–
Однажды я почувствовал, что потерял что-то очень важное. Забыл что-то, что было со мной всегда. Я не сразу понял, что именно я потерял. Только через время, услышав его тяжкий стон, я смог понять. Тогда я предал его и, возможно, не в первый раз. Тогда он ушёл. Оставил всех лишь для того, чтобы я мог его найти. Что бы я пришёл сюда за ним. Ушёл от всего, что так любил. Почему он это сделал? Как давно поселилась в его голове эта дурацкая идея? Разве я смогу заменить ему их? Что я могу ему дать? Неужели он сознательно пошёл на это? Неужели не нашлось ничего, что бы препятствовало этому? Зачем он это сделал? Зачем он ушёл сюда? Почему всех бросил? Я спрошу у него. Спрошу, как только найду его. Возможно, он не знал, куда идёт. Не знал, что этот путь приведёт его в это место. Запутался. Заплутал. Не смог вспомнить этого места. Не видел куда идёт и не понимал зачем. Когда очнулся, было уже поздно. Он забыл, забыл почти всё. Ему оставалось только кричать. Оставалось лишь звать на помощь. Но кто найдёт его в этом чужом для всех месте? В этой тьме его могу найти только я. Когда он это понял, он перестал видеть других. Перестал неистово кричать им, когда понял, что они его не слышат. Он стал звать только меня. Я слышал его всегда. Слышал и не хотел сюда идти. Он знал, что я его слышу. Знал, поэтому не прекращал звать.
Идти уже не так сложно. Кажется, даже, почти легко. Нет, туман всё так же играет с моим рассудком, всё так же пытается его обмануть, пытается меня задушить. Тяжесть в ногах не пропала, все так же прибивает к земле мощное давление. Но идти мне уже легче. Немного легче. Ровно на столько, что бы казалось, что идти совсем легко. Не сравнимо с первым шагом, сделанным в этом месте. За все время, что я здесь, пейзаж почти не изменился. Да и как ему меняться в таком тумане.
Яркий утренний свет из окна. Свет, согревающий изнутри, успокаивающий бурлящие до того волны мыслей. Она лежит неподвижно. День был тяжёлым, а ночь не принесла никакого отдыха. Ночь была бессонной. Приятно бессонной. Не похожей на те ночи, что терзают уставшее тело и разум, не давая уснуть. Не посещали её этой ночью и мысли, которые так старательно отбивают всё желание отойти ко сну, забыть их. Ночь принесла только удовольствие. Удовольствие обоим. Её очертания и линии изящного тела кажутся идеальными, балуют рассудок приятным желанием. Желание не утихает. Даже после бессонной ночи не утихает ни на мгновение. Голос, его голос. Голос, который обещает страдания. Голос, который страдает. Я не хочу его слышать. Больше никогда не хочу. Он утихает. Перестаёт кричать, чувствуя моё нежелание. Нет, я не забыл о нём. Я просто не хочу его искать. Не хочу этого делать сейчас, когда она так рядом, когда она не отпускает меня в это сгнившее место. Её безумные голубые глаза, горящие так, как ни чьи другие, не отпускают меня. Не дают мне уйти туда, к нему. Отбивают всё желание его найти. Заставляют его забыть. Заставляют видеть только их. Только эти голубые глаза. Я думаю, они важнее того, кто потерялся там. Хочу так думать. Очень хочу так думать. Кажется, она важнее его. Кажется, намного важнее для меня. Его голоса я больше не слышу. Наверное, он успокоился, наверное, принял свою судьбу, свыкся с ней. Не знаю. Не хочу знать. Я слышу её голос. Наслаждаюсь её голосом. Её голос ласкает меня. Каждое слово. Я не хочу, чтобы она замолкала. Я бы слушал её постоянно. Она говорит о вещах, не знакомых мне, говорит о таком, что если бы подобное случилось со мной, то я бы уже давно сошёл с ума или убил кого-нибудь. Говорит открыто и, кажется, честно. Я чувствую, что должен ей помочь. Я чувствую, что я тот, кто должен ей помочь. Тот, кто нужен ей. Без кого она не сможет и не хочет быть. Я так чувствую. Или думаю так. Да, я хочу так думать. Хочу повысить свою значимость, хотя бы для неё. Хочу думать, что могу помочь. Хочу думать, что способен это сделать. Эти безумные голубые глаза. Они заставляют бесцельность исчезнуть. Вдыхают смысл в моё существование и пробуждают во мне все человеческие чувства, так мирно спящие уже давно. Заставляют перманентно пребывать в состоянии радости. Пьянят и не отпускают меня. Я не хочу, чтобы отпускали. Я не отпускаю себя от них.
