Судья называл много-много имён, и женских, и мужских. И все те люди были каким-либо образом связаны с убитыми. Виктор даже не вслушивался, потому что не хотел забивать себе голову ерундой и бесполезными вещами тогда, когда он мог подумать о вещах полезных.

– И, наконец, мистер Клоуз, следователь дела, – сказал судья немного устало. – Мистер Клоуз? – окликает он и сразу слышит ответ:

– На месте, – раздается чересчур спокойный голос следователя.

– Отлично, – судья довольно потирает руки. – Кому-нибудь нужен переводчик?

Ему не ответили.

– Свидетелей прошу выйти, – говорит он и взмахом руки указывает на дверь.

Все остались на своих местах.

– Свидетелей нет? – уточняет он, но в ответ тишина. – Хорошо, – бормочет он и заглядывает в свой список. – Виктор Элфорд, подсудимый – Вы. Вам это известно? – обращается он к Виктору, вопросительно глянув на него.

– Известно, – ровным голосом отвечает Виктор.

– Итак, в состав суда входит суд присяжных, – мужчина кивнул на длинный стол, за которым сидела дюжина человек, – и судья, – он указал на себя. – Подсудимый, Вы имеете право пользоваться помощью защитника, имеете право знать, в чём Вы обвиняетесь, имеете право возражать против обвинения и имеете право предоставлять доказательства.

– Понял, – без эмоций произнёс Виктор. Он пытался ни о чём не думать и сделать голову совершенно пустой, потому что чувствовал, что если начнёт думать хоть о чём-то или анализировать происходящее, то ему точно сплохеет.

– Каждый из потерпевших имеет право знать о предъявленном обвиняемому обвинении, имеет право давать показания, имеет право отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга или супруги и других близких родственников, – отчеканил судья. – Кроме того, вы обязаны не давать заведомо ложные показания, – закончил говорить судья.

Толпа потерпевших на скамьях положительно заурчала, соглашаясь с судьёй.

– Спрашиваю у обеих сторон: вы имеете ходатайства? Если да, то они должны быть обоснованными.

Никто не ответил ему.

– Что ж, ходатайств нет, мы начинаем судебное следствие, – объявил судья, хлопнув в ладоши. – Первое слово даю государственному обвинителю.

Клоуз встал с места и поправил на себе одежду. Сначала он нахмурился, но потом расслабил лицо, и его лоб разгладился. Тогда Виктор, скрипнув зубами, обернулся. Правда, ненадолго, потому что у него не было никакого желания подолгу смотреть на этого придурка.

– Виктор Элфорд, Вы обвиняетесь в убийстве трёх людей, а именно: Томаса Калвера, Лиама Хамфри и Барбары Тафт. Подсудимый, Вам понятно предъявленное обвинение? – серьёзно спросил Клоуз.

– Понятно, – с места ответил Виктор.

– Вы признаёте себя виновным?

– Нет.

В ответ на это послышалось короткое женское аханье. Возможно, матери Томаса. Во всяком случае, так показалось Виктору.

– Тогда у Вас есть возможность прямо сейчас выразить своё отношение к обвинению, – кивнул Клоуз.

В этот момент Виктор встал. Он не знал, куда ему полагается смотреть, на судью или Клоуза, поэтому остался стоять так, не поворачиваясь к следователю.

– Я не признаю себя виновным, – начал он громко. – Не признаю по той простой причине, что в момент убийств этих людей я был в совершенно других местах. У меня есть свидетели, которые докажут это. Я считаю очень глупым и неразумным считать меня виновным при том, что меня в момент смерти каждого из этих троих рядом с ними не было даже близко. В день, когда убили Томaca Калвера, я был дома, это может подтвердить моя мать и Рут Дуглас. В день, когда убили Лиама Хамфри, я был целый день с мамой и не пропадал из её поля зрения, это может подтвердить моя мать и Бетти Фишер. В день, когда убили Барбару Тафт, я был целый день в мотеле и был постоянно на виду у Джулии Брукс, Джулия может это подтвердить, – Виктор быстро глянул на Джулию. Та уверенно кивнула ему. – Я не имею никакого отношения к убийствам, – заявил Виктор, окончив свою короткую речь.

– Это всё? – спросил судья.

– Пока да.

