Он порывисто обнял меня, и я почувствовала себя дома. Да, теперь у меня не осталось сомнений в том, что это действительно Мэтью. Его тело было другим, но привычки не изменились. Слегка отстранившись, он внимательно смотрел на меня, и я видела, как его темные глаза наполняются слезами.
– Не плачь, – шепнула я, а потом вдруг осознала, что по моим щекам уже давно катятся слезы. Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга, а весь окружающий мир перестал существовать для нас.
– Ты такая красивая, – наконец сказал Мэтью, взяв меня за руку. – И такая молодая. Сколько тебе сейчас лет, Мэри?
– Двадцать три… Почти двадцать четыре, – сбивчиво ответила, а Мэтью на мгновение прикрыл глаза.
– Выходит, я старше тебя на тридцать лет, – мне вовсе не понравилась интонация, с которой он это сказал.
– Это не важно, – я яростно замотала головой. – Не для того я ищу тебя вторую жизнь подряд, чтобы позволить разнице в возрасте…
– Вторую подряд? – тихо переспросил Мэтью, и я поняла, что нам предстоит о многом поговорить. – Мэри, я хочу знать о тебе все. Кстати, как тебя сейчас зовут? Я должен был сразу это спросить, прости…
Я улыбнулась.
– Все хорошо, у нас впереди целая жизнь, чтобы заново познакомиться. Я Александра, но все называют меня Лекси, мне так нравится гораздо больше.
Глаза Мэтью снова расширились от изумления.
– В этой жизни я Александр, – теперь пришла моя очередь удивляться.
– К этому нужно будет привыкнуть, – ответила я.
– Определенно… Давай пока обойдемся нашими старыми именами?
Мы рассмеялись, и в этот момент нас отвлекла стюардесса. Скоро взлетим.
– Я тут понял, что нам не так уж и нужно в Лондон, – прошептал Мэтью. – Мы ведь уже нашлись.
– Но мы не можем выбежать из взлетающего самолета, – отозвалась я. – Да ладно, полетели, уверена, мы найдем чем заняться, Лондон полон наших воспоминаний, а сейчас мы создадим новые.
– Да, – соглашаясь, кивнул Мэтью. – Извини, просто этот город был таким пустым без тебя, что я и забыл, насколько он хорош.
– Часто бываешь в Лондоне?
– Каждое десятое июня начиная с 1988 года. Выходит, уже тридцать лет.
Я почувствовала, как что-то внутри меня болезненно сжалось. 1988, год моего самоубийства после постановки страшного диагноза. Если бы я тогда не поспешила, если бы приехала перед смертью в Лондон, то мы бы встретились, и Мэтью не пришлось ждать меня тридцать лет. С другой стороны, я бы все равно вскоре умерла. Или нет? Никто не знает, что было бы если… Мне хотелось поделиться этим с Мэтью и я обязательно расскажу ему, но не сейчас. Не хочу омрачать момент нашей встречи рассказом о прошлой жизни.
При взлете самолета у меня сильно заложило уши и это немного отвлекло от тяжелых мыслей. Заметив мое состояние, Мэтью протянул мне мятный леденец, и я с благодарностью его приняла.
– Ты хорошо подготовился к полету, – заметила я.
– Опыт, – с улыбкой ответил он. – Я пилотировал самолеты вроде этого больше двадцати пяти лет. Сейчас уже не летаю, пару лет назад начал обучать пилотов.
Мэтью говорил, а я вдруг вспомнила, как незадолго до своей смерти в 1919 году он с восторгом рассказывал мне о самолетах и уговаривал меня полететь с ним, когда будет возможность. И вот, сто лет спустя…
– Ты все же исполнил свою мечту, – я не могла перестать улыбаться, меня так и переполняла гордость за него. – Но почему не медицина в этот раз?
– Потому что рядом со мной не было такой очаровательной медсестры, – глаза Мэтью весело заблестели. – Я решил попробовать что-то абсолютно новое, а заодно иметь возможность путешествовать.
– Чтобы найти дневники из прошлого, да? – эта догадка внезапно пронзила меня, и Мэтью кивнул.
