Море внутри тебя

Она задумчиво посмотрела на него, решая: говорить ли? Но Вадим не Алан, Марина была почти уверенна, что будь у них возможность, они могли бы быть хорошими друзьями.

– Это долгая история…

– А давайте я вас подвезу? И вы мне всё расскажете.

Кивнув, девушка понялась и направилась за ним к машине. Раз уж Алан будет видеться с Сати, то лучше пусть у неё дома, а значит, и от Вадима скрываться нечего.

Путь из центра Эрума до Старого города занял продолжительное время, так что Марина успела всё рассказать. И то, как почти умерла, и Сати спасла её. И как её выходила бабушка Тата. И как они оказались в Эруме. Вадим слушал её, не перебивая.

Марина не стала спрашивать мужчину о том, как Алан жил всё это время. И была благодарна Вадиму, что он тоже не заговорил об этом. И лишь когда она вышла из машины, он неожиданно окликнул её:

– Марина… Я не хочу вмешиваться в ваши отношения с Аланом, но прошу вас, не делайте поспешных выводов. Дайте ему шанс объясниться.

– У нас нет никаких отношений. Всё, что я делаю, я делаю ради безопасности Сати. Не более того… – пожала плечами Марина, и, видя, что он хочет что-то добавить продолжила, – До свидания Вадим. Спасибо, что подвезли.

Открыв калитку, девушка вошла во двор. Немного помедлила у входа. Вдохнула запах цветов, высаженных заботливыми руками бабушки Мириам. Прислушалась к возне Сати и Саши. Посмотрела на дом. Это был её с таким трудом выстроенный мир. Не допустила ли она ошибку, обратившись к Алану за помощью?

Затем вспомнила ужас, охвативший её при виде Сати, спящей на горящей кровати…

Нет. Не зря, если для Сати нужен Алан, то так тому и быть. А со своими чувствами она разберётся позже. Тряхнув головой, Марина направилась к дому.

На встречу ей спешила бабушка Мириам, вытирая на ходу руки о фартук, она с тревогой вглядывалась в Маринино лицо.

– Как ты, детка? Стоило мне всё-таки пойти со тобой… – она ласково подхватила Марину под локоть и повела в дом, – А я пирожки затеяла… Ты же любишь пирожки, правда? Да дети просили… – ворковала она, усаживая девушку на стул, – Лука! Иди скорей сюда! Марина вернулась!

В кухню тут же влетел дядя Лука:

– Ты вернулась? А я уж и в комнате Сати порядок навел. Там, правда, краской попахивает, но к вечеру пройдет. Вышло лучше, чем было!

Глядя, как суетятся вокруг неё старшие, Марина едва не расплакалась. С того самого момента, как они покинули Кратск, бабушка и дядя окружили её и Сати такой заботой, что девушка неустанно благодарила богов о такой милости. Семья. У них была настоящая семья. И никто не сможет разрушить или отнять их друг у друга! Марина это не позволит.

– Я в порядке, – проглотив ком в горле, проговорила она и, заметив сомнение в глазах дяди, добавила, – правда. Не смотри так на меня, дядя Лука!

О своем решении идти к Алану она сообщила утром за завтраком. Дядя был против, бабушка промолчала. А вот, когда она отказалась брать кого-либо из них с собой, тут они проявили редкое единодушие, набросившись на неё с упрёками. Марина не стала их слушать. Как бы тяжело ей не было встретиться с Аланом, этот вопрос она должна решить сама.

И только теперь, увидев их встревоженные лица, она поняла, как они волновались всё время, пока её не было.

Она подробно рассказала им о встрече с Аланом, опустив лишь то, как он обнял её. Услышав о беременности Евы, дядя снова возмутился:

– Говорил я тебе: не нужно к нему ходить. Зачем ему Сати, когда скоро свой родится? Справились бы и без него! Что теперь скажете, госпожа Мириам? А? Это всё вы девочку подстрекали! Он вон жил себе спокойно своей жизнью, семьёй обзаводился. А теперь ему дочь как снег на голову.

– Дядя, у нас нет времени на поиски сильного мага! И хотя бабушка говорит, что огонь не навредит Сати, это опасно для окружающих. Мы не знаем, где и когда произойдёт новый выброс силы. К тому же было не похоже, что Алан не рад дочери.

Дядя лишь скептически фыркнул. Старик так и не простил Алану его женитьбу.

– К тому же я не планирую больше встречаться с ним. Вы же мне поможете? – добавила она.