– Хорошо, в ходе судебного следствия мы исследуем доказательства, – пообещал судья. – Итак, сторона обвинения, прошу вас предоставить свои доказательства. Калверы, можете вы начать.

Со скамьи поднялся какой-то высокий мужчина в костюме с галстуком.

– Я отец Томаса, – представился он, чуть склонив голову.

– Здравствуйте, у Вас есть какие-нибудь доказательства?

– По сути, нет, я могу лишь сказать, что в тот день мой сын просто вышел из дома, не назвав цель своей прогулки.

– То есть ничего о причастности Виктора к убийству Вы не знаете?

– Нет.

– Что-нибудь об отношениях Вашего сына и Виктора Вы можете сказать?

– Он вообще мало что нам рассказывал. Мой Томаc если и говорил мне что-то про университет, то что-то сильно существенное.

– Как понять?

– В смысле, он говорил только о каких-то крупных и важных событиях. О том, как экзамены сдал годовые, какие мероприятия проводятся в университете, а о своих отношениях с одногруппниками он ничего никогда не говорил, хоть мы с женой и пытались у него спрашивать, всячески интересовались. Я пришёл на судебное следствие для того, чтобы узнать о судьбе главного подозреваемого, чтобы узнать, правда ли это он убил моего сына, и если так, то я хочу услышать, каково будет его наказание.

– Хорошо, спасибо. Кто-нибудь из семьи Калверов хочет что-нибудь сказать, привести какие-то доказательства или обвинения? – спрашивает судья, оглядывая скамью, возле которой стоял отец Томаса.

Ему не ответили.

– Благодарю, – говорит судья и кивает отцу Томaca, тот с мрачным лицом садится обратно на скамью к своей жене и младшей дочери. – Так… – бормочет судья и заглядывает в свой список. – Гвен Хамфри, Джонатан Хамфри и Лили Хамфри. Кто присутствует здесь из семейства Хамфри?

– Только я, – уныло отвечает женщина в возрасте, даже не удосужившись встать со скамьи.

– Вы его супруга? – обращается он к Гвен и выискивает её взглядом среди сидящих здесь людей.

– Да.

– Хорошо. Что Вы можете сказать?

– Ничего, – печально говорит она.

– Тебе везёт, – шепчет Виола Виктору.

– Думаешь? – сомневается Виктор, косо глянув на мать.

– Конечно. Они ничего путного не могут сказать против тебя.

– Они вообще ничего путного сказать не могут, а не только против меня, – возражает парень. – Они ни в чью кассу ещё не сказали. Судья и присяжные никак эти слова не расценят, это, по большому счёту, пустой звук для них.

Судья заглядывает в свой список.

– Из родственников Барбары Тафт никого не вижу, – озвучивает он. – Кто тут есть с еë стороны?

– Я, – слышится выкрик женщины. Та мгновенно встаёт со своего места. Виктор заинтересованно обернулся и смерил её взглядом.

– И кем Вы приходились Барбаре? – спрашивает судья.

– Я была её лучшей подругой. Мы жили по соседству.

– И насколько Вы были близки?

Подруга Барбары, в отличие от самой Барбары, толстой и раздутой не была. Она больше походила на скелет, чем на свинью. Такая костлявая и худосочная, кажется, будто вот-вот переломится; из-за своей почти болезненной худобы она выглядела несколько старше Барбары.

– Очень близки. Мы общались если не каждый день, то через день точно, – отвечает подруга Барбары.

– И что-нибудь Вы можете сказать по поводу смерти своей подруги?

«Не сможет сказать, – надменно думает Виктор. – Она всего-навсего подруга. Даже семья Томаса и жена Хамфри ничего не смогли сказать, а это при том, что они были самыми близкими людьми тех, кого я убил, а подруга, ха…»

– Могу, – напряжённо говорит женщина.

Глава XIV

Виктор настораживается.

– Хорошо, – спокойно улыбнулся судья. – Представьтесь, пожалуйста.

– Я Джоди Гибсон.

– Отлично, Джоди Гибсон, у Вас есть какие-нибудь доказательства?

– С окна в моей гостиной видно двор Барбары, – начала она. – Конечно, в Портсмуте, а не здесь, здесь у нас ничего с ней нет.

