Синдром Алисы в стране чудес

– Я отлично поняла тебя. Я никогда не была в роли свахи, и у меня нет таких знакомых, которые подошли бы Виктору по возрасту и характеру. Нам нужно думать о своих отношениях, а не о чужих. Я разговаривала со своими детьми о тебе. Мне нужно было уточнить, примут они тебя или нет.

Алик внутренне напрягся:

– И?..

– С Савелием проблем не будет. Он очень общительный и добрый мальчик. А вот Жанна… Ты понимаешь, что она уже взрослая и имеет свои взгляды на жизнь и на мужчин.

– Я так и знал, – разочарованно махнул рукой Алик.

– Оказывается, она знает, как ты выглядишь, – продолжала далее Алиса. – Не пойму только, откуда она знает о тебе и о наших отношениях.

– В современном мире это не проблема, – печально заметил Алик. – Удивляюсь, что журналисты ещё ничего такого не накопали.

– Они, кстати, спрашивали о тебе. Почему ты не присутствовал на пресс-конференции?

– Эту братию ещё в молодости не любил, – стиснул зубы Алик. – Неужели они не понимают, что у любого человека, кроме публичной, есть ещё частная жизнь?

– Они отлично это понимают, – улыбнулась Алиса. – Но именно за пикантные подробности личной жизни кого-нибудь они получают хорошие деньги. – Алиса взяла собеседника за руку и успокаивающе сказала: – Не переживай ты так, они всё равно скоро обо всём узнают. А я буду говорить с дочерью на эту тему ещё и ещё. Она должна принять тебя таким, какой ты есть. Кстати, она не против, чтобы ты пришёл к нам в гости, но это будет уже тогда, когда мы переедем в новый дом.

– Алиса, если бы ты знала, сколько раз я хотел уйти из жизни! Но меня постоянно что-то сдерживало, что-то мешало осуществить свои планы. Я не верил, что могу быть кому-нибудь полезен, что кто-то будет переживать и заботиться обо мне. Этот мир с его низменными и мелкими проблемами перестал интересовать. У меня был свой мир, мир моих воспоминаний, мир моего прошлого, мир моих счастливых мгновений. Ты ведь знала и чувствовала, что меня беспокоит. Я собирался закончить с научной деятельностью. Но из десятка старших научных сотрудников нашего центра ты почему-то выбрала меня. Меня, которого за последние годы никто не приглашал возглавить какую-нибудь проект. С этим проектом ты попала в самую точку, самую суть моих внутренних переживаний и эмоций. Ты ведь изучала моё личное дело. Скажи, почему выбор пал именно на меня?

– Я изучала личные дела всех кандидатов и поняла, что ты наиболее качественно выполнишь эту работу.

– Этим решением ты фактически спасла мне жизнь, – с пафосом заметил Алик. – А если наше изобретение будет удачно, то я надеюсь прожить ещё долгую и счастливую жизнь даже с этим уродливым и ненавистным мне лицом. Может, сходим сегодня вечером куда-нибудь? – неожиданно предложил он.

Лицо Алика озарила лучезарная улыбка. Такое встречалось нечасто: руководитель проекта всегда был угрюм и задумчив.

– Давай не будем торопить события, – улыбнулась в ответ Алиса. – С этим переездом у меня столько головной боли, что я даже не знаю, с чего начать.

– Да, ты права, у тебя сейчас много проблем, – Алик снова стал похож сам на себя. – Я со своим предложением не вовремя.

* * *

Алиса и сама мучилась от собственных воспоминаний. Она была единственным и очень желанным ребёнком в семье. За несколько лет до её рождения врачи поставили её родителям ошибочный диагноз «биологическая несовместимость». Большая часть семей, получив такой диагноз, распадается. Но Майя, мать Алисы, и её отец Родион любили друг друга и не думали расставаться. Видимо, какие-то высшие силы оберегали эту семью. Через пару лет Майя забеременела, и врачи признали ошибочным свой диагноз, хотя для этого и понадобилась экспертиза ДНК. И мать, и отец Алисы тоже были научными сотрудниками и работали вместе в научно-исследовательском институте природных ресурсов. Именно там они и познакомились.