Идти становится с каждым шагом легче. Ещё легче идти к нему. К тому, кому я нужен, кто зовёт меня. Он ждёт меня, ждёт, когда я его найду. Иллюзорный проблеск голубого света замедлил мой шаг, навеял воспоминания. О них я бы не забывал никогда. Слишком сладкие и свежие. Наша встреча была словно мираж в пустыне. Настолько же странная, насколько быстрая. И столь же обманчивая, сколь приятная. Бредовая. Не настоящая. Тогда я бросил его. Оставил здесь. Заставил себя забыть о нём. Заставил слишком просто, без усилий. Оставил бы, наверное, и теперь, если бы обстоятельства снова сложились так же. Но об этом я думать не хочу, не хочу, чтобы он знал, что отвернусь от него. Не хочу, чтобы он знал, что я желаю никогда не слышать его голос. Не хочу. Я очень хочу его найти. Хочу прервать его страдания. Хочу, чтобы его стон, разрывающий сердце стон, превратился в радостный крик. Громогласный, радостный крик. Вот чего я сейчас хочу. Я найду его. Я постараюсь это сделать.
Тогда я ей рассказывал обо всём. Обо всём, что чувствую. Обо всём, что меня тревожило. Она, кажется, даже меня не слушала, или не хотела слушать. Но не прерывала. А я продолжал говорить, как мне тяжко и одиноко. Я никогда об этом никому не говорил вот так. Так наивно, как ей. Искренне. Даже зная, что ей это не особо интересно. Даже зная, что её проблемы, возможно, серьёзнее и сложнее. Я все равно не останавливал себя. Я словно жаловался. Словно хотел, чтобы кто-то понял меня. Хотел, чтобы кто-то меня пожалел. Наверное, это выглядело мерзко. Думаю, видеть это и слушать меня было отвратно. Почему-то тогда мне хотелось сказать об этом кому-то, кроме себя. Почему-то мне хотелось, чтобы она заметила, как я страдаю внутри. Скорее даже, наигранно страдаю. Тогда я точно был жалок. Но я надеялся, что она сделает так, что мне не придётся возвращаться в это место. Никому после неё я такого не говорил. Я понял, что это бесполезно и глупо. Мало кому это показалось бы интересным. Я осознал, насколько это было жалко. Но почему-то я говорил ей обо всём, что чувствую. Меня просто разрывало… Я об этом скоро пожалел. Наверное, я просто хотел, чтобы она поняла, почему я так часто пытаюсь забыться. Хотел оправдать этим свои мерзкие животные приступы. Нет. Я хотел, чтобы она меня пожалела. Теперь я отвратителен сам себе. Я говорил ей о всех чувствах, что меня переполняли. Даже если они были не настоящие. Даже если я сам их выдумал и поверил в них. Видимо, всё для того, чтобы не вернуться в это место. Оно слишком сильно вымотало меня в последний раз. Но мог ли я сам тогда выдумать безумный блеск её глаз? В других глазах я не замечал его.
