы её ради вашего с ним благополучия… Но я не понимаю… не понимаю, почему ты так боишься всего лишь разговора? Ведь раньше ты позволяла мне с ним говорить… Хочешь, и сейчас я сама не скажу Вериангеру ни слова. Ты будешь переводить мои слова, как и раньше. Ну, поднимайся, Лиечка, я обещаю весь разговор будешь вести ты, все будет как прежде… Успокойся и встань, моя радость.
Я поднялась, перебирая в уме возможные доводы, позволяющие мне напрочь лишить Нику возможности общения с верховным магом, вплоть до моего глубокого обморока или сердечного приступа. Однако, учитывая, что верховный маг сам был неплохим лекарем, и Ника знала об этом, действенным ни один из них не был.
В это время дверь распахнулась, и дворецкий доложил:
– К её Величеству Верховный маг Вериангер.
Услышав звук открывающейся двери, я моментально отошла за колонну так, чтобы дворецкий не видел меня, и нащупала в складках платья кинжал.
– Да, проси, – кивнула ему Ника.
Дворецкий скрылся, а я шагнула к Нике и, прошептав: «Что же ты наделала», молниеносным ударом пронзила её сердце кинжалом. Глаза Ники удивленно распахнулись, и она беззвучно осела на пол, а я метнулась к потайному входу, чтоб через пару минут вновь войти в её покои, только уже через парадные двери и с охраной.
Когда я вместе с охранниками ворвалась в покои правительницы верховный маг, стоя на коленях, сжимал её в объятьях. Рядом валялся его окровавленный кинжал, и весь пол был залит кровью.
Охранники пораженно застыли. Они догадывались, что я не просто так потребовала командира личной охраны правительницы и еще шестерых лучших охранников, но увидеть такое явно не ожидали.
– Он убил правительницу! Взять его! – я указала рукой на Вериангера.
– Лия, ей еще можно помочь! Не мешай! – верховный маг обернулся, и я впервые в жизни увидела в его глазах мольбу.
– Чем помочь? Побыстрее прикончить? – гневно спросила я, и вновь махнула рукой начальнику охраны: – Взять его! И руки покрепче свяжите!
– Как же я не догадался… – тихо проговорил Вериангер, осторожно опуская Нику на ковер.
Охранники тут же шагнули к нему и, заломив руки, оттащили от правительницы. Он не стал сопротивляться. Я бросилась к Нике, приподняла голову. Слезы текли у меня по щекам:
– Мамочка, мама, не умирай! – шептала я.
И тут она тихо застонала и открыла глаза. Охранники замерли. Вериангер выпрямился и напрягся:
– Спроси ее, кто воткнул ей в сердце кинжал! – с напором потребовал он.
Я не посмела противиться. В эту минуту на душе у меня было так скверно, что я решила отдать свою судьбу на волю Ники и тихо попросила:
– Скажи, кто это сделал. Он будет казнен.
Ника долгим печальным взором посмотрела на меня, потом судорожно сглотнула и на эльфийском четко проговорила: – Будь счастлива, девочка моя. Береги Дэна. Отныне ты правительница.
По телу её прошла дрожь, она прерывисто вздохнула, и я почувствовала, как отлетела её душа. В рыданиях я повалилась ей на грудь, сжимая в объятьях уже мертвое тело. Охрана за моей спиной тихо вывела верховного мага.
Никто не смел меня беспокоить, и я долго рыдала над телом Ники. Мне было так плохо, что и не описать… Я потеряла даже больше чем мать, я потеряла любящего меня друга, готового простить мне все, даже собственную смерть. К вечеру я обессиленная и убитая горем, наконец, поднялась и, взяв себя в руки, отдала необходимые распоряжения насчет похорон. А затем пошла в подземелье, куда охранники заточили верховного мага.
Вериангер стоял прикованный цепями к стене. Я шагнула к нему и жестко потребовала:
– Скажи, зачем ты убил мою мать!
Верховный маг поднял на меня глаза и очень тихо проговорил:
– Она не твоя мать, Лия.
– Как ты смеешь мне говорить такое? – задохнулась я от притворного возмущения, одномоментно прокручивая в голове, откуда это могло стать известно верховному магу и как эта информация может мне повредить. – Может, еще скажешь, что и правитель Зоран был мне не отец?
