Диана и Царица Утренней Зари

Диана дома

Когда мама этим вечером зашла пожелать спокойной ночи, Валера спросил:

– Мама, вы с бабушкой раскрыли наш конверт с письмом Деду Морозу?

Мама долго молчала.

– Откуда вы с папой знаете, что там было написано?

– А что, Деда Мороза не существует? – выглянула из одеяла Соня и приготовилась слушать.

– Нет, я не раскрывала конверт. Мне позвонили.

– Сам Дед Мороз?

– Нет, его представитель.

– Это как так?

– Вы понимаете, тут дело в экологии. Как бы вам объяснить… – мама медленно подбирала слова, – дело в том, что на самом деле письма детей не отправляют на Северный Полюс. Не перебивайте меня, – сразу оборвала она нетерпеливые возгласы детей. – Дело в том, что в резиденции Деда Мороза нет возможности хранить столько конвертов, как-то их перерабатывать, куда-то их выкидывать. Там льды.

Глаза у детей наполнились ужасом при слове «выкидывать», и мама успела уточнить:

– По большей части Деду Морозу отправляют обычные письма, которые не представляют художественной ценности. Такие письма после прочтения пускают на переработку.

– Да, их там не сожжешь на костре. А то льдины все растают, – сказала сообразительная София.

– Да. Для этого, чтобы не загрязнять природу на Северном Полюсе, представители Деда Мороза в разных городах и странах собирают вместе все просьбы детей и отправляют ему их списком. Представитель Деда Мороза прочитала ваше пожелание и позвонила мне.

– А представитель – это была тётя? – спросил Валера.

– Это была женщина. Она сказала… Она сказала… Сказала, что Дед Мороз может выполнить только просьбы детей о вещах. Что он может помочь получить только какую-то вещь: игрушку, книжку. Но он не может повлиять на других людей, изменить их. Это люди должны делать сами. Поэтому он не может выполнить вашу просьбу.

Мамин голос перестал, наконец, дрожать и она уже не подбирала долго слова, а говорила решительно.

– И поэтому я должна вам сказать, что мы с папой разводимся и переезжаем в другую квартиру.

– А мы все свои игрушки возьмем с собой? – поинтересовалась София.

– Да.

– Мама, смотри, какие у нас подарки! Сегодня Рождество, оно главнее Нового года!

Валера достал свой новый конструктор, а Соня на все лады расхваливала свою красавицу-козочку.

– Какая хорошенькая! – воскликнула мама. – А украшение на лбу какое красивое! И как ты её назовешь?

– Я ещё не придумала… Ты поможешь мне ей придумать имя?

Мама призадумалась. «Дети так спокойно отнеслись к сообщению о разводе. Может быть, на самом деле ещё не понимают всего происходящего? Или рады, что закончатся эти крики и ссоры? Или просто хотят меня поддержать и утешить?»

– Мама, ну сколько можно думать?

– Сонечка, мне кажется, что ей очень пойдёт имя, как у богини охоты в греческой мифологии – Диана. Диана была лёгкая, подвижная и стремительная, как козочка.

– Ты Диана. Будешь Дианой, – сказала София игрушечной козочке.

«Я Диана», повторила про себя Козочка. Сладкое чувство отдыха, безопасности и тепла окружило её.

Сонечка уснула в обнимку с игрушкой, и Диана всю ночь чувствовала рядом лёгкое дыхание девочки. Один раз девочка проснулась, погладила Козочку и тихо сказала: «Ты что не спишь? Спи!»

«Я дома! Меня взяли в семью!» – подумала с восторгом Козочка и заснула на Сониной подушке.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Мурыся

Диана почувствовала, что пора просыпаться. За ночь вокруг нее в детской кровати примялась уютная колыбелька, пахнущая Сонечкиным вкусным шампунем. Диана решила, что откроет глаза по своему обыкновению, когда зазвенит будильник, и наслаждалась состоянием сладкой полудрёмы, как вдруг получила увесистый удар по голове, правда не больный, а довольно мягкий и упругий.

Козочка раскрыла глаза, попыталась вскочить, запуталась в пододеяльнике и увидела прямо перед собой желтые хрустальные глаза Мурыси. Это была небольшого размера, из серого искусственного меха, кошка. Внешность и окраска её были непримечательны: ни каких-то полосочек, ни милых белых вставочек на мордочке и шее – нет, она была просто серая и, судя по состоянию меха, сильно заигранная и затёртая.

