Клир XI
Горный кряж Тиморей ограничивал южные земли с севера. С одной стороны его скалы круто обрывались в море. Говорят, давным-давно безумный граф этих земель Олаф скидывал с этих уступов мужчины, которые, как ему казалось, не так посмотрели на его красавицу-жену. Граф умер на войне, его жена переехала в город, кряж запустел на несколько десятилетий, и следующим его владельцем, точнее, владелицей стала Беатриче.
Волк стоял у подножия скалы. Там, наверху, можно было разглядеть замок, чем-то напоминающий гнездо. «Теперь понятно, почему она поселилась именно здесь». Инвер устало вздохнул и огляделся. Иного пути, кроме как карабкаться по скале, кое-где бывшей совсем отвесной, он не видел. Наверняка тут был тайный проход, но искать его было небезопасно, да времени на то не было. Волк начал восхождение. Было тяжело. Меч и новоприобретенный щит тянули вниз. Целый день он полз, карабкался, срывался и поднимался вновь. Ладони и колени его были разбиты в кровь, но зверь почти не чувствовал боли, ведомый целью.
Наконец, подъем был завершен. Волк стоял перед приветливо распахнутыми дверями замка.
«Ловушка? Но так тихо».
«А кому шуметь? Из живых тут только она».
Крадучись, ступая мягко-мягко, легат вошел внутрь. Здесь царила прохлада, а свет, проникавший внутрь через окна, закрытые витражами, рисовал причудливые узоры на полу и стенах. Волк даже сказал бы, что тут красиво, если бы не статуи. Первые пленники, навеки заключенные в камень, встретили его у входа. Это были два человека, парень и девушка, стоявшие по обе стороны от двери. Они тянули друг к другу руки, а лица их были обезображены страхом. Волк пошел дальше по коридорам и везде в каждом углу, на каждом повороте видел он несчастных. Это придавало ему злости и уверенности. Углубляясь внутрь замка, Инвер знал, где он найдет Беатриче.
Двери в тронный зал также оказались распахнуты. Инвер ахнул, увидев, что огромная комната почти полностью заполнена статуями. «Будто был какой-то светский прием, но все гости разом обратились в камень».
В конце зала, на троне, прислонившись головой к его спинке, спала Беатриче. Волк бесшумно двинулся к ней. Подойдя почти вплотную, зверь смог разглядеть ведьму. Сейчас, спящая, она казалась даже милой. Инвер вспомнил, как она лишилась рассудка, про ее болезнь, и жалость закралась в его сердце. Но тут взгляд его упал на каменную фигурку волка, свернувшуюся у ног ведьмы.
«Марти».
Кровь прилила к голове зверя. Он схватился за рукоятку меча и хотелось было его вытащить, но шум и дикий клекот за спиной прервал его и разбудил Беатриче.
– Волчик!
В следующую секунду Инвер взмыл наверх, поднятый за одежду огромным коршуном.
– Что, опять оброс, цыпленок ощипанный? Мало тебя Анагон потрепала.
Коршун заклекотал. Инвер извернулся, стащил со спины щит, снял с него плат, в который он был обернут и высоко поднял над головой, заставив птицу посмотреть в зеркало, прикрепленное к щиту. Коршун захлебнулся криком, выпустил Инвера и взмыл вверх, под свод замка, где забился в угол, устроившись на одной из несущих жердей. «А Зидан не обманул».
Инвер встал и обернулся к ведьме. Они столкнулись взглядами, и волк тут же понял свою ошибку. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Лишь голос остался при нем. Беа заговорила:
– Ну же, Инверушка. Смотрю, ты принял мое приглашение. Приятно.
– Ты вторглась в мой дом. Зачем?
– Как зачем? Чтобы забрать тебя.
– Эней запретил тебе приближаться ко мне.
– Эней? – лицо Беатриче высказало озабоченность. – Так ты еще не знаешь?
– Не знаю чего? – напрягся волк.
– Эней мне больше не указ.
Ведьма начала спускаться к волку. Глаза, которые она ни на секунду не отвела от Инвера, не давая ему шанса сбежать, горели хищным огнем.
– Ты помнишь, как мы встретились первый раз, мальчик? Помнишь?
