Тень дьявола. Часть 2

– Удивлены? – лицо Кедрова расплылось в довольной улыбке. – Не верится, что такое может быть? Как видите, может. Это не чудо, и наш уважаемый Аким вовсе не иллюзионист. Он продемонстрировал вам возможности человеческого сознания. Используя психическую энергию, он прервал связующие силы между атомами и, сформировав эфирный поток, отправил их по нему. Потом процесс прошёл в обратном направлении. Деньги перекочевали из хранилища на стол.

Алексей взял одну пачку и разорвал упаковочную ленту.

– Деньги настоящие, не фальшивые. Можете забрать их хоть сейчас. Я не Фагот из «Мастера и Маргариты» и не собираюсь вас дурачить. Но что-то подсказывает мне, пройдёт определённое время, и деньги перестанут интересовать вас.

Учёные продолжали сидеть с понурым видом, и даже деньги не повлияли на их душевное состояние. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: людей охватил страх перед обстоятельствами, в которых они оказались. Нужно было в срочном порядке разубедить их, что лаборатория – это вовсе не резерват, в котором они очутились в принудительном порядке, а уникальное помещение для научного творчества, что никто не собирается посягать на их свободу, и о каком-то порабощении вообще не может идти речи.

– Уважаемые коллеги! – обратился Кедров после затянувшейся паузы. – Меня настораживает ваше молчание. Предлагаю перейти к диалогу, так будет проще найти общий язык.

Он остановил свой взгляд на круглолицей женщине, которая, как ему показалось, была наиболее подготовленной для общения, и спросил:

– Вот вас, к примеру, что интересует в первую очередь?

Женщина поднялась с места и, собравшись с духом, с небольшой дрожью в голосе, представилась:

– Субботина Ольга Васильевна, коренная сибирячка, прибыла из Новосибирска, в чём мать родила. Всё произошло так внезапно, я бы даже сказала беспардонно, в результате чего все личные вещи остались дома. Скажите, будет ли возможность связаться с друзьями, бывшими коллегами по работе?

– Исключено, вас об этом предупреждали, – с прямотой ответил Алексей. – Что касается личных вещей, так они вам не понадобятся, здесь есть всё необходимое. Чуть позже Ирина Анатольевна проинструктирует вас по всем житейским премудростям.

И тут людей словно прорвало, вопросы посыпались один за другим. Учёные – народ особенный, их интересовала каждая мелочь, как в быту, так и в предстоящей работе.

Алексей с достоинством держал оборону, тактично и с улыбкой отвечал даже на ряд провокационных вопросов. Иногда к дискуссии подключались Ирина и Аким. Наконец пар был спущен, учёным провели экскурсию. Вечером, за ужином они быстро перезнакомились.

Полтора года пролетели совсем незаметно. Работа оказалась настолько интересной и увлекательной, что с первых же дней всецело захватила учёных, закрутила в невидимом вихре и понесла к умопомрачительным открытиям. Между ними ни разу не возникло противоречий. Они научились выслушивать мнение каждого, даже если оно казалось абсурдным и не совпадало с мнением большинства. Трудностей оказалось множество, и они поджидали учёных на каждом шагу. Не было привычных розеток и вилок, оборудование получало энергию беспроводным методом от невидимого источника, запускалось силой мысли. Вначале такую операцию мог осуществлять лишь Кедров, и только несколько месяцев спустя, управлять аппаратурой смогла и Ларионова – её потенциал психической энергии достиг нужного уровня. Отсутствовали привычные инструкции по эксплуатации, вместо них на панели управления были нанесены непонятные символы. Разгадать их смысл помог Тизи. Перед взором Алексея предстало голографическое изображение пульта управления с оператором – биологическим роботом, который с завидным проворством производил манипуляции на экране шестипалой рукой.

– Один символ может означать мысль человека, состоящую, как минимум, из ста слов, – сообщил он. – Представители высокоразвитой цивилизации мыслят комплексно, выражая подобную мысль несколькими звуками. Информация как бы уплотняется, скорость их мышления выше человеческого в сотни раз.

