В поисках Авалона

Глава четвёртая. Сборы

На следующий же день я ещё до рассвета направился к Эмешу.

Шотландец спал мертвецким сном, так что мне пришлось, по тихому забравшись в окно его спальной комнаты, долго трепать его за плечо, не имея право крикнуть, дабы не разбудить весь дом. Наконец, Эмеш продрал глаза.

– Ты чего? – пробормотал он, отрывая голову от подушки.

– Разговор есть, – ответил я.

– А чего так рано?

– Мне ещё с дядюшкой Энтусом сегодня в море выходить, – ответил я. – И рассказать ему кой о чём придётся…

– О чём? – перебил вопросом Эмеш, садясь на кровати и сонно глядя на меня.

– Я сейчас и хотел тебе сказать, – фыркнул я. – У нас в гавани на якоре стоит фрегат. Экипажу – два человека: его владелец и боцман. Так вот, владелец судна – Брайан Эдвард Хорнби – пытается найти Авалон…

– Чего найти? – снова перебил Эмеш, протирая глаза, хотя я уже не видел, чтобы он был слишком сонливым.

– Да, Авалон, – ответил я, понимая его удивление и предвосхищая дальнейшие вопросы. – Тот самый, из легенд. Брайан считает, что этот остров существует…

Эмеш непонимающе посмотрел на меня.

– Ты когда с этим леприконом с Авалона разговаривал? – спросил он.

– Вчера вечером, – ответил я.

– И ты ему поверил? – Эмешь посмотрел на меня как на сумасшедшего. Впрочем, меня это не оскорбило.

– Эм, – я усмехнулся. – Это ж шанс убраться отсюда. Мы можем мир посмотреть. Я, вообще, надеюсь во флот вернуться. Кто знает, как получится. Есть этот Авалон, нет его – это не важно. Важно, что можно выбраться из этой дыры. По крайней мере, я о себе это сказать могу. А ты, если хочешь, можешь присоединиться.

– Ал, – Эмеш хмыкнул. – У тебя деньги есть ему заплатить? Или рыбой отдавать будешь?

– Если б ты дал сразу договорить, вопроса б не возникло, – отозвался я. Разумеется, я не знал Эмеша, как себя, но одно я знал точно: если шотландец начинал говорить о цене, это означало, что он уже согласен на то, что ему предлагалось. – Брайан сам заплатить готов. Он заинтересован в наборе команды. У него даже капитана нет. Так что тут ещё и заработать можно…

– А потом удрать, – Эмешь вскинул бровь.

– Это как получится, – ответил я. – Можно, конечно, и походить по морям. Раз за это платят. И не удрать, а договориться.

Эмеш пожал плечами, кутаясь в покрывало.

– Я подумаю, – ответил он.

– Прекрасно, – я направился к окну. – Встретимся вечером. Часов в шесть.

– В пивной?

– Да.

– Хорошо, – он кивнул и снова упал на подушку.

Через секунду до меня донёсся громкий храп. Всё так же пытаясь не нарушить покой его дома, я выбрался через окно и быстро направился в сторону пристани. Дядюшка Энтус в скором времени должен был подойти, если уже не ждал меня.

Я быстро спустился на пристань. «Северная Звезда» безмятежно покачивалась на воде, убрав паруса. На палубе я заметил Роберта. Боцман с усмешкой небрежно махнул мне рукой в знак приветствия.

– Доброе утро, – отозвался я, проходя к лодке.

Дядюшки Энтуса ещё не было, значит, я не опоздал. Я забрался в лодку, чтобы подготовить сети. А ведь подумать только! Мне ж сегодня придётся как-то объяснять ему, что я намерен покинуть Ирландию, оставить промысел и собираюсь отправиться на поиски легендарного Авалона, в существовании которого сам не до конца уверен. Если это не будет безумством, то это будет предательством. Как и то, что я намеревался воспользоваться предложением Брайана для того, чтобы вернуться во флот. Может, если дядюшка Энтус не особо обидится и Брайан будет всё так же великодушен, мне стоит отправиться на поиски острова? Иначе слишком уж как-то некрасиво всё это получается.

Наконец, дядюшка Энтус и Дахи появились на тропе. Я сделал вид, что занят сетями. Небо! Что я им скажу? Они меня спасли, приняли, приобщили к своему промыслу. Как теперь объяснить, что всё, чем я с таким рвением занимался, на самом деле, было лишь способом скоротать время ожидания подходящего случая для того, чтобы всё это оставить?

