– Не суть. Ребята хорошо себя ведут, есть лидеры, которые управляют этой толпой, есть строй, есть подчинение – это отлично. Хоть и кажется, что это хаотическая толпа, но это только на первый взгляд. А главное, не понятно, кто же лидер, кроме тех, кого я лично знаю. Это хорошо, ведь найти его и убить – и тогда отряд станет толпой.
– А ты глазастый, я там пробыл больше недели, и то не все заметил. Хотя не зря тебе в таком молодом возрасте дали майора. Скучно, пойду тоже постреляю, проверю свои результаты, не зря ведь тренировался. Хотя некоторое позабыл, но мастерство не пропьешь.
И я взял калаш и начал стрелять из разных поз и на лету, рикошетом, тем более это же резиновые пульки, тут вариантов много. Потом пошли в реальный бой с пейнтбольными ружьями, прикольно побегали, хотя много краски. Вначале пошли в душ, помылись, блин, как мне не хватает этого там, наверху. Горячий душ, эх. Потом все направились в столовую, все за счет армии. И ребятам эта мысль понравилась, бесплатная еда – это хорошо. Я сел за стол с майором.
– Как там результаты?
Майор взял результаты, пробежался глазами и отдал мне.
– Ого, ребята – не просто банда, а мини армия. Ты такое ожидал?
– Тут результаты намного лучше, чем у нашего последнего выпуска кадетов, половина из которых вышли как лейтенанты, а тут, как минимум, половина капитаны, три майора, а остальные младшие лейтенанты.
– А я на что тяну?
– Маршал, ты стрелял со всех оружий, всевозможные стойки, плюс ко всему ты в движении стреляешь не хуже. Ты показывал мастер-класс рикошетом и снайперский выстрел свыше три км. Как ты это сделал?
– Хороший учитель, он раньше был в «Альфе», он меня всему и научил, поверь, я намного больше умею, чем показал.
Еще бы я вам все показал, завербуют ко всем чертям. Оно мне надо?
– Мне бы такого учителя, я бы.
Как вдруг к нам подсел Капитоха. Он взглянул вначале на меня, потом на майора.
– Так, мы прошли докторов, потом постреляли, скупались, сытно поели, что дальше? – спросил Капитоха и снова посмотрел сначала на меня, я пальцем указал на майора, и взгляд перешел на молодого парня.
– В принципе, я все увидел и оценил вас по достоинству. Вы лучше подготовлены, чем многие из нас тут. Наш молодой состав хуже вас, но наши инструкторы и те, кто сейчас нас охраняют, на порядок выше вас. После обеда идете в штаб, получите ключи, а их выдадут по званиям, записи о которых уже лежат в штабе, и от них зависит качество дома, конечно, будут еще учитываться состав семьи и ваша деятельность. Но, в целом, звание дает больше преимущества. А там вам решать, кто куда вселится, или ваш главный решит – это ваше дело, я там вам не указ.
– Ну и ладненько, мне надо еще заскочить в Артемовский район, а потом в Каменобродский, у меня дел по горло.
Я хотел уйти, но меня остановил Капитоха.
– Слушай, смог бы мне помочь с переездом, я, конечно, упрашивать не буду, ну, если не сложно, смог бы помочь? Сейчас каждый своим домом занят, а я один, потому…
– Идем, у тебя много вещей? Сегодня справимся, а завтра я пойду с утра по делам.
– Та там дел на час максимум, мне надо четыре руки, одному просто бегать несколько раз, не хочу, – Капитоха сказал это и пожал плечами.
– Та без проблем.
Мы с ним откланялись перед майором, взяли его ключ и пошли в черные. Быстрым ходом оказались у него за час. И вот мы входим в однокомнатную квартиру с отдельным санузлом. Телевизор с приставкой, стол, кресло и переносной холодильник. Я зашел в комнату, огляделся, и мой взор упал на единственную картину, нет, это семейное фото. Там Антон с женщиной и ребенком, фото в рамке, я снял ее.
– А где? – посмотрел на него, он собирал переносной холодильник. Он обернулся на меня и, увидев, что у меня в руках, вернулся к холодильнику.
– Мертвы.
– Прости, я не… – немного замялся я. – Не успели?
– Успели, они просто забыли свои пропуска. До сих пор не понимаю, как это произошло, я вроде всем одел на шею.