– А как же происходит наше общение? – вырвалось тогда у Алексея.

– Через дешифратор частот, что-то вроде «тормозящего» устройства, – последовал ответ.

– «Так вот почему я слышу голос с металлическим оттенком», – догадался Кедров.

Контакт с Тизи происходил регулярно, раз в неделю, но этого было недостаточно, поскольку на первых порах вопросы возникали постоянно. Телепатическая связь с Учителем вначале осуществлялась в одностороннем порядке, инициатором её мог быть только Тизи, так как частота вибраций энергетического поля Алексея позволяла использовать свой мозг лишь в качестве «приёмника». Кедров ежедневно делал электромиограммы, фиксируя увеличение частот. Наконец, электромиограф зарегистрировал цифру 66600 Гц. В этот день Алексей впервые заставил свой мозг работать в качестве «передатчика». Телепатическая связь стала дуплексной.

Учёные быстро освоили лаконичное изложение своих мыслей, формулируя их в виде тезисов, и зашифровывали в соответствующие символы.

За полтора года в жизни островитян произошло много событий. Были и радости, и печали, и даже любовь не обошла стороной.

Володя Серов, тридцатитрехлетний москвич, влюбился в Ольгу Васильевну Субботину, которая была старше его ровно на десять лет. Возникшее чувство он долгое время тщательно скрывал, но через полгода его переживания уже не были секретом ни для кого. Молодой учёный работал в одном звене с Ольгой Васильевной, и стоило ей остановить на нём свой взгляд, как лицо Володи тут же заливалось трепетной краской. Уверенный баритон внезапно давал сбой, поднимаясь вверх по октаве. К большому огорчению коллектива, Субботина призналась, что кроме дружеских отношений между ними ничего не может быть. Надо отметить, люди в лаборатории подобрались все с открытой душой, никаких тайн среди них не существовало. Возможно, примером для подражания служил сам Кедров. Он никогда не кривил душой. Во избежание возможных сплетен Алексей открыто сообщил об отношениях с Ириной, с первых дней они стали проживать совместно.

В один из зимних вечеров Ларионова рассказала Алексею, что при исследовании наследственной информации организма человека её группа пришла к интересному выводу.

– Понимаешь, Лёша, оказывается структурные элементы ядра клетки, содержащие ДНК, после создания зародыша не уходят на «покой», они вполне работоспособны, – сообщила она.

Её миловидное лицо с точёным носиком выражало восторг и гордость. Большие карие глаза, казалось, сделались ещё больше и сверкали от счастья.

– Что это значит? – спросил Алексей, не совсем понимая причины бурных эмоций.

– Глупенький, это означает, что можно вновь запустить механизм выращивания любого отсутствующего органа человека. Скажем, удалили больную почку – не страшно, нате вам, вырастим новую.

– Вы не поспешили с выводами? – усомнился Алексей.

– Ничуть. Биоплазменное тело человека находится в единстве с физическим, оно не теряет связи с ДНК и является как-бы литейной формой для отливки изделия – материальной составляющей, – разъяснила Ирина.

– Какая ты у меня умница, – ласково прошептал ей на ухо Алексей и нежно поцеловал. – Это открытие действительно ценное.

Его большая сильная рука крепко сжала хрупкую ладонь Ирины.

– И даже незрячему человеку можно вернуть зрение? – допытывался Алексей.

– И глаз можно создать новый, и желчный пузырь восстановить.

– Хм-м, а как насчет конечностей? Скажем, руки? Она тоже отрастёт? – не унимался Алексей, всё ещё не веря в реальность уникального открытия.

– Какой ты дотошный, Лёша. Я же русским языком сказала: мы открыли секрет восстановления любой утраченной части физического тела человека, независимо от возраста.

– Интересно, о-очень интересно, – с растяжкой произнёс Алексей и надолго умолк.

– У тебя такой вид, будто ты решаешься прыгнуть с небес без парашюта, – озабоченно высказалась Ирина.

