Предположение было настолько абсурдным, что Кая, тряхнув освобождёнными волосами, рассмеялась. Она, конечно, понимала, что он пытается как-то смягчить факт её недальновидности, но делал он это так небрежно и естественно, что это в самом деле помогало ей не чувствовать себя круглой дурой.
– Я вообще об этом не подумала, Рэн, – легко призналась она, беря его за руки.
Он бережно сжал её ладони и принялся объяснять:
– Контрабанда такого рода книг неизбежна, сколько их не запрещай. Разумнее взять этот процесс под свой негласный патронаж и быть в курсе всех нюансов схемы, нежели отдавать это на откуп предприимчивым барыгам.
Объяснение не показалось Кае исчерпывающим – на её взгляд, над такой трактовкой можно и нужно было спорить, – но она решила отложить этот спор до лучших времён. Когда хорошенько продумает свои аргументы.
– Вы могли сразу так и сказать, – впрочем, обиженно буркнула она.
Обида её смазывалась тем фактом, что она нежно ласкала своими пальцами его.
Канлар поздоровался глазами с люстрой и отметил:
– Вы с места в карьер начали с лобовой атаки. Не то чтобы это способствовало стремлению с вами договариваться.
Кая вздохнула и, подняв его руки к своему лицу, поцеловала их: крыть было нечем. Её эмоциональность снова её подвела.
– Я была ужасно возмущена, – объяснила она свою не слишком продуманную тактику.
– Так и не понял, чем, – честно признался он, отвлекаясь на минутку на то, чтобы поцеловать и её руки, и уточнил: – Вы же, полагаю, должны быть в курсе того, что ваши министры регулярно игнорируют некоторые ваши распоряжения, потому что того от них требует ситуация?
Королева вздохнула. Она, конечно, знала. И про министра науки, который потворствовал сношениям райанских учёных с ниийскими, и про министра культуры, который закрывал глаза на махийские проповеди, и про военного министра, который…
Просто было обидно, что и муж продолжает делать то же самое – хотя, казалось бы, данный вопрос не стоил того, чтобы он вступал с ней в конфликт!
– Вас послушать – так это я же и виновата, что вообще подписала этот запрет! – выразила свою обиду она, отнимая у него свои руки и отворачиваясь. Знакомая фарфоровая статуэтка на этажерке улыбалась ей, казалось, с некоторой язвительностью.
Он снова её обнял, прижимая к себе. Она не попыталась вырваться или отстраниться.
– Ну почему же? – с весельем в голосе переспросил он, целуя её в висок. – Книжка весьма безнравственная, так что вы поступили весьма мудро, ваше величество!
Она слегка пнула его локтем: мол, если вы согласны с этим решением, так чего тогда выпендриваетесь?
– Но посудите сами! – принялся, слегка паясничая, объяснять он. – Как должен был поступить глава внешней разведки в такой ситуации? Анжельцы всё равно бы этот тираж напечатали, и всё равно бы его к нам переправили. И, если бы я сам не возглавил это дело, мне бы пришлось потратить уйму сил, времени и ресурсов, чтобы найти тех, кто этим занимается, и пресечь их деятельность! Но что было бы дальше, дорогая? – с иронией в голосе вопросил он. – Да, я бы вскрыл эту схему и наказал всех виновных. Перестали бы анжельцы печать подобные тиражи? Нет! Перестали бы они их переправлять в Райанци? Нет! И я бы был вынужден всю жизнь выделять ресурсы для поиска и вскрытия очередной схемы! Вместо того, чтобы тратить эти ресурсы на по-настоящему важные вопросы!
Благородное возмущение в его словах заставило Каю рассмеяться. Теперь, в таком развёрнутом виде, его мотивы стали ей понятны, и она была вынуждена внутри себя признать их разумность.
Канлар мудро промолчал о том, что для анжельцев представил это дело как «ваш великолепный двойной агент активно блюдёт ваши интересы!» – королева всегда воспринимала этот аргумент крайне негативно, поэтому не стоило лишний раз её провоцировать.
Вместо продолжения дискуссии Канлар предпочёл сменить тактику и поцеловать жену в шею.
Этот аргумент был принят с куда как большей благосклонностью, поэтому поцелуи постепенно перенеслись и на более интригующие части тела, и вскоре ссора и вовсе была забыта – у супругов нашлось занятие поинтереснее, чем споры и дискуссии.
Впрочем, ситуация так и не отпустила королеву до конца. Перед сном она так беспокойно ворочалась и вздыхала, что Канлар, не выдержав, спросил прямо, всё ли в порядке.
Сев на постели, Кая обняла себя за колени и грустно призналась:
– Нет.