– Алил! – донёсся до меня голос Дахи. Я нехотя поднял голову и через силу улыбнулся. Дахи весело помахал мне рукой, что-то одновременно оживлённо рассказывая дядюшке Энтусу. Я сделал глубокий вдох. И всё же бросаться с саблей наперевес на противника было куда проще, чем признаться двум своим добродетелям в том, что хочешь покинуть их обитель. Но сделать это надо было здесь и почти сейчас.

Мы вышли в море, как и обычно, под шутки Дахи, подколы дядюшки Энтуса и под полным парусом. Забросить, протащить и вытащить сеть, выпутать рыбу – всё шло, как обычно. Я старался делать вид, что ничего не произошло и меня ничто не тревожит. Я так же, как и всегда, управлял лодкой, однако в какой-то момент дядюшка Энтус, как-то изучающе взглянув на меня, спросил:

– Алил, ты чего?

– Что? – отозвался я.

– Гребёшь, как будто взлететь пытаешься, – усмехнулся он. – Так, что?

– А может, он у нас влюбился? – Дахи, по-мальчишески улыбаясь, посмотрел на меня. – Ну, Алил, кто это?

– Никак нет, я не влюбился, – ответил я, сбавляя темп и понимая, что наступил момент, чтобы всё рассказать. И чем прямее я это скажу, тем будет лучше. Я сделал краткий вдох.

– Дахи, дядюшка Энтус, – произнёс я, удивляясь, что голос звучит спокойно. – Вы видели корабль в гавани? Его хозяин решился на дальнее плаванье. Ему нужна команда. Я изъявил желание присоединиться. Я понимаю, что с моей стороны это будет выглядеть отвратительно по отношению к вам. Вы много для меня сделали, я вам благодарен. И жизнью обязан. Я это осознаю. Если вы скажете, что вы против, я останусь.

Наступило непродолжительное молчание. Не знаю, почему, но я почувствовал какую-то лёгкость, то ли от того, что сказал всё, то ли от того, что сказал всё враз. Дахи и дядюшка Энтус переглянулись.

– Знаешь, парень, – наконец, негромко заговорил дядюшка Энтус. – Мы не вправе тебе диктовать свои условия или навязывать чего. Это твоя жизнь. Не мы её тебе дали. Тебя Бог спас. Ну, Он позволил нам доброе дело для тебя сделать. Так и ты нам добра сколько сделал. Я б без тебя крышу не перекрыл, – он как-то грустно усмехнулся. – Да и кто б мне так лодку отремонтировал?

– Да, Алил, ты не переживай по поводу нас, – поддержал его Дахи. – Ты ж не обязан жизнь свою на нас тратить. Привязался я просто к тебе, сынок, – он резко махнул рукой и замолчал. Дядюшка Энтус с укором взглянул на него.

– Ну, давай, расстрой парня, – фыркнул он. – Вот, сейчас так и будет, – он, усмехнувшись, повернулся ко мне. – «Ты не смотри, ты не переживай, ты езжай, а я тут реветь буду», – передразнил он друга.

– Так, опасно ж там, в открытом-то море, – возразил Дахи, скорее, чтобы оправдать причину своей грусти, чем, действительно, понимая, что он говорит. – Тут на рыбалке-то двое за год не вернулись, а он – в море. Сынок, – он взглянул на меня. – Ты уж, ради Бога, будь осторожен…

– Всё, всё, Дахи, угомонись, – дядюшка Энтус похлопал своего друга по плечу. – Ему ещё собираться. Кстати, а куда направляетесь-то? – спросил он. Я сделал глубокий вдох прежде, чем ответить:

– На Авалон.

Последовало краткое молчание.

– Это как так-то? В Иной мир сразу? – Дахи с волнением посмотрел на меня.

– Брайан считает, что он есть в нашем мире, – ответил я.

Дахи беспомощно взглянул на друга.

– Ну, хоть ты-то ему скажи чего! – произнёс он.

– Чего тут, – развёл руками дядюшка Энтус. – А может есть. Может, и найдёте. А не найдёте, так всегда можешь сюда вернуться.

– Спасибо, – только мог ответить я.