Волк скрежетнул зубами. Этот день он помнил лучше, чем всю свою остальную жизнь. Он, Марти и Фрея бегали друг за другом на поле недалеко от стоянки. Черный волчонок уже тогда был больше остальных, а значит, самым неповоротливым. Когда другие волчата быстро тормозили на повороте и бежали в другую сторону, Инвер продолжал еще несколько секунд лететь по прямой. Фрея смеялась над ним и его нерасторопностью, когда поляну накрыла большая тень. Коршун медленно спускался к ним. Щенки, как завороженные смотрели за его величественным полетом. Когда он приземлился, волки увидели красивую девушку. Она улыбалась им и тянула руки, чтобы поиграться со щенками. Но те, воспитанные в недоверии, не спешили подходить. Тогда Беа разозлилась, залезла на коршуна и приказала тому схватить Марти – рыжий щенок ей особенно понравился. Легконогая Фрея, испугавшись, побежала домой. А Инвер попытался отбить друга. Он вцепился маленькими зубками в ногу птице и повис на ней. Но что его весь для огромного коршуна. Тот ударил его свободной когтистой лапой по спине и улетел, унося с собой Марти. А Инвер, упав с высоты, остался лежать на поляне, без сознания и истекая кровью. В таком виде его и нашел отец, которому о случившемся сообщила Фрея. Щенок выздоровел, но еще больше замкнулся в себе, пере стал общаться с Фреей и часто вспоминал Марти. И пообещал себе найти ведьму и отомстить ей. И сейчас этот шанс представился, но волк не мог шевельнуться и лишь смотрел, как девушка потирает руки.
– Наконец-то моя коллекция пополнится таким замечательным персонажем, – она максимально приблизила свое лицо к лицу волка. Зверь хотел поморщиться от ее зловонного дыхания, но не мог. – Есть, что сказать напоследок, волчик?
– Элементаль-вира.
Кольцо вспыхнуло, и дракон, рассыпая вокруг себя искры, появился возле волка. Ведьма ахнула и отвернулась от зверя. А тот лишь этого и ждал. Беатриче выставила вперед руки, пытаясь заставить дракона окаменеть, но тот не был живым в полном понимании этого слова и потому не поддавался ее чарам.
– Волчик, кто это? Убери его!
Дракон изготовился к прыжку. Ведьма испуганно закричала, но крик ее прервался на самой высокой ноте. Лезвие, красное не то от металла, не то от крови, прорезало ее платье между ключиц. Беатриче несколько раз испуганно хлопнула глазами, а затем осыпалась на пол горсткой песка.
Оникс пару раз ударил лапой по песку и глазами, полными непонимания, уставился на хозяина. Инвер устало вздохнул и убрал меч в ножны.
– Все закончилось, ящер.
Внезапно раздавшийся грохот заставил Инвера и дракона испуганно присесть. Вокруг начали рушиться статуи. Трещины пошли по изваяниям. Люди, звери, птицы, монстры будто ломали их изнутри. Волк взбежал по ступеням к трону и сверху следил за тем, как оживают пленники. Они испуганно таращились друг на друга. Кто-то узнавал товарищей и в слезах бросался к нему на шею. Инвер увидел несколько волков, но кроме Марти, ожившего у его ног, никого не узнал. Рыжий пес вопросительно склонил голову набок.
– Сейчас я все объясню, брат, – шепнул волк и продолжил уже громче, обращаясь ко всем. – Пленники Беатриче! Послушайте меня, Инвера Догисталла, из Рода Волка. Ведьма, что заколдовала вас и обратила в камень, мертва. Вы живы и свободны. Я не знаю, как давно он поймала вас, но сейчас 218 год от основания Конора.
Раздались испуганные вздохи, кто-то зарыдал.
«Многих поймали так давно, что все их родственники и друзья уже умерли. Как им начать жить заново? Может, я зря это все…».
«А что выбрал бы ты сам? До конца времен стоять истуканом здесь или попытаться устроить свою жизнь в новом мире?».
«Я попробовал бы».
«Значит, это не зря».
– Идите и возвращайтесь к жизни. И пусть Луна ведет вас.
Последнюю фразу волк произнес специально, чтобы понять, из его ли племени спасшиеся волки. Они с Марти спустились вниз, четверо подошли к ним.