– Это понятное дело, – согласился судья. – Дальше что?

– И в день её смерти я видела, как возле её дома ошивается какой-то человек, его лицо я разглядеть не смогла – далековато было, да и зрение у меня уже не то, – объяснила Джоди. – Фигура того человека была очень похожа на фигуру Виктора Элфорда, подсудимого.

Виктор заметно помрачнел, Виола это заметила.

– Не расстраивайся, – шепчет она. – Это всё бред собачий, мало ли парней с фигурами как у тебя.

– Я не расстраиваюсь, – холодно отвечает Виктор.

– Но тот человек был в мешковатой одежде, из-за этого мои показания могут быть не слишком точными. Но рост был такой же, – добавила Джоди.

– И что дальше? – уточняет судья.

– Дальше я не придала этому значения, но видела, как этот человек заходит в дом Барбары, она его сама запустила. То, как он выходит, я уже не видела. Говорю же, я не придала этому значения. Но, так как больше подозревать некого, я подозреваю Виктора Элфорда, я считаю, что это именно он убил Барбару.

– Допустим, если так, то какой бы мог быть мотив у Виктора?

– Понятия не имею, мотив меня не волнует.

Виктор раздражённо вскинул брови и проглотил ком волнения в горле.

– Тихо, – сказала негромко Виола, беря сына за руку. – Не кипятись.

Парень ничего не ответил.

– Я сейчас имею право возразить? – подала голос Джулия, встретившись взглядом с судьёй.

– Джулия Брукс? Да, имеете.

Джулия встала со своего места.

– В день смерти Барбары Виктор весь день был в мотеле у меня на виду. Он просто физически не мог быть в другом месте, – уверенным голосом заявляет Джулия, скрестив руки на груди.

– Я иду на принцип! – громко говорит Джоди своим мерзким голосом. – Я официально говорю, что возле дома Барбары был Виктор.

– Он не мог там быть, потому что Виктор был весь день в мотеле, – не уступает Джулия, её тон становится твёрже. – А Вы сказали, что не видели лица того человека, значит, Вы не можете быть на сто процентов уверены в том, что рядом с домом Барбары был Виктор, – аргументирует Джулия. – Вы сами так сказали.

– Даже если я не видела его лицо, это не означает, что это точно был не Виктор, – не сдаётся Джоди.

– Спасибо, достаточно, – остановил их судья. – Джоди, Вы действительно не видели лицо того человека, а Джулия провела с Виктором целый день. На данный момент аргументы Джулии сильнее Ваших аргументов.

– Джулия может и лгать! – крикнула Джоди.

– Мы все тут обязаны говорить правду, я не сомневаюсь в том, что Джулия честна с нами.

Брукс довольно села на свою скамью.

Виктор повернулся к Джулии и очень тепло улыбнулся ей, а потом состроил извиняющуюся мину, мол, прости за то, что вынудил тебя ввязаться во всё это.

Джулия подмигнула ему и вернула улыбку.

– Какая она милая, – прокомментировала Виола и одарила Джулию добрым взглядом.

– Ну… да, – смущённо проговорил Виктор.

– Будьте счастливы, дети мои, – демонстративно шмыгнула носом женщина.

– Хватит, – шикнул Виктор.

– Джоди, можете сесть на место, – вежливо приказал судья. Джоди нехотя села. – Людей со стороны обвинения больше нет?

По толпе прокатились шепотки.

– Значит, перейдём к стороне защиты, – объявил судья. – Виктор Элфорд, прошу.

Виктор встал со скамьи и сверху вниз оглядел зал. Джулия была последней, на кого он посмотрел. Ей он по-кошачьи медленно мигнул.

– На местах происшествий меня даже близко не было в дни, когда убили тех людей, – ровным голосом сказал Виктор. – Даже близко, – повторил он, и его голос эхом отразился от стен зала. – С Томасом и мистером Хамфри у меня были прекрасные отношения, а Барбару я даже не знаю. В чём вы меня обвиняете? Для чего мне убивать тех, к кому я хорошо относился, для чего мне убивать незнакомую мне женщину? И это ещё полбеды, но самое главное то, что меня в те моменты не было рядом с ними.

– Докажите, – мирно потребовал судья.

