Найди меня

– Кто ты и что сделала с моей Мэри? – шутливо удивился Мэтью. Очки – это наш давний спор. Мэтью уже давно заметил, что я держу все письма и книги на расстоянии вытянутой руки, а с недавнего времени и вовсе перестала читать мелкий шрифт. Муж сразу же сказал, что мне понадобятся очки, иначе со временем станет только хуже, но я упиралась до последнего. За последние пару лет я стала выглядеть значительно старше: на лице появились морщины, а кожа стала дряблой, потеряв былую упругость, на голове с каждым месяцем становилось все больше серебристых прядей, они с пугающей скоростью вытесняли привычный темно-каштановый цвет моих волос. Мне казалось, что очки завершат мое превращение в старуху.

– Нуууу, даже твоей Мэри пришлось признать, что ей уже пятьдесят один год и она стареет, – наверное, если я могу над этим шутить, то еще не все потеряно. – К тому же проблемы со зрением могут сказаться на моей работе, а этого я никогда не допущу.

Мэтью странно посмотрел на меня и его глаза блеснули.

– Я люблю тебя, Мэри, точно так же, как когда тебе был двадцать один год. А может быть даже больше.

Я застыла на месте: Мэтью нечасто говорил что-то подобное и тем ценнее были его слова. Я лишь рассеянно кивнула и закурила, выйдя во двор. Если честно, причина, по которой я пропущу сегодняшний прием заключалась вовсе не в приобретении очков и подарков.

Сегодня утром я получила письмо от капитана Лагарда. Он узнал, что наша служба в Вердене окончена и мы проведем ближайшие несколько дней в Париже и просил о встрече. Я быстро пробежала письмо глазами и сунула его в карман, убедившись, что Мэтью занят своей почтой и ничего не заметил. Я решила не говорить мужу об этом письме. Он не запретит мне встретиться с Лагардом, но явно захочет меня сопровождать, а я чувствовала, что должна переговорить с Кристофом с глазу на глаз. Мы не виделись с ним очень много лет, и я от чего-то знала, что повод для встречи должен быть веским, а в присутствии Мэтью мы едва ли сможем быть полностью откровенны. Мой муж не знает и никогда не узнает о том, что едва не произошло на корабле восемнадцать лет назад, но все равно относится к Лагарду с излишней ревностью и подозрением. Незачем дразнить Мэтью еще сильнее.

Собираясь на встречу, я чувствовала, что от чего-то волнуюсь сильнее обычного и покачала головой. Не глупи, Мэри, этот город пропитан призраками прошлого, но сегодня все будет отлично.

Я заметила капитана еще издалека и поразилась, что даже столько лет спустя его лицо все еще оставалось красивым. На долю секунды я ощутила легкую зависть: мы с Лагардом ровесники, но, кажется, я постарела гораздо сильнее, чем он.

– Мэри, – Кристоф кивнул мне и поцеловал руку в знак приветствия. Наши взгляды пересеклись, и я заметила, что его ореховые глаза блестят так же ярко, как и раньше. – Как же я рад вас видеть.

– И я очень рада, – я ощущала необъяснимое волнение и ругала себя за него. Боже, Мэри, это просто встреча со старым другом и ничего больше.

– Как вы поживаете?

– Неплохо, к счастью, наша служба в Вердене подошла к концу, муж завершит все дела в Париже и мы, наконец, вернемся в Англию. А как вы, Кристоф?

– Все хорошо, сейчас я в отпуске, но примерно через две недели отправлюсь в рейс в Южную Америку и явно застряну там надолго. Жаль, что скорее всего придется уйти раньше, чем мой сын вернется с фронта.

– Как он?

– У него все в порядке, кстати, последние годы сын служил вместе с Ивоном и вернутся они тоже вместе.

Ивон… Что-то знакомое, но я никак не могла понять, кого сейчас упомянул капитан. Ах, да, точно!

– Ивон? Тот юнга, который работал на вашем корабле и собирался жениться на мне, если мой муж погибнет в Африке?

Лагард со смехом кивнул.

– Боюсь, правда, что он был бы в очереди после меня. Я все еще не против жениться на вас хоть завтра, Мэри.

Я покачала головой, но не смогла сдержать улыбки.