– Ну? Сколько можно разлёживаться? – спросила Мурыся.

– А? Что? Я по будильнику встаю. И почему так грубо?

– Брысь! Это моё место! – бесцеремонно сказала кошка.

Козочка выпуталась, наконец, из складок белья и поняла, что Сони в кровати нет. Диана, привыкшая просыпаться по будильнику Царицы Утренней Зари, на новом месте совсем заспалась! Рано утром, затемно, мама разбудила Соню и Валеру. Дети быстро надели приготовленные с вечера вещи и теперь, наверное, были уже на прогулке в детском садике.

– Это моё место! – повторила Кошка и стала лапой настойчиво подталкивать Диану к краю кровати.

– Ты что делаешь?! – воскликнула Диана с ужасом. – У тебя лапы грязные! Ты прямо с пола на постель залезла!

Диана отодвинулась от Кошки, но не к краю кровати, а, наоборот, залезла прямо на подушку и стала отряхиваться, стараясь сбросить пылинки, которые притащила на лапах Мурыся. Сверху ей стало видно, что в комнате ещё много игрушек: все они внимательно смотрят в её сторону и наблюдают за происходящим.

– С добрым утром! – сказала Козочка в сторону игрушек и попыталась даже элегантно присесть и поклониться, но ничего не услышала в ответ.

– Я Диана. Меня Сонечка взяла вчера в семью, – продолжила Козочка, надеясь хотя бы на какую-то поддержку и понимание. – И сама положила в свою кровать!

– Сколько можно ждать? Ты мне мешаешь, – зашипела Мурыся. – Я всю ночь охотилась на мышей. Мне пора отдыхать.

– Мышей? Каких мышей? Откуда здесь мыши? Этого не может быть! – заговорила взволнованно Диана.

– Здесь очень, очень много мышей, – отчетливо сказала Кошка и уставилась своими огромными желтыми глазами на Диану.

Козочка так и пребывала бы в растерянности, но тут подоспела выручка. Кто-то из игрушек позвал её: «Диана, иди к нам».

Диана спрыгнула вниз. Кошка демонстративно стала расправлять и вылизывать свою шерстку, а затем улеглась прямо на подушке Сони.

Игрушки обступили Диану кругом, однако никто не спешил ни представиться, ни спросить что-то из учтивости. Всё это сильно отличалось от знакомства с обитателями Магазина. Да и вид у местных был другим. Ни ровных стрижек шёрстки, ни парадных причесок у зверушек и кукол не было. Диана увидела, что одна девочка стояла на полу босиком, а у пегой, довольно симпатичной лошадки на боках, под красной попоной, были заметны следы клея.

«Ах как я хороша», – мелькнуло у Козочки в голове. Будто случайно и естественно, она выгнула шею так, чтобы украшение начало переливаться разными цветами, встряхнула головой, и её белоснежная шелковистая шёрстка задрожала и вновь улеглась красивыми, ровными волнами. Козочка приветливо топнула копытцем и стала говорить:

– Я очень рада вас всех видеть. Я очень хочу с вами познакомиться. С Сонечкой мы знакомы уже давно. Вчера вечером Сонечка сказала, что я теперь буду ночевать в её кровати…

– Вы это слышали? В её кровати!

Кошка Мурыся тайком, в прищур наблюдала за другими, но на словах Козочки про кровать перестала притворяться, будто спит, и встала. Встала, конечно, в том смысле, как кошки встают ото сна: она уселась на подушке и уставилась на Диану.

– Расскажи-ка мне, пожалуйста, кто тут чего нарешал? Кто где спит, где чья кровать? Ты знаешь, чей это вообще дом? Кто тут хозяин? Точнее, кто тут хозяйка?

Эмоции явно переполняли Мурысю. Она спрыгнула на пол, приблизилась к Козочке и положила свою лапу ей на плечо. Диана почувствовала что-то зловещее в тишине, которую никто из игрушек не решился нарушить, и в той наглости, с которой Кошка продолжала трогать чистую Дианину шёрстку своей серой и явно, несмотря на все вылизывания, пыльной лапой.

Кошка заглянула прямо в глаза Дианы, потом неожиданно развернулась и – величественной и грациозной походкой вышла из детской.

