Блондинка изумленно подняла брови и слегка отодвинулась от легата.
– Я – Сумела. И я дочка придворного охотника.
«Судьба, какие шутки».
– Почему дочка придворного охотника работает… здесь? – Инвер с трудом подобрал слово. Сумела криво усмехнулась.
– Потому что я ненавижу охоту. И не раз говорила об этом папочке. Но он не слушал. А когда я выпустила пойманную им золотистую лань, из которой он хотел сделать чучело, он прогнал меня, отрекся и приказал всем в городе не брать меня на работу. Дамир – он не боится отца, говорит, что у них старые счеты, поэтому я могу работать тут. Но поверь, это не предел моих мечтаний.
– Верю. Сумела, скажи мне, когда Зидан собирается напасть на волков?
– А какое сегодня число?
– Четвертое Месяца Золотых Деревьев.
Сумела нахмурила лоб, принявшись считать что-то на пальцах, а затем испуганно повернулась к волку.
– Сегодня вечером они выступают!
Инвер выругался.
– А сколько их? Тебе ни к чему?
– Нет, но если хочешь, я попытаюсь узнать!
– Нет времени. Я побегу сейчас.
– Будь осторожен. Даже не знаю, как помочь тебе. Мой отец… Для него нет ничего святого.
– Это я уже понял. Спасибо тебе, Сумела.
Девушка открыла дверь и тут же попыталась закрыть ее обратно, но сильный удар с той стороны свалил ее с ног. В комнату зашел Зидан в сопровождении трех галифаксов. Позади стоял Дамир.
– Вот и попался, голубчик. Вяжите его, ребята.
– Вы сказали, тут будет волк, – пробубнил один из галифаксов, не смея подойти к разъяренному Инверу.
– Это хуже, чем волк. Это оборотень. Он укрыл собак и напал на меня.
– Дамир, в чем дело? – заистерила Сумела. – Я думала, ты на моей стороне. Ты говорил, что у вас старые счеты.
– Все верно, – прогоготал Зидан. – Дамир мне задолжал. Поэтому был вынужден терпеть тебя и следить, чтобы ты против меня козней не начала строить. Как только я рассказал ему про волка, он вспомнил, что ты беседовала с похожим парнем недавно. И сейчас быстро сориентировался.
Сумела повернулась к Инверу.
– Прости… – только и успела шепнуть она, и волка тут же скрутили и потащили в тюрьму.
…
Зверь нервно ходил из угла в угол, периодически бросаясь на прутья решетки и начиная их грызть.
– Бесполезно, – вздохнул волк, упал на холодный пол камеры и закрыл глаза. Но тут же его сознание начало рисовать страшные картины того, как охотники вторгаются на поляну и расправляются со стаей. Его стаей. Зверь зарычал и вновь вскочил.
– Эй! Ты! Потише там! – раздался издалека голос стража.
– Тебя спросить забыл, – огрызнулся волк. Раздался звук приближающихся шагов. Среднего роста страж со вздернутым маленьким носом и большими серыми глазами решительно подошел к решетке и шарахнул по ней дубинкой.
– Ты мне поговори еще!
– А то что? – оскалился Инвер и медленно приблизился в решетке. Он старался вложить всю свою ярость во взгляд, зная, что в полумраке камеры будут видны лишь его желтые глаза. По тому, как нервно сглотнул воин, волк понял, что задумка удалась.
– Ты… сиди там! – парень просунул дубинку сквозь прутья и помахал ей перед носом воина. Одно молниеносное движение головы и дерево хрустнуло в зубах воина. Инвер чуть дернулся назад, страж налетел на решетку и ударился лбом о стальной прут. Раздался такой звон, что Инвер невольно посочувствовал бедняге.
– Плохой пес! – чуть не плача воскликнул воин. – Отдай.
Волк демонстративно забросил дубинку в дальний конец комнаты.
– Забери.
– Я сейчас за начальником пойду! – он топнул ногой и действительно куда-то ушел. Что представлял собой начальник тюрьмы Конора Инвер плохо представлял, и, если честно, не особо хотел узнавать.
«Сам нарвался. Сейчас придут и шкуру сдерут. Ну, не сдерут, конечно, кишка тонка. Но попытаются. Ну же, придумай что-нибудь».
В маленькое окно, расположенное под самым потолком коридора, в которое было видно лишь ноги стражей, изредка проходивших мимо, влетела маленькая невзрачная птичка.