– Догисталл – имя моего вожака, – заговорил крупный рыжий одноглазый волк. – Ты его предок и, как я вижу, вожак. Позволь нам служить тебе так, как мы служили Догисталлу. Да, я увечен, но в наше время это не было преградой для верности. Надеюсь, в вашем мире немногое изменилось.
– Это точно не изменилось. Правда, стаю мы теперь делим с собаками, – Инвер испытующе посмотрел на волков, но те никак не выразили своих эмоций. «Забыли, как удивляться что ли». Голос вновь подал рыжий:
– Это не новшество. Во времена Догисталла и волки, и псы, и койоты, и шакалы, и даже эти противные гиены были одной стаей. Сейчас все не так?
«Ох, вот оно как…».
– Вы даже не представляете насколько. Но нам надо идти. Я надолго оставил свою стаю и переживаю за них.
– Так ты принимаешь нас к себе?
– Конечно. О таких сильных и славных воинах я мог только мечтать.
Звери нашли потайной ход в скале, и им не пришлось карабкаться по уступам. По дороге домой Инвер без умолку рассказывал об изменениях, произошедших в мире, в Роду Волка, о своих злоключениях. Пленники же в свою очередь рассказали о порядках, существовавших при первом вожаке. Многое из этого Инвер решил применить и в своей стае.
Потому, когда звери вошли в поселение гномов, волки были готовы к своим соплеменникам. Одноглазый волк, которого за рыжий окрас и мудрость назвали Старший Брат Лис – оказалось, что раньше такие имена давали не только вожакам – тут же отправился высказать свое уважение Таоре. Остальные волки тоже нашли себе собеседников. Эва, сестра Марти, в исступлении вылизывала уши своему вновь обретенному родственнику. Гера ткнулась носом в бок Инвера.
– Ты вновь смог. Ты их спас.
– Я должен был.
– Все должны были. Но сделал ты.
– Прогуляемся?
– А ты не устал?
Волки вышли из деревни и побрели куда глаза глядят. Инвер живо рассказывал о своих приключениях, пока не увидел, что собеседница его грустна и мало реагирует на его рассказ.
– Что случилось, Гера?
– Да так… Может, это мои бредни. Нам надо искать новое место.
– Почему? Гномы вас обижают? – удивился Инвер. Гера чуть улыбнулась.
– Разве эти крохи могут кого-то обидеть? Нет, но… им неловко. Понимаешь, они совсем не едят мяса. Живут в мире со всеми. А мы хищники. Я-то у Мудреца научилась питаться травой, но других не переучишь. Конечно, гномы ничего не скажут, но я думаю…
– Ты права. Надо уходить. Я поговорю с Шринтен… с главным.
Разговор с гномом подтвердил опасения Геры. Маленький предводитель смущенно заметил, что им действительно сложно наблюдать каждодневные убийства.
– Я понимаю, что вы не можете иначе, но и вы нас поймите. Криллинайты – близкие родственники оленей. И когда последних разделывают на заднем дворе…
– Я понимаю. Спасибо вам за гостеприимство. Вы спасли моих воинов. Послезавтра мы уйдем.
Перед сном Инвер объявил стае о своих намерениях. Мнения зверей разделились. Волки были рады новому путешествию. Собаки же едва вильнули хвостом и начали испуганно переглядываться. Инвер заметил это и задумался. Думал он всю ночь, а на утро к нему пришло решение. Он вновь созвал племя и обратился к собакам.
– Правильно ли я понимаю, что вы не хотите покидать дом?
Те пристыженно согласно завиляли хвостами.
– В этом нет ничего страшного. Это ваше право, ваше желание. Деревню кфарфхов нам все равно придется покинуть. Но в западных землях есть дом, куда вас с радостью примут. Там много детей, а хозяйке дома нужны защитники. Я отпущу вас туда при условии, что, когда вы мне понадобитесь в трудный час…
– … мы придет к тебе на помощь, – почти хором откликнулись собаки.
Вдруг вперед выступил Харон.
– Позволь и мне уйти с ними. Ты знаешь, я… – волк потупился. Все на поляне со виманием склонили головы. Инвер чуть шагнул к волку и ободряюще кивнул. Тогда парень собрался с духом и на одном дыхании выпалил. – Я не умею драться. Я не смогу тебе помочь в твоих путешествиях, но им я попытаюсь быть полезным.