– Кристоф, не надо. У меня морщины, седые волосы, очки для чтения, и я уже четыре года как бабушка. Так себе невеста, честно говоря.

– Вы всегда будете лучше всех, Мэри, – голос Лагарда стал серьезным, и я на мгновение смутилась.

– Не будем забывать, что я замужем и очень крепко замужем. Да и вы женаты, – напомнила я Лагарду.

– Я уже вдовец, Мэри. Аиша умерла больше двух лет назад.

М-да, вот почему я вечно попадаю в неловкие ситуации в разговоре?!

– Ох, Кристоф, простите.

– Все хорошо, Мэри, вы же не знали. Да и мы с женой никогда не были близки, – говоря это, Лагард снова смотрел мне в глаза, и я вдруг поняла, от чего он не был близок с женой. Кажется, все эти годы причиной была я.

– Почему вы ничего мне не писали об этом?

– Это произошло вскоре после того, как вы потеряли сына, Мэри. Не думаю, что вам тогда хотелось погружаться в мои проблемы.

Я рассеянно кивнула. Если честно, я вообще почти не помню то время.

– Вы скоро уедете, и неизвестно, когда вы встретимся вновь. Я хочу кое-что отдать вам, – с этими словами Лагард вытащил небольшую коробочку из внутреннего кармана пальто и протянул ее мне. – Откройте, Мэри.

Дрожащими пальцами я взяла в руки коробочку и ахнула, заглянув внутрь: там лежала диадема с сапфирами. Та самая диадема, которую Мэтью подарил мне в день появления на свет близнецов, и которую я продала восемнадцать лет назад, чтобы помочь Мэтью в Африке.

– Но как? Откуда? – только и смогла произнести я, касаясь диадемы. Так странно, Чарли уже нет, а моя диадема, подаренная в день его рождения, вновь вернулась ко мне. Жаль, что нельзя обменять все украшения мира на Чарли… Я чувствую, как из моих глаз начинают капать слезы и даже не пытаюсь сдержать их. Отчего плакать при Лагарде мне не было стыдно.

– Вы рассказывали мне о том, как продали украшения, чтобы оплатить путь в Африку, Мэри. Помните, вы описали мне их, когда я спросил? Уже тогда на корабле я пообещал себе вернуть вам хотя бы что-то из вашей коллекции и, наконец, пару месяцев назад я нашел на аукционе в Бостоне эту диадему. Расспросив владельца, я узнал, что ее купили у лондонского ювелира и понял, что, вероятнее всего, она принадлежит вам.

Я неверяще покачала головой.

– Вы помнили эту историю восемнадцать лет? – поразилась я.

– Я всегда о вас помнил, Мэри.

– Боже… – я глубоко дышала, стараясь успокоиться. – Нет, Кристоф, я не могу ее принять, она стоит целое состояние.

– Мэри, она ваша. Прошу, пусть это будет моим единственным подарком вам за все эти годы. Просто подарок от друга.

Я смотрела в глаза Лагарда и понимала, что он не потерпит отказа. Я ощутила стыд от того, что никогда не смогу дать Кристофу то, чего он так хочет.

– Вы мой самый лучший друг, – я встала на цыпочки и быстро поцеловала Лагарда в щеку.

Капитан улыбнулся.

– Пусть так и будет.

Когда мне уже было пора уходить, Кристоф взглянул мне прямо в глаза и тихо сказал:

– Я всегда буду вас ждать, Мэри, и всегда надеяться.

Я шла домой, глотая слезы, и они были вовсе не от того, что я не знала, как объяснить Мэтью возвращение диадемы.

***

Декабрь 1918 года, Велчестер

Я думала, что в этот раз адаптация к мирной жизни пройдет гораздо легче, ведь я уже примерно представляла, чего ожидать, но, разумеется, без сюрпризов не обошлось. Я не могла заново привыкнуть к неудобным корсетам, пышным нарядам и отсутствию работы каждый день с утра до вечера. У меня было слишком много времени на собственные мысли, которые далеко не всегда были радостными.