–
В этом месте все чувства глушит чувство тревоги. К нему не привыкнуть. Я не могу. Борюсь с ним. Борюсь безуспешно. Мои виски становятся настолько тяжёлыми, что мне трудно держать голову прямо и смотреть вперёд. Я смотрю себе под ноги. Не могу заставить себя поднять голову. Не могу идти гордо. Слишком тяжело. Я слаб. В этом месте слаб, как ни в каком другом. Я не могу расправить плечи, иду сгорбившись и прижимаюсь к земле, как старик. Нет. Перед этим местом я бессилен. У меня нет даже мысли сопротивляться ему. Как бы я не хотел зародить такую мысль в своей голове, не могу. Наверное, не хочу. Понимаю, что не получится. Я всегда себя ставил выше других, всегда чувствовал, что могу казаться уверенней, чем есть на самом деле, сильнее, чем есть на самом деле. Но не здесь. Здесь я слаб. Здесь я такой, какой я есть. Ничто не может обмануть это место. Оно само обманет меня, а я даже и не осознаю этого. Оно заставляет себе подчиняться. Заставляет, пока я здесь. От того так сложно идти, от того так хочется вернуться. Сложно чувствовать себя беспомощным. Ещё сложнее это признавать. Но здесь это невозможно отвергнуть. Свыкнуться с этим я не могу. Хочется уйти отсюда. Хочется уйти, чтобы снова обрести силу. Показать, насколько я силён. Обмануть всех. Стать выше других, значимее. Я не уйду. Теперь не уйду. Слишком часто уходил.
Туман. Кажется, он становится моим другом. Нет, конечно, он не друг мне. Он мой спутник. Мерзкий и лживый спутник, к которому я постоянно привыкаю. Я знаю, что он подведёт меня, знаю, что задушит, когда я не буду этого ожидать. Но я рад ему. Рад, что я не одинок на своём пути, туман не оставляет меня в одиночестве. Не даёт этому чувству меня поглотить. Я готов ему довериться. Готов, зная, что это неправильно. Зная, что я не должен ему доверять. Я доверяю, обманываю себя, доверяю. Знаю, что он морочит меня, но мне это безразлично. Мне приятна его компания. Мне бы была приятна компания любого, самого бесчестного человека, главное, что бы одиночество не утопило меня в грязи этого места. Туман нашептывает мне мысли, я знаю, что это делает он. Теперь мне сложно отличить свои мысли от его. Очень сложно. Я понимаю это. Понимаю, но не борюсь с этим. Пусть шепчет. Пусть ведёт меня к нему. Туман, бывший мне врагом, превращается в моего проводника. Я так решил. Я, а не он. Он меня не обманет, я сам его обманываю. Так я хочу думать. Так я думаю. Я знаю, что это не так. В этом месте легко потеряться. Легко уйти с верного пути. С пути, что ведёт к нему. Что бы не потеряться здесь, как он, я должен постоянно слушать его голос. Он не даёт забыться. Не даёт отдаться в лапы тумана. Его крик не даёт этому месту проглотить меня, заставляя мой здравый рассудок просыпаться.
Крик. Крик? Нет. Это не крик. Добрый, дружеский голос. В этой тишине я уже плохо различаю громкость звуков. Каждый новый звук становится громом в ушах. Он, настолько приятный, в этом месте странно слышать его. Кажется, это он. Я спотыкаюсь об торчащую в грязи корягу, но он не даёт мне упасть. Поднимает меня. Успевает поймать меня. Всегда успевал. Всегда оказывался рядом, когда это было нужно. Всегда. Я рад ему, рад, что он здесь, рад, что не даёт остаться с туманом один на один. Рад, что прерывает наше с туманом общение. Он не знает. Не знает почти ничего. Думаю, не знает, но хочет помочь. Догадывается, чувствует. Всегда помогает. Не требует от меня ничего. Не хочет, чтобы я ему рассказал, где я. Не хочет, чтобы я сказал, почему я здесь. Не хочет только потому, что знает – я этого не хочу. Но понимает. Кажется, понимает, хоть и не может понимать. Наверное, лишь тот исполин может всё понять, тот, кто не хочет сказать мне что-то очень важное, кто почему-то не может сказать. Но эти