– Спасибо тебе, Харон. Конечно, я отпускаю тебя.
– А тогда можно мне пойти с тобой? – выбежал вперед Найк. Щенок заметно подрос и окреп, а постоянные потасовки с братом и сестрой сделали его сильным и ловким.
– И мне, – пропищала Эмили.
– И мне, – пробасил Камон, самый крупный из щенков.
Инвер обрадовался их готовности, но все же сказал.
– Если ваша мать не будет против.
Щенки подбежали к Миране и обступили ее со всех сторон.
– Ну пожаааалуйста, ну мамочка, ну прошу.
– А кто же будет защищать меня? – притворно-расстроенно протянула Мирана.
– Дядя Харон. Ты же ему нравишься! – непосредственно пискнула Эмили. Харон закашлялся. Мирана смутилась и шикнула на детей.
– Все, идите, и не болтайте всякого.
– Спасииибо! – протянули собаки и подбежали к Инверу. – Какие указания, вожак?
– Завтра утром наши дороги разойдутся. Поэтому сегодня устроим праздник.
До утра собаки, волки и гномы пировали, рассказывали истории, пели песни, смеялись и рыдали. Утром, поспал пару часов, звери начали собираться. Инвер подошел к матери.
– Ты точно не хочешь пойти со мной?
– Я нужна стае.
– Харон позаботиться о них.
– Дело не в них, а во мне. Я не смогу без этих ребят. Столько прошла с ними. Поэтому счастливый финал хочу прожить также. Но ты-то не хочешь проводить нас? Вновь увидеть Венус?
– Я и так слегка нарушил правила. Думаю, больше не стоит идти против пророчества. Тем более, осталось четыре месяца, а так уже и возвращаться надо будет.
– Чем ты займешься в это время?
– Не знаю. А мало ли приключений таят в себе южные земли? Попытаюсь узнать мир получше. Никто не знает, что ждет нас нам, на Острове. Кто вернется оттуда, а кто нет. Поэтому постараюсь пожить сейчас.
– Будь осторожен, Инвер.
– Хорошо. Я буду скучать, мама.
– Я тоже, сынок.
Звери обнялись. По поляне то тут, то там были слышны всхлипывания. Мирана, утирая слезы, спросила:
– Точно хотите уйти?
Камон, царапая землю, чтобы на ней не было видно упавших слез, ответил:
– Мам, ну там же приключения.
– А тут я.
К ним подошел Харон и склонил голову перед Мираной.
– Если я подойду в качестве твоего защитника… я буду очень рад.
Мирана смутилась и неопределенно махнула хвостом. Харон расплылся в улыбке.
Инвер завыл, объявляя о том, что волки уходят. Собаки должны были отправиться в обед. Последний раз осмотрев свою стаю в полном составе, Инвер остался доволен. Он коротко тявкнул, и половина зверей, увлекаемая им, покинула деревню. Они бежали без остановки до полудня и оказались на огромном, засеянном пшеницей и еще какими-то злаками поле. Тут щенки начали носиться друг за другом. Инвер не выдержал и присоединился к ним, не думая о том, как выглядит в глазах старших товарищей.
«Мне так не хватало этого в детстве».
Вволю наносившись, волк упал без сил среди колосьев и смотрел в лазурно-голубое небо, пока дневной сон не сморил его.
Проснулся зверь под вечер. Его стая поймала кабана и звала его к ужину. Наевшись, зверь отошел от компании и вновь обратил морду к небу. Огромная южная Луна смотрела на него так пристально, будто ждала чего-то. К волку подошла Гера и, положил голову ему на спину, шепнула:
– Куда теперь, вожак?
Инвер помедлил, затем ответил:
– Я никогда не видел моря. Какое оно?
– Наверное, большое. И соленое.
– Давай узнаем?
И началось их долгое путешествие к морю. Не буду утруждать вас описаниями дороги – все дороги на юге похожи – то в гору, то под гору, и всюду цветут сады и зреют плоды.
