Гельмут. Достопочтенный бурундук, благодарю вас за спасение мои детей! Чувствуйте себя как дома! Окажите честь!
Бурундук. Проживём как-нибудь. Где там ваш погреб?
Эпилог.
Августа идёт по лесу в сопровождении Гнома.
Гном. Пойдём, женщина, пойдём. Там есть прекрасный тёплый дом. Он недавно освободился. Займёшь место хозяйки. Что за лес без своей ведьмы…
Занавес.
Ноябрь, 2022 г. г. Екатеринбург.
«ТАЮТКИНО ЗЕРКАЛЬЦЕ»
Инсценировка сказки великого уральского сказителя П.П.Бажова.
Действующие лица:
ТАЮТКА – девочка пяти лет;
ГАНЯ – её отец, рудокоп;
БАРЫНЯ – жена хозяина рудника, немка;
ИОГАН – её сын пяти лет;
ХОЗЯЙКА – медной горы владычица;
ДОМОВОЙ – живёт в доме Таютки;
ЕРАСКО – надзиратель на руднике, в возрасте;
ЕВСЕЙ – его сын;
СМОТРИТЕЛЬ – управляющий на руднике;
ПЕЛАГЕЯ – соседка Гани и Таютки;
ПОЛУКАРПЫЧ – пожилой рудокоп;
ИВАН – старший рабочий;
Другие рудокопы, скоморохи, слуги барыни, девочки (голоса).
Сцена 1-ая
Дом ТАЮТКИ. Скудная обстановка. Голые бревенчатые стены, в углу – икона с лампадкой. Стол, скамья, печь с полатями. На столе стоит миска, накрытая полотенцем, и крынка. Рядом лежит куколка. Забегает ТАЮТКА, одежда на ней старая: вся в заплатах. Девочка кричит в открытую дверь.
ТАЮТКА: Кошка сдохни, хвост облезни, башка тупая на морозе тресни! Сама ты, Дашка, дурында! Бе-бе-бе!
ГОЛОС ДЕВОЧКИ (с улицы): Вредина-вредина! До дыр проедена! Кое-как одета, твоя песня спета!
ТАЮТКА: Дашка – картошка, соломенная ножка, сама с ноготок, голова с локоток!
ГОЛОС ДЕВОЧКИ: Красавица-красавица, издали всем нравится. Ближе подойдёшь и со страху упадёшь!
ТАЮТКА (перебивает): Не подходит, не подходит, за тобой корова ходит, а корова без хвоста – твоя рОдная сестра!
ТАЮТКА захлопывает дверь, проходит в комнату. Дверь за её спиной открывается, в девочку прилетает снежок, и дверь снова захлопывается.
ТАЮТКА: А вот и не больно, курица довольна…
ТАЮТКА снимает шубейку, шапку, затем берёт куколку, сделанную из соломы и тряпочек, садится на скамью, плачет.
ТАЮТКА: Никто меня не любит… (Поёт песню).
Горька ягодка рябина,
Горька ягодка калина,
Не горит огонь в печи,
Только слёзки горячи.
Снег вьюжит, позёмка злая.
Мамочка моя родная!
Без тебя так плохо жить:
Некому ласкать-любить.
Из-за печи появляется ДОМОВОЙ.
ДОМОВОЙ: Ой-ой! Ой-ой-ой! А кто плачет? Кто слезы льет? Или весна? Дождик что ль?
ТАЮТКА: Дедушка домовой, это не дождик, это я – Таютка.
ДОМОВОЙ (садится рядом на скамью): Обидели что ль?
ТАЮТКА: Дашка с Танькой! (Кричит в сторону двери). Дашка – свинюшка, а Нюрка – коза! Бе!
ДОМОВОЙ: Ну, будет тебе. Завтра помиритесь.
ТАЮТКА: Не буду с ними мириться!
ДОМОВОЙ: Помиритесь. Я знаю. Скоро праздник. Самый добрый праздник на свете! Самый светлый праздник у людей! Самый чудесный что ль!
ТАЮТКА: Ага, добрый! А чего меня обзывают? Что я плохо одета, что я растрепа. Конечно! Их-то мамка живая! Она их по пять раз в день чешет! И косы плетет!
ДОМОВОЙ: Ой, горюшко!
ТАЮТКА: А у меня мамки нету, а папка в шахте. Только вечером придёт!
ДОМОВОЙ: Он придёт, а ты тут плачешь. Приятно ему что ль? Чокли-мокли, чокли-мокли у тебя глаза намокли!
ТАЮТКА: И ты дразнишься?!
ДОМОВОЙ: Ты папу любишь?
ТАЮТКА: Люблю…
ДОМОВОЙ: Ну, и не плачь что ль! Сделай для него что-то приятное.
ТАЮТКА: Я даже печь топить не умею…
ДОМОВОЙ: А что это у тебя в миске? Вкусное что ль?
ТАЮТКА (снимает полотенце): Обед мне оставили: яичко и хлеб. А в крынке – молоко.
ДОМОВОЙ: Мм-м! Вкусняшка!
ТАЮТКА: Угощайся, дедушка домовой!
ДОМОВОЙ пересаживается к столу, отламывает хлеб, есть, запивая молоком.
ДОМОВОЙ: А ты не ела что ль?
ТАЮТКА: Кушай на здоровье.
ДОМОВОЙ: Надо чего-то придумать что ль… Я тебе помогу. Ну-ка думай!