– Ку-ку!
– Ку-ку. Тебе-то чего надо здесь.
– Ку-ку! – повторила птичка и улетела дальше по коридору.
«Сто лет не видел кукушек. Что она забыла в городе? Они же, вроде, лесные птички».
Раздалось хлопанье крыльев, и к ногам волка упал ключи. В конце коридора стали слышны недовольные крики стража. Птица села перед камерой и превратилась в Сумелу.
– Ты…
– Да, все немного неправильно. Обычно кукушки кидают своих детей. Но меня кинули родители. Открывай быстрее. Он там один, справишься?
Волк не ответил. Когда страж подбежал к его камере, легат резко открыл решетчатую дверь прямо ему в лоб.
– Отлично. Идем, я знаю, где черный ход.
Инвер замешкался. «Можно ли ей верить? Но в конце концов, она была искренне удивлена появлению Зидана».
Они выскользнули в темноту южной ночи в каком-то глухом переулке.
– Наверное, надо найти лошадей.
– Я и сам неплохо бегаю.
– Я полечу с тобой.
– Нет, там опасно.
– Я все детство прожила с этим психом. Не переживай за меня.
Волк нехотя кивнул, и беглецы устремились к стоянке.
Зайдя на ничейные земли, Инвер тут же вспомнил о брате. Он устремился к его логову, но оно пустовало, а воздух вокруг был пропитан страхом. Инвер выругался и начал прислушиваться. Что-то показалось ему слева, и воины свернули с пути. Вскоре волк разглядел впереди силуэт Сары, склонившейся над чем-то в траве. Запах крови заставил ноги легата подкоситься, а когда он подошел к собаке, стон вырвался из его груди.
Огромный капкан сомкнул свои челюсти на шее Марти.
Сара бросилась к Инверу и начала что-то тявкать, но Инвер не понимал ни слова.
«Она – такая же как и ты. Вы – равны. Ну же, дурак, неужели ты настолько горделив. Она любит твоего брата. И ей больно. Люди, ваши общие враги, причинили ей боль».
– Гинко убежать к ты! Люди быть здесь, но не видеть я! О, Марти… – собака зарыдала.
Волк почувствовал, как жар наполняет его тело. Ненависть, чистая животная ненависть просыпалась в нем.
– Сумела. Останься с ней, пожалуйста. Это Сара, она подруга моего брата. Позаботься о ней, я вернусь за вами.
Не дожидаясь ответа, волк побежал дальше. Непонятная пелена застилала глаза и мешала видеть. «Он пожалеет. Он очень пожалеет».
Инвер выпрыгнул на поляну, оказавшись позади охотников. Перед ними жались к скале волки и собаки. Легат заметил два бездыханных волчьих тела, лежавших тут же. В одно из них он узнал Погара, второй волк был ему незнаком.
– Эй вы! – гаркнул зверь.
Люди удивленно обернулись. Бородач хищно облизнулся.
– Какие люди! Так и знал, что галифаксы ни черта не умеют. Ну же, иди сюда, песик.
В другое время Инвера бы оскорбило такое обращение, но сейчас он даже не заметил.
– Ты убил моего племянника! Ты ответишь за это!
– Хватит слов! Ранор!
Арбалетный болт воткнулся в землю возле лап Инвера. Волк зарычал и бросился на Зидана. Его появление воодушевило волков, и они вновь напали на охотников. Инвер прыгнул на грудь бородача, надеясь свалить того с ног, но мужчина лишь усмехнулся и ударом тяжелого кулака отбросил зверя. В голове волка зашумело, но тот тут же отряхнулся и прыгнул снова. В прыжке он заметил, что Мирана со щенками и Прокан спрятались в его пещере, на пороге которой отбивался от двух охотников Марок. Инвер неловко приземлился и побежал на помощь старику.
– Что, струсил, щенок? – зарычал Зидан.
Инвер прокусил ногу ближайшему охотнику и не дал второму ударить Марока, вцепившись ему в руку.
– Прячься! Я разберусь!
Он вновь повернулся к Зидану и замер. Бородач наступил на хребет Гере, безуспешно пытавшейся вырваться, и доставал из ножен клинок. Заметив, что на него смотрит легат, он подмигнул ему и размахнулся для удара. Но в последнюю секунду Гинко, взявшийся не пойми откуда, бросился ему под ноги и прикрыл собой сестру. Волк жалобно взвизгнул, когда клинок вошел ему между ребрами и затих. Тут же, будто придя в себя, дико завыл Инвер и, обратившись в человека, прокричал:
– Элементаль-вира!