Вернувшись домой, я словно бы заново пережила смерть Чарли, зайдя в его комнату и осознав, что сын больше никогда не вернется. Собрав всю волю в кулак, я приказала слугам сделать из его старой спальни детскую гостевую для Фрэн, а потом проплакала полночи, сжимая в руках вновь обретенную диадему. Эта боль не стала меньше, я просто привыкла к ней, но порой она все еще волнами накрывала меня.

Кажется, Анна тоже переживала нечто подобное. В день нашего возвращения они с Фрэн приехали в Велчестер. Фрэн недоверчиво смотрела на меня, явно не узнавая, а заметив в дверях высокую фигуру Мэтью, и вовсе расплакалась и прижалась к Анне. Кажется, наша внучка нас боялась.

– Она просто не помнит нас, – я улыбнулась растерявшемуся Мэтью.

– Значит, придется заново завоевывать сердце этой юной леди, – видимо Мэтью вспомнил, как отлично поладил с внучкой во время нашего короткого отпуска два года назад. Нам казалось, что с тех пор прошло не так уж много времени, но для Фрэн это была половина жизни.

– Это папа? – шепотом спросила внучка у Анны, бросив быстрый взгляд на Мэтью. Анна не ответила, и я заметила, как после этих слов по ее лицу пробежала тень.

– Это твой дедушка, – я опустилась на корточки и мое лицо оказалось на уровне глаз Фрэн. – А я твоя бабушка.

Малышка удовлетворенно кивнула, но так и не отпустила руку Анны. Что ж, на это нужно время.

В тот же день я долго разговаривала за чаем с Гвен и Клэр, которая за время нашего отсутствия успела превратиться из ребенка в молодую девушку. Я надеялась, что из всех наших детей хотя бы она будет расти ближе к нам, но этого не случилось. Иногда я думала, что толку быть графиней, если свободы и возможностей распоряжаться своей жизнью у тебя не больше, чем у простого фермера. Я сразу же прогнала эту грустную мысль. По крайней мере сейчас уже все хорошо.

На следующий день в Велчестер приехали Лили с Дином, и мы, наконец, смогли познакомиться с новым зятем. Он показался мне обычным парнем, возможно, слишком простым для Лили, но явно надежным. Сразу после ужина Мэтью утащил его в кабинет пить виски, а я смогла поговорить с Лили, которая с нашей последней встречи стала старше, кажется, не на четыре года, а на все сорок. Той веселой смелой девушки, которой интересно все на свете, больше не было. Вместо нее появилась серьезная и уверенная Лили, уже многое повидавшая в жизни. Я с сожалением подумала, что с Лили это произошло слишком рано. Моя молодость закончилась, когда мне было уже за тридцать, но моим дочерям повезло меньше. Война и потеря брата оставили слишком сильный отпечаток.

Спустя еще неделю, наконец, вернулся Артур. Он больше всех поразил нас новостями. Оказывается, еще до войны Артур познакомился с леди Мэриголд Даунсон, средней дочерью графа Даунсона, и теперь был намерен на ней жениться.

– Не волнуйтесь, я привезу Мэриголд в Велчестер на Рождество и тогда же сделаю ей предложение, – спокойно сказал Артур, пока мы с Мэтью сидели, открыв от удивления рты. За все эти годы сын ни разу даже не намекнул, что у него есть невеста.

– Ты готов ко встрече с будущей графиней Флэминг? – шутливо спросила я Мэтью утром в сочельник. Гости начнут прибывать уже через несколько часов и, разумеется, нас ждала куча дел, но валяться с мужем в теплой постели были слишком приятно. Мы оба не спешили вставать.

– Как ни странно, но я даже не волнуюсь, – отозвался Мэтью, поворачиваясь ко мне лицом. – Артур явно хорошо все обдумал, да и его рациональности можем позавидовать мы с тобой.

– Да, – кивнула я. Умный, расчетливый и уверенный Артур словно был создан для того, чтобы стать графом, и явно нашел себе невесту под стать.

– В любом случае я не собираюсь ему ничего запрещать, – продолжил Мэтью. – Уж точно не после того, как он провел четыре года на войне. И если мы заговорили о запретах и их последствиях… Наверное, я всегда буду жалеть о том, что нас не было на свадьбе Лили. Если бы я сразу дал согласие, мы могли бы провести все в Велчестере еще до того, как отправились во Францию.

