Из-за душудробящего мороза пришлось оторвать у палатки дно. Вместо него я выкопала маленький котлованчик, вбила столбики и они поддерживали верхнюю часть палатки как балдахин. Так получилась полуземлянка. Ещё на ферме в Черепушках у нас было место, где обычно складывали навоз, и я притащила пару мешков, чтобы утеплить пол и стены. Но это все не сразу. А затем даже стала выкапывать ямки, уже зимой, и складывать в них нагретую гальку с речки и горевшие угольки. Пол был теплее. Зимой мылась реже, обтиралась отваром пахучей травы. Летом – в речке. Зубы чистила углём , хотя от него иногда и могла все лицо испачкать. Потом отмывала. Вечерами играла на гитаре. Таким образом, я сохраняла свою естественную свежесть и традиции дома. А без этого – как?..
Так прошла долгая темнокожая зима. С овощами был дефицит – давала только Бабка Ежка. Сама я варила травы и компоты, а вместо чая пила шишки с вареньем. Камеру повесила на сосну, генератор поставила рядом под тентом. Выкопала погреб в качестве холодильника. Кроме него пришлось ещё сделать навес над костром. Так обустроила я свой лагерь.
Весной возродилась новая жизнь. Меня стало порядочно топить паводками и вообще я поняла, что живу где-то в низине. Это принудило искать новый дом. Его я нашла в урочище неподалёку на северо-востоке. За пределами этого урочища были холмы, – холмовое море. Встречались выходы мела, кварца и известняка (все это есть в отчете). Весной я стала чаще петь. А потом стала делать вино из засахаренной вишни. Из-за недостатка витаминов у меня испортились ногти, а ведь я уже собралась их красить цветочной пыльцой! Я научилась ловить рыбу, птицу и даже стрелять зайцев. Тем не менее вопрос с пропитанием так и не был до конца решён. Когда очередной зверёк заканчивался , мне приходилось снова надевать прибор ночного видения , брать лук и идти в лес. Я охотилась по ночам. Вообще ночь.. и темнота.. оказали на меня очень большое влияние в это время. Во-первых, большую часть времени было темно. Во-вторых, у меня при этом не всегда находилось света. И тут я поняла, что ещё до недавнего времени так было всегда. Ну, конечно, там был огонь. Но все равно планета была темнее. Даже ночью, глядя на Млечный Путь, я думала : Ничего себе!.. ведь это же тоже не все горит.. эти золотые икринки на фоне огромного, Чёрного моря!.. и это хорошо жить рядом с большой горящей икрой, а если жить на комете? Она же летает черт знает где.. я просто к тому, что я поняла, что темнота это не что-то чужое. Это не время, в которе нужно спать. Не то, чего надо бояться! Но это то, что было всегда, что есть и сейчас. Просто… эта золотая икра слепит нас своим сиянием… мы забываем про ее чёрное дно… поняли? То есть Звёздочки это только маленькие раны на теле или внутри огромного чёрного крокодила. И уж, конечно, раночки эти когда-нибудь заживут. Для крокодила это может даже совсем не важно!… И тут я поняла, что никаких звёздочек как бы и вовсе нет, это один и тот же крокодил, а ведь он же чёрный… поняли?
Другая вещь, которой я боялась просто до остолбенения, были всякие вонючие , мерзкие насекомые, которых послал в наш мир Сатана. Но после жизни в лесу – я – изменилась.. я перестала бояться огромной крылатой муравьихи у меня в палатке, а потом и змей и пауков. Всяких мохнатых гусениц, намокших червячков и их тёплой слизи. На костёр мой всегда прилетали мотыльки, бабочки и летучие мышки. Мой костёр для них тоже был ориентиром и светом. Светом , которого не должно было быть в этом лесу.
Как я уже сказала, проблему с добычей не удалось решить. Ближе к лету обострения голода и пищевой апатии не прекращались, а только нарастали. Они сменяли друг дружку, как зебра, одна за другой. Вместе с тем начались и припадки других бессознательных состояний: экзальтаций и выходов в другие Миры.. попеременно к ним подключались разные видения и галлюцинации.
В частности в одном из видений видела землю совсем до наших веков , я в пещере с охрой и цветочными красками смотрю куда-то вдаль с солнцем в уходящий закат, справа торчит угол скалы от моей пещеры , может быть где-то вдали море или озеро с летающими динозаврами, ну и так далее и что-то вроде того… в оранжевом огне сгорают сизые тучки…
Когда в воздухе запахло живой землей, я побежала по огородам. Представляю, как настрадался мой организм без овощей! Баба Яга одолжила мне семена, на условии выкопать ей до осени картошку.. я согласилась и стала сажать. Помню, не было ни денёчка, чтобы я не сажала, ни полола, ни поливала… я стала разводить кролят!.. уже можно было не стрелять зайцев из кедрового лука.. К сожалению, да и все зверьки стали селиться как-то подалее от меня. Но я все равно догоняла. Я вообще кого хотите догоню… ..ладно, это эмоции.. просто так жалобно, так грустно вспоминать этот год… что он теперь закончился, когда у меня уже все есть… и я так не хочу обратно… простите, за капли на письме.. это эмоции..
А ещё однажды , наверно, где-то в июне, заметила рядом с лесом детей. Очень понравились мне эти детки. Я захотела поближе посмотреть. А один мальчишка так и вообще, оказалось, очень часто рядом с этим лесочком домой ходил. Так хотелось его похитить! не знаю зачем… но съесть – это точно навряд ли. Скорее что ли поизображать рожицы из теней на скале.. у меня там рядом такая скала была уу!.. я на ней , бывало, рост свой мерила.. а так бы какого-нибудь взяла – песенку бы ему спела.. я там такие песенки научилась петь!.. у него ещё руки были такие жёсткие, твёрдые.. а я бы ему своего крема дала, я его в лесу на лужайке выращивала, по маминому рецепту: масло , вода, лимон и эвцерит. Последний из шерсти овец получала, а лимон либо на рынке меняла, либо в деревне брала. Одно мое монисто из речных ракушек даже как-то у меня пропало, возможно, украл отряд цыган? Ну вот, а этот паренёк все шёл, шёл.. меня не замечал. Я как-то подошла спросила, так и так, мол, дружочек, куда идёшь? А он мне:
–А вы кто? мне мама не разрешает с незнакомыми разговаривать.
–А я – волшебная фея..
–Ага, конечно.
И я уже не стала больше подходить.
Помню, летом недалеко поселился ещё лагерь каких-то геологов. И они видели меня. Я тогда жила уже на меловой скале, а саму площадку выравнивала ихним буром (потом вернула). Сказали, что я черно-белая, кожа – опалённая солнцем, губы – бледные , и сама я выгляжу как дикарь. Они соблазняли меня своей едой из города , но я отказалась. Ответ на вопрос про еду из экспедиции также содержится на полиграфе и слышен в записи. С ними приехал и какой-то учёный первобытности, который рассказал, что мне было бы в тыщу раз проще, если бы я использовала битый камень, как орудие труда, как это делали неандертальцы, а не стреляла из деревянных стрел, как дура. Но мне даже не сложно было их точить! Вот что!