Шёлк лоскутный, или Книга падших

Внутри было уложено в стопку около одного-двух десятков пожелтевших от времени документов, сшитых и упакованных в новые файлы. На каждом из них, на первой странице, была надпись от руки: «Манускрипт Войнеца». Далее следовали цифры, какая-то нумерация… Мистерии. Непонятным было наличие паспорта и полдюжины почтовых квитанций с фамилией «Арканов» и странным именем «Глюк», без отчества. Эти документы, казалось, попали случайно. Фамилию Фреда он не помнил, но она была иной. Что с ним делать? Всё-таки паспорт – это серьёзный документ. Объясняй потом, как он тут оказался. Ви решил подумать об этом попозже, отложив всё это на книжную полку. Паспорт он положил отдельно, надо будет передать в полицию как случайную находку. Он предполагал, что уже слышал это запоминающееся имя Глюк.

То, что случилось на его глазах, до сих пор не укладывалось в его голове. Его недавний новый знакомый Фред вот уже почти сутки находится в морге с субъектом Каэном. С Фредом они познакомились совсем недавно, на курсах по вождению. Самая крутая тачка, конечно, была у Фреда. Шестая модель «Бiбл®÷Остен» напоминала по дизайну первую – л егендарную, ещё с бензиновым двигателем «Бiбл^®-Мустанг», появившуюся на рынке во время вторичного бизнес-проекта автомобиля «Тесла». Загадочная личность Фреда с учётом его «тачки» привлекала внимание. С ним он познакомился случайно: так получилось, что у них оказались совершенно одинаковые по цвету и виду папки. Это впервые обнаружилось после прохождения теста на внимательность и реакцию, когда им пришлось разбираться в ошибке только по «начинке».

Ви находился в творческом отпуске в связи с написанием кандидатской диссертации, завершавшей трёхлетний период его аспирантуры. Тема его диссертации – «Звуковая инволюция значимых элементов логоса в “сплиттинг”-обществе, потери и чистка». Его научный руководитель – известный ученик лосевской философской школы России, к тому же филолог был известным авторитетом в этой области, и уже потому перспективы диссертации были в надёжных руках.

Его личная жизнь того периода, если не считать работу и научные исследования, была ничем не примечательна и даже скучна. Период влюблённости к своей первой женщине почти угас – было какое-то неприятие, настороженность с её стороны. У неё в ту пору знакомства уже был ребёнок – мальчик лет четырёх. Был ли то брак, она никому не рассказывала. Впрочем, возможно, Ви в плену её образа просто не слышал этой информации. Ви всё реже вспоминал их встречи, некогда особенные для него. Кроме того, она всегда пыталась охладить его фантазии, и это ей часто удавалось. Их отношения в восприятии Ви так отличались от шаблонной романтической картинки под названием «Любовь &».

Ведь тогда он жил в другом городе, не имея в столице никакого жилья, ожидая временное место в академическом общежитии. И ему уже исполнилось четверть века! Она не была красавицей, однако, когда они встречались, за руку прогуливались по вечернему городу, он чувствовал особую вибрацию в себе – вибрацию, уносившую его всего в иное измерение. Он не чувствовал усталости, все проблемы улетучивались, гормональная волна наполняла его несокрушимой энергией бытия. Что-то очень похожее на урчание, кошачье мурлыканье, но эта вибрация не затрагивала голосовые связки – только некоторые группы мышц. Такое случалось с ним всего несколько раз и только при встречах с ней. В этом экстатическом состоянии Ви не совсем понимал, что именно он говорит той своей нечаянно пленившей его собеседнице. Если бы было иначе, градус был бы пониже и он, вероятно, смог бы выстроить отношения. Однако его же эмоциональность помешала ему. Они вскоре расстались навсегда. Никогда больше он не чувствовал этой волшебной вибрации.

Потом было ещё одно событие, повлиявшее на его жизньзатворника. Но это отдельная история с мистическим аспектом^[12].

Эти события его личной жизни помогли осознать сильный эмоциональный замес «брачного сезона», его реального окружения, берущего в плен всех и всякого.