Дракон выскользнул из кольца и, вздыбившись, встал перед воином. На поляне воцарилась тишина. Гера, воспользовавшись замешательством, выскользнула и забежала за спину брата.
– Он убьет тебя и всех твоих приспешников, – прорычал Инвер.
– Меня – вряд ли успеет. А их не жалко. Я наберу новых. Запомни, волчик. Пока головы всех волков и собак не будут висеть у меня в гостиной – я не успокоюсь. Теперь это дело чести.
С этими словами бородач обратился в кукушку и, пару раз насмешливо кукукнув на прощание, улетел.
– Дракон…
Без слов поняв хозяина, ящер бросился вслед за убегающими охотниками. В лесу раздались крики и стоны тех, до кого успел добраться дракон. Гера подошла и ткнулась сухими горячим носом в руку легата. Тот дернулся.
– Гера. Можешь добежать до ничейных земель и привести сюда подругу Гинко. Там еще девушка должна быть. Ты поймешь.
Гере кивнула и, слегка припадая на переднюю лапу, убежала с поляны. К Инверу стали подходить соплеменники. Они ждали от него чего-то, но Инвер не знал, что им сказать. «Почему они почувствовали во мне вожака именно сейчас».
– Надо… – выдавил из себя Инвер. – Похоронить погибших.
– Я готов, – вызвался Харон. Инвер с отвращением отметил его чистую белоснежную шерсть. «Неужели он отсиживался весь бой? Вместе со щенками и стариками?». – Я подготовлю костер.
Несколько волков, из бывшей стаи Амрона, вызвались ему помочь.
Инвер почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и заметил Таору. Внезапно Инверу захотелось прижаться к матери, почувствовать себя маленьким волчонком, которому ничто не угрожает, который ни за что не в ответе. Но Инвер знал, что это невозможно. И не только потому, что им с Таорой нельзя было выдавать свою родственную связь. Но и потому, что он никогда больше не будет щенком. Он – вожак стаи, которая сейчас пережила жестокую битву.
Через несколько часов вылизанные тела павших волков – в том числе Гинко и Марти – лежали в центре поляны. Все прощальные слова были сказаны, и лишь Сара безутешно рыдала над телами друга и сына. Ее появление волки приняли на удивление спокойно.
Кинчир подошел к Инверу. Он выглядел очень осунувшимся, его шкура была подрана во многих местах, и кровь еще сочилась, собираясь в небольшие лужицы под ним, но боец не замечал этого. Он смотрел на тело своего сына, будто впервые видел его. Инвер молчал, не зная, как утешить дядю.
– Я потерял брата и сына. И если к смерти первого я готовился пять лет, то гибель Погара… Я никогда не думал, какой же он смелый. Будучи таким крохой, он всегда рвался в патрули, бежал в первых рядах на охоте. А сейчас, он первый заметил врагов, первый бросился на охотников… и первый погиб. Он погиб, когда остальные еще даже не поняли, что случилось. Когда я еще не осознал, что это мой сын так храбро бросился на врагов. Я не успел ему сказать, что горжусь им. Я… никогда этого не говорил. А сейчас уже поздно.
Воин обернулся. Глаза его были полны слез, и он смотрел прямо на Инвера.
– Говори своим близким чаще, что ты чувствуешь к ним. Никогда не знаешь, когда разговариваешь с ними последний раз.
Через несколько минут взошла Луна и едва ее свет коснулся шерсти умерших, их соплеменники потащили бывших друзей за стоянку.
Инвер зашел в свою пещеру и остановился, не в силах решить, что ему делать. В окно залетела кукушка и обратилась в Сумелу.
– Мне так жаль. Мой отец творит зло так запросто, – она обхватила себя руками и поежилась. – Его надо остановить.
– Я не знаю как, – Инвер, будучи все еще в человеческом образе, схватился за голову.
– У тебя есть дракон!
– Как видишь, сегодня он ускользнул.
– Значит, нужно заставить его остаться и выслушать тебя.
– Как?
Сумела нахмурилась.
– У каждого есть что-то, что ему дорого. Даже у такого монстра, как мой отец.
– И что же это?
