– Люсинда! Слышь! – из-за угла выбежала запыхавшаяся и взъерошенная завклубом Клавдия. – Беги скорее, тебя председатель ищет и этот… как его… губырнатор.
– Подождут! – надула Люсинда морковные вареники. – У меня поважнее дело имеется. Мне с Палычем мировую заключить надо.
– Да в клубе твой Палыч! – потянула за руку Клавдия. – Весь колхоз в клубе. Тебя одну ждут. Видала, сколько лимузиньев понаехало?
– Да на что мне те уродливые сараи на колёсах? Меня мотоцикл Палыча устраивает.
– Ой, Люсинда! Скажешь тоже… Идём! Мне председатель башку отвернёт, если я тебя в клуб не доставлю…
Глядя на размазанную тушь под глазами Клавдии, Люсинда поправила косынку, перехватила из одной руки в другую кашолку с деликатесами и выдохнула:
– Ну, так и быть. Пошли, что ли?
Красная дорожка шумела и, вскрикивая, ликовала при появлении очередной неизвестной знаменитости. Как бы ни хотелось Люсинде, пройти с кашолками под радостный треск фотокамер ей не позволили. Стоя за кулисами и тихо вспоминая организаторов внепланового беспредела всеми известными ей словами, Люсинда бросала на Клавдию гневные взгляды. Тут к ней подскочила длинноногая девица в прозрачной комбинации и, ухватив за локоть, потащила на сцену.
– Кашолки оставь! – прошипела ей вслед Клавдия.
– Ага! Щаз! – огрызнулась Люсинда. – Чтобы ты моей сыроплавленной колбасе ноги приделала?
Отбиваясь от охранников кашолкой, Люсинда споткнулась и вывалилась на сцену. Зал замер. По дощатому полу покатились две банки рыбных консервов и, стукнувшись, упали возле трибуны. Раздался дружный смех.
– Чё ха-ха! – собирая продукты, оскалилась Люсинда. – Это так вы своих звёзд встречаете?
Бородатый дядька пролепетал что-то по заграничному.
– Подходите поближе. Мы вас награждать будем, – озираясь по сторонам, промямлила переводчица с иноземного.
– А! Ну так бы сразу и сказали! – местами беззубо заулыбнулась Люсинда.
Подойдя к трибуне, она поставила с краю кашолку, поглядела в зал и два раза стукнула по микрофону, как это делала председатель:
– Здрасте вам! А я с Сельпо иду, а тут такое деется. Дай, думаю, зайду поздоровкаться!
Бородатый дядька откашлялся, открыл конверт, начал читать, а потом, как закричит по-своему и на Люсинду пальцами указывает.
Подбежали две размалёванные девахи в полупрозрачных комбинашках. Одна в руки веник цветастый суёт. Другая – мужика золочённого размером с тепличного огурца.
– Приз за лучшую женскую эпизодическую роль получает Люсинда Спесивцева! – прокричала в микрофон переводчица.