ТАЮТКА: Я хотела к празднику дом украсить. Гирлянду из тряпочек и шишек сделала, на полатях лежит. Веточек сосновых принести, стену украсить.
ТАЮТКА лезет на полати, достаёт гирлянду.
ДОМОВОЙ: Какая красота! В жизни ничего красивее не видел! Это мы с тобой здорово придумали: дом украсить! (ДОМОВОЙ доедает хлеб). Яичко тебе оставлю и молока. Спасибо, Таютка, накормила дедушку!
ТАЮТКА: На здоровье! Только украшать не хочу. И праздника не хочу. Не верю я в эти всякие чудеса больше!
ДОМОВОЙ: Как не веришь? Ты совсем что ль?! Все дети должны верить в чудеса!
ТАЮТКА: А я не верю. И не хочу! Не бывает! И Праздник ваш – дурацкий!
ДОМОВОЙ: Ой-ой! Ой-ой-ой! А что делать? (Думает, молчит). А папку ты любишь?
ТАЮТКА: А то!
ДОМОВОЙ: Вот и сделай для него праздник. Дом укрась. Он придёт и порадуется. Ну-ка иди за ветками сосновыми что ль! Ветер был, их много нападало. Иди, собирай что ль!
ТАЮТКА: Только для папки…
ДОМОВОЙ: Вот-вот, иди-иди что ль!
ТАЮТКА одевается и уходит.
ДОМОВОЙ: Ой-ой! Ой-ой-ой! Несчастный ребёнок! Как жить-то тяжело! Без веры, без надежды, без любви! Надо помогать что ль? (Думает). О! Надо с Хозяйкой медной горы посоветоваться! Она, конечно, занятая очень, но поможет!
ДОМОВОЙ исчезает за печью.
Сцена 2-ая
Парадная усадьбы БАРЫНИ уже украшена к празднику разноцветными гирляндами, игрушками, ветками сосны и ели. СМОТРИТЕЛЬ стоит в ожидании, на вытянутых руках держит поднос с каменьями-самоцветами. На стене на лепнине сидит зеленая ящерка с короной.
Двери в гостиную распахиваются и шумною гурьбою в парадную выскакивают скоморохи, играя на дудках, под бой бубнов и барабана. Среди них ИОГАН, позади идет БАРЫНЯ в окружении слуг. Веселясь и хохоча, компания подходит к СМОТРИТЕЛЮ.
СКОМОРОХ:
Ай, заинька, ай, серенький, попляши-попляши!
Ай, Ванечка, ай, миленький, попляши-попляши!
Вот так, вот сяк попляши!
Идёт барыня, вся краса собой!
Идёт Ванечка, молодец такой!
Наш красавец-раскрасавец молодец!
Вот так, вот так – Молодец!
По окончании песни БАРЫНЯ обращает внимание на служащего.
БАРЫНЯ: О, смотритель! Что ты нам приносить сегодня? Чем порадовать своя хозяйка?
СМОТРИТЕЛЬ: Вот, барыня, каменья уральские. Самоцветы! Поразительной красоты! Чудо уральской природы-матушки!
БАРЫНЯ: Иоган, посматривать, милый!
ИОГАН подходит к СМОТРИТЕЛЮ, тот сгибается до роста мальчика. Барчук перебирает на подносе камни, двумя пальцами приподнимая и показывая БАРЫНЕ.
БАРЫНЯ: Это есть всё, что ты смочь? Ты плохо стараться! Плохой работник! Ты не радовать своя хозяйка! В Германии мало кто удивляться такой камень.
ИОГАН: Фу! Булыжник.
СМОТРИТЕЛЬ: Помилуйте, барыня, уникальные камни. Узор редкий, переливы, лучшие образцы всегда вам отдаю. Такой красоты нигде, как на Урале, не найдешь. Большой цены самоцветы. Специально к празднику вам подбирал.
Появляются ЕРАСКО и ЕВСЕЙ, снимают шапки, кланяются.
БАРЫНЯ: Я такой камень уже много-много отправлять в мой фатерлянд. Никто уже не удивляться. Привычка. Я хотеть такой камень, чтобы все ахнуть! Нужен такой камень, чтобы завидоваться сам король! Уникальный! И пусть он будет огромный!
СМОТРИТЕЛЬ: Рудокопы стараются. Но тут как судьба! Да, как Хозяйка смилостивится.
БАРЫНЯ: Я есть твоя хозяйка! Я тут всем хозяйка! Забыл?! Иди работать, смотритель!
БАРЫНЯ со свитой собираются уходить. Скоморохи начинают наигрывать новую песню.
БАРЫНЯ: Слуги, забирать у смотритель самоцветы! Нести пироги, калачи, самовар!
ИОГАН: Я! Я хочу! Мои камешки! Отдай, дурак!
ИОГАН пытается сам забрать поднос с камнями, но не справляется с тяжестью. Мальчик падает и рассыпает камни. Слуги и скоморохи бросаются поднимать барчука.
БАРЫНЯ: Иоган, майн либе, ты не зашибаться?
ИОГАН: Дурацкий каменюки, я спотыкаться!
БАРЫНЯ поправляет одежду ИОГАНА. Собрав камни, компания уходит. ЕРАСКО и ЕВСЕЙ подходят к СМОТРИТЕЛЮ.
ЕРАСКО: Взяла, значит?
СМОТРИТЕЛЬ: Таких самоцветов во всём мире нет!
ЕРАСКО: Так чего рожу воротит?