– Мой брат. Ему все несколько месяцев, но отец в нем души не чает. Наверное, думает, что это его второй шанс, – обида сквозила в речи девушки.
– И что ты предлагаешь?
Клир
VIII
Волк, большая черная собака и кукушка под покровом ночи, жавшись по переулкам и темным углам, дошли до дома начальника стражи. Это было двухэтажное здание, окрашенное в темно-синий цвет и украшенное вырезанными из дерева фигурами зверей. Птица кукукнула, приказав спутникам затаиться, и полетела к дому. Она облетела его два раза вокруг, заглядывая в каждое окно. Вернувшись, девушка обратилась и возвестила:
– Отец с матерью на втором этаже в спальне. Ребенок внизу с няней. Капризничает. Я никогда не капризничала, – грустно добавила Сумела.
– Отлично, – кивнул волк. – План все помнят?
Спутники кивнули. Волк настороженно посмотрел на Таору.
– Ты точно сможешь бежать? Как твоя лапа?
– Она давным-давно зажила. А погоняться с тупым стражем мне как вернуться в бытность городской собаки.
– Тогда начнем.
Стояла еще теплая ночь середины Месяца Золотых Деревьев. До этого времени волки восстанавливали силы стаи и думали над планом мести. Иногда звучали предложения уйти из этих мест как можно дальше. Но тогда Прокан начинал ворчать про свои старые суставы, а Мирана грустно оглядывала щенков. И тогда Инвер решил сражаться.
Таора двинулась к главному входу. Инвер замер под удачно открытыми окнами детской. Вскоре раздался жалобный скулеж и окрики стража. Как и рассчитывал Инвер, охранник решил сам справиться с собакой, чтобы получить за нее награду. Таора начала уводить его от дома. Далее в главный вход должна была проскользнуть Сумела и отвлечь няню. Волк услышал голоса двух женщин. Голос постарше начал ругаться и удаляться. Хлопнула дверь, что означало, что ребенок остался в комнате один. Зверь перелетел через окно и подошел к ребенку. Тот чуть всхлипывал, но при виде волка замолк и замер.
– Не бойся. Ты не виноват в преступлениях своего отца. И я постараюсь тебе не навредить.
Скоро в комнату вернулась няня и застыла на пороге, боясь пошевелиться.
– Веди сюда хозяина, – пророкотал зверь – Если он позовет помощь или придет с оружием, я тут же перегрызу мелкому глотку. Раньше, чем тот успеет выстрелить.
В подтверждение своих слов, зверь оскалился и склонился над колыбелью. Старуха вскрикнула и выбежала из помещения. Раздался топот ее ног по лестнице.
Видимо, шерсть защекотала ребенка и тот засмеялся. Инвер удивленно покосился на малыша. Тот улыбался зверю и пытался обхватить его морду маленькими тонкими ручками. «Худой он какой-то. Щенки в стае и то толще».
– Пойдешь со мной? Мы-то тебя откормим.
Ребенок засмеялся. За дверью раздались крики и ругань. Волк зарычал. Мальчик снова заплакал. Инвер почувствовал себя неловко. «Прости, так надо».
В комнату ворвался Зидан.
– Как ты посмел, пес?!
– Что, явиться к тебе домой? А как ты посмел явиться ко мне домой и убить моих друзей?
– Вы звери! Вы всегда были и всегда будете добычей.
– Больше нет. Если ты не прекратишь нас преследовать, я вернусь и убью твоего ребенка. Поверь, я найду его где угодно. И залезу я куда угодно, сегодня ты это понял.
Зидан вдруг помрачнел.
– Может, оно и к лучшему. Если ты убьешь его сейчас. Чтобы он не мучился.
За спиной бородача вскричала женщина, но охотник рыкнул на нее, и она замолчала.
– Что ты имеешь ввиду? – волк старался не показать своего смущения.
– Зафир болен. Странная болезнь изъедает его легкие. Он задыхается по двадцать раз в день. Он почти не ест и не растет. Ему почти год…
Зверь покосился на малыша. Тот выглядел как полугодовалый кроха.
– Да. Он угасает. И, может, гуманнее будет прекратить его страдания.
Волк вспыхнул. «Для него вообще ничего дорогого нет?».
– Гуманнее будет искать лекарство.
– Думаешь, мы не искали? – криво улыбнулся вояка. – Мы приглашали лучших лекарей со всей страны. Все разводят руками.