– Вот-вот, совершенно правильно подмечено. С небес и без парашюта, – оживился Кедров. – Прыжок намечаю на завтра.

Лицо его вдруг прояснилось, он пропел первые строчки известного бравурного марша.

Ирина заволновалась:

– Что ты надумал?

– Добровольно взойду на Голгофу и приму страдания ради познания Истины. – Алексей уже дурачился.

– У тебя с головой всё в порядке?

– Вполне. Завтра я ампутирую себе кисть левой руки.

– Что-о-о?! – вскрикнула Ирина испуганно. – Ты с ума сошёл?!

– Нет! – ответил Алексей с неожиданной резкостью. – Довольно нам виртуальных результатов, пора переходить к реалиям, которые можно видеть, слышать, осязать. Мы избраны Высшим Разумом не для того, чтобы упиваться полученными от него знаниями. Цель нашей миссии хорошо известна и тебе, и всем остальным.

Потом, немного смягчившись, спросил:

– Впрочем, чего ты боишься? Сомневаешься в результатах экспериментов, или, быть может, хочешь оградить меня от неминуемых страданий? Так?

– Я абсолютно уверена в непогрешимости нашего открытия, – твёрдо заявила Ирина. – Но проводить эксперименты на себе…

– Ты просто трусиха.

– Да, я боюсь увидеть всё это собственными глазами, – с тревогой в голосе созналась Ирина.

– Дорогая, всё будет хорошо, уверяю. Я же не собираюсь отрубать руку топором или пилить её тупой ножовкой. У нас в распоряжении имеется уникальный аппарат по расщеплению материальных структур. Ампутацию сделаем на атомно-молекулярном уровне. Процесс будет безболезненным.

Ирина посмотрела на Алексея и поняла: ей не удастся переубедить его.

– И, всё-таки, какая жуть – лишиться здоровой руки в добровольном порядке, – высказалась она в заключении.

Утром Алексей собрал всех сотрудников лаборатории и объявил о своём решении. Люди онемели, ошеломлённые заявлением руководителя.

– Что, страшно? – усмехнулся он. – Ничего, привыкайте вырабатывать силу воли, смелость и решительность. Эти качества вам в скором времени потребуются. Если сегодня вам страшно видеть, как я оттяпаю себе руку, то, как же вы собираетесь справляться с собой, когда наступит время разбирать каждого из вас на атомы и молекулы? Эксперименты по дематериализации уже не за горами.

Глядя на побледневшие лица учёных, Алексей продолжил:

– А как вы представляете себе встречу с пришельцами, визит которых ожидается в ближайшее время? Подумайте на досуге.

Не дожидаясь ответов на поставленные вопросы, он быстрым шагом миновал собравшихся и приступил к настройке аппарата. Учёные обступили его и замиранием сердца наблюдали за происходящим.

Через некоторое время они увидели, как под воздействием незримого пучка космической энергии на коже руки появилась узкая щель. Она быстро увеличивалась в размерах и вскоре перед взором наблюдавших оголилась оконечность сустава. Крови не было. Через несколько минут всё закончилось. Алексей осторожно вынул из аппарата культю. Аллочка Михеева, шустрая блондинка с миниатюрной фигуркой, покачнулась и упала в обморок. Стоящие рядом мужчины, едва успели подхватить её на руки.

– Впечатляет? – как ни в чём не бывало, спросил Кедров. Его выдержка и спокойствие поразили учёных.

– Успел снять фильм? – спросил он Серова будничным голосом, словно речь шла о каком-то рядовом эксперименте, связанным с переливанием раствора из пробирки в пробирку.

– Да, Алексей Васильевич, я сделал всё, как вы сказали.

– Замечательно, теперь прошу убедиться, как силой мысли можно выполнить дезинтеграцию материи.