– Но…
– Я знаю, в моем пропуске были сведенья о моей семье, но меня толпа чуть ли не подняла на руки и утянула вниз, я не смог даже дернутся, а охрана не пустила их. Я рвал и метал всех, кто попадался у меня на пути. Хотел выйти, но услышал шипение двери и понял, я тут навеки с мыслью, что они там погибли.
Посмотрел на фото, потом на Антона, он даже не пустил слезу, я знал его давненько. Такие, как он, не могут долго плакать, не потому, что он не чувствует боль, а потому что уже нечем плакать. Слезы давно высохли, а в сердце пустыня.
– Так, что мне брать?
– Приставку, а я возьму холодильник, надо взять телевизор…
– Он там будет, все дома укомплектованы, потому берем приставку и холодильник, с таким можно ходить на пикник. Короче, пригодится, а все остальное там есть.
– Ты пошутил? Мы же под землей?
– А ты был в других цветовых туннелях?
– Я был только в красных туннелях, но там вечерний город, а в аграрных туннелях по-другому? – удивленно спросил Капитоха.
– О, друг, ты очень удивишься. И еще вопрос, покажи свой пропуск, первый.
Он достает зеленый.
– А почему не пошел дальше? У тебя же пропуск был до фиолетовых туннелей.
– После того, как закрылись двери, начал бродить по этим туннелям. Тут воцарился хаос, крики, стоны, мольба о помощи, это все не замечал. В моей голове была одна мысль: их больше нет. Кто-то попытался меня ограбить, но я вломил по первое число им, не знаю, они остались живы или нет. Когда закончилась еда у меня в рюкзаке, начал ходить на выдачу пайков на станции «Красная площадь», там начали выставлять палатки и сделали такой маленький палаточный город. С каждым приходом к пункту количество палаток увеличивалось. Потом начали строить вроде общаги, и многие работяги из синего списка перебирались туда. Однажды в толпе увидел Балона, а он рассказал, что тут все наши. И я не видел смысла идти дальше. Перебрался сюда, на эту станцию, встретился с Адвокатом, и как-то так.
– Как вариант, а почему… – я пытался подбирать слова.
– А ты смог бы забыть жену и сына? На ночь бабочек находил, и не больше. Ни к кому не привязывался. Тяжело было на душе. До сих пор не могу их отпустить.
– Кстати, я забыл спросить, а зачем вы меня искали тогда у Люсиль? – я посмотрел на Капитоху.
– Та там была наводка на тебя и твоего друга, что вы убили наших людей. Три человека пропали, ровно в том месте, где вы разведывали путь к новой станции.
– А у них были семьи? Дети?
– У одного была жена и трехлетний малыш. А почему ты спрашиваешь?
– Интересно, хотя мы там видели трупы, на станции «Музей», так что, если будет время, можешь отправить людей, они посмотрят – ваши или нет.
– Спасибо за наводку.
Он собрал холодильник, повесил на плечо, взял еще картину, а я приставку. И мы выдвинулись в путь, мы молчали, я не знал, что у него спросить, а он просто молчал. И, дойдя до перехода к серым, показал, как пользоваться пропуском.
– Спасибо, – сказал он, и в момент у него открылся рот: мы попали в мир, где есть небо, поля, фермы, слышно пение птиц, реальный мир. Вдали виднелся маленький лес, гуляли коровы, козы, овцы. – Это аграрные туннели?
– Агась, как будто попал на поверхность?
– Невероятно, – он сорвал цветок, понюхал. – Он живой? Такого не может быть.
– Может, когда сюда ввалили свыше 30 миллиарда долларов, и то это только Отцы Основатели, а разные миллионеры, фирмы и корпорации, которые имеют сейчас свой клочок земли. А наверху все погибло. Это того стоило.
– Мы все время жили в подвале, в пыли и грязи, нашим светом были лампочки и прожекторы. А тут хоть и искусственные солнце и небо, но они как настоящие. Я хоть и был в красных туннелях, когда ходил в «Калисто», но там же вечная ночь, специально сделали ночную жизнь. Светила неоновая реклама над каждым магазином, затемненные окна витрин, красные фонари, которые создавали интимную обстановку. Эх, если бы я знал…
– Наша станция впереди, можем прогуляться или проехаться на электро-автобусе?
