Глава 17
Марта разбирала собранные в лесу травы, когда в кухню вбежал взволнованный Стив и срывающимся голосом проговорил:
– Хозяйка, там у калитки карета герцога Донгвилля, и, судя по одежде, он сам и ещё двое верховых охранников с ним. Сказал, чтобы вас я позвал.
– Что это он с охраной-то? Странно, – задумчиво выдохнула Миранда. – Хотя, может, герцоги по-другому и не ездят. Подарок сына, видимо, всё же забрать решил. Ведь говорила этому остолопу, не оставляй его мне, не нужна мне такая дорогая вещь.
Она прошла в комнату, взяла с полочки золотой браслет и вышла во двор.
Подойдя к карете, смерила стоящего подле неё герцога оценивающим взглядом и, присев в реверансе, протянула браслет:
– Добрый день. За этим, Ваша Светлость, приехали?
– Что это? – немного недоумённо осведомился он, не отвечая на приветствие.
– Насколько я понимаю, с Вами не согласованный подарок вашего сына, раз вы лично приехать ко мне за ним решили.
– Нет, не за ним. Садись в карету, – герцог говорил отрывисто и в тоне приказа.
– Зачем это ещё? – Миранда чуть попятилась назад, но, повинуясь взмаху руки герцога, охранники подхватили её под руки и запихнули в карету.
Герцог сел следом, и карета тронулась.
– Ваша Светлость, – Марта, севшая в дальний угол кареты, с явным недоумением воззрилась на него, продолжая держать в руке браслет, – что это значит?
– Потом объясню. Пока помолчи. Браслет на руку надень, а то потеряешь.
– Я бы предпочла его отдать вам. Я не ношу такие вещи.
– Теперь будешь. Надевай! – его властный голос не оставлял сомнений, он добьётся исполнения, чего бы это ни стоило.
Решив не пререкаться по пустякам, Миранда с усмешкой пожала плечами и, надев браслет, отвернулась к окну кареты. Если у герцога есть план обвинить её в присвоении не принадлежащей ей драгоценности, то дознание всё равно проведут так, как будет нужно ему, и не имеет значения, на руке он у неё будет, в руках или вообще в его кармане.
Весь путь до замка герцога они проделали молча. Когда карета остановилась, герцог вышел, подождал, чтобы вышла она, и мрачно скомандовал:
– Пойдём.
Понимая, что если она не пойдёт, её поволокут охранники, Миранда двинулась следом за ним.
Войдя внутрь, герцог долго вёл её по коридорам, потом распахнул одну из дверей:
– Пока обитать будешь тут, – после чего кивком указал на вытянувшихся у дверей двух девушек: – Это твои служанки. Что надо, говори, принесут и сделают. Я ближе к вечеру зайду, поговорим. И ещё портниха к тебе сейчас придёт снять мерки.
– Я ничего не поняла… Какие мерки? – ошеломлённо проговорила Миранда.
Герцог поморщился и раздражённо бросил:
– Неважно. Потом поймёшь.
Озадаченно глядя вслед удаляющемуся герцогу, Миранда в замешательстве повела плечами. А к ней тем временем шагнула одна из служанок:
– Леди, пойдёмте, я покажу вам комнаты.
Миранда молча последовала за ней, потом так же молча позволила пришедшей портнихе снять с неё мерки и лишь в конце процедуры поинтересовалась, что та будет шить.
– Как что? Ваше платье, леди, – изумлённо ответила та.
– Вы полагаете, оно мне нужно?
– А как же иначе, леди? Это приказ Его Светлости, я не могу ослушаться, – недоумённый взгляд портнихи свидетельствовал, что вопросы Миранды её явно ставят в тупик.
– Раз приказ самого герцога, тогда, конечно, – Миранда решила прекратить дальнейшие расспросы, чтобы ещё больше её не смущать.
– Да-да, он лично распорядился и даже фасон выбрал, всё очень красиво должно получиться, надеюсь, вам понравится, – тут же закивала портниха и поспешила удалиться.
– Не хотите ли отобедать, леди? – проводив портниху, обратилась к ней одна из служанок.
– Нет, позже, – Миранда поморщилась. Есть не хотелось вообще. Непонятная ситуация раздражала и злила.
– Как пожелаете, – тут же склонилась служанка.