Алексей устремил свой взгляд на удалённую кисть, и она исчезла на глазах наблюдателей. Он пояснил:

– Я развёл атомы за пределы радиуса притяжения, вернуть мою конечность уже невозможно. Всё, представление окончено, расходимся все по своим местам. Ларионову прошу остаться.

Лицо Ирины было бледным, но она не показывала виду, что творилось у неё внутри.

– «Молодец», – отметил про себя Алексей, а вслух произнёс:

– Сделайте подробное описание процесса доступным для понимания языком.

Потом, когда люди удалились, он наклонился и тихо прошептал:

– Не переживай, дорогая, пройдёт совсем немного времени, и я прикоснусь к тебе рукой младенца. Всё будет хорошо. Пойдём, ты наложишь мне какую-нибудь повязку.

– Как ты будешь управляться с одной рукой? – расстроено проговорила Ирина. – Я бы на такое не решилась.

– Вот поэтому ко мне и пришла мысль испытать ваше открытие в первую очередь на себе. Затем по проторённой дорожке пойдут остальные. Нельзя забывать, для чего мы сюда пришли.

К весне 1999 года все сотрудники лаборатории получили разрешение Высшего Совета Галактической Конфедерации на снятие блокировки с десяти «спящих» нитей ДНК. Оказалось, что после гибели предыдущей цивилизации – Атлантиды, космический Разум решил не наделять человечество вселенскими знаниями, поскольку оно вновь могло использовать их в корыстных целях. Исключение составляли избранные. Десять нитей ДНК были дезактивированы, граница биологических частот понижена до 250 Гц. Способности человека стали ограниченными, он мог познавать только материальный мир.

Как только разрешение на снятие блокировки было получено, учёные приступили к настройке клеток нервной системы для восприятия более высоких вибраций. Им не терпелось скорее получить возможность самостоятельного управления инопланетной техникой. Контроль активации ДНК осуществлял ещё один представитель из созвездия Сириус – генный инженер по имени Арос. С его помощью Ирина Ларионова научилась создавать продукты питания из элементарных частиц окружающего пространства. Это намного облегчало задачу Кедрова, ведь он оставался пока единственным поставщиком съестных припасов из Чердыни. Сам же Алексей, как и Аким, перешёл на альтернативный источник энергии – получал её из космического пространства.

На основе исследований феноменов, которыми обладал Кедров, появилась научная работа под названием «Технология совершенствования сознания и увеличение потенциала биоплазменной энергии человека». Учёные продвигались в познании «тонкого» мира семимильными шагами. Они знали, что два с половиной года – совсем небольшой срок для создания «лекарства нравственности», которое потребуется человечеству до наступления новой эпохи.

Глава 3

Версия подтверждается

Через две недели капитан Безупречный направился к полковнику Головко для очередного доклада. Он шёл не с пустыми руками. Кропотливая работа дала первые результаты. Стопка документов по делу о «лжеучёных», которая хранилась в сейфе, подрастала с каждым днём. Версия о существовании тайного научного общества, в которое вошли люди с феноменальными способностями, была проработана капитаном с особой тщательностью. Безупречный нутром чуял, что попал в точку. Сейчас в его чёрной потёртой папке находилась собранная информация о научных центрах России, где проводились исследования головного мозга, волновой природы материи и эксперименты в области генетики. Имелись у него и сведения о сотрудниках этих учреждений. После скрупулёзного анализа ему удалось намыть немного золота. Для обсуждения появился ряд любопытных деталей. Расположив документы в хронологическом порядке, капитан вошёл в кабинет полковника Головко.

Иван Савельевич изучал какие-то справки, состоящие из одних цифр. С появлением Безупречного он с завидным проворством сгрёб их в единую стопку и убрал в верхний ящик стола. Через минуту офицеры уже сидели за столом.

– Давай, выкладывай, – начал полковник, уставившись в лицо подчинённого. – Сколько фунтов золота тебе удалось намыть?

– Про фунты не могу сказать, но на дне лотка кое-что заблестело. – Иван открыл пухлую папку. – Если позволите, начну всё по порядку, – осторожно обратился оперативник, зная, что Головко может без всяких предисловий спросить о главном.

