Рассказы полный формат

***3

После сдачи егэ в положенный срок Тим подал документы в университет связи им. Бонч-Бруевича и его зачислили. Несмотря на свои 16 лет он успешно прошел все необходимые тесты и обязательные для поступления испытания. Единственное, чего он пока не мог сделать, исходя из своего возраста, так это заключить договор о дополнительном обучении на военной кафедре по программе подготовки офицеров запаса. Это было возможно только после исполнения ему 18 лет.

Отец очень гордился Тимом, хотя совершенно не понимал, как в сыне сочетаются сложные и многосторонние знания по необходимым предметам вместе с полудетскими интересами. Такими, например, как компьютерные игры. Хотя кто в 15—16 лет не увлекался ими?

Катю Тим не видел почти три месяца. И столько же она не появлялась в Контакте, ничего не вывешивала и на комментарии никому не отвечала. Поначалу Тим беспокоился, не случилось ли чего, но Колян сказал, что она жива-здорова, поступила на юридический и уехала куда-то в деревню на лето.

Тим почти забыл ее запах и голос, сохранил лишь фото с ее страницы. Но со временем все это перестало волновать его чувственную память. Мимолетная встреча в школе, побег от двух парней и поцелуй – все эти воспоминания покрылись какой-то почти альбомной пылью.

На Тима теперь часто заглядывались девочки. Все потому, что за это время он вырос почти на 15 см. И внешне перестал выглядеть розовощеким нежным мальчиком. Однако отец не разрешал ему ходить в тренажерный зал и качать мускулатуру. Он до сих пор опасался последствий перелома ребра, хотя прошло уже достаточно много времени. Поэтому Тим занимался дома – сидя работал с гантелями, лежа качал пресс и ножные мышцы, много гулял в парке. Он понимал отца и его озабоченность, ведь до сих пор являлся для него всего лишь Мальчиком.

А в августе они уехали на море. Им было весело, отец развлекал Тима и сам развлекался с ним как мальчишка. Они даже яхту арендовали и машину, на которой ездили по прибрежным отелям и купались на разных пляжах, искали самый лучший. Однажды заночевали на дикой стоянке, где отдыхающие жили в палатках на неудобье, откуда на море приходилось спускаться со скальных выступов, поросших лесом, по самодельным ступенькам довольно-таки долго, а подниматься и того дольше. И все это – держась за веревочные поручни. Зато проживание было полностью бесплатным.

Отец посмеивался, замечая взгляды девушек и женщин на Тима. И на то, что сын его еще не дорос до флирта, потому что практически не реагировал на такое внимание. Правда, отец не догадывался о том, что Тим все замечает, но пока ни одна из этих особ не привлекла его ничем. Стройные и не очень, с губами, пухлыми от природы или от силикона, в купальниках бикини или в разлохмаченных снизу шортах – все они проходили мимо его сознания потому, что он не находил их красивыми. Но даже не это играло роль, а то, что ни одна из них не обладала теми самыми феромонами, которые привлекали парней к Кошке. Впрочем, феромоны или нет, Тим уже начитался в интернете обо всем, чем она могла так воздействовать на мужское сословие, и пришел к выводу, что энергетикой. Ну, какие, в самом деле, феромоны. Ведь, изучив все ее контакты и взаимные комментарии в сети, он пришел к выводу, что женщин и девушек она привлекает не меньше, если не больше, чем мужчин. Просто женщины слишком сдержаны в проявлении своих симпатий к другим женщинам. Однако подруги заваливали ее предложениями пойти развлечься, комплиментами и подарками. А она никого не хвалила и отвечала кратко и достаточно прохладно, что было странно для общения девочек.