– Начну сначала, – решил Виктор. – В день смерти Томаса я не выходил за пределы своего участка, это может подтвердить моя мама и Рут Дуглас, наша соседка.

– Подтверждаю каждое его слово, – вставила Виола. – Он весь день был со мной.

– Рут, а Вы что скажете? – интересуется судья.

– А что сказать? – вяло спрашивает миссис Дуглас.

– Ну, где я был тринадцатого августа, – подсказывает Виктор.

– Это когда? – снова не понимает старушка.

– Когда мы говорили об артрозе Вашего мужа, – вздыхает парень.

– А… ну… Тогда я тебя периодически видела на вашем участке, я не помню, чтобы ты в тот день выходил за его пределы.

Виктор довольно ухмыльнулся.

– Хорошо, – медленно сказал судья. – Кто-нибудь из присутствующих здесь тринадцатого августа видел Виктора рядом с Томасом Калвером или просто в городе? – Его вопрос оставили без ответа. – Расскажите мне, Виктор, о шестнадцатом августа.

Виктор распрямил плечи и внимательно взглянул на судью.

– Шестнадцатого августа я вернулся из Лондона с мамой, сразу после этого отправился с ней на прогулку. Бетти Фишер видела нас вместе. Весь день я находился в поле зрении своей матери.

«Как же мне надоело рассказывать всем эту историю, – пожаловался он самому себе. – Мне так надоело, слов нет просто».

«Верю, – простодушно ответил голос. – Но другого выхода нет. Или у тебя есть варианты?»

«Их нет».

«Тогда не выёживайся. И не уставай повторять одно и то же. На кону твоя свобода. Помни об этом».

– Виола Элфорд? – окликнул судья, ожидая подтверждения.

– Всё так и было, – кивнула она.

– Бетти Фишер?

– Да, Виола – моя хорошая знакомая, в тот день я правда видела её гуляющей с Виктором, – подала голос Бетти.

– Кто-нибудь ещё видел Виктора Элфорда шестнадцатого августа? – громко спросил судья.

– Я видел, – откликнулся один парень. Он встал со скамьи и засунул руки в карманы брюк.

– Как Вас зовут?

– Я Грегори Берч, учился вместе с Виктором в одном университете, – представился он, чуть кивнув.

– Это правда? – шепнула Виола Виктору.

– Да, он действительно мой бывший одногруппник, – как можно спокойнее сказал Виктор, стараясь привести мысли в порядок.

– Хорошо тогда, – успокоилась Виола.

– Ничего хорошего, – отозвался её сын.

– Хорошо, Грегори, где и в какое время суток Вы видели Виктора? – доброжелательным голосом спросил судья, хрустнув костяшками пальцев.

– Где-то в обед. В сквере, – отрывисто произнёс Грегори.

– С его матерью, с Виолой Элфорд? – уточнил судья.

– Нет, – покачал головой Грегори и пожевал губу. – С Лиамом Хамфри. С нашим бывшим преподавателем, в смысле.

Виктор нахмурился.

– И что они делали? – допытывался судья.

– Посидели на скамейке, потом куда-то пошли, я не стал за ними идти.

– И рядом с ними Виолы Элфорд не было? – судья задумчиво нахмурился, его взгляд посерьёзнел.

– Не было, – повторил Грегори.

– Какая чушь, – не выдержала Виола и заговорила громким шёпотом. – Как он смеет говорить про тебя такую ужасную ложь! Вы что, в университете не ладили?

– Да, немного, – вздохнул Виктор, солгав. Вообще-то у них с Грегори до этого момента были неплохие отношения.

– Теперь понятно, – фыркнула Виола. – Напакостить тебе хочет…

– Да уж… – пробормотал Виктор.

– Скажите, Виктор, – обратился судья к подсудимому. – Вы были в сквере в тот день?

– Был, – уверенно подтвердил парень. – Но Грегори не видел. И тем более не видел Лиама Хамфри. В тот день я был в сквере с мамой, но мы оттуда довольно быстро ушли.

– Что ты несёшь, я же видел тебя в сквере с мистером Хамфри! – вспылил Грегори.

– Да я вообще его в тот день не видел! – не уступил Виктор. – С какой целью вот ты сейчас лжешь, а? Тебе что, от этого выгода какая-то, да? – атаковал он.