Одним из первых и самых ярких воспоминаний Алисы был период, когда девочке исполнилось четыре года. Родители, кроме игрушек, подарили большую ей картину, на которой был изображён длинный стол с принадлежностями для чаепития и большим чайником. За столом восседал огромного роста заяц, разодетый как принц, рядом с ним сидел непонятного вида мужчина в очках, на голове которого красовалась большая шляпа, закрывающая большую часть его лица. Оба они опирались локтями на небольшую зверюшку, которая мирно дремала, лёжа на столе. Немного в отдалении от них сидела девочка с длинными волосами. Так Алиса и узнала, что её назвали в честь литературного персонажа сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Это сказка была самым любимым произведением её родителей, ещё когда они были совсем маленькие. Эта книга была талисманом в доме. Не удивительно, что её читали Алисе на ночь, а потом, когда она стала старше, она сама перечитала её от корки до корки несколько раз и знала некоторые отрывки из этой книги наизусть. Картину с главными персонажами сказки повесили в комнате Алисы возле её кровати. Девочке очень нравилось своё имя: оно было необычным и очень красивым.

Картины воспоминаний менялись одна за другой. Вот девочка пошла в школу. Алиса хорошо помнит своих учителей, одноклассников и друзей. Училась она очень хорошо, у неё была отличная память и работоспособность. В шестом классе пришла первая школьная любовь. Это был Игорь, который стал её мужем и от которого она родила двоих детей. Вот так случилось, что первое чувство переросло впоследствии в большую и светлую любовь.

Но до этого произошла трагедия. Алиса хорошо помнит тот день, когда в автокатастрофе погиб её отец. Это было самым тяжёлым и неприятным воспоминанием в её жизни. Девушка оканчивала школу и готовилась к выпускному вечеру. Страшная утрата разрушила все её планы. Не успела Алиса оправиться от шока, как от болезни умерла и мать. Если бы не Игорь, который всё время находился рядом и не поддержал её, неизвестно, как бы девушка справилась со своими проблемами и болью. Игорь был хорошим, добрым, тактичным и хозяйственным мужем и отцом. Они были счастливым и строили планы на будущее, но два года назад Игоря не стало. Оказывается, у него было хроническое заболевание почек, и он знал, что ему не суждено долго жить, но тщательно скрывал это от супруги, чтобы не расстраивать её.

Смерть мужа Алиса переживала не менее тяжело, чем смерть родителей, но у неё уже была цель в жизни. Это были её дети, которых она должна поставить на ноги и воспитать. А потом в её жизни появился ещё один мужчина, который, несмотря на свою непривлекательную внешность, сумел покорить сердце женщины своим богатым внутренним миром, характером и манерами. Постепенно жизнь возвращалась в своё привычное русло. Женщина была так увеличена новым проектом, что совсем перестала думать о несправедливости современного мира. Алису и Алика объединяло очень многое. Но самым главным было то, что оба они пережили в своей жизни огромные потрясения.

* * *

«Червяк и Алиса довольно долго созерцали друг друга в молчании: наконец Червяк вынул изо рта чубук и сонно, медленно произнёс:

– Кто ты такая?

Хуже этого вопроса для первого знакомства он ничего бы не мог придумать: Алиса сразу смутилась.

– Видите ли… видите ли, сэр, я… просто не знаю, кто я сейчас такая. Нет, я, конечно, примерно знаю, кто такая я была утром, когда встала, но с тех пор я всё время то такая, то сякая – словом, какая-то не такая. – И она беспомощно замолчала.

– Выражайся яснее! – строго сказал Червяк. – Как тебя прикажешь понимать?

– Я сама себя не понимаю, сэр, потому что получается, что я – это не я! Видите, что получается?

– Не вижу! – отрезал Червяк», – вспомнила Алиса отрывок своего любимого произведения.

Или вот ещё:

«Алиса почувствовала, что спорить тут не приходится, и решила подойти к вопросу с другой стороны.

– Скажите, а кто тут кругом живёт? – спросила она.

