– Мэри, не обращай внимания, дети часто придумывают в этом возрасте, – я все никак не могла успокоиться, хотя с момента разговора прошло уже несколько часов. Мэтью взял меня за руку и опустился на кровать рядом со мной.

– Может и придумывают, но мы не можем знать наверняка. Тебе никогда не казалось, что Чарли, он… Он немного другой. Не такой как Артур и Анна, и даже не такой как Лили, а ведь они близнецы.

Мэтью задумчиво потер переносицу и посмотрел мне в глаза.

– Пожалуй да, я тоже об этом думал. Он спокойнее и как будто мудрее остальных.

– Значит, он может быть таким же, как мы? – я села в кровати, волнение не позволяло мне лежать.

– Может да, а может быть и нет, мы все равно этого не узнаем в ближайшее время. Ты ведь знаешь, что все воспоминания Чарли, если они и есть, пока что на уровне снов и смутных ощущений. По-настоящему мы вспоминаем только годам к двенадцати-тринадцати.

– Ты прав, – кивнула я. – Мы все равно ничего не можем с этим сделать, а значит, беспокоиться бессмысленно.

Мэтью поцеловал меня и поднялся на ноги.

– Спи, Мэри. Утром я приеду с Маргарет и Патриком и нам точно будет не до отдыха.

– Береги себя, – я встала проводить мужа. – И хорошей дороги.

В ту ночь я смогла уснуть только под утро, а с наступлением нового дня сначала даже была уверена, что это все мне приснилось.

Рождество в 1898 году было прекрасным и, когда во время исполнения рождественских песен я обвела взглядом гостиную, то поняла, что в этой жизни могу хотеть еще лишь одного: провести много-много лет в компании тех же людей, что собрались сегодня в Велчестере. Мой взгляд упал на моих родителей, которые сидели в креслах, держа на коленях Лили и Чарли; на Артура и Анну, которые, кажется, затеяли игру в прятки за рождественской елкой; на Джорджа Спенсера и Гвен… Кстати, они недавно поженились, как оказалось, Гвен давно нравилась Джорджу и только этим летом она, наконец, приняла его предложение. Я была искренне рада за них и, хоть мне и пришлось найти новую горничную, Гвен стала для меня еще более близкой подругой. Я взглянула на Генри Макмилана и его жену Элли, у которых вскоре должен был родиться первый ребенок; на Маргарет, Патрика и их сыновей Патрика-младшего и Гарольда; даже Вайолет показалась мне сегодня милой и доброй. Я искренне любила всех присутствующих на празднике.

Песня закончилась, и я почувствовала, как Мэтью взял меня за руку и легонько ее сжал. Я взглянула в его бездонные темные глаза, в которых словно бы отражалась вся вселенная, и тихо-тихо сказала мужу на ухо:

– Надеюсь, я буду встречать Рождество с тобой до конца жизни. И во всех жизнях после.

Тогда я еще не знала, что это было последнее счастливое Рождество. 1899 год принес слишком много боли, страха и потерь. В январе внезапно умер мой отец. Мы не были с ним близки, но неожиданность этой смерти больно ударила как по мне, так и по моей матери. Она стала вдовой, а мой старший брат Вильям – новым графом, так что мама была вынуждена перебраться во вдовий дом, что, кажется, опечалило ее еще сильнее смерти папы. Слушая мамины рассказы о том, как страшно в одночасье потерять мужа и дом, в котором ты прожила почти сорок лет, я невольно задумалась, что делала бы на ее месте, но сразу же отогнала эти мысли. Для меня Мэтью и Велчестер неделимы, и я люблю их обоих всем сердцем.

Порой мрачные мысли не позволяли мне уснуть до самого утра. Мэтью видел, что происходит со мной, и в такие моменты лишь обнимал и напоминал, что он рядом и будет рядом. Каждый раз, оказавшись в кольце сильных рук мужа, я чувствовала, как мое тело расслабляется, а разум успокаивается. Мэтью оказался лучшим успокоительным для меня. Пока муж рядом, все будет хорошо.

Любая боль имеет свойство притупляться и к весне мне стало легче. Я вздохнула с облегчением, думая, что все плохое, наконец, позади, но у судьбы были на нас другие планы.

