Глава 15
Альфред шёл по мрачному коридору подземелья, когда неожиданно почувствовал леденящий душу холод. Удивлённо замер и обернулся. В глубине соседнего ответвления материализовался тёмный силуэт и медленно двинулся в его сторону.
Стараясь не поддаться глубинному, исподволь наползающему страху, он шагнул ему навстречу, проговорив с усмешкой:
– Какая встреча! Кто бы мог подумать, что ты обитаешь здесь… Хвост воплощения отсечь пытаешься или какая другая проблема?
– Другая… – тихо выдохнул призрак. – Предупредить пришёл.
– Какая трепетная забота. После того, что твоя благоверная учинила, я от тебя подобной и не ждал. Надеюсь, ты в курсе, что я к этому её фортелю никаким боком?
– Я обо всём в курсе… – голос призрака был глух и безэмоционален.
– Прекрасно. Это не может не радовать.
– Сейчас ты ещё больше обрадуешься, поскольку сообщить я тебе пришёл о том, что ты подвешен, – по-прежнему безэмоционально проговорил призрак, – и если срочно не исправишь положение, тебя здесь закрепят с откачиваемым нулевым потенциалом, причём навечно…
– За что?! – Альфред испуганно попятился, хотя призрак никакой агрессии не проявлял. – Вальд, я ведь говорю, что не имею отношение к тому, что она так изменила ему потенциал. Не ожидал я этого, поэтому и предпринять ничего не успел.
– Ты тупица, каких поискать… – в голосе призрака наконец послышалась небольшая эмоциональная окраска то ли иронии, то ли сожаления. – Я всё ждал, что до тебя самого дойдёт, но нет… Чему я только тебя учил, спрашивается, раз главного ты так и не понял?
– Что главное, Вальд?
– Каждый несёт ответственность лишь за свои поступки. Так что прекрати на неё кивать. Мы о тебе сейчас говорим. Ты третью клятву нарушаешь, причём уже не мне данную или Эрбилу, ты клятву, данную Творцу, стремишься не исполнить… Ты соображаешь, что творишь?
– Ты о чём сейчас?
– Мозги от полученного статуса совсем отключились? Забыл, в чём клялся?
– Клялся постараться всё исправить.
– А сам что делаешь?
– Так и исправляю! Пытаюсь заставить осознать и раскаяться!
– Ты точно идиот… – призрак с явным огорчением тяжело вздохнул. – Зачем ей раскаиваться и в чём? Она поступила так, как могла и имела право поступить. Она сформировала прекрасную по качествам душу и вывела её с помощью своей любви на следующий этап. Да, она при этом угрохала весь свой потенциал, но результат того, по крайней мере, по её мнению, стоил.
– Она не дала воздать ему по заслугам!
– Это не твоя компетенция решать, кому и как воздавать. Тут совсем иные правила. Тут результат важен. А уж каким способом – шлифуя в гиенне огненной свой потенциал или изменив его с помощью добровольного пожертвования – значения не имеет.
– Тебе вот не обидно, что она свою любовь твоему убийце подарила?
– Она не могла по-другому. И это я её так воспитал. И вообще, не твоё дело в это лезть. Твоё дело было помочь ей потенциал восстановить, и Творец именно так принял твою клятву, иначе тебе бы её не вернули. А ты невесть что творишь и, мало того что весь её потенциал окончательно угрохал, так и в минус его завёл. Идиот чёртов… Ей, конечно, овердрафт предоставят, но вот ты за него расплатишься, дорогой мой, сполна и всем… Учти, я не пугаю, а даю шанс всё исправить, пока не поздно. Понял?
– Почему ты не сказал об этом раньше?
– А мне делать больше нечего, как меж мирами мотаться… К тому же, если честно, посмотреть хотелось, насколько далеко в амбициях своих зайти сумеешь, поскольку я даже предположить поначалу не мог, что плюнешь на своё обещание мне…
– Заключить с ней контракт? Так она сама отказалась…
– Я сказал, это ЕДИНСТВЕННЫЙ способ, ты на него согласился. Не смог её уговорить, должен был отказаться от задуманного. А ты воспользовался другим способом, предложенным ею, и её же за это гнобить начал… Вот даже слов не найду твой поступок охарактеризовать, особенно в свете того, что ещё и на клятву Эрбилу её не трогать наплевал…
– Чёрт, – Альфред нервно передёрнул плечами, – такой взгляд на происходящее мне в голову не приходил.