Их путь лежал через столицу юга, и воину отчего-то захотелось проведать Зафира и его отца. Он оставил стаю в полях перед столицей – он не знал, перестали ли охотиться в Коноре на собак, да его воины не сильно рвались в душный, шумный город. Лишь Эва, три года прожившая в столице, попросилась идти с ним. Вожак согласился.
У главных ворот волки обратились. Инвер впервые увидел Эву в человеческом образе. Она была чуть выше него, стройная, с мягким изгибом плеч. Серые глаза ее были обрамлены пушистыми ресницами, а чуть вьющиеся светло-русые волосы до плеч отливали рыжиной. Она была красивой, даже очень, и Инвер удивился, как никто в стае еще не захотел стать ее парой. Девушка, поймав его взгляд, мягко улыбнулась и сказала:
– Мы идем?
Миновав главные ворота Конора, волк внезапно почувствовал, что скучал по нему. Он поразился тому, как много человеческого в нем появилось и тому, как оно уживается в нем с волчьим. Он вдохнул поглубже и улыбнулся. Тут же к нему пристала стайка попрошаек, на которых волк лишь рыкнул, и те тут же разбежались.
Не торопясь, волк дошел до дома охотника. Возле него творилось непонятное возбуждение. Множество нарядно одетых людей смеялись, ели, танцевали на лужайке. Кругом были развешаны цветы и ленты, играли музыканты. Инвер засомневался, стоит ли ему идти туда. Но Зидан, вышедший на крыльцо, сам заметил его, радостно загоготал и подбежал к воину.
– Вот так встреча! Инвер, волчара мой любимый! Как жизнь, как сам? Расправился со своей этой… на коршунах помешанной? – Зидан обхватил воина в объятиях так, что у того ребре заскрипели. Волк предпринял попытку освободиться. Эва тактично рассматривала свои ноги.
– Да, разобрался. Не скажу, что было легко, но твой трюк с зеркалом мне очень помог. Спасибо.
Зидан отпустил волка, самодовольно улыбнулся и подкрутил усы.
– Обращайся! Я много штучек и фишек знаю. А сейчас я еще научился удачно выдавать замуж дочерей, – глаза его заблестели, и мужчина поспешил оттереть их от внезапно накативших слез. Волк склонил голову.
– Сумела?
– Именно. Мы… можно сказать помирились. И вот сегодня она вновь покидает мой дом. Это так… волнующе.
– И кто же счастливчик? – волк подумал, что его слова могут быть восприняты неправильно, учитывая прошлую работу девушки, но Зидан был слишком рад, чтобы понимать двусмысленности.
– Дамир. Я подумал, что он мне все еще должен, и потому… – Инвер удивленно приподнял бровь, и Зидан, хитро блеснув глазами, рассмеялся. – Да я шучу. Любовь у них, – тут он будто впервые заметил Эву и ухмыльнулся. – А у вас?…
– Она в моей стае, – ответил волк, предостерегая все дальнейшие расспросы. Эва кивнула.
– Я бы на твоем месте времени не терял, – расхохотался Зидан и тут же спохватился. – Ой, что это мы все на улице-то? Пойдем, познакомлю твою подружку с дочерью, посидите, поедите. Лира столько приготовила – умрешь.
При упоминании Лиры, Инвер вспомнил, зачем он пришел, и осторожно, боясь услышать плохой ответ, спросил:
– А Зафир? Он…
– Он самый бойкий карапуз, из всех, что я знаю! – воскликнул охотник. – Лично я его не нянчу, потому что у меня он постоянно убегает.
Они зашли в дом. Тут везде стояли столы с всевозможными лакомствами и закусками. Инвер не удержался и схватил бутерброд с рыбкой и сунул его целиком в рот. Эва улыбнулась и смахнула с его рта крошки. Инвер зарделся и пробурчал что-то похожее на спасибо. Они прошли дальше, в следующую комнату, где, видимо, сидели самые близкие родственники. Едва волк переступил порог, девичий визг прорезал шум гостей. Эва невольно присела и прижалась к косяку двери.
– Волчик! Ты пришел! Я так и знала! – Сумела вспрыгнула на стул, одним махом перемахнула через стол, не задев ни одной тарелки или бокала, и повисла на шее у волка. Последний невольно покосился на жениха, который также начал вставать из-за стола, и хотел уже начать оправдываться, но Дамир лишь притянул ему руку для рукопожатия и пробубнил:
– Приветствую. Спасибо, что пришел, она правда рада. И прости, что упек тебя тогда. Сам понимаешь.
