Диана и Царица Утренней Зари

Долгожданное представление

Известие об исчезновении Спасателя разошлось по Магазину мгновенно. Возникло настоящее смятение. Все почувствовали, что с ним будто закончился какой-то жизненный этап. В присутствии Спасателя всегда была уверенность в сегодняшнем вечере. Стало понятно, сколько порядка и осмысленности вносил он в существование всех обитателей Магазина.

Заря пребывала в полном молчании и словно окаменела. Диана нежно жалась к своей подруге и заглядывала ей в глаза.

Даже Вареньки притихли и расстроились. Они готовы были себя показать во всей красе и сорвать главный приз, а тут – на тебе!

Огонёк был уже у сестер Ашек. Он говорил энергично, но голос его постоянно срывался, он откашливался, отворачивался и, приведя себя в порядок, снова вопрошал вслух:

– Надо что-то делать. Надо что-то делать. Это полный крах. Неужели это правда? Неужели ничего нельзя вернуть?

– Отменить представление?

– Всем целый вечер молчать?

– Или туда-сюда ходить, бегать по Магазину, играть, кто во что горазд?

Августина, Анастасия и Александра перебирали варианты, и ни один из них не подходил.

Понемногу около сестер собирались игрушки.

Командир лётной группы подошел к Августине и что-то шепнул ей на ухо. Сестры посовещались, и кивнули ему. Командир легко и пружинисто запрыгнул на полку повыше и громким и торжественным голосом произнес:

– Мои товарищи готовили представление. И мы его покажем. Не в честь Нового года. В честь нашего друга – Спасателя.

Все дружно захлопали в ладоши и оживились. Августина выдвинулась вперед и произнесла:

– Друзья, всем зрителям занять свои места.

– Всем участникам сегодняшнего вечера приготовиться, – сказали вместе Августина, Анастасия и Александра.

– Зоренька, миленькая, пойдем! Слышишь, сёстры объявили начало. Спасатель был бы недоволен, что вся подготовка прошла зря. Он душой сейчас с нами. Надо выступить, – с этими словами Козочка тянула вниз Царицу Утренней Зари. Ей легче было говорить, чем молчать и видеть огромные глаза Царицы.

– Да, да, Диана. Надо. Надо, – машинально повторяла Заря.

Истребители между тем занимали строевой порядок на взлетной полосе. Огнедышащий Дракон большими шагами отмерял расстояние, где он должен с ними находиться в строю, сбивался, пытался примерить «на вскидку». Командир летной группы видел, что глаза у Огонька заплывают слезами.

– Огонёк, ты уверен, что сможешь?

– Да, да, как же не смогу, мы ведь столько тренировались, – отвечал Дракончик, мотая шеей то в одну, то в другую сторону, чтобы слёзы сами смахнулись с глаз. – Что-то я стал сентиментален. Сейчас я соберусь.

Командир сурово посмотрел на Огонька. Ошибиться у него не было права: он отвечал не только за технику и пилотов, но и за зрителей в Магазине.

– Сегодня ты не полетишь. Ты в честь своего друга произнесешь речь. Всё. Без возражений. Иди.

Огонёк не стал сопротивляться и заковылял к собравшимся зрителям.

Все присутствующие уже расселись, как в амфитеатре: полки на Гвардейском бульваре были заполнены ожидающими представления зрителями, а сам бульвар был освобожден – для исполнителей.

Ведущими вечера были, как и предполагалась ранее, сёстры Ашки.

– Приветственное слово предоставляется Огнедышащему Дракону, – сказали хором Ашки.

– Приветственное?… Я бы сказал приветственное слово в другой раз, мои дорогие. Сегодня каждый… я думаю, что каждый – кто в большей, кто в меньшей мере – чувствует, как нам не хватает нашего друга, нашего заводилы, нашего инструктора, нашего Спасателя.

Огонёк говорил сквозь слёзы, немного дрожащим, глухим голосом. Но понемногу его дар красноречия перевесил душевную боль, и красивый голос Дракончика зазвучал в полную силу и мощь:

– Наверное, это будет прощальное слово. Мы его запомнили по-разному. Кто-то – занудным буквоедом, который живёт по инструкциям, кто-то – выдумщиком и фантазёром. Для меня же Спасатель сделал очень много – он перевернул всю мою жизнь. Кто я был до его прихода? Хулиган, развязный парень, который от дури не знал, чем заняться. Спасатель разглядел во мне что-то хорошее, научил, как направлять энергию не на разрушение, а на помощь близким, на добрые дела. Я надеюсь, что я был для него хорошим напарником. Спасатель в семье. Пусть ему там будет так же хорошо, как с нами. Удачи тебе, дружище, будь счастлив!