В октябре 1899 года началась англо-бурская война.

11 октября 1899 года

– Уолис, давай немного ускоримся, – мягко попросила я горничную. Уже половина восьмого, а я еще даже не причесана. Еще чуть-чуть и Мэтью уйдет на работу, так и не дождавшись меня.

– Конечно, миледи, простите, – кивнула Уолис. Она начала работать у меня чуть больше года назад, когда Гвен вышла замуж за Джорджа Спенсера. Моя новая камеристка старалась изо всех сил, но никто не мог сравниться с Гвен. Я скучала по ней и нашим ежедневным обсуждениям всего и вся. Я писала Гвен почти каждый день, но это вовсе не то же самое.

Через десять минут я была, наконец, готова и, даже не взглянув на свое отражение в зеркале, чуть ли не бегом бросилась в столовую, надеясь успеть проглотить пару ложек каши и глотнуть кофе. В рабочие дни я не завтракала в постели.

– Доброе утро! – Мэтью встал и поцеловал меня. Обычно мы просыпались вместе, но сегодня он встал пораньше, чтобы до завтрака разобраться со списком приглашенных на праздник урожая, до которого оставалось совсем немного времени. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Доброе, – кивнула я, набрасываясь на еду. – Просыпаться осенью без тебя так тяжело… Уолис едва удалось меня разбудить.

– Это неудивительно, – зевнув, отозвался Мэтью, вскрывая лежащий перед ним конверт. Именно у мужа я переняла привычку читать за завтраком. – Во сколько ты вчера закончила?

– Около двух ночи, зато теперь мы, кажется, готовы к празднику… – я оборвала себя на полуслове, заметив, как буквально за секунду изменилось выражение лица Мэтью. Если до этого момента оно было немного усталым и сонным, то сейчас отражало огромную тревогу. – Что такое, дорогой? Плохие новости?

Мэтью не ответил, все еще бегая взглядом по строчкам.

– От кого это письмо? – чувствую, как по моему телу разливается холод.

– От Джорджа, – слегка севшим голосом ответил Мэтью. – Мэри, в Африке началась большая война.

Я прикрыла рот ладонью.

– О боже, мы знали, что все к этому идет, но я так надеялась…

– Это не все. Их с Генри призвали, они отправляются в Трансвааль завтра утром.

– О, нет, – я сразу же подумала о Гвен и об Элли Макмилан, которая родила ребенка несколько месяцев назад.

– Я не понимаю, почему, – покачал головой Мэтью, и я видела, что он думает о чем-то своем, но не говорит мне этого. – Последний раз мы были в Африке втроем больше двенадцати лет назад и с тех пор никто из нас не участвовал в боевых действиях.

– Значит, могут вызвать и тебя? – кажется, я забыла, как дышать.

– Нет, Мэри, не думаю. Кому нужен среднестатистический врач из заштатной больницы? – Мэтью постарался улыбнуться, но вышло натянуто.

– Но…

– Все будет хорошо, Мэри, – в своей обычной манере ответил Мэтью. – Что бы там ни было, Джордж и Генри справятся, я уверен в них как в себе. Ты сможешь поддержать Гвен и Элли? Думаю, они очень напуганы и им нужна рядом подруга с холодной головой.

«Мне она тоже не помешала бы», – подумала я, но, разумеется, не сказала этого Мэтью.

– Конечно, я могу пригласить их в гости на пару дней. Я напишу сегодня же.

– Отлично, – кивнул Мэтью, вставая из-за стола. – Генри и Джордж сегодня вечером будут в Лондоне и, если ты меня отпустишь, то…

– Даже не спрашивай. Поезжай к ним и обними их обоих за меня. Сегодня в больнице мы с сестрой Кингсли как-нибудь справимся вдвоем.

– Ты – подарок вселенной, который я не заслужил, Мэри, – тихо сказал Мэтью, обняв меня перед тем, как выйти из столовой.

Я смотрела вслед мужу и понимала, что все очень серьезно, если ради встречи с друзьями он так легко решил пропустить свою смену. Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, одним глотком допила кофе и поспешила следом за Мэтью. Раз уж мне предстоит сегодня работать за двоих, то нужно хотя бы постараться не опоздать.

