– А как же вы ввели в заблуждение немца, который чуть не убил вас?
–В школе я посещал кружок иностранных языков… Это простое совпадение, не более того.
– Что-то слишком у вас все просто, Кирилл Игнатьевич – улыбнулась она. – Скромничаете. Это хорошо. Скажите, а вы к нам надолго?
–Пока не знаю. Как пойдет. Может быть, вы меня прямо завтра домой попросите – улыбнулся я в ответ.
–Вот завтра и посмотрим. Давайте-ка ложиться спать. Мы вам постелили в гостиной. Располагайтесь и чувствуйте себя, как дома – девушка взяла сестру на руки и пошла к себе в комнату.
– Большое спасибо. Постойте!
–Что такое?
–Как вас зовут?
–Светлана – улыбнулась она, обернувшись через плечо.
***
– Подождите. Но вашу жену же звали Марина! – перебил Пилюля, вертя в руках пустую кружку.
– Совершенно верно – широко улыбнулся старик. – Мою жену звали Марина. А что вас, собственно, так удивило?
– Вы сказали, что такой прекрасной девушки, как эта Светлана, вы в жизни не видели. И она появилась первой – выразил я общую мысль.
– Ну, появилась она второй – снова улыбнулся старик. – А что касается прекрасной девушки, я тогда был молод, глуп, излишне романтичен, таким людям свойственно заблуждаться. Я всех без разбору считал прекрасными. И Светлана не исключение.
– Что-то мне подсказывает, что вы в эту Светлану влюбились, причем очень крепко – улыбнулся Семен Семеныч. – А потом пожалели об этом.
–Так оно и есть. Влюбился, как идиот. И безумно жалел. У вас когда-нибудь бывало такое, что кроме одного человека думать ни о чем не хочется?
– Это называется «болезнь» – решительно отозвался Сергеич.
–Ты сам-то хоть раз в жизни болел? – усмехнулся Пилюля.
– Болел. Но чудом исцелился – гордо сообщил Сергеич.
–Вот и кукуешь один под старость лет. Что в этом хорошего? Вот я бы с удовольствием заболел… Тем более, есть у нас медсестра, Танечкой зовут, она уколы колет – загляденье. И сама – прелесть. Маленькая, юркая, вездесущая. Знает все на свете.
– Носи ее на плече. И будете Ванечкой да Танечкой – съехидничал я.
–Я абсолютно согласен с вами, то была настоящая болезнь. Вовсе это никакая не любовь. Первая влюбленность, симпатия, усталость от одиночества, влечение, страсть, болезненная одержимость – сколько на свете развелось этой заразы. С любовью можно спутать все, что угодно. Однако саму любовь не спутаешь ни с чем – промолвил старик. Война доконала меня, опустошила разум подчистую и измучила душу страданиями, мне так хотелось вернуться к жизни, что я ухватился за первую попавшуюся возможность. Я прожил у Витькиной родни три недели, прежде чем понял, насколько ужасную ошибку мог бы совершить. Светлана оказалась легкомысленной лгуньей. Она заморочила голову многим молодым людям, не только мне. Каждому она обещала любовь до гроба, но только не уточнила, до чьего именно. После массовой драки с огромным фингалом под левым глазом и вывихнутой рукой я вернулся в дом и начал стремительно собирать вещи. Я не хотел там больше оставаться ни минуты. Наскоро со всеми попрощавшись и кинув презрительный взгляд в сторону Светланы, я пулей вылетел из дома. Я бежал со всех ног в сторону автобусной остановки. Ни тяжелый чемодан, ни долгая дорога до этой остановки не смущали меня: груз на моем сердце не сравнится по тяжести ни с каким другим. Я несся с такой скоростью, будто за мной гналась свора бешеных собак. Завидев подъезжающий автобус, я ускорился до предела. Оказалось, я зря усердствовал. Водитель остановил автобус и хлопнул дверью.
–Ты в город?
–Да.
– Через час поедем. Плановый перерыв. Мне надо домой забежать. Если замерзнешь – посиди в автобусе.
–Хорошо.
Недолго думая, я вместе с чемоданом вошел в салон автобуса. Пошел дождь. Причем не грибной, а настоящий ливень. Я запер дверь, поставил чемодан на пол и очень сильно удивился. Я находился в автобусе не один.