– Я нашел некоторые из них, но, знаешь, сейчас я вижу все это в другом свете. Мне не так уж и важны воспоминания о жизнях, в которых не было тебя. Там, конечно, есть еще и рецепты снадобий, но зачем они пилоту…
Не так уж и важны воспоминания о жизнях, в которых не было тебя. Лучше и не скажешь, мой дорогой.
Я прикрыла глаза и еще теснее придвинулась к Мэтью, а он обнял меня одной рукой.
– Я сохранила все твои дневники, которые были в Велчестере. Они лежат в моем чемодане вместе с фотографиями.
– Ты невероятна, Мэри, – я слышала искреннее восхищение в голосе Мэтью. – Как тебе это удалось?
– Так же, как и тебе, – спокойно ответила я. – Я закапывала их в одной жизни и находила в следующей. Это было не сложно, но они здорово помогли мне. Когда дневники были со мной, мне казалось, что и ты рядом. Особенно сильно я это ощущала, когда была Мэри. Не уверена, что выдержала бы двадцать один год без тебя, если бы не они…
– Ты тогда так и не вышла замуж, – Мэтью не спрашивал, а констатировал факт и, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, пояснил. – Я прочел все, что можно было найти в архиве о тебе и наших детях. Я… Я тоже скучал, Мэри.
– Ты был в Велчестере?
– Много раз, – кивнул Мэтью. – Так странно было приходить туда, после того, как это место превратили в музей.
– Особенно в первый раз, еще в 1970 году. Велчестер казался мне домом, но уже не был им. Кстати, именно в том году я встретила на кладбище Алисию. Алисия – наша внучка, дочь Лили и Дина, – пояснила я, наткнувшись на вопросительный взгляд Мэтью. – Она родилась через три года после твоей смерти, у меня много ее фотографий, я потом покажу тебе ее и всех остальных, кого ты уже не увидел…
– Ты чудо, Мэри, – шепнул Мэтью, погладив большим пальцем тыльную сторону моей ладони и мое тело сразу же отозвалось на эту простую ласку. Так, главное, не наброситься на него сразу же, как мы окажемся в отеле. Я покачала головой, отгоняя эти неподходящие мысли. Всему свое время.
– Кстати, я переписывалась с Алисией и в этой жизни, – добавила я. – А недавно я узнала, что она умерла в марте, и это было почти так же тяжело, как известия о смерти Анны и Лили, которые я получила еще в прошлой жизни.
– На тебе держалась вся наша семья, – заметил Мэтью. – Ты сделала так много всего после моей смерти, но сейчас мне ужасно интересно узнать все о твоей нынешней жизни. И прошлой, конечно, тоже.
– Если честно, в них нет ничего особенного. В этот раз я живу в Москве, окончила университет и сейчас преподаю английский и итальянский.
– Итальянский? – Мэтью вопросительно приподнял бровь. – Что-то новенькое.
– Я жила в Милане в прошлый раз, – объяснила я. – Когда была Наэми. Мы встретились с тобой в этом самолете, потому что я прилетела забрать твои дневники и наши фото.
– Расскажешь о своей прошлой жизни?
Мне кажется, или Мэтью понял, что я старательно избегаю этой темы, и решил осторожно меня расспросить?
– Она была… Нелегкой, скажем так, особенно в молодости. Я родилась в бедной семье в крошечном итальянском городке, но потом перебралась в Милан и поступила в медицинский. Мне удалось стать хирургом.
Я заметила, как при этих словах улыбка озарила лицо Мэтью и непроизвольно улыбнулась в ответ. Я ведь уже говорила, что у моего мужа самая заразительная улыбка на свете? Интересно, а я могу все еще так называть Мэтью, ведь технически в этой жизни мы пока что не муж и жена…
– Значит, и твоя мечта сбылась. Ты была счастлива, Мэри?
Я неопределенно пожала плечами.
– В начале, наверное, да, но в какой-то момент я разочаровалась буквально во всем. Я не чувствовала себя счастливой или хотя бы полноценной без тебя рядом.
Я заметила, как после этих слов улыбка стремительно исчезла с лица Мэтью, и мысленно прикусила язык.
– Но в целом, все было нормально, – поспешно добавила я. – Да и та жизнь была не такой уж длинной.