Автомобиль его матери ещё ездил, но в связи с неопределённостью прогноза после операции по удалению катаракты она уговорила Ви получить права. В своей недавней молодости, во время загородных поездок с матерью и друзьями, он научился было хорошо водить авто. Однако на его вождении на долгое время был поставлен крест после его самовольного угона и последовавшей за этим аварии.

На третий день знакомства выяснилось, что Фред, имея хорошую цифровую профессиональную технику, не может скопировать некоторые документы без автоматической их регистрации в офисе. Ви согласился помочь, так как у выехавших родственников мамы, у которых она находилась сейчас, был набор техники, приобретённой ещё до «досужей реформы». Старый, чудом сохранившийся принтер-сканер без так называемого последнего тренда практики продаж, где за сомнительную скидку в цене техника автономно «отчитывалась» в некий информационный центр о производимых действиях – иногда с достаточно подробным описанием их содержания. Сканирование и «prompt»-обработку файла можно было произвести автоматически и безотчётно, получив в итоге единый цифровой документ, сохраняющий и картинки тоже.

Он согласился не из-за предложенного «щедрого банца», а просто из симпатии и интереса.

В тот день, а вернее вечер, после практических занятий по вождению Фреда они должны были встретиться на остановке. В хорошем настроении Ви ожидал Фреда в условленном месте. Фреда он увидел, когда до перекрёстка ещё оставалось метров сто. Тенью за Фредом шёл, похоже, не замеченный им человек – К аэн. К перекрёстку Фред подошёл к моменту переключения светофора на жёлтый цвет. Самые исполнительные пешеходы – курсанты школ вождения. Где-то слева от Фреда безо всякого торможения на жёлтый свет нёсся автомобиль с юнцом, зачарованным такой же юной соседкой с обольстительными коленками справа от него. Можно было догадаться, что этот автомобиль уже не остановится.

Нечто справа, нечто странное и необычное, шепнуло Фреду: «Берегись!!!» – и развернуло его корпус. Удар и скользящий толчок по касательной рефлекторно развернул его обратно – тело, чьё-то тело, толкнув его по касательной, неслось под колёса мчащейся машины. Рефлекс, опережающий мысль, – Фред непроизвольно ухватился за рукав летящего и… Ведомые общим роком, тела участвуют в фатальном для них столкновении. Каэн в последний миг осознал, что его досадную промашку исправил кто-то там, наверху. Вендетта сбылась. Сбылась самой высокой ценой, ценой жизни обоих.

Ви завороженно смотрел, как на почти безлюдной улице погибли два человека: один – щуплый, подбитый и протащенный метров десять при торможении авто, и Фред, отброшенный в сторону, – увы, со смертельным увечьем от столкновения. Этому предшествовали какие-то странные движения потерпевших на перекрёстке. Машина остановилась, а затем, спустя 30 секунд, уехала, снова набрав скорость, будто убегая от ужаса произошедшего. К месту трагедии, приблизились несколько человек. Некоторые прохожие поспешно уходили или обходили место происшествия, спеша по своим делам и ограждая себя от такого эмоционального всплеска реальности. Остолбеневший от увиденного Ви обратил внимание, что… везде валяется обувь пострадавших. Придя в себя, он первым достал коммуникатор и вызвал полицию и медпомощь – н а всякий…

Вокруг начал собираться народ. Ви, придя в себя и ещё не очень осознавая свои действия, поднял знакомую папку, отпущенную Фредом, – по всей видимости, ту самую, предназначавшуюся ему, для копирования. Дождавшись ненужной уже медицинской помощи и полиции, Ви дал очередные показания свидетеля. Свидетелей было несколько, возможно, поэтому их отпускали после прослушивания и записи показаний, регистрируя при этом адреса их проживания и телефон. Ви тогда не отдал папку, хотя и видел, как сержант тщательно фотографировал и собирал все предметы на месте происшествия, ограждая любопытных от жуткого зрелища. Сфотографировав, тела укрыли плёнкой до прибытия других экспертов, ограждая место трагедии турникетами с полосатой лентой.