– А долго идти?
– С полчаса.
– Тогда ножками.
Как вдруг приезжает электро-автобус, я посмотрел на него.
– Я хочу ножками.
И мы двинулись в путь, на карте посмотрел, как пройти, он рассматривал все, как ребенок. Я понимаю его, он в темноте прожил около двадцати лет, пока я жил в городе. Где было солнце, небо, закаты, рассветы, бассейн, кафе, театр. Хорошая еда, мягкая постель и моя семья под боком, а он один ютился в однокомнатной квартире, где единственное утешение – приставка с десятком дисков, которые он прошел свыше сотни раз. Боже, как же люди жили в черных туннелях, хотя вот в двух часах целый город со всеми удобствами, и таких заброшенных городов свыше тридцати – это только те, которые я знаю. А я не прошел и половины локаций. Я даже полностью фиолетовые не прошел, не говоря о зеленых, на которой я был только в банке и администрации. А люди живут во тьме на черном уровне, как же несправедливы туннели, как несправедливы Отцы Основатели. И вот можно прочитать на вывеске «Добро пожаловать в город Мифины». Зайдя, увидели, как люди собранные вещи перетаскивают в свои дома, кто-то ссорится, кто-то не может поверить в то, куда он попал. Я нашел улицу и дом, который был написан у Антона на ключе, и вот двухэтажный частный дом. Он тут один будет жить.
– Вот твой красавец.
– Весь? Только мой? Не-а, тут ошибка, мне не надо такой огромный дом.
– Ты тут видел меньше? У тебя и так самый маленький, так как ты один. Вот будет повод завести семью, чтобы остальные комнаты не пустовали, – я открыл дом и жестом руки показываю ему зайти. – Ну же, я не хочу зайти впереди хозяина.
Он вошел, а я за ним.
Тут было все: холодильник, телевизор почти в каждой комнате, ванная и туалет отдельно. На заднем дворе был маленький бассейн, в кране вода, и электричество работало. Я полазил по полкам, там даже разная крупа была на первое время. В подвале было вино. Ого, я даже не ожидал такого поворота, может, это Антону повезло, но навряд ли.
– Только ты сильно не напивайся.
Он заглянул в подвал и ахнул.
– И все это добро просто так пылилось двадцать лет?
– Хозяин все равно не успел, – ляпнул, даже не подумал. Он взял первую бутылку, открыл зубами, сел на ступеньках и отпил с горла.
– А вкусное оно. Хочешь?
– Ты забыл, я же не пью.
– Точно, – он закрыл и вернул на место. – А что с ними произошло, ты не знаешь?
– Сказали, что они поехали в Киев на какую-то вечеринку, вот так все как один, на автобусах, а начальство на самолете. И когда туда прибыли, то тут их и накрыло, жаль, конечно, но вам повезло больше.
– Слушай, а ты давно ходишь по туннелям. И сколько таких брошенных городов?
Он читает мои мысли, но ему не надо знать того, что знаю я. Не хотел ему еще раз врать, и я пожал плечами.
– Вот бы всех жителей с черных туннелей переселить в такие заброшенные города. Они бы зажили, как люди, а не как кроты.
– Эта война как раз многим даст такую возможность, я собираюсь артемовским сделать такое же предложение и каменобродским, ведь они тоже под угрозой. А с ними и мы, ведь если только мы приготовимся, а они прорвут Артемовку или Камброд и зайдут с тыла…
– То будет фиаско, братан.
– Вот потому иду сначала в Артемовку, там у меня тоже друзья адекватные, а потом в Камброд. Там посложней, ведь они твердолобые. Но попробовать надо. Если нет, то у меня есть план, как всех убедить, но это секрет.
– Я не разболтаю. Ты чего?
– Ты нет, а вот тут даже у стен есть уши, – я показал на окно, а там парень убежал.
– И давно ты его заметил?
– Недавно, у вас есть крот, в принципе они везде есть, не суть, потому не рассказывай до конца всех планов, иначе свои и отстрелят голову. А мне пора, надо заскочить в два места, а потом пойду к своей девочке.
– К врачихе?
– Нет, пониже она живет, к банкирше.
– У тебя их много?
– Пять, хотя есть и шестая, но она так, ни о чем, будет повод к тебе зайти рассказать.