– Нет, он твой отец, только Береника никогда не была твоей матерью, ты бастардка, и она удочерила тебя… – губы Вериангера изогнулись в презрительной усмешке. – Славно же ты ей отплатила за всю её любовь. Я поражен… Нет, не подумай что твоим поведением, ты поступила как истинная дочь своего отца… я поражен её самоотверженной любовью… Второй раз… спокойно воспринять от тебя такое во второй раз… Это непостижимо для меня…
– Что во второй раз? – не в силах совладать с нахлынувшими чувствами, я схватила его за плечи и сильно тряхнула, повторив вопрос: – Что во второй раз?
– Если б ты только знала, Лия, как же я ненавижу тебя… – не ответив на мой вопрос, тихо проговорил он. – По большому счету мне ничего не стоило бы сейчас поставить тебя на мое место… – потом, помолчав немного, тяжело вздохнул и продолжил: – но её воля священна для меня. Ты получишь то, что она так страстно желала для тебя – трон.
– Какой второй раз? Если ты мне не ответишь сейчас же, я прикажу тебя пытать!
– Ты хочешь иметь свидетелей собственных семейных тайн? – удивленно приподнял он одну бровь. – Поверь, они очень нелицеприятны, и посвящать в них хоть кого-то еще не в твоих интересах.
– Но я сама хочу знать о них! Ты обвиняешь меня в чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия!
– Ты действительно хочешь знать?
– Да!
– Что ж, – он усмехнулся, – не вижу причин, по которым имело бы смысл это от тебя скрывать. Слушай. Когда-то давно я помог твоему отцу занять трон, на который прав у него было не больше чем у мухи… ну да не в этом суть. Суть в том, что после этого его власть требовалось укрепить и не массовыми казнями и войнами, на которые был горазд твой папаша, а достойным наследником знатного рода. Именно для этого я похитил Беренику и вынудил выйти замуж за твоего отца. Зоран был груб и с девушками никогда не церемонился, считая их второсортными особями, одним словом не был способен на высокие чувства. Однако один вид Береники сумел разжечь в его жестоком сердце пламенную страсть. Хотя по правде сказать не только в его. Одним словом твой отец безумно влюбился в собственную жену. Заполучив ее, он уже не отпускал ни на шаг, ревнуя даже к столбам и пролетающим птицам. Поэтому уже беременную потащил за собой на поле брани. Ночью, когда никто не ожидал, на стоянку, с тыла напал передовой отряд дергонов. Зоран храбро сражался и быстро разделался с нападавшими, но вот оказывать первую помощь при преждевременных родах не умел… А так как врача к Беренике он не допустил, то сын их умер, а Береника едва выжила, и было ясно, что в скором времени точно не готова снова родить… И вот тут Зорану передали записку, что одна из его бывших пассий умерла родами и от неё осталась новорожденная дочь. Заменить умершего ребенка тобой предложила сама Береника. Зоран лишь согласился, надеясь, что в будущем у него все же родится наследник. Всю свою нерастраченную любовь Береника отдала тебе. И через какое-то время Зоран стал ревновать её к тебе. Он перестал выносить даже твое присутствие, но вот тут покладистая и нежная Береника проявила поистине непреклонную волю, и супруги сошлись в неравной схватке. Неравной потому что Зоран не придумал ничего лучше как начать избивать жену, если заставал её с тобой, не понимая, что таким способом сломить фею лунного света невозможно. Она скорее умрет, чем покорится.
– Почему ты не остановил его? Ведь насколько я поняла, ты был его другом, – не удержалась я от вопроса.
– В любви друзей нет. Я сам безумно любил Беренику и проклинал себя, что когда-то мне пришла в голову поистине идиотская мысль заставить её стать женой Зорана. Поэтому я не мешал ему, дожидаясь, чтобы Береника сама обратилась ко мне за помощью. И дождался, в один из дней она пришла, только радость моя по этому поводу оказалась преждевременной. Она пришла не чтобы попросить защиты, а чтобы я пообещал защищать тебя, после того как её не станет… Я понял, что если не вмешаюсь, то могу потерять ее…
– Ты убил моего отца? – в лоб спросила я.
– Нет, я не убивал, я лишь не помог ему не умереть… Засада дергонов, небольшая рана от стрелы и медленно, но верно убивающий яд на кончике той стрелы… Он так и не понял, что послужило причиной. Считал карой Творца за жестокое обращение с женой… Перед смертью плакал и целовал ей руки, умоляя о прощении. Береника хотела, воспользовавшись таким настроем, заставить его назвать наследницей тебя, но я не дал. Зоран провозгласил пожизненной наследницей её с правом лишь после смерти передать трон.