– В этой стороне – Кот помахал в воздухе правой лапой, – живёт некто Шляпа. Форменная Шляпа! А в этой стороне, – и он помахал в воздухе левой лапой, – живёт Очумелый Заяц. Очумел в марте. Навести кого хочешь. Оба ненормальные.

– Зачем это я пойду к ненормальным? – пролепетала Алиса. – Я ж… Я лучше к ним не пойду…

– Видишь ли, этого всё равно не избежать, – сказал Кот, – ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.

– А почему вы знаете, что я ненормальная? – спросила Алиса.

– Потому что ты тут, – просто сказал Кот. – Иначе бы ты сюда не попала.

Хотя такой ответ не совсем устраивал Алису, она не могла удержаться от дальнейших расспросов.

– А почему вы знаете, что вы ненормальный? – спросила она.

– Начнём с собаки, – сказал Кот. – Возьмём нормальную собаку, не бешеную. Согласна?

– Конечно! – сказала Алиса.

– Итак, – продолжал Кот, – собака рычит, когда сердится, и виляет хвостом, когда радуется. Она, как мы условились, нормальная. А я? Я ворчу, когда мне приятно, и виляю хвостом, когда злюсь. Вывод: я – ненормальный.

– Разве вы ворчите? По-моему, это называется мурлыкать, – сказала Алиса».

Это произведение Алиса знала наизусть, ведь она читала его сначала Жанне, а потом и Савелию.

«Скорее бы уже закончить с этим изобретением, – подумала Алиса и села в машину. – Тогда я с головой погружусь в свои воспоминания и мне станет намного легче».

Глава 3

С момента пресс-конференции прошло ещё два месяца. Однажды на работу к маме позвонила Жанна и взволнованным голосом попросила её срочно приехать.

– С Савелием что-то не так! – кричала в трубку дочь. – С ним происходит что-то странное!

Через минут сорок встревоженная Алиса заскочила в дом.

– Лежит в своей комнате и что-то бессвязно бормочет, показывая на потолок, – объяснила Жанна.

Действительно, Савелий лежал на своей кровати с широко открытыми глазами и всматривался куда-то вверх. Он даже не заметил, как вошла мама с сестрой.

– Сынок, что случилось? – бросилась к нему Алиса. – У тебя что-то болит?

– Мама, я никогда не думал, что наш дом может быть таким высоким и большим, – удивлённо пробормотал мальчик, посмотрев на маму. – Скажи, это он сердится на нас за то, что мы его покидаем? – Савелий снова уставился в потолок.

Алиса ничего не могла понять и приложила ладонь ко лбу сына, дабы удостовериться, что у того не жар.

– Странно, лоб холодный, – прошептала Алиса и погладила сына по голове.

– Оказывается, вещи, как и люди, тоже могут выражать своё недовольство. Дом ведь понимает, что мы его бросаем и его должны будут разрушить, – продолжал далее монотонно твердить Савелий.

– Что с ним? – спросила Жанна.

– Сама не знаю, – ответила Алиса, и руки её задрожали. – Давно он так лежит?

– Почти с утра. Всё было как обычно. Мы позавтракали, и он сел за свою игру. Потом я хотела пригласить его на обед и обнаружила в таком состоянии.

– Сынок, скажи, что тебя беспокоит?

– Разве ты не видишь, мама? – Савелий ткнул пальцем в потолок. – Посмотри, какой громадный дом у нас стал. Моя комната такая огромная с высокими, высокими потолками.

Алиса и Жанна окинули комнату глазами, но никаких изменений не обнаружили.

– Вы разве не видите этого? – расстроенно пробурчал Савелий. – Я не могу встать с постели, пол куда-то проваливается.

– Побудь с ним, – приказала Алиса дочери. – Я сейчас позвоню знакомому окулисту. Что-то произошло с его глазами.

Через полчаса мать и сестра помогли Савелию пройти в столовую. Мальчик действительно не мог идти, он с осторожностью ступал на пол и кричал, что тот проваливается куда-то вниз.

– Джон примет нас в конце рабочего дня, – сказала Алиса. – А сейчас нам надо покормить Савелия, ведь до вечера он может ослабнуть.

– Мама, я не дойду до столовой, – хныкал мальчик. – Посмотри, сколько нам надо ещё идти. Попроси наш дом, чтобы он больше не сердился.

