Научи меня любить

Глава 3

Тем временем Рене Ризани, еле сдерживая свой гнев, вышел в коридор. Да, что эта арабка о себе возомнила?! Как она могла позволить вот так с ним поступать?! А упоминание о родителях вообще было похоже на издевку. Кажется, все в колледже знали об их гибели, он терпеть не мог все эти сочувствующие взгляды, но она…Ярость сжала его голову в тиски. Он стиснул зубы, кипя от злости, и пнул ногой большую кадку с вечнозеленой пальмой. Сразу возле него выросла фигура охранника колледжа месье Бренуа.

– Эй, малый, ты почему не на занятиях?

– Лучше идите, куда шли, а меня оставьте в покое, – он резко повернулся к охраннику лицом и с вызовом вскинул подбородок.

Поняв, кто перед ним, месье Бренуа хотел по-дружески его похлопать по плечу и примирительно спросил:

– Рене, у тебя что-то случилось? Может, помощь нужна? Или может, поговорим?

Месье Бренуа был полицейским на пенсии, этакий добряк, который по-отечески относился к ученикам, особенно к дебоширам, всегда давая им шанс исправиться. Рене уважительно к нему относился, но сегодня в него словно бес вселился.

– Я же сказал, оставьте меня в покое! – бросил он и направился к выходу.

Обычно его из колледжа забирал водитель, но так как учебный день только начался, и до конца занятий было еще слишком много времени, Рене решил прогуляться до дома дяди, где он сейчас жил, пешком. Он не спеша брел по улице и еще больше распалял себя, вспоминая, как его задела эта «чертова училка». Уж лучше просидеть этот день дома, чем снова стать объектом насмешек, как когда она натащила эту тряпку ему на голову. А те, кто смеялся, еще ему ответят!

Но когда он подошел к дому дяди, уверенности в нем поубавилось. Он понял, что ему придется объяснять свое раннее возвращение, и он знал, что за прогулы дядя по голове не погладит. Нужно было придумать очень весомую причину, иначе он рисковал заработать домашний арест и очень серьезный разговор «по душам». От одной мысли об этом ему становилось нехорошо, руки потели, а сердцебиение ускорялось. Тогда он решил незаметно проскользнуть в свою комнату, а позже договориться с водителем, чтобы тот прикрыл его.

Но стоило ему подняться на второй этаж, как его остановил голос кузена Фредерика:

– Эй, парень, а ну, стой! Почему это ты дома в такой час? Ты что снова взялся за прогулы? Зайди ко мне в комнату. Давай поговорим.

Фредерик был любимцем семьи, отец его баловал и закрывал глаза на некоторые его проступки. И Фред, как его обычно называли близкие и друзья, этим пользовался, подтверждая прикрепленный к нему ярлык «представитель золотой молодежи». Несмотря на полученное экономическое образование, он ни дня не работал и лишь бесцельно прожигал жизнь в ночных клубах и сорил деньгами. Выглядел он всегда шикарно и со вкусом. Казалось, что практически к каждой паре брюк у него была рубашка или футболка, обувь и даже часы в тон. Представительницы противоположного пола сходили по нему с ума, но он в ближайшее время не собирался связывать себя узами брака и не с одной из девушек не встречался дольше пары месяцев. Рекордсменкой стала его нынешняя пассия, единственная дочь и наследница партнера отца, Линда Сапре. Они вместе были уже полгода, и вся семья с замиранием сердца мечтала если не о свадьбе, то хотя бы о помолвке. Но Фред не торопился.

Его отец рассчитывал, что сын нагуляется, остепенится, станет его правой рукой в семейном бизнесе. Но видя отношение сына к жизни, решил предпринять серьезные меры, и теперь Фредерик должен был утро проводить в офисе. Толку пока от этого было мало, но для Фреда отец был единственным человеком, ради которого он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь, поэтому в офисе он стал появляться стабильно. Может, он быстрее начал серьезнее относиться к жизни, если бы отец хоть один раз наказал его, но блокирование кредитных карт или лишение ключей от любимого мерседеса кабриолета всегда оставались лишь угрозами, брошенными во время очередного выяснения отношений. Отец все списывал на молодость и быстро прощал своего любимца.

