Сказочные истории. Часть 2

– Ой, тётушка Розалия, кто это прыгнул ко мне на ладошку, чей это маленький лягушонок? Наверное, он потерял свою маму.

– Нет у него мамы, как и у всех нас. Мы существа очень самостоятельные. Разве ты не знаешь, откуда берутся лягушки? Из икры. Лягушка мечет икру. Из икринок вылупляются головастики, у них длинный, ребристый хвостик, и дышат они через жабры. Головастики плавают и прячутся между водорослями. Они больше похожи на рыбок, чем на лягушек.

– Тётушка Розалия, совсем вы меня запутали: лягушка мечет икру, из нее получаются головастики, похожие на рыбок. А где же лягушка?

– Нужно пережить много превращений, чтобы стать лягушкой. И главное превращение – из головастика в лягушку. Мы поговорим об этом в другой раз.

– А откуда взялся этот крошка-лягушонок?

Соня разжала руку, маленькая зелёная лягушка прыгнула с ладошки далеко вперед.

– Это наша баловница – самая маленькая лягушка на свете. Длиной с ноготок, но такая попрыгунья, что нам за ней не угнаться. А эти две подружки, что уставились прямо на тебя, с озера Байкал. – Она показала на двух зелено-коричневых лягушек с ярко зелёной полосой вдоль всей спины.

– Тётушка Розалия, а куда вы сейчас идете?

– На праздничный обед.

Соня огляделась вокруг.

– А где столы? Когда обедают, накрывают столы.

– Это у вас. А наш стол – вот он. – Тётушка Розалия обвела лапкой сад.

– Видишь Соня, сколько здесь насекомых. У каждого гостя найдутся любимые блюда. Остромордая лягушка – вон она! – предпочитает пауков и цикадок. Травяная – слизней и кузнечиков. Кто-то любит жуков и муравьёв, а кто-то клопов. Что ты удивляешься, клопы – прекрасный деликатес. Кругом разнообразное меню. Медведки, долгоносики, проволочники, личинки колорадского жука, гусеницы. А те из лягушек, кто хорошо прыгает, охотятся на комаров, бабочек и малиновых жуков.

– Что же будет есть Голиаф? Наверное, комариками он не насытится?

– Не волнуйся за нашего богатыря. Он уже съел мышонка полёвки.

Соня закрыла руками лицо. Тётушка Розалия ласковым голосом сказала:

– Мы ведь не делаем ничего плохого. Люди считают, что мы уничтожаем больше садовых вредителей, чем птицы. Мы охотимся даже ночью, когда птицы спят, но не спят насекомые. Я тебе покажу еще одну мою гостью. Это жаба-ага, она живёт на Гавайских островах. Там она уничтожает вредителей на плантациях сахарного тростника.

– Из которого делают сахар?

– Именно. И если у жабы-аги хороший аппетит, урожай сахарного тростника огромен. Ведь она съедает всех насекомых, а большинство из них не дают расти сахарному тростнику.

– Какая молодчина.

– Люди ценят её и специально завозят туда, где растет сахарный тростник.

– Тётушка Розалия, смотри, как долгоносики побежали с клубники.

– Увидали, что мы пришли. Но далеко не убегут.

Солнце поднималось, заливая сад золотым светом. На реке закричали чайки.

– Тётушка Розалия, чайки проснулись, надо укрыться.

Тётушка издала длинный отрывистый клич, лягушки вздрогнули, остановились, и вскоре скрылись в зеленой чаще.

– До свидания, тётушка Розалия, не уходи далеко, – попросила Соня.

– Сейчас провожу гостей и вернусь в тихую заводь. – До свидания, до встречи.

* * *

Солнечный лучик пробрался сквозь занавеску, что прикрывала окно, и разбудил Соню. Она огляделась вокруг. Рядом никого не было.

– Мама, мама, – закричала Соня.

– Да, Сонечка, я здесь в кухне, умойся и иди завтракать.

– Мама, ночью и ранним утром в саду работали лягушки, они истребляли вредителей.

– Доченька, я ничего не слышу, не кричи, спустись вниз.

Соня в одно мгновение слетела по лестнице, взяла мамину руку и потянула в сад.

– Ну куда ты меня тянешь?

– Пойдём, посмотришь.

Они вышли в сад. Прохладный ветерок колыхал ветви деревьев, на траве серебристыми звездочками блестели крупные капли росы. Соня побежала к реке.

– Вот здесь я разговаривала с тётушкой Розалией, она, наверное, ушла в тихую заводь. Да, да, конечно, здесь мы прощались с ней и её гостями.

– Доченька, с какими гостями?

– Мама, у тётушки Розалии юбилей, по человеческому возрасту ей исполнилось сто лет, и к ней со всего света приехали гости.

– Ох, и выдумщица же ты у меня, доч