– Конечно, брёвна в своих глазах, они обычно невидимы. Только вот не на твоём уровне такое говорить…
– Исправить что-то можно?
– Да… Иначе бы я не пришёл. Тебе шанс дали. Исполнишь клятву, данную Творцу, тебя снимут с подвеса. Так что дерзай!
– Помочь можешь?
– Нет…
– Почему?
– Потому что это не моя задача.
– Тебе её не жаль? Если и впрямь ты на неё за содеянное зла не держишь, то как ты можешь устраниться?
– Хорошая манипуляция… Только не на того напал, мой мальчик. Это твоя проблема и решать её тебе. Я подстраховал её хорошим овердрафтом, но очень хочу надеяться, что он не потребуется. Так что удачи…
– Вальд, постой! Не уходи! Скажи хоть, что сделать можно? Она же явно теперь ни помощь от меня не примет, ни тем более к себе не допустит…
– Ищи, мой мальчик, ищи способы. Главное, без насилия – ни над ней, ни над другими, иначе опять всё испортишь. Созидает только любовь, запомни это. И ещё постарайся систему инквизиции всё же переделать так, чтобы насилие стало минимальным, хоть какое-то оправдание в глазах Творца всей устроенной заварухи получишь и, как следствие, поддержку. На этом всё. Мне пора.
– Понял. Благодарю тебя. И прости, что обещание нарушил, я виноват.
– Тебе не у меня прощения просить надо. Я-то простил и зла не держу, иначе бы не пришёл. Тебе перед Творцом повиниться надо и ещё перед ней заодно, поскольку то, что ты с ней сотворил, причём за желание именно тебе помочь реализовать свои чаяния, даже врагу не пожелаешь. Ты убил в ней не только любовь, но и желание жить. Я и подумать о таком не мог, когда просил её под опеку взять. У неё и раньше в душе холод был, а теперь прям ледник стал, а там должен цвести сад. Подумай об этом на досуге… – тихо выдохнув последнюю фразу, призрак отступил вглубь коридора и растворился, унося с собой ощущение пробирающего до костей и леденящего душу холода.
Альфред некоторое время как заворожённый смотрел на то место, где он исчез, не в силах даже пошевелиться, потом прижал пальцы к вискам и прикрыл глаза. В мозгу постепенно начало происходить осмысление слов Вальда, и он почувствовал, что начинает тонуть под гнетом ужаса от осознания сложившёйся ситуации. Перспектива была безрадостной. Хотя, если Вальд сказал, что шанс есть, может, он действительно есть?
Глубоко вздохнув, Альфред нетвёрдой походкой добрёл до своего кабинета, распахнул окно и рухнул перед ним на колени, воздев вверх руки:
– Творец, прости и дай сил всё исправить… Я не знаю, как такое могло произойти… А может… Может, Вальд солгал? Ведь не можешь Ты принять грешную душу и простить того, кто намеренно посмел ввести тебя в заблуждение… Не можешь! К тому же, если бы у неё овердрафт был, как он говорит, зачем ему моя помощь в возрождении её потенциала? Ведь он мог её получить здесь и сейчас и наслаждаться взаимным перерождением. Нет, тут что-то нечисто… – он медленно опустил руки и помолчал немного, размышляя, а потом тихо выдохнул: – О, Господи, что я говорю? Не слушай меня… Я сам знаю, что это бред, но как последний подонок ищу способ оправдать себя, очернив всех… Я готов всех считать подлецами, поскольку сам в душе оказался таким… И мне очень стыдно, настолько, что даже себе признаться не могу в том, что за помощь отплатил моральным унижением… Чуть со свету её не сжил из-за того, что не смог смириться, что она кому-то, кого я посчитал недостойным, отдала потенциал своей души, поскольку априори считал себя единственным претендентом на её чувства. Прости меня, Творец… Я осознал… Я действительно постараюсь всё исправить… И не потому, что за свою судьбу испугался, хотя, что греха таить, это тоже есть, но вот всё равно не это главное… Мне правда до безумия сейчас жалко её… Но как всё исправить, я пока не представляю… Вразуми! Ты ведь всемогущий! Вразуми!