СМОТРИТЕЛЬ: Всё ей мало, всё мало. Каждую неделю ношу. Как не подавится?
ЕРАСКО: Немчура.
СМОТРИТЕЛЬ: Осмелел?! Рожу! Немчура! Вот я тебе! Плетьми запорю, в шахте прикую, кайлом махать до смерти будешь!
ЕРАСКО: Да я… да как можно, значит… Прости, батюшка…
СМОТРИТЕЛЬ: Ты по что сюда притащился-то? Сына зачем привёл?
ЕРАСКО: Евсей мой… к делу, значит, привыкает. Стар я. Силы, когда оставят, значит, хочу, чтоб вместо меня надзирателем на руднике был.
СМОТРИТЕЛЬ: Толково. Это одобряю. Так, что?
ЕРАСКО: Смотри, батюшка, беда какая! В забое, значит, руда-то пошла со шлифом.
ЕВСЕЙ достаёт из-за пазухи кусок породы.
ЕРАСКО: Отобьют кусок, а у него, гляди, уголок гладёхонек.
СМОТРИТЕЛЬ: Как зеркало блестит!
ЕВСЕЙ: Старики говорят, худая примета!
ЕРАСКО: Пойдёт такое – берегись! Это Хозяйка горы зеркало расколотила. Сердится. Без обвалу дело не пройдёт!
СМОТРИТЕЛЬ: Верная примета, согласен. Осерчала.
ЕРАСКО: Народ бузит, в шахту не идёт. Поспешай, батюшка, значит. Надо что-то делать…
СМОТРИТЕЛЬ: Сдурел на старости лет?! Обвалу быть, а ты меня в шахту тащишь?!
ЕРАСКО: Как можно, батюшка!
СМОТРИТЕЛЬ: Распорядись подпереть проход двойным перекладом из брёвен! И вели очистить до надежного потолка забой! Вот тогда я и сам шахту погляжу… может быть. И слышал, что барыня наказала? Уникальный нужен и большой! (Имитирует речь барыни). Чтобы все завидоваться!
ЕРАСКО: Как не слышать…
СМОТРИТЕЛЬ и ЕРАСКО с сыном уходят. Ящерка уползает.
Сцена 3-ья
Шахта. ЕРАСКО командует, ЕВСЕЙ рядом. Рудокопы таскают бревна, перекладины. За ними со стороны незаметно наблюдает ХОЗЯЙКА. Рудокопы поют песню.
РУДОКОПЫ:
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Отойди – подвинься, не то – зашибёт!
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Не робейте, братцы, гладкий шлиф идёт!
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Ну-ка навалимся, глядишь, и повезёт!
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Не серчай, Хозяйка, семья дома ждёт!
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Рудокоп в неволю свою спину гнёт!
Эх, раз – вдарим!
Эх, другой – накинем!
Будем живы, братцы, – авось да пронесёт!
ЕРАСКО: Поспешай, ребятушки, рудничное дело промедления не терпит.
ЕВСЕЙ: По что не весел, батя?
ЕРАСКО: Кумекаю, как барыне угодить? Где ж такой камень, значит, сыскать?
ЕВСЕЙ: И откуда, батя, взялась эта немка? Хозяин-то рудника вроде из нашенских.
ЕРАСКО: Дело господское. Но, говорят, оженили барина-то нашего обманом.
ЕВСЕЙ: Как так?
ЕРАСКО: А так, значит. У господ-то принято по заграницам кататься. Ну, а наш, чем хуже? Покатался там, погрелся у теплых морей. А на обратном пути занесло его, значит, в неметчину. Там смотрят: барин деньгами ворочает больши-ими, а сам – дурень дурнем! Стали думать, как поживиться. Вызнали, что холостой, и давай на живца ловить. Подвели к нему немку посытнее, да повиднее.
ЕВСЕЙ: Красивая! У нас таких нету!
ЕРАСКО: Во-от. Наш барин и решил, значит, что соседи обзавидуются. На иностранках жениться модно. И наш женился. Но жить не заладилось, значит. Барин теперь в Петербурге, а барыня здесь с барчуком. Нас изводит. Каменья самоцветные в Германию без счету отсылает.
ЕВСЕЙ: А что барчук? Тоже не русский?
ЕРАСКО: Иоган? Ванькой крестили. Но барыня на немецкий манер кличет. Мальчишка, а тоже уже любит над мужиком куражиться.
ЕВСЕЙ: Да-а. Русскому человеку и плюнуть некуда…
ЕРАСКО: Ты об этом рассуждать не смей! Мужицкое дело какое? Работать в полную силу, кайлом махать да помалкивать. А наше? Надзор и порядок! (Рудокопам кричит). Поспешай, ребятушки! Рудничное дело не терпит промедления.
ЕВСЕЙ: Не ходил бы ты сам в шахту, батя. В любой момент руда рванёт.
ЕРАСКО: Я что скаженный? Сам понимаю. Иван, ну-ка подойди!
Положив бревно, от группы рабочих отходит ИВАН.
ЕРАСКО: Значит, поспешай, Иван. Сбегай в шахту: одна нога здесь, другая там. Оглядись хорошенько да смекни, сколько бревен ещё таскать. И начинайте, благословясь! А у меня, как на грех, колотит в боку что-то. И поясница отнялась. Еле живой стою, значит.
ЕВСЕЙ: К погоде, видать.
ЕРАСКО: Вот-вот. Евсей меня до дому и отведёт.