– Диана, ты не пугайся, ничего страшного, привыкнешь к её порядкам, – сказал пёсик Тимка, и Диана узнала его голос. Это он позвал Козочку спуститься вниз с кровати. – Она не плохая, просто не любит, когда её не слушаются.

– Почему нужно слушать Кошку? А Соня, Лера? А Сонина мама? Папа?

– Правильно, но ведь все живут в её доме, – сказала босоногая девочка, кивнув головой в сторону открытой двери, за которую ушла Мурыся.

– Мне про такое ничего в Магазине не говорили! – воскликнула удивлённо Козочка. – У нас был Директор, и все его слушались. После Директора главной была Верочка. А ещё…

Тут перед Дианой будто возникли в образы, совсем недавно бывшие такими яркими, близкими и живыми: Спасатель… Царица Утренней Зари… сёстры Ашки… даже поющий уборщик Костя…

– Мурыся тоже из этого Магазина.

– Ты просто не успела узнать, что это дом Мурыси…

– Не весь дом, а эта квартира…

В отсутствие Кошки игрушки осмелели и начали включаться в разговор.

– Давайте я расскажу, – предложил Ёжик. – Я самый старший, поэтому расскажу по порядку. Так не всегда было, что Мурыся была главной. Когда-то давно я жил у бабушки и мамы. Потом мама встретила папу, они стали мужем и женой, и появился маленький Лера. Папа захотел жить отдельной семьей, и мы переехали от бабушки. Жили в какой-то совсем маленькой комнате, потом родилась Соня, и мы снова переехали в комнату побольше… Лера и Соня быстро росли, и нам опять стало тесно.

Однажды папа с мамой пришли очень радостные и сказали: «Дети, мы больше не будем жить в чужих комнатах, у нас новоселье! Мы купили собственную квартиру!»

Мы все собрались в коробки, загрузились в большую машину и поехали в новую квартиру заселяться. А почему я это хорошо знаю, что сам всё своими глазами видел, потому что ехал не в коробке, а в Лерином рюкзачке. Подъехали к дому (прямо к этому, где мы сейчас живем), а мама говорит: «Как же так, ведь положено первой кошку в дом пускать, примета есть такая, а у нас кошки нет». Папа рассмеялся и говорит: «Решим этот вопрос!» Взял Леру и Соню, зашел в Магазин и прямо у продавца спрашивает: «У вас продаются кошки?»

Продавец так удивилась, подумала, что папа магазин игрушек спутал с товарами для животных. А папа объяснил: «Мы квартиру купили в этом же доме. Надо, чтобы первой в дверь кошка вошла. Пусть даже игрушечная!»

Продавец говорит: «Есть кошка, только одна. Понравится ли вам?» И приносит Мурысю. А она… как бы сказать… не сказать, что красавица. Серая, просто серая. Ничего такого особенного. А Соня возьми и скажи во весь голос, прямо на весь Магазин: «Какая она хорошенькая! Я хочу, чтобы она первой в дом зашла. Она нам счастье принесет! Она у меня самая любимая!»

Малышка аж заплакала от волнения и обняла папу…

– Папу и Мурысю, – уточнила Мурыся, которая тихонько подкралась к компании игрушек.

– Да, обняла папу и Мурысю, и все заплакали от счастья. И продавцы в Магазине тоже чуть не заплакали от радости. Так и пустили Мурысю первой, так и стала она главной в доме. Ну вот, рассказал, ничего не придумал, ничего не перепутал, ничего не приврал, – заключил Ёжик.

– Да, да, правильно рассказал, – подтвердили с разных сторон другие игрушки.

Мурыся удовлетворенно кивала головой и улыбалась.

Козочка тоже закивала головой и машинально забормотала «да, да, я теперь поняла про Мурысю».

Тут кошка обвела всех глазами и по-деловому спросила:

– Все присутствуют?

«Да, все» – раздались вразнобой голоса игрушек.

Мурыся обошла вдоль ряда игрушек и внимательно на всех посмотрела. Выждав паузу, она четко сказала, глядя на маленького белого Медвежонка:

– На сегодняшнюю ночь мышью назначаю тебя.

– Я ведь два раза на этой неделе уже был мышью, – пожаловался Медвежонок. – Я вообще всю зиму спать должен…

– Бурые медведи спать должны, а ты белый. Назначаю мышью тебя. Разговор окончен, – как отрезала Мурыся.

Медвежонок только вздохнул, и все игрушки занялись своими делами.