Наконец тяжёлый путь был проделан, но, едва сев за стол, Савелий снова возмутился:

– Как я буду есть такой большой ложкой? Она ведь не поместится у меня во рту. Мама, зачем ты купила такие огромные ложки? Они ведь для великанов.

Мальчик взял ложку и тут увидел свою руку. Ложка упала на пол, а у Савелия началась истерика.

– Что с моей рукой? Что с моим телом? Почему я стал таким большим? Я не хочу быть большим! Хочу снова стать маленьким! Я не хочу быстро состариться и умереть! Мама, помоги мне! Я заболел и скоро умру!

Алиса была в шоке. Она действительно не понимала, что происходит с сыном.

– Может, вызовем амбуланс? – предложила Жанна.

– Я не доверяю врачам местной больницы, – отрезала Алиса. – Мы поедем к Джону: он хороший врач и друг нашей семьи, он нам поможет.

– Ну что же нам делать? – заволновалась девушка. – Посмотри, как он разнервничался. У него сейчас произойдёт нервный срыв.

– Не знаю, я ничего не знаю! – в сердцах воскликнула Алиса. – Попробуй его успокоить, ведь ты же часто так делала.

Жанна села возле брата и обняла его. При этом она сделала так, чтобы Савелий не видел ни своих рук, ни своего тела. Через некоторое время мальчик успокоился.

– Ты нормальная, ты не такая большая, как я, – заметил он. – Почему дом разозлился только на меня? Ведь я ему ничего плохого не сделал. Я был послушным мальчиком, не шумел и не вредничал. Ведь правда, мама?

– Дом тут не при чём, – ответила Алиса. – Ты действительно очень хороший и очень умный мальчик, и дому незачем на тебя сердиться. Мы скоро поедем к доктору Джону, и он поможет нам.

Жанна поцеловала брата в щёчку и умиротворённым голосом промолвила:

– Ты самый лучший брат на свете, я тебя очень люблю. Поверь мне, мы с мамой сделаем всё возможное, чтобы ты выздоровел.

Жанна обладала красивым ангельским голосом. Она очень часто использовала его для того, чтобы успокоить брата, и сейчас это подействовало должным образом. Савелий перестал хныкать и задремал.

Алиса придумала, как заставить сына не волноваться и не нервничать. Она банально завязала ему глаза. Не видя ничего перед собой, мальчик действительно перестал капризничать. В таком виде его и повезли к доктору Джону.

Своим внешним видом Джон мало походил на врача. Это был высокорослый, но очень худой мужчина с впалыми щеками и крючковатым носом.

– Что произошло, дорогая? – спросил врач, как только Алиса с сыном переступили порог его кабинета. – Ты была такой взволнованной, что ничего толком не смогла объяснить.

Окинув взглядом мальчика и увидев повязку на его глазах, Джон озабоченно спросил:

– Ему что-то в глаз попало?

– Нет, – ответила Алиса и села на стул.

– А зачем тогда повязка? – недоуменно пожал плечами врач. – Сними её, я хочу видеть его глаза.

Как только повязка была снята, Савелий снова начал капризничать.

– Успокойся, Савелий, – врач взял мальчика за плечи и внимательно посмотрел ему в глаза. – Это я, доктор Джон. Ведь ты меня узнаёшь?

– Ты нормальный, – загадочно заявил Савелий. – Но почему твой кабинет тоже сердится на меня?

Врач мельком взглянул на Алису.

– Я тоже ничего не понимаю, – пожала плечами женщина. – Он утверждает, что все предметы вокруг него увеличились в размерах.

Джон сделал несколько шагов назад и спросил:

– Что ты сейчас видишь? Смотри внимательно вокруг себя.

– У меня длинные ноги и огромные руки. Ваш кабинет и все предметы в нём неестественно большие.

– То есть ты хочешь сказать, – перебил врач Савелия, – ты большой гигант, а я маленький человечек?

– Нет, вы нормальный, – ответил растерянно мальчик. – Вы только кажетесь маленьким.

Врач взял ручку со стола, помог Алисе поддержать Савелия, который уже начал заваливаться на бок, и спросил:

– Какой размер этой ручки?