– Валяй.

– Исходя из намеченной версии, я составил перечень институтов и других учреждений, работа которых связана с интересующей нас тематикой. – Безупречный на секунду умолк и скользнул взглядом на шефа, пытаясь определить реакцию на преамбулу.

Вместо вопроса о количестве научных центров, которых в России оказалось немало, прозвучала язвительная реплика:

– Вполне логично. Наши масоны, надо полагать, не геологи и не строители. Их головы забиты проблемами иного характера. Продолжай.

– С помощью московских коллег мною была получена информация о наиболее успешных сотрудниках. Получилась довольно любопытная картинка, – с гордостью сообщил капитан.

– Между ними существует какая-то связь? – Головко оживился, хотя вначале он показался Ивану уставшим.

– Связь существует, но не в смысле тесного общения между собой. Эта связь обусловлена общими событиями полуторогодовалой давности.

Безупречный извлёк из папки несколько машинописных страниц. Фамилии ведущих специалистов были распечатаны в алфавитном порядке, против каждой из них имелась краткая характеристика личности. Даты рождения обведены кружком.

Полковник читал, не торопясь, вникая в каждую деталь.

– Хм-м, все уволились в одно и тоже время… Довольно любопытно, действительно. И где они сейчас?

– Исчезли бесследно, товарищ полковник. Людей обнаружить не удалось.

– В паспортный стол обращался?

– А как же! Прописка осталась прежней, никто из них никуда не выбывал.

– Странно, очень странно, – Головко задумался, пытаясь разгадать необъяснимую связь между людьми из разных городов. Если бы перед ним были две – три фамилии, он бы, возможно, и не удивился. В его практике бывали такие совпадения, в которые с первого раза трудно было поверить. Сейчас же в списке капитана значилось одиннадцать человек – большая группа людей. Интересен и тот факт, что все специалисты являлись физиками и биологами именно того профиля, который их интересовал. Ни медиков, ни химиков, ни математиков среди исчезнувших специалистов не значилось. Такое обстоятельство лишний раз подтверждало: ориентиры поиска выбраны верно.

– Обратите внимание, товарищ полковник, на даты рождения, – ненавязчиво подсказал капитан шефу. – Все «лжеучёные» обладают дьявольским числом – тремя шестёрками.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что перед нами очередная секта сатанистов? – Иван Савельевич потянул узел галстука сначала в сторону, потом вниз, пытаясь его расслабить, словно ему не хватало воздуха.

– Возможно, – пожал плечами Безупречный, – но чует моё сердце, что это не так.

– Почему?

– В сектах, с которыми мы сталкивались ранее, контингент был другой. В них существовали вступительные взносы. Оболваненные люди продавали своё имущество и отдавали Учителю – мошеннику всё до копейки.

– А эти? – Головко ткнул пальцем в список. – Никем не одурачены?

– У них всё благополучно, товарищ полковник. Квартиры и машины ждут своих хозяев, деньги на банковских счетах остались нетронутыми.

– Деньги большие?

– Обычные сбережения человека со средним уровнем дохода, без криминального оттенка.

– Родственники или друзья пытались разыскивать этих людей?

– Все воспитывались в детских домах, на момент увольнения были одиноки. Друзей отработать не успел.

Помолчав немного, капитан криво усмехнулся:

– Когда назойливых заявителей нет, будут ли оперы из УВД заниматься поиском? Конечно, нет. Никто на них не давит «сверху», не держит за… хвост, а «глухарей» и так хватает. Что из того, что приходил какой-то техник из ЖЭКа? Растёт должок по квартплате? Ну и пусть себе растёт, есть дела поважнее. Словом, ни один из пропавших не объявлен в розыск.