– Вам понадобится экипаж, миледи? – спросил Мэлон, подавая мне пальто.

– Нет, благодарю, я хочу прогуляться.

Дворецкий кивнул и открыл передо мной дверь. Я вышла на улицу, сразу же поежившись от холодного порыва ветра, что трепал мои волосы. Взглянув на темные грозовые тучи, я поняла, что это будет холодная осень. Теплой осени больше не будет.

– Миледи, вы слышали новости? – этим вопросом встретила меня Кингсли, едва я переступила порог больницы. – Началась война в Трансваале.

– Да, – кивнула я. – Это так ужасно, призвали двух лучших друзей милорда – Генри Макмилана и Джорджа Спенсера. Мэтью поехал в Лондон, чтобы встретиться с ними до того, как они сядут на корабль.

Кажется, услышав это, медсестра вздохнула с облегчением.

– Ох, когда я увидела, что вы, миледи, сегодня одна, то сначала подумала… – она почала головой и не закончила фразу.

– Все будет хорошо, – я повторила слова Мэтью, пусть даже не была уверена в их правдивости. – Милорд считает, что его не призовут на службу.

– Как же я на это надеюсь, миледи, – ответила сестра Кингсли, и я осознала, что не мне одной тревожно.

Страшно абсолютно всем.

Обойтись в больнице без Мэтью оказалось намного сложнее, чем я думала. Все утро мы с сестрой Кингсли принимали пациентов вместо него и уже к обеду я ужасно устала. Интересно, когда я стала настолько слабой?

Вправить плечо, посоветовать микстуру от кашля, приготовить мазь от крапивницы и, наконец, вытащить из руки ветку, которую молодой Фрэнк Миллиан умудрился загнать туда, работая на лесопилке.

– Может, вызовем доктора Бэркиса? – спросила сестра Кингсли, осматривая его руку, пока я готовила инструменты.

– Думаю, мы справимся, Вера, – я глубоко вздохнула, прикидывая, с чего начать, чтобы Фрэнк не отключился от боли, когда я буду тянуть эту несчастную ветку. – Я несколько раз видела, как милорд делает подобное.

Но сказать оказалось легче, чем сделать, и я пожалела, что в моих руках нет силы Мэтью, да и его опыт мне бы не помешал. Через несколько минут мне все же удалось извлечь дерево из раны, и мы с сестрой Кингсли смогли обработать ее и наложить повязку.

– Вы молодец, миледи, – Вера улыбнулась мне. – Одна я бы точно не решилась.

– Я никогда не сделала бы этого без такого прекрасного ассистента, как вы.

Это так странно, но сейчас нас с Верой можно было назвать подругами. Даже забавно вспоминать, что на заре моей карьеры медсестры я боялась гнева сестры Кингсли больше всего на свете. За последние годы изменилось очень многое, я чувствовала, что это место и люди окончательно приняли меня. Теперь я здесь своя.

– Отдохните сегодня хорошенько, миледи, – напутствовала меня Вера перед уходом.

Вернувшись в замок, мне больше всего на свете хотелось последовать ее совету, но я вспомнила о Гвен и Элли Макмилан, и села писать им письма с приглашением в Велчестер в любое удобное для них время. Закончив с этим, я нашла миссис Бинс, обсудила с ней все хозяйственные вопросы, провела время с детьми (Артур был обижен, ведь Мэтью обещал проехаться с ним с ним сегодня верхом и это пришлось сделать мне), поужинала и едва добралась до кровати от усталости. Казалось бы, я должна мгновенно уснуть, но я проворочалась несколько часов, а сон все не шел. Было слишком тихо, одиноко и тревожно спать без Мэтью. Наверное, мне стоило бы привыкнуть, ведь муж порой работал по ночам и оставлял меня одну, но я ощущала, что в этот раз все иначе. Тревога в моей груди все росла и я, не выдержав, встала с кровати, отправилась в кабинет Мэтью и налила себе щедрую порцию виски. Я села за его стол, попивая напиток и размышляя о том, чем сейчас занят мой муж. Возможно, он еще с Генри и Джорджем, а может быть, они уже разошлись и Мэтью спит. Что сейчас чувствую Гвен и Элли? Я не была близка с Элли, но ужасно переживала за Гвен и жалела, что мы сейчас так далеко друг от друга. Все эти мысли крутились в моем мозгу, не позволяя расслабиться и просто уснуть. Почему-то мне сейчас казалось, что на моих плечах оказалась тяжесть всего мира.