Боковым зрением волк заметил, как непонимающе склонила голову Эва.
– Понимаю. Не страшно, тогда обстоятельства были сильнее нас. Но сейчас я искренне рад за вас.
Сумела, наконец, оторвалась от него, отошла к мужу и оценивающе оглядела волка.
– Вроде не похудел, не потолстел. Шрамов чутка прибавилось, но, зная тебя, это значит, что все у тебя идет как надо.
Инвер усмехнулся. «Если я получаю новые раны – значит, я живу по-настоящему? Интересно».
Их с Эвой усадили в предыдущей комнате – и долго извинялись, что из-за недостатка места не могут посадить их в одной комнате с невестой. Зидан даже хотел прогнать оттуда какую-то дальнюю ненавистную ему родственницу жены, но Инвер резко воспротивился этому и увел Эву за другой стол. Они расположились возле двух галифаксов, которые, не смотря на жаркий день и духоту полной гостями комнаты, сидели при всем облачении. «Вроде военное положение отменили. Что это они». Стражи что-то обсуждали вполголоса, не принимая участия в общем веселии. Невольно Инвер начал прислушиваться.
Страж с высоким горделивым лбом бормотал, покручивая в руке маленькую вилку.
– … Вчера смену сдавал когда… ты слышал? Еще одного нашли
– И все по старой схеме?
– Да… Горла просто нет… жуть.
Инвер напрягся, стараясь не выдать своей заинтересованности.
– Кого это?
– Лораса.
– Черт. На прошлой неделе только дружка его, а теперь и он… Как там Гизарра? Рвет и мечет?
– Да как сказать… она же только вернулась. И тут сразу такое. Могу сказать, что начальница впервые растеряна.
– Я бы посмотрел на такое.
Волк подумал, что и он бы взглянул на эту строгую, безупречную воительницу, которая не знала что делать. Немногое он понял из разговора стражей, и захотел потом расспросить об этом Зидана. Благо, тот совсем скоро появился на пороге с Зафиром на руках. Малыш значительно прибавил в весе, возможно, даже слишком значительно, но это всяко было лучше того скелета, обтянутого кожей, каким запомнил его волк. Зидан указал малышу на волка. Легат помахал крохе рукой. Зафир улыбнулся, но тут же смутился, что-то залепетал на своем детском языке и уткнулся в бороду отца, прячась от волка. Зидан поспешил передать его на руки жене и жестом пригласил волка выйти на улицу. Легат хотел позвать с собой Эву, но та о чем-то увлеченно болтала с пожилой женщиной, потому волк лишь шепнул ей на ухо, куда направляется. Эва на секунду обернулась, чуть сжала его руку, показывая, что услышала его, и тут же вернулась к разговору. Волк пару раз глубоко выдохнул, пытаясь успокоить внезапно начавшее так быстро биться сердце, проследовал во двор.
Зидан сидел на крыльце и курил. Он протянул вторую сигару волку. Тот отмахнулся, но воин настоял, аргументируя это тем, что «дочери друзей выходят замуж лишь однажды, а потому на свадьбах можно все». Инвер сдался. Он неловко затянулся, готовясь закашляться от мерзкого вкуса. Но ничего подобного не произошло. Вкус даже показался ему приятным. Он удивленно вскинул брови. Зидан, видя реакцию друга, хрипло засмеялся.
– Что? Не ожидал? То-то. Это тебе не подорожник какой-нибудь. Состав невероятный.
«И все равно, это моя первая и последняя сигара. Венус это точно не понравится».
«А Эва ей понравится?».
«Что ты имеешь в виду?» – вдруг рассердился волк.
Зидан покосился на друга, и тому вдруг стало неудобно. «Подумает еще, что я сумасшедший какой-то».
– Это все сигара. Голова вдруг стала… странной.
– Понимаю, – кивнул Зидан. – Надеюсь, это не помешает тебе рассказать о твоих приключениях?
Инвер усмехнулся и начал рассказ. Он не умолчал про Амрона и их уговор, и еще раз уточнил, не собирается ли Зидан нападать на них теперь. Охотник молча слишком долго, и волк уже начал жалеть о своем рассказе.