Грегори уже набрал в лёгкие воздух, но судья оборвал их перепалку:

– Так, прекратите, молодые люди. Не превращайте всё в базар. Опять-таки получается, что Вас, Виктор Элфорд, видели в двух местах одновременно, – проговорил судья. – Любопытно, крайне любопытно, – с этими словами он почесал короткую бороду.

Грегори, ещё кипятясь, сел обратно на свою скамью, прожигая взглядом Виктора, а тот в ответ грозно зыркнул.

– Чем Вы занимались после приезда в мотель и где были на следующий день? – спрашивает судья и трёт переносицу, уже подустав.

– Я целый день провёл в мотеле, не выходил из него.

– Так и было, – подтвердила Джулия. – Он говорит правду.

– А как же тогда он оказался возле дома Барбары? – напомнила несносная Джоди.

– Вы не видели лица того человека, хватит уже, – раздражённо выплюнула Джулия, даже не посмотрев в сторону женщины.

– Леди, давайте не будем, – примирительно произнёс судья. – Сейчас мы всё решим.

– Он был там, – процедила Джоди.

– Вы видели лишь фигуру, лицо не видели, как Вы можете утверждать, что видели именно его? На каком основании, так сказать? – вставил адвокат Виктора.

– Это же логично, – фыркает Джоди.

– Что логично? То, что Вы обвиняете невиновного в убийстве своей подруги? Для Вас считается логичным, не разобравшись в ситуации, обвинять кого-то при том, что его вины здесь нет, просто Вам хочется выместить на кого-то свою обиду, свой гнев? Это, по-Вашему, логично? – не уступал адвокат.

Джоди ничего не ответила.

– Итак, прения сторон! – объявил судья, хлопнув в ладоши. – Сторона обвинения, я вас слушаю.

– Виктор виновен, – подал голос отец Томаса. – Потому что я считаю достоверными доказательства Джоди и Грегори. Виктора следует наказать, посадить в тюрьму.

– Дальше, – кивает головой судья.

По сути, вся сторона обвинения говорила одно и то же, но в разных формулировках. Все посчитали подругу Барбары и Грегори честными людьми, а Виктора – жестоким убийцей, который теперь будет обязан оказаться в тюрьме за все свои кровавые преступления.

Когда наступила очередь стороны защиты, Виктор, Виола, Джулия и Рут говорили всё то, что противоположно речам стороны обвинения. Правда, Бетти немного засомневалась, но потом тоже согласилась с тем, что на Викторе нет вины.

– Виктор Элфорд, Вам предоставляется последнее слово подсудимого перед тем, как весь суд удалится в совещательную комнату.

– Благодарю, – вежливо говорит он, чуть склонив голову. – Но я хочу сказать лишь то, что я не могу быть в двух местах одновременно, да и никто не может, – улыбнулся Виктор, скромно пожав плечами.

– Это всё?

– Да.

– Ожидайте, пожалуйста, – говорит судья и встаёт из-за своего стола. – Господа присяжные, прошу за мной, – приглашает он и уверенным шагом идёт к двери. Присяжные, шушукаясь, следуют за ним, последний закрывает за собой дверь.

Когда состав суда покидает зал, все присутствующие продолжают сидеть, не шелохнувшись. Никто даже не осмеливается заговорить с кем-либо, все лишь в молчании ожидают приговор.

Виктор с мрачнейшим видом откидывается на спинку скамьи, та скрипит под ним.

Виола не интересуется самочувствием Виктора, потому что ей не хочется нарушать повисшее молчание, да и в принципе, ей самой не больно сладко придётся, если Виктора объявят виновным.

Парень мысленно считает, всё пытается досчитать до ста, но каждый раз сбивается после пятидесяти, и вскоре откладывает эту затею.

Ручка двери поворачивается и, скрипнув дверью, в зал заходит судья. На его лице гримаса, выражение которой трудно распознать. За судьёй в зал входят двенадцать присяжных.

Судья садится за стол и внимательно оглядывает присутствующих. Все, затаив дыхание, ожидают его речь.

– Присяжные посовещались, и мы все пришли к общему выводу, – докладывает он и замолкает на минуту. Судья смотрит на свою руку с обручальным кольцом на пальце и снова вглядывается в зал. – На подсудимом нет вины. Он не является убийцей.