Диане уже рассказали про эту игру. Мурыся выбирала сама, кто будет «мышью», а ночью выходила на охоту. Она передвигалась по дому совершенно бесшумно и нападала внезапно. Со своей жертвой кошка начинала играть, катать по полу и покусывать ее за уши. По установленным Мурысей правилам визжать, убегать и жаловаться запрещалось: ведь так можно было разбудить Соню и Леру.

«Бедный Медвежонок, будет за ним гоняться в потёмках», – сказала про себя Диана, однако беспокоило её другое. В мыслях у неё прокручивались слова Сонечки о серой кошке: «какая она хорошенькая» и «самая любимая». Не эти ли самые слова милая Сонечка говорила вчера о Диане?

Изгнание Мурыси

Вечерело. Луч заката, проникавший сквозь большие окна, словно спохватился, заторопился и стал быстро исчезать. Играть стало темно, игрушки разбрелись по своим местам и тихо переговаривались друг с другом. Вдруг Тимка насторожился, шевельнул ухом и сказал радостно: «Пришли!»

Квартира наполнилась звуками и ожила. По коридору затопали детские ножки, послышался смех Сони. Дверь открылась, и Диана зажмурилась от света включенной люстры.

Знакомый и милый голос произнес с неизвестной ранее, сердитой интонацией:

– Кыш, Мурыся! Чего на кровать грязными лапами залезла? Иди гуляй по полу, у тебя есть подстилка. Прыг!

«Подстилка!» Какое жестокое слово, оскорбительное, сказанное при всех! А это «прыг»?! Это не Мурыся спрыгнула с кровати, это Сонечка смахнула с подушки на пол растерявшуюся Кошку.

Сонечка поискала взглядом Диану и подхватила её на руки. Не глядя на ошарашенную Мурысю, Сонечка кружилась по комнате с Дианой в обнимку и приговаривала:

– Дианочка, Козочка моя ненаглядная! Ты моя красавица, ты моя мечта!

Ужинали вместе за одним столом – и папа, и мама, и дети. Соня предложила Диане суп, пюре, морковку. Глядя сияющими черными глазами на Козочку, Соня произнесла восхищенно:

– Ты моя радость, ты мое горе!

– Горе-то с какой стати? – удивилась мама.

– А как я горевала, что Дед Мороз мне её не подарит!

– Ты теперь счастлива?

– Да, я её так люблю, она моя любименькая-разлюбименькая!

– Смотри, захвалишь свою Козочку, будет она нос задирать, – поддержал разговор папа.

– Я её не захвалю, потому что она такая на самом деле! Посмотри, мама, папа, какое у неё украшение, какая шёрстка нежная. Лера, посмотри!

Сонечка обнимала Диану и прикасалась своей нежной щёчкой к мягкому бочку Дианы.

Увлечённость Сони оказалась заразительной. После ужина решено было посмотреть передачу о настоящих родственниках Дианы – горных козлах. Дети ахали от восторга, глядя, как горные козлы перепрыгивают с камня на камень среди крутых и неприступных скал.

Соня заявила, что будет теперь есть только капусту и зелёный салат – за компанию с Козочкой – и будет такой же сильной и грациозной, как горные козлы. Папа стал фантазировать, что неплохо было бы завести Диане страничку в соцсетях. Мама посчитала идею про капусту и салат очень опасной для детского развития и, чтобы отвлечь дочку, тут же поддержала папу.

– А правда, пусть у неё будет страничка! Выложим там фотографии и будем писать истории: как играли, чем занимались…

Сказано – сделано. Папа тут же сделал несколько снимков: детей с игрушками и себя с детьми.

Повозившись немного, он объявил:

– Я вот как поступил. Я сделал свою страничку, и туда буду сам всё выкладывать. Страничку я назову… «самый лучший в мире папа»! Как вам? А? Ведь я самый лучший у вас папа, да?

Дети уже устали и хотели спать, но папа сделал ещё несколько фотографий: чистка зубов, общий кадр в пижамах на фоне детских кроваток. Папа делал и делал фотографии и жал кнопки на телефоне, повторяя: «И правда, как я раньше не догадался?»

– Это тебя Диана вдохновила, – заметил Валера.

– Да, да, – машинально ответил папа и ушёл из детской.

История Тимки

Диана начала привыкать к дому и понемногу перезнакомилась с его обитателями. С босоногой девочкой удалось разговориться.