Весь день прошёл довольно быстро. Мы причалили, разобрали улов, развесили сети на просушку, после чего я начал сборы. Впрочем, это заняло не более двадцати минут, ибо сбросить все свои скромные пожитки в мешок труда не составило. И впервые за всё это время я надел свою офицерскую форму. Не то, чтобы это был предмет гордости. Я просто не мог представить, как можно было бы появиться на палубе в каком-то ином виде. Дядюшка Энтус всё это время наблюдал за мной. Когда я затянул мешок и поднялся, он подошёл ко мне.

– Вот, держи, – произнёс он, протягивая мне свой серебряный крестик. Я, не решаясь взять столь ценную вещь, взглянул на него. – Бери, бери, без возражений, – он сунул крестик мне в руку. – Вы, протестанты, может, не верите в это, а мне, как католику, спокойней будет.

– Это слишком уж большая честь для меня, – возразил я.

– Бери, не спорь, – ответил дядюшка Энтус. – Бог мне ещё большую честь дал, когда позволил для тебя доброе дело сделать. Забирай, мне его, всё равно, некому передать. А так, я его тебе, как сыну, подарить могу.

– Спасибо большое, – ответил я, надевая крестик и пытаясь сдержать чувства. Небо! Сколько времени я хотел сбежать отсюда! И никогда не думал, что расставаться будет так тяжело! – Я буду молиться о вас.

Дядюшка Энтус положил мне руки на плечи.

– Ну, вот, будем пред Господом нашим встречаться все вместе. Давай, парень, храни тебя Бог.

– Да благословит вас Господь, – ответил я.

Спустя четверть часа я уже был на пристани.

Впрочем, все мои переживания по поводу расставаний улетучились, едва я заметил на причале Эмеша и Патрика. И если первого я сам звал и надеялся увидеть, то второго, точно, не ожидал встретить.

– А ты здесь откуда? – спросил я, протягивая ему руку для приветствия.

– Решил с вами. Мне Эмеш сказал, вы Авалон собираетесь искать.

– Ты в него, правда, веришь? – удивился я.

– Почему бы нет, – ответил Патрик. – Всё возможно. Наши предки ведь в него верили.

– Наши предки и в эльфов с фоморами верили, – хмыкнул Эмеш. – Я тут просто ради развлекухи плыву.

– Иду, – поправил я. – На корабле ходят.

– Это ты ходил, – ответил Эмеш. – А мы плывём. Мы ж не бывалые волки морские.

Я только усмехнулся в ответ.

Присутствие Патрика показалось мне удивительным. Он был третьим сыном местного краснодеревщика, весьма набожного человека, немало работавшего над убранством местной церкви. Впрочем, Патрик не стремился следовать за своим отцом ни в ремесле, ни в вере, хотя, зачастую, именно он и был совестью нашей небольшой компании. Правда, как я сумел убедиться за свою жизнь, нередко совесть человека пробуждается не ввиду твёрдости убеждений, а ввиду страха наказания. По крайней мере, я вряд ли бы смог понять причину нахождения Патрика здесь, ибо особой смелостью он не отличался.

Что же касалось нас с Эмешом, тут я бы больше готов был сказать об азарте, ведь, если смелость можно рассматривать, как подавление страха, то азарт был его полным отсутствием. Выгрести против крепкого ветра, распутать сеть на глубине на одной задержке дыхания, забраться на прибрежные скалы ночью и прыгать в воду вниз головой, охотиться на чужих землях, которые оказались присвоены каким-то вдруг появившимся невесть откуда богачом и после прятать дичь, проскальзывая мимо заграждений – всё это порождал именно азарт. И за наше довольно продолжительное общение Эмеш успел заразиться этим азартом. А поиск Авалона, приключения, опасности – всё это было более чем благодатной почвой для его проявления.

– Здорово, саблезубый! – последовало приветствие Роберта, когда мы поднялись на борт.

– Меня обычно Звездочётом называли, – ответил я.

– Эт почему? – спросил Роберт, одновременно приветствуя моих друзей.

– Пытался изучать навигацию, – ответил я.

– И как? – хмыкнул Роберт.

– Ну, я ж сказал, пытался, – усмехнулся я.

– Север помнишь где? – всё с той же ухмылкой спросил Роберт.

– В противоположной стороне от юга, – ответил я.