Запустив окурок куда-то в сад, Зидан, наконец, сказал:
– Они очень некрасиво поступили с моим другом. Но это ваши дела, волчьи, в которых я все равно мало чего понимаю. И потому, если ты примирился с этой ситуацией. Я не буду лезть. Но если это Гудрон что-то еще себе позволит, с его хвостом будет играть мой сын, – Зидан ударил кулаком на крыльцу.
Парень благодарно склонил голову и продолжил рассказ. Гости постепенно расходились, становилось тише и прохладнее. Пару раз выходила Сумела и корчила недовольное лицо от того, что отец отобрал у нее друга, но Зидан лишь махал на нее рукой и отправлял к мужу.
– А то он приревнует и задушит тебя в первую же ночь, – сказал Зидан и усмехнулся. Сумела развела руками.
– Главное, чтобы не вырвал глотку, как тем парням.
– Сумела! – повысил голос Зидан. Инвер напрягся. Похоже, не все так гладко было между отцом и дочерью, как ему показалось на первый взгляд. – Это не смешно!
– Смешно, потому что одни бравые воины Конора не могут защитить других бравых воинов. Что уже говорить о нас, простых жителях. На кого надеяться нам? – с этими словами она снова скрылась в доме.
– Это она специально, – вздохнул Зидан. – Не хочет, чтобы я там служил.
– А ты теперь не придворный охотник? – удивленно спросил Инвер и тут же вспомнил, что бросилось ему в глаза, едва они с Эвой зашли в дом. Пустые ниши на тех местах, где раньше видели трофеи.
– О нет. Опротивело мне это все. С тех самых пор, как тебе получше узнал. Как понял, сколько это классных парней могут висеть у меня вот так, по стенам.
Инвер не стал уточнять, что таких, как он больше нет, и вряд ли хоть одной разумное существо пострадало от его рук. Он лишь похлопал воина по спине и попытался вернуть разговор в интересующее его русло.
– О чем говорила Сумела? Кому вырвали глотки? О чем-о подобном говорили и стражи за столом, и, честно говоря, выглядели они напуганными.
– Тут есть от чего испугаться, – в сердцах воскликнул Зидан. – Кто-то охотится на стражей. И весьма успешно. Уже пять трупов, и везде одна картина – застает их поодиночке – в спальне, в сортире, в глухом переулке на обходе – и вырывается глотки.
– И никто его не видел? – Инвер нервно сглотнул.
– Одна бабка утверждает, что видела. Мол, маленький такой, юркий, черный, но как по мне, это больше напоминает летучую мышь, чем страшного убийцу. Потому мы считаем, что никого не видели. И следом он тоже не оставляет. Кроме огромной лужи крови, конечно.
Увидев, как помрачнел и задумался его спутник, Зидан толкнул его в бок и встал.
– Не бери в голову, волчара. Стражи разберутся с этим. Когда-нибудь.
Умом волк понимал, что это дело его совсем не касается. Он оказался в этом городе случайно и знал тут всего пару человек. Но среди них была мастер Гизара, которая так восхищала волка своей силой духа и тела, и которая теперь находилась в затруднительном положении. К тому же, год, отпущенный им пророчеством, подходил к концу, а Инвер все еще не понимал, как они смогут объединить армии всех земель и повести их к Острову Теней. «На других рассчитывать не стоит. Точнее… нет, они могут что-то сделать. Но лучше перестраховаться. Я помогу Гизарре, а она замолвит за меня словечко, когда нам это понадобится».
К тому же Инвер, никогда не жаловавшийся на память, никак не мог вспомнить, откуда ему знакомо имя погибшего Лораса. И хотел это выяснить.
Потому, когда они с Эвой, обратившись, устраивались на ночлег по дворе дома, отказавшись от комнаты, услужливо приготовленной Лирой, волк спросил:
– У меня тут появилось одно дело… Ты не против задержаться в столице на несколько дней?
Эва подняла на него ясно-зеленые глаза.
– Ты мой вожак. Я последую туда же, куда и ты.
– Эмм… хорошо, спасибо. Ты спи. Я еще погуляю.
– Хорошей прогулки, – прошелестела девушка, прикрывая глаза.