И мы, попрощавшись, разошлись, я двинулся в красные туннели, а затем в зеленые.
А в этот момент парень в оранжевых очках заходит в кабинет Струха, а там Тень.
– Добро пожаловать, Ковбой.
Он и правда был на него похож – длинное пальто, два револьвера в кобуре на поясе, черная одежда и черные высокие сапоги, и даже есть шпоры.
– Привет и вам, коль не шутите. Чего звали? – ответил Ковбой и посмотрел на всех присутствующих.
– Нам нужна твоя помощь, – сказал Струх. – Ты парень проверенный.
– Ценник сказать, или вы и так знаете?
– Знаем, вот что надо сделать, – и Тень отдает конверт, тот кладет в карман.
– Тебе даже не интересно, что надо сделать? – спросил Струх, посмотрев на ковбоя.
Тот посмотрел на него:
– Когда меня вызывают, то это явно не постирать вам белье или сгонять за пиццей.
Струх кивнул головой.
И он уходит.
– А ему можно доверять? – спросил Тень.
– Это он принес ноутбук Егора и фотик с информацией. И убил его он, хотя твой Повелитель его даже не нашел.
***
Вид переходит на Михаила, который сидит за столом, а напротив него сидит красивая рыжеволосая девушка. Они в красивой квартире, она обустроена так, как будто ты попал в музей. Старая и красивая мебель, и казалось, что привезли ее из старой царской России, у нее играет классическая и спокойная музыка. Здесь даже в воздухе летает меланхолия, порядок, который радует любой глаз. Все на своем месте, обустроено со вкусом.
Но глазу приятней этот образ аристократки: осанка, какую не увидишь у большинства девушек. Красивые бедра спрятаны за длинной юбкой, а на работе их подчеркивают облегающие брюки.
А ее гордость – это грудь четвертого размера, всегда в красивом лифчике либо красного цвета под белую блузку, либо чаще черного. Что бы ни произошло, всегда спокойна и расчетлива. Железная леди с серьезным выражением лица, и все, кто с ней общается, ощущает холодок по телу. Но у нас с ней все по-другому, когда я смотрю на эту снежную королеву, которая может в любой момент заморозить сердце любому Каю. Но в моем сердце лишь разжигается огонь страсти, когда держу ее руку, мои ладони потеют. А сердце вырывается наружу, редкие встречи, которые обусловлены нашей работой. Но раз в неделю мы всегда встречаемся у нее в квартире. И сегодня тот день, когда она впервые взяла на работе отгул, чтобы со мной встретиться, чуть не забыл о нем. Мы смотрим друг на друга – секундная пауза, мои губы не хотят ломать эту тишину, но робко открыв рот, заставляю себя выдать эту фразу:
– Как мы с тобой познакомились?
Она поставила кружку кофе, посмотрела мне в глаза. Как будто пыталась что-то прочитать, но когда не получилось, на лице краешки губ приподнялись вверх. Взгляд робко упал на стол, на то место, куда она поставила кружку. И губы нежно зашевелились, чтобы я услышал это:
– Ровно четыре года назад вошел парень в банк для открытия счета. Я не спеша подошла и увидела это – жизнерадостную улыбку парня, который в этот день стал для меня солнышком. И потом при виде тебя мне становилось тепло и уютно, в этот день впервые улыбнулась своему клиенту. Мне хотелось тебя заключить в свои объятия и не отпускать. Мои губы хотели прикоснуться к твоим устам, но, собрав себя, отгоняла эти мысли. С того момента я всегда ждала тебя, и, даже если была занята, но видела, как ты входишь, я оставляла клиента, подзывала другого менеджера и шла тебе навстречу. Как ни странно, ты всегда приходил только в мои смены. А после твоего ухода садилась в банковском кафе, уткнувшись в одну точку. И лишь одно воспоминание о тебе заставляло краешки губ плясать и тянуться вверх. Все вокруг как один сказали: «Железная леди влюбилась». Мой мир изменился, когда впервые увидела тебя грустного, была в ярости, кто посмел тебя обидеть. Я собрала всю волю и смелость в кулак и пригласила тебя на кружку кофе. Ты посмотрел на меня грустным взглядом, выдохнул и согласился. Вышла, не задумываясь о последствиях, бросила рабочее место, но меня прикрыли другие