Миранда прошла к креслу, стоящему у окна, села. В комнатах, предоставленных ей герцогом, она чувствовала себя неуютно. Хотелось срочно сбежать, но она понимала, что постоянно находящиеся при ней служанки вряд ли это позволят. Надо было хотя бы дождаться ночи.
Через пару часов к ней зашёл герцог. Поднявшись с кресла, Миранда присела в реверансе и улыбнулась, выжидающе глядя на него. По его поведению она уже догадалась, что герцог не любит отвечать на вопросы и в сложившейся ситуации будет более правильным дождаться его собственных пояснений, чем продолжить задавать их.
– Ты ела? – замерев напротив неё, осведомился он.
– Нет.
– Почему? – он повернулся к вытянувшимся у стены служанкам. – Они не предложили?
– Предложили. Но я не хочу есть.
– Ладно, потом поешь, сейчас поговорить надо… – проронил он, не сводя взгляда со служанок, после чего сделал знак им удалиться, и они моментально выскользнули за дверь, плотно прикрыв её за собой
– Значит, так, – дождавшись их ухода и вновь повернувшись к Миранде, продолжил герцог, – свадьба будет через неделю. Раньше не успеть ни платье тебе сшить, ни всё организовать. А позже не хочу, чтобы успеть до слухов вас обвенчать, чтобы всё прошло при минимальном скоплении народа. С церковниками я договорился и все формальности уладил.
– Ваша Светлость, – Миранда удивлённо распахнула глаза, – какая свадьба? О чём вы?
– Твоя и Джона.
– Ваша Светлость, что вы такое говорите? Это невозможно! – она интенсивно замотала головой.
– Что тебе не нравится?
– Я не того происхождения, чтобы составить ему партию – раз, я старше его – два, я не девственна – три, и у меня не может быть детей – четыре! Даже одной из этих причин достаточно, чтобы понять, что женой милорда Джона я быть не могу, а их целых четыре, Ваша Светлость. И потом, зачем вам вообще это надо?
– Он любит тебя.
– И что? Это повод пустить его жизнь под откос? Чтобы он потерял репутацию и возможность иметь наследников? Нет! Вы явно поторопились с решением, Ваша Светлость! Я, конечно, польщена, но здравый рассудок ещё не потеряла, поэтому давайте всё отменим, пока не поздно. Я не та партия, которая нужна Джону, и вы это должны знать лучше меня! Или он вам досадил чем-то, что таким образом вы наказать его решили? Так это немилосердно с вашей стороны, он не заслужил такого, пожалуйста, не надо, я очень вас прошу… – она медленно опустилась перед ним на колени, подхватив его руку, и поднесла к своим губам, не сводя при этом с него пристального взгляда: – Очень прошу, Ваша Светлость…
Слушая её взволнованную речь, герцог не мог скрыть изумления:
– Ты что, не хочешь стать виконтессой и наследной герцогиней? Такой шанс выпадает не каждой… Подумай, прежде чем продолжить меня отговаривать.
– При чём тут я, Ваша Светлость? Я уже пожила, и осталось мне вряд ли много, а вот сын ваш молод, у него впереди вся жизнь, не надо её ломать!
– Это его страстное желание… – тихо проговорил герцог.
В его глазах появилась задумчивость, которую Миранда посчитала хорошим знаком. Подключив всё своё обаяние и все возможности своего поля, она с удвоенной энергией продолжила увещевать герцога:
– Я отговорю его! Дайте мне возможность увидеться с ним и поговорить, Ваша Светлость, и я его отговорю! Я с ним на эту тему никогда не говорила, потому что мне в голову не могло прийти, что он вас о таком просить может. Не говорил он мне о своих планах, иначе давно бы ему растолковала, что пустая это затея. Чувства ко мне у него это лишь благодарность да юношеский задор – добьюсь, мол, той, что захотел. Это проходит, быстро проходит. Я сумею ему это объяснить, лишь увидеться с ним позвольте.
– Хорошо, пойдём попробуешь, – кивнул он, – только сомневаюсь, что он отступится, зная, что к свадьбе всё готово…
– Благодарю, – Миранда приникла к руке герцога, после чего поднялась и подошла к двери.