– Доброй ночи.
Выбежав за пределы города, Инвер задрал голову вверх и воззрился на строго смотревшую на него оттуда Луну.
– Что? Что ты так смотришь? Разве не ты мне это все посылаешь? Тебе нравится смотреть, как я мечусь, не знаю, что делать?
Луна не ответила. Волк понял, что выглядит довольно жалко, пытаясь обвинить в своих сомнениях такую далекую луну. Он опустил голову и тихо прошептал:
– Я просто боюсь ошибиться. И наделать глупостей.
***
На следующее Инвер и Эва первым делом отправились прямиком к Гизарре. Они ничего не сказали Зидану о своих планах – Инвер был уверен, что воин их не поддержит. Они оставили записку, гласящую, что волк соскучился по городу и хочет обойти знакомые места.
Попасть к начальнице оказалось не так просто – напуганные последними происшествиями, стражи усилили охрану и методы проверки. У легатов отобрали все оружие, расспросили об их прошлом – Эве пришлось на ходу сочинять историю, ибо ее настоящая биография, по ее словам, могла вызвать много новых вопросов.
Причиной внезапной необходимости увидеть мастера, воина назвали то, что они догадываются, кто может стоять за этими преступлениями.
– Хоть бы так. А то тут ходили первое время всякие… – пробурчал усатый страж, ведя их коридорами вглубь здания.
– Всякие?
– Ну да. Кто-то утверждал, что видел убийцу, кто-то, что даже знает, кто это. Но на поверку все брехня. Мы и повесили объявление. Что, мол, кто неверную информацию сообщает – в карцере у нас три месяца заседает, хаха! – засмеялся воин собственной шутке.
Эва вопросительно посмотрела на легата. Тот мотнул головой, показывая, что не знал про это объявление. Девушка глубоко вздохнула и иронично улыбнулась. «Мы не должны ошибиться».
Гизарра сидела за столом, когда воины вошли в ее кабинет. Женщину практически не было видно за целым ворохом бумаг, которыми она и занималась, периодически что-то подписывая в одни и с раздражением разрывая другие.
При виде легатом женщина напряглась. Но тут же узнала Инвера, к его большому удивлению.
– Инвер Догисталл! Подчиненный Энея. Не ожидала тебя здесь встретить. Я думала, без его опеки вы все решили предать родину.
Волк не ожидал такого приветствия. В голосе Гизарры не было никаких эмоций, она будто лишь констатировала факт, но вопрошающий взгляд ее заставил воина подтянуться и отрапортовать.
– Никак нет, мастер! Эней отпустил нас на год, закончить наши дела, чтобы затем с удвоенным рвением служить родине. Никто и не думал предавать Конор!
Гизарра усмехнулась и резко встала из-за стола. Инвер вновь ощутил неприятное покалывание в шее, которое всегда испытывал, если рядом оказывалась девушка значительно выше него.
– У меня иные сведения. Но ты пришел доложить не об этом.
– Не об этом.
Инвер подошел чуть ближе.
– Позвольте представить, Эва… – парень замялся, не зная, какую фамилию выбрала себе девушка. Волки не нуждались в них – в стае все обращались друг к другу по имени и только, но для общения с людьми каждый волк имел право воспользоваться одним из семи имен Волка. Род Инвера выбрал фамилию Догисталл, которая считалась самой древней. Харон был Кастуром, семья Фреи выбрала Либрек. Эрмегард, фамилию, что носила Анагон, имел лишь один волк в его стаи, который покинул ее много лет назад.
– Эва Ницсинан, мастер, – склонила голову девушка. Инвер продолжил, отметив про себя, что полное имя девушки звучит чрезвычайно красиво.
– Мы друзья Зидана, бывшего королевского охотника. Случайно узнали о проблеме, с которой вам пришлось столкнуться.
– Уточни. Проблем достаточно.
– Об убийце стражей. И я хочу помочь.
– Отчего такое рвение, легат?
Инвер все утро придумывал пламенную речь о том, как не смог остаться в стороне, узнав о проблеме в его городе. Но слова Гизарры о предательстве сбили его, и он понял, что всего его актерского мастерства не хватит, чтобы выглядеть убедительно. Но и истинной причины говорить не следовало. Тогда…