В порывах ветра. Невыдуманная история

Глава 4

Мое обучение на продавца-кассира успешно завершилось. Никакой радости по этому поводу я не испытывала, мне уже было все равно. Я просто поступила, как послушная дочь – исполнила веление матери. Гордиться тут явно было нечем, не о том были мои мечты с детства. Я довольно долго досадовала на судьбу и корила себя за то, что рано опустила руки и, может быть, недостаточно сделала для достижения своей цели. Но с течением времени горечь обиды и злость поутихли. В восемнадцатилетнем возрасте на многие вещи смотришь по-другому, и, ощущая себя взрослым человеком, уже не можешь так открыто демонстрировать свой бунтарский нрав. Хотя гордость всегда была моим главным пороком, я понимала, что иногда нужно проявить и смирение.

Однажды дома после работы я увидела на кухне Игоря со своим братом Славой. Они что-то обсуждали с моими родителями и по всей видимости с нетерпением ожидали меня.

– Здравствуй, родная! Мы как-раз говорили о тебе.

Было как-то странно, что Игорь встречал меня в моем собственном доме. Я испытывала смешанные чувства недоумения и настороженности, которые отразились на моем лице. Истолковав их по-своему, Игорь решил объясниться:

– Мы с тобой уже довольно долго вместе, и я пришел поговорить о нас.

– Может сначала мы поговорим наедине?

– Нет-нет, родная. Поговорим все вместе.

Мама сидела с непроницаемым лицом, но во взгляде, обращенном на меня, сквозило некое предостережение. И тут я все поняла. Это не было простым визитом вежливости, Игорь пришел просить моей руки у родителей.

Мне нравился Игорь, и нам было хорошо вместе. Возможно, я даже испытывала к нему чувства, но не такие сильные, чтобы выйти за него замуж. К такому повороту событий я была не готова. Но, едва я снова встретилась взглядом с матерью, как вспыхнула мысль, что это хороший способ отомстить ей за все мои поломанные мечты, и в голове моментально созрел план. Обиды нахлынули с новой силой и мехи злости раздули бушующее пламя в моем сердце. Я осознала, что так и не смогла смириться со своим нынешним положением, и все это время меня снедало чувство несправедливости. Желчь клокотала во мне, лишая возможности трезво мыслить. Кто ж мстит, возлагая на жертвенный алтарь собственную жизнь?.. Но я так и не смогла простить свою мать, и сейчас судьба дала мне шанс отплатить ей за все. Мама почувствовала перемену в моем настроении и заметила нездоровый блеск в глазах. В ответ на это она иронично приподняла бровь и еле заметно усмехнулась: мол, посмеешь? Аль слабо? Это лишь еще сильнее раззадорило меня. Уж не знаю, сколько лет нужно ждать, чтобы мое блюдо с местью остыло, но я решила преподнести его маме изрядно разогретым.

Игорь на пару с братом рассказывал моим родителям, кто они, из каких краев и чем живут. Отцу он, конечно же, сразу понравился. Еще бы! Он был таким же заядлым рыбаком и охотником, да еще и работящим. Мужик, как говорится!

Я слушала вполуха, поглощенная своими мыслями. «Вот он, наступил час расплаты, мама! Думала, я бесхребетное существо, не имеющее своего мнения? Ты не вершитель судеб! Вот же у тебя сейчас лицо вытянется от удивления. Умора!». Я смаковала каждую мелочь своего величайшего плана, предвкушая поражение правящего авторитарного режима матери в своей жизни и прослушала ту часть повествования, в которой рассказывалось откуда родом Игорь. Из сибирской тайги, что ли… Одним словом, далеко. А сейчас единственно важным для меня было, чем дальше отсюда, тем лучше. Тем временем Игорь, наконец, подошел к главному в своих разглагольствованиях:

– Вы, наверное, уже догадываетесь о цели нашего визита. С вашего позволения, я хотел бы взять вашу дочь в жены! – торжественно произнес Игорь и затих.