За окном послышался шелест крыльев. Альфред в состоянии благоговейного трепета вскинул голову, ожидая увидеть посланника Божьего, но увидел лишь своего фамильяра.
– Ты, – разочарованно протянул он. – Не вовремя ты, однако. Чего тебе, пернатый?
Не сводя с него внимательного взгляда, ворон выразительно постучал клювом по карнизу окна.
И тут на Альфреда волной нахлынуло понимание.
– Извини, мой хороший. Я совсем забыл о тебе. А любовь в каждодневной заботе проявляется. Сейчас покормлю, – он ласково потрепал ворона пальцами по голове, – потом вскинул взгляд к тёмным небесам: – Я понял, Творец. Благодарю…
***
На следующее утро Альфред, не дожидаясь визита Илиаса, сам спустился в камеру, где находилась Миранда.
Тот сидел на стуле у её изголовья, а на полу в углу сидела Кира. Оба при его появлении вскочили.
– Как она? – Альфред подошёл ближе и с удовольствием отметил, что Миранда к кровати не привязана.
Его внимательный взгляд Илиас трактовал по-своему:
– Она очень слаба, мой господин, я подумал лучше не ограничивать её движения, если я следить буду… Ей так дышать легче, и мышцы не затекают. Но если вы недовольны…
Договорить он не успел, Альфред жестом остановил его, проронив:
– Доволен. Правильно поступил. Можешь идти отдохнуть и Киру забери. Вернёшься через два часа. Мне на Совет надо уйти будет. Всё. Иди.
– Да, мой господин, – с поклоном проговорил тот и, поманив рукой Киру, поспешно вышел, закрыв за собой дверь.
Миранда лежала на спине, чуть отвернув в сторону голову и закрыв глаза. Альфред кончиками пальцев коснулся её грудины и очень осторожным посылом начал поднимать частоту вибрации зоны.
Она тут же повернула голову и, распахнув глаза, тихо выдохнула:
– Вот сколько можно, Ал? Неужто не удовлетворился ещё? Я уже даже в гиенну огненную готова пасть, но тебе всё мало. Что ещё от меня хочешь?
– Извини, Мира. Я осознал, что очень виноват перед тобой, но я постараюсь всё исправить. Обещаю, что больше силой принуждать ни к чему не стану. Только сейчас дай помочь. Потому что умереть всё равно не дам.
– Осознал, и умереть не дашь… Хорошо… А отпустить можешь? – её взгляд впился в его глаза.
– Не хотелось бы, я могу предоставить тебе очень комфортные условия здесь. Всё будет даже лучше, чем при нём, любой твой каприз исполню.
– Мне это не нужно.
– А мне нужна твоя помощь.
– Не смеши, Ал… Какая моя помощь? Я ни на что уже не способна… Да и тебя раздражаю дико… Если только самолюбие твоё потешить…
– Я всё осознал, Мира, говорю же. И ты мне нужна как соратница, которую постараюсь опекать и о которой буду заботиться.
– Ал, я не стану мстить, поверь. Да и сил у меня на это уже нет. Так что тебе не стоит держать меня при себе для контроля. Я не та угроза, которую стоит так отслеживать. Могу поклясться, что не предприму против тебя ничего. Могу даже амулет отдать, всё равно не пользовалась давно, а сейчас и подавно не смогу.
– Ты не поняла. Я не мести твоей боюсь, я хочу исправить то, что по глупости и из-за ревности натворил. Хочу, чтобы рядом ты была именно для этого. Ты не поверишь, конечно же, сейчас в слова о любви, но я люблю тебя, Мира. И злился так исключительно потому, что дико приревновал. Это не оправдание, конечно, но давай попробуем всё исправить.