– Конечно, детка, как скажешь, – пообещала бабушка.

Вечером Марина отправилась к морю вместе с Сати. Сидя на песке, она наблюдала, как дочь играет с волнами. На Сати было легкое белое платье, и вместе с развивающимися по ветру волосами в наползающих сумерках она была похожа на маленького морского духа. Марина усмехнулась: а кем же ей ещё быть? Она и есть морской дух. Девушка не сомневалась, что дочь будет прекрасным хранителем моря. Уже сейчас была видна её любовь и забота ко всему, что живет в его глубинах.

Жители деревни бабушки Таты каждый год с нетерпением ждали приезда Сати. Они верили, что её покровительство защищает не только кормящее их море, но саму деревню. Было забавно наблюдать, как эти суровые северные люди приносят дары такой маленькой девочке и называют её «хенке», что значит «дух».

«Как только Алан поможет Сати справиться с огнём, увезу её к бабушке Тате.» – подумала Марина.

Мысли снова вернулись к встрече с Аланом. Приходилось признать, что время не изменило её чувств: она всё также любила его. И сегодня ей стоило больших усилий сдержаться и не ответить на его объятия. Но чтобы не испытывал к ней Алан, она не будет лезть в его семью и не позволит ему снова занять место в своей жизни.

«Я не должна с ним больше видеться.» – подумала Марина, – «И с сердцем я как-нибудь договорюсь. Не впервой.»

Алан

После разговора с Мариной он принял решение остаться в Эруме.

Алан злился на Еву, которая, ворвавшись в его кабинет, вывалила на Марину новости о своей беременности. Он переживал, что девушка передумает и снова исчезнет с его дочерью, но оказалось зря. Вадим, подвезший её домой, дал Алану адрес. А на следующий день ему неожиданно позвонила бабушка Мириам и пригласила приехать.

В тот момент, когда он впервые переступил порог Марининого дома, Алан поймал себя на мысли, что никогда так не волновался.

Войдя в калитку, он осмотрелся: небольшой двухэтажный особняк был аккуратно вписан среди старых деревьев, утопая в их зелени и цветах. Где-то в глубине сада журчал фонтан – традиционный атрибут садов Старого города. Не спеша мужчина двинулся к дому. Ему на встречу вышли бабушка и дядя Лука. Старик был явно не доволен приходом Алана, и, сославшись на срочные дела, скрылся в доме. Бабушка, посмотрев ему в след, фыркнула:

– Вот же ж старый хрыч! Не обращай внимание, сынок, я рада тебя видеть… – и тепло его обняла.

– Я и не ждал от него радушного приема. Я всё понимаю. – ответил Алан.

Отстранившись, он внимательно посмотрел на женщину. За последние пять лет, что они не виделись, она не просто не изменилась, но выглядела даже моложе. О чём он ей и сказал. Бабушка лишь отмахнулась и повела его в дом.

Сати сидела на веранде, нервно сжимая руки. Когда Алан вошёл, она подняла на него свои удивительные глаза и замерла, разглядывая его. Мужчина тоже молча смотрел на дочь, не зная, должен ли сказать ей кто он?

Проблему решила сама Сати. Поднявшись, она смело подошла к нему и протянула свою ладонь. Алан очень осторожно взял её в свои руки и легонько пожал.

– Мама мне всё рассказала. Но я сама уже догадалась кто ты. Можно я пока не буду звать тебя папой? Ты же не маленький и должен понимать, что мне это сложно, – с очень серьезным видом проговорила девочка.

– Сати у нас крайне прямолинейна, – засмеялась бабушка, – Привыкай, мой мальчик.

Алан улыбнулся:

– Не буду, – он посмотрел на амулет, висящий на её руке, и спросил, – Можно?

Девочка кивнула. И Алан аккуратно снял его. Затем снова взял Сати за руки и прикрыл глаза, прислушиваясь.

Чувство, которое он испытал, было самым потрясающим в его жизни: внутри девочки, словно лава, тек огонь – его огонь. Сейчас их сила сплелась, и Алан ощущал волны, исходящие от дочери. Её дар не уступал его, более того, слившись с даром Марины, он приобрел причудливую форму. Алан видел энергию Сати, как спираль, скрученную из воды и огня.

– Потрясающе! – проговорил он, открывая глаза.

– Что ты видел? – настороженно спросила бабушка.