девчонки, весь тот день посвятила лишь тебе. Мы пришли в кафе, заказали по кружечке кофе, и повисла тишина, которая убивала потихоньку меня, и я поняла, ты первый не заговоришь. Я собрала последние частицы силы воли, а также духа и: «Почему такой веселый парень вдруг загрустил?» Ты отвернулся от меня, и казалось, что сорвешься с места и упорхнешь в неизвестном направлении. А я останусь одна, брошенная, но нет… «Не мог поверить, но мы с ней уже больше двадцати лет вместе, и пока я водил ее по кафе, боулингам, театрам, ее трахал другой. Если б один раз изменила, я мог бы понять – по пьяни, по глупости, да просто красивый парень. Но здесь на протяжении десяти лет, и то те, которые я могу доказать. И не так обидно было бы, если бы она и мне давала, но со мной она играла девочку пай: только после свадьбы. Когда узнал правду, то она начала давать и мне в знак примирения. И тут началась комедия: наигранный оргазм, фальшивые стоны, наглые неискренние поцелуи и слова о любви. Здесь была ложь в каждом дыхании, мне стало так противно. Я просто встал с нее и увидел ухмылку, которая сопровождалась не менее наглыми словами: «Ты уже кончил – так быстро?» На что я ей: «Нет, мне противна твоя мелодрама, которую ты сейчас играешь». И в момент прилетела пощечина к моему лицу, зазвенел по всей комнате ее звук. Я лишь сжал кулаки, а она: «Ну же, ударь меня, ударь». А я ей: «Да пошла ты, такие, как ты, не стоят даже плевка в твое наглое лицо». И просто ушел, и вот я с красивой девушкой пью кофе». В момент появилась твоя улыбка, та, в которую была влюблена, ты взял меня за руку, и по телу пошла дрожь, будто меня ударило током. В эту ночь я обнажилась, чтобы тебя оседлать, была сверху, чувствуя тебя в себе.
И после этих слов я достал футляр с цепочкой и кулоном, одев его ей на шею. Я начал постепенно ее раздевать, как и она меня. И в этот день что-то пошло не так. Обычно она любить доминировать, быть сверху на мне, и, если я брал инициативу в свои руки, она любила жестко, вплоть до изнасилования, мне приходилось крутить руки и брать ее силой, а мне это не нравилось. Приходилось быть оседланным, хоть она умело это делала, но я не мог насладиться всеми прелестями ее тела. Но не в этот раз, Елену будто подменили. Она прошептала мне на ухо: «Сделай это нежно», и я впервые почувствовал вкус ее тела, сосков, которые я не мог ласкать губами, когда лежал на спине, я по-другому увидел эту женщину.
В экстазе закрыл глаза, погрузился в пучину чувств.
Открыв их, я в момент очутился в Артемовском районе, я сижу у своего друга, второго генерала. Выдохнул, вспоминая вчерашнюю ночь, а он смотрел на меня и пожимал плечами.
– Я, конечно, тебе верю, знаю тебя давно, но как объясню своему начальству, что скоро война, а нападать на нас будут мутанты, которых не берут наши пули и уж тем более нельзя сжечь. Да, у тебя есть фото, видео и еще много информации, даже был в поселке. В это я верю, но… – он почесал затылок, взглянул на меня. – Как я смогу это все донести до верхов?
– А ты объясни популярно, когда они придут, будут резать ваши семьи, будут жрать ваших детей у вас на глазах или будут на площади насиловать ваших жен целым городом. Тогда задумаетесь, есть в этом смысл или нет. В центре армия уже набрала банды в свои ряды, а это лишних полторы тысячи новых бойцов. Взамен отдали в серых туннелях целый заброшенный город-станцию. За это они нам чуть руки не целовали, их семьи увидели травку и небо, за это уже есть смысл воевать, им подарили все это в полное пользование.
– В этом смысл есть, и банды под присмотром, и лишнее пушечное мясо. Это мы сделаем, но какой тебе в этом смысл? – он нахмурился и посмотрел на меня.
– Мы подготовимся, укрепим позиции туннелей, которые ведут к Юбилейному, а они, узнав это, пойдут по какому-то другому, по вашему, например. А вы не готовы их принять, вас разбили, и зайдут с тыла, и мы падем тоже. Получим удар оттуда, откуда не ожидали, будет обидно.