– Не пропадём, – протянул Роберт. – Лады, Звездочёт, – произнёс он уже серьёзно, хотя в той же развязанной манере. – Пролоцманишь нас отсюда? А то мы вчера, ей-богу, дважды чуть не налетели на рифы. Уж вроде и видимость сносная, а вот что значит – местность незнакомая.

– Так точно, – ответил я. – Мы когда отходим?

– Щас главный вернётся, – ответил Роберт. – Я его убедил тут по дешёвке затариться провиантом.

– Ясно, – отозвался я, удивляясь тому, что Брайан так легко готов был кому-то доверить корабль. – У вас тут, кстати, главный член экипажа имеется? – спросил я, заметив на новом такелаже следы потёртости, которые могли оставить только крысиные зубы.

– Ты про кота? – спросил Роберт. – Я Брайану говорил.

– Тогда я тоже скоро вернусь, – ответил я.

Я снова спустился на причал и направился в сторону пивной. Месяца два тому назад местная кошка, каких можно в избытке встретить в любой харчевне, принесла потомство, среди которого я как-то особо выделял одного чёрного котёнка – ласкового задиру, не дававшего жизни своим собратьям и не пропускавшего ни одного посетителя без того, чтобы его не погладили. Не знаю, почему, но я дал ему прозвище Билли.

Чёрный Билли, как и всегда, встретил меня у входа. Я взял его на руки.

– Пойдёшь со мной? – спросил я, почёсывая его за ухом. Впрочем, если бы он даже мог говорить и вдруг человеческим языком выразил своё несогласие, в чём я сомневаюсь, я бы всё равно его забрал. Слишком уж боевой был у него нрав. А это было на руку для борьбы с крысами.

Я развернулся и направился обратно к кораблю, как вдруг где-то за скалами мелькнуло что-то белое, подобное парусу. В следующий момент я увидел галеон с белоснежными парусами, выкрашенный, как мне показалось, в очень светлый, почти белый цвет. Второй корабль? Чей? Кто ещё пожаловал? Я постарался рассмотреть его за скалой. То ни одной захудалой посудины за несколько месяцев не причалит, то целые флотилии кораблей сюда стремятся. Я прошёл на пристань. Однако на прибрежных волнах покачивался только корабль Брайана. Я быстро поднялся на борт, крепко прижимая и без того вцепившегося в моё плечо Билли.

– К нам ещё гости? – спросил я, ожидая появления корабля.

– Какие гости? – Эмеш непонимающе посмотрел на меня.

– Там за скалами какой-то корабль идёт, – ответил я.

– Я не заметил, – ответил Эмеш.

– Так, он прямо вдоль скал шёл, – пояснил я. – Белый какой-то.

– Ты корабль видел? – Эмеш повернулся к Патрику.

– Ничего не видел, – ответил Патрик. – Роберт?

– Не, не видел, – отозвался боцман.

– Ну, сейчас, значит, увидите, – ответил я, отпуская Билли и наблюдая за входом в бухту. Галеон уже должен был раза два появиться. Может, он встал на якорь снаружи бухты? Вдруг они просто не рискуют входить сюда?

Внезапно в поле моего зрения попала какая-то крупная белая точка, быстро удаляющаяся в сторону горизонта. Однако в этой точке было невозможно не узнать тот самый галеон. Но, как? Как он за такое короткое время успел уйти так далеко? Это было не под силу ни одному из известных мне типов кораблей. Я не преувеличу, если скажу, что он двигался раза в четыре быстрее ветра. – Подожди, вон он, – только и мог пробормотать я, указывая в сторону корабля.

– Где? – спросил Эмеш. Все трое проследили в указываемом мной направлении, однако галеон уже скрылся за горизонтом.

– Ушёл, – ответил я, всё ещё надеясь, что увижу корабль.

– Ал, ты сегодня пил? – усмехнулся Эмеш.

– Эт он так в море хочет, что ему уже корабли грезятся какие-то, – хмыкнул Роберт. – Расслабься, парень. Скоро отчалим.

– Говорю тебе, я его только что здесь видел, – ответил я.

– Ты, главное, Брайану скажи, – посмеялся Роберт. – Вот уж он рад будет!

Брайан подошёл не позже, чем через полчаса, сопровождаемый нашими портовыми грузчиками, тащившими ящики с провизией. Погрузка прошла довольно быстро, после чего я, по ранее выраженной просьбе Роберта, вызвался вывести «Северную Звезду» из бухты.