– Нет, Ал. Не могу… Сил нет, не хочу… Ты через слишком многое меня провёл. Тошно так, что лучше в ад, чем здесь с тобой. Видеть тебя не могу. Отпусти. Просто пожалей и отпусти. Поверь, я никогда не желала тебе зла и унизить ничем не хотела. И ревновать там было не к кому. Я не любила его, я лишь подарила ему способность любить в ответ на мою игру, в которую он поверил. Я коварно его обманула, но именно это даст ему возможность в следующем воплощении подарить кому-то уже настоящую любовь. Так что да, я лживая тварь, только бескорыстная. Это было скорее из любви к красоте игры. К тому же ты и так уже вдоволь поизмывался надо мной за это… Хватит уже… Пожалей измученную женщину, у которой не осталось ни силы, ни гордости, даже желания жить, и того не осталось… Ты не представляешь, как мне сдохнуть хочется, Ал. Причём любым способом, хоть на костре, хоть под пытками… Поэтому или убей, или отпусти. Может, где-то вдали от тебя я и сумею что-то сложить из тех обломков души, что остались… Хотя не знаю, что путное из них может получиться.
Альфред нервно сглотнул, понимая, что настаивать дальше не вправе:
– Куда хочешь уехать? К морю?
– К морю? – задумчиво повторила она. – Вальд когда-то рассказывал о море… Я никогда там не была… Но нет, сейчас сил нет обустраиваться на новом месте. Хочу домой, зализать раны… И чтобы никто не трогал… Так отпустишь?
– Да. Как рана на груди затянется и рукой сможешь двигать, так сразу отпущу.
– Обещаешь?
– Да.
– Спасибо.
Глава 16
Прошло более полугода как Альфред отправил Миранду обратно в маленький посёлок на границе соседнего герцогства, где она обитала до этого, и не тревожил визитами, довольствуясь еженедельными отчётами настоятеля прихода Филиппа о её здоровье и благополучии. Тем временем сам с головой погрузился в текущие дела, стараясь постепенно изменить и методы работы инквизиции, и царившие в организации порядки, не вступив при этом в конфронтацию с верховной властью и не ослабив своё влияние на неё. Задачка была не из простых и поглотила практически полностью всё его свободное время.
К тому же совершенно случайно для себя Альфред оказался втянутым в конфликт между герцогом Джеймсом Донгвиллем и монастырем Нуар из-за обширного земельного надела, в который входил и посёлок, где проживала Миранда, что и определило его отношение к происходящему. Участок по его решению был конфискован в пользу инквизиции как спорный, герцог не смог этому ничего противопоставить и вынужден был смириться с его решением. Однако Альфред понимал, что из-за этого в его лице заимел достаточно мощного врага и теперь должен быть вдвойне осторожен.
В дверь постучали, и после полученного разрешения в кабинет вошёл Илиас.
– Корреспонденция от настоятеля прихода Филиппа, мой господин.
– Не понедельник вроде, что это он… – удивлённо проронил Альфред, беря запечатанное сургучом письмо.
– Похоже, что-то случилось, посыльный сказал «срочное донесение».
Немного нервно Альфред распечатал письмо и углубился в чтение. Через некоторое время раздражённо отбросил его от себя и скривился:
– Бред какой-то… Похоже, герцог как-то узнал, что я опекаю Марту и решил таким образом отыграться, раз Филиппу такой донос прислал… Надо подумать, как ответить…
– Вы разрешите? – Илиас глазами несмело указал на письмо.
– Да. Прочти, может, что дельное посоветуешь.
Илиас взял его, долго читал, потом вернул на письменный стол.
– Про упырей байки, конечно, ходят, что на болотах есть они… Но вот что по наущению Марты они сына его в болото затащить пытались, чтобы она имела возможность его вытащить оттуда, а потом околдовать, такое придумать это очень постараться надо. Хотя доносов видел много. Думаю, она просто сына герцога спасла, а тот в неё влюбился, вот герцог и не нашёл ничего лучше, как в колдовстве её обвинить. И одним махом двух зайцев поиметь: и сына от неё отвадить, и вам как теперешнему сюзерену этих земель претензию высказать, мол, колдунов и упырей вы на своих землях развели. Не думаю, что он знает, что Марту вы опекаете, иначе донос составил бы не так. По стилю он уверен, что вы её без труда на костёр отправите, лишь бы его претензий избежать.
