Благие намерения. Части I–III

Письмо второе: Судный день. Что скрывается за научной сдержанностью

Эдуард! Когда закончился пожар страсти между нами, мы перестали понимать друг друга. У нас с тобой разный склад ума. Напряги свои мозги и постарайся понять меня. Я занимаюсь наукой.

Уже давно пришла пора, но наука все еще не бьет в колокола. Сейчас это называют научной сдержанностью. Провожаю детей, сижу в аэропорту. На нас опустился зловещий смог. Снег присыпан слоем вулканического пепла. Вулкан извергает его в таких количествах, что становится страшно. Он никак не утихомиривается. Хочется вернуться с детьми домой, но Коленька меня успокаивает: «Слышишь, мама, радио передает, что видимость проясняется и над повисшими над нами серыми облаками уже совсем светло».

Да, будет светло, если оно уже все свалилось на нашу грешную землю. И мы в ожидании, когда этот огромнейший айсберг достигнет теплых вод. Предстоящий ужас коснется и нашей маленькой Дании. Надеюсь, что в Гренландии, куда я переезжаю к моему новому месту работы, мы всей семьей в будущем сможем спокойно существовать. Сейчас пока они побудут у тебя. Первой акклиматизируюсь я рядом с домом Санта Клауса. Думаю, ты не будешь против и побудешь с детьми в это время. Может случиться всякое. Я полна тревог. В предыдущем письме писала тебе про ампулы. Они не сертифицированы. Прости меня, взяла грех на душу. Я подвергла опасности наших детей. Дай Бог, чтобы я оказалась не права, а еще лучше, чтобы не пришлось воспользоваться этим зельем. На всякий случай излагаю главную суть вопроса, чтобы тебе стало понятно. Сообщаю, что наша лаборатория занимается активными воздействиями на климат земли. Так называемой геоинженерией. Еще совсем недавно наши ученые и предположить не могли, что возможен вариант событий, напоминающий научную фантастику. На правительственные мероприятия и всякие политические дебаты надежды мало. О геоинженерии раньше едва упоминалось. Сейчас она стала частью всех климатических сценариев. Достаточно вспомнить Парижский договор. Я могу еще много рассказывать, но вся суть в том, что тема, которую я пытаюсь раскрыть перед тобой, секретна. Это освоение человечеством параллельных миров. Наша лаборатория является пионером в этих исследованиях. Не удивляйся, они существуют! Освоить их оказалось проще, чем освоить для жизни и переселиться людям на другие планеты. Чтобы переселиться туда, у человечества осталось совсем немного времени. Учитывая это, мы изобрели сыворотку, которая, проникая в глубь человеческого организма, дает индивидууму возможность оказаться там, куда ушли все до нас и где совсем другие принципы существования. Они не физические, и там слово физика не употребляется. Науки такой там нет как таковой. Все существует на духовном уровне. Тебе тяжело в это поверить, но 15 лет назад у человечества не было Интернета, а сейчас я благодаря ему отправляю тебе мейл. В нем много секретной информации. Как только получу подтверждение, что ты с ним ознакомился, я своей командой его уничтожу. Я в состоянии это сделать. Детей я снабдила специальной сывороткой на случай экстремальной ситуации. Сама не знаю, правильно ли я поступила. Но материнское чутье мне подсказывает…

Инструкцию к пользованию они откроют в случае крайней необходимости. В ампулах находится «джин», который, выйдя на волю, овладеет их телом, но сохранит им жизнь. Физическое в этом случае исчезает. Так мы можем обезопасить наших детей и продолжить их существование в параллельном мире. Я понимаю, эта недружелюбная ситуация, создающаяся вокруг нас повсеместно, может убить окончательно все человечество. Но мы придумали этот путь спасения. Предупреждаю: сыворотка не прошла окончательную сертификацию, и по этой причине я не имела права ее давать кому-либо для пользования. Но я уверена, что ее массовое использование начнется совсем скоро и в мировом масштабе. Но существует мнение, что на наш с тобой век еще хватит физического времени для существования человека. А вот для наших детей это уже спорный вопрос. Это все, что я хотела тебе сообщить. Можешь считать, что это фантазия, но я знаю, что это не так. Обнимаю. Давно не твоя Ирэн. Береги детей.

Ирэн уже третий день провожала детей в аэропорту. Рейс все откладывался. В своей голове она уже перебрала все, что могла. И сейчас вспомнила: шеф собрал всех сотрудников лаборатории и, как всегда, предложил поиграть.

– Предлагаю поиграть в новую игру. Каждый должен высказать свою точку зрения и попытаться отстоять ее. Научная фантастика, – объявил он, – устраивайтесь поудобней, – и взял коктейль. – Представьте, что вам необходимо уберечь человечество от будущих катаклизмов. Ваши предложения?

Собравшиеся оживились, и начался вечер вопросов и ответов.

Уже перевалило за полночь, и было предложено много всяких вариантов. Но все сошлись на том, что, если удастся разработать вакцину, с помощью которой можно будет переселить все человечество в параллельный мир, это будет наиболее оптимальный вариант.

– Так и запишем, – сказал шеф уже под утро. – Не забудьте, что с вашей помощью мы начинаем новую историю человечества.

Вид через иллюминатор самолета не радовал. Сразу со старта машина стала зарываться в густые серые облака. Частицы вулканического пепла, оседавшие на обшивку самолета, создавали зловещий звук. И это длилось достаточно долго. Оля и Коля, измученные несколькими днями ожидания рейса, в самолете упали в кресла и погрузились в глубокий сон. И проспали так без движения несколько часов.

– Оля, Оля, просыпайся! – будил Николай сестру, одной рукой поглаживая ее по голове, а другой приподнимая шторку иллюминатора. – Попей водички.

– Ура, ура, мы спасены! – с громким возгласом проснулась Ольга и прижалась лицом к стеклу.

Светило яркое солнце. Перистые облака вдали рисовали замысловатые сюжеты, их дополняли своей белизной бескрайние снега. Казалось, что и не было этого кошмара, от которого они еще совсем недавно пребывали в депрессии.

– Вот мама порадовалась бы вместе с нами!

Ребята окончательно проснулись, и впервые за несколько дней на их лицах появились улыбки.

– Я все больше убеждаюсь, – серьезно произнес Николай, – что все мои мысли подтверждаются. И это чудовище доведет нашу планету до состояния тепловой смерти.

Чудовищем он называл вулкан Эйяфьятлайёкюдль. После его извержения близлежащие районы становятся непригодными для жизни на 40 лет!

– Вот, выпалил. Вообще не хотел делиться с тобой этой информацией.

– Скорей бы забыть весь этот ужас.

«Уважаемые пассажиры, наш самолет попал в зону турбулентности. Пожалуйста, пристегните ремни».

– Коля, это мелочи, – продолжала улыбаться Оля, – по сравнению с депрессией, в которую я погрузилась.

Вскоре тряска прекратилась, и объявили, что самолет идет на посадку.

– Смотри, смотри! – радостно замахала руками Оля. – Это Эльбрус, вон там, вдали, на горизонте! Я его узнала! Смотри, он двуглавый и весь в снегу. А мы с тобой когда-нибудь поднимемся на вершину?

– Обязательно. Папа обещал нас сопроводить на нее. Но это не так просто. Он там много раз бывал, но сейчас, видишь, уже не ходит. Постарел. Лучше него никто не готовит людей к восхождению.

– Да, я видела его книги. Жаль, мы с тобой плохо читаем по-русски.

– Это ты плохо читаешь по-русски, а я скоро буду готов к переводу книги. Даже знаю, за какую возьмусь в первую очередь: «Эльбрус за две недели».

Трагедия в Приэльбрусье

В это время самолет выпустил шасси и встретился с землей. Подали трап. Пассажиры заторопились к выходу. На выходе из самолета в лицо Ольге подул ласковый южный ветерок. Быстро подали багаж. Коля заметил, что совсем нет лыжников и огромных баулов со снаряжением.

– Да, – вспомнил он, – совсем недавно в Приэльбрусье прошли сели.

Общественный транспорт еще не ходил, а частников, желающих везти наверх, не оказалось. Ребята насторожились. Они привыкли к тому, что всегда много предложений. В этот раз тоже было много, но только не в Терскол. Коля решил позвонить отцу, но телефон Иониха не отвечал. И у Оли на глазах появились слезы.

– Что будем делать?!

В это время к ним подошел водитель, который ранее им отказал.

– Триста баксов, и я вас быстро отвезу, – сказал он и тут же добавил: – Но ожидать вас по приезде не буду. Выгружу – и уеду. Пятьдесят процентов от суммы вперед. Дороги там после селей только-только восстановили.

– Соглашайся, Коленька, – с надеждой произнесла Ольга, – смотри, мы одни остались, все уже разъехались.

– Идет! – сказал Николай и достал из портмоне деньги, вручив их водителю.

Они загрузили два огромных рюкзака в машину, и водитель громко крикнул:

– Терскол! Терскол! Кто едет?

Взять дополнительных пассажиров не удалось.

– Меньше четырех я никогда не возил. Ну да ладно. Быстро проскочим, пораньше вернусь.

Ольга, умостившись на заднем сиденье, сразу приспустила оконное стекло и стала внимательно наблюдать за тем, что попадалось по ходу движения. Ей все казалось интересным. Обласканная теплым воздухом, она ожила и тихонько замурлыкала себе под нос детскую песенку, которую помнила со времен, когда мама укладывала ее спать: «Спят усталые игрушки, книжки спят…»

Коля ушел в себя: им овладели нехорошие предчувствия.

– Мы спровоцировали природу, нарушив ее климатическую систему. И теперь она будет долго-долго воевать с нами. Многие века, пока не уничтожит последнего Homo sapiens. Человек, который ввел термин «глобальное потепление», простой океанограф Смит Брокер, написал когда-то, что человечеству придется изменить свой образ жизни.

Николай замолчал, глядя на то, как ожила Ольга и с каким интересом она рассматривала за окном все, что пролетало перед ней: поселки, улицы, дома, придорожные посадки. В общем, все было по-новому, не как у них в Дании. Как-то просто и со вкусом, и без вкуса тоже.

«Человеку легче жить в этой первозданной обстановке», – подумал Николай и продолжил вслух:

– Ты себе, Оля, и представить не можешь, что до конца нашего столетия красота, которую ты сейчас наблюдаешь, исчезнет, и мир станет необитаемым и недружелюбным.

– Нас это не коснется, – вставил свое слово водитель. – Аллах не допустит! У нас все растет и будет расти. Это там, далеко на севере, ваши европейцы создают зерновой банк-хранилище Судного дня.

– Вы нас пугаете, господин водитель! – запротестовала Ольга. – Мы из Европы.

– Откуда вы?

– Мы живем в Дании.

– Вашу Данию греет Гольфстрим. Нам он не нужен. Нам все дает Аллах, – водитель разошелся и стал рассказывать все подряд, что где-то когда-то прочитал или услышал. – Сейчас богатейшие англосаксы бегут туда, куда в свое время бежали нацистские преступники. А хранилище Судного дня для сохранности создали на севере. В скалах острова Шпицберген. Громадный бункер, сейф для семян существующих ныне растений. Деньги вложили американские миллиардеры Рокфеллер, Гейц, Баффи и крупнейшие мировые владельцы американских патентов на генномодифицированные семена и удобрения.

– Да, помню, – оживилась Ольга. – Это вы все рассказываете из фантастического фильма, название я точно не помню.

– Вот и вы в Аргентину не поехали, далеко. К нам приехали.

– У нас отец тут.

– Кто?

– Ионих.

– Ионих ваш отец? Классный чудак! Я его уважаю. И денег больше с вас не возьму. Говорят, он болеет, – но, увидев смятение на лице девушки, поспешил успокоить: – Но это было давно. Сейчас, наверное, выздоровел. Да, дела, – продолжил он, – сели, наводнения, засухи… Вот температура дает! За последние годы пострадало 3 млрд человек! 800 тысяч погибло!

– На земле уже было 5 случаев массового вымирания, – вступил Николай. – Сейчас мы переживаем новое. В школьных учебниках можно прочитать, что это было связано с падением астероидов. На самом деле все они, кроме одного, когда погибли динозавры, произошли из-за климатических изменений, вызванных парниковыми газами. Планета нагрелась на 5 градусов, и началось высвобождение метана в Арктике. Закончилось все гибелью 97 процентов всей жизни на земле. Сейчас мы насыщаем атмосферу углеродом в десять раз быстрее.

– Да, – сказала Оля, – поэтому Стивен Хокинг убедительно советует человечеству, чтобы выжить, колонизировать другие планеты.

Водитель рассмеялся, ему хотелось привлечь внимание своих пассажиров к дороге, к тому, что появилось слева и справа: река Баксан, а вдалеке пост ГАИ. И он вдруг выдал своим пассажирам:

– Солнце превратится во тьму, а луна – в кровь. Приготовьте лучше свои паспорта, дорогие мои пассажиры. Только бы нас не остановили. Впереди пост ГАИ.

После долгого ожидания рейса и не очень длинного перелета ребята, сидя в салоне машины, почувствовали облегчение. Им все вокруг нравилось.

– Не могу прочесть, – удивился Николай, – что написано на придорожном указателе.

– Залукокоаже, – уточнил водитель. – Это название поселка. Я тут родился.

– Интересно, – сказала Ольга, – а что там необычного, в этом районе?

– Вам не видно из-за высоких камышей, но за ними огромное озеро под названием Тамбукан, – оживился водитель. – Оно знаменательно тем, что в нем после сражений римские легионеры в далекой древности залечивали свои раны. Эти его целебные свойства используют и в наше время. Я в детстве часто в нем сидел, подлечивая оцарапанные ноги. У нас не было обуви, и мы часто ранились. Вот и лечились таким образом.

Водитель замолчал, так как в это время впереди показалось одноэтажное здание поста ГАИ, государственной автоинспекции. Пост располагался на стыке дорог. Одна дорога, по которой ехала машина из аэропорта Минеральные Воды, уходила на Нальчик. А справа брала свое начало дорога под номером 168, в Баксанское ущелье, к подножию Эльбруса. Правее этой дороги разлился на много мелких речушек полноводный Баксан. Он долго собирал свои воды высоко в горах и там, у самых ледников, получил свое название, приняв в себя полноводные реки Азау и Чегет в самом начале ущелья. А потом, спускаясь с гор, со всех сторон, справа и слева, уже в Баксан впадало еще огромное количество ледниковых речушек из ущелий Главного Кавказского хребта. Иногда, при активном таянии ледников, эта вода накапливалась высоко в горах, а во время активных дождей прорывалась из высокогорных озер и с шумом неслась вниз, образовывая селевые потоки. Эта масса несла в себе столько неуправляемой энергии, что разрушала все на своем пути. Совсем недавно такой сель сошел в районе города Тырныауз и разрушил мосты, которые едва были восстановлены. Большое количество туристов от самой вершины Эльбруса и вниз по ущелью было спасено и эвакуировано. И сейчас район был закрыт для посещения.

Водитель сбросил скорость. Оля и Коля не понимали, что здесь происходит, и все еще находились в хорошем расположении духа. А потом Николай вдруг нахмурился и приуныл, вспомнив, какие неприятности пришлось пережить ему с отцом в прошлый приезд.

– А вы хорошо знаете нашего папу? – спросила Ольга водителя.

– Да, мы с ним дружим уже много лет. Раньше у нас в Тырныаузе издавалась газета «Рудник». Он для нее регулярно писал свои статьи. А какие идеи он подбрасывал. Вот, например, скоро не будет хватать воды для выращивания зерновых, и за нее начнутся войны.

– Он и нам об этом рассказывал, – оживился Николай, – в прошлый приезд.

– А вы знаете, чем это закончилось? Да еще и не закончилось. Вся Кабарда бросилась застраивать Приэльбрусье. Люди поняли, что ледники Эльбруса еще долго будут питать их своей водой. Ее, даже замораживая, можно будет транспортировать на продажу по всему миру. Они столбят участки земли вдоль Баксана, создают собственные водоемы, куда отвозят воду. А вот тут, внизу, посмотрите, что творится. Огороженные участки земли вдоль реки. Со всяким хламом, вплоть до старых кроватей. С подачи Эдуарда люди зашевелились. Вот какой у вас папаша. У него много сторонников, но еще больше врагов.

– Он нам об этом писал, – подхватил Николай. – Ему стало жить небезопасно в своей металлической бочке.

– Это не совсем так, – продолжил водитель, – мы его в обиду не дадим.

В это время на дороге вырос инспектор ГАИ. Выглядел он как-то неестественно тяжеловесным.

– Что это с тобой?! – радостно воскликнул водитель, выходя из машины возле инспектора, который полосатым жезлом указал припарковаться, но, узнав в водителе своего родственника, расплылся в улыбке.

– Откуда ты тут взялся, Аслан?

– Тебя приехал проведать!

– Так я тебе и поверил!

– Что это у тебя под курткой, ты что, мерзнешь?

– У нас приказ: всем надеть бронежилеты. Люди разделились на две категории: порядочных и террористов. Они устроили бойню в Нальчике, их всех переловили. Теперь они освоили катакомбы вольфрамово-молибденового комбината. Кого везешь? – поинтересовался инспектор, увидев в машине пассажиров.