Все зрители ответили аплодисментами и громкими одобрительными возгласами. Не растягивая паузу, Огонёк сразу же поднял голову и быстро захлопал глазами, и от его взгляда по потолку Магазина заполыхали сигнальные огни.

Двигатели у истребителей уже набрали мощь. «На взлет… приготовиться!» – скомандовал Командир, – «Пошли!»

Воздух в Магазине задрожал.

– В небе истребители летной группы нашего Магазина! – провозгласила Анастасия.

– Фигуры высшего пилотажа! – закричала Александра.

– Петля Нестерова! – изо всех сил закричала Августина.

– Колокол! – сквозь рев моторов закричали сестры хором.

Истребители взмыли под самый потолок, и шум двигателей стих. Грозные стальные машины перешли в свободное падение. Ужас и восторг отразились на лицах зрителей при полной тишине в Магазине. За секунду до столкновения с землей двигатели вновь живо заурчали, и, послушные пилотам, истребители разошлись друг с другом и умчались вдаль.

«Нет, тут я бы крепко навернулся», – восхищенно глядя на работу пилотов, подумал Огонёк и стал искать себе подходящее место в качестве зрителя на своем привычном месте, у артиллерийского склада.

К нему протиснулась голубая Барашечка и заговорила полушёпотом:

– Огонёчек, ты так расстроен, я могу тебя чем-то утешить?

– Чем ты меня можешь утешить? – переспросил Огонёк.

– Ну ты помнишь, как ты говорил, что ты мечтаешь, что кто-то тебе скажет «милый Огонёчек», обнимет?… – заливаясь румянцем и вкладывая всю нежность в голос, произнесла Барашка.

– Да мне уже ничего не хочется… Ты представляешь, что такое – потерять Друга, лучшего друга всей своей жизни? – спросил патетическим голосом Дракончик.

– Да, представляю теперь…. – неожиданно твёрдо сказала Барашечка, отвернулась, зашла за систему залпового огня и там уже разрыдалась.

– Дракон не только друга потерял, но и, похоже, любовь всей своей жизни, – сказала Жирафа Лидия на ухо Лисе Марфе. Жирафе было очень хорошо видно, как Барашечка всхлипывает и трёт глаза копытцем, спрятавшись от всех за артиллерийским орудием.

Представление между тем продолжалось. Только что отработали свой номер акробаты: ёжики, собачки и кошечки. Супермен и инопланетянин провели короткий матч по боям без правил. В качестве воздушных гимнастов выступили Бегемот Мотя и Диана. Мотя держал деревянный шест, на который Диана с разбега запрыгивала. Для этого приспособили перевернутую вверх ногами складную ёлку. При переворачивании ветки у ёлки прижимались вплотную к стволу, а наверху из крестовины получалась небольшая площадка. Потом Диана спрыгивала вниз, пробегала круг, запрыгивала вновь на крестовину ёлки, получая новую и новую порцию аплодисментов, и даже увлеклась так, что опомнилась, только когда увидела, что Бегемота увели с арены.

Оставались выступления финалисток: Варенек и Зари. Сёстры Ашки начали объявлять их выход.

– По замыслу организаторов, в конце нашего сегодняшнего представления должен состояться конкурс на лучшее исполнение сольного номера. Место главного члена жюри – Спасателя – остается свободным. Поэтому мы предоставим всем зрителям выбрать победителя, – произнесли сёстры по очереди.

Вышли Вареньки. Хотя было объявлено исполнение сольных номеров, они, как всегда, никого, кроме себя единственных, не видели. Каждая из них выполняла свой сольный номер. Но все к этому уже привыкли.

– Посвящаю своё выступление Спасателю, – сказала одна Варя, и другие Вареньки заговорили вслед: – Я тоже! Я тоже!

Зазвучала музыка. Это Мама-Зайчиха била в бубен.

– Тарита-та-та, тарита-та-та, та-ра-та-ра-та-ра-рам!

Вареньки выбежали на арену и пустились в пляс. Танцевали они хорошо, спору нет, даже удивительно, сколько сложных фигур они выделывали на таких высоких каблучищах, как хорошо держали равновесие и следовали ритму. Только так не вязались их улыбки, их скакание по арене с торжественной и грустной одновременно атмосферой вечера, что понемногу на лицах зрителей стало возникать недоумение, раздалось шушуканье:

– Чему радоваться-то? Как это неуместно… Просто неприлично… Ладно собачки прыгают, они другого ничего не умеют, а эти?