На столе Мэтью стояла наша фотография, сделанная в день крестин Анны. Я взяла портрет в руку и тихонько сказала, обращаясь к нему:

– Возвращайся скорее домой, тут без тебя не очень.

После этого я вернулась в постель и, наконец, постепенно погрузилась в сон.

Следующим утром я позволила себе поспать немного дольше обычного, ведь мне не нужно было на работу. В глубине души я была очень рада этому. Не думаю, что выдержала бы еще один такой день. Экипаж Мэтью подъехал как раз в тот момент, когда я заканчивала завтракать и, заметив его, я бросилась к главной двери даже не допив кофе.

– Как же я тебе рада, – пробормотала я, когда Мэтью сгреб меня в свои объятия и поцеловал в макушку. – Не думала, что смогу так сильно соскучиться всего лишь за сутки.

– Смотри, кого я привез сюда, – улыбнулся муж.

– Гвен! – я бросилась обнимать свою лучшую подругу, которая только что вошла в дом вслед за Мэтью. Когда мы отступили друг от друга, Гвен смогла слегка улыбнуться, вот только в ее глазах читалась такая тревога, что мне на мгновение стало жутко. Я видела ее в таком состоянии только после смерти Сэма.

– Я так благодарна Мэтью за то, что он пригласил меня к вам, – голос Гвен звучал немного хрипло, словно, она была простужена или много плакала. – Не представляю, как бы я сегодня вернулась домой без Джорджа.

– Мы всегда тебе рады, – я взяла Гвен за руку. – Пойдем, нужно тебя накормить. Мэтью, ты с нами?

Муж покачал головой.

– Я выпил кофе в поезде, сейчас переоденусь и отправлюсь в больницу. Как вы вчера справились?

– Было сложно, но стены не рухнули и все выжили. Я даже достала огромную щепку из руки Фрэнка Миллиана. Кстати, он должен сегодня зайти на перевязку, так что ты сможешь оценить мою работу.

– Надо же, меня не было всего один день, а моя жена практически стала хирургом, – присвистнул Мэтью, а в его глазах на мгновение мелькнула искра веселья.

– Такими темпами я оставлю тебя без работы, – бросила я мужу, а затем быстро поцеловала его в щеку и повела Гвен в столовую.

Когда мы остались наедине, я сразу же плотно закрыла дверь и села напротив ставшей снова непривычно тихой Гвен.

– Как ты держишься?

– Если честно, то с трудом, – я поставила перед Гвен чашку кофе и тосты, но она не притронулась к еде. – Пока просто пытаюсь осознать произошедшее, это стало полной неожиданностью и для Джорджа, он не был в зоне боевых действий больше двенадцати лет. Разумеется, мне он говорит, что все в порядке, они с Генри знают Африку, там скоро все закончится и они вернутся, но мне так страшно, Мэри.

Гвен опустила голову, и я заметила, как покраснели ее уши. Так было всегда, когда она собиралась заплакать.

– Гвен, – ласково позвала я. – Они правда уже были там и если Джордж говорит, что все хорошо, то это действительно так. Вот увидишь, он скоро снова будет дома.

– Да, я тоже так думала, но вчера, когда приехал Мэтью, они втроем долго говорили и, как я поняла, в Министерстве сменилось руководство. Вроде бы призыв Джорджа и Генри на службу – это прямой приказ герцога Бергена. Услышав это, Мэтью сказал, что, возможно, это месть ему через его друзей. Ты не подумай, я не подслушивала, но они выпили и говорили довольно громко. Генри стал спорить с ним, утверждая, что это просто совпадение, но, кажется, так и не убедил Мэтью. Ты что-то знаешь об этом, Мэри?