– В Сати спрятаны две энергии: моя и Марины. И обе равнозначно сильны, поэтому глаза Сати разного цвета. Я прежде не встречал женщины с достаточно сильной магией огня, а у неё она сродни моей, и я думаю, со временем будет расти. И нам надо научить Сати управлять ею. Я буду приходить сюда каждый вечер и заниматься.

Следующий час он провел вдвоём с дочерью. Девочка оказалась очень внимательной ученицей. Алан понимал, что не имеет на это права, но гордился ею. Однако, смотря сколько в ней огня, он не мог не думать о том, что и сила моря у девочки не меньше. Две столь разные стихии в одной девочке? Это не давало ему покоя и, уходя, он сказал об этом бабушке.

– Ты прав. Я уже думала об этом. Сила Марины направлена на созидание, в тебе же сила воина. Я боюсь, что однажды они вступят в противоречие и навредят Сати. – вздохнул она.

– Я думаю, что сейчас я должен научить её управлять огнём, но затем мы должны будем решить: какую силу оставить Сати, а какую запечатать.

***

Мужчина прислонился к машине и задумчиво смотрел на дом Марины.

Вот уже месяц Алан каждый вечер приезжал к дочери. И с большой радостью замечал, что не только он, но и Сати ждёт этих встреч. Время, которое он проводил с ней, было лучшей частью его дня. И как бы он не был занят, на встречу с ней он всегда приезжал вовремя.

Марину он больше не видел. Каждый раз входя в дом, он вдыхал запах и понимал – её нет. И это разочаровывало, но в тоже время радовало. Алан скучал по ней, особенно теперь, зная где она. Но что он мог ей сказать? Ему было стыдно себе в этом признаться, но он боялся этой встречи, боялся увидеть презрение в её глазах. Каждый вечер уходя из её дома, он огладывался назад, с болью осознавая, что именно здесь его место. Здесь живёт его семья. Но была Ева и ещё нерожденный ребёнок, за которых он тоже несет ответственность. Это просто разрывало изнутри. И хотя он смог уговорить жену уехать в Кратск и теперь спокойно проводил время с дочерью, он чувствовал себя, словно пойманный в капкан зверь: развестись с Евой и до этого было сложно – теперь же вовсе нельзя, но если Марина сейчас уйдёт – то навсегда.

Алан усмехнулся:

«Какая странная судьба… Если бы Марина только захотела, то могла бы объявить мой брак с Евой незаконным, так как я уже женат на ней. Но это не в её характере. Она предпочла молча уйти, нося под сердцем моего ребёнка. Теперь же не станет рушить мой брак ради ребёнка Евы.»

Он вспомнил, как пару недель назад после занятий с Сати он подъехал к пляжу. И увидел там Марину. Она стояла к нему спиной, глядя на воду. Ветер развевал её волосы, волны омывали ступни – именно такой он видел её в своих снах. Алан не рискнул подойти к ней. И молча наблюдал, чувствуя, как его разъедает тоска, болью разливаясь в груди. Не в силах больше выдерживать эту пытку мужчина завел мотор и уехал домой, где напился до такой степени, чтобы точно не видеть снов.

Алан устало потёр лицо и собрался уезжать. Когда калитка тихонько скрипнула, и из неё вышла бабушка.

– Мой мальчик, позволь тебя спросить: ты любишь Еву?

– Нет. В моей жизни всегда была только Марина. Ты знаешь, почему я заключил этот брак. Но даже не можешь себе представить, сколько раз жалел, что не послушал тебя.

– А ребёнок?

– Это было всего лишь раз, и то я был настолько пьян, что не могу ничего вспомнить. – смущенно пояснил он.

Бабушка промолчала, задумчиво глядя на дом. Алан тоже молчал, зная, что она никогда не спрашивает просто так. А уж лезть в его личную жизнь…Это на его памяти было впервые.