– Фута два, не меньше, – уверенно ответил мальчик.

– Ручка не только удлинилась, но и стала толще, не правда ли? – задал очередной вопрос врач.

– Да, – ответил мальчик и стал снова нервничать. – Я не хочу умирать, доктор.

– Кто тебе сказал такую чушь? – улыбнулся Джон, дабы успокоить пациента. – От этого не умирают. Скоро предметы, которые ты видишь, снова будут нормальных размеров. Скажи, есть ли в этом кабинете какой-нибудь предмет очень маленького размера?

Заплаканный Савелий окинул взглядом комнату и произнёс:

– Здесь всё большое.

– Может, ты видишь какие-нибудь другие объекты? Пляшущих человечков, например, или на потолке ездят автомобили.

– Вы думаете, что я сошёл с ума? – вполне серьёзно ответил Савелий и странно посмотрел на Джона.

– Скажи, у тебя сейчас болит голова?

– Нет, – мальчик стал вытирать слёзы.

– А что у тебя болит? Что тебя ещё беспокоит?

– Ничего.

– Понятно, – тяжело вздохнул Джон и стал снова натягивать повязку на глаза мальчика. – Придётся тебе походить немножко с этим.

Алиса вопросительно посмотрела на врача и едва слышно спросила:

– Вы разве не будете проверять его зрение?

– Незачем, – ответил мужчина и сел за свой стол. – С глазами у него всё в порядке.

– Дядя доктор, – раздался голос Савелия, – можно я ещё раз сниму повязку? Я увидел кое-что интересное.

– Конечно, дорогой, – врач подошёл поближе. – Что же ты ещё увидел?

– У вас на халате одна пуговица другого цвета. Все пуговицы большие, а она маленькая.

– Это действительно так, – улыбнулся доктор. – Настоящая пуговица где-то потерялась, пришлось заменить другой. Давай мы уже наденем повязку, с ней ты будешь чувствовать себя более комфортно.

– Что с ним? – спросила встревоженно Алиса.

– Ничего страшного, – успокоил её доктор. – Я хотел бы поговорить с тобой наедине. Но мальчика нельзя оставлять одного в таком состоянии.

– Там в коридоре сидит моя дочь. Она за ним присмотрит.

– Жанна тоже пришла с вами? – обрадовано произнёс врач. – Почему же она не зашла? Хотелось бы на неё посмотреть. Наверное, уже очень взрослая и самостоятельная.

– У меня хорошие дети, – констатировала Алиса. – И я благодарю Бога за то, что они у меня есть.

Женщина вывела сына в коридор.

– Пожалуйста, не томите меня, доктор. Расскажите честно, что с ним произошло?

– Эта болезнь не входит в компетенцию врача-окулиста. – Джон снова сел за свой стол и пригласил жестом Алису последовать за ним. – Могу точно сказать, что глаза у него в порядке, никакой патологии нет. Но я немного читал про этот редкий синдром. Поверьте мне, жизни Савелия ничего не угрожает. Проблемы у него не с глазами, а с интерпретацией того, что они видят. У него развилось неправильное восприятие окружающего мира. Процесс это обратимый, но всё-таки следует обратиться к неврологу или психиатру. А ещё лучше – к тому и другому.

– Мой сын психически болен? – заволновалась Алиса.

– Я думаю, с психикой у него всё нормально, но исключать ничего нельзя. Такой синдром могут спровоцировать некоторые психические отклонения, но, скорее всего, у твоего сына неврологические проблемы. Поэтому я советую обратиться сначала к неврологу. Скажи, у тебя существуют какие-нибудь семейные проблемы, о которых знает сын? Ты можешь со мной быть откровенна, как с хорошим другом своего отца.

– Я не собираюсь ничего скрывать от вас, – задумчиво проговорила Алиса. – У нас теперь единственная проблема: мы вынуждены переехать в другой дом.

– Что случилось? – заволновался Джон. – Проблемы с финансами? Ты могла бы обратиться ко мне за помощью.

Женщина отрицательно покачала головой:

– Наш дом мешает строительству нового скоростного шоссе.