– Не жалей, – я приподнялась на локтях и заглянула в лицо мужа. – Все уже случилось так, как случилось, и вроде бы Дин неплохой человек.

– Это да, но я был бы рад еще больше, если бы в этом браке наша дочь получила не только мужа, но и титул.

Я с трудом сдержала смех.

– С возрастом ты стал обращать слишком много внимания на условности, – заметила я. – В конце концов у нас еще есть Клэр. Может быть, она выйдет за герцога или графа и, разумеется, ты сам поведешь ее к алтарю.

Тогда я еще не знала, что этим мечтам будет не суждено сбыться.

За завтраком Мэтью от чего-то стал неразговорчивым и, наскоро проверив почту и выпив кофе, принялся нервно поглядывать на часы каждые пару минут.

– Эй, – я заглянула ему в глаза. – Что происходит?

– Не понимаю, о чем ты, – Мэтью быстро отвел взгляд и снова уткнулся в письма, заставив мои брови взметнуться вверх. От меня явно что-то скрывают.

В этот момент в столовую зашел наш дворецкий Мэлон, что-то шепнул Мэтью, и они оба быстро вышли за дверь. Я с огромным трудом подавила свое любопытство и заставила себя остаться за столом.

– Что это с папой? – спросила я Клэр.

– Сама не знаю, – покачала головой младшая дочь.

– Мэри, – через несколько минут Мэтью поймал меня у дверей столовой. – Есть минутка?

– Конечно.

Муж кивнул и, взяв меня за руку, уверенно повел в гостиную. Это утро становилось все более странным.

– Закрой глаза, Мэри, – попросил меня Мэтью, когда мы подошли к двери. Я с огромным трудом удержалась от того, чтобы не закатить их, но все же послушалась мужа.

Я почувствовала, как Мэтью аккуратно подвел меня к креслу, и села. Мои веки были плотно сомкнуты, но я слышала, как Мэтью прошел в дальний угол комнаты и что-то взял, а затем вернулся ко мне. На мои колени опустилось что-то тяжелое, теплое и… Живое?

Я открыла глаза и поняла, что это небольшой, не очень упитанный щенок черного лабрадора.

– Мэтью? – я смотрела на мужа, широко распахнув глаза. – Это мне?

Обе наши старые собаки умерли во время войны, и без них замок казался немного опустевшим.

– Да, – улыбнулся Мэтью. – Эта малышка твоя, а ее брата я сегодня подарю Фрэн.

Только сейчас я увидела еще одну любопытную мордочку, выглядывающую из коробки, стоящей у дальней стены.

Я смотрела на щенков и думала о том, что этот мир не так уж и плохо, пока в нем есть такие чудесные собаки.

– Придумаешь для нее имя? – Мэтью подошел и легонько погладил собачку, удобно устроившуюся на моих коленях.

– Мири, – тихо сказала я, заглядывая в умненькие собачьи глаза. –Добро пожаловать в семью.

В это Рождество в Велчестере собралась вся наша семья и самые близкие друзья. Приехали Анна и Фрэн, Лили и Дин, Генри и Элли с детьми, Гвен, а Артур, как и обещал, пригласил леди Мэриголд, так что мы смогли познакомиться с будущей невесткой. Высокая, очень худая и статная, она сперва показалась мне настолько строгой и уверенной в себе, что я ощутила себя на ее фоне простушкой. Бросив быстрый взгляд на Мэтью, я поняла, что муж думает примерно о том же самом. Однако уже за праздничным столом я поняла, что Мэриголд очень умная и образованная девушка, разбирающаяся в музыке, политике и литературе. Наверное, это и привлекло в ней Артура. Эта мысль помогла мне вздохнуть с облегчением, и я обвела взглядом праздничный стол. Мы ели, смеялись и непринужденно разговаривали, но места Чарли и Джейми, которые мы намеренно оставили сегодня пустыми, напоминали нам всем об ужасных потерях, которые мы никогда не восполним. Я встретилась глазами с Анной и заметила, что она почти не ест и не отрывает взгляда от пустого стула Джейми. Не уверена, что горевать столько лет по мужу, с которым прожила всего лишь полгода, – это нормально. Мне стоит аккуратно поговорить с Анной.

