Диана и Царица Утренней Зари

Спасение папы

Управляющая сидела на игрушечном стульчике рядом с Соней и руками вытирала слёзы, размазывая тушь по лицу.

Только полицейская машина отъехала, Управляющая закричала, чтобы открывали двери и пускали посетителей. Она перестала пускать слезу, только когда увидела, что покупатели вновь наполнили зал. До праздника оставалось всего несколько часов, но многие оставили покупку подарков на самый последний момент.

Соня под присмотром Управляющей тихонько скулила и готова была уже разреветься, как раздался весёлый голос:

– Сонечка, здравствуй! Миленькая, ты узнаешь меня?

Лицо было знакомым, но Соня не помнила, как зовут эту пожилую тётю.

– Мы с твоей бабушкой дружим, в школе вместе учились. Перед прошлым новым годом я к вам домой приходила, письмо Деду Морозу у вас с Лерочкой забирала. Какой вы тогда красивый конверт склеили! Помнишь?

Соня кивнула.

– Что ты здесь делаешь? Где мама, где бабушка, где братик?

– Валера и бабушка торт украшают, дедушка ёлку ставит. Мама и дядя Гриша поехали в аэропорт. К нам приехала баба Инна.

Узнав у Управляющей, что за происшествие тут случилось, весёлая знакомая пообещала разрулить ситуацию и тут же позвонила бабушке.

Не прошло и пятнадцати минут, как подоспела выручка: взволнованная бабушка и Валера.

– Бабушка! – закричала радостно девочка.

– Так, подождите, я должна проверить вас, а то приходят тут всякие посторонние под видом пап, – резко сказала Управляющая серьезным тоном. – Кто такая… как её…

– Мурыся, – подсказала сама Соня.

– Да. Кто такая Мурыся?

– Мурыся – это игрушка наша, кошка. Мы её в этом магазине купили на новоселье, – ответил Валера. – А что с ней случилось?

– С кошкой ничего не случилось… Только не интересуется вами ваш папа, вот чего, – сказала Управляющая так, чтобы слышала только бабушка. – Выручайте теперь его из камеры.

Папа Миша грустил в полицейском участке. Предстояла встреча с мамой. Для освобождения папы она должна была написать объяснительную, что никто Соню не похищал. Также в участок была вызвана Ангелина Маратовна. Ей предстояло написать объяснительную, что Миша не крал у неё банковскую карточку.

Ожидание казалось бесконечным. На всякий случай папа Миша решил уже смириться с тем, что начало нового года он встретит в камере. «Вот такой будет забавный жизненный опыт, прямо как в кино». Миша стал вспоминать фильмы, где под новый год происходят всякие несуразности, а потом всё счастливо разрешается, и принялся мечтать, как он в конце концов неизбежно окажется в красиво убранном доме Ангелины Маратовны за украшенным столом, с лакомствами и деликатесами.

В глубине души его терзала мысль, почему Соня назвала его чужим дядей. Неужели мама и дядя Гриша успели настроить девочку против родного отца?

Терзали его, по правде говоря, две мысли. С чего бы это продавец на кассе сказала: «На вашей карте нет средств»?

«Ваша карта бита», – вспомнились слова из какого-то фильма. Миша вздрогнул, но поторопился себя приободрить: «Да ну, что это со мной. Ничего подобного быть не может».

Приехала мама. Вместе с дядей Гришей и бабой Инной они поехали в полицейский участок напрямую из аэропорта и теперь втроём сидели напротив задержанного папы Миши.

В кабинете работали двое полицейских: один сидел в углу и писал отчет о задержании, а второй должен был решить участь папы Миши.

Второй полицейский дал маме лист бумаги и велел писать объяснительную.