– Это будет очень правильно, Алан, – отозвался Брайан, также как и Роберт, упоминая о сложности, связанной с вхождением в бухту и причаливанием. Я направился к штирборту, чтобы перебраться в лодку.

– Брайан, ты знаешь, что наш Звездочёт уже видения начал видеть? – усмехнулся Роберт, кивком указав на меня.

– И что за видения? – с лёгкой улыбкой спросил Брайан.

– Да, какой-то белый корабль, – ответил я. – Не могу знать, но, кажется, галеон.

– Белый корабль? – выражение лица Брайана вдруг стало серьёзным. – И где?

– За скалами прошёл, – ответил я. – Правда, потом, каким-то образом далеко в море оказался.

– В какую сторону он направился? – спросил Брайан.

– Строго на запад, – ответил я. – А что?

– Он мог указывать нам путь на Авалон, – произнёс Брайан. – Нам нужно следовать за ним.

– Брайан, у тебя толком команды нет! – недовольно произнёс Роберт. – Набери экипаж, тогда уж попрём за этим вашим белым кораблём. Сейчас и без того ветер свежий, нас легко вдоль побережья домчит. До Плимута дойдём, команду наберём, а там хоть за белым кораблём, хоть за зелёным.

– Но, если это шанс быстрее добраться? – произнёс Брайан.

– Шанс сгинуть быстрее? – фыркнул Роберт. – Говорю тебе, не дури! Послушай опыта. Я в этих делах больше твоего соображаю.

– Ладно, ладно, – отмахнулся Брайан. – Пусть по-твоему будет.

И он дал мне отмашку перебираться в шлюпку. Однако, уже перебираясь за борт, я успел услышать негромкий голос Роберта:

– Слышь, Брайан, я думаю, что это какой-то недобрый знак был.

Если Брайан что-то и ответил, то я уже не услышал.

Глава пятая. Начало пути

Я не раз в своей жизни зарекался что-то советовать или делать замечания, но всегда нарушал собственный же зарок. Так и в этот раз, спросив у Брайана, нет ли на «Северной Звезде» судового журнала и, выяснив, что нет, я тотчас получил от него распоряжение взять эту обязанность на себя. Впрочем, вряд ли это было распоряжением. Скорее это была просьба, ибо Брайан не умел командовать. Не особо долго возмущаясь на себя, я вскоре уже со всей ответственностью взялся за порученное мне дело, начав, при том, вести и свой личный дневник, как к тому была положена привычка ещё со времён моей службы на флоте, пусть это изначально и был способ, который Ричард использовал для того, чтобы обучить меня грамоте. И я старательно записывал все происшествия и давал описания происходящим событиям и окружавшей нас местности. Если же слов не хватало, я переходил к рисункам.

Итак, мы вышли из гавани 17 мая 1784 года и, пройдя вдоль побережья на юг, обошли Уэльс и направились в Плимутский порт. За всё время этого краткого похода нам удалось набрать двеннадцать человек, одним из которых был плотник и одним – юнга. Роберт намеренно не брал на борт ремесленников из провинциальных городов, объясняя это тем соображением, что люди могут просто выдать себя за профессионалов, на самом деле, желая лишь принять участие в интересном путешествии за чужой счёт. Так что присутствие Итана, скорее, было исключением и ему пришлось немало потрудиться, чтобы доказать не спускавшему с него глаз боцману, что его умение, как плотника, было действительностью, а не хитростью. Что же до меня, то я был больше, чем уверен, что мы и троих добровольцев по поиску Авалона не наберём, тем более что Брайан упоминал об этой проблеме, и потому двенадцать человек уже показалось мне немалой роскошью.

– Остальных наберём в Плимуте, – говорил Роберт, когда мы втроём устроили небольшой совет в капитанской каюте, оставив Патрика и Эмеша наблюдать за порядком. – Там хоть как-то уверенным можно быть, что народ профессиональный.

– Я, всё же, думаю, что нам нужен капитан, – заметил Брайан. – Я не смогу…

– Зачем? – недовольно перебил Роберт.