– Ну бери, раз так! Мужик ты вроде хороший. С нами познакомился, о себе, как положено, рассказал. Я не против! – заявил отец, даже не посмотрев в мою сторону и повернулся к матери, таким образом, передавая слово ей.

– Тут не нам решать-то, а невесте твоей. Против мы или нет, будто это что-то значит, – сухо ответила мама и перевела взор на меня, как бы говоря мне: «Ну давай, удиви меня. Коль посмеешь!».

Все ждали моей реакции, а я вместо того, чтобы выпалить уже заготовленный ответ, вдруг задумалась. Над столом повисло тягостное молчание. Мне почему-то вспомнились слова Славы, которые я услышала от него, будучи у них в гостях. Он дождался момента, когда Игорь побежал в магазин и мы остались с ним наедине, а потом вдруг завел странный разговор.

– Валерия, ты с Игорем встречаться-то встречайся… но прошу тебя, замуж за него не выходи. Он не сделает тебя счастливой. Да и мать его, тетка моя, самая что ни на есть настоящая ведьма!

Тогда я ничего не поняла, только удивилась: «Как это брат брата поносит?» – но вслух ничего не сказала. Странно, конечно, что это всплыло в памяти именно сейчас. Может моя интуиция подсказывала мне насторожиться и предостеречься? Или это просто воображение разыгралось и нагоняет на меня страху, заставляя капитулировать под молчаливым натиском матери? «Ну уж нет! Возьми себя в руки, Вал, – приказала я сама себе. – Не смей снова сдаваться и идти на попятную! Сейчас ты можешь одним выстрелом убить двух зайцев: отплатить маме, и выскочив замуж, выйти из-под ее гнета. Я стану самостоятельной замужней женщиной, и она больше не сможет указывать мне, как жить. Да я вообще смогу уехать, куда глаза глядят!». Это было решающим фактором, и набрав в грудь побольше воздуха, я уверенно сказала:

– Да. Я согласна.

– Ну вот и хорошо, вот и порешили, – а прозвучало это из маминых уст как-то нехорошо. Ее реакция для меня стала неожиданностью, она была слишком спокойной, прям до жути. И кто еще кого смог удивить сильнее – большой вопрос. Хотя может я просто переволновалась.

Дальше последовало небольшое застолье. А уже в понедельник было решено подать заявление в ЗАГС, и Игорь сразу переехал ко мне. Так было удобнее, потому что коммунальную квартиру, что ему выделили с работы, он делил с братом на двоих, и другого жилья у него здесь не было. Мы поселились в моей комнате, а сестра перебралась в спальню к родителям.

У нас сразу началась какая-то обыденная супружеская жизнь. Будни проходили одинаково, я ходила на работу в магазин, а он на угольный разрез. По вечерам я готовила еду, стирала вещи, гладила, то есть занималась привычными делами по хозяйству. «А быть женой не так уж и трудно, – думала я, – главное, чтобы муж был чистый и опрятный, накормленный и ублаженный». Что еще требовалось от жены, я даже не представляла. По выходным мы гуляли, ходили на танцы в местный клуб и много беседовали в ожидании регистрации нашего брака. Игорь был хорошим рассказчиком, я с удовольствием слушала его истории о детстве и родных краях. Он обещал свозить меня туда, как только мы возьмем отпуск. Я внимала каждому его слову и грезила о том, чтобы собрать вещи и побыстрее уехать отсюда, навсегда попрощавшись с этими краями. Конечно, я понимала, что пока его работа здесь, придется возвращаться сюда снова и снова, но даже небольшая поездка казалась для меня целым приключением.