– Готово? Ну, давайте… – полицейский пробежал глазами вниз по тексту. – Сообщаю, что… моя дочь… вместе со своим отцом… отправилась на конкурс для пап. Отец ребенка не смог правильно ответить ни на один вопрос о Софии. Со слов ребенка, она сказала, что это не её папа, потому что боялась, что «папино реноме будет его ругать за поражение». Ага… читаем дальше. Девочка в присутствии свидетелей заявила, что М. А. Афанасьев не является её родным отцом. София считала, что в этом случае над папой не будут смеяться и не будут осуждать его. Претензий к М. А. Афанасьеву не имею. Нашу дочь, С. М. Афанасьеву он не похищал, а взял на прогулку с моего согласия. Дата, подпись… Всё правильно, можете идти.

Полицейский, сидевший в углу, оторвался от своих дел и спросил:

– Не было похищения? Премия мимо нас пролетела? Этот чувак что, просто так прикололся?

Папа Миша не поднимал глаз. Если бы мама начала с обвинениями и упреками, тогда он мог бы попытаться оправдаться. Но сказать было нечего. Мама и Гриша поднялись и направились к выходу.

– Сонечка, умничка, хотела папу спасти, – выразительно произнесла Инна Алексеевна, обращаясь к полицейским. – Какая у нас девочка хорошая!

Но полицейские не ответили, потому что писали отчеты о поимке папы Миши.

– Тут у меня свёрток для Софии, можно вас попросить передать, Инна Алексеевна? – вдруг спохватился папа Миша и вынул из кармана куртки небольшой пакет.

– Задобрить хочешь?

– Нет, это не от меня, это от одной женщины…

Инна Алексеевна взяла свёрток, гневно сверкнула глазами и закрыла за собой дверь.

«Самое неприятное миновало», – подумал Миша. И ошибся.

Папа Миша становится популярным

В кабинет вошла Управляющая.

– Я Управляющая Магазина, где вы его задержали, – с этими словами женщина кивнула головой в сторону Миши. – Хочу на него заявление подать…

– Только он ребёнка не похищал, – уточнил сразу первый полицейский, продолжая свою писанину.

– А я не за похищение. Я за хулиганство! За хулиганство можно? За поведение, которое привело к срыву детского праздника. Общегородского праздника! – засуетилась Управляющая.

– Пишите, – разрешил второй полицейский.

– Уже написано. Примите, пожалуйста.

Полицейский пристально посмотрел на женщину и начал читать про себя, но тут же строго спросил:

– «О Шмель» – это восклицание?

– Нет, это имя, Олеся Шмель, – нервно ответила Управляющая.

– Да я пошутил. Так, что там… Проник на конкурс для пап… чтобы высмеять идею детского праздника и семейные ценности… Вызывающе себя вел… прямо под объективами камеры нарочно давал дурацкие ответы… Проявлял неуважение к собравшимся… кичился своим достатком, что было оскорбительным по отношению к другим участником… Из-за эвакуации посетителей Магазина и срыва общегородского праздника Магазину причинен ущерб…

Полицейский поднял глаза на Олесю Шмель – та смотрела на него с надеждой и подобострастием.

– Огромный ущерб!..

– Прошу признать потерпевшей от действий М. А. Афанасьева и обязать его выплатить… Короче, ты ей должен 286 тысяч рублей ровно, – заключил полицейский, неожиданно перейдя на «ты».

– Что!? – обомлел папа Миша и сделал совершенно круглые глаза.

– Что-что? Сам читай!

Папа Миша взял заявление Управляющей и увидел аккуратный столбик подсчетов: «Оплата рекламной фирме, оплата ведущему, оплата видеооператору, аренда стульев… наклейка логотипов магазина на футболки… стоимость ценных призов… размер неполученной выгоды… итого 286 000 рублей ноль копеек».

– Это же бред?!

– Бред или не бред – суд разберется. А пока по заявлению потерпевшей Шмель придётся у нас задержаться… Пока следователи не выйдут на службу после праздников.

У папы Миши тряслись коленки от расстройства, и он еле взял себя в руки:

– А можно как-нибудь договориться?

– Нет, нельзя. Взяток мы не берем, – ответил полицейский спокойным голосом. – Да ничего страшного. Новый год в участке! Будет, что вспомнить. Мы даже чаю нальём.