– Потому, что я не смогу управлять командой так, как полагается, – терпеливо ответил Брайан. – Я не умею управлять кораблём, я не понимаю в морском деле ничего, ты сам это знаешь…

– Нам штурман толковый нужен, – ответил Роберт. – И старпом. И никаких капитанов. Брайан, слушай сюда! – Роберт опёрся о стол, недовольно глядя на Брайана. – У нас и без того команда не самая обычная набирается. Нормальный человек с нами не отправится. Или заломит такую плату, что разоришься. Брать какого-то проходимца или чурбана я не собираюсь. Всё, что по кораблю надо знать – я знаю. Старпомом ты кого хотел? Говарда?

– Да, – Брайан кивнул.

– Ну, вот, уже. С остальными я разберусь. Лучше, вон, со Звездочётом чего решите.

– Да, я хотел о вооружении поговорить, – ответил я. – У нас нет оружия. А путь опасный и долгий. Нам, хотя бы шестнадцать орудий надо.

– Мало не будет? – спросил Роберт.

– Никак нет. У нас не столь большой экипаж. Смысла в лишних орудиях нет. Тем более, нам нужен будет порох, снаряды, пыжи, масло, банники и прочее. И, если вы не против, мне бы в помощники канонира.

– Найдём, – кивнул Роберт.

– Какое вооружение ты считаешь необходимым? – спросил Брайан.

– Две карронады, десяток по двенадцать фунтов и четыре в двадцать четыре фунта, – ответил я. – И обязательно сигнальную. По поводу личного вооружения, здесь соглашусь с Робертом, профессионально владеют оружием не все, так что надо будет обучить часть команды, но на достойных клинках. Не дамасская сталь, конечно. Но можно найти неплохое оружие за приемлемую цену.

– Вы все так за моё состояние переживаете, – усмехнулся Брайан.

– Так, нам ещё по морям невесть сколько ходить! – ответил Роберт.

– Хорошо, сделаю, как ты скажешь, – согласился Брайан.

В Плимуте мы встали на якорь 21 мая 1784 года.

Но и здесь не обошлось без определённых неприятностей. 30 мая на борт поднялся Говард Эдмунд Сомерсет Александр Кирксвуд, скольки-то-там-юродный брат Брайана. Впрочем, я его знал, хоть и не лично, как капитана каравеллы «Маргарита», потерпевшей крушение в 1780 году у берегов Мали и вовсе не по причине шторма. Говорили, что «Маргарита» пришла за очередной партией рабов, но что-то пошло не по плану, и почти весь живой товар, вместе с золотом и алмазами, отправился на дно. Спаслась лишь часть экипажа, и эта часть утверждала, что «Маргарита» погибла из-за сильного волнения, хотя, ходили слухи, что корабль был подорван. Стоило ли этим слухам верить? Не знаю. Теперь единственное, что можно было сказать, это то, что Говард Кирксвуд, вернувшись из этого похода, подал рапорт об отставке, которая принята не была, но по его собственному настоянию, он пошёл на должность старпома. И за это его уважали.

При первом знакомстве Говард показался мне весьма достойным человеком. Его манера разговора была располагающей, взгляд открытым и прямым, что я немало уважал в людях, а в жестах и осанке легко было угадать человека благородного происхождения. Впечатление, однако, испортилось довольно быстро, стоило мне представиться.

– Шайн, – протянул он, когда я назвал свою фамилию. – Шайн. Где-то я это слышал.

– «Фортитуда», – напомнил я. – Битва при Доггер-банке.

– Да, да, – он изучающе посмотрел на меня, не протягивая руки. – Адмирал Паркер ушёл в отставку. А команду отправили в Америку. Подождите, а какого Шайна тогда повесили где-то год назад?

– Ричарда, – невольно вырвалось у меня.

– Да, да, Ричарда Шайна, точно, – Говард отступил на шаг, не сводя с меня изучающего взгляда. – А Вы – его брат. Дезертир.

Мне на миг показалось, что я лишился дара речи.

– Никак нет, – спокойно возразил я, хотя слова дались с трудом.

– Вы – валлиец. Это всё объясняет, – ответил Говард, поворачиваясь к Брайану. – У тебя преступник на борту. Ты должен выдать его правосудию.

– Ты решил, что он преступник только потому, что он валлиец? – усмехнулся Брайан. – Я так не считаю.

– Его по всей Англии искали, – ответил Говард. – Брайан, ты знаешь, что его брат устроил бунт?

– Мой брат, но не я, – ответил я. Начинавшее подниматься во мне возмущение вернуло мне способность говорить. – Дэвис лично в меня стрелял, когда я отказался.