В первый раз он заглянул в папку, поднимаясь в лифте, после дачи показаний в качестве свидетеля прибывшему наряду полиции и скорой помощи. Рабочий протокол был составлен на месте происшествия. Самым неясным вопросом казалось определение марки автомобиля, скрывшегося с места преступления. Для Ви загадкой оказалось само наблюдение и непонимание причин этой трагедии. О том, что, возможно, папку потерпевшего следовало отдать полиции, он почему-то даже не подумал. Эта мысль пришла позже. Позже настолько, что он решил передать её уже родственникам Фреда, прежде ознакомившись с её содержимым. Ведь он был любознателен с рождения.

* * *

Ви иногда посещали необычные, иногда даже странные сны, реальность образов которых была иной. Были ли они вещими? Как знать!

В эту ночь он крепко уснул. События гибели Фреда и того, второго, были забыты до утра. Что-то изменялось в субреальности его бытия. Сон его был необычен.

Фиолетовая Частичка – душа из далёких пространств Вселенной, покинув счастливую, изобильную гавань той её части, которая ещё зовётся ОДМ – Обителью демона Максвелла, преодолев много световых столетий, «подвозимая» стремительно пролетающими в векторе метеоритами и кометами, наконец приблизилась к огненному оранжевому шару, словно дышащему и призывно переливающемуся в сферической форме космического тела. Не задерживаясь, Частичка окунулась в этот океан света, разбрызгивая и рассыпая слегка упругую плоть светящегося образования. В фантомных руках Частички, незначительно вибрируя, рассыпался искрящийся пул. Купание в этой бесконечной радости бытия и света было долгим, почти вечным. Постепенно Частичка приобрела оранжевый оттенок. Субстанция этой Частички души была стабильной, световая пропитка не нарушила её целостность. Всё было уже предопределено Самим Отправителем. И вот наступило время проявиться этой Частичке – д уше. Она покинула огненный шар, где среди света она как бы растворилась в общей массе, почти исчезла. Для такого проявления она и направилась в одно из самых мрачных и тёмных мест Вселенной, на одну из планет…. Эту планету.

Обретя себе тело, как это было заведено для выбранной планеты, стараниями архангела она начала проживать опыт постижения всех событий своего тела, всего чувственного, видимого и невидимого. Она знала свою миссию – когда-нибудь вернуться назад… и поделиться обретённым знанием со Своим Отправителем, множеством таких же частиц, разосланных по Вселенной во все части Ойкумены.

Шелкопряд – п ервая любовь, выбор был сделан мгновенно. Это существо создавало целый мир из самых дефицитных субстанций на планете – ш ёлковую нить. Выбор был ошибочным, но по-своему обусловленным.

Однажды, когда первое представление об этом субъекте первичного выбора было получено, к ней незаметно приблизился дух проявленной сущности серафима. Это был дух такой же по опыту и заданию частички в образе такого же существа – ч еловека. Он же магическим способом определил иной объект с чертами субъекта для получения опыта. Этим главным объектом должен быть сам человек, обладатель души. Для этого следовало разделиться пополам, наблюдая за телом и второй половинкой, иногда сменяя её.

(Позже, в конце пути она осознает и самого носителя духа (поправки). Им был Инох ден Фоникен, оставленный своим загадочным мятежным напарником.)

* * *

Утром следующего дня Ви вызвали для уточнения показаний. И он узнал, что Фред жил с сестрой и её семьёй по адресу… А также, что сестра в отъезде, в Англии, а мать – в больнице, с нервным срывом после сообщения информации о сыне и подтверждённым инфарктом.

Кремировали Фреда после прощания с немногочисленными свидетелями, согласно протоколу. Десяток угрюмых родственников Каэна что-то долго решали, оформили и забрали тело для захоронения на родовом кладбище в другой стране.

Весть о внезапной гибели Фреда очень огорчила Славика. Сообщение пришло смс-кой от Энн на его безответные звонки: «Слава привет у нас горе братик погиб сбила машина я сама только что приехала от гены прощались вчера позвоню позже».

На прощании с телом собралось немного народа. Энн поддерживала под руку пожилую, очень слабую женщину – их маму, приехавшую на прощание с телом сына.