– И пряники остались, – вспомнил первый полицейский.

– Олеся, милая, хорошая, давайте сейчас выйдем из участка, и я сниму с карточки деньги…, – стараясь быть очень убедительным, заговорил Миша. – Я не могу оставаться здесь на праздники! Меня девушка любимая ждет. Я с ней должен Новый год провести…

– Я вам не Олеся, и не милая, а пострадавшая Шмель! И на вашей карточке нет средств! Вы даже куклу самую дешёвую не смогли оплатить, – взвизгнула Управляющая.

Полицейский, который сидел в углу, усмехнулся:

– На карточке денег нет, а на руке часы за полмиллиона!

Глаза Управляющей зажглись, она уставилась на Мишины руки и совершенно спокойно и по-деловому сказала:

– Залог принять могу. И напишу расписку, что конфликт разрешен. До выплаты ущерба!

– Эти часы стоят больше, чем ваш ущерб! Я завтра за ними приду, имейте в виду, – снимая с руки часы и передавая их Управляющей, сказал Миша. – Вы ведь меня отпустите, да?

Оба служителя порядка кивнули головами и вышли из кабинета следом за Управляющей.

Всё плохое остаётся в прошлом году

Папа Миша перевёл дух. «Ну всё, хуже не бывает. Или бывает?» – подумал Миша и на этот раз не ошибся.

В кабинет вошла Ангелина Маратовна.

Тут уж она дала волю своим эмоциям. Она была такой разъяренной, будто готова от злости сожрать Мишу.

– Ты меня опозорил перед всеми подругами! Не мог без своих тщеславных замашек, ещё видеотрансляцию включил. Ты устроил видеопозор! Я их собрала объявить о нашей помолвке… и что? Такой цирк устроил! Полицейские над тобой сейчас в коридоре ухохатываются? Над тобой?

– Ангел мой, ты представь, что мы герои современной комедии положений. Это сейчас модно. Ещё несколько минут, и мы сами будем со смехом всё вспоминать… с подругами.

– Ты ещё не понял? Как я могу своим подругам сказать, что я выхожу замуж за ТАКОГО человека?

– Какого такого, Ангелочек? – спросил папа Миша.

– Который не интересуется своими родными детьми! Какое воспитание ты дашь моей Кристиночке, моему сердечку! Какие у нас с тобой могут быть совместные дети?

– Ангел, я просто был не в форме, я немножко запутался со всеми этими кашами, книжками…

– Но как ты мог забыть про Мурысю! – воскликнула Ангелина Маратовна. – Бедная девочка, она даже нам с Кристи рассказывала, как вы в обнимку в Магазине плакали… от счастья…

Чего-чего, но от Ангелины Маратовны Миша менее всего мог этого ожидать. Что она растрогается из-за плюшевой кошки?!

– Моя бесценная…

– Вот-вот, хорошо, что ты напомнил. О деньгах, кстати…

Но Ангелина Маратовна не успела объяснить, потому что вернулись полицейские. Под диктовку она написала свою объяснительную, поздравила сотрудников полиции с наступающим Новым годом и с достоинством покинула кабинет.

– Я свободен?

– Вы можете идти, – услышал Миша в ответ.

– Я свободен, я свободен, – напевал Миша, осознавая всю сладость этих слов.

Ангелина Маратовна ждала у машины. Приехала она почему-то не на своей, а на машине папы Миши.

– Кстати, о деньгах. Я продолжу…

– Да, Ангел! Почему-то на карточке не оставалось денег…

Ангелина Маратовна перевела дух и на одном дыхании сообщила:

– Когда ты ушёл из своей семьи ко мне, у меня было смутное подозрение, что ты не полюбил меня за мои душевные качества, а позарился на моё состояние, решил воспользоваться всеми благами, которые я имею. Поэтому, хотя я и была страстно тобой увлечена, я решила дать тебе возможность проявить себя. И заодно подстраховать себя.

– Ты говоришь о недоверии. Давай разберёмся. Ты получала мою зарплату всё это время.