– И что было дальше? – я не скрывала интереса. Повествование Вериангера захватило меня.
– Дальше… – верховный маг мрачно усмехнулся, – дальше я приложил все усилия, чтоб Береника стала моей. Но она упрямо не соглашалась. Она передала мне почти все права и полномочия, но отдавать руку и сердце не желала. Как-то я напрямую спросил её почему, и она откровенно ответила, что став моей женой, не сможет мне отказать в праве иметь ребенка и тогда у тебя пропадет шанс получить трон, а его она хочет оставить именно тебе. Я понял, что ты стала непреодолимой преградой моему счастью, и возненавидел тебя не меньше Зорана.
Верховный маг отвел глаза и надолго замолчал. Я не торопила, чувствуя, что он сам продолжит повествование. Не имело смысла поведать мне всю преамбулу и не рассказать самого главного: как жена Зорана и моя, как выяснилось, мачеха исчезла из нашего мира.
Я оказалась права, через некоторое время Вериангер вновь повернул голову ко мне и продолжил:
– Одним словом, я решил избавиться от тебя. Не подумай, убивать тебя я не хотел, я хотел просто отправить тебя, куда подальше от Ники.
– Ники? – удивленно переспросила я, – ты звал её Никой?
– Да, – согласно кивнул он, – ей и тогда нравилось, чтоб её звали именно так, поэтому Никой её звал и Зоран, и я.
– Ну и куда ж ты хотел меня отправить?
– Туда, откуда не мог бы вернуть и сам… потому что подозревал, что Ника будет требовать тебя вернуть… Я достал генератор случайных порталов и подсунул тебе в качестве игрушки. Ты должна была исчезнуть где-то в чужом мире, без шансов вернуться назад. Но Ника возвратилась в твою комнату раньше. Я сопровождал её и видел, как она, увидев тебя у портала и догадавшись откуда у тебя подобная игрушка, первым делом установила барьер, чтоб я не мог ей помешать… А потом оттащила тебя от перехода и попыталась игрушку отобрать. Но ты, избалованная её постоянным вниманием и заботой, была на редкость капризным ребенком. Поэтому устроила истерику, выдирая из её рук, так понравившуюся тебе вещицу. Любая другая мать на месте Ники наподдала бы тебе хорошенько, чтоб ты даже думать забыла, что можно такие истерики закатывать, но только не она. Она села рядом с тобой и стала объяснять, в чем заключается опасность. А потом и показывать на себе как, стоя на краю, можно исчезнуть в портале. И в тот момент, когда она тебе это показывала, ты не придумала ничего лучше, как туда её столкнуть… Она исчезла почти моментально, успев только крикнуть: «молю, позаботься о ней», а я не мог вмешаться… Барьер исчез, лишь когда Ника оказалась вне зоны воздействия. Ох, как же мне хотелось тогда свернуть тебе шею… Лишь Творец знает, скольких усилий мне стоило сдержаться и лишь потому, что она попросила за тебя… Именно поэтому я придумал пророчество, в соответствии с которым ты должна была жить… только вот трон отдавать тебе я не собирался ни при каких обстоятельствах… – он мрачно хмыкнул. – Нике пришлось вернуться, чтобы заставить меня сделать это.
В подземелье надолго воцарилось молчание. Я обдумывала могла ли Ника быть той самой Никой, удочерившей меня когда-то и если да, то почему не помнила об этом… Вериангер видимо думал о чем-то своем… Потом он вновь пристально посмотрел на меня:
– От кого у тебя сын, Лия? У него глаза Ники один в один…
– От её родного сына, – не стала я врать.
– Ты отважилась на инцест? Ведь насколько я понял, ты не знала что Ника не родная твоя мать.
– Когда я с ним познакомилась, я не знала, что Ника ему мать… а потом было поздно.
– Ну что ж, тогда тебя должна была порадовать информация, что инцеста не было…
– Я бы предпочла его! – я зло взглянула на верховного мага, разговор с ним растравил мою душу. Мне до такой степени было плохо, что хотелось собственными руками придушить его, а еще лучше медленно пытать, заставив в муках распроститься с жизнью. – Я любила ее! И для меня она мать, что бы ты ни говорил!