– И что предлагаешь?
– Забрать Марту обратно во дворец. Думаю, герцогу главное, чтобы сын его доступа к ней не имел.
– Ты видел его сына?
– Да. Миловидный юноша, но в отличие от отца абсолютно не приспособленный к жизни какой-то. Герцог-то воин и боец даже на вид, ему поперёк дороги встать, это большое мужество надо иметь, а этот избалованный и изнеженный юнец, других слов и не подберу. Но герцог его любит, единственный наследник как-никак.
– Понятно… – Альфред задумался на некоторое время, потом решительно выдохнул: – Пиши приказ герцогу явиться ко мне. Завтра его приму в полдень.
– Вы уверены? – осторожно поинтересовался Илиас.
– В чём?
Альфред с такой злостью выдохнул это, взглянув на него, что тот тут же испуганно склонился.
– Я исключительно насчёт времени. Я не смотрел ещё ваш распорядок дня на завтра…
– Сдвинешь, если что, остальные дела. Его в полдень приму.
– Как прикажете. Сейчас же посыльного отправлю.
– Иди.
Илиас, кланяясь, вышел, а Альфред откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он знал, что небеса рано или поздно пошлют кого-то, кто сможет растопить лёд в сердце Марты. Конечно, сын герцога был не лучшим вариантом, но не ему судить, ему сейчас надо постараться создать все условия, чтобы хоть кто-то начал исправлять то, что он с ней сотворил. А дальше будет видно…
***
Герцог не стал упрямиться и вступать в конфронтацию и явился во дворец инквизиции к назначенному времени. Илиас провёл его в зал для приёмов, где его уже ждал Альфред.
– Ваше Святейшество, здравствуйте, – герцог, войдя, склонил голову. – Я тронут вашим неравнодушием к моей проблеме.
– И вам здравствовать, Ваша Светлость, – поднялся с кресла Альфред, шагнул ему навстречу и протянул руку для поцелуя. – Проблемы чад духовных и мои проблемы тоже, поэтому я и позвал вас. Как ваш сын?
– Не могу сказать, что хорошо, – целуя его перстень, проговорил герцог. – Заклятие колдуний – дело опасное. Не спит, мается, похудел, дерзить начал, так что ничего хорошего…
– Упырей он сам видел? Под присягой подтвердит?
– А кто ещё мог так коня его напугать, что он в трясину залетел? Тут явно без них не обошлось, хоть и не видел он их. Хоронятся они хорошо, поэтому нечего ему под присягой подтверждать.
– Ясно, Ваша Светлость… Значит, это лишь предположения. А чьи можно полюбопытствовать, его или ваши?
Альфред устремил на него пронизывающий холодный взгляд. Герцог был немолодым мускулистым брюнетом, привыкшим смотреть в глаза любой опасности. Его грубоватые черты лица и упрямый подбородок свидетельствовали, что настаивать на своих решениях – природная черта его характера. Но взгляд Альфреда пронял и его, он нервно сглотнул и отвёл глаза в сторону.
– Он не в том состоянии сейчас, чтобы что-то предполагать, Ваше Святейшество. Голова у него совсем отключилась от любви к этой колдунье.
– В чём это выражается?
– Жениться на ней хочет и не слушает ничего.
– Тяжёлый случай. Любовь – вещь коварная. Вы уверены, что заклятье на него наложено?
– А как иначе? Вы понимаете, что он хочет взять в жены простолюдинку, к тому же старше его… Это нонсенс какой-то. Здесь явно без колдовства не обошлось.
– Он у вас единственный сын?
– Да, и больше не будет. Я вдовец и не намерен жениться.
– А зря…
– Почему? – недоумённо осведомился герцог, вновь вскидывая взгляд на Альфреда.
– Если приворот и правда был, он долго не протянет… – совершенно обыденным тоном пояснил он, – не живут с ним долго. Какие, говорите, признаки? Не ест и встать не может?