Танец закончился, и только с одного места в рядах зрителей раздались громкие и чуть ли не страстные аплодисменты: это Папа-Заяц хлопал своей супруге и слал ей воздушные поцелуи. Остальные молчали и неодобрительно гудели.

Вареньки, ошарашенные результатом, отошли к краю арены.

– Выступает… – начала Августина.

– Посмотрим, как она сейчас запрыгает, – громко забурчали Вареньки, так чтобы всем было слышно.

Но Августину было трудно было сбить с мысли.

– Царица Утренней Зари!

По трибунам пробежал шорох.

Анастасия поглядывала краем глаза на спрятанный букет: придется ли его вручить Заре? Не отменит ли она своё выступление? Что будет происходить в рядах зрителей?

Заря вышла в центр арены. Все стихли, гадая, превзойдёт ли Царица Варенек в своем «прыгании» или отменит выступление.

Заря подняла руку вверх, будто показывая на кого-то, задержала паузу и… запела.

Песня Царицы

Да, она запела! Не громким, но очень мелодичным, чистым и высоким голосом она запела, так что от неожиданности у всех перехватило дух.

          Завтра утром кто-то сдёрнет

          покрывало ночи с неба.

          Я проснусь и тихо-тихо

          звёзды потушу.

          День начнётся, солнце встанет,

          где-то нежный дождь прольётся,

          улыбнутся дети маме,

          полетит пчела к цветку.

          Этот день… этот день без тебя,

          что смогу я сказать,

          что смогу я сказать

          сердцу своему?

Заря могла обойтись без банальностей, что она посвящает эту песню Спасателю. Ведь каждое слово этой песни было обращено к нему и только к нему. Сёстры Августина, Анастасия и Александра слушали, как заворожённые.

Голос Зари разливался по залу спокойно, уверенно, а когда она пела про небесную даль, её голос, казалось, пронизывает душу насквозь грустью и… любовью.

          Посмотри, где-то там в небесах,

          где-то там вдалеке,

          буду звёзды гасить,

          новый день приглашать.

          Этот день, новый день без меня,

          новый день без меня,

          новый день без тебя,

          снова день без тебя…

Голос Зари будто растворился в тишине, и ни звука не было слышно, кроме шороха её платья.

Раздались хлопки, сначала редкие (зрители еще думали, что песня не закончилась, им хотелось услышать эти звуки еще), а потом зал Магазина буквально утонул в овациях.

– Браво! Молодец! Ура Спасателю! – кричали с трибун.

В центр арены вышли ведущие – все три сестры.

– Победителем конкурса признаётся… – начала Александра.

– Заря! Заря! – гремели игрушки на полках, как зрители на трибунах футбольного чемпионата.

– Царица Утренней Зари! – объявили сестры вместе.

Анастасия с букетом приблизилась к Заре. Цветы в букете были точь-в-точь в цвет глаз Царицы.

– Этот букет хотел тебе вручить Он, – шепнула Анастасия Заре.

– Он просто не мог найти нужных слов, – добавила тихонечко Александра, обнимая победительницу.

– Но ты ведь и так всё понимала? – спросила шепотом Августина.

На улице раздался шум, что-то громыхнуло, а потом за окном взвились мелкие золотые искры бенгальских огней.

– С Новым годом! – объявили сестры хором с Царицей Утренней Зари.

– С Новым годом! – ответили дружно все жители Магазина и стали обниматься, прыгать, бегать, петь, кто как мог.

– Скажи, когда ты успела разучить песню? Ты ничего не говорила об этом, – спросила Августина Зарю.

– Выучить? Я её не учила, – ответила тихо Заря.

– Откуда ты тогда слова знаешь? – поинтересовалась Александра.

– Я её сочинила.

– Удивительно, как слова подошли к сегодняшнему… – Анастасия запнулась, чтобы подобрать слово. – К сегодняшнему вечеру.

– Потому что я её сегодня вечером сочинила. Когда шла к арене, тогда сочинила.

… В этот вечер Царица Утренней Зари не говорила, что ей пора спать, и никто никого не загонял по полочкам. Игрушки долго смотрели на хлопушки и бенгальские огни за окнами магазина, потом потихоньку разбрелись по своим местам.

Только Анастасия, Августина и Александра не присоединились к созерцанию бенгальских огней. Сёстры сидели кружком в своей красивой гостиной и молчали. Наверное, они просто в это время старались утешить друг друга, а слова были им не нужны: ведь они мыслили одинаково.