– И Вы можете доказать, что это именно Дэвис в Вас стрелял? – хмыкнул Говард. – Вы военный. Думаю, ранений у Вас достаточно. Любой шрам можно теперь за медаль выдать.

– Говард, чего ты хочешь? – спокойно перебил Брайан.

– Ты должен его правосудию выдать, – ответил Говард.

– Он мне ничего плохого не сделал, – ответил Брайан.

– Он – брат заговорщика. И дезертир, – отчеканил Говард. – Я не собираюсь с ним на одном корабле находиться. Пусть сойдёт на берег.

– Его арестуют, если он сойдёт, – ответил Брайан.

– И это правильно…

– Нет, – Брайан жестом остановил брата от дальнейших возражений. – Во-первых, мистер Шайн – не дезертир. Я сам от него не раз слышал, что он хотел бы вернуться во флот. У него просто не было возможности. Во-вторых, за дела брата он ответственность не несёт, а в третьих, его причастность ещё надо доказать, и то, что он – валлиец, решительно не является причиной вынести ему смертный приговор. Мистер Шайн не сойдёт на берег, и я его не выдам. Если же эта попытка будет кем-то предпринята, я лично буду ходатайствовать о нём перед судом и найму лучших адвокатов, чтобы его оправдали. Но это отнимет у меня время. Мы договорились?

– Смотри сам, – отмахнулся Говард. – Я переубеждать тебя не стану, мне тоже жаль своё время. Пойдём, лучше, обсудим детали нашего путешествия.

Они вдвоём направились на капитанский мостик. Я опёрся о фальшборт, глядя на берег. Плимутский порт бурлил жизнью, но лично мне вход на эту землю живых был заказан. Небо! Быть так близко к своей мечте, почти дотянуться до неё рукой, но не сметь коснуться её! Это было жестоко. Хотя, впрочем, может, и правильно? Я горько усмехнулся. Всё-таки у моей судьбы было довольно своеобразное чувство юмора. Она позволила мне чудом выжить в момент расстрела, свела с Брайаном, а теперь, когда я надеялся, что она окончательно приняла мою сторону, злорадно улыбалась мне с берега, на который я не имел права ступить, как если бы я уже побывал на Авалоне. Или она так хотела, чтобы я искал этот остров? Ведь это хорошо, что Говард встретился мне здесь и сейчас, а не где-нибудь в порту, где он обязательно бы попытался отдать меня в руки правосудия. И Брайан, на удивление, проявил не свойственную ему твёрдость.

Я устало вздохнул, пытаясь побороть в себе сетование на несправедливость судьбы. Нет, она была справедлива. И даже милостива. Просто, наверно, я не мог до конца понять её планы.

Я отошёл от штирборта и направился в трюм, но тут же меня окликнул грубоватый голос Роберта:

– Мистер Шайн! Можно Вас?

Я приблизился, несколько удивлённый таким формальным обращением с его стороны. Рядом с Робертом стоял невысокий человек, судя по выправке, тоже военный, но которого, видимо, безжалостно помотала жизнь.

– Ваш канонир, – представил его мне Роберт.

– Нэвиль Гейл, – человек повернулся ко мне и как-то неуверенно протянул руку. – Унтер-лейтенант в отставке.

– Алан Шайн, капитан-лейтенант, – я уверенно пожал его руку. – А где Вы служили? – поинтересовался я.

– «Маргарита», – ответил он. – Капитан Говард Кирксвуд.

– Я у адмирал Паркера, «Фортитуда».

– Но мы, наверно, не пересекались, – улыбнулся он.

– Не могу знать, – я пожал плечами. – Я никогда не помню лиц.

– Но я бы Ваше запомнил, – учтиво ответил он. – Но рад буду находиться под Вашим командованием.

Не особо желая сейчас переходить на любезности или воспоминания о службе, я отдал несколько распоряжений, после чего занялся своими делами.

Из Плимута мы вышли 15 июня 1784 года, взяв курс строго на запад. Однако спустя четыре дня после начала нашего похода поднялся сильный противный ветер и, ввиду того, что нам негде было встать на якорь и его переждать, нам пришлось взять курс на юг, на Азорские острова. Брайан далеко не с удовольствием поддержал наше единодушное решение, но всё же через некоторое время препираний под заливающими палубу волнами, он вынужден был согласился с Робертом и отдать приказ о смене курса. Спустя три дня шторм прекратился, и мы смогли бы продолжить наше продвижение на запад, однако в этот раз уже Говард начал убеждать Брайана продолжить курс на Азорские острова.