Отложив работу, к ЕРАСКЕ подходят ПОЛУКАРПЫЧ, ГАНЯ и другие рудокопы.
ИВАН: А дальше?
ЕРАСКО: Что дальше?
ИВАН: Забой очистим, проходы укрепим… Дальше – что?
ЕРАСКО: А руду бить кто будет? И так день простоя.
Рабочие шумно надвигаются на ЕРАСКУ, позади всех – ГАНЯ.
ИВАН: Крепь надёжная, только ведь гора! Бревном гору не удержишь, коли осадку даст.
ПОЛУКАРПЫЧ: Жамкнет, так стояки-бревна, как лучинки, хрустнут. В блин сдавит!
ИВАН: Бывалое дело! Осерчала хозяйка!
ЕРАСКО: Бузить?!! Да, я вас!!! Доложу смотрителю! Прикажет всех выпороть, спустить под гору и в забое приковать. А чтоб не сдохли, значит, давать всем собачьей овсянки! И плетьми драть!
ПОЛУКАРПЫЧ: Тут дело смертное! В забой, где шлиф идёт, никого не загонишь!
ИВАН: Грози – не грози, а не пойду!
ЕРАСКО: Ну-ка, охолонись, ребятушки! Всё, значит! Поспешай, рудничное дело не терпит промедления! Ставь подпорки! Крепи проходы! А кому в забой идти, после решим.
Рабочие, переговариваясь меж собой, вновь берутся за работу, стаскивают бревна. ХОЗЯЙКА, незаметно для людей перемещаясь, следит за работой и разговорами.
ЕВСЕЙ: Что делать будешь, батя?
ЕРАСКО: Народу под моей рукой много, но кого ж в тот забой поставить? Кто согласится на смерть идти?
ЕВСЕЙ: Ганю поставь.
ЕРАСКО: Так он ж тюфяк!
ЕВСЕЙ: О том и речь. На диво безответный мужичок.
ЕРАСКО: Всю жизнь, как мешком пристукнутый.
ЕВСЕЙ: А как жена померла, и вовсе слова потерял. Его ставь!
ЕРАСКО: Ганя! Ну-ка, поспешай сюда.
Из группы рабочих выходит ГАНЯ.
ПОЛУКАРПЫЧ: Вот Ераско – сволочь: Гаврилу выбрал.
ИВАН: У него ж дочка малая на попечении, Таютка. Ирод! Бога не боится!
ГАНЯ подходит к надзирателю.
ЕРАСКО: Как не крути, значит, а тебе завтра в тот забой идти, Ганя.
ГАНЯ: Как прикажешь…
ЕРАСКО: Вот и ладно, значит. Утром ступай к новым перекладинам, очисти там забой до надёжного потолка! Понял?
ГАНЯ: Как прикажешь…
ЕРАСКО: Иди.
ГАНЯ отходит к рудокопам. Все заносят бревна в шахту.
ЕВСЕЙ: Пойдём, батя, вечерять. Без нас поди справятся.
ЕРАСКО и ЕВСЕЙ уходят.
Сцена 4-ая
Дом ТАЮТКИ. Девочка заканчивает украшать стены гирляндами из цветных тряпочек и шишек, и сосновыми веточками. Берет на руки свою соломенную куколку.
ТАЮТКА: Видишь, Машенька, как красиво получилось?! Сейчас папка из шахты придёт, а у нас – праздник. Ему приятно! А я – молодец! И он меня похвалит.
Входит ГАНЯ, снимает верхнюю одежду. ТАЮТКА встречает отца. Из-за печи незаметно появляется ХОЗЯЙКА с ДОМОВЫМ, молча наблюдают.
ТАЮТКА: Папка, любимый, я так тебя ждала!
ГАНЯ: Таютка! Как ты тут? Не обижал никто? А дом-то как украсила! Ты моя хозяюшка! Сразу праздник на душе!
ТАЮТКА: Возьми меня завтра с собой на рудник!
ГАНЯ: Голодная сидишь. И печь не топлена. А ссадина на лбу откуда? Руки исцарапаны…
Входит ПЕЛАГЕЯ с чугунком в руках. ТАЮТКА прячется за спину отца. Соседка ставит чугунок на стол, достает из-под подола краюху хлеба, кладет рядом.
ПЕЛАГЕЯ: Вот, Ганя, поесть вам принесла. Вечеряйте!
ГАНЯ: Спасибо, Пелагея!
ПЕЛАГЕЯ: А егозу свою накажи! Опять проказы строила. Что прячешься? Кто коров по улице гонял? Всё стадо снежками закидали! Разбежались рогатые. Пастух еле угомонил. Кто коровьими лепёшками кидался?
ГАНЯ: Да, разве она одна?
ПЕЛАГЕЯ: А то кто ж? Ишь востроглазая!
ГАНЯ: Спасибо тебе, Пелагея, что присматриваешь за дочкой.
ПЕЛАГЕЯ: Она первая выдумщица! Я своим детям верю. Только слышишь рёв, бегут. Таисья, говорят, виновата! Хоть бы ты снова женился, Ганя. Тяжело ведь без бабы в доме. И девка у тебя своевольная, от рук отбилась совсем!
ГАНЯ: Да, как женишься? Вон она у меня какая забавная растёт, а придёт мачеха – всё веселье в ней погасит.
ПЕЛАГЕЯ: Смотри, Ганя, хлеб-то мы тебе испечем, варево сготовим. Но ведь егоза растёт! Поймаем вот её, да вицей! Чтоб уважала старших!