Виктор громко и с наслаждением вздыхает, закатывая глаза к потолку, пока пораженные ахи и охи прокатываются по залу.

Виола расплывается в улыбке и толкает сына локтем в бок.

– Всё обошлось, – вкрадчиво говорит она с наисчастливейшими глазами.

– Но настоящий убийца всё ещё не свободе, – напоминает судья. – Полиция примет все меры для поимки преступника. Будьте осторожны.

– Ты был на грани, – улыбается Виола, подталкивая Виктора к выходу из здания. – И с чего это та старая дура сказала, что видела тебя возле дома второй старой дуры, своей подружани? И твой однокурсник… Бред просто какой-то, – уже без улыбки говорит она, пропуская Виктора вперёд.

– Да одна – старпёрша, вот и городит чушь, а второй просто, возможно, слепошарый, – предположил Виктор, обгоняя маму. – Помню, как он в универе жаловался на не слишком хорошее зрение, – добавляет он, сгустив краски.

Виола прицокнула языком, но ничего не сказала.

Парень вышел на улицу и сразу улыбнулся прохладному, свежему воздуху, обдавшему его лицо и распушив короткие волосы, которые полезли в глаза. Женщина вышла вслед за ним и закрыла за собой дверь; та весело скрипнула, прощаясь с посетителями.

Виктор прошёл немного вперёд и встал практически на край крыльца, дальше уже была лестница вниз, на асфальт.

– Привет, – послышался голос Джулии откуда-то сзади. Виктор с лёгким недоумением обернулся на звук и увидел Брукс, которая оперлась спиной на стеклянную стенку и скрестила руки на груди.

– Привет, – тут же ответил ей Виктор, но с места не сдвинулся.

Виола глянула на этих двоих и молча спустилась по ступенькам. Виктор за ней не последовал.

– Свежо, – негромко прокомментировала Джулия, набрав полные лёгкие кислорода. – Мне нравится в Брайтоне.

– Тебе бы и в Лондоне понравилось, – заметил Виктор, улыбнувшись краешком рта.

– Почему? – легко сдвинув брови, поинтересовалась она.

– Ты же любишь путешествовать.

– Ты прав.

Виктор застегнул на себе ветровку и засунул руки в карманы брюк. Джулия тихо зевнула и подошла к нему безмолвно. Когда молчание стало в тягость, Виктор, перемявшись с ноги на ногу, спросил:

– А ты чего здесь стоишь?

– Тебя жду, – ничего не выражающим голосом ответила она.

– Зачем? – не понял он, внимательно взглянув Джулии в глаза. Она не выдержала и отвела взгляд, посмотрев на носки своих туфель на невысоком каблучке.

– Попрощаться хотела. Я завтра уезжаю.

– Так скоро? – замаскировав в голосе разочарование под усталость, спросил он. Спрятать печаль у него получилось отменно, ничего не скажешь, Джулия и не распознала в его тоне никакую симпатию.

– Потому что мне пора. Я должна решить дела с мотелем. Аренда и всё такое, – без эмоций сказала она, слегка пожав плечами.

– Жаль, – не сдержался Виктор.

– Жаль, – повторила она. – Такова жизнь. Ничего не поделаешь.

– Увы.

– Ты приезжай, – неловко попросила она, поднимая взгляд.

– Хорошо. И ты ко мне.

– Встретимся когда-нибудь, – предположила Джулия. – Надеюсь, – добавила она и не по-женски протянула руку Виктору для рукопожатия.

Тот вытащил свою правую руку из кармана и сначала нерешительно, но потом довольно уверенно пожал Джулии руку, чуть сжав её маленькую и тёплую ладонь в своей. Когда рукопожатие прекратилось, он напоследок погладил своим большим пальцем тыльную сторону ладони Джулии, касаясь нежной, светлой кожи. Джулия не отдёрнула руку. Потом Виктор завершил тактильный контакт сам и вернул руку девушки на место.

Она улыбнулась ему, и тогда он улыбнулся ей в ответ.

– Мне пора, – произнёс Виктор. Его улыбка стала грустной.

– Хорошо. Удачи, – пожелала Джулия. Её улыбка осталась такой же спокойной и доброй, как и была.

– До встречи, – едва заметно вздохнул Виктор.