В памяти Тима не осталось ничего, что возвращало бы его к ощущениям от контакта с ней – к поцелую, прикосновению, когда он держал ее за руку, к запаху волос. Он и голос ее не очень-то помнил, зато прекрасно помнил ее поведение и повадки. Например, когда она крикнула своему обидчику, тогда, в школе, или когда рассказывала Тиму о том, что ходила с родителями к врачам. Но главное, он помнил ее движение к нему, когда она поцеловала его. Даже не сам поцелуй. Она тогда встала на цыпочки и подалась к нему всем своим тонким телом. На цыпочки… Сейчас, даже встав на них, она не дотянулась бы до его губ. Он представлял эту сцену, в которой приподнимал ее как ребенка за подмышки, чтобы приблизить ее лицо к своему. И это почему-то волновало его неимоверно, потому что следом шла фантазия на тему – прижать ее к себе и ощутить тепло и, возможно, дрожь. Даже сердцебиение ее почувствовать.

Он не мог бы сказать, что она как-то слишком красива. В школе волосы она строго закалывала и, в отличие от других девчонок, ресниц и губ не красила. Конечно, учителя боролись с тем, что школьницы пользовались макияжем. Но как понял Тим, Кошка училась серьезно и готовилась к универу. Да и зачем ей краситься, если парни и так на нее летели как мухи на мед.

Еще одной возбуждающей Тима фантазией было желание распустить ее волосы, сняв заколку. По виду закрученного жгута, волосы ее имели значительную длину и густоту. А цвет их так и вовсе повергал Тима в изумление и восторг – совершенно соломенный с рыжеватым оттенком, но очень и очень светлым. На фоне этих волос глаза ее выглядели как у настоящей кошки, тёмные, с прищуром, обрамленные светлыми ресницами.

От ревности Тима защищала мысль, что Кошка, пока не окончит вуз, не станет общаться с парнями. Слишком целеустремленной она была, по словам Коляна, и слишком презирала подкаты парней к себе. А, кроме того, Тим внимательно отслеживал все ее появления в сети. Если бы у нее кто-то появился, он обязательно узнал бы это.

***4

Кошка не появлялась в сети до сентября. А потом запостила фото, где сидела уже где-то в аудитории. Строго по-взрослому причесанная. Тим увеличил изображение и увидел, что ресницы ее стали черными, а губы порозовели явно от помады. Он успокаивал себя мыслью, что это просто официальный мейк. Тем более что никакой игривости в ее облике не наблюдалось, Кошка не улыбалась и смотрела серьезно.

С 10 числа начались учебные будни в универе. Тим, как 16-тилетний, входил в группу таких же, как он, ранних студентов. Программа обучения для них не отличалась, но их, как недорослей и фактически еще детей, постоянно наблюдал психолог, который рекомендовал им препараты, снижающие нервное напряжение. Тим оказался стрессоустойчивым и не слишком заморачивался учебой. На первых порах материал лекций был ему вполне знаком.

Он стал замечать девушек и даже наблюдал за некоторыми из них. Они также поглядывали в его сторону. Хотя его интерес отличался от их внимания. Ведь Тим совершенно не интересовался ими в плане отношений. Он просто хотел изучить поведение этих созданий, чтобы лучше понимать Кошку. Не могла же она слишком сильно отличаться от общей массы девушек, природные стремления которых вполне естественны – найти спутника жизни. Но она отличалась. Наверное, ее история с постоянными приставаниями парней повлияла на то, что Кошка стала замкнутой и необщительной. По крайней мере, в Контакте количество друзей ее резко сократилось. Ему хотелось знать ее подруг, чтобы через них иметь информацию о ней, и он под видом случайности познакомился с двумя из них. Правда, ему приходилось проявлять галантность, а также стать душой их небольшой компании, чтобы хоть что-то выведывать у них о Кошке. Эти две болтушки с радостью выбалтывали ему многое, поэтому кое-что о Кошке ему удавалось узнать практически из первых рук. Проблема была в том, что Кошка не тратила времени на посещение кафе, баров и других подобных заведений.

– Да родители у нее строгие слишком, – говорила одна подружка.

– Вовсе нет, Катюха сама к себе строгая. Все из-за того, что в школе ей проходу не давали всякие придурки, – говорила вторая.

– Что, врагов у нее было много? – спросил их однажды Тим.

– У Катюхи? Да ты что! Ее все любили. Просто парни из других классов постоянно ее атаковали – встречаться хотели.

– И за что же ее так все любили?

– Она самый верный друг и помогала многим, кому в учебе, кому деньгами и вещами. Девочке одной, например, из неблагополучной семьи. А за корейца даже долг выплатила, чтобы его не побили.