Слегка откашлявшись, она продолжила:

– Алан, я долго думала об этом разговоре. Поэтому, пожалуйста, выслушай меня и не перебивай. Маги огня, особенно такие сильные как ты, не так уж легко заводят детей. Сила мага должна принять избранницу. Когда я узнала, что Марина ждёт ребёнка, я не удивилась, потому что у вас была магическая связь. И вы искренне любили друг друга. Я приняла решение уйти с ней, чтобы заботиться о ребенке не только потому, что люблю её, но и потому, что была уверена: этот ребёнок будет твоим единственным наследником. И мой долг как старейшины позаботиться о ней. Когда Сати появилась на свет, я убедилась в правильности такого решения – твоя сила проявилась в ней сразу же рождения. Другой же вариант появления дитя – это осознанная передача мага части своей силы женщине, которую он признает своей женой. Когда я услышала о беременности Евы, сильно удивилась, но решила, что ты забыл Марину. Ты же говоришь, что не помнишь момент зачатия. Что странно. Ты не знаешь, но мой старший сын, передавший тебе свою магию, в юности встретил девушку, которую полюбил. К сожалению, в ночь, когда клан Страховых напал на нас, Анна погибла. Владимир жестоко отомстил за неё, практически уничтожив Страховых. Когда мой муж умер, он должен был согласно традиции жениться, чтобы возглавить клан. Но Владимир отказался. Он не забыл Анну. И не хотел иметь детей от другой женщины. И я всё же рискну задать тебе вопрос, который мучает меня на протяжении долгого времени: ты уверен, что это твой ребёнок?

Алан просто не мог поверить в услышанное. Он ухватился руками за машину, чтобы не упасть. И, прикрыв глаза, глубоко дышал, успокаивая кипящий в его теле огонь. Вдох-выдох, вдох-выдох…Когда шум внутри утих, он открыл глаза и посмотрел на бабушку:

– Я не знаю. Сама беременность Евы мне кажется странной. Но даже, если это не мой ребенок, я вряд ли смогу это выяснить до его рождения. Моя настоящая семья здесь и так будет всегда. Но я не унижу Марину предложением быть со мной семьёй, не решив вопрос с Евой и ребёнком. Но даже если у меня и есть шанс вымолить прощение у Марины, она не станет ждать столько времени…

– Я знаю способ, как можно выяснить твой ли это ребёнок… – прервала его речь бабушка.

Мелишковский

Мелишковский внимательно рассматривал лежащие перед ним фотографии. После разгрома его людей в Кратске пришлось затаиться. Неужели пришло время?

Пять лет его люди следили за Кратовым, но ничего, за что можно было бы ухватиться, узнать не удалось. Алан строил свою империю, окружив себя надежными людьми. Узнав, что он женился, Дмитрий подумывал подкатить к его жене, но быстро понял, что этот брак – фикция. И он впустую потратит время.

Но недавно его люди сообщили, что Кратов стал посещать особняк в Старом городе. Его визиты проходили ежедневно в одно и то же время. Любовница? Впервые за столько лет? Дмитрий приказал установить слежку за домом.

Вчера он наконец-то получил фото и был крайне удивлен: Марина. В этом доме жила Марина. Он-то был абсолютно уверен, что её тело покоится в глубинах Свирского моря. А тут такой сюрприз.

Когда шаман и хранитель провели свои ритуалы, сила моря покинула её. Как и планировалось. Но во второй части обряда всё пошло не так. Дмитрий вошёл в воду, и хранитель стал читать заклинание обретения дара. Мелишковский чувствовал, как энергия кружится вокруг. Он раскинул руки, готовый принять её в себя, но ничего не произошло. В течение следующих дней хранитель ежедневно пытался провести обряд – пусто. Сила не спешила принять нового хозяина.

В ярости он отправил Оредьева с хранителем в монастырь к Олафу. Но тот отказался помочь. Была бы воля Дмитрия, он был самолично свернул шею этому старому умнику. Но тут его руки были связаны. Ему и так досталось от совета за то, что скрыл от них правду о Марине. Гибель хранителя принесла бы слишком много новых проблем. Пришлось искать выход своими силами.

И вот, пока его люди перерывали семейную библиотеку, надеясь найти хоть какое-то упоминание, о непринятии дара новым хозяином, сила исчезла. А это могло значить только одно: она выбрала нового хозяина. Сначала Мелишковский решил, что Марина каким-то чудом осталась жива, но его люди прочесали всё побережье Свирского моря – ничего. Слежка за Кратовым также показала, что девушки рядом нет. Был вариант, что кто-то из семьи обошёл Дмитрия, но за прошедшее время он бы уже знал кто это. Выходило, что силу получил посторонний, как это было с Мариной. Совет требовал найти владельца. И Оредьев поселился в Свирске, выжидая проявления силы.

Теперь же из небытия вернулась Марина, а с ней этот тихоня Лука. Как она выжила?