Я покачала головой. Имя герцога резануло мне слух, но я не могла понять, где и когда прежде слышала его.

– Нет, Мэтью не говорил мне ничего, он уехал вчера сразу же после получения письма. Я обязательно расспрошу его сегодня.

После завтрака мы с Гвен отправились на прогулку, где я постаралась хоть как-то отвлечь ее от всего произошедшего, но мне и самой было неспокойно. Казалось, что я что-то упускаю, но никак не пойму, что именно.

Мэтью вернулся домой лишь после ужина и, едва войдя в холл, устало опустился на скамью. Я вышла встретить мужа и испытала острый приступ жалости, гладя на его изможденное лицо и закрытые глаза. Я даже не представляю, насколько он вымотался за последние дни.

– Как ты? – я положила руку на голову Мэтью и принялась легонько гладить и перебирать его волосы. Они были немного сырыми, значит, опять пошел дождь.

– Нормально, – он открыл глаза и постарался улыбнуться мне. – Просто устал, длинный день.

– Из-за чего ты так задержался? – Мэтью не спешил вставать, поэтому я села рядом и положила голову ему на плечо.

Он немного помолчал, словно обдумывая, что сказать, но потом все же ответил.

– Если честно, то из-за раны Фрэнка Миллиана.

– Что-то не так?

– Уже все в порядке, не переживай, Мэри, – Мэтью встал, и мы направились к лестнице.

– Что случилось? – чувствую, как во мне снова начинает подниматься тревога.

– У Фрэнка было воспаление. Мне пришлось вскрыть рану, почистить и заново обработать. Ничего страшного, главное, что он вовремя пришел, если бы решил подождать до завтра, то все могло бы оказаться куда хуже.

Мне показалось, что меня ударили чем-то тяжелым. Как так вышло? Я ведь была уверена в своей работе.

– Это моя вина, Мэтью?

– Нет, – он покачал головой. – Просто такое случается.

– Скажи мне правду, – мы подошли к гардеробной и Мэтью жестом показал подошедшему Джону, что справится сам.

– Ты не заметила обломок, он остался в ране и вызвал воспаление. Ты не виновата, Мэри, такие ошибки были у всех…

Мэтью еще что-то говорил, но я уже услышала все, что было важно. Мои самоуверенность и невнимательность едва не привели к большой беде.

– Кингсли предлагала вызвать Бэркиса, но я решила, что справлюсь сама.

– Мэри, все нормально, просто в следующий раз ты будешь внимательнее.

– Следующего раза не будет, – я оборвала мужа на полуслове. – Мне пора признать, что у меня получается хорошо работать только, когда ты говоришь мне что делать.

Мэтью покачал головой, но спорить не стал.

История с Фрэнком Миллианом не выходила у меня из головы весь вечер, и я совершенно забыла спросить Мэтью о разговоре с Джорджем и Генри о неком герцоге Бергене. Этой ночью меня снова мучала бессонница, несмотря на то, что муж вернулся и тихонько похрапывал на соседней подушке.

Что же так меня терзает? Понять бы…

Я уже проваливалась в сон, но вдруг резко села на кровати, тяжело дыша и приложив ладонь ко рту. Я вспомнила, кем был этот Берген и теперь не сомневалась, что призыв Джорджа и Генри был местью Мэтью.

А значит, он тоже в опасности.

Два дня спустя Мэтью пришла телеграмма с требованием прибыть в Лондон следующим утром. Услышав об этом, я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Весь окружающий мир словно бы размалывался на осколки, а я не могла их склеить.

– Тебя тоже призовут? – я не верю, что еще несколько дней назад наша жизнь была вполне обычной, мы готовились к празднику, а сегодня я спрашиваю мужа, придется ли ему уйти на войну.

– Пока не знаю, – Мэтью выглядел сосредоточенным, но не испуганным. – Здесь сказано, что завтра я должен явиться в Министерство и ни слова о призыве. В любом случае это не будет так быстро, как с Джорджем и Генри, ведь я врач, а не военный.

Эти слова были слабым утешением для меня.

– Я могу поехать с тобой?

Мэтью покачал головой.

– Не нужно, Мэри. Кто-то должен остаться и присмотреть за домом и больницей. Я напишу, как только будут какие-то новости.