– Как же так? – всплеснул руками врач. – Твой отец столько сил и средств вложил в строительство этого дома! Это его любимое детище, он так душевно и нежно рассказывал о нём.

Алиса тяжело вздохнула.

– Я могу предположить, что Савелий очень тяжело переживает переезд, – сказал Джон. – Именно это послужило толчком к его недугу. Он творческая и очень ранимая натура. Любые изменения привычного уклада жизни он будет переносить с большим трудом.

– Но внешне он спокоен и рассудителен. Я и Жанна переживаем больше.

– Вы выплёскиваете свои эмоции наружу, вы делитесь ими с окружающим миром. А мальчик держит всё это в себе.

– И что же нам делать? Вы выпишите какие-то лекарства?

– Окружите мальчика теплом, вниманием и заботой. Это лучшее лекарство для него. Понимаю, что это сделать очень тяжело, но надо постараться, и обязательно запишитесь на консультацию к неврологу.

Врач стал что-то записывать в компьютере.

– Я могу написать только предварительный диагноз. По моему мнению, у Савелия макропсия, или по-простому – синдром Алисы в Стране чудес.

– Что?! – Алиса подалась всем телом вперёд. – Вы шутите, Джон?

– Совсем нет, – врач не обращал внимания на замешательство женщины. – Я знал, что это вызовет у тебя небольшой шок. Впрочем, ничего странного в этом нет.

– Ничего странного нет? – возмутилась Алиса. – Это любимая книга моих родителей, которую я знаю почти наизусть. Я получила своё имя в честь главной героини. Это какой-то знак свыше, что мой сын заболел этим синдромом, носящим название этой книги?

– Это простая случайность, не больше, – возразил врач. – Синдром могли назвать и по-другому. Кстати, эта болезнь имеет два типа: микропсия и макропсия. Пациенты с микропсией видят все предметы в уменьшенном виде. Бывает, правда, что оба синдрома встречаются одновременно.

– Часто встречается эта болезнь?

– Очень, очень редко, поэтому она совсем не изучена.

– И вы считаете это случайностью! Мой сын заболевает столь редкой болезнью. Почему именно он? Это я во всём виновата, не нужно было каждый вечер читать сыну на ночь эту книгу.

Алиса схватилась за голову и начала нервно теребить свои волосы.

– Успокойся. Ни эта книга, ни ты не имеете никакого отношения к болезни сына. Кстати, скажи, а ты за собой никогда не замечала подобного?

– Что именно? – удивлённо спросила Алиса.

– Тебе никогда не казалось, что предметы имеют нестандартные размеры? Я задал этот вопрос не из праздного любопытства. Мне кажется, что этот синдром может передаваться по наследству. Я помню, что твой отец когда-то упоминал о схожих симптомах. У него это было один раз и длилось не очень долго.

– У меня ничего подобного не случалось, – ответила Алиса.

– В любом случае мальчику нужно успокоиться. Объясни ему, что в переезде ничего страшного нет. И он полюбит свой новый дом так же, как любил старый. Кстати, куда вы переезжайте?

– В Зелёную зону.

– Слыхал, слыхал, – одобрительно кивнул головой Джон. – Довольно симпатичные дома там строятся. И от работы твоей совсем близко. Как только переедете, дай знать, я обязательно зайду к вам в гости.

– Спасибо, – в первый раз за весь визит улыбнулась Алиса. – Приходите. Вы всегда помогали моей семье и сейчас, я надеюсь, не оставите нас без внимания. Скажите, у вас есть знакомый невролог? Кого вы можете посоветовать?

– К сожалению, нет, – развёл руками врач. – Знакомых неврологов у меня нет, я даже не знаю, кто в нашем городе из них самый лучший. Запишись на приём к первому попавшемуся. Я думаю, любой из них поможет тебе. И не затягивай с этим. Пусть обследуют Савелия и дадут заключение, откуда у него взялся этот синдром. Кстати, он по-прежнему увлекается авиацией?

– Да. А что?

– Увлечённого чем-то человека легче отвлечь от посторонних мыслей, и он быстрее может успокоиться. У меня дома есть книга с большим количеством фотографий самолётов. Я обязательно подарю её ему.