Полковник сокрушённо вздохнул:

– Да-а, прогнила система внутренних дел, напрочь прогнила. Толковых оперативников почти не осталось, разбежались, кто куда. В буржуйских конторах и платят больше, и руки развязаны. Да и частные сыщики не бедствуют. А пополнение откуда появится? Молодёжь хочет быть непременно либо экономистами, либо менеджерами, а то и просто бандитами. Вот так. Работа милиционера вдруг перестала быть престижной.

Безупречный слушал Ивана Савельевича и был с ним согласен полностью. Высказать собственное мнение, однако, не решился.

Оправившись от потаённых, одному ему известных мыслей, Головко вернулся в русло рассматриваемого вопроса.

– Итак, – продолжил он, – если перед нами не секта сатанистов, тогда какую роль играют даты рождения с тремя шестёрками? Случайное совпадение исключено, и факт этот не оспорим. У тебя созрел какой-нибудь вариант?

– Товарищ полковник, у меня есть ещё один интересный документ. – Жестом фокусника Иван извлёк из стопки листок и положил перед шефом.

– Вот, взгляните.

От глаз Ивана Савельевича не ускользнула самодовольная улыбка оперативника. Его рука потянулась за очками.

– Что это?

– Справочные данные. Некто Кедров Алексей Васильевич, физик, без пяти минут кандидат наук. Очень занимательная личность.

Первые строчки текста Головко читал с бесстрастным выражением лица, затем дёрнулся его кадык, а морщины на лбу от удивления поползли вверх.

– Чертовщина какая-то, – проворчал он, не веря собственным глазам. – Неужели это тот самый старлей, который в Афганистане заморочил голову всей контрразведке?

– Вам лучше знать, товарищ полковник.

– Где ты его откопал?

– Он попался в мои сети случайно.

– Знаю я твои «случайно», не вешай мне лапши на уши.

Полковник усиленно потёр виски, будто от этих круговых движений зависела чёткость воссоздания в памяти давно ушедших событий.

– Давай-ка, Ваня, расскажи подробнее про Кедрова. Сдаётся мне почему-то, что этот без пяти минут кандидат наук – главный фигурант в нашей версии.

– Когда я составлял перечень интересующих меня научных центров, в поле зрения попал филиал Московского института микробиологии. Он располагается здесь, в Перми. Учреждение так себе, чернорабочая структура, не более того. Вначале я не придал этой конторе какого-либо значения, но потом вспомнилась поговорка про тихий омут, где черти водятся, и само по себе созрело решение прощупать невзрачный закуток.

– Это, Ваня, называется интуиция, а не случайность, как ты выразился, – потеплевшим голосом высказался Иван Савельевич. – Что было дальше?

– Узнал, что филиалом руководит профессор Старостин, созвонился с ним. Представился сотрудником бюро технической инвентаризации, наплёл про составление нового классификатора промышленных зданий и договорился о встрече. Ну, а дальше – всё по накатанному. Старостин приставил ко мне молодую вертихвостку, которая оказалась очень словоохотливой.

Полковник, глядя в упор на оперативника, вдруг прищурился и как-то странно улыбнулся. Что означала его хитроватая улыбка – Иван не догадывался, но знал: шеф при случае вспомнит, чем она была вызвана.

– Из трескотни блондинки я понял, что контора, образно говоря, как чемодан с двойным дном, – продолжил свой рассказ Безупречный. – Официально персонал лаборатории выполняет рутинную работу по заданию москвичей, и в то же время в её стенах проводятся нелегально какие-то исследования. Эта работа возложена на Кедрова, все указания ему выдаёт лично Старостин.

– Удалось узнать, почему они скрытничают? – спросил Головко.

– Ни да, ни нет, товарищ полковник, – ответил Безупречный невразумительно.

– Что-то новенькое в лексике офицера госбезопасности. Ни разу не доводилось слышать подобного ответа, – недовольно заметил Головко.

Капитан на минуту смутился и тут же поправился:

– Прямого ответа я не получил, так как тема проводимых исследований носит закрытый характер. Сотрудники предполагают, что Старостин по собственной инициативе проводит эксперименты в области биоэнергетики человека.

– Ты полагаешь, Старостин причастен к деятельности «лжеучёных»?