Покончив с ужином, мы все перебрались в гостиную и наступило время рождественских песен. После смерти Вайолет Анна обычно играла нам на рояле, но сегодня дочь лишь покачала головой, когда я привлекла ее внимание и кивнула в сторону инструмента.

– Мэри, она ни разу не играла с тех пор как не стало Джейми, – шепнула мне Гвен, и я задумчиво кивнула, жалея, что меня не было рядом столько лет.

Клэр улыбнулась и заняла место старшей сестры за роялем. Зазвучала музыка и все запели “Holly night”, а я все молчала, окидывая взглядом комнату и отчего-то вспомнила свое первое Рождество в Велчестере. Тогда моей самой большой проблемой было убедить окружающих в том, что я решила учиться на медсестру, находясь в здравом уме. Никакой боли, никаких сожалений и забот. Только уверенность в том, что впереди меня ждет долгая и счастливая жизнь с Мэтью. Я грустно улыбнулась, думая, что с удовольствием вернулась бы в то время хотя бы на минутку.

– Мэри, мы тут поем, – шепнул Мэтью, улыбаясь и беря меня за руку. Я вынырнула из своих воспоминаний, подумав о том, что жизнь эти тридцать лет не была легкой, но определенно была счастливой.

Через некоторое время я вышла на улицу подышать и взглянуть на ночное небо – это еще одна маленькая традиция, которую я завела в свою первую рождественскую ночь в Велчестере. Сегодня снег валил крупными хлопьями, они почти сразу же набились мне в волосы, но я не хотела уходить. Было хорошо.

– Вспоминаешь прошлое? – как и в наше первое совместное Рождество, Мэтью тихонько вышел из замка следом за мной. Как и в тот раз, на мои плечи опустилось его пальто. Некоторые вещи не меняются.

– Откуда ты знаешь? – поразилась я.

– Ты громко думаешь. Обычно я могу понять ход твоих мыслей просто глядя тебе в глаза.

– Если честно, то да, вспоминаю, – признала я. – Мы познакомились в далеком 1889 и в том же году я впервые появилась в этом замке. Помнишь, как я совершенно не умела управлять домом, но за все бралась? И та история с елочными игрушками… Я думала, что Вайолет убьет меня голыми руками, если узнает.

Мэтью рассмеялся.

– Такое не забывается. Ты была молодой, смелой и интересовалась всем вокруг. Иногда мне казалось, что я не справлюсь с твоей энергией.

– А когда все изменилось? – тихо спросила я. Мне самой было важно понять, когда тень вечной печали поселилась в моей душе.

– Думаю, после Роуз и Африки, – сразу же ответил Мэтью, и я поняла, что он тоже не раз размышлял об этом.

– В любом случае все это уже в прошлом. Сейчас я думаю о том, что в августе будет уже тридцать лет, как мы женаты. Эти годы пролетели слишком быстро.

– Мэри, а поехали в отпуск? Только вдвоем.

В первую секунду мне показалось, что я ослышалась.

– Мэтью, ты ли это? Как же доктор Флэминг оставит свою драгоценную больницу на несколько недель?

– Ну, тут как-то справляли без нас целых четыре года, – усмехнулся Мэтью. – Не думаю, что пара недель что-то принципиально изменит. Так что в апреле Артур женится на Мэриголд, а в мае мы будем свободны и отправимся в Альпы. Повторим наше свадебное путешествие.

Я смотрела на мужа и снова чувствовала себя влюбленной девчонкой. На пару минут я действительно вернулась в прошлое.

***

После нашего возвращения в Велчестер время бежало не просто быстро, мне казалось, что оно буквально летит вперед. Вот мы вроде бы только-только отметили Рождество, а вот уже провожаем Артура и Мэриголд в свадебное путешествие. Они отправились в Италию, и пока они будут отдыхать, нам с Мэтью предстояло проследить за ремонтом в их коттедже. По правде говоря, это был старый коттедж Вайолет, который пустовал со дня ее гибели. Артур и Мэриголд решили пока пожить в своем доме, но мы все знали, что рано или поздно они станут хозяевами замка.