Диана крутилась рядом и хотела поделиться с девочками своими соображениями. Может, и к лучшему, что романтическая развязка сорвалась? Если бы Спасатель успел объясниться с Царицей, пообещать ей всегда любить её и быть с нею, а потом – раз – и ушел бы в семью. Получилось бы еще одно предательство, хоть и невольное. И тогда бы точно началось исполняться пророчество злого волшебника о несчастной судьбе Зари. Диана порывалась уже высказать свои мысли сёстрам, но спохватилась, что так она точно в третий раз выболтает Царицыну тайну и приблизит начало её несчастий.

«Молчи! Молчи!» – приказала Козочка себе и вернулась на свою полочку. Царица Утренней Зари словно замерла на своём месте на витрине.

Диана видела, что в глазах и в лице Царицы возникло новое выражение. И означало оно, что Царица больше не будет ни участвовать в играх, ни организовывать представления, ни шутить с Дианой.

Диане вспомнились слова первого Львёнка о доме, о семье… «Бывает ли, правда, такое, что для кого-то можно стать единственной, любимой? Почему все игрушки хотят в семью? Почему меня никто до сих пор не выбрал?»

И Козочка затосковала.

Чуда не случилось

Новый год у Валеры и Софии получился так себе.

Бабушка Света зашла ненадолго, но не на вечернее застолье, а во время завтрака. Потом она уезжала в деревню к дедушке. С тех пор, как в собственности семьи оказался маленький участок земли, выманить дедушку в город было невозможно. Весной, летом и осенью он бесконечно занимался огородом, а зимой катался на лыжах и занимался подлёдной рыбалкой.

У мамы совсем не получалось быть весёлой. Ещё утром все вместе пекли торт с рассыпчатыми высокими коржами и намазывали его сладким, ароматным кремом. А днём мама сказала, что, по-видимому, заболевает. Она и правда заболела: ничего не делала и лежала в кровати.

Лера и Соня весь день подбегали к холодильнику и подравнивали торт: где они видели неровный выступ или подтёкший крем, то отрезали и съедали. К вечеру от торта остался один кусок. Вздохнув, дети решили запрятать его поглубже в холодильник, «чтобы маме осталось».

Всю неделю дети просидели дома.

Потом не кстати (хотя разве это бывает кстати?) у Валеры разболелся зуб, и поэтому бабушка была вызвана из деревни. Бросив рыболовные снасти и дедушку, она приехала спасать внука.

Бабушка ушла с Валерой к зубному, мама спала, и Соня играла одна, когда послышался звук поворачивающегося в двери ключа. В дверь вошел папа. Он сбросил прямо на пол куртку и широко распахнул объятия. Соня с разбега уткнулась личиком в его плечо. Вид у папы был счастливый и отдохнувший. От папы вкусно пахло особым папиным теплом и… морем. Запах солёной воды, водорослей, жареных креветок слабо колыхался над папиной футболкой.

Через час уже вся семья была в сборе, и всё было хорошо. Мама начала выздоравливать и пекла блины. Каждый блинчик получался тонкий, золотистый, со множеством дырочек – «кружевной», точно по рецепту бабушки, который она получила от своей мамы, а та от своей мамы и так далее. Валера рассказывал про поход к зубному и свою храбрость. Бабушка показывала дедушкин подарок – свежего леща. Папа сказал, что он готов с детьми сходить в Планетарий или в кино, что поездка была великолепной, тренинги прошли успешно и все сотрудники почувствовали себя одной дружной командой. Он так и сказал: «была великолепной!»

– Вы вместе в море плавали? – спросила маленькая Соня.

Папа почему-то стал очень подробно доказывать Соне, что в море он не плавал. Просто так оказалось, что в гостинице, в которую сняла начальница Ангелина Маратовна для всех сотрудников, был бассейн и солярий. Вот он и зашел случайно в солярий позагорать.

– Почему бы мне не поплавать вечером после работы в бассейне, если всё оплачено? Папе можно отдохнуть после работы, а?

Мама громыхнула посудой в раковине.

– Миша! Ну это уже невыносимо! – воскликнула она.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – переспросил папа. – Что я работаю и в будни, и в праздники, пока ты тут в комфорте спишь до обеда?

Бабушка Света встала из-за стола и поторопилась увести детей подальше от намечавшегося между родителями скандала.

– Блинов наелись? Пойдемте-ка я вам книжки почитаю.