– За корейца?

– Да, за Сашку. Он никакой не кореец, просто прозвище. На самом деле он казах. Они дружили очень с Катюхой. Да она со многими в школе дружила, поэтому ее и от приставаний защищали. А сейчас ей наверняка трудно. В универе ведь пока друзей она не завела.

– А сейчас дружит она… с корейцем?

– Конечно. Даже на свадьбу к нему ходила. Он ведь ранний, женился самый первый из класса.

Тим при этих словах облегченно вздохнул. А еще намотал себе на ус информацию о том, когда девчонки собирались организовывать ежегодный девичник в небольшом ресторане. Узнал и дату, и место. Потому что решил встретить ее после этого мероприятия. Ну и проводить до дома, если получится. Ему повод требовался для встречи с ней. Без повода она могла полностью отвергнуть его, чего он очень не хотел. И почему мне всего 16, проклинал он свой возраст. Ведь будь он старше, она бы его точно не оттолкнула. Он же понравился ей, она сама сказала – красивый. И сама поцеловала его. Правда, это могла быть обычная благодарность с ее стороны, но тем не менее…

Выслеживать ее у него пока не получалась из-за учебы. Да и как он мог бы ее выследить, не караулить же, в самом деле, возле подъезда. Он даже номера квартиры ее не знал. Да если бы и знал, вряд ли ей понравилась бы такая настойчивость. Оставался телефон. Но Тим опасался звонить ей и писать смс. Она могла попросту заблокировать его. Так что он надеялся на девичник, который намечался в конце сентября на дату, когда сразу у трех бывших одноклассниц были дни рождения.

Теперь, когда у Тима появился план случайной встречи с Кошкой, он только и ждал заветного дня. Продумал все до мелочей, одежду, подарок – такой, чтобы не догадалась, что он куплен заранее и конкретно для нее – очень красивенький мужской кулон мини-плеер. Штучка была непростая и являлась последним писком it-технологий и многое умела, даже фотографировать, но главное, являлась миниатюрным GPS-трекером местоположения. Для прикрытия Тим загрузил в плеер несколько своих любимых музыкальных композиций.

Через своих новых подружек он узнал, что Кошка согласилась прийти на девичник. Поэтому расположился поудобней на скамейке в сквере напротив и приготовился долго ждать. И вдруг увидел, как она вышла из такси. Ее встречали две девочки и что-то радостно ей рассказывали. Тим уже думал, что она войдет за ними в ресторанчик, однако Кошка достала из сумки три небольших пакета, скорее всего подарки для именинниц, и отдала девочкам. А сама развернулась и хотела уже вновь сесть в такси, на котором приехала. Тим в мгновение ока оказался рядом, заглянул к водителю и отпустил его, сунув ему тысячу.

– Откуда ты здесь? – удивилась Кошка и посмотрела на уезжавшее такси.

– Следишь за мной?

– Просто хотел проводить тебя после вашего мероприятия, – сказал Тим.

– Вырос, даже не узнала тебя сначала, – усмехнулась она, – Ладно, пошли, проводишь. Я больше не хожу по таким пирушкам. Как будущему юристу мне это не на пользу.

Тим был очень рад и едва сдерживал улыбку, которая постоянно появлялась на его лице.

– У меня мало времени, – сказала Кошка, – Поэтому давай все решим, пока идем. Как я понимаю, ты не выбросил меня из головы.

– Все время о тебе думал и думаю.

– Ты хотя бы понимаешь, что я не могу пока быть с тобой?

– Понимаю. Я же ничего не прошу.

– Хорошо. Тогда давай договоримся. Хочешь ждать, жди. Если выдержишь. Два года – это знаешь ли, большой срок.

– А если дождусь? Ты обещаешь?

– Ничего обещать не могу. Я живой человек, вдруг передумаю или разлюблю.

От ее слов у Тима сильно забилось сердце:

– Я выдержу. Только позволь хотя бы иногда видеться с тобой, провожать как сейчас. Мне голос твой нужно слышать, видеть тебя близко. Ничего другого, правда.