ГАНЯ: Спасибо, Пелагея. Вы доглядите, сделайте милость.
ПЕЛАГЕЯ уходит. ТАЮТКА выпрыгивает из-за спины отца, садится за стол.
ГАНЯ: Садись кушать, маковка моя.
ТАЮТКА (ест): Тётка Пелагея говорит, что это я. А это не я.
ГАНЯ отламывает хлеб, дает ТАЮТКЕ, молча смотрит.
ТАЮТКА: А я не плохая. Это её Нюрка с Дашкой придумали, а на меня свалили. Они всё время так. А меня ругают. Мамки нет, кто заступится? Ты работаешь. А коровы так смешно бежали. Голову так задерут, шею вытянут и мычат. И переваливаются с боку на бок.
ТАЮТКА выскакивает из-за стола, показывает: как бежали коровы. ГАНЯ смеется. Улыбается и ХОЗЯЙКА.
ГАНЯ: Ох, ты ж моя выдумщица! Ешь ещё.
ТАЮТКА (садится рядом с отцом): Я наелась. А навозом в Нюрку кинула, потому что та обзывалась. И шубейку мне порвала. Возьми меня завтра с собой в шахту!
ГАНЯ: Как же я тебя возьму-то? Ведь мне завтра…
ТАЮТКА: Первый раз? Оденешь меня в одежду брата, будто я мальчик, и проведёшь.
ГАНЯ: Не в этом дело, малышка.
ТАЮТКА: А меня все-все уже в шахте знают. И знаешь, как зовут? Натал Гаврилыч! Это вроде как я мальчик. Потому что женскому полу в шахту нельзя. А почему нельзя, папочка?
ГАНЯ: Примета плохая.
ТАЮТКА: А мне камешков подарили красивых и в тачке катали.
ТАЮТКА снова вскакивает, изображает людей.
ТАЮТКА: Мне вот так говорят! (Изображает, пародирует голоса). «А, Натал Гаврилыч! По добру ли живешь?». «Отцу помогать пришёл, Натал Гаврилыч, ему одному не справиться!». «Ну-ка снизу погляжу, сколько руды в нос набил, Натал Гаврилыч, не пора ли кайлом выворачивать!». Возьмёшь меня завтра с собой?
ТАЮТКА забирается на лавку рядом с отцом, ложится, кладёт ему голову на колени, обнимает куколку. ГАНЯ гладит её голову, девочка прикрывает глаза.
ГАНЯ: Да, тяжело без мамки-то… Попросишь соседей приглядеть, а толку… Даже печь не протопят. Чужой ребенок – оторванный ломоть. В шахте и то теплее. Да на глазах. Хоть сухой кусок, а вовремя съест.
ТАЮТКА (засыпая): Возьмёшь?
ГАНЯ: Спи, доченька, спи. Вот судьба-то какая: пошла Варвара в проруби белье полоскать, да поскользнулась. Вытащить-то вытащили, а к весне как свечка и сгорела в жару. И сынишка Васька следом ушёл, хилый оказался. Одна радость в жизни – Таютка моя.
ТАЮТКА (сквозь сон): Меня разбуди, с тобой пойду.
ГАНЯ: А и верно, какое ей житье, коли живым из забоя не выйду? Коли погибнуть – так вместе. Таковая наша доля мужицкая, работай да молчи. А срок придёт, не ропщи.
ТАЮТКА спит, засыпает сидя и ГАНЯ. ХОЗЯЙКА и ДОМОВОЙ проходят в комнату. Владычица осматривает обстановку, вещи, заглядывает в чугунок.
ХОЗЯЙКА: Что ж… Ладно…
ХОЗЯЙКА исчезает за печь, ДОМОВОЙ следом.
Сцена 5-ая
Вход в шахту. Рудокопы ждут надзирателя. Один на балалайке наигрывает невесёлый мотив. ХОЗЯЙКА, всё также незаметно, наблюдает со стороны. Подходит ГАНЯ с ТАЮТКОЙ, переодетой под мальчика. Мелодия обрывается. Рудокопы меж собой неодобрительно перешептываются. ГАНЯ и ТАЮТКА встают в стороне от всех.
ИВАН: Ганя, ты зачем ребёнка привёл?!
ГАНЯ молчит. ИВАН подходит ближе.
ИВАН: Давай, Гаврила, поменяемся. Ты с Таюткой на моё место ступай, а я – на твоё.
ТАЮТКА: Я – не Таютка, я – Натал Гаврилыч. Забыл?
ИВАН: Не до шуток, малая…
Рудокопы шумно обсуждают меж собой. ХОЗЯЙКА следит за ними. Появляется ЕВСЕЙ.
ГАНЯ: А куда ж её? Такая наша доля…
ИВАН: Ладно! Тогда по жеребьёвке. Зови Ераску, пусть жеребьёвку проводит!
ЕВСЕЙ: Не здоровится ему. Спускайтесь в забой, как вчера распределили.
ИВАН: Тогда сами жеребьевку приведём. Верно, мужики?
ЕВСЕЙ: Никакой жеребьевки! Наряды вчера распределили! Не дам своевольничать!
Рудокопы недовольно шумят. В центр выходит ПОЛУКАРПЫЧ.