– Нет. Считай, что я просто не повышала тебе зарплату.

– Как?

– Я не повышала тебе зарплату. Я получала МОЮ зарплату за МОЮ работу, – объяснила Ангелина Маратовна.

Папа Миша оторопел. Он ещё не совсем понимал, куда клонит Ангелина Маратовна.

– Я ведь стал твоим компаньоном, я внёс деньги в фирму, я имею право…

– Что ты сделал для фирмы за это время? Ты делал только меньше, чем делал прежде, не заботился ни о чем! Ни разу не взял ответственность ни за что, не принял ни одного решения… Я всё тащила на себе, работая за двоих!

– Ангел, прости, давай всё исправим. Давай всё плохое останется в уходящем году!

– Давай! Правильно, так и сделаем. Пускай всё останется в этом году.

Миша кинулся обнимать Ангелину Маратовну, но она выдвинула локоть вперед и отстранилась.

– Про карточку.

– Да-да, что с карточкой?..

– С самого начала я решила подстраховать себя от твоих корыстных намерений. Деньги, что ты принёс, я не вносила в капитал фирмы. Я их положила в банк. Но доступ к этому счету был только у тебя!

– Ты хочешь сказать, что… – губы у папы Миши пересохли, а голос сорвался на хрип. – Что на этой карточке были мои деньги?

– Да. Все деньги от квартиры. И ты умудрился их профукать до последней копеечки! Я не взяла ни рубля из твоих денег!

Папа Миша схватился за голову.

– Какой ужас! Какой обман… Ты ограбила меня!

– Ха-ха! Ты думал, что я позволю тебе с такой скоростью разбазаривать деньги фирмы, которой я посвятила свою жизнь? Нет, ты растратил свои!

– Мошенница, ты ограбила моих детей!..

– Ты сам захотел грабить своих детей. Помнишь, я хотела повысить тебе зарплату в три раза? Только ты отказался помогать своим детям в тройном размере?

– Ангелина, ты сама, сама мне это предложила.

– Ты мог в любой момент отказаться! Я бы отнеслась к тебе с уважением! Кому ещё помогать, как не своим родным детям?

– С работы тоже выгонишь? – спросил папа Миша обреченно. – Хоть что-то мне оставишь… неразрушенным в моей жизни?

– Тебе – ключи от твоей машины. Мне твоего не надо. За вещами приезжай завтра, а сегодня не хочу тебя видеть. Ты мне испортил праздник.

Ангелина Маратовна вызвала такси и уехала.

Папа Миша включил ключ зажигания и посмотрел на датчик бензина.

Бывшая будущая жена и начальница перед расставанием великодушно налила полный бак. «Какое счастье!» – мелькнуло у Миши. – «Хотя бы встречу Новый год в тепле!»

Содержимое двух свертков

В маминой квартире всё было готово к праздничному застолью. София и Валера оделись в нарядную одежду. Прабабушка Инна Алексеевна всю дорогу от своего дома ехала в платочке, под которым оказались бигуди. Сейчас она прихорашивалась перед зеркалом и расчёсывала свои густые белые кудряшки.

Мама надела длинное бирюзового цвета платье, которое прекрасно подходило к её глазам, и выглядела, как принцесса. Дедушка и дядя Гриша сидели за столом. Бабушка вела фоторепортаж. Она всегда делала фотографии с семейных встреч.

Инна Алексеевна начала поздравления:

– Я не такая богатая, чтобы кучи денег оставлять в магазинах. Вам всем в подарок – то, что я приехала! Сонечке – передам секрет своего фирменного пирога! Только для внучка Лерочки не устояла перед покупкой. Я знала, что на благотворительной ярмарке можно дёшево купить почти новую игрушку.

Бабушка распаковала свой чемоданчик и достала что-то, завернутое в простую упаковочную бумагу. Она раскрыла сверток и предъявила на всеобщее обозрение игрушку. Оказалось, что это симпатичный светловолосый молодой человек в защитной спецодежде и высоких берцах. На голове у него был шлем, за спиной – плотно набитый рюкзак, а смотанная в несколько раз верёвка была пристегнута к поясу карабинами. На брюках находилось множество карманов, которые оттопыривались от массы каких-то полезных штучек.