– Сомнительно, конечно. Ну да ладно. Только не звони мне. Пиши смс. Для меня сейчас репутация важнее всего. С первого дня учебы… потом ничего нельзя будет исправить.

– Но я читал, что 16 лет – это по закону возраст согласия. И статья 134 – там тоже 16 лет.

– Много еще чего читал? Со мной особо разбираться не будут, никто не станет вникать – мы начали встречаться, когда тебе уже исполнилось 16 или раньше.

***5

Часто видеться им не удавалось. Тим считал, получалось примерно раз в 10 дней. Зато она разрешила ему писать в привате и сама писала. GPS-трекер взяла. Тим сказал ей:

– Это на всякий случай, чтобы я знал, если что, где ты находишься, и мог быстро появиться рядом. Тебе же нельзя одной на улице…

Главное, уже в тот, первый раз, когда он провожал ее с девичника и боялся даже за руку взять, она сама сказала ему:

– Видишь то парадное? Код от домофона 0299. Там имеется темный закуток. Если в нем спрятаться, никто не увидит. Проверено не раз, я, когда, по пути домой убегала, часто там пряталась. Даже жильцы не знают о нем. Только уборщики, они там свои метлы и швабры хранят.

Тим понял, быстро вошел и спрятался. Кошка появилась минут через пять. Сердце у Тима чуть не выпрыгивало из груди. Теперь он сам целовал ее, да так, что крышу сносило. Но она уже через несколько минут остановила его:

– Хватит. Долго нельзя. Мне нужно идти, у меня по скайпу консультация с преподом перед контрольной. Строго по времени.

Покидали парадное они в обратном порядке. И уже до дома Тим провожал ее на расстоянии, не приближаясь. Все для конспирации.

О чувствах и мыслях Кошка писала ему кратко, без нежностей. Хотя он все равно вычитывал в ее посланиях все, что искал, потому что быстро научился понимать ее намеки и недосказанности. В основном в переписке они обсуждали прочитанные книги и просмотренные фильмы, рассказывали друг другу об учебе и родителях. Кошка готовилась в будущем работать в серьезном ведомстве своего отца, поэтому так строго соблюдала все приличия и ограничения. И поругивала Тима, требовала от него больше внимания уделять учебе. Правда, иногда ее посещали сомнения в том, выдержат ли их отношения проверку временем. Ведь связь между ними все-таки была очень ненадежной, почти эфемерной. Что могли значить редкие и очень короткие встречи в парадном на один-два поцелуя. Однако Тим яростно убеждал ее, что у них все серьезно.

– Посмотрю я на тебя, как ты запоешь через полгода-год. Волком завоешь, секса захочешь, – сказала она ему все-таки в одну из встреч.

– Думаешь, я сейчас не хочу? – спросил Тим и с силой прижался к ней причинным местом.

– Если так продолжится, я прекращу с тобой видеться, – испуганно оттолкнула она его.

– Не буду больше. Но я не импотент, чтобы ты знала.

– Как же ты сможешь сдерживаться?

– Смогу. Слово даю.

Отец не сразу, но все-таки заметил перемены в сыне, поэтому спросил его за завтраком:

– Ты стал встречаться со своей девушкой?

– Что, так заметно? – в ответ спросил его Тим.

– Да не особо. Но ты стал часто поглядывать в свой телефон.

– Ты как всегда наблюдателен. Да, мы стали встречаться. Но нечасто и на очень короткое время. Она опасается за свою репутацию как будущий юрист. Потому что собирается работать в ведомстве у отца.

– Опасается? Чего?

– Мне ведь только 16 лет.

– Но вы же не делаете ничего предосудительного?

– Папа, она считает недопустимым даже пару поцелуев со мной как с несовершеннолетним.

– И вы… не целуетесь?

– Целуемся в одном укромном месте.

Отец усмехнулся себе под нос, а потом сказал:

– Мы не обсуждали с тобой некоторых вопросов. Надеюсь, ты все давно прочел в интернете. Да и девушка твоя строгих правил. Я бы даже сказал, слишком строгих.

– Конечно, я давно просвещен в вопросах секса. Так что не волнуйся, справлюсь.

