– Сашка! Ты знаешь, мы с тобой похожи: у меня тоже разум сумеречный! – на лице брата появилось удивлённое выражение. – Да-да! А как, скажи, как ещё назвать мой разум?!? – Людка вдруг заплакала в голос, но, тут же взглянув на брата, поднесла руку к губам, закусила палец и, кое-как справившись со слезами, досказала вполголоса, но очень зло, уже не надеясь, что подросток её поймёт:
– Эта мерзкая тварь… скотина… он… он заразил меня, а я заразила Игоря. Что мне теперь делать, скажи?
Сашка посмотрел на сестру с сочувствием, как ей показалось, но в следующую минуту залился обычным своим ненормальным смехом и, давясь и кудахтая, почти бессвязно проговорил:
– Нужно ид… ти к док… к доктору… Пилюлькину…
Глава 8. «Ненавижу!»
Они говорили уже долго – она и её Профессор. «Хочешь испортить отношения – начни их выяснять», но как было не выяснять? Игорь Александрович ни словом не обмолвился о неприятных симптомах неприличной болезни – о них заговорила Людка, а он, как будто даже извиняясь, стал её оправдывать. И от того, что Профессор не оскорблял, не ругал Людку, ей было совсем скверно. Она не понимала, как ему удаётся оставаться невозмутимым. Обычные слова казались ей в такой ситуации неприемлемыми, невозможными. «Уж лучше бы он ругался матом, вот тогда я бы нашлась, что ответить, вот тогда я бы сказала ему сказала всё! Что он старый извращенец, что он требует от меня того, чего я не хочу делать, что я не люблю его и сто лет он мне был нужен со всеми своими машинами, съёмными квартирами, дантистами, spa-салонами, золотыми кольцами, бриллиантовым колье и норковыми манто!» Вместо этого Людка мысленно горела на костре своего позора и вынуждена была молча слушать спокойный голос Игоря:
– О, Господи, Люся, разве я – слепой? Или глухой? Или дурак круглый? Или квадратный? Ты вышла с ним. Я не находил себе места, считал минуты. Тебя долго не было, потом ты пришла – взволнованная, раскрасневшаяся, помады на губах нет. Кстати, давно тебе хотел сказать – прекращай краситься такой яркой губной помадой. И, знаешь, мне с самого начала всё было понятно про этого человека. Если бы я мог тебя от него оградить, защитить. Ты – жертва, а не преступница, прекрати себя казнить. Есть анонимные клиники. Пройдём курс лечения – и забудем весь этот несуразный инцидент. – Он взглянул на неё, подошёл и, взяв её лицо в свои руки, стал целовать, требовательно и страстно.
Отношения испортить не получилось, и она сдалась. А что ей оставалось делать? Она же не круглая дура. И, тем более, не квадратная!
– Люся, собирайся, мы едем в Питер! – её Профессор был радостным и немного взволнованным. – Вот, билеты купил. Ты же не была там? Люсенька! Питер – это… это не город, а человек. И, знаешь, он, этот человек, очень простой, ведь Невский проспект, мосты, фонтаны и музеи, реки и каналы – это не весь Питер. У него, кроме парадной и нарядной части есть другая. Я тебе говорю, чтобы ты не удивлялась. В общем-то, все как у любого человека. И, знаешь, там у одного дома может быть два разных номера. Представь, что у человека было бы два разных имени…
– …у меня два имени… даже три… Людка, Люся и… – она посмотрела на Игоря Александровича и тут же опустила глаза, но за этот короткий миг он понял, что его молоденькая подружка знает о жизни немного больше, чем он.
***
Их почему-то рассмешил рекламный слоган «Недорогие гостиницы «Абрикос» – это яркий вариант размешения и сладкие дни пребывания в Санкт-Петербурге!» И они смеялись, как дети, когда заселялись в номер и потом, когда пошли гулять по городу.
Город на Неве, как и следовало, не задержался с дождём, но это был настоящий летний дождь, какой обычно бывает после многих дней жары. Он шёл стеной, удивительно ровной стеной. Сначала частые и крепкие капли без предупреждения «напали» на Игоря Александровича, и он торопливо стал раскрывать зонт, но дождь оказался проворнее, и, успев подарить водную щедрость мужчине, через секунду обрушился на плечи девушки. Она вскрикнула, кинулась под спасительную маленькую крышу, прижалась к своему спутнику, откуда, как девчонка, стала показывать пальцем на тех, кто был на сухой стороне улицы и, задрав голову, пытался угадать скорость ветра и движение потока, надеясь избежать всеобщей участи. Потом они побежали от сквера у фонтанов, прямо по лужам, на Арсенальную набережную, к ресторану.
В ресторане им понравилось всё: большой зал, чистые скатерти, даже показушная помпезность интерьера каким-то удивительным образом отвечала их представлению о том, в какой обстановке должен обедать человек. Хотя бы раз в жизни. Людка сидела очень прямо, немного торжественная и довольная собой, своим спутником, ярким светом зала, искрящимся в бокале вином, чудно́й лужицей яркого соуса на огромной тарелке белого фарфора с мясным блюдом.
***
«Когда говорят, что есть провидение, которое ведёт человека к нужному месту и позволяет оказаться там, где требуется в нужное время, следует к таким словам прислушаться», – именно так понял короткое «Ни фига себе!» Игорь Александрович и вслед за Людкой взглянул на афишу, мимо которой они проходили и на которую он поначалу не обратил никакого внимания. Да, фото было эффектным: на ярко-зелёном фоне красовалась пара с гитарами – мужчина с копной темных с проседью волос и блондинка с васильковыми глазами. Подпись гласила: «Алёна и Виктор Стреленко. Вечер гитарной музыки».
«Ты что?!? Прекрати! Чисто кошка! Что делаешь?!?» – Игорь Александрович попытался оттащить Людку от афиши, опасаясь истерики, но она, содрав кусок плотной бумаги с тумбы, сама повернулась к нему и с пугающим спокойствием, глядя сухими глазами, чётко проговорила:
– Мы сейчас покупаем цветы и идём на концерт гитарной музыки. Адрес, – Людка посмотрела в сорванную шпаргалку, – Арсенальная набережная, 13, дробь 1.
«Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» – Людка выбрала букет из огромных душистых белых хризантем, расплатилась с женщиной, опасливо посмотревшей на Игоря Александровича. «Только у виска пальцем не покрутила», – пронеслось у него в голове.
«Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» – Людка с лёгкостью поднялась по ступенькам, вбежала в прохладное помещение, хорошо ориентируясь в знакомой обстановке типового здания, подошла к старушке на контроле, подала билеты, оставив позади Игоря, кинулась по лестнице на второй этаж, к гримёркам.
– «Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» – Людка толкнула дверь, бросила букет не глядя, угодила как раз на туалетный столик, он рассыпался, и два цветка упали на пол, но не сразу, а постепенно – сначала один, а потом другой, задев банкетку и задержавшись на какое-то мгновение, прежде чем коснуться паркетного пола. Людка с трудом отвела взгляд от упавших хризантем и посмотрела на красивую пару, на гитары в их руках.
– Я желаю вам счастья. В личной жизни.