– Здравствуйте – сказал я девушке, одиноко сидящей на заднем сидении.
Девушка слегка улыбнулась. Дождь усилился. Ветер, свирепствуя, раскачивал верхушки деревьев, словно маятник на часах. К окну напротив меня прилепился огромный желтый лист странной формы. Осень слишком серьезно вступила в свои права. Сентябрь плакал. А мы впервые улыбнулись друг другу.
Пока я не знал ее имени, я мог придумать какое угодно. Высокая и худощавая, с серыми глазами и медно-рыжими волосами, она и была тем, что происходило за окном. Осень подарила мне ее, она же и отобрала ее у меня. Вот так мы и повстречались с Мариной.
***
– А потом? Что было потом? – мне не терпелось узнать продолжение.
– Потом мы разговорились. Вернее, я разговорился. Марина всегда была молчаливой и внимательной. Она – превосходный слушатель. Я понял это тогда, когда излил ей всю душу в том холодном автобусе. Почему-то мне хотелось рассказать ей все с самого начала, почти как вам. Она ни разу не перебила меня, только когда речь зашла о Светлане, она скептически приподняла брови. Тогда я не знал ни ее имени, ни фамилии, поэтому никак не догадывался, что это и есть та самая таинственная старшая сестра, о которой очень редко заговаривали в доме моего товарища. Ее фотографии не стояли на полочках, а еще по ней почти никто не скучал. Только маленькая Леночка вспоминала ее время от времени. Марина, как она говорила, рассказывала самые лучшие сказки на свете.
–Грустно все это – протянул Пилюля. Почему же они так ее невзлюбили?
– Она отказалась выйти замуж за самого богатого человека в деревне – их соседа через дорогу. Таким образом она смогла бы обеспечить всю их многодетную семью, но она не захотела. Ее не простили, и ей пришлось уехать в город на заработки. «Будешь сама себе на таблетки зарабатывать, нечего семью объедать» – так сказал ее отец на прощание.
– Что за таблетки такие? – заинтересовался Семен Семеныч.
– Марина болела диабетом. Ей была нужна специальная диета, уколы и еще много всего.
– Она приехала из города, чтобы навестить семью? Когда вы встретились в автобусе.
–И да, и нет. Она приехала, чтобы забрать какие-то документы. Еще она хотела увидеться с Леночкой. Она говорила, что младшая сестра – единственный человек, по которому она когда-либо скучала из семьи.
– Когда вы встретились в следующий раз? – спросил Сергеич.
–Уже в Москве. Она задержалась в автобусе, чтобы переждать дождь. Когда вернулся водитель, я уговорил его довезти девушку до дома. Каково же было мое удивление, когда я увидел, где она живет… На прощание она сообщила, что каждую среду вечером бывает в библиотеке, находящейся по такому-то адресу. Я, конечно, пришел. Я отчаянно нуждался в молчаливом и понимающем собеседнике. Столько всего навалилось в последнее время, я был не в силах справиться с этим в одиночку. Ее это ничуть не раздражало. Марина говорила очень мало, но всегда только по делу. На первых порах нашего знакомства я с трудом вытягивал из нее сложноподчиненные предложения. Зато потом, когда мы стали уже достаточно близкими людьми, она могла часами говорить без умолку наравне со мной. У нас все развивалось просто замечательно. Знаете, как-то легко и спокойно. Мы крайне редко выясняли отношения. Ее практически невозможно было вывести из себя. Я любил это в ней и гордился ею. В век импульсивных и разрушительных действий невероятно ценилась тихая гавань. Лишь однажды я заметил в ее глазах слишком сильное беспокойство. Мой вопрос не заставил себя долго ждать.
– Что случилось?
–Расскажи мне, как ты видишь нашу дальнейшую жизнь. Только честно.
–Ну…мне бы хотелось, чтобы все было так, как сейчас. Мы радуемся каждому новому дню, мы много времени проводим на улице, готовим вкусную еду, делаем генеральную уборку в один из выходных, а в другой идем в театр или кино… Копим деньги на кругосветное путешествие, посещаем библиотеку, делимся друг с другом интересными новостями, катаемся на аттракционах, плюем на мнение общества по любому поводу… А что, разве что-то не так?