Дмитрий снова перебрал фото. А вот это уже совсем интересно. Каждый день в особняк приходит соседский мальчик. Зачем? Неужели…

Мелишковский почувствовал, как в пальцах закололо от возбуждения. Он быстро набрал номер и, не дожидаясь приветствия, распорядился:

– Скажи людям из наблюдения за усадьбой, если с соседским мальчишкой из ворот выйдет ещё один ребенок, максимально тихо поймайте и привезите ко мне обоих.

Повесив трубку, он откинулся в кресле и довольно улыбнулся:

– Ну что ж, я снова в игре.

Алан

Алан впервые за последний год вернулся в Кратск. Ева встретила его упрёками. Мать была явно недовольна, что вместе с ним приехала Мириам. А Савва – что крайне удивило Алана – встретил его враждебно. Лишь только Миша был искренне рад старшему брату.

«Да, чувствую, что дома…» – усмехнулся Алан, – «Надо Мишу отсюда забирать – испортят мальчишку».

Распаковав вещи, мужчина не стал задерживаться в доме. И оседлав лошадь, выехал со двора усадьбы. Он не спеша проехался по Кратску, и остался довольным увиденным. Савва отлично справлялся: это видел он сам, да и люди о брате хорошо отзывались, уважительно. После смерти отца Алан как старший сын принял на себя управление кланом, но жить в Кратске не мог. Тогда он предложил брату управлять от его имени, и в тот момент был уверен, что Савва рад его предложению. За последовавшие за этим разговором годы Алан ни разу не пожалел о своем решении и не вмешивался в дела Кратска. Так в чём же дело? Почему брат так недоволен его возращением? Алан пытался вспомнить, чем мог обидеть брата, но ничего в голову не приходило.

Решив после ужина поговорить с Саввой, Алан на время забыл о брате. Он направил лошадь в сторону моря и сам не заметил, как оказался у дома отшельника. Сначала он хотел войти внутрь, но затем развернулся и пошёл к пирсу. Привязав животное, он сел на самый край, снял обувь и опустил ноги в воду. Стояла середина лета, но в этой части Аша не было столь удушающей жары как в Эруме. Сати как-то сказала ему, что не любит лето и ждёт, когда Марина наконец отвезёт её в Свирск. Алан предполагал, что любовь к северным морям вызвана у дочери не только тем, что сила впервые показала себя там, но и огнём, который жёг девочку изнутри. Сати только предстояло научиться управлять им.

Дар дочери тревожил Алана. Сати была уникальным ребёнком, и можно только догадываться насколько сильной она будет, когда вырастет. Но что, если кто-то из его врагов узнает о её существовании? В другой бы ситуации он забрал девочку в Кристов и окружил защитой, но у него не было на это права. Пока. Он улыбнулся, вспомнив, как пять лет назад здесь же, в Кратске, он так же думал о том, как увезти Марину. История повторяется…

Мысли о дочери вернули его к разговору с Мириам. Если она права, то у него появится шанс, о котором он даже не мечтал. Но если нет – он навсегда будет привязан к Еве.

Алан долго сидел на пирсе, наблюдая, как солнце опускается в воду. Пора. Самое время объявить свое решение семье. Вскочив в седло, он направился обратно в Кратск.

Дома его все уже ждали к ужину, даже Мириам пришла, что и в прежние времена было редкостью, а уж теперь и вовсе чудо. Алан мысленно поблагодарил её за поддержку.

Ужин длился нескончаемо долго. Ева, сидевшая рядом с ним, без конца гладила свой ещё совсем плоский живот. Она даже смогла заставить Алана положить на него руку, чтобы, как она говорила, малыш почувствовал присутствие отца. Савва ел молча, временами поглядывая исподлобья на старшего брата. Надежда задумчиво посматривала на Алана. Он не сомневался, что мать догадывается: он не просто так приехал, да еще и с Мириам. Но у неё хватило терпения не заговорить первой.

Наконец с едой было покончено.

– Я думаю, вы догадались, что я не просто так приехал в Кратск. – начал Алан.

– Ну что ты, дорогой, это твой дом. Мы всегда тебе рады… – начала щебетать Ева.

– Ева, дай Алану договорить – прервала её Надежда.

– Спасибо, мама. – продолжил мужчина, – Как вы все знаете, мой бизнес растёт. И у меня всё больше становится врагов. Наш с Евой ребенок может стать моим слабым местом. – на слове «наш» Ева прижалась к нему, предано глядя в глаза, – Поэтому я решил провести обряд магической привязки, чтобы защитить малыша.

