Гектары обороны
У деревенской девушки Лизы Ефремовой, конечно, не было никакой родовой поколенной росписи или родословного древа. Не записывались её предки в фамильные книги священников и купцов. В доме не держали даже семейного альбома фотографий. Сама она о себе рассказывает без особой охоты. И о детских её летах сохранились самые скудные сведения.
Одно лишь известно, что родилась она в 1919 году в крестьянской семье в селе Кривцово Боховского района Орловской области, что на реке Оке.
– Вы, вот, спрашиваете, что мы вспоминаем о своей молодости? Я и не знаю, что сказать. Не удаётся ничего… Где же нам молодость вспомянуть? Нам ведь её не досталось. В семье нас было восемь, я младшая. Питание плохое. Кое-как сводили концы с концами. Жили без света, с коптилками. Не хватало то хлеба, то соли, часто питались тыквой. В школу ходить было не в чем. Писать и читать научилась от старших братьев и сестёр…
В конце 30-х годов, перед войной, её, как и других девчат семнадцати-восемнадцати лет, которые покрепче, направили учиться на курсы трактористов. Зимой прошли курсы. Весной уже пахали. Ещё до пахоты готовили свои «ХТЗ» с металлическими колёсами на шипах, без кабины, без стартёров и пускачей. Они требовали ухода и силы не женской. Не хватало умения и опыта. Бывало, разъехаться не могли, и виляли, и вкривь шли, а бригадир – тот не кричал. Понимал – дети ведь. Только скажет: «Эх, девки, девки!»
Тот день, когда наползла фашистская оккупация, и далеко окрест разносился запах гари взорванного районного элеватора, Елизавета запомнила на всю жизнь. Грохот пушек и вой самолётов застал их врасплох. Война. Они надеялись, что от неё можно уйти, убежать.
При эвакуации гнали скот, технику, перевозили оборудование через Оку, а когда была разбита переправа, оставшиеся тракторы на ходу пускали с берега в воду, чтобы не достались оккупантам. Отличный механизатор, одна из лучших работников МТС, она со слезами на глазах выводила из строя своего стального богатыря…
Весна 1943 года была ранней. Будто наперекор кровавым зорям на фронтах, наперекор жгучей боли похоронок, взошёл цветением сирени апрель. «Всё для фронта, всё для победы!» – в этом лозунге был сосредоточен смысл жизни тружеников тыла. Женщины, старики, подростки работали больше всего вручную. Они растили хлеб – Хлеб Победы.
– Работали от зари до зари, – вспоминает Елизавета Павловна. – Едва рассветёт – мы уже в поле. Нередко и ночевали там. Каждой весточке с фронта вместе радовались, над каждой похоронкой плакали вместе….
«Гектары обороны»… Политые потом и слезами, они ещё крепче сплотили людей. Колхозники получали урожаи, рекордные для того времени. Об этом говорят строки Почётной грамоты, датированной 1943 годом. Дословно: «Награждается трактористка Е.П.Ефремова за показатели в соревновании по крутому подъёму сельского хозяйства, за высокую выработку на тракторе ХТЗ – 450 га».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года она награждена медалью «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны».
– Тяжело было, страшно вспомнить. Пахали и ночами, если луна. А то – одна впереди с фонарём, а ты за ней и едешь. Уж и не знаешь, то ли ты в тракторе заснёшь, или она, сонная, упадёт под трактор.
А ещё рассказала Елизавета Павловна о том, как она чуть не погибла. Однажды порывом ветра её платье забросило на магнето и стало наматывать на вал. Её притянуло к горячему мотору. Но бригадир успел выключить мотор и ножом полоснул по ткани. И стояла посреди поля девчонка угловатая, белотелая, не чувствовала стыда за свою наготу. А вокруг неё стояли такие же молодые, красивые подруги и плакали.
Это было давно. Это было так давно!.. Женщины носили подставные плечики, и в моде были взбитые причёски. А мужчины были далеко от них и слали им треугольные письма: «Жди меня».
– Уж, казалось, всего натерпелась, и работали, как мужики, и спали в поле. И не приласкал нас никто, и не с кем было на лавочке посидеть, под липами не гуляли. Но всё пережили. Выстояли. Победили.
Отгремела война. Многие, вернувшиеся в родное село, не нашли своих домов, жили в землянках. Поля были в минах и изрыты взрывами снарядов.
В послевоенные годы мелкие сельхозартели и колхозы объединились в более крупные, изменилось и их название. Но остались люди, которые помнят о «гектарах обороны».