Странная и опасная мысль заползла в голову волку и тут же была произнесена вслух.
– Я найду лекарство для твоего ребенка. А ты навсегда оставишь в покое мою стаю.
Вояка засмеялся.
– Ни один человек на всем юге не смог понять, что с Зафиром. А теперь какой-то бродячий пес…
– Вот именно. Что подвластно волкам, недоступно для человека. Дай мне сроку до нового года, и я найду лекарство для твоего ребенка. А если нет, то собственноручно приведу сюда свою стаю, прямо к твоему порогу.
– До нового года слишком долго.
– Твои лекари ничего не могли сделать год. А я сделаю.
– Прошу, дорогой… – подала голос жена Зидана. Хрупкая рыжеволосая девушка заглянула через его плечо и пристально посмотрела на Инвера. – Это наш последний шанс.
Бородач колебался.
– Как я могу знать, что ты не обманешь?
– Впору мне задавать этот вопрос, – усмехнулся волк. – Но если хочешь, мы можем дать клятву на крови.
Бородач поморщился. «Боится боли? Или все-таки хотел обмануть?». Но в следующую минуту охотник кивнул.
– Хорошо.
Волк обратился и снял с пояса клинок. Им он рассек кожу на левой ладони и протянул клинок Зидану. Тот помедлил, вертя нож в руке и задумчиво глядя на зверя. «Если он захочет меня сейчас убить моим же клинком, у меня будет очень немного шансов спастись в этой маленькой комнате».
– Ну же, дорогой, – вновь подала голос жена.
Бородач рванул ножом кожу поперек и вернул нож. Мужчины пожали друг другу окровавленные руки. Темно-красная жидкость закапала на пол. Воины смотрели друг другу в глаза.
– Если я не найду средства для излечения твоего сына и первого числа Месяца Белых Деревьев моя стая не будет покорно стоять на твоем пороге, кровь моя закипит, а сам я умру.
– Если я или по моему указанию кто-то нападет на твою стаю до истечения срока, кровь моя закипит, а сам я умру.
Мужчины отпрянули друг от друга. Руку охотника жена тут же принялась перебинтовывать платком. Инвер боролся с желанием зализать рану. Он медленно кивнул людям и направился к окну.
– Может все-таки через дверь? – насмешливо бросил Зидан.
– Так привычнее, – откликнулся волк и скользнул в темноту.
***
Вернувшись с Таорой на стоянку – Сумела предпочла остаться в городе – Инвер созвал стаю. Когда все расселись, Инвер поведал им об условиях перемирия. Первым высказался Амрон.
– Где ты собираешься искать лекарство?
– Я постараюсь найти своего наставника. Он очень умен и наверняка мне поможет.
– Если он человек, наверняка Зидан уже просил его о помощи.
– Не думаю. Наставник… хоть он и человек, он иной. К тому же, нам все еще угрожает Беатриче. Я отправлюсь в Чернотопье.
– Ты опять покидаешь нас? – грустно вздохнула Мирана. «Впервые собака подала голос. И никто ничего не сказал».
– Мне придется.
– Убей ты Зидана сегодня ночью, ничего бы не пришлось, – вдруг сказал Амрон. Раздался гул согласных голосов.
– Если можно обойтись без кровопролития… – начал было вожак, но его перебил Прокан.
– Кровопролитие уже произошло. Или забыл про брата?
Инвер вздыбился, но не успел ничего ответить. К Прокану прыгнула Гера.
– Нет, не забыл! И я не забыла! Гинко был отличным волком, но Зидан убил его и его сына, Марти. Если бы ты, блохастый кусок дерьма, имел хоть немного сочувствия, ты бы знал, кому сейчас тяжелее всего.
Гера чуть подвинулась, и Прокан увидел сжавшуюся от страха Сару. Волчица продолжала:
– Инвер мог бы сегодня убить и Зидана, и его сына. Но чем бы он был лучше охотника? Он сделал бы еще одну безвинную женщину несчастной. Закрой пасть и много думай, прежде чем говорить.
Геру немного трясло, когда она возвращалась на место. Прокан замолчал, склонив голову.
Инвер неловко переминался с ноги на ногу, стоя на скале.
– Я побуду с вами до конца месяца, чтобы убедиться, что стая вполне оправилась после сражения, а затем покину вас.