– Магической привязки? Что это, сынок?

– Это довольно редкий обряд, проводимый между отцом и ещё нерожденным ребенком. Так как в младенце с момента зачатия присутствует капля силы мага, то благодаря этому отец может установить связь с ним. И в случае опасности через эту связь найти мать и ребёнка, где бы они не находились. – объяснила Мириам, – Алан попросил провести меня такой обряд, и вот я здесь.

– Бабушка права. Я нашёл её и попросил вернуться со мной. Я не так много времени смогу провести в усадьбе. И хочу совершить ритуал завтра утром.

На некоторое время над столом повисла тишина.

– А почему я раньше не слышала об обряде? – спросила Надежда.

– Во-первых, дети всегда воспитывались под защитой клана, но я бы хотел, чтобы Ева и мой ребёнок вернулись со мной в Кристов. Так я смогу больше им уделить времени. – Алан ласково погладил жену по руке, – Во-вторых, есть побочный эффект, о котором вам, впрочем, не стоит волноваться. Я устал. И хочу отдохнуть. Пойдём, бабушка, я провожу тебя домой.

Они не спеша вышли, провожаемые снова воцарившимся за столом молчанием.

Окунувшись в темноту летней ночи, Алан аккуратно вёл женщину, погрузившись в свои мысли. У самого крыльца он поцеловал Мириам в щёку, она в ответ ласково обняла его и тихо прошептала:

– На всё воля богов, мой мальчик.

Алан не верил в милость богов. Если бы они были добры, то он бы не расстался с Мариной и был бы жив отец. Он всегда полагался на свой ум и свою силу, но сейчас был бы рад любой помощи. Если Мириам права: сегодня будет долгая ночь. Вздохнув, мужчина направился обратно.

В гостиной оставалась только Надежда. Увидев, что он собирается подняться к себе, она окликнула его. Алан остановился, вопросительно глядя на мать.

– Сынок, мне всё же не дает покоя этот обряд. Я доверяю Мириам. Но такая ли это необходимость проводить обряд сейчас? Пусть Ева до родов живёт здесь, мы сможем её защитить. И что это за побочный эффект, о котором ты говорил?

– Мама, раз уж так вышло, то я хочу попробовать быть с Евой семьёй. Тебе не о чем беспокоиться. Опасность грозит ребенку лишь в том случае, если маг не его отец. К нам это не относится, так что повторяю – не волнуйся.

– Какая опасность? – голос Надежды дрогнул.

– Дитя может погибнуть. – ответил Алан и направился к себе.

Надежда последовала за ним. Закрыв за собой дверь, она накинулась на Алана.

– Алан, ты с ума сошёл? – прокричала она.

– Тише, мама, уже поздно. Ты перебудишь весь дом! Уйди, пожалуйста, я устал.

– Не делай этого. Вдруг что-то пойдет не так, и пострадает невинный ребенок. Или ты сомневаешься, что он твой?

– А что, он – не мой, мама?

Алан внимательно разглядывал мать. Женщина явно тревожилась. Заламывая руки, она открыла уже рот, но передумала и устало опустилась в кресло.

– Я не знаю… – проговорила она так тихо, что Алан даже подумал, что ему послышалось, но тут Надежда продолжила, – Я понимаю, что ты не любишь Еву, но я знаю, ты – не жестокий человек. Как бы ни было, прошу тебя, подожди до родов.

Алан опустился перед матерью на колени и мягко взял её за руки.

– Прости, но я не могу столько ждать.

– Почему?

– Я нашёл Марину. Оказалось, что она не погибла, но была так слаба, что наши браслеты рассыпались. Но дело не только в этом. У нас есть ребенок. Девочка по имени Сати. Предваряя твои вопросы, скажу: я уверен в том, что это мой ребёнок. Более того она унаследовала мой дар. Я не знаю, простит ли меня когда-нибудь Марина, но я буду заботиться о ней и о Сати, даже если она против. И да, я по-прежнему люблю её. Этого уж точно не изменить.

Надежда смотрела на него с таким ужасом, что это невольно задело Алана. Он уже давно не был близок с матерью, но всё же надеялся, что она сможет понять его мотивы. Вместо этого она молча поднялась и направилась к выходу, аккуратно затворив за собой дверь.