– Пока. До встречи, – кивнула ему Джулия.

Виктор спустился по лестнице вниз с крыльца и, стоя уже на асфальте, обернулся к ней и сказал напоследок:

– И спасибо тебе большое. Ты многое сегодня сделала для меня.

– Да не за что, – она улыбнулась шире. – Была рада помочь.

Виктор кивнул ей и зашагал прочь от здания суда.

Глава XV

– Не может так быть, – бормочет Клоуз себе под нос, пиная камни по дороге. – Не могли же Берч и Гибсон сговориться… А если могли, то ради чего? С какой целью?

Переодевшись в обычную одежду, в которой будет проще смешаться с толпой, Уилл Клоуз притаился за углом дома, который располагался по соседству с домом Элфордов.

Он опёрся спиной на шершавую стену и стал ждать, затаив дыхание. Ему показалось, что прошло около пятнадцати минут, прежде чем он услышал скрип калитки. Осторожно подсмотрев, следователь под прикрытием увидел, как Виктор вышел за пределы своего участка на улицу. Проследив, как Элфорд шагает по тротуару вниз, и подождав, пока Виктор пропадёт из его поля зрения, куда-нибудь свернёт или сильно отдалится, он, пригнувшись и согнув колени, подбежал к низенькому заборчику Элфордов и обежал дом. Если бы Уилл выпрямился, ограждение было бы ему примерно по пояс.

Встав напротив задней части дома и отыскав взглядом зашторенное окно комнаты Виктора, Уилл быстро перемахнул через забор и, снова пригнувшись, подошёл к нужному окну; на нём не было москитных сеток, как и решёток. Чуть надавив на створку, Уилл понял, что окно не было закрыто.

«Это всё упрощает. В разы упрощает…» – подумал он с облегчением. Открыв окно настежь и привстав на носки, Уилл влез в окно и проник в комнату.

Было очень темно, ему приходилось щуриться, чтобы хоть что-то да разглядеть. Немного подумав, Уилл прикрыл окно, возвращая створку в то же положение, в котором она и была.

Он как можно бесшумнее подошёл к двери комнаты и нажал на выключатель. Дома никого не было, но он всё равно старался не издавать ни звука; Виола, к счастью, ушла на работу ещё рано утром.

Уилл огляделся.

Комната выглядела совершенно обычной: кровать с продавленным матрасом, рабочий стол с кипой бумаг, деревянный стул возле него. Никаких кровавых разводов Уилл пока не видел. На полу, правда, валялись железные инструменты вроде отвёрток и молотков. А ещё на двух стенах друг напротив друга висели два больших зеркала. Они были очень широкие и высокие. Уилл встал возле одного из них. Его отражение полностью было видно даже тогда, когда он встал почти вплотную к зеркалу.

Послышался шорох.

Следователь обернулся и увидел выходящего из-за плотной шторы Виктора.

Уилл от огорчения пропустил воздух через зубы.

– Привет, – спокойно поздоровался Виктор, скрестив руки на груди.

– Ты же ушёл. Я видел, как ты идёшь вниз по улице от дома, – как-то возмущённо произнёс Уилл. Но он всё ещё старался сохранять спокойствие.

– Тот «я» ушёл. А этот «я» – здесь, – объяснил Виктор, обведя руками свою комнату.

– Что это значит? – напрягся Уилл.

За окном показалась голова ещё одного Виктора.

Уилл встревоженно перевёл взгляд к окну, и его зрачки расширились, а рот приоткрылся, выпуская воздух. Недолго думая, Виктор за окном пробрался в комнату и закрыл окно, повернув ручку. Виктор возле Уилла усмехнулся, наблюдая за реакцией следователя.

– И штору задёрни, – небрежно бросил этот Виктор, кивнув второму себе.

– Сам и задерни, почему я должен всё делать? – чуть раздражённо откликнулся Второй Виктор, но окно зашторил.

– Ты знаешь, – коротко сказал Первый.

Второй встал рядом с ним и тоже скрестил руки на груди, полностью повторяя позицию Первого. Он даже улыбнулся так же. Уилла передёрнуло, и он отступил.

– Это шутка какая-то? – негромко и хрипло поинтересовался он.

– Нет, – пожал плечами Первый. Второй повторил за ним.