– Тебе не холодно без туфелек? – спросила Козочка.

– Я привыкла. Уже закалённая. Это Тимка их задевал куда-то. Он всё время раньше хулиганил. То книжку разорвёт, то обои от стены оторвёт, то вещи по всей комнате разбросает.

– И вы это всё видели?

– Соня рассказывала, она видела.

И тут босоногая девочка рассказала историю, почему пёсик Тимка «впал в немилость хозяйки».

Как-то раз дома было сильно набедокурено, и бабушка расстроилась, сколько предстоит уборки.

– Тимка опять плохо себя вёл, – доложила Соня.

– Соня, хватит сваливать всё на пёсика, – ответила бабушка. – Умей сама отвечать за свои поступки.

– Это Тимка лапы в краску обмакал и обои испачкал, – настаивала Соня.

– Соня, это ты сделала, – твёрдо сказала бабушка.

– Откуда ты это знаешь? Тебя здесь не было.

– Мне Тимка сказал, – заявила бабушка.

Соня ничего не ответила. На следующий день бабушка хватилась Тимки. Нигде его не было. Нашёлся пёсик спустя неделю совсем случайно, во время уборки, на платяном шкафу.

– Как твой Тимка там оказался? – спросила мама Соню очень строго.

– Он сам спрятался, я его ругала сильно.

– За что же ругала?

– А потому, что он сплетник! – сказала сердито Соня.

Тимку вернули на полку с игрушками. Больше Соня не рассказывала родителям, как пёсик хулиганил весь день. Но играть с ним перестала.

Босоногая девочка закончила рассказ, и Козочка призадумалась:

«Правду говорят, что собаки самые верные. Но если Тимка так себя повел, то не удивительно, что он „впал в немилость“. Мурыся тоже сама виновата, допрыгалась, как говорится. Слишком о себе возомнила много. Надо же, какая гордость, какое самомнение. Хозяйку из себя изображала. Хозяйка тут мама».

«Со мной такого случиться не может», – продолжала Диана рассуждения по поводу „немилости“. – «Сонечка уже большая, сознательная была, когда меня выбрала. Столько раз ко мне приходила, всё любовалась. Так хотела забрать. А я – нет, думаю, погоди. В Магазине столько всего интересного, я ещё не наигралась, не познакомилась со всеми. А потом у нас всё интересное закончилось, я скучать начала, и Сонечка сразу за мной пришла».

Диана говорила так и сама начинала верить, что именно так и было.

Игры в «мышей» прекратились. Мурыся держалась особняком. «Приструнили её, наконец, и все этому рады», – думала Диана, глядя, как Кошка устраивается на полу на подстилке.

Родители разводятся

В жизни Валеры и Сони начали происходить изменения. Брат с сестрой слышали, как родители говорили: «мы разводимся», «мы будем делить между собой квартиру», но понимали это по-своему. Им представились яркие, приметные наклейки с надписями «мамин стул», «папина полка» или верёвочки, натянутые между окнами и дверьми и разделяющие мамину половину от папиной половины. Соня даже думала нарисовать разноцветными мелками полоски на полу, как они с подружками в детском саду чертили на асфальте. Но всё оказалось не так.

В дом стали приходить чужие люди. Они осматривали всё подряд, заходили во все комнаты и совали свои носы во все углы. И однажды какая-то незнакомая женщина сказала родителям: «Никого больше сюда не пускайте. Я покупаю вашу квартиру!»

– Папуля, а мы где будем жить? – спросил Лера, когда женщина ушла.

– Мы с мамой договорились, что денежки за эту большую квартиру мы делим поровну и покупаем две квартиры поменьше, – растолковал папа.

Видя, что дети смотрят непонимающими глазами, папа взял пустую бумажную коробку из-под сока и принялся объяснять:

– Эта коробка – это наша общая большая квартира. Она стоит очень дорого. Допустим, допустим…

– Десять миллионов! – предложил Валера.

– Да, допустим, десять миллионов. Теперь мы берем нож и разрезаем её посередине.

Папа действительно взял канцелярский нож и принялся пилить коробочку. Коробочка захрустела и поддалась, правда нарисованные на ней деревья с яблоками оказались перепиленным посередине стволов.

– Смотрите, что мы получили? Вместо одной большой квартиры получаются две маленькие квартиры. В одной будет жить мама, в другой – папа. Всё по-честному, всё поровну.