ПОЛУКАРПЫЧ: Не шуми, православные! Что зря горячиться? Может, Ганя умнее нашего придумал? Хозяйка горы, наверняка, его с дитём-то помилует. Податная она на это. Гляди, ещё и девочку к себе в гости сводит.
ИВАН: Дело говорит Полукарпыч! Это верно. Такое может быть.
ЕВСЕЙ: Ну-ка, хватит лясы точить! По местам все разошлись! Работать!
Рудокопы берут инструменты, расходятся в разные места в шахте. ЕВСЕЙ уходит.
ИВАН: Так-то лучше, что без нас обошлось. А то со стыда бы сгорели…
ХОЗЯЙКА скрывается. Рабочие уходят. ПОЛУКАРПЫЧ идет с ГАНЕЙ и ТАЮТКОЙ.
ПОЛУКАРПЫЧ: Мне в той же стороне работать, провожу вас.
ТАЮТКА: Папа, мы куда пошли? К Хозяйке в гости?
ГАНЯ: Как придётся. Может, и попадём…
ТАЮТКА: А она далеко живёт?
ПОЛУКАРПЫЧ: В горе-то у неё во всяком месте дверки есть. Только не видно их.
ТАЮТКА: А Хозяйка – сердитая?
ПОЛУКАРПЫЧ: А ты как думаешь? На то она и хозяйка, владелица всех земных богатств. Для нас рудокопов она покровительница. Заботится, но и спрашивает строго!
ТАЮТКА: А как строго?
ПОЛУКАРПЫЧ: Не любит Хозяйка начальство и всяких барских прислужников. Может увести с места жилу, может пустую породу вместо руды вывести. Может и в шахту не пустить. А совсем рассердится: жди обвала!
ТАЮТКА: Ой, страшно!
ПОЛУКАРПЫЧ: Не бойся, Натал Гаврилыч. Хозяйка любит смелых рудокопов.
ТАЮТКА: А какая она из себя?
ПОЛУКАРПЫЧ: Хозяйка-то? Красивая! Платье у неё зелёное из малахитового шёлку. Коса черная, длинная! А в руке – цветок. И горит тот цветок, как охапка хворосту, только дыма нет. Кто хозяйке понравится, тому она цветок и отдаст. А у самой сейчас же в руке другой появится.
ТАЮТКА: Вот бы и мне такой цветочек! Хочу! Хочу! Хоть бы, хоть бы!
ПОЛУКАРПЫЧ: Тебе же страшно было?
ТАЮТКА: Деда, я ни за что её не испугаюсь и реветь не буду!
Пришли на место. ПОЛУКАРПЫЧ и ГАНЯ, сложив инструменты, расчищают землю от обвалившихся кусков породы, камней. Подправляют бревна-подпорки. ТАЮТКА оглядывается.
ТАЮТКА: И где же тут дверка?
ТАЮТКА обнаруживает в углублении стены что-то блестящее, ощупывает место.
ТАЮТКА: Гладко как! Блестит! Неужто цветок?! Нет, камень гладкий. А вот я отколупаю!
ТАЮТКА руками расчищает место до размеров небольшого оконца. Появляется гладь, но не ровная, а вогнутая – с эффектом «кривого зеркала». Девочка видит своё искаженное отражение.
ТАЮТКА: Ой, папа, деда! Большой парень из горы царапается.
Подбегают ПОЛУКАРПЫЧ и ГАНЯ.
ПОЛУКАРПЫЧ: Наш Натал Гаврилыч себя не признал.
ГАНЯ: Таютка, это отражение! Смотри, шлиф такой, словно зеркало в породу вдавлено.
ПОЛУКАРПЫЧ: Точно! Шатром глядит и до того человека большим показывает, что и признать нельзя! Я такое в Ирбите на ярмарке видал, привозили аттракцион. Кривое зеркало называется. Отражение людей смешными делает.
ТАЮТКА: Отражение?
ПОЛУКАРПЫЧ: Гляди! Я совсем не боюсь того старика! Что хочешь заставлю его делать! (Показывает). Потяну за нос, смотри, и он себя потянет. Дерну за бороду, он тоже. Гляди, я высунул язык, и он свой ротище раззявил и язык выкатил. Большой, как бревно!
ТАЮТКА (смеется): Дай, я! Дай, я! (Встаёт перед «зеркалом», кривляется). А ножек не видно, надо ещё очистить!
ТАЮТКА встаёт на коленки, очищает породу снизу, камни осыпаются. ГАНЯ берет ее на руки, относит в сторонку.
ГАНЯ: Мы с Полукарпычем место очистим сами. Без зову не ходи!
ГАНЯ возвращается к «зеркалу». Вместе с ПОЛУКАРПЫЧЕМ они очищают породу. Постепенно появляется большой камень с вогнутой гладью, как «кривое зеркало». В это время, незамеченной появляется ХОЗЯЙКА. Посмотрев на работу рудокопов, она направляется к ТАЮТКЕ. Девочка играет камешками.
ТАЮТКА: Не красивый! Этот тоже не красивый! О, какой! Большо-ой! Но не красивый! Корявый, урод какой-то, а не камень.
ХОЗЯЙКА смеется, ТАЮТКА оборачивается.
ТАЮТКА: Ах! Ты – Хозяйка! Сама!
ХОЗЯЙКА: Сама!
ТАЮТКА: Ты – владычица земных сокровищ?!
ХОЗЯЙКА: Пойдешь со мной?
ТАЮТКА: Куда?
ХОЗЯЙКА: В гости. Ты же хотела дверку найти. Или боишься меня?
ТАЮТКА: Ничего я не боюсь!
ХОЗЯЙКА берет ТАЮТКУ за руку и уводит.
Сцена 6-ая
ХОЗЯЙКА ведет ТАЮТКУ по подземному саду. Возвышаются и блестят кристаллы сталагмитов, разбрызгивают сияние свисающие сталактиты. Необычайной красоты малахитовые и мраморные деревья с медными и изумрудными цветами. Стены зеленые, синие и лазоревые с золотыми крапинками, по ним пробегают змейки-ящерки. На каменных кустах висят светящиеся кристаллами колокольчики.
ТАЮТКА: Ах, как красиво!
ХОЗЯЙКА: Нравится тебе у меня, Таютка?
ТАЮТКА: Нравится! А ты разве всем это показываешь?
ХОЗЯЙКА: Только тому, кто мне приглянулся. Я не каждому являюсь.
ТАЮТКА: А дедушка Полукарпыч сказал, что ты строгая.
ХОЗЯЙКА: А я и есть строгая. Тому, кто провинился, кто жадный и злобу творит, тому пощады от меня не будет. Дары земные я только добрым людям открываю и трудолюбивым. В награду.
ТАЮТКА: Мой папа добрый, и дедушка Полукарпыч, и дядя и Ваня. И другие!
ХОЗЯЙКА: Я знаю про них. А тебя никто не обижает?
ТАЮТКА: Никто.
ХОЗЯЙКА: А девочки соседские Даша и Аня?
ТАЮТКА: Нюрка с Дашкой? Да это мы так!
ХОЗЯЙКА: Значит ты их простила?
ТАЮТКА: Мы же подружки!
ХОЗЯЙКА: А почему же ты тогда в чудеса не веришь?
ТАЮТКА: Это тебе дедушка домовой сказал?
ХОЗЯЙКА: Он ведь тоже твой друг.
ТАЮТКА: Не знала, что он с тобой знаком.
ХОЗЯЙКА: Я владычица земных богатств. Но я всё знаю, что у людей происходит. Есть и у меня друзья и помощники. Домовой, ящерки-змейки мои зелёные, котик есть у меня с горящими как огоньки ушками. Много ещё кто. Да, я и сама могу в ящерку обернуться и куда угодно попасть незамеченной.
ТАЮТКА: Вот здорово!
ХОЗЯЙКА: Ну, так что? Веришь ты в чудеса?
ТАЮТКА: В чудеса?!
ХОЗЯЙКА: Разве уже то, что ты играешь с Домовым, – это не чудо? Он ведь тоже не каждому показывается.
ТАЮТКА: Верю! Верю! Конечно, верю! Вот Дашка с Нюркой обзавидуются!
ХОЗЯЙКА: А хвастаться – очень плохо! Не красиво. И зависть – плохое чувство. Да, и не стоит рассказывать, что ты была в гостях у самой Хозяйки медной горы. Договорились?
ТАЮТКА: Договорились…
ХОЗЯЙКА: Хорошая ты девочка. Может, хочешь у меня остаться? Смотри сколько у меня дорогих каменьев-самоцветов. Будешь жить здесь и забот не знать.
ТАЮТКА молчит, ходит по саду, осматривает, ощупывает все диковинные растения.
ТАЮТКА: Прости, Хозяйка. Красиво у тебя очень. Но как же я папку-то оставлю? Одна ведь я у него. Мамка померла, братик помер. Одна я ему радость и помощница.
ХОЗЯЙКА: Молодец, Таютка. Не соблазнилась. За доброту твою, за верность – награжу.
ХОЗЯЙКА поднимает у сияющего сталагмита непримечательный кусок породы.
ТАЮТКА (вертит его в руках): Ой, какой камешек! Тут как камешек, а тут – как блюдечко! И блестит! И по краям как листочки прилипли! И от-ра-же-ни-е!
ХОЗЯЙКА: Это тебе подарок, Таютка, на праздник!
ТАЮТКА: Спасибо тебе, Хозяйка, во век не забуду!
ТАЮТКА корчит рожицы в «зеркальце». ХОЗЯЙКА полюбовавшись на ТАЮТКУ, посмеявшись, берет её за руку и уводит.
Сцена 7-ая
ГАНЯ и ПОЛУКАРПЫЧ закончили работу. Очистили большую глядь шлифованной породы. Камень стоит под наклон, в нём отражается все вокруг. На своё место незаметно возвращается ТАЮТКА.
ПОЛУКАРПЫЧ: Ты смотри, а по краям как порода узором легла! И крепкая!
ГАНЯ: Кайло-то не берёт её.
ПОЛУКАРПЫЧ: Ну-ка, дай, я для верности попробую разбить!
ПОЛУКАРПЫЧ бьет кайлом по низу, а потом – в центр, по своему отражению. Раздается глухой гул.
ПОЛУКАРПЫЧ: Дай, хвачу по носу того старика! Пусть на меня не замахивается!
ГАНЯ: Крепкое! Не рванёт!
ПОЛУКАРПЫЧ: Веди тогда Таютку.
ГАНЯ подводит дочь к «зеркалу».
ТАЮТКА: Подумаешь! У меня такое тоже есть!
ТАЮТКА показывает ПОЛУКАРПЫЧУ свой камень. Старый рудокоп осматривает его.
ПОЛУКАРПЫЧ: Ты гляди-ка! Точь-в-точь, только маленькое. И ободок узорчатый такой же! Это, Таютка, тебе Хозяйка горы на забаву или на счастье дала.
ТАЮТКА: Нет, деда, я сама нашла.
ПОЛУКАРПЫЧ: Где ж нашла-то?
ТАЮТКА: Там.
Все трое перебирают камни там, где играла ТАЮТКА.
ПОЛУКАРПЫЧ: Нет даже похожих.
ГАНЯ: Мало ли какой случай бывает.
ПОЛУКАРПЫЧ: Видите, какой камешек? Другого такого не найти. Верно говорю: Хозяйки подарок! Береги, Таютка! Узнает начальство – отберут!
ТАЮТКА прячет камень за пазуху.
ТАЮТКА: Нет! Он мой!
С разных концов шахты к ним подходят рудокопы, возвращающиеся со смены, и ЕВСЕЙ.
ЕВСЕЙ: Живы тут? Ганя, справился с нормой?
ПОЛУКАРПЫЧ: Ещё тебя переживут!
ИВАН: Ого! Смотри, мужики, мало, что живы, так и руды сверх нормы нарубили. А это что? Смотрите-ка, что за чудо!
ЕВСЕЙ и рудокопы подходят к «зеркалу», смеются. ЕВСЕЙ, осмотрев находку, быстро уходит.
ИВАН: Докладывать побежал! Ну, Ганя, жди от смотрителя награды! Такое чудо сыскал.
ПОЛУКАРПЫЧ: Да, это всё Натал Гаврилыч! Его находка!
ИВАН: Видать, и правда: Хозяйка смилостивилась!
Рудокопы по очереди подходят к «зеркалу»: сначала шарахаются, потом смеются.
ИВАН: Ты смотри, чудное зеркало! Человека совсем несообразно показывает. Нос словно большой бугор, а волосья в усах, что твои бревна!
ПОЛУКАРПЫЧ: Так ты смотри: зеркало-то не доской, а чашей! В середине поглубже, а по краям на нет сошло. От того и конфуз!
ИВАН: Даже глядеть страшно! Но и смешно тоже.
ПОЛУКАРПЫЧ: Так-то, конечно, не до смеху. Дело серьезное!
ИВАН: Брось пугать! Много ли в нашей жизни веселья? Ну-ка, тащи Натал Гаврилыча!
Рудокопы подхватывают на руки ТАЮТКУ, подносят к «зеркалу».
ИВАН: Вот этот большой парень зеркало открыл!
ПОЛУКАРПЫЧ: И впрямь так! Не будь Таютки, не смеяться бы нам тут!
ИВАН: Таюткино зеркало и есть!
ТАЮТКА смеется, но камень за пазухой прижимает крепче. К рудокопам подходят ЕРАСКО и ЕВСЕЙ.
ЕВСЕЙ: Обошлось у Гани по-хорошему. Вдвоем с Полукарпычем они гору руды набили, да ещё зеркало вырыли. Цельное! Без единого скола! И ободок узорчатый!
ЕРАСКО подходит к «зеркалу», смотрит в него.
ЕРАСКО: К-хе-хе! Чудно!
ПОЛУКАРПЫЧ: Велики дары Хозяйки.
ЕРАСКО: М-да… Молодец, Ганя, значит.
ЕРАСКО смотрит на рудокопов, думает.
ЕРАСКО: А что встали? Ну-ка, поспешай, ребятушки, к выходу! Смена окончена. Рудничное дело не терпит промедления. Эка невидаль: гладкое место в забое пришлось!
Рудокопы уходят. ТАЮТКА идёт, прижимая свой камень под одеждой.
ТАЮТКА: Лишь бы не заметил!
ЕРАСКО и ЕВСЕЙ остаются одни перед «зеркалом». Незамеченной появляется ХОЗЯЙКА, наблюдает за ними со стороны.
ЕВСЕЙ: Смотри, батя, камень уникальный! Как барыня хотела!
ЕРАСКО: Вижу, дурак!
ЕВСЕЙ: Надо смотрителю доложить!
ЕРАСКО: Доложишь смотрителю, и вся заслуга ему, значит. Нам награды не видать!
ЕВСЕЙ: А ты скажи, что под твоим руководством камень найден. Ты распорядился!
ЕРАСКО: А что мешает смотрителю сказать тоже самое? Тут, значит, что-то придумать надо, чтобы выгоду не упустить!
ЕВСЕЙ: А давай, батя, самой барыне-немке докладную напишем. Мол, так и так, стараниями надзирателя отрыли в руднике диковинное зеркало. Не иначе самой Хозяйки горы. Не желаете ли поглядеть?
ЕРАСКО: Молодец, Евсейка! Сразу видно – моя порода!
ЕВСЕЙ: А то как! Барыня-то нас отблагодарит!
ЕРАСКО: Только писать, значит, это время тратить! Побегу-ка сам, доложу.
ЕВСЕЙ и ЕРАСКО спешно уходят. К «зеркалу» подходит Хозяйка, проводит по глади ладонью, словно, вытирает его.
ХОЗЯЙКА: Мы ещё посмотрим, кому награда выйдет… И какая!
Сцена 8-ая
На входе в шахту стоит СМОТРИТЕЛЬ, перед ним на коленях – ЕРАСКО. Со стороны незамеченной наблюдает ХОЗЯЙКА.
СМОТРИТЕЛЬ: Как ты посмел, старый хрен, через меня барыне доклады делать? Уж я тебе устрою припарку после бани!