Постучав в покои сына, герцог вошёл вместе с ней и, усмехнувшись, тихо проговорил:
– Я знаю, что это против правил, Джон, позволять тебе видеться до свадьбы с наречённой, но она очень хочет поговорить с тобой. Я не смог не пойти ей навстречу, особенно учитывая, что вся ваша помолвка – сплошные нарушения правил. Поговоришь с ней?
– Отец, я очень вам благодарен. Конечно же, я поговорю. Что ты хотела мне сказать, Марта?
Джон, явно только что вернувшийся с верховой прогулки, разрумянившийся и ещё одетый в охотничий костюм, повернулся к ней.
Миранда окинула ласковым взглядом его миловидное лицо с разметавшимися по плечам густыми каштановыми кудрями и, шагнув ближе, обхватила ладонями его правую руку, крепко сжав.
– Джон, – она решила не придерживаться официального стиля общения, сейчас главным было другое, поэтому впилась взглядом в его глаза и проникновенным голосом начала увещевать, – ты зря не посоветовался насчёт своих планов. Мне, конечно же, лестно, очень лестно твоё предложение, но эта свадьба невозможна. Я слишком стара. Я не смогу ни родить тебе ребёнка, ни сопровождать тебя на пирах. Это всё мне не по силам, не надо загонять меня в могилу раньше времени. Я не выдержу статуса твоей супруги, эта ноша выше моих сил. Я не дотягиваю до неё ни по статусу, ни по своему здоровью. Неужели ради удовлетворения своих амбиций и для того, чтобы убедиться, что отец настолько не чает в тебе души, что готов пойти против всех правил и вековых устоев вашего рода, ты готов и жизнью моей пожертвовать? Я умоляю, не надо. Отец тебе уже всё доказал, ты дорог ему настолько, что он готов на всё это пойти, так не надо дальше требовать невозможного. Это испортит твои перспективы и репутацию, нарушит традиции вашего рода и ещё и мне сломает всю жизнь. Я не соответствую знатности твоего рода и не смогу исполнять возложенные на меня функции. Я не способна иметь детей и, зная это, не могу согласиться стать твоей супругой.
– Я хочу быть с тобой, Марта. И всё это не имеет для меня значения, – он нахмурился.
– Зато имеет значение для меня! Меня пожалей! Я не готова стать твоей супругой. А ещё пожалей свой род, который ты хочешь прервать! Ты не имеешь на это право! Ты единственный наследник! Нельзя чувства ставить выше долга перед родом и положением! Ты обязан им соответствовать!
– Но отец согласился… – обескураженный её напором, несмело возразил он.
– Его Светлость согласился, поскольку ты не оставил ему выбора, в то время как сам не имел права так поступить! Джон, я знаю, что ты сильный, очень сильный… Это чувство пройдёт через пару месяцев. Поверь мне. Сейчас надо лишь немного перетерпеть, ты сможешь…
– Ты меня не любишь, Марта? – в его голосе зазвучала тоска и попытка обвинить в зародившейся в сердце боли.
– Очень люблю, но не как возможного супруга. Это время для меня прошло, я теперь могу лишь любить как названная мать, спасшая тебя от беды. Ты навсегда будешь в моём сердце. Но вот пылкости в нём уже давно нет, и ответить на твои чувства я не способна. Зато знаю, что очень скоро ты повстречаешь ту, что ответит, и всё у вас будет хорошо – и детки, и страсть, и чувства… Ты ещё благодарен мне будешь, что отговорила тебя, вот поверь. Всё хорошо у тебя без меня будет.
– Откуда ты это можешь знать?
– А я это тебе от души желаю, а мои пожелания всегда сбываются… Ещё ни разу не было, чтобы не сбылось, – она очаровательно улыбнулась, генерируя вокруг него облако позитива.
– Даже не знаю, что ответить… – он в замешательстве обернулся к герцогу: – Отец, я в растерянности и не знаю, как поступить… Всё же сговорено вроде, а она теперь такое говорит.
– Решать тебе, сын. Я лишь согласие дал, но на свадьбе не настаиваю. Хочешь – женись, не хочешь – не женись. Это твоё право.
– Тогда, может, не стоит, раз она так говорит…
– Мне ещё раз повторить? – герцог повысил голос. – Принять решение должен ты! И мне его озвучить, а после всю жизнь нести за него ответственность! Я желаю услышать решение мужчины и моего сына!
Джон нервно сглотнул, потом зажмурившись, решительно выдохнул:
– Нет, не буду жениться. Она права, не хочу её так напрягать, если она не хочет, то настаивать я не стану.