– Иногда я думаю, что Артур подходит на роль графа гораздо лучше меня, – пробормотал Мэтью, пока мы вместе собирались на работу в начале мая.

– Брось, – я покачала головой и заглянула мужу в глаза. – Артур умен, но у него нет твоей внутренней силы и опыта.

– У нашего сына потрясающая выдержка и много амбиций. Думаю, он уж точно не застрянет на всю жизнь в нашей глуши, а сделает отличную карьеру в Лондоне.

– Ты переживаешь о том, что мы провели всю жизнь здесь, в Велчестере? – я не поверила своим ушам.

– Нет, я всегда жил как хотел, но иногда мне кажется, что, выйдя замуж, тебе пришлось перенять мой образ жизни и пройти через трудности, которых ты не заслуживала и которых не хотела.

– Почему ты об этом заговорил?

– Просто смотрел на свадьбе на Артура и Мэриголд, вспомнил нас с тобой и подумал, а этого ли ты хотела от жизни…

– До встречи с тобой я не хотела вообще ничего, – честно ответила я. – Все, о чем я могла думать, – это как выйти замуж за человека, который не будет сильно мне докучать, и с которым я буду иметь хоть какое-то подобие свободы. Я и подумать не могла, что получу не только свободу, но и любовь, интересную жизнь и работу, которая будет мне по душе. Ты вдохновил меня на все это, Мэтью.

Муж слегка улыбнулся, притягивая меня к себе, и его глаза блеснули.

– Ты потрясающая, Мэри.

– Ты тоже ничего, – со смехом отозвалась я, целуя Мэтью в губы.

– И все равно я не перестану думать о том, что ты оказалась из-за меня на двух войнах.

– Вещи, которые мы не выбирали, постоянно происходят, Мэтью. И я рада, что мы могли справляться с этим вместе.

Он ничего не ответил, а лишь снова обнял меня со спины, и положил подбородок мне на голову.

Я сменила тему.

– У тебя много работы сегодня?

– О да, – отозвался Мэтью. – Заболевших с каждым днем все больше, так что сначала прием пациентов в больнице, а потом нужно будет зайти к мистеру Олбрайту и миссис Элмонд, они заболели всей семьей.

– Могу ли я сделать это вместо тебя? – мне хотелось немного разгрузить Мэтью, который с ног сбился с приходом испанки в наши края. Первые случаи появились еще на прошлой неделе и каждый день появлялось еще несколько заболевших. Мы снова работали без выходных и, кажется, конца этому видно не было. К счастью, никто из наших пациентов не умер, но мы оба понимали, что это лишь вопрос времени.

– Не нужно, Мэри, у тебя много своей работы, – Мэтью покачал головой и с сожалением оторвался от меня, надевая пиджак. – Пойдем, а то мы опоздаем.

Я знала, что этот рабочий день будет непростым, но не ожидала, что все окажется настолько сложно. К концу дня мы с Мэтью поняли, что у нас около двадцати новых случаев испанки всего за день. По меркам нашей деревни это было очень много. Я вернулась домой ближе к полуночи, но Мэтью там не было: еще до ужина он поехал осматривать больных и, видимо, где-то застрял. Я не особо волновалась – привыкла за столько лет.

Примерно час спустя, я увидела машину Мэтью на подъездной дорожке и спустилась вниз встретить мужа.

– Умираю от голода, – сказал Мэтью, снимая шляпу и целуя меня в щеку. – У меня не было ни одной свободной минуты.

– Пойдем, – я взяла мужа за руку и потянула в сторону кухни. Мне не хотелось будить слуг, и я решила сама приготовить ему что-то на скорую руку. – Как прошли визиты?

– Не очень, если честно. Олбрайт умер на моих глазах.

– Как? – не поверила я. – Ты ведь был у него два дня назад и все было неплохо…

– Видимо, я недооценил коварство испанки, – Мэтью тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками. Я поняла, что он смертельно устал.

– Эй, мы и не с таким справлялись, – мне хотелось обнять мужа, но я не могла отойти далеко от плиты, на которой уже весело шкварчала яичница с беконом. – И с этой испанкой разберемся.

– Надеюсь, Мэри, но смертей станет больше, – мрачно отозвался Мэтью.