Спустя несколько минут Алан услышал, как хлопнула входная дверь. Подойдя к окну, он увидел мать, направляющуюся в сторону дома бабушки. Решив выяснить, зачем она пошла туда в столь позднее время, он вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Дойдя до площадки между этажами, он услышал приглушенный разговор Евы и Саввы, судя по интонации, они о чём-то яростно спорили. Алан уже развернулся, чтобы уйти обратно в комнату и не мешать их разговору, как Савва повысил голос:

– Ева, не дури!

– Это мой ребенок, не лезь в это! – крикнула Ева.

Алан перегнулся через перила и посмотрел вниз, размышляя: не должен ли он вмешаться? Царивший на лестнице полумрак скрывал его от жены и брата. Но их он видел прекрасно: взволнованный Савва крепко удерживал Еву чуть выше локтя, она убрала его руку и направилась к лестнице.

– Ева, пожалуйста…

Алан никогда не слышал, чтобы брат так просил о чём-то. Он осторожно вернулся в свою комнату, решив не ставить брата в неудобное положение. Волнение Саввы встревожило Алана. Брат всегда был более сдержан и рассудителен, чем он. Так откуда такое беспокойство? Мужчина задумчиво ходил по комнате, его не покидало чувство, что от него что-то скрывают, и замешаны в этом его мать и брат.

«Ну от матери я не в первый раз такое вижу. Но если действительно Савва в чём-то замешан…Это больно…Как только решу здесь все вопросы, сразу уеду в Эрум.» – решил Алан.

Интересно, скучает ли по нему Сати? А Марина? Она хотя бы знает, что он уехал? Он вспомнил, как увидел её в своем кабинете: гордая, спокойная и смелая девочка. Но Алан слишком хорошо её знал и заметил, как она волнуется. Если бы он мог сейчас почувствовать её сердцебиение, уснуть под его такой родной и успокаивающий звук… Мужчина взъерошил волосы: ради нее и дочери он во всём разберется.

Он услышал, как хлопнула дверь – Надежда вернулась. Потом на лестнице послышались шаги, мать остановилась возле его двери, но не решилась войти. Спустя мгновение хлопнула дверь её спальни.

В доме воцарилась тишина.

Алан не думал, что сможет сегодня уснуть, но как только он закрыл глаза, сразу провалился в тяжелый сон без сновидений.

Марина

Никто из близких не знал, что в самые сложные моменты она уходила в дом дяди Луки – и пусть она пересекала весь Аш – оно того стоило. Там, в тишине родного дома, она находила покой. В этот раз Марина сбежала туда из-за Алана. Даже не встречаясь с ним, она ощущала его присутствие в их эрумском доме. Запах его одеколона, восторженные рассказы Сати и вопросительные взгляды старших – от всего этого Марина так устала, что сбежала. Как обычно она вышла на берег и направилась к дому. Проведя там пару часов, она решила возвращаться назад. И уже взялась за ручку двери, как услышала топот копыт. Кто-то приближался к дому. Марина поднялась к себе в спальню, окно которой располагалось как раз над входом. И с ужасом узнала во всаднике Алана. Затаив дыхание, она наблюдала, как он направляется в сторону дома. И лишь когда мужчина повернул к пирсу, смогла выдохнуть. До первых сумерек он сидел на пирсе, опустив ноги в воду. А Марина, спрятавшись за занавеской, наблюдала за ним.

«Если бы между нами всё ещё была связь, то он наверняка почувствовал моё присутствие…» – размышляла девушка, обводя пальцем по стеклу его силуэт.

Она так увлеклась этим занятием, что упустила момент, когда он встал и пошёл прочь. Испугавшись, что Алан может её заметить, Марина резко отскочила от окна, ударившись об угол кровати. Боль была настолько сильной, что ей пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не закричать и не выдать себя. Она долго прислушивалась к звуку удалявшихся копыт. И лишь удостоверившись, что осталась одна, решилась выйти. Затем пошла на пирс и села на то место, где совсем недавно сидел Алан. Она посмотрела на море: ровная гладь до самого неба.

«Почему он здесь? О ком думал, смотря в эту синь? Обо мне? О своей жене? Или забыл нас обеих… Да какая разница! Очнись уже, Марина!» – разозлилась она на себя и раздражённо стукнула ногой поводе.

Море ей ответило волной, окатившей девушку с ног до головы. На секунду опешив, Марина громко расхохоталась. Аш приводил в чувство свою заблудшую госпожу. Она погрозила воде пальцем. Затем, откинувшись на спину, легла на прогретый летним солнцем пирс и смотрела, как в постепенно темнеющем небе появляются звезды. В Эруме яркие огни города заглушали звездный свет, но здесь он был прекрасен.