Кажется, этими словами я сделала еще хуже.
– Что с тобой произошло?
– Рак легких. Я узнала о диагнозе в мае 1988 года, – тихо сказала я, наблюдая за реакцией Мэтью.
– Мне жаль, Мэри, – он крепче обнял меня, явно сообразив, что это был тот самый год, когда он впервые отправился искать меня. – Прости, что завел эту тему.
Я покачала головой. Если кто и должен извиниться, так это я.
– Это ты прости меня. Если бы не моя слабость, мы бы нашли друг друга еще в 1988.
Мэтью резко поднял голову, встречаясь со мной взглядом, а я не могу лгать, глядя ему в глаза.
– Я покончила с собой, как только спрятала твои дневники. Я знаю, что обещала этого не делать, но я не видела смысла бороться за ту жизнь и хотела скорее начать следующую. Если бы я только знала, что в тот год мы могли встретиться, но… Прости меня, Мэтью.
– Все хорошо, – Мэтью говорит очень тихо и звук его голоса успокаивает меня. – Я понимаю, почему ты это сделала. Не жалей ни о чем, давай лучше сосредоточимся на том, что есть у нас сейчас?
Мэтью снова обнимает меня, и я согласно киваю.
– Самое главное, что мы нашли друг друга и этого бы не произошло, если бы не наши прошлые жизни.
Мэтью вдруг улыбнулся.
– Не знаю, помнишь ли ты, но я помню… Мы говорили о чем-то подобном в нашу первую брачную ночь, когда открылись друг другу.
Я кивнула.
– Все повторяется. Может, все это действительно происходит не просто так?
Мэтью не успел ответить, потому что самолет затрясло. Кто-то из пассажиров вскрикнул от неожиданности, многие разлили напитки или уронили вещи. Мне стало не по себе, и я перевела взгляд на Мэтью. Его лицо осталось спокойным.
– Не бойся, это всего лишь воздушные ямы.
– С тобой я не боюсь, – отозвалась я и уже хотела было расспросить Мэтью о его жизни, но не успела, потому что самолет затрясло еще сильнее.
– А где ты сейчас живешь? Это твое первое воплощение? – с трудом переведя дыхание, все же спросила я.
– Да, – кивнул Мэтью. – Это первое. Я родился 1965 году в Польше, но из-за учебы и работы много поездил по Европе, а последние пятнадцать лет провел в Канаде. Думаю, тебе там понравится. Когда мы поженимся, останемся в Оттаве или ты хочешь выбрать другой город?
Когда мы поженимся… Боже, почему это так прекрасно звучит? Сейчас я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете, но, кажется, Мэтью неверно истолковал мое молчание и встревоженно добавил:
– Мэри, если ты не готова, я не буду тебя торопить…
– Боже, нет, я вообще не об этом! – громче, чем следовало бы, воскликнула я. – Я хочу снова выйти за тебя как можно скорее и меня устроит любое место на земном шаре, если там будешь ты.
Мэтью просиял.
– Это будет отличный конец нашей истории.
– Что ты имеешь в виду?
– Последние годы, когда мне было особенно одиноко, я писал о нашей с тобой жизни. Это не совсем книга, скорее, просто воспоминания. Я писал потому, что скучал, и чтобы никогда не забывать… Ну и был соблазн поискать тебя с помощью этих воспоминаний, но еще не время.
– Вау, – пораженно воскликнула я. По правде говоря, я предполагала, что Мэтью мог бы написать что-то подобное и вот я слышу от него подтверждение собственных мыслей. – Но почему еще не время? Если бы ты издал книгу, а я ее прочла, я бы все поняла.
– Это события недавнего прошлого, Мэри, и некоторые их свидетели еще живы, понимаешь? Я боялся, что нашу тайну раскроют. Может быть через пару десятков или сотен лет я бы и сделал это, но сейчас было еще слишком рано. Тем более, книга – это одна единственная попытка и если бы в этой жизни не вышло найти тебя таким образом, то в следующей я бы не смог снова написать и издать нашу историю. Я делал ставку на нашу встречу в Лондоне, но, если честно, в последние годы я думал, что уже слишком стар, чтобы начинать что-то новое в этой жизни. Порой… Порой я тоже хотел приблизить следующую жизнь.