– У нас есть косвенные доказательства, чтобы так считать, – с уверенностью заявил Безупречный.

– В чём они выражаются?

– Наташа Полуянова – так зовут блондинку, сказала, что Старостин неоднократно посещал морг, и каждый раз брал с собой прибор, который, якобы, изобрёл Кедров. А однажды после работы она случайно подсмотрела, как профессор обследовал тело своего помощника, облепив его с ног до головы многочисленными датчиками. После обследования они с Кедровым о чём-то горячо спорили.

– Какие-нибудь выражения, отдельные слова, наконец, Полуянова не вспомнила?

– Наталья сообщила, что речь шла о какой-то вибрации и тонком мире. Другие мудрёные слова она не запомнила.

– Никаких отчётов, естественно, не составлялось, – сделал заключение полковник.

– Через неё, по крайней мере, документы не проходили. В Москву она ничего не отправляла.

– Стало быть, есть, что скрывать от посторонних глаз. Что если нам начать с Кедрова? Понаблюдать, с кем встречается, о чём говорят. Можно и в компьютер заглянуть. Как ты на это смотришь?

Головко в очередной раз пробарабанил пальцами по столу.

– Исключено, товарищ полковник, – вздохнул Безупречный, не сводя пристального взгляда с Ивана Савельевича.

– Это ещё почему?

– Дело в том, что Кедров тоже исчез.

– Почему он не значится у тебя в списках пропавших? – удивился Головко.

– Кедров не уволился и до сих пор числится в штате лаборатории.

– А когда пропал?

– Два года назад.

– И за всё это время ни разу не появился на работе?

– Ни разу, Полуянова это подтвердила.

– Как-то странно всё выглядит со стороны, – медленно выговорил Иван Савельевич и поднялся из-за стола. Заложив руки за спину, он принялся выхаживать по кабинету.

– Человек не выходит на работу на протяжении двух лет, и Старостин не увольняет его за прогул, – продолжил он рассуждения. – И в тоже время не предпринимает попыток к розыску. Получается, профессор знает о месте пребывания своего помощника?

– Возможно, – отозвался оперативник. – Более двух лет назад у Кедрова обнаружился рак. Несколько месяцев он находился на излечении, а когда узнал, что смерть неминуема – попросту удрал из больницы.

– Это Полуянова рассказала?

– Нет, товарищ полковник, я встречался с врачом, который вёл курс лечения Кедрова.

– Даже так? Похвально, Ваня. Продолжай, очень интересно.

– Кедров решил обратиться за помощью к какому-то народному целителю. Ни фамилии, ни адреса лекаря врач не знает. Единственное, в чём он не сомневается – целитель обитает где-то в таёжной глубинке, вероятнее всего, на севере нашей области. Туда Кедров постоянно ездил поохотиться.

– Получается, Старостин уверен, что его помощник находится в полном здравии? – Головко сделал несколько резких движений руками, разгоняя по телу застоявшуюся кровь, и возвратился за стол.

– Выходит так, раз он не уволил Кедрова до сих пор, – согласился с мнением шефа капитан. – Только в данном случае потребуется ответить на один важный вопрос.

– Какой?

– Чем занимался Кедров на протяжении двух лет? Не может лечение продолжаться столько времени. Два, три месяца, пусть даже полгода знахарь колдовал над ним, а что происходило дальше? Наш физик решил вдруг стать отшельником и прекратил любые отношения с профессором? Сомнительно.

– В отшельничество я не верю, а вот разногласия между ним и профессором вполне могли возникнуть. Среди учёных такое случается очень часто, – ухмылка тронула губы полковника, – этот народец особенный, тщеславия у них в избытке. Возможно, Кедров обиделся на профессора и послал того на…хутор бабочек ловить. Решил работать самостоятельно.

– А что, вполне логично, – согласился Безупречный. – Исчезнувшие учёные согласились на сотрудничество с Кедровым и сейчас где-то тихо творят под его началом. Всех их объединили таинственные три шестёрки.