В феврале мы расписались и как только получили на руки свидетельство о заключении брака, я сообщила Игорю, что нахожусь в положении. Конечно, я понимала, что, наверное, никто не ждет в день бракосочетания получить такой подарок. Новость для него была неожиданной и на его лице отразилась целая гамма чувств: от удивления и радости до растерянности и озабоченности. Будто он только сейчас узнал, откуда берутся дети. Еще бы в небо посмотрел, не пролетал ли над нами аист. В этот момент, мне захотелось растереть по его фасаду горсть снега, дабы стереть неподходящие радостному событию эмоции, и чтобы все его существо излучало лишь неописуемое счастье. Можно подумать, я сама синтезировала в своем организме какие-то компоненты и забеременела без его участия. «Это тебе не колобка слепить!» – хотела я крикнуть ему в лицо, но вовремя опомнилась. Ого! Я и сама только недавно узнала об этом, а уже проявляю причуды беременных. «То-то еще будет! Но лучше не надо… Я должна быть спокойной и умиротворенной, ведь у меня под сердцем ребенок». Осознание того, что я скоро стану мамой самого прекрасного малыша на свете, наполняло меня счастьем. На улице стоял мороз, и мы поспешили домой. Теперь нужно было пуще прежнего заботиться о своем здоровье, чтобы выносить здоровое дитя. Мои материнские чувства еще не раскрылись в полной мере, мне еще многое предстояло узнать, понять про себя и принять.

Мы пришли домой и сообщили новость моим родителям. Никаких бурных эмоций от них не последовало.

– Поздравляю! Ага… поздравляю! – вразнобой отозвались они.

С таким же успехом я могла бы сообщить им, что у меня, простите, на заднице прыщ соскочил. Да и чего я, собственно, ожидала?.. Радость в нашей семье была запрещена на законодательном уровне. Меня бы скорее шокировало, если б они прослезились от счастья и принялись водить хороводы с танцами и плясками. Видимо, они просто проявили ко мне неслыханную любовь и заботу, решив состряпать такие родные и привычные моему сердцу равнодушные кислые мины, чтобы не волновать меня лишний раз. Вот это забота, по-власовски!

Беременность протекала достаточно хорошо. Я носила ребенка с легкостью и продолжала работать. Характер мой не изменился, как могло показаться ранее, и единственной моей причудой была невероятная тяга к хлебу с солью и селедке. По-моему, это и составляло весь мой рацион питания во время беременности, ибо от всего остального меня жутко тошнило.

С приходом весны я отметила свой девятнадцатый день рождения. Моя фигура оставалась такой же стройной, рос только сам животик, который был маленьким и аккуратным. Я с легкостью справлялась со всеми домашними делами, никого не напрягая.

В августе мы с мужем запланировали поездку к его родителям. Предположительная дата родов была в октябре, и по моим подсчетам мы должны были успеть навестить их и лично сообщить о том, что скоро у них будет внук. Конечно, они уже знали обо всем из телеграмм, но пришло время познакомиться и проявить должное почтение к родителям мужа.

В приготовлениях к поездке три месяца пролетели незаметно. Я оформила декретный отпуск, а также наведалась к врачу, чтобы удостовериться в том, что беременность протекает нормально и волноваться не о чем.

В начале августа Лида объявила о скором замужестве, а её жениха мы увидели за пару дней до отъезда. Неприятный тип лет тридцати, высокий, сутулый и худощавый, с глубоко посаженными карими глазами, глядящими на всех исподлобья, под шапкой темных волос. Он был весь в наколках, с повадками бывалого зека, отсидевшего в тюрьме не один год. Не знаю, по какой статье он проходил, но вид у него был угрожающий и давал понять каждому, что с ним лучше не связываться. От такого, как он, хотелось держаться подальше, и мне стало страшно за судьбу своей сестры, но я не стала лезть не в свое дело. Родители не стали противиться их союзу, поэтому все прошло гладко. Свадьбы, как и у меня, не ожидалось. Они планировали просто расписаться и жить отдельно.

Будущий муж Лиды занимался ремонтными работами на железнодорожных путях, туда же обещал устроить и ее саму.

– Работка-то не пыльная, пусть тяжёлая, зато доход хороший. Вот сейчас ты сколько получаешь, мам? – разглагольствовала моя сестра, – Примерно сто двадцать рублей в месяц, если не ошибаюсь? А я буду получать в два раза больше, если не в три, конечно. То-то заживем! – она пихнула локтем своего жениха под ребра и подмигнула мне, – А чё? Пускай другие плачутся на свою зарплату, а я буду жить и не тужить, как говорится.