Мэтью уехал этим же вечером, а я смотрела вслед его удаляющегося экипажа и почему-то хотела кричать и плакать, словно мне снова пять лет. Я оглянулась и увидела Гвен, Анну, Артура и слуг. Я не могу быть слабой при них. Я глубоко вздохнула и, взяв детей за руки, тихо сказала:

– Все будет хорошо, папа скоро вернется.

Два дня спустя

– Проклятье, – моя рука предательски дрогнула, и я уронила все простерилизованные инструменты. Придется начинать все заново. Очень хотелось оставить их так и валяться на полу и помчаться в замок узнать последние новости, но я не могла себе этого позволить. Моя смена закончится только через два часа.

– Леди Флэминг…

Я сделала вид, что не услышала голос сестры Кингсли за своей спиной и принялась собирать разбросанное на поднос.

– Мэри? – она слегка коснулась моего плеча.

Я подняла на нее уставшие глаза. Должно быть, мой взгляд был достаточно измученным, потому что Вера сразу же мягко попросила меня пойти домой.

– Но как же вот это? – я кивнула на инструменты. – И моя смена еще не закончена.

– Я подменю тебя, – спокойно отозвалась медсестра, забирая из моих рук поднос. Я хотела было поспорить, но не нашла в себе сил. – От Мэтью все еще нет вестей?

Я обессиленно покачала головой.

– Спасибо… Нет, два дня назад он уехал в Лондон. Его вызвали в Министерство и с тех пор от него не было ни строчки.

– Значит, ты не спишь уже два дня, – констатировала Вера неодобрительным тоном. – И зачем мужчины придумали все эти войны? Ни одной женщине бы такое даже в голову не пришло.

– Да уж…

Я быстро собралась и побрела в замок. Сил не было. С тех пор как Мэтью уехал я и правда едва ли проспала хотя бы пару часов.

Подходя к замку, я едва поверила своим глазам: у главного входа стоял экипаж Мэтью. Он вернулся! Мигом забыв про усталость, я изо всех сил рванула вперед, хотелось поскорее обнять мужа и узнать последние новости.

– Гвен! Миссис Бинс! Уолис! Кто-нибудь! – крикнула я, вбежав в холл.

– Да, миледи? – навстречу мне уже спешила миссис Бинс. – Что-то случилось?

– Где милорд? – на ходу сбрасывая пальто спросила я. Сейчас не до церемоний.

– Он только что приехал, должно быть, в спальне или гардеробной…

– Спасибо! – крикнула я, взбегая вверх по лестнице.

Мэтью действительно оказался в гардеробной, переодевался с дороги. Едва взглянув на его лицо, я поняла, что новости плохие.

– Что там было? В Лондоне? – спросила я, крепко обняв мужа.

Я уже видела по его глазам, что все моих худшие страхи сбываются, но я не поверю, пока не услышу.

Мэтью поцеловал меня и только потом ответил.

– Меня призвали, Мэри. Я снова в армии.

Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Пожалуйста, скажи, что ты в запасе и тебе пока что не нужно никуда ехать.

– И тебе… – слова застряли у меня в горле.

– Да. Через несколько дней я должен сесть на корабль и отправиться в Трансвааль. Скорее всего, там я буду руководить госпиталем для офицеров, но подробностей пока не знаю.

Мой мир, который начал разбиваться еще в день отъезда Мэтью в Лондон, словно бы сбросили с огромной высоты и теперь он разлетелся на миллион осколков, которые уже никогда не собрать. Прошлая мирная жизнь кончилась, Мэри. Ее больше не будет.

– Это все Берген? Это его месть тебе за Маргарет?

– Не знаю, но не думаю. Им просто нужны люди, имеющие опыт в Африке, а у меня он есть.

Я глубоко вздохнула.

– Когда мы едем? Нам нужно что-то сказать детям…

Мэтью как-то странно посмотрел на меня и тихо сказал:

– Я еду один, Мэри. Ты остаешься.

– Но… – я задохнулась от возмущения. За эти десять лет мы не расставались больше, чем на пару дней. – Ты не можешь просто так уехать и оставить меня тут одну!