Алиса не успела поблагодарить, так как в дверь кабинета кто-то настойчиво постучал.

– Подождите пару минут, – громко сказал Джон. – Я уже заканчиваю.

Он обратился к Алисе:

– Уже, видимо, следующий пациент пришёл. Всё, что я знал, я тебе рассказал. Как только поговоришь с неврологом, дай мне знать. И вообще, не забывай информировать меня обо всём. Я буду держать кулаки, чтобы Савелий быстрее выздоровел.

После беседы со знакомым врачом Алиса немного успокоилась. Савелий продолжал капризничать и нервничать, но это уже не сильно беспокоило женщину. Ведь Джон прямо сказал, что жизни сына эта болезнь не угрожает. Найдя в интернете несколько врачей-неврологов из их города, Алиса стала звонить им и договариваться о приёме. К одному из этих врачей очереди не было, и он готов был принять пациента на следующий день. Это был некий Альберт Сомов, имевший свой собственный кабинет в центре города.

Уложив сына спать, Алиса удобно устроилась в кресле перед телевизором. Пройдясь по нескольким каналам, женщина остановила свой выбор на передаче об инопланетном разуме. Она очень любила эти научно-популярные фильмы. Минут через двадцать изображение на экране вдруг резко сменилось и Алиса увидела одну из самых популярных сцен своего любимого произведения. За длинным столом под деревом восседал анимационный Заяц, рядом с ним – Шляпа. Оба облокотились на маленькую зверушку, которая мирно спала. Немного вдалеке от них сидела тоже нарисованная девочка Алиса. Весь стол был завален чашками, а посередине стоял огромный чайник.

«Вот здорово! – подумала женщина, внимательно разглядывая экран телевизора. – Давно я не видела этот мультик».

– Я не знала, что это ваш стол, – раздался с экрана голос Алисы. – Я думала, он накрыт для всех, а не для вас троих.

Следующую реплику женщина знала наизусть.

– Не мешало бы тебе подстричься, – неожиданно сказал Шляпа.

И тут стол задрожал, и чашки, которые были расставлены на столе беспорядочно, зазвенели, стуча друг о друга. Звон нарастал, и это очень обеспокоило сидящих за столом.

– Что ты вытворяешь?! – завопил Шляпа, схватив чашку с края стола, который очень хотелось упасть. – Так некрасиво прийти в гости и дебоширить!

– Я не виновата, – стала оправдываться Алиса, увернувшись от прыгнувшего на неё чайника. – Это не я. Может, это землетрясение. Я читала об этом в книгах.

– Глупости! – возразил Заяц. – Неприлично свою вину перекладывать на кого-то другого.

От нарастающего шума проснулась Соня, которая поддержала Зайца:

– Пока тебя не было, никакие земле- и другие трясения нас не беспокоили. Перестань немедленно!

Большая чашка упала со стола и со звоном разбилась, напугав всех сидящих за столом, особенно Шляпу.

– Но ведь в книге ничего подобного нет! – воскликнула женщина. – Ничего себе, как они изменили сказку! Не хочу смотреть подобную отсебятину.

Алиса, негодуя, выключила телевизор. Разбудила её дочь, которой очень мешал громкий звук телевизора. Женщина глянула на экран: в эфире по-прежнему шла научно-популярная передача.

«У меня тоже нервы не в порядке, – подумала Алиса. – Мне тоже нужен отдых и покой».

* * *

Альберт Сомов – средних лет мужчина с обильной растительностью на лице. Борода и усы этого человека подчёркивали его ещё более карикатурный внешний вид. Представьте себе невысокого роста молодого мужчину, лица которого из-за волос почти не видно, а то, что можно увидеть, скрыто за тёмными очками. Алиса слегка поморщилась, увидев того, кто будет лечить её сына.

«Понятно, что у такого врача немного пациентов, – констатировала про себя женщина. – Честное слово, Алик и то намного симпатичнее».

Врач окинул любопытным взглядом вошедших, изобразил что-то вроде улыбки и пропищал противным голосом:

– Проходите, садитесь.

У Алисы было желания развернуться и уйти, но приёма у других врачей-неврологов нужно было ждать несколько недель.