В то время зарплаты родителей составляли весьма солидную сумму. Мы никогда ни в чем не нуждались, хорошо питались и вполне прилично одевались, все счета оплачивались вовремя, ещё и на сберкнижку родители ежемесячно откладывали внушительную сумму.

Конечно, будущий муж Лиды получал хорошие деньги, но и работа была довольно-таки тяжелой. Моя сестра не собиралась получать высшее образование, поэтому для нее это был единственный возможный вариант. Но каждый сам хозяин своей судьбы и выстраивает жизнь так, как считает нужным. Мы никогда не были близки с Лидой, и она никогда не спрашивала меня, как ей лучше поступить. Да и все мои мысли сейчас были заняты предстоящей поездкой.

Итак, билеты были куплены, и в назначенный день мы сели на поезд. Обошлись без проводов на перроне, я сочла это излишним, и мы попрощались со всеми дома перед отъездом. Мне вовсе не хотелось со скучающим видом стоять возле поезда всем семейством, не зная, чем заполнить неловкое молчание, или изображать на лице фальшивую грусть от расставания с родными.

Как только поезд тронулся, мои мысли закрутились вокруг предстоящей встречи с родителями Игоря. Было волнительно и даже немного страшно. Я не знала, как они встретят меня, примут ли в свою семью, да еще не давали покоя слова Славы о моей свекрови. Игорь заверял меня в том, что все будет хорошо, и мои переживания абсолютно беспочвенны. Он был вежливым со мной, неизменно внимательным и заботливым к здоровью, но мое душевное состояние его мало волновало. Устремив пустой невидящий взгляд вдаль, где небо сливалось с землей, и яркое солнце размывало линию горизонта, Игорь глубоко погрузился в свои мысли и совершенно не был настроен поддерживать со мной разговор. Я же любила поговорить по поводу и без, неважно о чем. Раньше мы с ним могли болтать часами, а сейчас общих тем для разговора становилось все меньше. Мы словно исчерпали лимит общения, что дается каждой паре. И любовь, что теплилась в моем сердце постепенно угасала, хоть я и старалась поддерживать ее. Но это работа для двоих, и неважно сколько усилий прилагает один человек, если действует в одиночку, не чувствуя взаимности. За короткий срок наша жизнь превратилась в сумрачную бытовую обыденность, повседневные дела и обязанности поглотили романтику и свежесть в отношениях. В последнее время я часто задавалась вопросом, когда наш брак стал таким тусклым и унылым. Как бы я не отгоняла от себя дурные мысли, трудно было не заметить, что чем ближе день родов, тем сильнее Игорь отдаляется от меня, отгородившись стеной молчания и отчуждения. Мои попытки поговорить с ним об этом ни к чему не приводили, он лишь отмахивался от меня и сразу замыкался в себе. Даже если его одолевали переживания о будущем, то стоило обсудить это со мной. Ведь мы семья, и все должны делать вместе. Тем более сейчас я больше всего нуждалась в его любви и поддержке. Неужели только я с трепетом ждала появления нашего ребенка? Меня беспокоило, что малыш почувствует равнодушие отца еще в утробе, и пыталась восполнить это своей безмерной любовью.