Элл оставили у близкой подруги до вечера. Энн не хотела огорчать ребёнка и сказала, что дядя Фре уехал, тоже уехал. Девочка чувствовала, что что-то не так, наблюдая постоянно плачущую бабушку, но потом восприняла известие о смерти дяди достаточно спокойно. Она просто огорчилась этому и тому, что уже, наверное, не сможет показать дяде Фре свои новые штучки, подаренные ей папой в той необычной, красивой, сказочной стране, в которой жил такой весёлый народ, говорящий на другом языке.

Рассматривая присутствующих, Энн обратила внимание на очень эффектную женщину, блондинку, которую видела впервые. Следователь, который тоже некоторое время был на этой скромной церемонии, сказал, что она представитель посольства США. Только после этого Энн заметила, что рядом с эффектной дамой постоянно находится совсем незаметный человек в сером – п ереводчик, наверное. Их присутствие на таком мероприятии было для Энн совсем непонятно.

Запомнился ей также некий бородатый юноша со странным именем Ви. Он подошёл к Энн перед самым появлением священника, заказанного по настоянию матушки. Выразив свои соболезнования, он сказал, что совсем недавно познакомился с Фредом и собирается как-нибудь зайти в гости, поговорить о чём-то. Записал адрес и телефон Энн. Наверное, он тоже был знаком со следователем: Энн заметила, как они поздоровались при встрече.

В конце церемонии прощания, после ухода священника, эффектная женщина подошла к Энн со своим сопровождающим, выразив через него свои соболезнования матери Энн и ей самой. Она представилась Сильвией Новак и оставила свою визитку с телефонами и другой контактной информацией на магнитном носителе. Блондинка также вскользь задала вопрос о какихнибудь ненужных документах покойного брата и стала договариваться об удобном для Энн времени встречи. Однако Энн уверенно отвечала, что никаких документов у брата нет. Не осталось. Для убедительности она сказала даже, что сама проверила его комнату. Эффектная представительница США заметно огорчилась её ответом, но тем не менее просила позвонить, если всё же что-нибудь найдётся. И ещё она спросила, не знает ли Энн, где можно найти Глюка Арканова. Энн действительно не знала ничего об этом. Даже сам вопрос ей показался странным. Она мельком видела, как перед уходом сопровождавший её переводчик сделал некоторые движения, ей показалось, что он тайно фотографирует. Это настораживало. Она почувствовала нарастающую тревогу. Тревогу дома – там, где она всегда была так спокойна.

В этой стране её задержали обстоятельства – мама попала в больницу. Только через полгода она смогла выехать к Гене, похоронив за это время брата, а несколько месяцев спустя – и маму. Бородатого юношу Ви она больше не увидела. После всего этого Энн стала избегать всех случайных знакомств и встреч. Возможно, Ви и приходил к ней, когда она переехала (практически сразу после похорон урны с прахом Фреда). Перебралась Энн в старый дом матери, чтобы быть рядом с ней в последние, как оказалось, дни её жизни. Она могла не работать больше: Гена высылал ей с дочерью достаточно денег. Достаточно и для лечения матери. После одного из разговоров с мужем, когда она поведала ему о странном присутствии представителей посольства США, Гена настоял, чтобы она сменила симку, номер своего телефона и поменяла место жительства до самого отъезда к нему. Всё это было сделано.

Не давал покоя также один странный листок, который неизвестно как оказался в её спальне – ещё там, в прежнем доме. Всего два слова «Будь осторожна» и чья-то подпись – «И. д. Ф.». Найдя этот лист в спальне, послание, загадочным образом попавшее к ней в дом, Энн очень испугалась. Ведь она и без того была осторожна, как только могла!

Осознавая серьёзность ситуации, Энн больше не заводила новых знакомств. Её поведение оказалось оправданным: пару раз она узнавала косвенным путём о том, что кто-то разыскивал её, интересовался её местонахождением у старых знакомых и близких. Но Энн продолжала общаться только с самыми близкими и проверенными временем знакомыми. Со Славиком увиделись они через неделю после прощания с телом, как раз на 9 дней – Славик заехал специально. Он хотел не только почтить память своего приятеля Фреда и встретиться с Энн, своей однокурсницей, но и, возможно, получить некоторые документы из архива Фреда. Те, о которых они неоднократно говорили. Славик давно уже рассчитывал на них. Однако документы пропали.