– На войну не ездят с женами.

– Так возьми меня туда как свою медсестру! – я начала закипать. – Я не буду мешать, ты же знаешь. Я работаю лучше всех сестер в нашей больнице!

– Нет, Мэри, ты останешься. Только тебе я могу доверить дом и больницу.

Я взглянула на мужа и поняла, что спорить с ним сейчас абсолютно бесполезно.

– Хотя бы обещай подумать? Когда ты едешь?

– Через два дня. Я подумаю, Мэри, – с этими словами муж быстро поцеловал меня в щеку и вышел из гардеробной, а я кое-как добрела до стула и дала волю слезам.

– Мэтью, прошу, поедем вместе, – после ужина я снова подняла эту тему. Весь день я не могла думать ни о чем другом.

– А кто присмотрит за домом и детьми? – взгляд Мэтью был таким же суровым, как и днем. – Мэри, ты должна остаться.

– Я могу попросить Гвен, свою мать или, на худой конец, Вайолет…

– Мэри, это война, никто не знает, когда она закончится. Мы можем застрять там на годы… Или что-то похуже этого.

«Или погибнуть», – похолодев, перевела я.

Я знала, что в словах Мэтью есть логика, но как же больно они звучали. Наверное, я эгоистка, но я предпочла бы погибнуть с мужем в Африке, чем жить здесь без него.

– Я не могу так просто тебя туда отпустить, – я не хотела снова плакать, но не сдержала слез. – Пожалуйста, возьми меня с собой, ты ведь можешь взять с собой медсестру…

Мэтью обнял меня, и я уткнулась носом в его плечо. Он погладил меня по спине и тихонько сказал:

– Я подумаю, что можно сделать.

– Это значит да? – я слегка отстранилась и заглянула мужу в глаза.

– Это значит, что я подумаю. Ложись отдыхать, Мэри. Мое дежурство начинается через час, я должен собираться. Утром я вернусь, и мы поговорим, – с этими словами Мэтью принялся одеваться. Странно, но он не позвал камердинера. Словно хотел еще немного побыть наедине.

Я забралась с ногами на кровать и поняла, что дрожу, хотя в комнате не было холодно.

– Я так люблю тебя, Мэри. Спасибо, что ты есть, – Мэтью быстро наклонился, поцеловал меня и вышел из комнаты.

– И я люблю тебя, – прошептала я закрывающейся двери, ощущая, как слезы снова бегут по моему лицу.

Пожалуйста, возьми меня с собой.

Усталость взяла свое и этой ночью я уснула очень быстро и проспала дольше обычного. Около девяти утра меня разбудила Гвен. У Уолис сегодня выходной и Гвен решила помочь мне.

– Мэтью вернулся? – вместо приветствия спросила я.

– Еще нет, – подруга покачала головой, с тревогой глядя на меня.

– Ладно, давай одеваться. Я спущусь на завтрак, не хочу проваляться все утро в постели.

В столовой я застала Анну и Артура. Их няня куда-то отлучилась, а они о чем-то увлеченно спорили.

– Как у вас дела? – спросила я, отправляя в рот ложку овсянки. В последние дни я проводила слишком мало времени с детьми и сейчас ощутила острый укол совести.

– Все отлично! – бодро отрапортовал Артур. – Представляешь, сегодня ночью к нам заходил папа и сказал, что пока его нет дома, я становлюсь главным мужчиной и должен заботиться о тебе, сестрах и Чарли. Папа думал, что я сплю, а я не спал и все слышал…

Я закашлялась, поперхнувшись кофе.

– Артур, ты точно в этом уверен?! Тебе не приснилось? – севшим голосом едва выговорила я.

– Точно, – подтвердила Анна. – Я тоже слышала. Папа сказал, что любит меня, погладил по голове, а потом пошел к Лили и Чарли.

На секунду я забыла, как дышать, думать и говорить. А потом услышала крик и с удивлением поняла, что кричу я сама:

– Миссис Бинс, мне нужен экипаж! Скорее, прошу! – я выбежала из столовой в холл и принялась натягивать пальто и шляпку.

– Мэри! – крикнула мне вслед Гвен, но я не обратила на это внимания.