– Я тебя услышал. Нет, так нет, – резюмировал герцог.
– Спасибо, Джон, я тебе очень благодарна и горжусь, что ты сумел мудро поступить, не потакая чувствам и низменным желаниям. Всё будет хорошо, – Миранда отпустив его руку, присела перед ним в реверансе, намереваясь продолжить говорить ободряющие слова, но это не дал ей сделать герцог.
Жёстко взяв за плечо, решительно выдохнул:
– Тогда на этом всё. Мы тебя покинем. Увидимся за ужином.
После чего вывел из комнат и быстрым шагом повёл в обратном направлении. По его ауре Миранда чувствовала, что он очень сильно злится, но не могла понять из-за чего. Она же поступила к его благу. Хотя, возможно, он злился за своё потенциальное согласие, которое оказалось невостребованным.
Заведя её в комнаты, он достаточно резко проговорил:
– До утра тут будешь и поешь. Утром решу, как быть дальше.
После чего развернулся и, не дожидаясь её ответа, вышел.
Тяжело вздохнув, Миранда повернулась к служанкам:
– Принесите поесть что-нибудь.
В сложившихся обстоятельствах побег становился нецелесообразным. Надо было дождаться решения герцога, возможно, утром её даже до дома довезут, вряд ли, конечно, что с такими же почестями и в карете, но она и от телеги не откажется. Всё лучше, чем самой добираться.
Глава 18
Быстрым шагом герцог прошёл к себе в кабинет и в раздражении грохнул кулаком по столу.
Дверь тут же приоткрылась и заглянувший камергер подобострастно осведомился:
– Что-то желаете, Ваша Светлость?
– Пошёл вон, болван! И не заходить ко мне, пока не позову! – рявкнул в ответ раздражённо, после чего обессилено опустился в кресло и прижал пальцы к вискам.
Ситуация разозлила до неимоверности.
С одной стороны, он понимал, что эта простолюдинка абсолютно права. Он сам был такого же мнения чуть больше суток назад. Однако, увидев её и пообщавшись, он понял, на что так запал его сын. Рядом с ней было так приятно, комфортно и как-то внутренне легко и радостно, что будь он на месте сына, ни за что не отказался бы от удовольствия в жёнах её иметь… А этот остолоп сначала упорствовал, а когда ему на блюдечке всё преподнесли, отказался. Хотя доводы все ему и раньше приводил… Ладно, право его. Хотя обидно… И перед главой инквизиции неудобно, и земель монастырских теперь точно не видать, а они под виноградники так хороши бы были…
Он достал из ящика стола благословение, пробежал глазами и на первых же строках «Сим благословляю бракосочетание Дж. Догвилля н. герцога» споткнулся.
Инициалы у него с сыном были одинаковыми, а тут ещё писарь вместо титула виконт решил использовать титул наследный герцог и слово «наследный» сократил, и получалось… Получалось, что трактовать благословение можно по-разному. Ведь он настоящий герцог, и чем это не «н.»? А в этом случае он сам может взять Марту в супруги, и вот ему уже точно безразлично, может она иметь детей или нет… Наследник-то есть уже. В данной ситуации ему будет достаточно приданое её поиметь. Да и собой она, в общем-то, недурна, и не глупа вроде, и находиться рядом с ней благостно бывает – и это всё тоже приятный бонус. И в таком случае почему бы нет? И пусть глава инквизиции посмеет оспорить собственноручно подписанное благословение. Хотя что ему оспаривать при озвученном им же раскладе, что эта свадьба лишь повод ему земли вернуть. Не всё ли равно, чья свадьба…
Чем больше размышлял герцог над ситуацией, тем больше склонялся к мысли, что самому взять в жены Марту будет выгодно. Окончательно уверившись в правильности решения, он удовлетворённо усмехнулся и встал из-за стола.
Да! Он именно так и сделает! Всё сложилось как нельзя лучше: и сыну он подыщет другую, более подходящую невесту в ближайшее время, и виноградники разобьёт, и всё будет прекрасно.
***
На следующее утро герцог зашёл к Миранде и, жестом выгнав слуг, окинул совсем другим оценивающим взглядом её застывшую в реверансе фигуру.