Это было не всё. Энн при встрече рассказала о своей поездке к Гене и немного об исследованиях в области молекулярной физиологии растений, которыми он занимается. Гена и ей самой успел рассказать только часть. Её вызов и отъезд, связанный с гибелью брата, был вынужденным. Она едва успела вписаться в установленный срок хранения тела в холодильнике перед кремацией.

Основной проблемой для лаборатории, в которой работал Гена, была даже не собственно научная тема, а другая – как не выпустить «джинна из бутылки». Проект был коммерческим. Он должен был окупиться лет за пять и дальше приносить прибыль. Однако его содержание явно выбивалось из узких границ традиционных подходов. Эффект грозил оказаться глобальным и вообще не дать никакой прибыли. Кроме того, были неясны последствия существенного изменения биоценоза. Население планеты, несмотря на сравнительно недавнюю пандемию, всё же перешагнуло рубеж в 8 миллиардов, и явные проблемы с питанием – особенно дефицит белка и чистой воды – были крайне актуальны. Генерализованная азофиксация может оказаться самым существенным фактором влияния человека на биоценоз планеты. Многие индустрии оказались бы обречены. Производство мяса и продуктов из него было бы поставлено под удар. Был и ряд других вопросов. Важных вопросов. И все они не имели прямого отношения собственно к научному аспекту, оставаясь при этом не менее важными. Общее соотношение финансов было несколько необычным – т олько 20 % средств направлялись на науку, поиск и исследование азофиксирующих микроорганизмов, растений и грибов. Среди этих 20 % доля, выделяемая на защиту, маркирование генов и их комплексов, а также патентование, составила половину. То есть только 10 % средств предназначалось для непосредственной разработки. Более 10 % – защита, права собственности… и более 80 % – создание структур дозируемой или контролируемой продажи «продукта». Это были и новые ингалятории, и герметичные азо-оранжерейные комплексы с многоуровневой степенью защиты, и фьючерсные космические проекты с участием пилотируемой астронавтами межпланетной экспедиции.

Акционирование как форма привлечения средств было неприемлемо, так как даже небольшая степень раскрытия целей и задач привлекла бы слишком много общественного внимания. А это могло не только задержать проект, но и вообще поставить под вопрос его осуществление. По этой причине был зарегистрирован холдинг под названием «Bibl» с самой засекреченной системой задач, до поры до времени сокрытой. Появилась новая лек-форма – БАД под торговой маркой «Бiбл», однако каким образом этот продукт произвольно растворимой жвачки был связан с секретным проектом – неясно. Ходили слухи, что многие разведки запускали зонды на «терру» холдинга. Нелепые, странные слухи, порождаемые неизвестностью.

А то, что было известно Энн, представляло опасность для всего проекта. Поэтому она вынуждена была также подписать много бумаг о неразглашении. Её даже приняли на работу – в ременно, с небольшим окладом и неясными функциями. Скорее это была формальность, обеспечивающая соблюдение служебных тайн, обязывающая и оговаривающая строгие санкции за утечку информации. В качестве «пряника» – д опуски и скидки, опосредованные специальной персональной VIP-карточкой представителя, а также дополнительный страховой полис на саму Энн и её дочь. Многое, но не всё, она рассказала Славику. Упомянула, что архив пропал и ограбления как бы не было, криминалист пока не нашёл никаких следов проникновения. (На самом деле Энн даже в случае, если бы архив нашёлся, не стала бы отдавать его, это было бы противозаконно в соответствии с её договорённостью).

Энн также сообщила, что собирается переехать к Гене на долгий срок – лестное предложение от руководителей той самой фирмы, высказанное лично ей после собеседования с одним из руководителей проекта. Диссертация становилась в связи с этим не столь актуальной и потому откладывалась на неопределённый срок. Впрочем, после частной беседы эта тема, возможно, будет продолжена, но уже по новому адресу, за рубежом.