Через пятнадцать минут мы с Гвен подъехали к больнице, и я сразу же вбежала в кабинет Мэтью. Я была готова не найти его там, но где-то в глубине души еще теплилась надежда.

Пусто. Никого.

– Мэри? – сестра Кингсли несмело заглянула в кабинет, не решаясь войти.

– Где он? Где Мэтью? Он был на смене?

Вера покачала головой.

– Нет, он зашел вчера поздно вечером, взял свою сумку и кое-какие инструменты, сообщил, что его призвали… Еще он сказал, что оставит на столе письмо для вас, в котором все объяснит.

Письмо. Я подошла к столу и трясущимися руками сорвала печать. Мои глаза забели по строчкам.

«Моя милая Мэри! Если ты читаешь это письмо, значит, все прошло так, как я запланировал, и я далеко, в Лондоне, а может быть даже в порту или на корабле. Наверное, сейчас ты хочешь ударить меня чем-то тяжелым и имеешь на это полное право, ведь я обманул тебя. У меня не было пары дней, я должен был уехать этой ночью. Прости, что я не попрощался как следует, я не вынес бы этого, да и знал, что ты так просто меня не отпустишь. Я понял, что ты никогда не будешь меня слушаться, еще в тот день десять лет назад, когда ты пришла в больницу во время карантина в мой день рождения. Я пишу и улыбаюсь этим воспоминаниям, но сейчас я буду серьезен. Прошу, не следуй за мной. Тащить в Африку тебя – настоящее безумие. Поверь, война – это далеко не единственная местная проблема, но я знаю, как выжить там. Все будет хорошо. Пока меня нет, прошу, не позволяй Бэркису развалить больницу, а Вайолет – наш дом. Только ты справишься с этим.

Если тебе будет слишком грустно или страшно от того, насколько я далеко, подними голову и взгляни на небо. Где бы я ни был, мы под одной луной и одним солнцем, а значит, рядом.

Я постараюсь вернуться как можно скорее, а вы вшестером просто ждите меня.

С любовью,

Мэтью»

Я перечитала письмо два или три раза и до меня стала постепенно доходить суть, но что-то не складывалось. Я еще раз взглянула на бумагу. Вшестером… Я, Анна, Артур, Лили и Чарли. Нас пятеро. Или… Мои глаза широко распахнулись, а рука метнулась к животу. Он не мог знать, я сама была не вполне уверена, а в стрессе последних дней даже и думать забыла об этом. Но, видимо, Мэтью знал, как и всегда. Возможно, поэтому он и не взял меня с собой.

– Мэри? – Вера и Гвен что-то спрашивали, но я просто посмотрела сквозь них, вышла на улицу и забралась в экипаж. Гвен спешно последовала за мной.

– Домой? – спросил наш старый кучер Фишер.

– Ну уж нет. На станцию.

Я совершенно не помню, что делала по дороге на станцию, мое сознание словно бы сжалилось надо мной и стерло это из моей памяти. Видимо, мне было слишком страшно. Первое осознанное воспоминание – я выбираюсь из экипажа, Гвен что-то кричит мне, но я не обращаю на нее никакого внимания, а лишь бегу к платформе. Нам нужно успеть на одиннадцатичасовой поезд, до отхода которого осталось всего несколько минут. Мое зрение затуманено слезами, но я все же замечаю, как люди оглядываются на нас с Гвен и начинают шептаться. Уверена, что большинство из них узнали меня и сейчас прибывают в легком шоке. Ну да, не каждый день увидишь, как рыдающая графиня Флеминг бежит на поезд через всю станцию. Думаю, это станет темой сплетен на ближайшие пару дней, но мне все равно. Мой разум сейчас был сосредоточен на одной единственной мысли: найти Мэтью.

Мы все же успели на поезд и, скрывшись от всего мира в нашем купе, я попыталась отдышаться и немного привести себя в порядок.

– Мэри, какой у нас план? – Гвен поставила передо мной чашку чая, и я заметила, что ее руки дрожат.

Я покачала головой. По правде говоря, у меня вовсе не было плана, и я понятия не имела, что буду делать в тот момент, когда встречусь с мужем.