Правильный постав спины, угол головы, всё чётко по этикету. А он, кстати, вчера даже не обратил внимания, что она не поклоном, как обычные селянки, его приветствовала. Интересно, кто её этому учил?
– Как провела ночь?
– Доброе утро, Ваша Светлость. Всё хорошо.
И ответила она тоже по этикету, дождавшись его обращения и начав с приветствия. Герцог озадаченно хмыкнул, уверяясь в мысли, что она точно не совсем простая селянка…
– Рад слышать, – проронил он, не сводя с неё пристального взгляда.
– Что вы решили, Ваша Светлость? Когда мне будет позволено уехать?
Постановка вопроса тоже была нехарактерна для простолюдинки. Но это и к лучшему. Быстрее сумеет научиться вести себя по статусу.
Немного нахмурился, решая каким образом лучше озвучить своё решение, потом решил не мудрствовать и сказать кратко и по делу:
– Тебе не будет позволено уехать. Через неделю в жены тебя возьму.
– Вы шутите? – выпрямившись, она впилась в него недоверчивым взглядом.
– Нет, я на редкость серьёзен, – качнул он головой.
– Зачем?
– За тебя приданое неплохое дают, мне оно будет кстати.
– Кто даёт? – она озадаченно нахмурилась.
– Глава инквизиции. Решил дочерью тебя своей названной сделать, – вспомнив слова того, усмехнулся герцог.
– Ваша Светлость, этого не может быть. Мне не хочется говорить вам такие слова, но вы явно что-то не так поняли. Не мог он такого пообещать вам.
– Тебе показать его благословение?
– У вас есть подписанное им благословение?
– Да.
– И вы согласны ради обещанного им приданого взять в супруги простолюдинку, сделав её герцогиней? – она нервно облизнула губы, поняв, что Альфред опять начал играть у неё за спиной и вмешиваться в её жизнь.
– Да. А что тебе не нравится? Герцогиней быть не хочешь?
– Конечно, не хочу, – убеждённо выдохнула она. – Какая из меня герцогиня? Это нонсенс! И я понимаю, что после получения приданого я вам стану не нужна и вы в лучшем случае меня в темницу или монастырь отправите, а в худшем начнёте со свету сживать или вообще отравить прикажете… Меня такая перспектива не радует абсолютно.
– А если пообещаю ни в темницу не отправлять, ни силу не применять, успокоишься? – герцог с интересом наблюдал за ней, внутренне недоумевая, откуда она знает достаточно много слов на латыни.
– Не собираюсь я успокаиваться и на венчании вам откажу, так и знайте, – Миранда нервно передёрнула плечами.
– На венчании тебя и спрашивать ни о чём не будут с теми бумагами, что у меня есть, – иронично проронил герцог.
– Тогда, значит, до венчания сбегу, – упрямо насупилась она.
– От меня? – герцог рассмеялся. – От меня, дорогуша, сбежать нереально, особенно после того, как ты меня об этом предупредила.
– В темницу прямо сейчас отправите? – глядя на него исподлобья, Миранда боком продвинулась чуть ближе к окну.
Её манёвр не остался незамеченным, герцог поспешно подошёл к ней, схватил за руки, притянул к себе:
– Не злись, не надо… Я не собираюсь сажать тебя в темницу ни сейчас, ни после венчания. Однако обвенчаться тебе со мной придётся, слишком многое на кону стоит. Так что не упрямься и не вынуждай использовать силу. Согласишься добровольно, пойду на уступки и ни до, ни после свадьбы не стану силу применять. А будешь упорствовать, именно силой и воспользуюсь. Поэтому хорошенько подумай, прежде чем ещё раз мне возразить.
Миранда устало прикрыла глаза. Предыдущее противостояние с Альфредом сильно опустошило её, начинать новое не было сил. Внутри зияла пустота и абсолютное безразличие к собственной дальнейшей судьбе. К тому же всё равно герцог её заставит встать у алтаря, так имеет ли смысл ввязываться в борьбу, если итог уже предрешён?
Обречённо вздохнув, она склонила голову:
– Хорошо, Ваша Светлость. Я принимаю ваше предложение в надежде, что действительно силой пользоваться не станете…
– Прекрасно. Только что-то нерадостно ты его принимаешь, и поскольку у меня появились опасения, что это может быть лишь показное согласие, чтобы бдительность мою усыпить, то, дабы исключить необходимость тебя круглосуточно охранять, в церковь мы поедем прямо сейчас. Надо ковать железо, пока горячо.