– Почему вас двое? – с каждой секундой всё больше паникуя, спросил Уилл. Викторы ему не ответили. – Почему? – ответа вновь не последовало. – Так вот как ты умудряешься бывать сразу в двух местах одновременно, – сглатывая и унимая дрожь, говорит Уилл. – Чёртов Элфорд… – уже тише произносит он. Оба Виктора кивают, и их улыбка становится жуткой. – Так как у тебя это получается? – снова пытается Уилл. – Не поделишься секретом? А то мне кажется, что я сошёл с ума.

– Могу поделиться, – безразлично отвечает Первый.

Уилл медленно кивает головой и поражённо разглядывает обоих Викторов, пытаясь найти отличия, но они совершенно идентичны друг другу. Они даже в одинаковой одежде.

– Смотри, видишь два зеркала? – Первый указывает пальцем на них.

– Вижу, – откликается Уилл, покрывшись мурашками уже заранее.

– Я создал зеркальный коридор, с помощью которого можно вытащить из зазеркального мира свою точную копию, своего двойника.

– Так не бывает, – не выдерживает Уилл. – Это магия.

– Никакой магии, – снова пожимает плечами Первый Виктор.

– Это физика, – вступает в разговор Второй.

– В физике нет такого, – возражает Уилл.

– В обычной физике – нет. Конечно, на уроках физики в школе такому не научат, – смеётся Первый. – Это естественно.

– И это даже не квантовая физика, – добавляет Второй.

– Что же это такое? – шумно выдыхает Уилл.

– О… – протягивает Первый. – Я могу тебе объяснить, но это займёт много времени. Ты готов слушать?

– Готов, – покорно соглашается Уилл.

– А в физике-то ты разбираешься? – вклинивается Второй.

– Нет, – честно признаётся следователь.

– А… – разочарованно тянет Второй. – Тогда нет смысла объяснять.

– Всё равно не поймешь, – машет рукой Первый.

– Ты меня за дурака держишь? – взрывается Уилл. – Так не может быть! Физика ещё не умеет такого!

– Думаешь, я за пять минут это сделал? – спокойно спрашивает Первый. – На это ушло несколько лет, нужно было высчитывать формулы, строить графики, подбирать правильные градусы, выстраивать преломление света. Мне приходилось не спать неделями, чтобы поймать ракурс и положение солнца, с помощью которого должно было получиться. Я знал Барбару. Она была в составе жюри одного конкурса для физиков в Лондоне. И это именно она сразу забраковала этот мой проект с зеркальным коридором. Даже слушать меня не стала, – со вздохом пояснил он.

– Все физики думают как ты, Клоуз, – поддакивает Второй.

– И как Барбара, – добавляет Первый. – Из-за этого у них ничего не получается. Говорю, я бы тебе всё рассказал, но ты же ни черта не поймёшь. К тому же я не хочу тратить время на неблагодарных.

– А зачем ты создавал это? Ради мести? – растерянно спрашивает Уилл.

– Нет, изначально. Потом – да.

– И что ты будешь делать теперь?

– Он заберёт тебя с собой, – беспристрастно отвечает ему Первый, кивая на Второго.

– Да, – подтверждает Второй. – Заберу.

У Уилла был порыв броситься к окну и сбежать, но что-то его остановило.

– А ты? Что будет с тобой? – допытывается следователь.

– Я вскоре последую за вами. Не могу жить в мире, где мои знакомые и мама однажды могут обнаружить то, что это я убил тех людей. Не хочу быть убийцей, – мотает головой Первый.

– Журналисты всё это подадут в выгодном для себя свете. Как всегда, впрочем… И никто даже не узнает о том, что я мстил, а не просто так убивал, – сетует Второй.

– А зачем ты мстил тогда, если теперь не хочешь жить в этом мире? – не понимает Уилл.

– Это решение пришло ко мне уже потом, после того как я убил Барбару, – объясняет Первый. – Мне жаль маму, я не хочу позорить её. Лучше пусть я исчезну для неё, чем потом когда-нибудь станет известно, что я убийца. Моя мама не заслуживает такого сына. Я очень люблю её. Не хочу, чтобы она страдала, – улыбка Первого Виктора становится печальной, Второй повторяет за ним.