***

– Что-то ты совсем не выспался, – заметила я, подливая отчаянно зевающему Мэтью кофе за завтраком. – Хотя вроде бы мы вчера работали не так много.

– Если честно, мне захотелось подумать о чем-то еще кроме работы, и я зачитался допоздна.

– О чем читал? – я ощутила легкую зависть. Меня после работы хватало только на то, чтобы переодеться, наскоро поужинать и рухнуть в постель.

– Я читал большую статью о самолетах. Там говорится, что через пару лет самолеты станут так же доступны путешественникам, как поезда или корабли. Жду не дождусь, когда мы с тобой сможем куда-то полететь.

– Ни за что! – я едва не подавилась кофе, услышав очередную слегка безумную идею Мэтью. – Я едва привыкла к автомобилям, но летать в небе… Никогда!

Мэтью улыбнулся и отпил кофе. Его глаза снова ярко блестели, а я слишком хорошо знала, что это значит – мой муж загорелся какой-то идеей и не успокоится, пока не реализует задуманное.

– Зато мы сможем увидеть землю с высоты птичьего полета. Подумай, Мэри, у нас еще никогда не было шанса испытать что-то подобное.

– Я отлично и без этого обхожусь.

– Думаю, со временем все будут летать, – заметил Мэтью. – Может не в этих жизнях, так в следующих, нам придется решиться на это. Так не лучше ли попробовать это вместе?

Взгляд Мэтью стал серьезным. Мы никогда не говорили об этом, но оба знали, что мы вовсе не молодеем. Пока у нас еще есть время, но кто знает, сколько его осталось. Отпуск, запланированный на годовщину знакомства, полеты, собака в подарок… Мне вдруг показалось, что Мэтью стремится создать как можно больше счастливых совместных воспоминаний и таким образом немного вытеснить мрак военных лет.

– Только если ты будешь держать меня за руку весь полет и ни на секунду не отпустишь, – тихо сказала я, хотя внутри все переворачивалось от одной мысли оказаться на огромной высоте. – Тогда я подумаю.

– Ни за что не отпущу, – кивнул Мэтью.

После завтрака мы разделились. Мэтью должен был объехать дюжину пациентов, заболевших испанкой за последние дни, а мне предстояло заняться рутиной в больнице. Мэтью забрал свою машину, а мне вовсе не хотелось сегодня садиться за руль нашего второго автомобиля, так что я решила прогуляться до деревни. Стоял теплый майский день и, выйдя в сад, я заметила, что на розовых кустах уже распустились первые бутоны. Розы для меня теперь навсегда символ боли, а также память. Я на секунду остановилась, присмотревшись, и вдруг осознала, что сегодня восьмое мая. День, когда Роуз могло бы исполниться девятнадцать лет. Я покачала головой и продолжила путь, думая о том, что на днях обязательно зайду на кладбище.

Работы сегодня было совсем немного, но от чего-то уже к полудню я была выжата как лимон. Вдобавок голова начала нещадно кружиться, а в горле запершило. Я приготовила себе чай и с трудом, но все же отработала свою смену. Я понимала, что заболеваю, но не придала этому большого значения. Я всегда болею легко и уверена, что за пару дней встану на ноги. Закончив свою смену, я решила ненадолго прилечь в кабинете Мэтью, а потом уже идти домой. Голова болела и кружилась все сильнее, а сил не было. Ничего страшного, я немного полежу и мне станет легче.

Я закрыла глаза и провалилась в полудрему. Проснулась я уже поздно вечером от голоса Мэтью. Он что-то быстро и взволнованно говорил мне, но я от чего-то не понимала смысл сказанного. Горло болело так, словно в него насыпали мелких стекол. Мэтью подал мне стакан воды и, взяв его, я заметила, что мои руки ледяные и сильно дрожат. Должно быть у меня жар.

– Поехали домой, – кое-как прохрипела я. – Пожалуйста.

Я поднялась на ноги, но голова все еще кружилась, и я покачнулась и едва не упала. Недолго думая, Мэтью взял меня на руки и понес в машину.

– Ты заразишься, – сознание было затуманено, но мне важно было сказать. – Я думаю, это испанка, мне стало плохо слишком быстро.

– Я знаю, Мэри. И я не заражусь, – спокойно ответил муж, помогая мне сесть в машину и закрывая дверь.

Я всегда верила Мэтью, но ведь есть обещания, которые он не сможет выполнить.

***

Я почти не помню, что происходило со мной в следующие дни. Воспоминания стерлись, оставив лишь дикую головную боль, настолько сильную, что я почти не могла открыть глаза, и жар, из-за которого мое сознание было затуманено, но одновременно с этим мне не удавалось провалиться в спасительный сон. Примерно к третьему дню я перестала осознавать окружающую действительность и различать день и ночь. Меня снова окутал тошнотворный сладковатый запах, который я уже чувствовала девятнадцать лет назад, едва не умерев при родах. Я не вполне понимала, что Мэтью все эти дни был рядом, но я чувствовала его присутствие, его прикосновения и слышала голос мужа. Все это успокаивало меня и одновременно не позволяло болезни и тьме поглотить меня. Краем сознания я осознавала, что вполне могу умереть, но одновременно с этим я была уверена, что пока Мэтью рядом, со мной не может случиться ничего плохого. Мне определенно есть, ради чего бороться.

Я открыла глаза и впервые за эти дни мое сознание было ясным. Я поняла что лежу в нашей с Мэтью кровати, в камине весело потрескивает огонь, а небо за окном окрашено в розовый – должно быть, я проснулась на закате. Интересно, какое сегодня число?

Я окинула взглядом комнату и, к своему сожалению, не увидела в ней Мэтью. С другой стороны, чего я ожидала? Представляю, сколько работы свалилось на моего мужа, пока я тут спала… В дальнем кресле у камина дремала Лили. Интересно, Мэтью думал, что я умру и попросил ее приехать? Или в чем причина? Это было странно, обычно мой муж не любит наводить панику.

Я села на кровати, ощутив легкое головокружение и непослушными пальцами налила себе воды из графина, стоящего на тумбочке к кровати, и принялась жадно пить. Мои действия разбудили Лили. Она поднялась на ноги и быстро подошла ко мне.

– Мама? – встревоженный голос. – Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, уже нормально. Сколько человек заболело в замке? – я начала осознавать, скольких могла заразить, сама о том не подозревая.

– Четверо слуг, а еще Клэр заболела, но легко, с ней уже все в порядке.

Я облегченно выдохнула, но лицо Лили оставалось напряженным.

– Что-то еще случилось?

– Папа тоже заболел, – тихо сказала Лили, и я почувствовала, как внутри меня что-то сжимается. Вот почему в последнее время я не слышала голос Мэтью. Он вовсе не был занят в больнице, он заразился от меня.

– Насколько все плохо и где он? – я встала на ноги и, пошатываясь от накатившей слабости, медленно пошла к гардеробной.

– Папа в своем кабинете, я была у него пару часов назад, но он отправил меня к тебе. Папа говорит, что с ним не происходит ничего страшного, но я вижу, что жар сильный и он почти не встает. Но он в ясном сознании, а не в полусне, как была ты…

Я кивнула. Мэтью никогда не покажет, насколько ему плохо, но я и так все пойму.

– Пойдем к нему, – прошу я Лили, набросив халат и наскоро расчесав свалявшиеся грязные волосы. – Кстати, какое сегодня число?

– Семнадцатое мая.

Услышав это, я едва не теряю равновесие. Я провалялась в постели почти девять дней? Я была уверена, что не прошло и недели.

– Когда он заболел? – прошептала я, когда мы вышли в коридор и принялись медленно спускаться по лестнице. Идти было тяжело, ноги затекли и словно бы налились свинцом, но это ерунда. Я должна найти Мэтью.

– Около трех дней назад. Может, и раньше, но три дня назад папа понял, что ему становится все хуже и попросил меня срочно приехать и ухаживать за тобой, когда он уже не сможет. Папа не хотел доверять это слугам.

Я кивнула. Значит, мне не показалось, что последние дни Мэтью не было рядом.

– Отдохни пока что, милая, – мягко сказала я Лили, остановившись у двери кабинета. Я чувствовала, как мои руки начинают дрожать и на мгновение сжала кулаки, чтобы унять дрожь. – Я позову тебя, если что-то понадобится.