– Вы хотите, чтобы я поехала так? – Миранда покосилась на собственное повседневное строгое платье, в котором её забрали из дома.
– Гостей не будет, а для меня без разницы. Поэтому пойдём, – он потянул её к дверям.
– Как скажите, Ваша Светлость. Если вам всё равно, в каком я буду наряде, то мне и подавно.
Как только они вышли из предоставленных ей комнат, герцог крикнул слугам, чтобы закладывали карету, а сам прошёл вместе с ней в свой кабинет, взял со стола бумаги, после чего спустился к центральному входу.
Карета уже стояла у ступеней. Слуги помогли им сесть, и герцог, приказав двум охранникам сопровождать их верхом, велел кучеру ехать в церковь.
Когда они подъехали к церкви, священник, закончив богослужение, запирал церковную ограду.
– Что-то вы рано, святой отец, покинуть храм хотите… – выходя из кареты, недовольным тоном, проронил герцог.
– О, Ваша Светлость, очень рад вас видеть. Так утренняя служба уже закончилась, вот я до вечерней ненадолго отойти и хотел. Не серчайте, сейчас мигом всё отопру. А вы исповедоваться хотите или просто помолиться решили? – тут же суетливо стал вновь отпирать все двери священник.
– Венчаться я надумал. Вот невеста, а вот благословение Его Святейшества, – герцог протянул бумаги.
– Так не подготовлено у меня ничего к такой церемонии, – читая заверенный печатями свиток, растерянно забормотал священник, – и храм не убран цветами, и певчих нет. Может, хотя бы завтра соизволите… Я бы постарался всё успеть подготовить.
– Ничего не надо. Обряд проведите и составьте бумаги. Этого будет довольно, – тоном приказа выдохнул герцог, и священник тут же покорно закивал.
– Как изволите, конечно, если вы так решили, то как скажете. Всё сделаю, не извольте беспокоиться.
Заведя их в храм, священник попросил их встать перед алтарём и начал церемонию венчания, после которой объявил их мужем и женой и ушёл писать свидетельство.
– Только слово в слово перепишите титул из благословения, а имя полностью запишите, – напутствовал его герцог, – чтобы недоразумений не возникло.
– Конечно-конечно, всё сделаю в лучшем виде, слово в слово, а имя ваше полностью… Не извольте беспокоиться, Ваша Светлость, – пообещал священник, удаляясь.
Герцог с Мирандой остались в пустом храме. Некоторое время прошло в молчании, потом герцог осторожно тронул её за плечо:
– Как, миледи, ощущаете себя герцогиней?
– Нет, конечно, – с усмешкой качнула головой она.
– А зря. С этого момента вы моя законная супруга, поэтому старайтесь вести себя соответствующе, поскольку теперь это ваша обязанность.
Миранда вскинула на него испытующий взор и, вглядываясь в глаза, тихо спросила:
– Так вам всё-таки супруга была нужна или приданое, которое за меня пообещали?
– Это неразделимые понятия, миледи. Получая приданое, супруг берёт на себя определённые обязательства, одно из которых контролировать достойное поведение супруги. Поэтому постарайтесь вести себя так, чтобы мой контроль был необходим в минимальной степени.
– Я начинаю мечтать о монастыре…
– Полноте, миледи, всё не так сложно и вполне выполнимо. Не надо раньше времени подобного пессимизма.
В это время вернулся священник и протянул герцогу свитки со свидетельством и благословением:
– Вот, Ваша Светлость, можете проверить…
Герцог пробежал глазами текст и удовлетворённо кивнул:
– Всё в порядке. Я доволен.
После чего предложил свободную руку Миранде:
– Прошу вас, миледи.
Она легко опёрлась на неё, и они вышли из церкви.
Вернувшись в замок, герцог провёл её в комнаты, служившие когда-то спальней его усопшей супруги:
– Вот, миледи, располагайтесь. Служанок сейчас пришлю. Обед будет через час, я зайду за вами, чтобы к нему сопроводить.
– А можно мне на нём не присутствовать? – с надеждой взглянула на него Миранда.
– Нет, миледи, – безапелляционно отрезал он. – Отныне это ваша обязанность присутствовать на всех трапезах.