– Держи, Лерочка, это тебе. То ли пожарный, то ли альпинист. Похоже, что спасатель.

Валера обычно игнорировал игрушки и предпочитал что-то понятное: конструкторы, головоломки. Но тут он оживился. Мальчик быстро разобрался с содержимым рюкзака и карманов и радостно воскликнул:

– Да, Спасатель! Настоящий герой! У него всё в рюкзаке, как у врачей!

– Что, Лерочка, нравится?

Глаза мальчика сияли восторгом.

– Спасибо, бабушка Инна! Спасибо огромное!

– Будет у тебя в комнате жить или в Сонино кукольное царство поселишь? – спросила мама.

– Почему в Сонино царство? Это моя игрушка, он со мной останется.

– Ах, Сонечка, тебе папа в последний момент передал…, – вспомнила баба Инна. – От какой-то женщины. Сказал, что знаете, от кого.

Соня с любопытством развернула пакет и достала оттуда… голубое кукольное платье!

Все сразу узнали это платье. Оно принадлежало Царице Утренней Зари.

Мама даже всплеснула руками.

– Ах! Ещё бы! Знаем, от кого! Сподобилась платье вернуть! Не прошло и… июль-август… не прошло и полгода, как платье вернула! Что это?! Зашила?!

От удивления глаза мамы округлились. К платью была приложена маленькая записка: «С извинениями за доставленные переживания. Поздравляю с Новым годом. Ангелина Маратовна».

Баба Инна была в курсе всех детских дел, несмотря на то что жила в другом городе. Она коротко скомандовала:

– Сонечка, давай сюда свою Царицу. Закончились её мучения!

Соня мигом вытащила из угла шкафа Зарю, и через несколько минут стараниями мамы куклу облачили в прежний наряд.

– Что-то непричёсанная она совсем, – посетовала баба Инна. – Не идёт ей так. Дайте-ка я её приведу в порядок.

Бабушка Инна поискала что-то в своей сумочке, достала несколько маленьких зажимов для волос, уложила и закрепила Заре причёску.

– Другое дело! – чуть ли не в один голос сказали мама и Лера.

– Какая красавица! Это не кукла, это просто сокровище! Она ведь необыкновенная! – воскликнула баба Инна.

Соня смотрела на Зарю с восхищением, как впервые в Магазине, и протянула к ней руки.

Заря выпрямилась во весь рост и почувствовала кончиками пальцев прикосновение легкой, драгоценной ткани. Сказочные птицы вновь щебетали на стеблях цветов на плотно облегающем лифе, далёкие и близкие звёзды мерцали на бесконечных слоях длинной юбки. Шелковистые пепельные волосы Зари были уложены на голове просто и благородно. Заря подняла глаза и увидела на себе восхищённые взгляды детей, мамы, обеих бабушек… и ещё один взгляд – тёплый, добрый, знакомый и любящий.

Заря в руках Сони и Спасатель, которого так и не выпускал из рук Лера, оказались друг против друга.

Возникла пауза, как в кино.

– Это только мне показалось, или между ними что-то промелькнуло? – сказал дядя Гриша на ушко маме и нежно её обнял.

Мама заулыбалась.

– А что, хорошая пара, – высказалась бабушка.

– Самый подходящий момент сделать предложение. Чего тянуть? – засмеялась прабабушка.

– Я тоже думаю, если бы они встретились в жизни, то полюбили бы друг друга, – сказал Валера.

– Как наша мама и дядя Гриша! – сказала Соня очень тихо.

Дядя Гриша словно встрепенулся.

– Чего тянуть? Действительно, да…

И обращаясь одновременно к бабушке и дедушке, дядя Гриша торжественно и взволнованно произнес:

– Прошу руки вашей дочери Екатерины, обещаю любить её, заботиться о ней всю свою жизнь, быть ей хорошим мужем…

Обе бабушки раскрыли рты от изумления. Первым в себя пришёл дедушка.