Я внимательно слушала Мэтью, поражаясь тому, насколько он все продумал. На его фоне я не сделала вообще ничего.
– Это больше не важно, – он покачал головой. – Мы уже нашли друг друга.
– Я хочу почитать то, что ты написал, – с улыбкой сказала я.
– Обязательно, – ответил Мэтью. – Все сохранено на моем ноутбуке.
– Больше не пользуешься бумажными дневниками? – вскинув бровь, уточнила я.
– Я писал на бумаге пару сотен лет, позволь мне насладиться техническим прогрессом, – усмехнулся Мэтью, но тут я заметила, что он перевел взгляд чуть выше моего плеча, глядя в иллюминатор, и его улыбка сразу же увяла. Я хотела было повернуться и посмотреть, что там происходит, но Мэтью взял мое лицо в свои ладони и не позволил этого сделать.
– Не смотри, Мэри.
Самолет с каждой секундой трясло все сильнее. Я сжала руку Мэтью.
– Что происходит? Это просто воздушные ямы?
Он покачал головой.
– Нет, Мэри, не думаю. Я видел огонь и, видимо, это был двигатель. Возможно отказ системы управления, – тихонько ответил Мэтью, и я поняла, что он не хочет, чтобы его слова кто-то услышал.
Не поверив своим ушам, я принялась лихорадочно оглядываться по сторонам. Мэтью явно был не единственным, кто заметил огонь, многие начинали паниковать, кто-то кричал, а кто-то уже плакал.
– Значит мы разобьемся?
Это не справедливо. Это было чертовски не справедливо. Мы нашли друг друга всего пару часов назад и сейчас судьба снова нас разлучает. Я знала, что ни один из нас не боится смерти, но слишком горько умирать, как только твоя жизнь обрела смысл.
Мне не было жаль себя, но было так жаль ту жизнь, которой у нас уже не будет. Мы не поженимся, не переедем в Канаду, я не прочту книгу Мэтью… Ничего не будет. Я задыхалась от этого осознания.
Мэтью словно прочел мои мысли.
– Не бойся. Мы нашли друг друга в этой жизни, найдем и в следующих.
Значит, шансов выжить у нас нет.
Чувствую, как по моим щекам текут слезы. Люди вокруг начинают кричать еще громче, кто-то молится, кто-то пытается позвонить родным.
Мэтью вытер мои слезы и прижал к себе.
– Не смотри, Мэри. Закрой глаза.
– Поцелуй меня, – шепчу я и Мэтью немедленно исполняет мою просьбу.
– Я люблю тебя, – оторвавшись от моих губ и глядя в глаза, говорит Мэтью, а я хочу растянуть это мгновение на целую вечность.
– И я люблю тебя. Я так и не прочитала твою книгу.
– Ничего страшного. Сделаем это в следующей жизни.
Самолет последний раз подбросило, а затем последовал сильнейший удар, потом еще один… Взрыв. И мы умерли.
Элис. Мельбурн, Австралия, 2215 год
Я резко села на постели и открыла глаза, пытаясь отдышаться. Мой каждодневный ночной кошмар снова терзает меня. Ничего нового. Стараюсь скорее успокоиться, не позволяя увиденному во сне ужасу полностью завладеть моим сознанием.
Так странно, я пережила эту авиакатастрофу почти двести лет назад, но эти воспоминания до сих пор терзают меня. Я где-то прочитала, что вещи, от которых мы бежим днем, все равно догонят нас ночью. Лучше и не скажешь.
– Гвен, принеси воды, – прошу я, и она тут же направляется на кухню.
Нет, я не нашла Гвен в этой жизни, я лишь создала ее аватар на основе искусственного интеллекта. Жизнь в двадцать третьем веке определенно имеет свои преимущества и одно из них – это возможность самостоятельно запрограммировать себе робота-помощника, который не только будет выполнят работу по дому, но еще и станет хорошим другом. У аватаров прекрасная память, они умны и могут обрабатывать огромные объемы информации, а также распознавать простейшие человеческие эмоции. Они выглядят совсем как люди, ведь мы сами можем выбрать внешность, пол и возраст своего аватара.