– Можно ли пойти с тобой? – выступил вперед Харон. «Вот уж неожиданно. Но зачем он мне? Не умеет сражаться, а сражаться мне, чувствую, придется. Но как же ему мягко отказать?».
– Харон, я думаю, ты будешь полезнее здесь. Нельзя лишать стаю сразу двоих сильных воинов, – пришла на помощь Инверу его мать. Белый воин улыбнулся и согласно кивнул.
После собрания Инвер, Гера и Таора встретились в пещере вожака.
– Собаки сегодня говорили. И все понимали их, и никто не возражал, – начал Инвер.
– Эта битва и то, как мы восстанавливали силы после нее, сильно сплотила нас. Верно, волки не знали, что мы тоже умеем драться, – улыбнулась Таора, оскалив белоснежные зубы.
– Уж с тобой я тоже сражаться не хотел бы, – притворно задрожал Инвер.
– Где ты собираешься искать Энея?
– Он был наставником. Значит, о нем знают галифаксы. Попытаюсь узнать у них.
– А если он тоже не знает?
Инвер чуть улыбнулся.
– Тогда у меня есть еще один вариант. Но сначала разберусь с Беатриче.
– Ты уверен, что тебе не нужна помощь?
– Да. Видишь отметины на моей спине? Мне пора отплатить старухе.
– Ты обещаешь быть осторожным? – грустно спросила Таора. Гера кивнула и чуть прижалась к собаке, словно присоединяясь к ее словам. Инвер удивился. «Когда они так сдружились?». Вдруг в голове возник образ Кинчира. Легат обратился и обнял обеих девушек за пушистые шеи.
– Обещаю. Я люблю вас.
Как и говорил Инвер, до конца месяца он оставался со стаей. Охотился, искал травы для раненых волков, играл со щенками Мираны. Ему даже начало казаться, что волки приняли его как вожака. Но первого числа Месяца Переменчивого Ветра волк простился со стаей и отправился в путь. Надо ли говорить, что галифаксы ничуть не приблизили его к Энею. Ничего не знали они и о Сете. Собственные поиски Инвера тоже ничего не дали. К середине месяца волк решил, что пора отправиться к Чернотопью, оставив временно поиски лекарства.
Неделю волк бежал к границе южных земель, и чем ближе он подходил к назначенному месту, тем меньше поселений встречал, а люди в этих поселениях все горячее пытались убедить волка развернуться и оставить поиски.
– Они ужасны! Они едят людей!
– От их дыхания умирают птицы!
– Даже звери не живут в этих лесах.
Но все эти слова ничуть не умаляли решимости Инвера найти меч и отомстить своей обидчице.
Некоторые жители хитрили и обещали рассказать о дороге к троллям лишь за услугу. Инвер поправил несколько заборов, переложил часть печи, нашел пропавшую козу. Он сам поражался своему терпению. К тому же, некоторые жители не знали на самом деле, где живут тролли, и указывали путь наугад, что заставило воина изрядно поплутать.
А одна древняя старуха, жившая в последнем доме по пути к Чернотопью, загрузили его своей просьбой. Узнав, куда направляется волк, она зарыдала и попыталась упасть перед ним на колени. Зверь остановил ее. В душе искренне негодовал, что вляпался в еще одну проблему, но вслух проникновенным голосом сказал:
– Что случилось, бабушка?
– Эти тролли… отняли самое дорогое, – всхлипывала старушка, размазывая слезы по морщинистому лицу, похожему на усохшее яблоко. Скорченные болезнью руки ее мелко дрожали. У Инвера что-то заныло в груди. – Мои дети умерли еще совсем маленькими. А два года назад ушел и муж. Мы были последними в этой деревне, другие, молодые, уехали в город и стариков своих забрали, а меня и забирать было некому. Я одна тут живу. Все по хозяйству, по огороду, с коровой…
– Вам помочь с хозяйством? – хоть история старушки и тронула парня, он не намеревался оставаться тут надолго. К счастью, бабушка помотала головой.
– Нет, внучок, я справляюсь. Но тролли забрали мою память о муже, о Камире. Его часы – он служил на корабле, и за службу ему выдали часы. Я хранила их как зеницу ока, но однажды пришли тролли. Может, хотели съесть меня, но решили, что я уже старая и невкусная. И потому только обокрали. Если бы ты их вернул… – вновь зарыдала старушка. Инвер неуклюже приобнял ее, пообещал вернуть ее часы и, с удвоенной решимостью, пустился дальше в путь.