– Конечно… очень любила… только не её, а её любовь к тебе и обладание ею. Это разные вещи, Лия. Но в этом нет ничего удивительного. Ты дочь своего отца. И именно поэтому ты убила её.
– Её убил ты! – яростно выдохнула я. – И я докажу это!
– Лия, давай заключим сделку. Я приму твои обвинения, а ты пообещаешь, что твоим наследником будет принц Даниэль, и после казни ты распорядишься похоронить меня подле Ники.
Сделка была выгодной. Я понимала это, поэтому после минутного размышления согласилась.
– Я прикажу похоронить тебя у её ног, – хмуро проронила я.
– А как насчет наследника?
– Кого еще я могу назначить наследником кроме собственного любимого сына?
– Поклянись!
– Хорошо, – я не стала спорить и клятвенно подняла руку: – Клянусь, что моим наследником будет мой сын, принц Даниэль. Удовлетворен?
– Вполне, – кивнул Вериангер, – можешь устраивать суд, я признаю все обвинения.
Выйдя из подземелья, я прошла в покои сына. Увидев меня, сидевший в углу Даниэль тут же вскочил:
– Мама, что случилось? Меня весь день не выпускает из покоев охрана, я не могу выйти ни к тебе, ни к Нике… Почему?
Я поняла, что ему ничего не сказали, шагнула к нему, прижала к себе.
– Мальчик мой, нас постигло страшное горе. Будь мужественным и приготовься выслушать скорбную весть.
– Война, да? – сын отстранился и, вскинув голову, посмотрел на меня, в глазах его мелькнул азарт.
– Нет, мой дорогой, – я грустно покачала головой, – сегодня убили Нику.
– Что? – сын в ужасе отшатнулся от меня, – Нет! Этого не может быть! Мама, этого не может быть! Не говори мне такое! – он зажал руками уши, – Нет! Нет!
– Я понимаю, тебе больно это слышать, но, к сожалению, такова правда, мой родной, – я подошла к нему и вновь попыталась обнять, но он вырвался.
– Кто? Кто это сделал? – он встал напротив меня и, опустив руки, сжал в кулаки, словно намеревался пустить в ход, как только узнает имя убийцы.
Я тяжело вздохнула и тихо ответила:
– Верховный маг.
– Вериангер? Мама, но почему? Как он мог? – в глазах сына читалось непонимание и гнев.
– Он любил ее, хотел, чтобы она вышла за него замуж, а когда Ника отказала – убил.
– Тварь! Мерзкий подонок! Как он мог? Убить того, кто не ждет удара, считая соратником и другом – это подло! Как же я его ненавижу!!! – сын метнулся к столу и, схватив коробку с подарком Вериангера, зашвырнул в камин.
– Даниэль, это магический атрибут, а не игрушка. Подобные вещи отнимают даже у врагов. Причем у врагов в первую очередь. Так что успокойся и достань блокиратор.
– Мне противно будет даже прикасаться к нему, – насуплено посмотрел он на меня.
– Не прикасайся, убери до лучших времен. Воспользуешься, когда будет нужда.
Дэн немного помолчал, потом хмуро спросил:
– Мам, его казнят?
– Да, конечно, мой родной. Его казнят и похоронят у ног Ники.
– Нет, мам! Нет! Ни за что!!! Не позволяй этого! – он бросился ко мне и с мольбой заглянул в глаза.
– Ты не хочешь, чтобы его казнили? – удивлению моему не была предела.
– Нет! Я не хочу, чтоб его похоронили рядом с ней! Его место на помойке! В болоте поганом! Только не рядом с ней! Ты не должна этого позволять! Не должна! Не позволяй, мама! – в голосе сына звенело отчаяние.
– Мальчик мой, ну что ты так разнервничался? Это обычай хоронить врагов у ног правителя…
– Нет такого обычая, нет! Я никогда не слышал о нем!!! И ты не должна так поступать! – рыдания подступили к его горлу, и он прижал руки к лицу.
– То, что ты не слышал, еще не значит, что его нет, – тон мой заледенел, – и хватит закатывать истерики. Я понимаю, тебе тяжело и горькая весть рвет твою душу. Но ты мужчина. Поэтому соберись и веди себя достойно. Достойно наследника.
– Какого наследника? – сквозь слезы хрипло переспросил он.
– Теперь правительница – я, а ты мой наследник, поэтому будь добр соответствовать этому статусу. Я не Ника и терпеть твое разгильдяйство и слюнтяйство не стану, – жестко проговорила я и, протянув ему платок, потребовала: – Быстро вытри слезы и успокойся, а потом достанешь блокиратор и уберешь. Понял?