Бабушка хорошо читала детские книжки: с интонациями, в ролях и со смешными собственными комментариями. Она велела выбирать книжку и приготовилась читать, удобно устроившись на диване в детской.

– Три поросёнка.

– Нет, София, это мы в прошлый раз читали.

– Тогда Репку.

– Ну ты что, это же для маленьких!

– Давай Конька-горбунка. Это для больших детей. Как мы.

Валера и Соня оглянулись: бабушка сладко спала на диване. После долгой дороги на электричке и похода в поликлинику горячие блины подействовали усыпляюще.

Дети уселись за стол: рисовать.

София, поставив на стол свою любимую кошку Мурысю, стала старательно трудиться над её портретом.

Валера забросил карандаши: внутри расползалось холодное, противное чувство. Или курьер не доставил письмо Деду Морозу, или Дед Мороз просто не выполнил просьбу, или Деда Мороза вообще нет. Или одно и другое. Или и одно, и другое, и третье вместе. Но это уже не играло роли.

Родители опять ссорились. Думая, что их голоса будут заглушены бабушкиным чтением, они начали обсуждать свои отношения.

– Это они под твою диктовку написали! Всё-всё, каждое слово! – говорил на повышенных тонах папа.

– А ты не думаешь, что дети всё-всё понимают и страдают от этого?! – отвечала с дрожью в голосе мама.

– Устроили цирк с курьерской доставкой! Просто в магазин на первый этаж не спуститься? Я что, денег на игрушки тебе не оставил? Ты детей без подарка на Новый год оставила! Денег пожалела? Ты их что, сама заработала? Довела до скандала! Лишила детей праздника… Я не ожидал, что ты так начнешь манипулировать детьми!..

Речь шла о письме Деду Морозу!

Валера слышал многократно повторяемое отцом выражение «манипулирование детьми». Он уже знал это слово и понимал, как «жонглирование», а это явно не хорошо, разве можно жонглировать детьми, ради того, чтобы что-то кому-то доказать.

– Мы сами, сами написали! – зашептал мальчик.

– А я так козочку хотела… – вздохнула София.

– Зачем мама прочитала наше письмо?!

«Чудо не произошло», подумали брат с сестрой одновременно.

– Да, чудо не произошло, – неожиданно сказала бабушка, которую разбудили голоса из кухни. – Вам вечером мама всё объяснит. А пока давайте пойдем погуляем.

Гуляли долго. Заходили на выставку, где в витринах под огромными лупами находились крошечные ювелирные произведения, сделанные на зернышке риса, кофе или пшеницы. Детей на выставке было много, со всех сторон слышались восторженные охи и ахи. Потом повернули в сторону дома и по дороге решили погреться в кафе, где прямо в зале жили несколько кошек; ласковые, красивые животные мурлыкали рядом с посетителями.

Подходя к дому, бабушка посмотрела на часы, сказала: «ещё успеем» и завела Леру и Соню в Магазин.

– Ну что, миленькие мои. Сегодня большой праздник – Рождество. Раньше в России дети подарки получали не на Новый год, а именно на Рождество, потому что этот праздник главнее. Выбирайте себе по подарку! Три минуты на всё про всё!

– Мне конструктор. Самолёт, – без промедления сказал Валера.

Соня побежала в отдел кукол и остановилась перед Дианой.

– Моя любимая, – с восторгом произнесла девочка и прижала Козочку к груди. – Ты меня ждала?

«Та самая девочка!» Пока Диана играла в разные игры в Магазине, эта девочка с огромными черными глазами думала и мечтала о ней! Сердце маленькой Козочки обмирало от счастья!

«Прощайте, прощайте! Я вас не забуду!» Диана махнула хвостиком своим друзьям, и Соня унесла её.

Верочка закрыла Магазин.

– Прощай, Диана, моя верная подружка! – произнесла вслед Царица Утренней Зари грустным-грустным голосом.

– Зорюшка, что ты? У тебя ещё мы остались, – сказали в один голос Александра, Августина и Анастасия.

– И я, – сказал Бегемот Мотя.

Царица Утренней Зари ахнула и закрыла лицо руками.

– В жизни всякие повороты случаются, – стала утешать Лиса Марфа. – Ещё встретишься со своей Козочкой.

– Да, Верочка принесёт. «Козёл горный. Девочка», – передразнила Заря продавщицу Верочку.

– Неужели Царица Утренней Зари привязалась именно к той Козочке и не примет другую? – тихо спросила Августина сестер.

– Это значит, что она любит только того Спасателя, – кивнула головой Анастасия.

– Как она теперь одинока! – прошептала Александра.