Полагая, что серьёзные разговоры вести в темноте неудобно, Канлар зажёг свечу. Полюбовался бликами на обнажённом плече жены – лямка ночной рубашки безнадёжно сползла. Кая, впрочем, не торопилась откровенничать, глядя куда-то в пространство, и он уже всерьёз думал напомнить ей, что утренний совет никто не отменял – и ежели она планирует собираться с мыслями ещё полчаса, то стоит сперва его всё же отменить.
Пока он размышлял о том, как подать эту мысль дипломатично, она всё же собралась с духом и заговорила сама:
– Я всегда принимаю вашу точку зрения, вы заметили?
Уткнувшись взглядом в резной деревянный столбик кровати, Канлар нахмурился, потому что в упор ничего подобного никогда не замечал. Возможно, потому что его точка зрения ему самому казалась самой разумной и адекватной, поэтому он находил естественным, что его безусловно разумная и адекватная жена разделяет с ним его позицию.
Что касается королевы, она, напротив, вела в голове статистику, и статистику весьма печальную, которая сводилась к тому, что во всех конфликтных ситуациях она в конце концов принимала сторону мужа и отказывалась от той точки зрения, которую защищала сперва.
Посмотрев на Канлара прямо и печально, она повторила:
– Каким бы ни был конфликт между нами – я всегда в итоге принимаю вашу сторону. Вы правда не замечали?
Сделав рукой жест «подождите, я подумаю!», он подобрал подушку за спину, сел поудобнее и глубоко задумался, пытаясь воскресить в памяти все конфликты, которые между ними когда-либо происходили.
Память его не подвела. Он, в целом, мог вспомнить несколько ситуаций, в которых уступил он – но едва ли их можно было назвать по-настоящему конфликтными. Просто их точки зрения не совпадали, и он уступал ей, потому что находил это разумным в конкретной ситуации. Что касалось конфликтов серьёзных, в которых им случалось спорить и ссориться, – она была права. Всегда это она принимала его точку зрения.
– Никогда не замечал, – повинился он, придя к этому неутешительному выводу.
– У меня, если что, список есть, – донельзя независимым тоном сообщила она, глядя в темноту комнаты, а не на него.
– Ни на минуту в вас не сомневался, – чуть улыбнулся он и заверил: – У меня такого списка не было, но, думаю, я только что его составил весьма точно.
– Ни на минуту в вас не сомневалась, – вернула ему улыбку она.
Некоторое время они молчали. Королева, выхватывая из темноты взглядом цветочную роспись на шёлковых обоях, тоскливо размышляла о том, что один из её самых страшных страхов, видимо, всё же реализовался: она полностью попала под влияние мужа. Канлар, машинально водя пальцем по резьбе на декоре кровати, в это время делал себе внутренние упрёки по поводу того, что только тем и занимается, что давит на жену, и даже не замечает за собой этого.
– Не знаю, что предложить, – наконец, нарушил тишину он, обводя пальцем особенно заковыристую завитушку. – Хотите, спалю весь этот проклятый тираж к рогровой матери?
У Каи вырвался лёгкий смешок. Повернув к нему голову, она тихо переспросила:
– После того, как вы сами мне весьма толково объяснили, что это приведёт только к напрасным тратам ресурсов вашего ведомства?
Канлар пожал плечами, пристукнул по элементу резьбы пальцами и небрежно парировал:
– Могу себе это позволить!
Она рассмеялась и передвинулась к нему поближе. Он, конечно, не замедлил её обнять и продолжить выводить пальцами узоры уже на её спине.
Они ещё некоторое время молчали. Кая думала о том, что умудрилась выйти замуж за лучшего мужчину в мире. Канлар думал о том, как бы так искрутиться и в самом деле навсегда пресечь контрабанду запрещённых книг из Анджелии.
– Я думаю, – в этот раз первой заговорила она, – просто вы умнее меня.
Канлар, раскручивающий в этот момент в голове сложнейшую многоходовую схему, поперхнулся от неожиданности.
– Скорее впору думать о том, что я оказался донельзя властным тираном, – не принял он комплимент.
С лёгким смешком она парировала:
– Что ж, в таком случае мы в самом деле составляем идеальную пару из двух донельзя властных тиранов.
– Несчастная страна! – комично ужаснулся Канлар, и спальня утонула в их дружном хохоте.
1. И обиды, которые я наношу сам себе,
Если они благо для тебя, – вдвойне благо для меня.
Моя любовь такова – я так всецело принадлежу тебе,
Что ради твоей правоты снесу любую несправедливость.
У.Шекспир, сонет 88