– Нет, ест неплохо и ходит нормально, просто бледный стал и спит плохо, и все разговоры лишь о ней, – герцог, явно почувствовавший себя неуютно, опасливо повёл плечами. – Она мне, мол, жизнь сохранила, и теперь без неё мне она и не мила.
– Тогда на колдовство не похоже… – поспешил ободрить его Альфред, – и шанс, что выживет, есть, поскольку не заклятье это, а Господом посланное чувство, которым отплатить он ей должен за благодеяние.
– Как Господь может попустить такое, чтобы наследный сын герцога на простолюдинке женился? У неё ведь даже приданого нет!
– А если было бы? – проникновенным голосом осведомился Альфред.
– Какое у неё может быть приданое?!
– Например, бывшие земли Нуарского монастыря и две мерки золота.
– И заплатите его вы, как я понимаю… Зачем? Сына моего унизить хотите? – сразу нахмурился герцог.
– Чем может унизить женитьба на той, которую он любит и которая жизнь ему спасла, да ещё и с приданым таким?
– Вам-то какая с того радость?
– Господь не часто людям подобные чувства посылает, их беречь надо. К тому же у меня есть свидетельства настоятеля прихода Филиппа, что не колдунья Марта. Обвинить её в колдовстве – это значит и его обвинять придётся, а мне-то не с руки. Да и повод хочу найти вам земли отдать, но так, чтобы монастырь не обидеть. Однако, если вы не согласны, настаивать не стану и разбирательства относительно колдовства учиню. Только вы уж не обессудьте, вашего сына тоже допросить с пристрастием придётся, всё-таки репутация священнослужителя на кону. Да и вероятность есть, что раз она колдунья, а он под её чары попал, сам тоже небезгрешен стал и ей в колдовстве способствовал.
– Лихо вы всё закрутили, Ваше Святейшество. Мне даже крыть нечем… Ладно, будь по-вашему. Я дам согласие, только мерок будет три.
– Ваша Светлость, я не настолько заинтересован в этой свадьбе, чтобы так золотом разбрасываться. Можете просто свои обвинения снять, чтобы сына под разбирательства не подводить. Я возражать не стану. Я лишь хотел вам приятное сделать и ситуацию, в которую попал ваш сын, наиболее благоприятным образом для вас разрешить. Не более того.
Герцог задумался на некоторое время, потом решительно рубанул воздух рукой:
– Хорошо, согласен на две мерки и землю, уж больно плодородна она, виноградники хочу там развести.
– Вы всё это получите, но у меня будет ещё одно условие.
– Какое?
– Вы поклянётесь, что после свадьбы не станете пользоваться силой в отношении Марты.
– Вас это волнует?
– Ваша Светлость, у меня тоже есть принципы, и мне не хочется ради возможности вернуть вам земли обречь ни в чём не повинную прихожанку на беспричинные страдания.
– Вы такого мнения обо мне?
– Вы, не задумываясь, обвинили её в колдовстве, хотя лично я оснований для подобных обвинений не вижу, так что помешает вам самому после свадьбы начать наказывать её лишь за ваши подозрения? К тому же, как только я выплачу за неё приданое, она будет считаться моей духовной дочерью, и я хочу быть уверен в её безопасности.
– Хорошо, хорошо. Обещаю, что после свадьбы даже пальцем её не трону, но вот про сына того же пообещать не могу, он ей мужем станет, и это в его праве будет.
– С этим я не спорю, сын ваш пусть по Писанию поступает, и, даст Бог, всё у вас сложится наилучшим образом, – не стал возражать Альфред, понимая, что влюблённый в Миранду сын герцога вряд ли осмелится что-то предпринять ей во вред. – Ступайте с Богом, да прибудет с вами благословение Его. Помощник мой сейчас моё благословение на венчание выдаст и поручительство о передаче земель и золота.
– Благодарю, Ваше Святейшество, я рад, что мы сумели найти решение, удовлетворяющее всех. Думаю, сын будет счастлив, – поклонившись, герцог вышел из залы.