– Теперь понял твою мысль, но я…
– Руководство не обязательно посвящать в ваши планы, укрепили позиции, которые ведут в поселок, ресурсы у вас есть. Если и спросят, то укрепляем позиции от мутантов, которые зачастили в гости, и вам спокойно, и нам. Вместе устоим, порознь мы просто обед для мутантов.
– Хорошо, мы так и сделаем.
– Не переживай, скоро будут доказательства, которые вы не сможете игнорировать, тогда посмотрю на ваши лица, даже вы будете строить баррикады у себя дома. Постой, как-то забыл. Вам звонил генерал Абашков?
– Да.
– Он говорил о солдатах, каких сделал Тень?
– Было дело.
– И где теперь эти солдаты?
– Мы уничтожили предателей. А тебе зачем?
– Где трупы?
– Мы их сожгли.
– Ни разу в них не выстрелили?
– Было дело, но они какие-то бронебойные.
– Это и есть мутанты, о которых я говорю. Они и пойдут против нас через полгода.
– Ты шутишь?
– Похож на парня, который шутит с такими вещами?
И я пожал руку генералу Славику, мы с ним простились, и я двинулся в путь, а в кабинете у генерала началась паника.
– А ведь он прав, эти монстры частенько заглядывают в гости. И два блокпоста пропало, один в «Ночь детей», а второй «В ночь теней», – он набрал кому-то. – Алло, нам нужен стройбат. Начинаем укреплять наши позиции, если моя информация подтвердится, то нам надо много людей, которые будут строить стены, нам надо замуровать проходы в поселок Юбилейный. Лишь оставить окна для оружия.
Положив трубку, открыл сейф и налил себе алкоголя, выпил, закрыл сейф и сел в кресло.
– Если Миша прав, то они нас сметут. Их же тысячи, мы видели только пару десятков и уже испугались, а их тысячи.
И он взглянул на часы, а секундная стрелка, тикая вперед, переносит в подвал, где Нептун тоже взглянул на часы. Там немолодой парень, высокий, среднего телосложения, с черными, как смола, волосами, испуганными глазами, ведь он привязан к стулу. Но дорогой костюм показывает, что он из высшего общества и, походу, с фиолетовых. А рядом девушка, высокая блондинка с зелеными глазами, с третьим размером груди, в деловом костюме. Она похожа на менеджера с зеленых туннелей, девушка дергается, а руки режет веревка, но она этого, по-видимому, не замечает. Тушь уже потекла от слез, размазав ее по лицу, она теперь больше похожа на монстра, чем на прекрасную леди.
– Кто вы такие? – спросил парень на стуле. А девушка испуганно смотрит на похитителей, то на Нептуна, то на Калисто.
– Калисто, начинай, – сказал Нептун и сел в кресло напротив них.
– Что вы хотите с нами сделать? – сказала девушка и посмотрела, как Калисто подходит вначале к парню.
Она прикоснулась к его голове, и её руки вмиг засветились, сначала она посмотрела на парня, а потом это же проделала с девушкой. Парень в момент так быстро задрожал, что смог без препятствий пройти сквозь веревки и стал рядом с Калисто, а блондинка превратилась полностью в железную девушку и разорвала веревки.
– Рад вашему возвращению в ряды стражей, – сказал Нептун, пожал руку парню и обнял девушку. – Плутон, ну как это, вернуть свои силы?
Нептун посмотрел на парня.
– Блин, как же мне их не хватало, по ночам мне часто снилось, что я бегу со скоростью света, проносясь через все туннели, – сказал Плутон и остановился.
– Только тут одно но, силы временные у всех, кроме Калисто, но и у нее с ними не все гладко. Я не знаю, что они нам вкололи, но посмотрите на меня, я постарел, а это значит, что у нас не так, как было раньше. Даже визионы не работают, хотя у многих их даже нет.
И они посмотрели на руки, у Плутона, Рауди и Калисто не было ничего, лишь у Нептуна.
– И что нам делать? – спросил Плутон.