Я занимаюсь разработкой искусственных интеллектов и усовершенствованием аватаров уже больше десяти лет и, разумеется, моим первым порывом было создать Мэтью, но я очень быстро отказалась от этой идеи. Даже самый совершенный искусственный интеллект не сможет заменить мне Мэтью, и я все еще надеюсь найти его, пусть даже с нашей прошлой короткой встречи прошло почти два столетия. Но за все мои жизни у меня не было подруги лучше, чем Гвен, и я была искренне рада воссоздать ее хотя бы в виде аватара. Наверное, это лучшая моя работа. Порой я забывала, что это всего лишь робот и мне казалось, что я говорю со своей ближайшей подругой. Мы навсегда расстались в двадцатом веке, но я скучаю по ней и в двадцать третьем.
Гвен возвращается из кухни и протягивает мне стакан воды.
– Спасибо, – шепчу я и делаю глоток. Прохладная жидкость помогает успокоиться и мне сразу становится легче.
– Опять кошмары? – спрашивает Гвен, и я киваю. Она наблюдательна, а я отлично прописала все алгоритмы действий аватара в подобных ситуациях, так что я уже знаю, что дальше последует предложение принять успокоительное, забраться в теплую ванну или выпить чаю. Я опережаю Гвен.
– Больше ничего не нужно, спасибо. Думаю, сейчас нет смысла пытаться поспать, давай немного поработаем над поиском?
Гвен кивает и сразу же отвечает:
– Подключение к глобальной сети выполнено, я готова к работе на основе ключевых фраз.
– Отлично. «Мэри и Мэтью, Велчестер, граф и графиня Флэминг, десятое июня, перерождение, помню предыдущие жизни, авиакатастрофа девятого июня 2018 года». Найди обновления по этим ключевым словам за последние сутки.
– Поиск начался, – отрапортовала Гвен, и я удовлетворенно кивнула. Остается лишь ждать и надеяться на чудо, хотя я вовсе не уверена, что технический прогресс стоит называть чудом. Вокруг слишком много информации и мне никогда не найти в этом хаосе следы Мэтью, так что поисками теперь занимается Гвен и, должна признать, делает это достаточно успешно.
Первые факты о прошлых жизнях, я узнала при помощи Гвен еще пять лет назад, правда, они не были связаны с Мэтью. Анализируя информацию, Гвен наткнулась на книгу некой Мелани Гриффинс «Любовь до и после смерти», в которой упоминались граф и графиня Флэминг, а также была подробно рассказана история любви Анны и Джейми. Вторая часть книги была написана от лица главной героини, Мелани, которая обладала способностью видеть привидений. Действие происходило в 2023 году в Нью-Йорке, где она наткнулась на призрака молодого военного, погибшего в годы Первой Мировой войны. Его звали Джеймс Корнуэл, и они с Мелани практически сразу полюбили друг друга. Обливаясь горючими слезами, я читала эту невероятную историю любви, осознавая, что Анна вовсе не была сумасшедшей, когда уверяла меня в том, что Джейми не исчез после смерти, и она чувствует его присутствие. Более того, я была почти уверена, что Мелани – это реинкарнация Анны, уж слишком они были похожи и, кажется, Джейми и сама Мелани тоже предполагали это. Книга заканчивалась тем, что Мелани помогла Джейми и позволила его душе обрести покой, надеясь встретиться с ним хотя бы после смерти. Я прочла все, что смогла найти в сети о писательнице Мелани Гриффинс и узнала, что после исчезновения Джейми она так и не вышла замуж. Выходит, моя Анна страдала по погибшему мужу не одну, а как минимум две жизни.
Эта история заставила меня крепко задуматься и надолго лишила сна. Я всегда была уверена, что отлично знаю, как устроен мир. Мы рождаемся, живем, умираем, а потом цикл повторяется, и в этом нет какого-то особого смысла или логики, но история Анны и Джейми заставила меня поверить в обратное. Все подчинено законам, которых я не понимала.