«Как они посмели, у старого человека отнимать самое дорогое!».
«Старая-то она старая. Но, видать, сильная. Раз сама и за водой ходить, и за коровой, и печь топит. Да и тролли ее не тронули. Тебе может и не повезти так».
«Главное добраться до туда, а дальше – разберемся».
Но добраться до Чернотопья оказалось не так сложно, как найти на этих вонючих болотах троллей. Они будто скрывались от волка, а невозможная вонь сводила зверя с ума и не давала ему взять след. Совершенно случайно, оглядывая в очередной раз слезящимися глазами лес, легат заметил вдалеке неестественно сваленную кучу деревьев и поспешил туда. Скоро он понял, что куча деревьев была заготовленным костром, таким огромным, что подходить он мог только троллям. «Значит, они скоро придут сюда. Только бы не загнуться от запаха раньше».
Ждать долго не пришлось. Через час волк почувствовал, как задрожала земля у него под лапами и через несколько минут из сизого тумана к костру вышли два тролля. Они были больше Рейгара раза в четыре и намного массивнее. Огромные головы на короткой шее были безобразны. Длинные желтые клыки выглядывали из-за нижней губы, а шесть маленьких глаз вперились в волка. Тот чуть отошел от великанов. «Зеленые… под цвет болота. Может, они и охотятся так, притаившись». Зверь заметил оленя, волочившегося по земле за одним из троллей. Вожак сглотнул и заговорил:
– Я – Инвер Догисталл, из рода Волка, что живет к востоку отсюда. Я пришел… – но поняв, что тролли его не понимают, волк замолчал. «Вы – равны, равны, равны. Они хозяева своей территории. Они сильны, очень сильны. Ну же!». – Я – Инвер…
По удивленным мордам троллей волк понял, что сработало. Он объяснил троллям кто он и зачем ему меч и замер, ожидая ответа. Монстры переглянулись и усмехнулись. Тролль с набедренной повязкой бордового цвета начал говорить:
– Прости. Мы слишком долго собирали нашу коллекцию. К нам редко кто заходит, тем более, с интересными подарочками.
– Да, подарочками! – поддакнул второй.
– Вот ты привез нам подарочек?
Инвер смешался.
– Я… нет, если честно.
– Как же так, – расстроенно протянул тролль. Второй монстр деланно заплакал. – Придется твою шкурку в качестве сувенира оставить.
– Шкурку! – радостно взвизгнул второй.
«Далась им всем моя шкура». Инвер внимательно следил, как тролли вытаскивали из кучи костра два здоровых бревна. Волк начал уворачиваться от направленных на него ударов, петляя между троллями. Они, хоть и были большими и грозными, были очень неповоротливы, и вскоре тролль с красной повязкой зашиб бревном второго. Тот без чувств упал на землю и замер. Его товарищ взревел и бросился на волка. Зверь бросился наутек, стараясь бежать между деревьями, чтобы задержать преследователя. Оторвавшись, Инвер обратился и, выставив перед собой руку, закричал:
– Элементаль-вира!
Еще в прошлый раз Инвер заметил, что ящер подрос, но сейчас дракон был намного больше лошади, а на хвосте образовался крупный нарост, покрытый шипами. Им, как палицей, дракон и сбил подбегавшего тролля с ног и запрыгнул на него сверху. Монстр остановился, боясь пошевелиться.
– Повторю – где меч?
Дракон чуть зарычал, и тролль жалобно заныл:
– В нашей пещере. Иди все время на юг. У семиствольной сосны поверни направо и через пять лиг увидишь вход. Только пусти! Убери своего ящера!
– Найду меч, вернусь и заберу. Стереги, дракон. Надо бы имя тебе придумать…
– Ониксом его звать, – буркнул тролль.
«Ты-то откуда знаешь, страшилище».
«Тролли много знают. Да и Оникс – неплохое имя».
«Оникс так Оникс».