Сын взял платок из моих рук и подавленно пробормотал: – Понял.
– Вот и хорошо, – я улыбнулась и потрепала его по плечу, – Ника бы тобой гордилась.
– Ты так думаешь? – сын поднял голову и с надеждой посмотрел на меня.
Я поняла, что нашла хороший способ манипулировать им, и тут в моем мозгу родилась еще более гениальная идея.
– Конечно мой дорогой. Понимаешь, несмотря на то, что Ники больше с нами нет, мы должны сделать все, чтобы память о ней жила долго-долго… ведь она была замечательной правительницей… вот поэтому мы будем хранить память о ней и стараться быть достойными её наследниками.
– А как сделать так, чтобы память о ней жила долго?
– Я поставлю ей памятники много-много, – я прижала сына к себе и стала ласково гладить по волосам, – менестрели сложат о ней баллады, художники будут рисовать её портреты. Твоя бабушка – фея лунного света навсегда останется в памяти как самая замечательная правительница Хламии, и наша династия станет правящей на века.
Вериангера казнили в день похорон Ники, и я приказала похоронить его у её ног. Под крышку его саркофага я положила свой дневник, которому изливала душу все это время. Он стал больше не нужен мне. Наступила эра моей безграничной власти, так к чему мне воспоминания о том, как я к ней шла?
ЭПИЛОГ
– Правительница, – вошедший в мои апартаменты верховный маг, низко склонился предо мною, – позвольте доложить.
– Я слушаю, – я саркастическим взглядом окинула склоненную фигуру немолодого эльфа. Вот хоть опытный и сильный маг, но нет в нем достоинства Вериангера, тот даже перед смертью улыбался. А этот всего лишь с докладом пришел, а у самого колени трясутся.
– Сегодня десять лет со дня смерти правительницы Береники Великой, феи лунного света, сумевшей рассеять мглу над просторами Хламии… – начал он.
– Я знаю, – прервала его я, – короче!
Еще бы мне не знать, ведь вчера мы отметили совершеннолетие Даниэля, а день смерти Ники сразу за этим днем.
– Если коротко, – верховный маг согнулся еще ниже, – то кто-то осквернил её мавзолей.
– Что??? – я в негодовании вскочила. – Кто посмел это сделать???
– Я не знаю, Правительница, – верховный маг упал на колени и склонился к самому полу, – пока не знаю… но я проведу самое тщательное расследование и узнаю. Клянусь.
– Что там сделали?
– Разбили мраморную плиту у подножия саркофага Правительницы Береники и вскрыли саркофаг убийцы. Я не стал ничего трогать и поспешил с докладом к Вам, там…
Я не стала дослушивать и выбежала из апартаментов. Меня как молния пронзила мысль о том, что я знаю, кто мог это сделать.
Верховный маг поспешил следом, но я, обернувшись, рявкнула: «не смей следовать за мной!», и он тут же отстал.
У входа в мавзолей меня встретила охрана. Предусмотрительный верховный маг уже успел её выставить.
– Никого не пускать ко мне! – приказала я и вошла внутрь.
Мавзолей Ники встретил меня приятной прохладой и грудой мраморных обломков в центре зала. Мраморная плита, на которую наступали, приближаясь к саркофагу Ники, скрывавшая саркофаг Вериангера, была разбита, его саркофаг вскрыт. А чуть дальше на ступенях перед скульптурой Нике лежал мой раскрытый дневник. Прочесть его в Хламии могли кроме меня лишь двое, причем одному это было совсем не нужно, поэтому оставался только один. На негнущихся от навалившихся на меня дурных предчувствий ногах, я подошла к дневнику и подняла его. На последней странице большими и довольно корявыми буквами было написано: «Мама, как ты могла? Я тебя…», а дальше шла большая клякса, скрывающая следующее слово. Сердце мое словно сжали в тисках. Даже восставший из гроба Вериангер не смог бы отомстить лучше… Я поняла, что мой сын после бурного празднования совершеннолетия все же решился исполнить свою заветную мечту и избавить мавзолей бабушки от ненавистного ему саркофага убийцы.
Сжимая в руках дневник, я вышла и приказала охране разыскать принца Даниэля, несмотря на то, что сердце подсказывало мне, что он уже очень далеко.