– Я создал временную сыворотку, которая стабильно дает три часа силы, а потом вы пользуетесь своими, а они в любой неподходящий момент могут не сработать, – Нептун дает им часы. – Там по три колбы, нажимаете сначала сюда, снимаете предохранитель, потом сюда, и сыворотка попадает в кровь. И таймер автоматически запускается, а в конце каждые десять минут будет бить током, не сильно, но заметно. Я пока только начинаю создавать ее, и у меня много нет, потому используйте ее, лишь когда есть необходимость.
– Что они с нами сделали? – спросила Рауди.
– Лига поиграла с нашими генами, нашла способ частично заглушить наши способности, как они это сделали, не понятно, хотя если вспомнить то существо, которое поглощало наши способности с помощью своего феромона, то разгадка где-то на поверхности.
– Но мы его убили, – ответила Калисто.
– Да, но вдруг у них были его кровь и останки, а это большая база для работы, – Нептун задумался. – Конечно, если у них не было другого такого существа.
– Та бред, мы его случайно нашли, – сказал Плутон.
– Вариантов много, я работаю над тем, чтобы найти остальных стражей, если они выжили. Надо их привести сюда и вернуть им воспоминания. А пока это все, кого я нашел, хотя еще есть ковбой, которого я вроде знаю, но не помню, кто он, – Нептун махнул рукой. – Пойдемте, отметим встречу.
И Плутон посмотрел на белый халат, который лежал на столе у Нептуна. Эта белизна его увлекла, она перешла в халат Люсиль, на который посмотрел Михаил, когда зашел к ней в кабинет. Никого из пациентов не было в кабине, она что-то писала в тетради и подняла голову от слов Михаила:
– Привет, красавица. Ты случайно не видела Виталика? А то я его не вижу с того момента, как мы пришли из рейда с картой.
– Привет! А ты не думал, что эти бандиты наведались к нему и грохнули из-за того, что кто-то убил их людей.
– Я и забыл об этом, как увидел живого Капитоху, из головы вылетело. Хотя если бы Капитоха пришел к нему, он его бы вспомнил, если, конечно, не просто солдаты к нему пришли. Его дома нет, все друзья не в курсе, где он.
Ручка в кабинет повернулась, и в момент открывается дверь, входит Виталик. Я выдохнул, как камень с души упал. А то я уже в голове его похоронил, а тут живой и невредимый.
– Привет! Я думал…
– Привет! И я думал, пока не сказали, что банда перешла в состав армии, и я вернулся от друзей с Камброда.
– Говоришь, друзья в Камброде есть?
– Да, а что?
Я посмотрел на Люсиль, она улыбнулась, а потом на Виталика. Теперь я улыбнулся.
– Что это у вас за ухмылка на лице появилась? – спросил Виталик. – Что здесь происходит?
– А кто они? Банды, армейцы или обычные люди?
– У моего друга мать – бывший полковник «Беркута», теперь генерал армии Камброда.
– Ты же не шутишь?
– Нет, потому и пошел искать защиты у Боди, он и приютил, потом мать сказала, что банду забрали в армию. И они теперь добропорядочные граждане в серых туннелях.
– Тогда нам надо к ней, у меня есть информация, которая поможет всем, а точней спасет. Надеюсь, она более рассудительная и видит дальше своего носа, чем генерал Скибитский.
– Ты о чем?
– Я, Виталик, о том, что юбилейные готовятся напасть на нас, притом по-тихому, когда мы не будем ожидать. Придут, будут резать и насиловать, с учетом того, что многие из них не боятся наших пуль и огня.
– Откуда у тебя такая информация?
– Секрет, но у меня есть доказательства. И поверь, очень убедительные.
– Тогда идем, мне не проблема познакомить с Бодей и его мамой.
Выдвинулись в путь в Камброд, тут идти недалеко, но час, как минимум, займет поход туда. А в этот момент Ковбой в оранжевых очках сидит с Нептуном.
– Тут мне дельце подкинули, сможешь отследить парня, который хвастается тем, что ходил в поселок Юбилейный, – спросил Ковбой, посмотрел на компьютеры Нептуна. Тот подъехал на стуле с колесиками и что-то нажал по клавиатуре.
– Эта легенда уже третью неделю ходит по Центральному и Артемовскому району, многие приписывают такую заслугу, а особенно среди диггеров летают такие слухи. Но реального подтверждения нет. Ты же знаешь, многие десятилетиями храбрятся походом к заброшенному, а если быть точным, то мертвому району, где живут тупые монстры и гибриды. Это ведь оттуда побежал тот поток огромных крыс, которых еле-еле остановили армейцы.