– Вы нас тоже поделите? Я не хочу жить без братика, – насупилась Соня.

– Софиечка, ты не будешь жить без братика, будете жить вместе с мамой, пока маленькие. А когда подрастёте побольше – сами решите, кто с кем будет жить. Захотите – с мамой. А захотите – с лучшим в мире папой! – закончил папа свою речь на торжественной ноте.

Все позавтракали вместе – так спокойно, будто не было никаких перемен.

– Быстрее допивайте свой компот. Одевайтесь! Пойдемте я вам покажу, где мы с вами будем теперь жить, – неожиданно велела мама.

Идти оказалось недалеко. Находилась новая мамина квартира под самой крышей старинного дома. От древности дом покосился. Он, наверное, когда-то давно призадумался: «не упасть ли мне вообще?», кренился то на один бок, то на другой, а потом передумал и следующие сто лет стоял, не шелохнувшись. От этих его раздумий подоконники и лестничные площадки были похожи на невысокие горки. Старинные входные двери квартир тоже слегка наклонились, будто потеряли равновесие и вот-вот упадут. Некоторые жильцы поставили себе новые двери – правильно, четко вертикально. На этих площадках казалось, что полы разбушевались и пошли в пляс.

– Ничего, ходить можно, – сказала мама и открыла дверь ключом. – Прошу! Заходите!

– Ого, какая тут будет хорошая кладовочка! – воскликнул Лера, пройдя несколько шагов по коридору и заглянув внутрь первой двери.

Соня тут же пролезла внутрь. До чего любят девочки все места для хранения своих вещичек!

– Лера, это не кладовочка, тут будет твоя комната, – сказала мама.

– А моя где? – тут же спросила Соня, выскочив из «кладовочки».

Оказалось, что в квартире всего две комнаты: «кладовочка» и комната немного побольше. Кроме этого, в конце коридора была большая кухня и санузел.

Мама рассказала, что дети уже стали взрослые, и будут спать в разных комнатах: Лера в «кладовочке», а Соня в комнате побольше. Мама поставит себе диван на кухне, чтобы быстрее было вставать и готовить еду.

Самым радостным оказалось то, что детям предстояло пожить с бабушкой на время ремонта. Жить с бабушкой всегда было очень здорово, и Лера с Соней воодушевились. Хоть месяц, хоть три месяца!

Вернулись дети в приподнятом настроении. Папа их ждал внизу и предложил:

– Мамину квартиру посмотрели? Поедем теперь смотреть, куда ваш папа переезжает.

В будущей папиной квартире ещё были старые жильцы: они укладывали свои пожитки в чемоданы и коробки. Но папа не обращал на них внимания.

– Кухня! Туалет! – объявил папа. Потом он красивым жестом распахнул дверь в большую светлую комнату. – Мой кабинет! – сказал папа с гордостью. – Пам-парам-парам-папам!

Дети в нетерпении побежали дальше по коридору и открыли следующую дверь. Комната выглядела тоскливо. Окно выходило в узкий двор-колодец: прямо напротив, на небольшом расстоянии, была глухая серая стена. В колодец выходило также окно из кухни соседей; оно было распахнуто настежь. Запах чужой еды и звуки разговора беспрепятственно заполняли комнату, будто она была общей с соседями.

– А здесь что? – спросила настороженно Соня.

– Тут я поставлю вам кровать, когда вы ко мне приходить будете на выходные, – ответил папа.

Подумав, папа добавил:

– И на праздники.

Других комнат в квартире не было. Лера выглядел смущённым. Ему не хотелось расстраивать папу, что ему совсем не понравилось детская. Но на выручку всегда приходит юмор!

– Ой, папа, ты знаешь, я когда в мамину квартиру пришёл, то сказал: «какая тут хорошая кладовочка будет!» А оказалось, что это не кладовочка, а моя комната. Пускай тогда здесь наша комната будет называться мышеловочка!

Соня рассмеялась, но папа помрачнел. Он быстро попрощался с женщиной, которая пустила их в квартиру, и вывел детей на улицу.

– Ну что, теперь домой, – скомандовал папа по привычке.

– Папа, а можно ещё вернуть, чтобы наш дом остался нашим домом? – спросил мальчик.

Лера начал понимать, что их семью ждут серьёзные перемены, и ему стало страшно. Но папа ничего не ответил.