В детстве дядя Лука рассказывал, что звезды – это глаза богов, наблюдающих за людьми. И что в трудную минуту они обязательно помогут. Марина в это не верила. Если бы они были добры, то она смогла бы забыть Алана, и у Сати был бы только дар моря. Она всегда полагалась на свой ум и свой дар, но сейчас была бы рада любой помощи. Это была долгая ночь. Встреча с Аланом не дала ей уснуть до рассвета.

Алан

Проснувшись рано утром от жуткой головной боли, Алан осторожно спустился с кровати и направился к морю. Он с наслаждением окунулся в прохладную воду. Мысли прояснялись. Вдали он увидел скалу, до которой они плавали с Мариной. И на короткое мгновение ему показалось, что он видит над водой размеренные взмахи её тонких, ещё почти детских рук. Не желая расставаться с этим видением, он оттолкнулся от дна и поплыл. Сначала не спеша, затем всё больше и больше набирая скорость. Он так вымотался, что, достигнув наконец скалы, схватился за её выступ тяжело дыша. Обратно он проделал этот путь более размерено. Уже почти подплыв к пирсу, он видел стоящего на нём Савву и снова вспомнил Марину. Вот только для Алана брат не приготовил полотенца. Он стоял, засунув руки в карманы. Вид у него был скверный. Видно, сегодня плохо спал не только Алан.

Брат молча смотрел, как Алан забирается на пирс. И лишь, когда Алан оделся, откашлявшись, спросил:

– Поговорим?

Алан кивнул. И, спустившись с пирса, братья сели рядом на песок. Какое-то время они молча смотрели на воду.

– Помнишь, брат, как ты тут встретил Марину? – спросил Савва.

Удивленный Алан молча кивнул. Брат снова замолчал, явно настраиваясь на неприятный разговор. Алан терпеливо ждал.

– А мне она нравилась… Я даже мечтал, что мы поженимся, когда будем старше. Но тут появился ты. Ты не замечал, а она не понимала: как смотрит на тебя. Я сразу понял, что она никогда не будет так смотреть на меня и отступился. А потом она исчезла. И я винил тебя, что ты всё испортил. Винил себя, что не стал бороться за неё… Потом вы снова встретились, и снова она исчезла. Я был уверен, что Марина погибла, но сегодня утром мама сказала, что она жива… – Савва посмотрел на Алана, тот молча кивнул, и брат продолжил, – А потом ты женился на Еве. И хоть ты с самого начала был с ней честен, мне не нравилось, что ещё одна женщина страдает от тебя. Ты убегал, она тебя преследовала, но всякий раз возвращалась в усадьбу с разбитым сердцем. Я не знаю, в какой момент мы стали сближаться. Сначала я испытывал к ней лишь жалость и утешал её после каждой встречи с тобой. Но затем я понял, что она…нравится мне, – запнулся Савва, но выдохнув, продолжил, – Пару месяцев назад она вернулась в очередной раз из Кристова и постучалась ко мне в спальню. Я не стану говорить, что она совратила меня или умоляла. Нет. Я сам этого хотел. И мы стали любовниками. Ева говорила, что любит меня и готова порвать с тобой. Я верил. До тех пор, пока она снова не укатила в Кристов. А спустя пару недель заявила, что беременна и это твой ребёнок. Я ей не поверил, но она сказала, что если я вмешаюсь, то расскажет тебе, как я соблазнил её. Я не боялся Евиных угроз, но мне было стыдно перед тобой. И я промолчал. Вчера мама рассказала мне, что обряд не безопасен. И что ты нашел Марину, и у вас даже есть дочь. Я думаю, мама давно знает про мой роман с Евой. В этом доме у неё везде есть свои глаза и уши. Я забеспокоился и пошёл к Еве. Она долго отпиралась, но созналась, что это мой ребенок. Когда она поняла, что наконец беременна, то немедленно отправилась к тебе. Ей, как она выразилась, – Савва скривился, – улыбнулась удача. Ты был настолько пьян, что ничего не помнил. Я рассказал ей, что обряд опасен, но она отмахнулась. Ева думает, раз мы братья, то и огонь наш схож, а, значит, ты не заметишь подвоха. Но я-то знаю, что твой дар не от нашего отца, а от дяди Владимира. Да, даже если и схож, это не безопасно для ребенка.