– И Кедров рождён под этим знаком? – удивился полковник и взял в руки справочные данные на бывшего офицера ГРУ. – Действительно, так оно и есть. Кедров Алексей Васильевич родился 06. 06. 1956 года. Видать, старею, не обратил внимания сразу.

– У нас есть все основания предположить, что связь между ним и пропавшими «лжеучёными» существует, – уверил капитан.

– Резонно, – Головко отложил листок в сторону и снял очки. Проводя душкой по зубам, стал развивать мысль дальше:

– Кедров выздоровел как раз к тому времени, когда уволились все «спасители человечества». Находясь в тайге, он не мог пообщаться с каждым из них, следовательно, здесь, в городе, у него оставался помощник. Вот его-то нам и предстоит вычислить.

– Этим помощником мог быть Старостин, – высказал предположение Безупречный.

– Возможно. Но, чтобы обуздать свои амбиции, профессору нужно было иметь веский аргумент.

– Значит, есть такой аргумент у Кедрова.

– Хорошо, пусть будет так. Надо подвести итог. Давай исходить из того, что все пропавшие всё-таки объединились и создали некую шарашку. Руководит ею Кедров. Роль профессора нам пока неизвестна. Продолжай отрабатывать версию детально. Займись вплотную Авелем и Пановым. Не думаю, чтобы они остались за пределами круга «лжеучёных». Очень важен для нас профессор Старостин. Наверняка связь Кедрова с внешним миром проходит через него. Вычисли схему встреч, переговоров. Научное общество – это не скит староверов, оно не может существовать в полной изоляции. Отрабатывай друзей, любовниц, делай всё, что посчитаешь нужным, но найди мне ниточку, за которую можно уцепиться. Возьми в помощники старшего лейтенанта Окунева. В общем, задача тебе понятна. Сроков не назначаю – они прошли. Держи меня в курсе всех дел. Уяснил, капитан?

Безупречный резко поднялся и, опустив руки по швам, ответил языком устава:

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну, если уяснил – иди, работай.

– Есть!

Полковник подождал, пока капитан обошёл стол и пожал ему на прощание руку. Затем вернулся в кресло. Не давал покоя Кедров. Жаль, что в справке капитана отсутствовала его фотография. Но даже при таком обстоятельстве Головко был полностью уверен, что перед ним именно тот Кедров, по которому он вёл дело в Афганистане. Тогда офицер спецназа ГРУ доставил немало хлопот. Сейчас можно было только предположить, насколько усложнится задача по ликвидации учёных – призраков.

«Кедров – профессионал и запросто может пустить нас по ложному следу, – подумалось полковнику. – Версия, которая пять минут назад выглядела вполне правдоподобной, окажется лишь видимой частью огромного айсберга событий. Чтобы определить реальный объём ледяной горы – придётся тебе, Иван Савельевич, очень глубоко нырять»

Мысли увели полковника в прошлое. В памяти отчётливо всплыло дело Кедрова.

В те годы майор Головко не верил ни в инопланетян, ни в летающие «тарелки». Он признавал только факты, других аргументов для него не существовало. Но время правит всем живым, беспрерывно меняя сознание каждого человека. Через полтора десятка лет мировоззрение Ивана Савельевича изменилось, если не коренным образом, то в значительной степени. Нигилистическое отношение к сверхъестественному сменилось, пусть ироническим, но вполне осознанным восприятием мистических явлений. В связи со служебной деятельностью ему, как офицеру госбезопасности, приходилось не раз присутствовать на международных симпозиумах и конференциях, на которых рассматривались научные открытия, обсуждались и спаривались различного рода гипотезы. На первых порах полковник Головко относился к смелым предположениям отдельных учёных довольно скептически, именуя их не иначе как «бред сивой кобылы» или «больное воображение шизофреника». Так продолжалось на протяжении нескольких лет, пока он однажды не услышал из уст одного уважаемого учёного простое и доступное для понимания изречение: