Круговерть
Бежишь, а потом размокший
лежишь на плечах земли,
тихонький, почти что тощий
у неба ты взял взаймы.
А рядом уставшей кошкой,
уставившись пальцем в грудь –
она медоносной ложкой,
тебя провоцирует в путь.
Хроника вторых родов
23:20
Смотришь на меня испуганным зайцем:
«Миша, Миша, щёлкни, хоть пальцем!»
А я и не знаю, что сказать:
«Держись, Анька, надо рожать!»
23:50
Сидим дальше. Прижались как мыши.
«Не бойся, Анька, Женька же вышла!»
А ты тихонечко,будто из норы:
«Давай, вынашивать как слоны!»
01:20
Уже лежим. Силы уходят:
толи схватки идут, толи воды отходят?!
Ты хочешь спать и рожать одновременно,
мой мозг отцовский стихами беременный.
03:00
Звоню в скорую: «Будьте быстро!»
Ночь, улица, фонарь и глушителя выстрел:
из-за поворота (сбываются грёзы!)
карета белая – а жена в слёзы!
03:30
Роддом есть отлаженное производство,
чем-то похожее на скотоводство.
Стучимся в двери. У нас волнение:
спит или пьёт приемное отделение?
03:45
Тебя забрали без объяснения.
Ни вдохновения, ни настроения:
«А вдруг на УЗИ было не точно?
И вместо сыночка опять будет дочка!»
04:05
«А вдруг ты немножечко феминистка?
И мне не слинять от судебного иска:
полов равноправие изволь уважать –
третьего будешь сам рожать!»
05:21
Сын!
Любовь-колея
Я давно не писал тебе,
лично тебе
без детей,
без упреков,
без планов на жизнь,
без Бога
и безума.
Мы становимся старше,
мы становимся глубже,
но всё реже ближе,
но всё реже лучше.
Я давно не писал тебе,
лично тебе,
той девчонке в рябиновых бусах,
той злодейке с доброй душой,
той крылатой
и той безысходной,
обожжённой холодной лжой.
Мы становимся старше,
мы становимся глубже,
но всё реже ближе,
но всё реже лучше.
Я давно не писал тебе,
лично тебе.
Ты давно не любила меня,
лично меня.
Вот и первый упрёк!
Ведь любовь – колея…
«Я люблю эту снежную слякоть…»
Я люблю эту снежную слякоть
(нам зима показала язык).
Этой ночью так хочется плакать,
лишь бы слёзы не бросились в крик,
и полночное небо густое
мглой сиреневой звёзды тая,
как и сердце моё непростое
не раскрыло бы тайну тебя.
Неразгаданность как неразлучность,
и молчание как слова –
в тишине проявляется сущность,
и любовь говорит сама.
Я люблю эту снежную слякоть,
капли снега гирляндой горят.
Этой ночью так хочется плакать –
наши души без слов говорят.