– Не сомневаюсь, но это может влиять на твое эмоциональное состояние. Желания, если появились, трудно поддаются сдерживанию. Особенно в твоем возрасте.

– Знаю. Все знаю. Но я дал ей слово.

– Надеюсь, ты умеешь самостоятельно снимать возбуждение?

– Конечно.

– Еще один вопрос… Ты так сильно любишь ее? Вокруг много других девчонок, и твоих сверстниц в том числе.

– Ты сам всегда против громких слов. Да, мне кажется, что я люблю ее. Но я должен доказать ей и себе, что это не просто подростковый гон. Другие девчонки меня попросту не интересуют. От слова совсем.

– Странно. У вас с ней ведь ничего общего. Вы практически не общались до этого и ничего друг о друге толком не знаете. Любовь с первого взгляда? Я помню, ты говорил о феромонах, но это же не серьезно.

После этого разговора Тиму стало немного проще. Но Кошка написала, что встретиться, как обычно, не получится, потому что ее отец начал что-то подозревать. Такого удара Тим не ждал. Ведь сейчас он жил от встречи до встречи с Кошкой. Возьми себя в руки, твердил он. Но это плохо у него получалось. Настолько, что даже учеба отошла на второй план, и ему пришлось пересдавать один из зачетов. Он стал раздражаться по пустякам. И все это были верные признаки отрицательного воздействия вынужденного воздержания. Хотя он никогда не мучился по этому поводу и снимал напряжение легко, по-пацански. Но сейчас этот номер не проходил. Потому что никакое воздержание не приносило ему таких болевых ощущений в груди и такого отчаяния. Он тайком плакал в подушку по ночам. Не потому, что так уж сильно хотел секса, он хотел, чтобы Кошка была рядом. Не на полчаса раз в 10 дней, а насовсем.

***6

Кошка выдержала вполне достаточную паузу во встречах с Тимом, чтобы подозрения ее отца улеглись. Ведь прошел целый месяц как они не виделись. Правда, она стала чаще писать Тиму, и это были не пара предложений по три слова, а настоящие письма обо всем. Тим теперь понимал, как это люди живут подолгу в разлуке. Переписка с Кошкой поддерживала его. Он смирился с таким положением вещей, а когда они снова встретились, почувствовал сильнейший прилив чувств, которые на время как бы уснули. И, конечно, живой контакт с Кошкой ни с чем не мог сравниться. Тим подолгу ее не отпускал. Они даже съездили на залив, гуляли, целовались, пели. Вот когда она была с ним настоящей. Он знал, что на самом деле она именно такая, всегда чувствовал это. И теперь убедился.

Приближалось лето. Кошка в письмах все какие-то намеки делала, но потом все-таки написала, что отец отправляет ее на все каникулы в Европу по студенческому обмену для языковой практики. В утешение Тиму она добавила, что сможет общаться с ним по скайпу.

Отец Тима также позаботился о летнем отдыхе сына и запланировал отпуск с поездкой в Турцию. Это несколько смягчило страдания Тима от предстоящей разлуки с Кошкой. Тем более что она обещала скайп. Он больше не считал дни, как раньше, отпустил поток времени и наслаждался тем, что хотя бы может читать ее ежедневные письма. А также с нетерпением ждал каждой встречи. Однако наступил день ее отъезда. Он примчался в аэропорт, хотя и не мог к ней приблизиться. Она была с родителями, которые ее провожали. Но ему требовалось увидеть ее перед разлукой вживую. Тим боялся, что в самолете с ней может что-то случиться, что к ней начнет приставать какой-нибудь очередной урод, да мало ли что еще. А она, опасаясь, что отец заметит, даже смс ему не могла послать, пока на посадку не пошла. А когда написала, как всегда нашла самые трогательные слова: «Люблю своего мальчика, самого красивого, самого лучшего! Смотри тут, веди себя примерно, не расстраивай свою Honey. До связи».

Перед самым их с отцом отъездом в Турцию от Кошки пришел подарок ко дню рождения Тима. Его принес курьер Озона. Это был парный кулон, такой же, как и тот, что он когда-то подарил ей, только новый. Тим прижал его к своим губам и подумал: «Еще годик потерпеть осталось. Мы выдержим, обязательно!».