Славик слушал с большим интересом, несмотря на явное огорчение потерей. Он рассказал ей об экспериментальной теме изучения ферментов, обслуживающих биохимические процессы поведения вирусов в клетках многоклеточных, об обнаружении влияния на эти процессы через некоторые ферменты стадий развития хозяина. Эволюционно вирусы приспособились по-разному проявляться в организме.

Отдельным вопросом был факт, обнаруживаемый на картофеле и не только: «поражённый вирусами» организм часто проявлял признаки карликовости. Проверяя это явление – в лияние на рост организма (растения или животного) и сопряжённый с ним морфогенез, Славик придумал систему генетического анализа через сравнительную языковую кодировку. На первом этапе он поиграл языковым инструментом, спонтанно присвоив кодонам буквы и синтаксические элементы русского языка, перекодировал текст в РНК-последовательность. Затем, проверяя работу обратной «транскрипции» в текст, он обнаружил массу сбоев из-за того, что система чтения была лишена элементов упорядоченности для триплетов. Исправление этого частичного хаоса лежало через создание системы триплетной организации генов для транскрипции^[13]. Осознав эту причину, он создал программу анализа расшифрованных геномов для поиска зашифрованной информации в тетра-плетном, пента-плетном, гекса-плетном, гепта-плетном, окта-плетном и нона-плетном режимах чтения. Парадоксом, а возможно, и великим открытием было обнаружение языка морфогенеза в… вирусах!!! Причём это относилось не только к третичной структуре белков вирусной оболочки.

Также был выделен один из факторов, влиявший на их вирулентность в зависимости от стадии развития хозяина. Образно говоря, прорисовывалась тест-система определения стадии развития организма, а вернее, определения его взрослости… И в этом была находка – именно на личинках шелкопряда эта тестовая система работала безупречно. Три стадии развития, три возраста.

Была также тема, о которой Славик пока никому не говорил, а именно о том, что генотип живого организма формировал схему своей смерти на последней стадии своего развития. И тут имелись варианты. На предшествующих стадиях этот процесс возможен только от метаболического сбоя, в частности от дефицита связанного азота, необратимо приводящего к превалированию катаболических процессов над анаболическими и физическому воздействию. Митохондрии на конечной стадии развития становятся восприимчивыми к особым сигналам, вплоть до того самого феномена апоптоза. Были выявлены некоторые механизмы запуска драматического отмирания митохондрий. Это давало принципиально новые решения не только для трансплантологов, но и для сдвига времени ухода, особой отсрочки смерти больного или пожилого. Планировалась также серия экспериментов по внутриклеточной пересадке митохондрий межвидового происхождения и изучению опосредованных этим эффектов обмена, стадийности, самой продолжительности жизни.

Тем не менее Славик в целом был доволен – единственным его «приобретением» стало то, что Элл, таинственно вышедшая из комнаты, где общались дядя Слава и мама, показала ему целую жменю (помещённую в коробочку) коконов шелкопряда. Это, конечно, не было привезено из-за границы. Элл нашла их на дереве в соседнем квартале (по их прежнему адресу проживания). Нашла не сама. Её новая подружка по продлёнке показала по секрету свою находку – ей и Вовке, который слазил на дерево, растущее напротив окна подружки, усыпанное светло-кремовыми, почти белыми коконами шелкопряда. Это стало заметно в начале октября, когда начали осыпаться листья соседних деревьев. (И когда у куколок проявились волевые задачи выживания в условиях суровой зимы этого региона.) Славик попросил, и Элл показала ему это место, это дерево – ш елковицу. Довольный испытатель Славик также запасся: он нашёл и дотянулся до полутора десятков коконов, обеспечив себя живым, воспроизводимым материалом для дальнейших исследований. Несколько коконов на дереве уже были пусты. Там в недавнем прошлом созрели новые и такие древние, сложные, прекрасные бабочки – н овые Туты. Возможно, они рассеялись вокруг, найдя укрытия в щелях домов, чтобы пережить суровую зиму, чтобы род Тутов, дикий род Тутов возродился. Круг замкнулся. Это был ещё один шанс, подаренный своим любимым детищам уютной голубой планетой Земля.

А мы, способные произвольно покидать этот круг брачного сезона, вольны воспарить для осознания иных граней этого мира.