– Здравствуй, дитя моё! Как же мне хочется поскорее увидеть тебя и показать этот прекрасный мир, наполненный чудесными явлениями природы! Показать всю красоту и многообразие Вселенной, какой вижу ее я – твоя мама. Ведь ты еще не знаешь, как свеж и сладок бывает легкий ветерок, напоенный ароматом весенних цветов на зеленом лугу, какое разноцветие дарит радуга на чистом голубом небе, и как прекрасны легкие пушистые облака, порой принимающие причудливые и забавные формы. Мне не описать словами, как я жду твоего появления, чтобы окутать своей любовью! Жду момента, когда ты откроешь свои глазки и увидишь все сам. Этот мир, непередаваемо красив, каждое растение, каждое живое существо, – слова лились из меня рекой. Я осознала, что теперь у меня есть самый благодарный слушатель, с которым я могу вести разговоры часами. Слезы счастья стекали по моим щекам, оставляя жгучие дорожки. Я наконец в полной мере прочувствовала, что стану для кого-то в этом мире не просто человеком, а цитаделью любви, добра и света, оплотом надежности и умиротворения. – Знаешь, я с детства мечтала отправиться в кругосветное путешествие. У меня не вышло, но, когда ты вырастешь, сможешь побывать во всех уголках планеты и познать тайны мироздания. Я наполню твою жизнь счастьем и уберегу от всех невзгод и скорби юдоли земной. Я буду с тобой, пока ты мал, когда подрастешь, и став взрослым, покинешь отчий дом, а потом вернешься проводить меня в последний путь… Я всегда буду с тобой, даже если не рядом! Ты нужен мне, чтобы разделить со мной волшебный процесс накопления энергии созидания, для новых идей и ценностей, преображения мира и духовной культуры, – я прочила своему, еще не родившемуся, малышу великое будущее, говорила много и горячо, изливая себя всю без остатка. Стоило мне ненадолго замолкнуть, как ребенок пинал меня, словно побуждая продолжать свое повествование об особой значимости его появления на свет.

Проведя сутки в дороге, мы пересели с поезда на автобус, предварительно перекусив в привокзальной столовой. До пункта назначения оставалось еще несколько километров. Мы двигались с черепашьей скоростью, водитель никуда не торопился и разве что носом не клевал. В салоне автобуса царила некая меланхолическая аура, навевая тоску. Время, как будто остановилось. Нервы начали потихоньку сдавать, мое раздражение росло, и усидеть на месте было все тяжелее. Да еще мочевой пузырь распирало так, что в ушах булькало. Не выдержав, я соскочила и подошла к водителю.

– Извините, не могли бы вы остановиться где-нибудь сейчас, чтобы я могла выйти на пару минут? – умоляюще протянула я, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, к сожалению, остановок на этом маршруте мы не делаем. Сядьте на свое место, – не отрывая взгляда от дороги он своей огромной лапищей крутил баранку, а другой почёсывал свою большую круглую голову.

– Да что же это?! Может вы все-таки сделаете исключение и остановите автобус? Чай не поездом едем! Или вы просто из вредности решили злоупотребить властью, данной вам начальником автопарка? – видимо моча-таки ударила мне в голову. Вместо того, чтобы проявить вежливость, я источала яд на того, кто решал смогу ли я выйти и сделать свои дела по-тихому или опозорюсь, обмочившись на глазах у всех пассажиров.

– Дамочка! Сядьте на свое место, когда приедем тогда и выйдете на свои пару минут. А сейчас не мешайте мне.

Дамочка?.. Дамочка?! Меня аж передернуло, от этого слова попахивало нафталином. Перед ним юная барышня! Какая я ему дамочка?! «Ах он мужлан неотесанный! Да что он себе… А ничего, что я тут… вообще-то!» – от возмущения, у меня аж в носу засвербило. Я только раскрыла рот, чтобы излить на него весь гнев угнетенных и обездоленных женщин, пострадавших от узколобых шовинистов, вроде этого принципиального водителя, как автобус налетел на очередную кочку, и это едва не подмочило мою репутацию. Мне стало сильно не до препирательств, у меня аж зубы зачесались.

– Ну прошу вас, остановитесь на пару минут. Мне очень надо выйти! Я беременна и не могу долго терпеть, – взмолилась я.

– Ох, милочка, что ж ты сразу не сказала? Конечно, сейчас остановимся, – он медленно припарковался у обочины, и я пулей выскочила из автобуса.