– Так что, у нас сегодня помолвка?

Взрослые пришли в чрезвычайное волнение. Начались объятия, расспросы, слёзы (конечно же, от радости), пожелания, тосты, шутки и обсуждения предстоящей свадьбы.

Всё устраивается к лучшему

… В это же время папа Миша сидел вместе с полицейскими в участке и расспрашивал, как поступить на службу. В участке было тепло, светло и кипела жизнь. Больше всего ему нравилось, что полицейским давали место в служебном общежитии. «Не перевернуть ли мне новую страницу в жизни? Начну блог в прямом эфире – „как начать с нуля в тридцать четыре года“. Так и буду всё описывать: и удачи, и проигрыши, буду известным, смелым… и крыша над головой будет», раздумывал папа, попивая чай из бумажного стаканчика и грызя пряник в форме снежинки.

В это же время в Сониной комнате происходило что-то необыкновенное и торжественное.

На полу, на ковре, все игрушки: и куклы, и звери – были высажены аккуратными рядами, а перед ними было устроено большое пространство, которое Соня старательно украсила разноцветными лентами и безделушками. Валера, не замеченный взрослыми, забрал со стола большое блюдо, полное выпеченных мамой пирожных, и пристроил его близ рядов.

– Всё готово. Начинаем, – объявила Соня, обращаясь к игрушкам.

Держа за руки Спасателя и Царицу Утренней Зари, она поставила их по центру.

– Я, Спасатель, прошу твоей руки, Царица Утренней Зари, – произнесла Соня за Спасателя самым нежным и одновременно серьёзным голосом и просмотрела вопросительно на брата.

– Спасателя мне подарили. Я его в твоё кукольное царство не отдам. Пусть они вместе в моей комнате живут, раз они теперь муж и жена.

– Ну ладно, – согласилась тут же София и вновь обратилась к Заре. – Я обещаю любить тебя и заботиться о тебе. Я тебя никогда никому не дам в обиду. Ты согласна?

Эти слова Соня произнесла с таким выражением, что стало даже не понятно, от чьего имени она говорит – за себя или за Спасателя. Только Валера кивнул в знак одобрения и поднял большой палец вверх.

– Я согласна выйти за тебя замуж, – ответила Соня за Царицу.

В этот момент в комнату заглянула мама.

– Ой, что тут происходит?!

– У Спасателя и Зари свадьба, – объяснила Соня. – Они теперь муж и жена, а это все гости. Теперь её никто не даст в обиду!

– Я очень за них рада. Поздравляю! – сказала мама. – Ей повезло, а остальным?

– Мамочка!

Соня подбежала к маме, уткнулась в неё и расплакалась.

– Мамочка, я больше никогда не буду плохо относиться к игрушкам. Я скажу папе, что не надо меня больше заваливать подарками, что мне хватает игрушек. Не надо их выкидывать, мне их так жалко. Пускай папа вместо подарков со мной сходит в кукольный театр. Или просто с горки покатается… И тебе я буду всегда помогать, как раньше…

– Доченька моя милая, бесценная! Я всегда знала, что ты у меня добрая и умная девочка. Мы так и сделаем, не печалься, – тоже почти плача, ответила мама и нежно обняла Сонечку.

– А я думал, что нашей Софии льдинка в сердце попала, как в сказке. А теперь растаяла, – совершенно серьезно доложил Валера.

– Может быть, и попала. Мы все верили, что она когда-нибудь растает, – ответила мама. – Хотите салют посмотреть на площади? Мы все хотим сходить, даже бабушка Инна. А торт будем есть, когда вернёмся.

– Мы тоже с вами идём! – закричали дети и начали одеваться.

Смех, звон посуды, сборы, суета в прихожей – наконец, всё стихло.

– Верхний свет я выключаю, а светильники оставлю. Не хочу придти в тёмную квартиру, – сказала мама вслух и закрыла дверь ключом.