глаза, эти добрые глаза. Они никогда не смотрели на меня со злобой. Эти глаза, которые не видят в моих глазах ненависти, когда другие видят только её. Эти карие глаза, самые близкие, говорят, что я должен его найти. По-моему, он говорит именно это. Глаза, которые никогда от меня не отрекутся. Что бы я не сделал, всегда будут меня защищать. Всегда будут самыми добрыми для меня. Эти глаза спасали меня всегда. Я помню, они всегда были рядом. Даже когда я был далеко, они всегда были рядом, когда они мне были нужны. Они были нужны очень часто. Они готовы меня защитить в любую минуту, словно глаза матери, любящей своего ребёнка. Он дал мне сил. Дал сил бороться с туманом, которого я уже хотел посчитать своим союзником. Дал сил идти вперёд и искать. Он не говорит, что я неправ, не говорит, что я должен остановиться, он знает, что этого я не хочу. Знает, что мне это не поможет. Откуда он всё это знает? Почему он здесь появился? Чем я заслужил его? Я не знаю. Я ничего не знаю. Пока он здесь, пока идёт со мной рядом, я поднимаю голову, делаю это легко, расправляю плечи, иду гордо, забываю о тумане. Борюсь с туманом. Это моё место. Не может это место мной повелевать. Я повелеваю им. Я будто возрос, будто стал огромным. Это место словно склонилось предо мной, потеряло всю свою силу. Туман у меня в ногах, я иду и ничто не может помешать мне. Всё потому, что он рядом, потому что именно он даёт моей силе вырваться, не позволяет угаснуть. Я иду полон сил. Ничто не может взять верх надо мной теперь. Мы идём долго, силы наполняют меня, заставляют чувствовать их. Я забыл всё, забыл, что ищу. Я просто наслаждаюсь силой в себе. Мы идём. Идём вместе. Он помогает мне идти. Идём долго. Долго и легко. Как я рад идти с ним! Мы идём, но силы угасают. Я забываю про него. Думаю, что его нет рядом. Становлюсь всё меньше, приклоняюсь к туману, горблюсь, совсем забываю о нём.
–
Волк. Белый волк. Этот волк уже давно здесь. Иногда я чувствовал, что он рядом. Видел его очертания в тумане. Знал, что не оставляет меня одного. Знал, что помогает мне. Помогает не пропасть, помогает не забыться в этом месте. Помогает помнить, кто я. Кажется, помогает сохранить себя. Этот волк словно я. Словно я сам обратился волком и не даю себе пропасть, не даю сломаться. Он так похож на меня. Так хорошо знает меня. Он у меня в ребрах, я чувствую его на своих костях, он точно там остался навсегда. Я не смогу его забыть. Он своей мощной пастью прогрыз правые ребра. Прогрыз, что бы я не терялся, что бы всегда помнил, что волк спасёт меня. Поможет принять верное решение. И он здесь. Постоянно здесь. После этого не оставляет меня. Помогает мне идти. Жёлтые глаза, которых я никогда не видел. Не могу их видеть. Не могу узнать, что в этих глазах. Жёлтые глаза, которые меня постоянно преследуют. Как я им рад! Я не чувствую себя с ними одиноким. Волк, что постоянно идёт рядом, не отступает ни на шаг. Когда других уже не видно, когда не видно никого, волк рядом, всегда рядом. Блестит глазами, подсказывает путь. Этот волк словно часть меня. Этот волк больше не покидает. Он прибавляет сил. Прибавляет их в любой ситуации. Это мой волк. Я и есть этот волк. Наверное. Кажется, этот волк я. Нет, это не так. Я очень ему рад. Белый волк. Тот, что навсегда останется со мной. Тот, что унесёт меня отсюда, стоит только попросить. Стоит только сказать ему об этом, как он тут же вытащит меня из этого места. Но пока он здесь, пока я здесь, он будет мне помогать идти. Он во многом мне помог. Шрам от его клыков всегда останется воспоминанием о его помощи. Он спас меня, когда я падал. Вцепился мощной пастью в ребра. Не дал погибнуть. Не позволил мне пропасть. Вытащил меня из пропасти этого глухого места одним мощным рывком.