– Ты не поверишь! Это дети Иониха!

– Интересно, он недавно тут был, а сейчас у него что-то с ногой, и он попал в больницу. Видимо, там отсиживается, так как с его легкой руки у нас началась климатическая война. В республику прислали экспериментальные климатические установки. Их должны были поднять на пик Терскол и установить рядом с обсерваторией, а потом обстрелять облака каким-то специальным составом. Для этого мы сопровождали огромные емкости. Но там, где припарковали колонну в Тырныаузе, они стояли меньше суток. Ночью их атаковали экстремисты и размели в пух и прах. Будете проезжать – увидите. Учтите, там небезопасно. Вахабиты снова спрятались в катакомбы, их оттуда газом выкуривают. Эти подземелья еще с древних времен имеют выходы вдоль всего ущелья. Газ удушливый, и при хорошем ветре даже у нас на посту можно его почувствовать. Недавно сверху ехал наш кент, из Заюково, ты его знаешь, Руслан Зизажев. Он говорит, что у него во дворе открылись древние каналы каких-то подземелий. Так вот оттуда тоже несет газом. Люди скотину убирают из дворов на пастбища. Мосты только-только восстановили, но мы пока никого не пропускаем.

– Для меня, конечно, исключение, – оживился Аслан.

– Конечно, – ответил довольный гаишник. – Засветло возвращайся, не задерживайся.

Машина покинула территорию Ставропольского края и оказалась в Кабардино-Балкарии. Желая как-то разрядить мрачную обстановку, Аслан заговорил:

– Вы, надеюсь, знаете, что такое законы шариата?

– Да, – оживилась Ольга, – наши муслимы в Дании говорят, что уже живут по ним, и нас к этому призывают.

– Шариат зародился у нас в горах. Женщина по этому закону принадлежит мужу как рабыня. Ее измена карается смертью. Посмотрите на этот высокий утес, – он указал на пик, который почти скрывался за облаками. – Раньше на месте дороги, по которой мы едем, проходило русло реки. И неверных жен сбрасывали прямо в реку. Еще живы старики, которые помнят эти события.

– А я думала, что шариат – это выдумки наших муслимов, расселившихся по всей Европе. А почему они к нам приехали? – задала сама себе вопрос Ольга.

В это время у дороги с правой стороны появился огромный монумент «Скорбящий горец».

– Какая красота! – воскликнула Ольга и чуть не выпрыгнула из окна. – Я хочу рядом с ним сфоткаться! (Она уже начала осваивать российский сленг.)

– Скорбящий горец, – пояснил водитель. – Направо уходит дорога в большой поселок Кунделен. Много мужчин погибло во время войны. Это им монумент, – и нажал на газ, понимая, что надо ехать быстрее.

Проехали еще немного, дорога сделала крутой вираж, и машина нырнула в ущелье. Справа шла отвесная скала, а слева за рекой появилась миниатюрная мечеть с полумесяцем на шпиле.

– Бедык, – прочел Николай на придорожном указателе.

– Какая красота! – пришла в восторг Оля. – Почему они сюда не едут? Одна вера, красивые горы, мечети.

– У нас тяжело зарабатывать на жизнь, – отреагировал водитель. – Наше правительство не раскошеливается на разные программы по приему иммигрантов. Это у вас там халява.

– Коля, объясни, что это значит? – сморщила свой прекрасный лобик Оля.

Но объяснил Аслан:

– Это когда ничего не делаешь, а деньги получаешь.

Все дружно рассмеялись. Дорога снова нарисовала крутой изгиб и оказалась перед недостроенным мостом, который только-только восстановили. Въезд на него не был заасфальтирован, и ехать пришлось по огромным речным камням. Машина пробиралась с трудом.

Вскоре на горизонте появились снежные шапки Главного Кавказского хребта. Это было так неожиданно и красиво, что Ольга запрыгала на своем сиденье.