– Нам нужно определиться с курсом, в конце концов, – заявил он на одном из совещаний в капитанской каюте. – Ты ведь не знаешь, куда двигаться.

– У нас был курс, – возразил Брайан. – Мы могли двигаться строго на запад.

– И куда именно? – парировал Говард. – Мы, вообще-то, отошли уже от того места.

– Алан видел белый корабль, который уходил на запад, – ответил Брайан. – Мы могли бы изначально последовать за ним, пусть даже через шторм. Может, это был наш шанс найти Авалон?

– Может, – фыркнул Роберт. – Только ты ж хотел при жизни его найти. Так-то в шторм мы все могли махом на него отправиться. Потом, смотри сюда. Нас несколько дней изрядно трепало. Эт благо крупных повреждений нет. Но умнее будет осмотреть корабль перед дальнейшим походом.

Я готов был поспорить, что Брайан так и не согласился с мнением Роберта или Говарда. Я не стал влезать в разговор, так как и без того был того же мнения, что и наш боцман, и лишний раз сообщать об этом Брайану не хотелось. Более того, хоть здравый смысл мне и твердил, что я делаю правильно, соглашаясь с Робертом, почему-то мне казалось, что Брайан тоже был прав. Может, мы бы и достигли Авалона? Кто знает, вдруг этот остров окружён штормами? Мне доводилось бывать в таких местах, где бури не стихают годами и это в определённом плане оберегает подобные земли от вторжения извне. Может, Авалон, если он существует, представляет собой именно такое место?

Впрочем, сейчас нас занимали куда более насущные вопросы, в том числе и обучение некоторых членов команды, человек семи, владению клинковым и стрелковым оружием, за что отвечал я. И по три – четыре часа в день я честно посвящал время этому делу, обучая так называемых новобранцев всевозможным приёмам рукопашного боя, умению владеть саблей, и объясняя принципы действий при абордаже как со стороны противника, так и с нашей.

– Учи их пока на клинках, – советовал Роберт. – Порох не тратьте.

– Прикажешь из рогаток? – усмехнулся я.

– Да им что мушкеты, что рогатки, – хмыкнул он.

– Сам команду набирал, – заметил я.

– Я нормальных брал. Тут частью ещё твоих два дружка, – парировал он.

– Ну, что есть, – отозвался я, чистя мушкет.

За всё время, пока мы шли к Азорским островам, Роберт не единожды проклял свою судьбу и конечности и содержание черепов тех, кого пригласил Брайан или кого позвал я, и кого он называл матроснёй.

– Бака от юта не отличают, – бурчал он, наблюдая за Лэхри и Патриком, неумело ставившими грот-марсель на курс бакштаг. – Сейчас ещё весь такелаж пообрывают. Ну, куда вы его тянете?! – заорал он, не выдерживая. – Крепите, болваны!

Я не стал вмешиваться.

Южные моря встретили нас теплым свежим ветром и чистым безоблачным небом, с которого словно обрывались золотым потоком солнечные лучи. Отступив от своих офицерских замашек появляться перед начальством при полном параде, я, наконец, вняв подколкам и насмешкам Роберта, который не забывал дружески подшучивать надо мной, когда я не смел приблизиться к капитану, не поправив воротник и не застегнувшись на все пуговицы, выбрался на палубу без сюртука и треуголки. И впервые за всё время моих хождений по морям я вдруг понял вкус настоящей свободы. Мы не выполняли приказ, мы шли туда, куда хотели, и, даже имея строго определённые обязанности, я не обязан был соблюдать все ещё недавно казавшиеся мне такими естественными формы обращения, приветствия и прочих элементов, которые я соблюдал на службе. Это было поначалу странно. Мне, едва я ступил на борт, всё время хотелось вытянуться по струнке и, приложив руку к голове, отрапортовать Брайану, когда он приглашал меня к себе по какому-либо вопросу. Роберта это забавляло, Брайана удивляло, а я изо всех сил пытался внушить себе, что могу этого не делать. Таким образом, появиться на палубе без сюртука и ненавистного головного убора, уже было для меня достижением.