После чего развернулся и вышел, а Миранда в растерянности осталась стоять посередине комнаты. Мысль о том, как отреагирует сын герцога на известие об их венчании, пугала.
Она оказалась права. Как только герцог ввёл её в обеденную залу и сообщил сыну, что отныне Марта является его супругой и он должен к ней обращаться как к мачехе, Джон в негодовании вскочил и гневно выдохнул ей в лицо цветистое ругательство.
– Ты соображаешь, что говоришь? – явно не ожидавший такой его выходки герцог угрожающе нахмурился.
– А кто она ещё после того, как уговорила меня отказаться от свадьбы, чтобы выйти за вас?
– Вчера я спрашивал твоё решение! – злобно рявкнул в ответ герцог. – Ты мне его озвучил! Мне плевать, кто тебя уговорил и на основании чего ты его принял. Это было твоё решение, вот и имей мужество нести за него ответственность. Это раз! Теперь второе! Я тебе сказал, что перед тобой моя супруга! То, что ты сказал, оскорбляет не столько её, сколько меня, поскольку отныне я её муж. И подобных слов в её адрес я не потерплю! Поэтому либо ты сам сейчас извиняешься и клянёшься отныне вести себя с ней так, как полагается по этикету, либо я заставлю тебя это сделать!
– Отец, – Джон нервно сглотнул, вглядываясь в нахмуренное лицо герцога, – я не хотел оскорбить вас… Извините… Я просто не понимаю, как ей хватило совести говорить мне, что свадьба со мной для неё невозможна, а потом согласиться венчаться с Вами…
– У неё не было выбора, Джон, – усмехнулся герцог. – Я, в отличие от тебя, не возлагаю на женщин ответственность за принимаемые решения, я несу её сам. Если бы ты вчера принял решение тоже самостоятельно, причём любое, сейчас тебе бы не пришлось никого обвинять.
– Вы хотите сказать, что не спрашивали её согласия?
– Тебе оно тоже было не нужно. Достаточно было твоего желания.
– Почему вы не сказали об этом вчера?
– Я сказал. Я спросил, что хочешь ты! И ты мне это озвучил. Я исполнил то, что ты пожелал. Так в чём проблема?
– Я хотел, чтобы учитывалось её желание…
– Вот это я был не в силах исполнить после того, как испросил благословение на её замужество у Его Святейшества. Хотел учитывать её мнение, должен был его спрашивать до того, как начал настаивать на этом браке и вынуждать меня ехать к Его Святейшеству. Так что не тебе обвинять её или меня, поскольку именно твоё поведение причина нашего с ней венчания. В сложившихся обстоятельствах я не мог поступить иначе.
– Простите, отец… – Джон потупился, нервно теребя руки, – Я вас не понял вчера… При таком раскладе я бы не отказался…
– Что говорить о том, что уже произошло? Я предупредил, что нести ответственность за решение тебе придётся, вот и неси её! И запомни: обвинять женщин в том, что они вынудили тебя к чему-то, показатель слабости и отсутствия собственных мозгов! А теперь давай извиняйся перед мачехой за оскорбления и обещай, что подобное больше не повторится, потому что если повторится, будешь сурово наказан.
– Да, отец, я понял. Ещё раз извините… – не поднимая головы, Джон повернулся к Миранде и медленно опустился перед ней на колени, проговорив: – Простите, миледи, подобное больше не повторится. Позвольте поцеловать вам руку и скажите, как мне к вам обращаться отныне.
– Как обращаться, это лучше у Его Светлости спросить, мне без разницы как, – Миранда протянула ему руку, к которой он тут же приник губами.
– Можешь её матушкой называть. Думаю, ей будет приятно, особенно в свете её вчерашних слов, что она к тебе испытывает искренние материнские чувства, – тихо проговорил герцог.
– Хорошо, отец, – отпуская руку Миранды, проговорил Джон, после чего поднял на неё грустный взгляд: – Надеюсь, матушка, вы простили меня за грубость, я осознал непозволительность подобного поведения.
– Да, Джон, я рада, что Его Светлость сумел тебе всё объяснить и ты не держишь на меня зла, – несколько смущённо пробормотала Миранда, удивлённая таким радетельным отношением герцога, от которого она точно не ожидала подобного.
Они сели за стол, и обед прошёл в благожелательной атмосфере.