Пещера действительно оказалась там, где указал тролль. Из прохода на Инвера пахнуло затхлостью и такой вонью, что волк набрал в легкие побольше воздуха и задержал дыхание, прежде чем войти. Найти клинок оказалось несложно – в той книге он был описан крайне подробно. Меч, шестидесяти крилтов в длину, с матовым алым лезвием, покрытым неясными волку символами, и рукоятью из извилистых, скрюченных корней базилиска, он валялся среди кучи другого мусора, сваленных в одну груду мечей, щитов, шлемов. Некоторые излучали легкое свечение и были явно зачарованы, но волку некогда были останавливаться и рассматривать их. Воздух в легких кончался, а дышать воздухом пещеры ему совсем не хотелось и вообще могло быть небезопасно. В последнюю секунду, когда в глазах уже начали расплываться красные круги от недостатка воздуха, волк заметил часы с кораблем на циферблате, схватил их и выскочил из пещеры. «Вернемся сюда все вместе потом и осмотрим все остальное», – пообещал себе волк, когда бежал обратно. Он освободил тролля, хотя в голове промелькнула мысль испробовать оружие. «Они, вроде как, на людей нападали. И старушек обижали. Но дам им шанс».
Наказав монстрам строго-настрого не приближаться к поселениям, волк и дракон взяли путь на восток.
– Что ж, ты теперь не Гордыня, а Оникс. Тебе нравится?
Ящер заворчал и ткнулся носом в руку воина. Тот будто впервые увидел камень, вставленный в кольцо.
– Так это камень… То есть у ребят Рубин, Изумруд и… Не помню, что было у Рейгара.
Дракон согласно склонил голову. Волк, запомнив дорогу, быстро добрался до дома старушки. Он постучал в дверь и услышал старческое «Войдите». Зверь вошел в избу. На кровати лежала бабушка. Лицо ее казалось еще боле изможденным, чем накануне.
– Вы заболели?
– Нет, просто что-то нехорошо мне. Погода, наверное, меняется. Ты нашел их?
– Да. Держите.
При виде часов старушка чуть было не подпрыгнула на кровати.
– Ох, спасибо, милый мой! Спас меня от тоски. Возьми пирог на столе, это тебе.
Инвер начал отмахиваться и пятиться к выходу. «Не за еду я работаю». Он еще раз попрощался со старушкой и вышел на улицу. Тут же живот его заурчал. Волк удивился – он ел не так давно, по дороге сюда прикончив мышь. Но запах пирога вскружил ему голову и заставил вернуться в дом. Волк осторожно открыл дверь, уже готовясь извиняться за неудобство перед старухой, но той в избе не было. Вместо нее там была молодая красивая девушка. Лишь по лохмотьям, которые теперь едва прикрывали ее точеное тело, да по часам на шее волк узнал старуху.
«Мне это не нравится. Кажется, не по мужу она убивалась, а по этим часам».
– Кто ты? И как ты сделала с собой… это?
Девушка, замершая при виде воина, хищно облизнулась и нежным голосом пропела:
– Я колдунья, думаю, ты это понял. Тролли правда обидели меня, отняли часы, а без них я старею на глазах. Я попыталась вернуть свою красоту, столько жертв принесла… – увидев, как вытянулось лицо Инвера, она расхохоталась. – А ты думал, мои соседи действительно все переехали? О, нет. точнее, переехали, но на кладбище. Ты не вовремя вернулся – потому придется тебе поселиться в месте с ними!
Она как кошка прыгнула волка, тот увернулся, но длинные желтые когти девушки царапнули его по ребрам. Закапала кровь. При виде ее девушка взвыла и вновь прыгнула на парня. Тот присел, и колдунья перелетела через него, но волк успел сорвать с шеи ее часы. Он помахал ими в воздухе, дразня убийцу. Та испуганно схватилась за грудь, ища там подвеску.
– Она у меня. И для тебя все кончено.
Девушка оскалилась и внезапно пронзительно закричала. Этот крик будто доставал из волка душу. Она чувствовал, как силы покидают его. Появилась боль в костях, ноги ослабли и ему пришлось опереться спиной о стену. Зрение вдруг упало, но парень сумел разглядеть, что девушка, не переставая кричать, начала медленно подбираться к нему. Собрав последние силы, зверь размахнулся и ударил часы об пол. Те разлетелись на винтики и шестеренки. Крик стал совершенно нечеловеческим, колдунья заверещала, начала съеживаться, сжимать и чернеть, пока не превратилась маленький иссушенный труп. Волк, еще не до конца отдышавшись, подошел и пнул его ногой. Ничего не произошло. Зрение вернулось к волку, боль и слабость прошли, но обернувшись к засаленному зеркалу, стоявшему в углу, воин увидел, что виски его стали абсолютно белыми.