Более 25 лет, до 1960 года, Елизавета Павловна работала трактористкой в родном селе на Орловщине. Затем переехала в Московскую область. И здесь, на Подхоженской земле, её труд был отмечен медалью «За трудовую доблесть», а в 1973 году – орденом «Знак Почёта». Сейчас она на заслуженном отдыхе.
Навстречу ветрам
Говорят, что жизнь человеческая очень коротка. Это не так. Прежде всего, от самого человека зависит, как он её проживёт, что успеет за годы, отмеренные ему в пути до последней остановки. У одного всё идёт спокойно, минуют его жизненные бури и невзгоды. У другого жизнь течёт по размеренному порядку, требующему, строго говоря, не резких усилий, а лишь постоянного участия. У третьего на жизненном пути столько событий, тревог и забот, что их хватило бы с избытком на две-три жизни. Именно к таким людям относится ветеран Великой Отечественной войны Василий Николаевич Артюшин, человек, которого не обходили грозные бури и не щадили жестокие ветры. Всегда, в разные годы, он шёл им навстречу.
Родился Василий Николаевич в 1924 году в многодетной крестьянской семье. Его юность пришлась на ту эпоху, когда парни его возраста потянулись к освоению необходимых сельских профессий. Накануне войны Василий работал в колхозе механизатором.
Страшное слово «война» ворвалось в рязанское село Борятино внезапно. Хмуро вслушивались в это время в тревожные сводки Совинформбюро мужчины, тяжело вздыхали женщины.
– А мы, юнцы, – вспоминает Василий Николаевич, – волновались: как бы не опоздать, как бы немцев не разбили без нашего участия. И почти каждый день, как только выпадало свободное от работы время, бежали в военкомат, может, начнут набирать добровольцев нашего возраста?
Наконец, вечером, в октябре 1942 года, ему принесли повестку. И как тысячи других советских людей Василий добровольно ушёл на фронт. Ему тогда не было ещё 18-ти лет. Таких ещё не брали в армию, но юноша добился своего. Короткое расставание с родными и близкими… А через несколько дней он стал курсантом первого отдельного учебного автополка, который дислоцировался в городе Рязани. Каждый день в училище был расписан по часам. Изучали материальную часть стрелкового оружия, стреляли по мишеням, отрабатывали приёмы штыкового боя.
В начале марта 1943 года курсанты готовились к выпускным экзаменам. Но жизнь распорядилась иначе. Положение на фронте в эти дни было очень тяжёлым. Фронт требовал пополнения. Ранним утром училище подняли по боевой тревоге и перебросили под Москву на станцию Костырево. Здесь грузились побатальонно в теплушки и на открытые платформы. В район сосредоточения перебрасывались по железной дороге.
– Глядя на убегающие назад телеграфные столбы и ровную степь, – говорит Василий Николаевич, – мы гадали, куда нас везут, на какой фронт, и скоро ли будем на месте. Уже остались позади Лев Толстой, Лебедянь. На другой день под вечер мы почувствовали приближение фронта. Поезд остановился на станции, которую только что бомбили немецкие самолёты. Горели вагоны с продовольствием. На перроне санитары перевязывали раненых. В вагон проникал острый запах йодоформа и гари».
Эшелон, простояв 30-40 минут, тронулся дальше. Всё чаще попадались разъезды и станции, превращённые в груды разбитого кирпича. Путь их назначения был станция Прохоровка, Курская дуга.
В военное время солдатская профессия нередко менялась в зависимости тот того, куда больше всего требовалось пополнение. Из состава прибывших курсантов кто-то попал в автоматчики, кто-то к сапёрам, кого-то зачислили в противотанковую батарею. Волей судьбы и по приказу командиров Василий Николаевич был направлен в 178-ю танковую бригаду Воронежского фронта, оборонявшего южную часть Курской дуги протяжённостью в 250 километров. Здесь были сосредоточены основные силы артиллерии резерва Главного Командования, а также почти все танки фронтового резерва.
В первых числах июля заговорили пушки на северном и южном флангах Курского выступа, где гитлеровцы начали летнее наступление 1943 года. Под Понырями и Ольховаткой, а также на Белгородском направлении, развернулось кровопролитное сражение с огромными силами врага. Гитлеровцы пытались вводом в бой сотен и сотен танков, в том числе таких, как тяжёлые «тигры», срезать Курский выступ и развить удар с юга на Московском стратегическом направлении.
Ставка Верховного Главнокомандования, предусмотревшая возможность подобного наступления противника, подготовила войска к стойкой обороне. Заранее в тылу наших войск на Курской дуге были сосредоточены пехотные, танковые, авиационные и артиллерийские резервы. На Центральном и Воронежском фронтах находились представители Ставки Г.К.Жуков и А.М.Василевский.
Боевое крещение. Так фронтовики называют первый бой, экзамен на солдатскую зрелость: храбрость, мужество, воинское мастерство.
Утром 5 июля вражеские войска армий «Центр» и «Юг» перешли в наступление. Их танки шли медленно, осторожно. Они непрерывно палили из пушек, скрываясь после каждого выстрела в клубах дыма. Когда мимо со свистом пролетал снаряд, внутри что-то сжималось, по спине пробегал неприятный холодок. Вскоре послышалась команда: «По танку, подкалиберным, наводить в середину! Огонь!» Прогремел первый выстрел. Снаряд скользнул по лобовой броне «тигра» и свечкой унёсся в небо. Танк продолжал ползти. Второй выстрел, третий, … а танк всё ползёт. Наконец, «тигр» встал. Из люка повалил чёрный дым. Загораются ещё два танка. Остальные поворачивают назад, оставляя свою пехоту. На поле осталось несколько ярких костров. Казалось, чему там гореть, когда кругом одна сталь, но и она полыхала.
Поддерживаемые сильным артиллерийским огнём и активными действиями авиации, гитлеровские танки и штурмовые орудия провели в этот день пять яростных атак, но ощутимых результатов не достигли. Оборонительные бои советских войск в полосе Воронежского фронта продолжались до 23 июля. Особенно важным итогом этих боёв являлось то, что танковым силам противника было нанесено сокрушительное поражение. Командование вермахта окончательно лишилось стратегической инициативы.
Василий Николаевич и сейчас с волнением вспоминает те фронтовые мгновения, которые дали ему возможность соприкоснуться с настоящим подвигом. Советские войска с боями шли вперёд, ломая ожесточённое сопротивление врага. Если бы отметить на полевой карте путь 178-й танковой бригады в те грозные дни, он выглядел бы изломанной, зигзагообразной линией. Её бросали на запад, потом неожиданно поворачивали на север, посылали на юг, предписывали двигаться на восток. Бойцы этого воинского подразделения ходили в атаку, с ходу форсировали водные рубежи, вели ожесточённые схватки на плацдармах, преследуя отступающего противника.
– Во многих боях пришлось нам участвовать, – говорит ветеран. – Особенно запомнились реки. На пути нашей армии их было много: Днепр, Буг, Висла, Одер. Освобождённые города: Киев, Белая Церковь, Житомир, Ровно, Ковель. 20 июля 1944 года мы сходу форсировали Западный Буг в районе Хнишув и пересекли государственную границу, которую враг вероломно нарушил три года назад. Сломив сопротивление врага на правом берегу реки Буг, штурмом овладели городом и крупным железнодорожным узлом Хельм. А через день освободили ещё более крупный город – Люблин.
В Люблине они задержались не долго. Вскоре и этот город, с его многочисленными костёлами, остался позади. Теперь прямой путь лежал на Варшаву. А дальше, наращивая силы, развивать наступление к границам Восточной Пруссии.
Бои в Восточной Пруссии начались зимой, когда ещё лежал снег, а закончились в апреле, в пору весенней распутицы. Приходилось преодолевать бездорожье, болота, разлившиеся реки. Но здесь добавилась ещё одна трудная работа – сокрушать доты и дзоты. Фашисты повсюду построили долговременные огневые точки из железобетона. В крепости превращались отдельно стоящие поместья. Воины шли вперёд, отдавая все свои силы разгрому врага.
Тысячи гитлеровцев были уничтожены в этих боях, тысячи сдались в плен. Ещё до взятия Познани танковый полк получил новую задачу – форсированным маршем выйти к реке Одер города Кюстрин. Это была уже Германия.
По пути к Одеру на стенах домов, на заборах всё чаще стали появляться надписи: «До фашистской Германии осталось 20 км», «До гитлеровской Германии 10 км». А у самого Одера надписи стали ещё конкретнее: «До Берлина 70 км».
– Считали мы эти километры и забывали об усталости, – вспоминает Василий Николаевич. – Каждый воин испытывал чувство радости. За какие-то три недели мы с боями прошли 600 километров. 3 февраля 1945 года вышли к Одеру. Под Берлином был контужен и получил ранение. Демобилизовался 4 февраля 1947 года.
Не изменили характера Василия Николаевича Артюхина ни жестокие ветры, ни бурное время, ни названные печали. На всю жизнь сохранил он свой характер. Характер бойца – спокойного, мужественного. Характер советского патриота – до конца преданного Родине. Характер человека – душевного, скромного, чуткого, оптимиста от рождения. Многие факты разного времени подтверждают это…