Климатические войны

Ионих уже знал, что дети едут к нему. И было логично предполагать, что они сначала заедут за ним в больницу в Тырныауз, а затем все вместе поедут домой. Но вместе с тем он был обеспокоен сложившейся в Приэльбрусье обстановкой. Тем, что произошло в Тырныаузе. Он понимал, что, кроме сторонников, у него еще больше врагов. Ведь это он в своей статье досконально разбирал противоречивые вопросы и обосновывал, чем грозит людям вмешательство в климатическую составляющую природы. Ионих писал о тепловой смерти. Он практически переписал целую статью. Она называлась «Обахрейнивание Нью-Йорка». Но заменил это Кабардино-Балкарией. «Люди, как и все млекопитающие, – это тепловые механизмы. Чтобы выживать, нам все время нужно охлаждаться, как собакам, которые высовывают языки. Для этого температура должна быть достаточно низкой. В жарких странах влажность составляет 90 процентов. И при температуре 40 градусов по Цельсию просто ходить смертельно опасно. В течение нескольких часов тело просто сварится, и наступит смерть. При потеплении на 11—12 градусов погибнет более половины населения. В этом веке так жарко еще не будет, однако со временем до этого может дойти». И он рассказал, что такое температура по мокрому термометру. Это когда он подвешен внутри влажного носка на сухом воздухе. Предельное значение температуры, пригодной для жизни, – 35 градусов. Потом в эти страшилки он добавил пять самых жарких летних периодов в истории Европы, начиная с 2002 года. И никакой Парижский договор с его мероприятиями по сокращению выбросов в атмосферу углекислого газа не поможет. Работа летом в нижней долине Миссисипи станет невозможна. Люди будут подвергаться тепловому стрессу. Но тут, в Приэльбрусье, люди все это примерили на себя и заволновались: надо что-то делать! Взбудоражились люди, читая его статьи. Они не поняли, что это произойдет «там, у них», в жарких странах. А здесь, в Кабардино-Балкарии, все будет иначе. А эту мысль Ионих упустил. Кроме того, он написал, что даже хадж станет невозможным. А для местных мусульман, все еще надеющихся совершить паломничество, это было ужасной информацией. И все это они вменили в вину непосредственно ему, Иониху. Чем это теперь обернется для него, он даже не мог предположить. Но сейчас он беспокоился не столько о себе, сколько о детях. Ирэн была права.

А что может оправдать современное насилие? Вот хорошая тема для статьи. Неужели причиной этому является жара? Надо написать об этом, люди должны знать. И он не пошел к себе в палату, а остался за столом столовой комнаты, откуда все уже ушли. Стемнело.

Почему люди становятся столь жестоки? Климатические изменения, влекущие за собой засуху, способствуют гражданским войнам. Существуют научные исследования, которые подтверждают связь между температурой и насилием. При повышении температуры на полградуса в обществе на 20 процентов повышается вероятность вооруженных конфликтов. А плюс пять градусов может удвоить количество социальных конфликтов. 65 миллионов человек сейчас снялись с места и пустились в путь. Жара увеличивает количество преступлений. Человек становится все более и более раздражен…

Эдуард проснулся, сидя за столом. Свет погас: электричество включалось только на определенное время. Только тусклая больничная лампочка, работающая от батарейки, едва освещала коридор. И он побрел к своей холодной постели. В связи с задержкой рейса Ионих не имел информации о том, когда прилетят дети. И, возможно, то, что он остался здесь, к лучшему: все же под наблюдением врачей.

Водитель волновался: по времени уже давно должны были проехать Тырныауз, а они только в Былыме. Справа и слева под свежим выпавшим снегом вырисовывались крупные кочаны на полях. «Урожай не собрали, – подумал он, – что-то серьезное происходит в этом районе». Но еще больше его беспокоило то, что он опаздывает. Он сильно хотел засветло вернуться домой, но размытая дорога и не до конца восстановленные подъездные пути к мостам сильно замедляли скорость движения. И чем ближе к Тырныаузу, тем мрачнее становилась обстановка. Во многих местах сели, видимо, перекрывали дорогу, и грейдерная техника все еще работала над восстановлением дорожного полотна.

Николай несколько раз порывался попросить водителя заехать к Эдуарду в больницу, но понимал, что этим поставит его в неудобное положение. Водитель может не отказать, а возвращаться в полной темноте по такой дороге для него будет смертельно опасно. Поэтому он не стал этого делать. Перед Тырныаузом их остановили у поста ГАИ и предупредили, что по их машине был звонок снизу. «Родственник волнуется», – подумал водитель. Машина, не останавливаясь, быстро минула памятник Ленину, а Ольга, не владея ситуацией, радостно махнула ему рукой. «Благодарная» Кабарда все еще уважала своего великого кормчего, который своей вытянутой вперед рукой указывал им путь в светлое будущее.