Думаю, что неслабо развлекла пассажиров, когда неслась в заросли у дороги, ломая ветки, перепрыгивая через кочки и придерживая живот обеими руками. Это был самый экстремальный спринтерский забег во всей истории спорта. Испытав невероятное облегчение, я медленно и степенно вернулась в автобус, как будто это и не я вовсе пару минут назад неслась по зарослям, словно обезумевший бизон. Кинув благодарный взгляд на водителя, я подумала: «Хороший он мужик, добрый! И глаза-то у него совсем не похожи на свинячьи, да и усы не такие уж противные». Я прошла на свое место, Игорь сверлил меня взглядом.

– Неужели так приперло, что никак не могла дотерпеть? – осуждающим тоном прошипел он мне прямо в лицо.

– Дотерпеть?! Ты в своем уме?

– Неважно!

Глаза мои сузились от гнева, и кровь снова начала закипать. Неимоверным усилием воли я подавила в себе желание высказать ему все, что думаю о нем. «Попробовал бы он столько месяцев вынашивать постоянно растущий плод. Чурбан бесчувственный! В следующий раз прыгну ему прямо на переполненный мочевой пузырь, чтобы поделиться с ним своими ощущениями от беременности. А когда, он обмочится, пристыжу его за то, что он не смог «дотерпеть»! Вместо того, чтобы помочь мне, наверняка стыдливо прятал глаза от пассажиров, не показывая, что он со мной», – я обиделась на Игоря и весь оставшийся путь просидела насупившись, глядя в окно.

Еще час тряски в автобусе, и мы наконец прибыли в село, где жили родители Игоря. С остановки пошли пешком, и я восхищенно разглядывала все вокруг. Мы словно окунулись в волшебное царство грез, здесь, как нигде, ощущалось полное единение с природой. Местность была потрясающе красивой, вокруг все утопало в зелени, пышные кроны деревьев укрывали в своей тени свежевыкрашенные дома за аккуратными заборами, а свежая и сочная трава устилала всю землю. Воздух пьянил чистотой и свежестью, по улицам бегали босые дети, и их счастливый смех разносился по всей округе. Село было небольшим, население составляло человек четыреста, может чуть больше. Здесь проживали трудолюбивые люди, содержащие в чистоте и порядке не только свои дома, но и улицы. По дороге мимо меня прошествовали упитанные сытые коровы, настолько чистые и ухоженные, словно их подготовили для выставки домашней скотины. Мы здоровались со всеми, кто встречался нам на пути, с некоторыми из них Игорь перебрасывался парой слов и знакомил нас. Все местные жители были ладными и осанистыми, их крепкие и пышущие здоровьем фигуры свидетельствовали о том, что таежная экосистема не даром считается зелеными легкими планеты. Богатый растительный мир, включающий в себя густые хвойные леса, вырабатывал большое количество кислорода, воздух в этих краях всегда был кристально чистым и свежим.

Родительский дом мужа располагался на окраине села, а сразу за домом начиналась тайга. Я издалека увидела красную крышу, ставни на окнах. Свежая краска на стенах и заборе переливалась бликами света, создавая сказочное видение на фоне лесного пейзажа.

На пороге дома показался высокий, коренастый и широкоплечий мужчина. Я с интересом разглядывала его, догадавшись, что это мой свекор Михаил Ефремович. Грубые черты лица были словно высечены из камня, массивный щетинистый подбородок, крупный нос и черные, как смоль, волосы. Но его карие глаза излучали такую теплоту, что я с облегчением выдохнула, даже сама не заметив того, что все это время стояла, затаив от волнения дыхание, и глядела на него испуганной ланью. Он широкими шагами приблизился ко мне и заключил в медвежьи объятия. Сопротивляться такому статному мужчине было невозможно, да мне и не хотелось.

– Какая же ты худая, девочка моя, видимо измотал тебя сынок-то мой? – его глаза искрились весельем, и я совсем растаяла от такого теплого приема.

– Ой, что вы, папа, я всегда такой была! Игорь здесь совершенно не причем, – я зарделась от смущения, на что Михаил Ефремович одобрительно крякнул и подошел к Игорю.

– Сынок, давно я тебя не видел! Уезжал от нас зеленым юнцом, а теперь ты муж и будущий отец! Ну что ж я вас на пороге держу, пойдемте в дом. Небось проголодались с дороги? – он подхватил чемоданы и повел нас внутрь.

