Бечо

***

Больше всего я боялся найти здесь именно это, боялся, что могу опоздать. И я опоздал. Мой друг лежал на земле. Я бросился к нему и положил ладонь ему на морду. Нос был горячим, он жив! Но весь изранен. Особенно лапы, они просто сбиты в кровь. Как будто он бегал по острым камням. Две раны на боку, вокруг которых от засохшей крови слиплась шерсть. Раны и ссадины на морде, на спине, повсюду. Он тяжело и медленно дышал, глаза были закрыты. Сняв крышку с бутыли, я стал умывать его, стараясь смыть кровь с морды и лап. Нужно срочно нести его домой, но как же мне его понести? Я и поднять то его смогу с трудом. Я сидел и сидел возле него, промывая ему раны и гладя по голове, пытаясь придумать хоть что-то. Нет, никаких других способов ему помочь нет. Пока я схожу за помощью, может быть поздно. Везти тоже не на чем. Я попробовал аккуратно поднять его и взвалить на плечи, не задевая ран, но поднять его аккуратно у меня не хватало сил. Поняв, что я просто теряю здесь время, я поднял его в охапку и, перекинув через плечо, пошел обратно, чувствуя, как задрожали ноги заболела спина.

Шаг за шагом я шел обратно, вниз по ущелью. Нести пса больше, чем по пятьдесят метров за раз, не получалось, приходилось очень часто останавливаться на отдых. Хорошо, что ему не становилось хуже, он все также не открывал глаз, но дышать стал даже тише и ровнее. Время от времени я трогал горячий, воспаленный нос и успокаивался.

Пройдя, таким образом, пару километров я в очередной раз остановился на отдых, положив его на землю, и увидел как он, не открывая глаз, высунул пересохший язык и попробовал облизнуться. Он хочет пить! Но остатки святой воды остались там, где я его нашел, а в речке вода грязная, ее нельзя пить больному, он непременно подхватит инфекцию. Вот бы найти где-то чистый родник. Но, главное, он жив и пока не умирает. Кажется, все будет хорошо. Я донесу его, а пока нужно срочно найти чистой воды. И взвалив его снова на плечи, я отправился дальше. Солнце давно прошло зенит и покатилось к закату. Дневной зной достиг пика, и я, обливался потом, тоже чувствовал мучительную жажду. Ноги я успел основательно набить и разодрать конскими колючками. С такой ношей некогда смотреть под ноги и прыгать с камня на камень. Идти становилось невыносимо трудно, но, понимая, что любая лишняя задержка может стать непоправимой, я не жалел себя. Переставляя и переставляя ноги и чувствуя острую боль в пояснице. Наконец, мы дошли до пересохшего ручья, и я стал осторожно спускаться в овражек. Даже отсюда сверху было хорошо видно, что влажное место на дне стало намного шире. А в самой его середине, бежал тоненькой струйкой, чистый родничок, искрясь в лучах солнца. Вскрикнув от радости, я стал спускаться быстрее, но тут же, чуть не споткнувшись, остановился. Медвежьих следов стало больше. К тем большим, что я увидел, проходя здесь утром, добавились следы поменьше. Видимо их бродит здесь несколько и сюда они приходят за водой.

***

Первым делом я сам припал к ручью и напился вдоволь холодной воды. Потом, подтащив Бечо поближе так, чтобы нос почти касался воды, стал набирать ее горстями и брызгать ему на морду. Надеясь, что он очнется и сможет попить. Но он лежал неподвижно и никак не реагировал. Вдруг, совсем близко, раздался дробный стук копыт и, не успел я ничего понять, прямо над нами пролетели два оленя, перепрыгнув овражек с той стороны, откуда мы пришли. Стук копыт пропал в противоположной стороне также быстро, как и появился. Снова наступила тишина, но не успел я очнуться, как снова донесся дробный топот и в наш овраг, не обращая на нас никакого внимания, стремглав залетело стадо диких кабанов. Они даже не повернули на нас головы, прогрохотав в полуметре. И унеслись вслед за оленями. Вскоре затих и их топот.

Что так напугало животных, что они бегут как от пожара? Может медведи? Я потихоньку поднялся повыше и выглянул за край, выше по ущелью. И да, первое, что я увидел, были два бегущих со всех ног, вдоль русла речки, медведя. Они бежали по противоположному берегу речки и могли нас и не заметить. И были еще далеко, их даже толком еще не было слышно за шумом воды. Они бежали по прямой, не разбирая дороги. Вытянув вперед головы и поднимая целые фонтаны брызг, попадая в воду на изгибах речки. Как завороженный смотрел я на эту мощь, молясь про себя, чтобы они пробежали мимо. Оставалось надеяться только на это, потому что если они учуют нас и придут сюда, у нас нет никаких шансов. Как вдруг стало понятно, что им не до нас, и они тоже бегут от чего-то. Догоняя их и срезая расстояние наискосок, позади несся еще один медведь. Такого я никогда не видел, огромный, черный, он, казалось, не бежит, а просто летит над землей, быстро догоняя двух первых. Один из них оглянулся на него и, издав жалобный рев, попытался бежать еще быстрее. Вся троица быстро приближалась и уже стал слышен топот и стук камней под их лапами. Вдруг один из них, тот самый, что оглядывался на преследователя, резко повернул и в два счета перебравшись через бурный поток, оказался на нашем берегу, продолжая бежать прямо на нас. Второй же, был быстро настигнут догонявшим черным и начался неравный бой. Такого мне никогда не доводилось видеть и, надеюсь, больше никогда не доведется. Большой черный бросился на бурого. Бурый отбивался как мог, но силы были слишком не равны. Несколькими мощными ударами черный поверг бурого на землю и, вцепившись ему в горло неистово терзал уже почти не сопротивляющегося соперника. Тем временем второй беглец, добежал до нас и также, как и кабаны, даже не повернув головы, пронесся в полуметре. Взбежал на ту сторону овражка и топот стал стихать. Отвлекшись на него, я упустил из виду происходящее на месте побоища и, посмотрев снова туда, увидел, как черный продолжает терзать уже мертвое тело. Страшная догадка молнией пронзила меня – он одержимый! Вот чего перепугались все звери в округе. И даже медведи, невесть откуда здесь взявшиеся, бежали от него как от лесного пожара. Они, эти медведи, пришли сюда все вместе. Звери часто выходят из мест постоянного обитания в поисках новых земель, если их становится много. Или еды становится слишком мало. Бывает, что и вырубка леса людьми влечет за собой целую миграцию. Одна из таких причин, толкнула этих троих, подняться выше в горы. И самый большой, из любопытства, залез в одну из пещер на проклятой земле.

Замерев и боясь даже громко дышать, хотя нас разделяла бурная и шумная горная речка, я наблюдал за ним. Мне нечем было нести баклажку со святой водой и я оставил ее там, у кошары. Теперь нам нечего противопоставить этой твари и, если она решит загля