Значит ли это, что я смогу найти Мэтью? Возможно ли прожить несколько жизней с одной и той же душой в разных телах и в разное время? В такие моменты я всегда вспоминала о том, как нам с Мэтью не удалось встретиться в 1988 году , и как мы погибли, едва воссоединившись в 2018. Эти мысли вполне могли свести меня с ума, ведь вывод был только один: что-то не позволяет нитям наших судеб вновь пересечься. Выходит, мы будем погибать каждый раз, приблизившись друг к другу?
Я ничего не знала.
Следующий след, уже связанный с Мэтью, Гвен обнаружила через несколько месяцев. Она, как обычно, занималась поиском, а я писала код для новых искусственных интеллектов, когда Гвен выдала многообещающее:
– Обнаружены совпадения по заданным параметрам. Загружаю информацию на твой компьютер.
Начисто позабыв о своем коде, я принялась жадно читать аннотацию к какой-то неизвестной мне книге:
«Их звали Мэри и Мэтью. Совершенно случайно они встретились в холодной Шотландии летом 1889 года…».
Чувствую, как мир вокруг меня словно бы покачнулся. Нет, не может быть. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«…Они вырастили пятерых детей, пережили несколько войн и всегда хранили общий секрет: они оба помнили прошлые жизни».
Я забыла, как дышать. Это мог написать только Мэтью. Кажется, я нашла.
Автор, мне нужно имя автора!
«Кристофер Томпсон». Никогда не слышала.
Дрожащими руками вбиваю это имя в строку поиска и в следующий же момент моей сердце разбивается на мелкие осколки.
«Кристофер Сэмьюэл Томпсон, американский писатель». А рядом годы жизни:
2029- 2090.
У меня не было сомнений, что Кристофером Томпсоном был Мэтью и он искал меня с помощью своей книги, и тем больнее было осознавать, что он мертв уже более ста лет. Мы снова не смогли.
Я неверяще смотрела на экран, поняв, Мэтью искал меня много-много лет, но так и не нашел. Когда-то он назвал книгу о нас последним и отчаянным шансом, который можно использовать лишь раз ради нашего воссоединения, и я прекрасно его понимала. Нам никогда не встретиться в Лондоне, ведь он был практически полностью разрушен после падения астероида еще в 2045 году. Мэтью не сдался и использовал последнюю возможность найти меня, но тогда я еще не родилась.
Это довольно странно, но после смерти в 2018 году следующее перерождение произошло со мной только в 2184. Меня не существовало больше чем полтора столетия, и кто знает, что за все это время могло произойти с Мэтью. Сколько жизней и смертей у него было? Как он провел эти годы? Он мог начать забывать меня, потерять надежду, встретить другую женщину… Я покачала головой, проглатывая горячие слезы. Может быть, для Мэтью было бы лучше оставить меня в прошлом и постараться жить дальше не только лишь бесконечным поиском.
Несмотря на все эти мысли, в глубине души я знала, что он никогда не сдастся. А раз так, то и я не имею права опустить руки.
Примерно в этот же период мне впервые поставили диагноз «депрессия» и я получила рецепт на блокаторы. Блокаторы – это современные аналоги антидепрессантов, которые я принимала еще в двадцатом веке, но принцип действия блокаторов существенно отличался. Приняв блокатор, человек мог выбирать, от чего именно он хочет избавиться: легко можно было исключить тревожные мысли, ночные кошмары, тяжелые эмоции и даже частично стереть себе память. Неудивительно, что в современном обществе их принимают около девяносто девяти процентов людей. Я попробовала блокаторы и на несколько дней мне действительно стало лучше, а потом я с ужасом осознала, что многие мои воспоминания тускнеют и меркнут, становясь едва различимыми. Большая часть моих лучших воспоминаний была смешана с болью и потерями, поэтому блокаторы нещадно стирали их. В тот же день я выбросила таблетки. Пусть лучше мне будет больно, пусть мне каждую ночь снится та авиакатастрофа, пусть я давно забыла, что такое полноценный сон и спокойствие, но я хочу помнить Мэтью и всю нашу историю. Если я потеряю память, то нам точно никогда больше не встретиться.
Покончив с приемом таблеток, я несколько раз жадно перечитала книгу Мэтью, которую он так и назвал «История Мэтью и Мэри». Убедившись, что воспоминания вернулись, я успокоилась. Я вдоль и поперек изучила биографию Кристофера Томпсона, и каждый новый факт доказывал, что он был Мэтью, но окончательно меня добило одно фото в социальной сети. На этой фотографии была заметна татуировка: знак бесконечности, две переплетенные буквы «М» и дата 10.06. Десятое июня. Годовщина нашего знакомства с Мэтью. Подпись к фото гласила «Пусть нашего места уже не существует, ищи меня по знакам на коже».
Боже, Мэтью действительно чертов гений.
Заставив Гвен перебрать терабайты информации в сети, мне удалось выяснить, что точно такая же татуировка была и малоизвестного Аргентинского музыканта Тео Роса, разбившегося на мотоцикле в 2141 году в возрасте двадцати двух лет. Мне не удалось ничего найти о Тео, кроме пары фотографий в социальных сетях и отрывков его песен, но я была на сто процентов уверена, что Тео был очередной реинкарнацией Мэтью. Значит, и в той жизни он искал меня и, наверное, нашел бы способ дать мне еще какой-то знак, кроме татуировки на предплечье, но Мэтью просто не успел.
Я вновь ощущала любовь пополам с отчаянием и болью. Мэтью не забыл меня, но ему так и не было суждено меня найти.
И с тех пор уже несколько лет ни мне, ни Гвен не удавалось найти ни одной зацепки. Пустота.
Я не могла сидеть сложа руки и около года назад занялась разработкой приложения для людей, имеющих воспоминания о прошлых жизнях. Я понимала, что девяносто девять процентов людей, которые буду пользоваться этим приложением, сделают это забавы ради, но не будем забывать об одном проценте тех, кто действительно может помнить свои прошлые жизни и найти близких людей… Ну и разумеется, это приложение повысит мои шансы найти Мэтью, так что сейчас практически все мое свободное время уходит на разработку. Мой проект уже вышел на финишную прямую и, думаю, через пару недель приложение будет готово.
– Обнаружены совпадения по заданным поисковым запросам, – голос Гвен разорвал тишину в комнате, и я подпрыгнула от неожиданности. – Вывожу данные на твой компьютер.
Мои руки начинают предательски дрожать и я жадно впиваюсь глазами в экран. Там сразу же появляется ссылка на видео-интервью, и я включаю запись. Интервью на китайском, так что подключаю функцию мгновенного перевода, чувствуя, как мое напряжение достигает, кажется, высшей точки.
На экране появляется симпатичный черноволосый парень лет двадцати пяти- двадцати семи. Густые черные волосы, аккуратные черты лица, а во взгляде, кажется, отражается вся вселенная. Парень смотрит в камеру спокойно и уверенно, и я готова поклясться, что видела этот взгляд тысячи раз.
Это взгляд Мэтью.
«Хонгки Мэй. Актер, каскадер и один из самых молодых режиссеров в истории, готовится снять очередной шедевр». Быстро читаю появившиеся субтитры, которые заставили меня оторвать взгляд от притягательных глаз.
Я смотрю интервью, затаив дыхание и не осознавая, что по моим щекам давно катятся слезы. Из интервью я узнаю, что Хонгки начал свою актерскую карьеру в пятнадцать лет, а в девятнадцать снял первый короткометражный фильм. Сейчас ему двадцать семь лет и на счету режиссера уже девять картин, а вскоре он приступает к очередной сложной работе. Услышав название фильма, я едва не теряю сознание. Хонгки, известный своими историческими работами и вниманием к деталям, собирается снять малоизвестную «Историю Мэри и Мэтью», основанную на книге Кристофера Томпсона, которая была написана в двадцать первом веке. Интервьюер замечает, что Хонгки всегда выбирает достаточно странные и необычные темы для своих работ, но что молодой режиссер улыбается и говорит, что все его фильмы посвящены одному единственному человеку.
– Хо, может быть, ты, наконец, назовешь имя этой счастливицы? – задает прямой вопрос журналист, на что Хонгки слегка хмурится и отвечает лишь через несколько мгновений
– Я не знаю ее имени и не знаю, как она выглядит. Нам еще предстоит встретиться и это произойдет очень скоро, я уверен, – и снова этот взгляд прямо в камеру, от которого я забываю, как дышать.
Это все не может быть совпадением. Едва досмотрев интервью, я ищу профиль Хонгки Мэя в социальных сетях и с удивлением понимаю, что он ведет свои страницы не так уж и активно, особенно по сравнению с другими знаменитостями. Пара кадров со съемочной площадки, анонсы новых фильмов… Ничего особенного, но одно фото привлекает мое внимание: на нем Хонгки, одетый в майку без рукавов, стоит в пол оборота к камере и мне сразу же в глаза бросается татуировка на его предплечье. Увеличиваю и понимаю, что это бесконечность, две буквы «М» и дата 10.06.
Такая же тату, как была у Кристофера Томпсона, написавшего «Мэри и Мэтью» и Тео Роса, который погиб совсем молодым… Выходит, мы с Гвен были правы, они оба были реинкарнацией Мэтью, а значит, Хонгки – это тоже Мэтью. И, что самое главное, он сейчас жив.
Я нашла его спустя несколько столетий. В это просто невозможно поверить.
Пока я пыталась хотя бы немного прийти в себя и обдумать план дальнейших действий, Гвен просматривала фильмы Хонгки на пятикратном ускорении и через некоторое время неожиданно сообщила:
– Обнаружена странная закономерность, которое может иметь связь с историей Мэри и Мэтью.
– О чем ты? – дрожащим голосом тихо спросила я. Слишком много потрясений за одну ночь.
– Я пока называю это закономерностью десяти минут шести секунд, – отзывается Гвен. – Тебе лучше самой взглянуть, но если коротко, то в каждом фильме Хонгки на десятой минуте шестой секунде происходит что-то, косвенно связанное с историей Мэри и Мэтью.
– Например? – я с ногами забираюсь на кресло, а Гвен выводит на экран первый короткометражный фильм и ровно на отметке «10:06» я вижу огромное поле, на котором стоит высокая девушка в длинном платье, а сзади к ней приближается мужчина, и я тут же понимаю, что Мэтью хотел сказать этим. Это ужасно напоминало нашу с ним первую встречу на поле Каллоден десятого июня 1889 года.
Десятое июня… 10.06. Боже, я ведь уже говорила, что Мэтью гений?!
Во второй короткометражке ровно в 10:06 молодая пара катается на лошадях, и я сразу же вспоминаю нашу с Мэтью прогулку за несколько недель до свадьбы, когда он окончательно убедился в том, что мы оба храним одну и ту же тайну.
В третьем фильме в это же время звучит фраза «Сколько тебе на самом деле лет?». Тот самый вопрос, которым Мэтью дал мне понять, что знает обо мне все.
Четвертый фильм – одинокий корабль и фраза «Даже если мы не рядом, ты можешь говорить со мной, подняв голову к небу. Мы все еще под одним небом». Я порывисто вздохнула, сдерживая рыдания. Эта фраза из письма Мэтью, написанного перед командировкой в Африку. Боже, сколько же всего у нас было.
В пятом фильме в 10:06 был виден лишь черный экран и фраза «Найди меня».
В шестом главные герой пишет письмо и в кадр попадают строчки «Татуировки остаются на теле человека даже после смерти, поэтому они так важны для меня. Однако я уверен, что любовь в моей душе будет жить куда дольше, чем мое тело и мои татуировки».
В седьмом фильме в это время ничего не происходило, а в кадре был лишь индивидуальный код, по типу тех, что с рождения присваиваются всем еще с прошлого века. Если ты знаешь такой код человека, то с ним можно связаться практически любым способом.
Восьмой фильм: «Я жду тебя. Ты знаешь, как меня найти».
И девятый: «Пожалуйста, вернись».
Закончив просмотр, я сидела, как громом пораженная. Все работы Мэтью были так красиво сняты и несли такой глубокий, понятный лишь нам двоим смысл. И одновременно я чувствовала, как с каждым фильмом увеличивается степень его отчаяния. Боже, Мэтью…
– Гвен, найди мне все доступные контакты Хонгки Мэя, – прошу я. – И принеси, пожалуйста, воды.