Я пошла следом. Внезапно, меня до самых костей пробрал леденящий холод и по всему телу пробежала дрожь. За окном дома колыхнулась занавеска, и промелькнула черная высокая фигура. Необъяснимый страх сжал мое сердце, я не знала, чего мне ждать за дверью моего временного пристанища. А ведь мы не пару дней приехали. Резкая боль в ноге моментально отрезвила меня. Я вскрикнула и смахнула с себя какую-то гигантскую муху.

– Что это такое? Что за напасть? Это такая таёжная муха? В жизни не видала таких огромных, да еще и кусачих! У нее что, зубы есть?

– Да это ж пауты! Гадкие твари! Еще не то у нас увидишь, некоторые и уши отгрызть могут, тут всяких навалом.

Я зажала уши ладонями и вбежала в дом. Вслед донесся раскатистый смех свекра, его явно позабавила моя реакция. Я поняла, что он шутит надо мной, и тоже посмеялась над своей трусостью. На месте укуса набухал плотный красный волдырь. Или не шутит?.. Похоже скучать мне тут не придется, с лица еще не сошла улыбка, и я так и застыла с ней на устах. Передо мной стояла мать Игоря, та самая черная тень, промелькнувшая в окне, что вогнала меня в дрожь. Её холодная красота приковывала взгляд, но в то же время отталкивала, вызывая необъяснимые смешанные чувства. С высоты своего роста, она, не скрывая неприязни ко мне, пристально глядела своими зелеными, как у кошки глазами. Лицо поражало совершенством линий, белая мраморная кожа без единой морщинки резко контрастировала с черными волосами в переливах серебристых прядок, которые были аккуратно зачесаны назад. Несмотря на летнюю жару, стройный стан облегало безупречное черное бархатное платье в пол с длинными рукавами и высоким глухим воротом. Анастасия Яковлевна обладала притягательной опасной красотой, которая любого могла привести в исступление.

– День добрый!.. – едва вымолвила я. Под ее строгим взором я вся сжалась, желая исчезнуть и оказаться подальше отсюда.

– Добрый! – от ее ледяного тона мороз пробирал до костей.

Игорь взял меня за руку и провел в просторную столовую, стоящую отдельно от дома. Внутри помещение было обшито деревом, все отмыто до блеска, и даже пол сверкал под ногами.

Стол был уже накрыт, и Анастасия Яковлевна принялась читать молитву перед трапезой. В моей семье такое было не принято, родители были атеистами, как и все в то время в СССР. Советские люди следовали учениям марксизма-ленинизма и считали религию опиумом для народа. Базовое понятие религии в идеологии Маркса основывалось на том, что не религия создает человека, а человек религию. Со школьной скамьи нам давали исключительно материалистическое объяснение мира и мировой истории. Поэтому я слегка опешила, с удивлением слушая, как моя свекровь благословляет еду и благодарит Господа за то, что он дал нам пищу.

Анастасия Яковлевна подала на стол рыбу, запеченную в печи. Стоило мне попробовать первый кусочек, как я сама чуть не уверовала в Господа. Не иначе как сам Боженька приложил руку к приготовлению этого шедеврального блюда. Рыба была превосходна и таяла во рту. Моя свекровь была истинным кулинаром, её стряпня могла удовлетворить самому требовательному вкусу любого гурмана. За обедом она держалась со мной холодно и отчужденно, ясно давая понять, что мне здесь не рады. Весь ее вид говорил о явном превосходстве надо мной, и я терялась в догадках, чем же не угодила своей свекрови. Хотя сложно было представить, чтобы она вообще хоть кого-то из плоти и крови сочла достойной партией для ее сына. «Может это просто какая-то проверка силы моего характера, с целью узнать смогу ли я выстоять и достойно выйти из этого испытания? Своего рода обряд посвящения в их семью?» – от волнения мозг генерировал мысли, одна бредовее другой. Оставалось надеяться лишь на то, что она узнает меня поближе и примет в лоно семьи.

