Судьба

Часть IV.

Атмосфера кабака была столь ужасной, что при одном лишь воспоминании об этом прокатывается нервная дрожь по всему телу. Сразу у входа в голову вдарил стойкий аромат алкоголя, смешанного с человеческим потом и выделениями. Отовсюду раздавались голоса и крики местных пьянчуг, которые в этот вечер решили пропустить по стаканчику-другому, что в конечном счёте превращалось в целые бутылки. Помещение, размером чуть больше моей комнаты (а она казалась мне достаточно маленькой), было набито до отказа, так что протиснуться до барной стойки оказалось той ещё задачей. Из гула голоса чётко выделялись самые громкие: одного, зажатого в углу, бросила жена накануне великого праздника, оставив в сердце бедного пройдохи дыру, размером с поезд; другого, сидящего на лестнице у входа, обокрали прямо у вокзала, да так, что оставили лишь одежду, которую снять ловким ворам так и не удалось; третьего выгнали с работы за пьянство, теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как слёзно взвывать в потолок и надеяться, что бог, если он существует, помилует его несчастную душу.

Если и существует ад на земле, то только такой. В этом помещении собрались все грешники, пьяницы, воры и убийцы, которые в любой момент смогут рвануть с места, поддерживаемые алкоголем в их рьяных сердцах, учинить скандал, драку или того хуже. Вся эта огромная толпа воет, стонет и плачет как единый организм. Смотря на всё это представление, я почувствовал огромную жалость к самому себе: чем я хуже? Я тоже такой, как и они: калека судьбы, брошенный на отшибе этой жалкой жизни, без цели и стремлений. Моментально подхватив общее настроение кабака, я принялся за стакан. Затем другой, а затем ещё один. Разгорячённая кровь кипела в жилах, заставляя меня двигаться и не сидеть на месте, влезать в разговоры других компаний и интересоваться предметами, явно меня не касающимся.

Часть V.

Здесь же я и познакомился с Александровым. Он сидел поодаль от остальных пьянчуг, в безмолвной тишине, изредка приподнимая стакан над столом.

Тепло проходило по всему телу, сознание расширилось и мысли стали бежать одна за другой. Круговорот, настоящий вихрь из слов, чувств, сожалений и радостей пронёсся через мою черепную коробку, выскочил за пределы и достиг своего адресата – Александрова. Начав разговор ещё за несколько метров до стола, я подошёл ближе и почувствовал, как сменилась атмосфера заведения в этом углу: свет от ламп уже не доходил в эту сторону, создавая мрачную картину, заслоняемую тенями от сидящих за столами людей. Крики и вопли оставались где-то там, в центре комнаты, а сюда доносились лишь отголоски и отдельные слова, выкрикнутые в порыве страстей.

«Не занято?» – спросил я, пробормотав быстро и в непривычной для меня манере.

«Да, присаживайтесь, мой друг» – угрюмо и тихо прошептал мой собеседник на ближайшее время.

«Что же вы сидите тут один, не веселитесь, как остальные?».

«Веселиться? Что это такое, ваше веселье? У меня полно дел, некогда заниматься разными глупостями» – ответил он со скрываемой в словах злобой

«Я вижу, вы находитесь в весьма печальном положении, раз пришли сюда. Позвольте себе поделиться мыслями, что вас гложат» – спокойно и, на удивление, ласково проговорил я, ожидая положительного ответа.

Собеседник показался мне загадочным, что вызывало в нём ещё больший интерес. Несмотря на краткий обмен словами, мне показалось, что передо мной сидит родственная душа, нужно лишь попытаться разговорить моего странного собеседника.

«Если у вас так много дел, что же вы сидите здесь и глотаете стакан за стаканом?» – спросил я, надеясь получить что-то похожее на ответ

«Жизнь такая штука, что иногда приходится выбирать: либо ты, либо тебя. Я вот сделал свой выбор. Дело только за вами» – произнёс Александров, с каждым словом погружаясь всё глубже и глубже в себя. Кажется, в этот момент он и не слышал ничего, что я пытался ему сказать.

«Дорогой мой, скажите же, что у вас произошло. Не сказать, что у меня жизнь лучше, но помочь вам я смогу» – сказал я, вложив остатки сил в увядающий голос. Алкоголь говорил за меня, а я лишь слепо шёл за его голосом, чувствами, мыслями.

«Вряд ли вы разделяете тех же чувств, что я. По правде говоря, знакомых у меня и не осталось. Я говорю об истинных знакомых, не проходяги какие»

«Давайте попробуем выяснить, за что же ваши знакомые так не возлюбили вас. Я полностью понимаю вас, ибо в этом у меня никого и нет. Лишь я да моя унылая комнатушка. Здесь пахнет серостью и тоской, весь город пропитан этим запахом, от него никуда не деться. Всюду, всюду, всюду!» – к концу своей речи я было начал кричать, однако быстро понял, что голос мой желал другого. Я быстро сообразил, что сейчас нужно успокоиться, чтобы не потерять контроль над собой окончательно.

«Понимаешь, – он начал говорить со мной на "ты", будто бы мне удалось заслужить его доверие, – весь этот мир – сплошное страдание и несправедливость. Я двадцать лет потратил на соискание научной премии, а что в итоге? Остался ни с чем. Якобы им не нужны такие мысли среди учёных кругов, а мне надо бы посетить лечащего врача, говорят, признаки скверной болезни, расстройства какого-то. А я им пытаюсь сказать, что ерунда всё это, мне нужно работать, иначе я совсем пропаду. Что они сделали? Выгнали меня как недостойного работника! Да я жизнь свою отдал службе науке, что мне теперь делать? Весь земной шар – сплошная несправедливость, которую стоит истребить. Я пытался начать писать статью на эту тему, привести всё к единому множителю, чтобы каждый из нас был равен другому. Тогда мы сможем избавиться от всех проблем нашего общества. Слышишь?» – он прикрикнул, высвобождая из себя давно застывший крик. По его словам я понял, что ему нужен собеседник. Терять было нечего, так что я с интересом начал дискуссию.

«Вы говорите, что сможете сделать так, чтобы все в мире были равны? Да как же так? Покуда есть деньги и зависимость от них, ничего не поменяется. Я с самого детства работал, помогал отцу, а затем пришлось и себя кормить, продавая картины. Не сказать, что я счастлив в жизни. Я тебя понимаю» – с каждым произнесённым словом я чувствовал тянущую боль, исходящую из глубины моей души. Было тягостно осознавать, что все его слова хотелось бы воплотить в жизнь. Сделать так, чтобы каждый заслуживал того, чего достоин. Все высшие чины, утопая в деньгах, совершенно забывают про нас, обычных людей, которые роются на дне этой никчёмной жизни.