Упаковывая ноут в чемодан, он привычно протер экран влажной салфеткой, потому что после скайпа с Кошкой на нем как обычно остались следы его поцелуев. Ведь теперь он настолько хорошо помнил вкус ее губ, что ощущал его, даже целуя экран компа или смартфона.

Первую неделю в Турции они с отцом практически не вылезали из воды, море было теплым и спокойным. Но Тима волновало молчание Кошки. Даже смс от нее не приходило, хотя он по пять-шесть раз в день писал ей. Потом пришло короткое сообщение: «У меня все норм. Просто мы в поездке с экскурсиями. Группа 6 человек». Тим напрягся и задал ей вопрос: «Парни в группе есть?» Она долго не отвечала, потом прислала фото. Парней было четверо, еще одна девочка. Кошка на фото смеялась. Тим впервые ощутил ревность, даже аппетит потерял. Отец удивился и спросил, не перегрелся ли сын на солнце.

После этого фото Кошка долго не писала и в скайп не выходила. Почти три дня. Тим весь извелся. Раньше такого с ним не случалось. Правда, раньше ему еще не приходилось ревновать, тем более так сильно. Он рассматривал парней на фото. Все они выглядели круто, не то что он. Поэтому он решил ходить в тренажерку, тем более что отец собирался отдыхать в этом отеле довольно долго. Но и после тренажерки Тима точили мысли. Ночью он снова беззвучно плакал от бессилия. Писать Кошке о том, что ревнует, он не хотел, но это острое чувство выжигало его изнутри.

Кошка написала: «Нас поселили в палаточном лагере, будем две недели тут жить и общаться с местными скаутами». И снова прислала фото, где ее окружало уже человек 20 парней. Присутствовали там и девушки, на вид блёклые и страшненькие, но их Тим практически не замечал. А Кошка везде лучезарно улыбалась. Хотя когда-то она держалась строго и выглядела очень серьезной.

Больше всего Тима задевало то, что волосы ее развевались по ветру, собранные в хвост, но ничем не связанные и не заколотые, как она делала обычно в Питере. А ведь Тим прекрасно знал, насколько красивые у нее волосы. И фото это вполне подтверждало. Улыбка, волосы, фигурка… все эти придурки могли спокойно видеть ее близко, общаться с ней, шутить, смеяться… А Тим не мог. Она в коротком сообщении написала, что скауты живут походной жизнью, стараясь обходиться без благ цивилизации, поэтому интернет у них есть только в шатре у коменданта для экстренной связи со спасательными службами. Да и смартфоны им всем предложили на время пребывания в лагере оставить там же. Послать смс они могли только вечером.

Тим почти не мог есть. Только пил. Отец видел его страдания, но не утешал. Понимал, что сыну сейчас не до утешений. Однако спросил:

– Какие-то проблемы?

– Папа… скажи, что сделать, чтобы не ревновать? Там ее столько парней окружает и она…. улыбается.

– Я знаю лишь одно лекарство от этой напасти. Доверяй своей девушке. Ревность ведь по сути это болезнь самолюбия.

Тима поразила эта мысль, он никогда раньше не думал об этом. Впрочем, ему и ревновать-то раньше не приходилось.

Вечером пятого дня Кошка прислала много фото с походной тропы и написала письмо, где рассказывала о лагере, о маршруте, по которому они ходили вместе со скаутами и о языковой практике, ради которой все это и устраивалось для них. В конце письма она написала: «Тим, я тебя очень люблю и безумно скучаю. Твоя Honey».

Тим перечитал эту фразу раз сто. Потом поцеловал фото Кошки на экране, умылся и впервые за два дня плотно поел.

В письме он постарался выразить радость от того, что Кошка так интересно, насыщенно и продуктивно проводит время. Беспокоился о ее питании и отдыхе. В общем, постарался ничем не выдать свою ревность. Но после отправки письма вновь ощутил сильную боль где-то в груди. Он хотел быть единственным для нее, к тому же прекрасно помнил, как к ней всегда липли парни.