– А если я скажу, что там все по-другому? – сказал Ковбой и посмотрел на реакцию Нептуна.
– И ты туда же, твои очки могут от многого спасти, но от радиации, не думаю. Я такую функцию туда не добавлял, даже если и хотел, я не смогу такое сделать, разве оденешься в свинцовый плащ.
– Забей, пусть твои плащи поищут тех, кто больше всего не хвастается, но скрывает этот факт, такой нужен. Это именно парень, а не девушка, – и Ковбой собрался уйти, но остановился. – А ты хоть раз отправлял свои плащи в поселок?
– Отправлял, но никто не возвращался, их кто-то убивал. Я грешу на этих крыс-переростков, которые лет пят назад и сожрали три станции людей, пока их не остановили армейцы, сожгли своими огнеметами, потом почистили канализацию с помощью электричества. Наверно, они в поселке обитают, как и эти мутанты, они же сожрали два блокпоста Артемовского.
– Я слышал только про один – «Ночь детей», а второе видео ты не скидывал на ФТП? – Ковбой посмотрел на Нептуна.
– Его не было, я смотрел все камеры того блокпоста, там либо был скоростной, либо что-то очень быстрое. Первые секунды до трагедии все стоят, курят, а потом разорванные на мелкие части, единственным выжившим там был парень, который спал в темной комнате с закрытой дверью. Наутро, когда увидел фарш своих ребят, позвонил в штаб, доложил. А они проверили камеры и также ничего не поняли, начальство подумало, что камеры взломали, но взлома не было, я проверил. Парня перевели в штаб, а блокпост забросили, укрепили следующий, вроде те два заминировали сверху донизу, что даже муха не пролетит.
– Надеюсь, не взрывчатку, а то обвалится туннели к чертям, – Ковбой потянулся, щелкнул шеей.
– Нет, электрические растяжки и лазерную сетку, та, что режет даже металл. Говорят, после этого прекратились рейды монстров, частенько находят части разных уродов, убитых током или разрезанных лазерной сеткой, – сказав это, Нептун посмотрел на монитор. – Вроде нашелся парень, который по-тихому рассказывает о походе в поселок, вот смотри.
Ковбой посмотрел на фото:
– Где обитает?
Нептун написал адрес.
– Надеюсь, ты его не убьешь?
– Нужен живым или мертвым? Приведу живым, они сами решат.
– Знай, герои не убивают, они спасают.
– Ага, тогда как вы допустили третью мировую? – он посмотрел на Нептуна, тот повесил нос:
– Ты знаешь и сам.
– Так вы же герои, я был тогда обычным, это теперь я что-то из себя представляю, – Ковбой развернулся и ушел.
Хлопнул дверью, и звук пронесся по всему дому Богдана, он встал.
– Опять сквозняк, я закрою окно.
А на диване сидит его мать, они пьют чай. Михаил начал показывать планшет и уже закончил песню, которую уже неоднократно пел все это время.
– Ты, наверно, шутишь, – сказала генерал Климова.
– Я уже, наверно, месяц строю из себя Петросяна, который то и дело шутит и шутит. И все никак не может остановить этот дурацкий смех, который поднимают все вокруг. Просто мне нечем другим заниматься, я бы просто сидел в фиолетовых туннелях и не парился. Вас бы сожрали, мы бы пожили еще лет сто в наших туннелях, радуясь жизни, у нас титановые ворота, которые никто не проломит, а вы будете воевать. Неподготовленные, даже не знаете, куда стрелять, чтобы их убить, некоторые не боятся огня, кто-то не боится пуль, а кто-то вообще ничего не боится. Вас будут сначала убивать, остальных, кто сдался, будут насиловать толпой, у них это заведено: повесят на площади и всем поселком по очереди долбят, пока не сдохнет, а сдох – поменяли и заново поехали. На глазах буду жрать ваших детей, насиловать, убивать, может, еще что из пыток придумают, с фантазией у них отлично. Я распинаюсь не потому, что боюсь за свою жопу, переживаю за все человечество, тут и так осталось мало людей, около ста тысяч, хотя и здесь убиваем друг друга, издеваемся над людьми, играем жизнями.