«Какая неприятная личность! – подумала Алиса, присаживаясь. – И голосок такой противный, совсем не мужской».

– У мальчика проблема со зрением, – ехидно заметил Сомов, разглядывая Савелия. – Зачем вы пришли на приём к неврологу? Вам нужно идти к окулисту.

– Мы уже были у окулиста. Он посоветовал обратиться к неврологу; там, в медицинской карте, всё написано, – пояснила Алиса.

– Ах да, вижу, вижу, – пропищал Альберт, уставившись в экран компьютера. – Что за чушь? Что это за диагноз: макропсия? Первый раз о таком слышу, – добавил он очень тихо.

Невооружённым взглядом было видно замешательство врача, но он решил не подавать вида и стал что-то искать в интернете, недовольно бурча:

– Этот окулист возомнил из себя черт знает что. Совсем не обследовав мальчика, он ставит ему такой редкий и необычный диагноз.

Алисе стало очень неприятно, что этот противный доктор отзывается так о её очень хорошем знакомом. Она уже хотела высказать это Альберту в лицо, но рассудительно промолчала и только подумала:

«Зато вы прямо профессор медицины! Совсем не знаете названий болезней, которые находятся в вашей компетенции. Сразу видно, что на двойки учились».

– Мама, пойдём домой, – захныкал Савелий.

Злость и антипатия к Сомову всё возрастала, и Алиса, не выдержав, выпалила:

– Вы уже нашли в «Гугле» описание этой болезни?

– Зря вы так, – пробубнил недовольно Альберт. – Болезнь эта настолько редкая, что совсем не изучена. Я очень сомневаюсь, что ваш сын ею болеет. А смотрел я вот что.

С этими словами врач развернул экран монитора и объяснил:

– Это тест, чтобы выяснить, действительно ли у вашего сына макропсия. Снимайте повязку с его глаз.

– Ого! – воскликнул мальчик. – Такой большой экран.

– Что ты видишь на экране? – спросил врач.

Савелий в первое мгновение не очень-то интересовался изображением на экране. Пока его глаза привыкали к свету, он с любопытством стал разглядывать врача.

Альберт заметил это и вежливо попросил:

– Савелий, посмотри, пожалуйста, на экран и скажи, что ты видишь.

– Ничего, – выпалил мальчик. – Только синий цвет.

Алиса заволновалась и обратилась к врачу:

– У него глаза ещё не привыкли к свету.

Сомов жестом попросил женщину помолчать и сменил изображение на экране:

– А сейчас что видишь?

– Весь экран жёлтый, больше ничего нет, – ответил мальчик.

«Как же ничего нет?» – удивилась про себя Алиса.

На экране была изображена семейная фотография. Правда, мама и папа были одеты в белую одежду, которая полностью сливалась с таким же белым фоном, а вот ребёнок, девочка лет пяти-шести, была одета в ярко-жёлтую одежду.

«Почему же Савелий этого не видит? – подумала Алиса. – Почему он видит только жёлтый цвет?»

Изображение на экране снова сменилось, и врач задал традиционный вопрос.

– Вы нормальный, – отвлечённо сказал мальчик. – И много у вас таких картинок? Мне нравится эта игра.

В отличие от своей мамы, Савелий совсем не чувствовал отвращение к этому человеку, его совсем не интересовала внешность других людей. Сомов недовольно буркнул, что нужно продолжить тест, и мальчик послушно ответил:

– Красные точки на чёрном фоне.

На самом деле была изображена очень красочная фотография потоков вулканической лавы, но Алиса не успела ничего возразить.

– Всё ясно, – заключил врач и повернул экран к себе. – Действительно, макропсия. В очень тяжёлой форме. Это плохо, что мальчик всё время носит повязку, это не способствует его выздоровлению. Когда мозгу ничего интерпретировать, то его функции атрофируются. Я понимаю, что без повязки мальчику некомфортно, но мозг должен в этом случае работать.

Несмотря на то что врач стал показывать свою неплохую квалификацию, отношение к нему со стороны Алисы ничуть не изменилась. Первое впечатление оказалось настолько сильным, что перебороть его было не так-то просто.