После сытного обеда меня отправили отдохнуть, а Игорь остался поговорить с родителями. Комната для нас была приготовлена заранее. Едва моя голова коснулась подушки, как я моментально провалилась в глубокий сон и проспала до утра

Наутро следующего дня я встала пораньше, быстро привела себя в порядок и отправилась на кухню помочь хозяйке в приготовлении завтрака. Моя помощь оказалась не нужна, все уже было готово, и стол просто ломился от еды: блины, вареные яйца, омлет, оладья, каша только из печи. Анастасия Яковлевна стояла возле окна спиной ко мне и что-то бормотала себе под нос.

– Анастасия Яковлевна, могу я вам чем-нибудь помочь?

От моего голоса ее прямая, как палка, спина напряглась.

– Нет! Все готово. Ты можешь садиться, – бросила она мне через плечо даже не обернувшись. На ней было серое льняное платье в пол такого же фасона, что и вчера.

Я робко присела за стол, и через пару минут вошли Игорь с отцом. Анастасия Яковлевна произнесла молитву, после чего все приступили к трапезе. Все было невероятно вкусно, и я просто наслаждалась едой, не замечая гнетущего молчания за столом, которое нарушил резкий окрик свекрови, едва я взялась за пустые тарелки, чтобы убрать их со стола.

– Не тронь! Поставь, сама все приберу! Иди займись чем-нибудь, главное под ногами не крутись, – в ее диких глазах, с изумрудным отливом, занималась буря.

– Хорошо! Простите! – я не стала испытывать ее терпение, в ту же секунду все поставила на место и ретировалась из кухни.

Позже Игорь пришёл за мной в комнату и позвал с собой. Они с Михаилом Ефремовичем собирались на рыбалку и решили взять меня. Я была только рада поскорее унести ноги из дома, лишь бы не оставаться наедине со своей своенравной свекровью.

Погода была просто сказочной, на небе ни облачка, теплый ветерок обдувал лицо, я отбросила все тревожные мысли и просто получала наслаждение от приятной прогулки по таёжному лесу, где природа сохранилась в первозданном виде. Игорь оживился и, мягко придерживая меня под руку, с упоением рассказывал о множестве диких обитателей леса и их повадках в естественной среде обитания. Поведал о том, как бережно сельчане в тайге относятся к природным дарам леса – важном подспорье, чтобы прокормить семью. Деревенские жители занимались охотой, рыбалкой, заготовкой грибов и ягод на зиму. Также вспомнил некоторые забавные истории из детства, и я совершенно забыла обо всех сомнениях, что так терзали меня последние месяцы беременности. В такие моменты я была по-настоящему счастлива, для меня было важным внимание мужа и общение с ним. Я поверила, что у нас Игорем все наладится и наша любовь только окрепнет с годами, проведенными вместе. Михаил Ефремович тоже охотно делился своими историями. Казалось, что я просматриваю семейный альбом с фотографиями из прошлого своего возлюбленного. Я гладила животик и беззаботно напевала какую-то веселую песенку.

Мы подошли к реке, через которую был перекинут навесной мост.

– Пройдем по нему, на той стороне очень красиво, – Игорь уверенно взял меня за руку. Я уперлась ногами в землю и испуганно замотала головой.

– Ты что?! Нет! Я ужасно боюсь высоты! А вдруг я упаду?

Мост шатало на ветру из стороны в сторону.

– Хорошо! Давай так, мы просто попробуем. Если будет слишком страшно, то повернем назад. Договорились?

– Ну, хорошо…

– Не бойся, родная, я с тобой, – он крепко ухватил меня за руку и мягко потянул за собой. Насупившись, я с надутыми губами, нехотя последовала за ним, хотя мысль о том, что на обратном пути придется проделать то же самое, энтузиазма не добавляло.

Стоило мне сделать всего два шага по мосту, как он заходил под ногами ходуном. От испуга я чуть не запрыгнула Игорю на голову, отчаянно цепляясь за него обеими руками.