Рене во всем хотел походить на своего кузена, даже пытался говорить как он, слегка растягивая конечные гласные. С Фредом у них были очень близкие отношения, он умел поддержать или дать дельный совет и при этом не давил тем, что он старше, они общались на равных. После гибели родителей, он был единственным, кто не стал жалеть его и сюсюкаться с ним, а просто сказал, увидев слезы в его глазах:

– Ты – мужчина и не должен раскисать, как бы плохо или трудно тебе не было, никто не должен видеть этого. Тем более ты – один из Ризани, а мы никогда не сгибаемся перед трудностями и бедами. Твой отец гордился бы тобой, видя, каким сильным ты стал.

Рене никогда прежде не слышал от кузена-шалопая подобных серьезных слов, и они запали ему в душу навсегда. И вот сейчас Фредерик завел его в комнату и строго смотрел на него, ожидая ответа. Рене, усевшись на диван, смотрел в пол, сжимая кулаки. Он решил не врать, но стоило ему начать рассказывать о случае с хиджабом, как кузен залился громким смехом.

– Почему ты смеешься, Фред? – возмутился мальчишка. – Эта чертова арабка унизила меня на глазах моих товарищей! Неужели это смешно?!

– А почему нет? – продолжал веселиться его кузен. – Ты только что мне рассказал, как училка, причем новенькая, отплатила тебе твоей же монетой…Знаешь, я бы хотел посмотреть как все это было. Да и на вашу англичанку тоже. Похоже, смелости ей не занимать.

– Но Фред…

– Нет, Рене. Я тебе говорил прекращать твои выходки, – голос Фредерика стал серьезным. – Это не забавы. И вообще, что ты думал? Ты думал, что будешь всегда оставаться безнаказанным, потому что все преподаватели знают, чей ты племянник? А когда один из них тебя наказал, ты сбежал домой и, наверное, был уверен, что я буду на твоей стороне.

Рене, который действительно рассчитывал на поддержку кузена, закусил губу от разочарования. Только не хватало, чтобы Фред встал на сторону этой училки! Злость внутри него только чуть-чуть улеглась, но сейчас закипела с новой силой. Теперь ему было недостаточно самому отомстить англичанке. Ему пришла в голову мысль, что было бы лучше, если бы Фредерик поехал в колледж и поставил ее на место, показал бы ей, с кем она имеет дело. Но как его заставить это сделать? Нужно было срочно что-то придумать, что-то такое, чтобы Фред от нее только мокрое место оставил, чтобы она впредь боялась даже произносить их фамилию.

– Пойми, я не поддерживаю тебя, потому что ты не прав, – продолжал тем временем Фред. – Ты не должен был так вести себя с девушкой. И если бы я был на месте вашей англичанки, я вообще пересчитал бы тебе кости. В том, что случилось, ты сам виноват. Тебе вообще лучше было бы извиниться и перед девчонкой, у которой ты отобрал шарф, и перед твоей учительницей. Имей теперь смелость отвечать за свой поступок и не сбегай.

– А я и не сбегал, – отозвался Рене, которому пришла в голову одна идея, которая помогла бы расправиться с англичанкой руками Фреда. – Я отправился на занятия. Английская литература оказалась первым уроком, но я туда пошел, хоть и знал, кого там увижу. Я даже вытерпел, когда она спросила перед всем классом, куда я дел хиджаб и почему я его снял, ведь он мне так шел. Но знаешь, я могу смириться с тем, что она унизила меня, но как я мог стерпеть, что она оскорбила дядю.

– Что ты сказал?

Лицо Фредерика изменилось – улыбка и веселье схлынули с него, уступив место холодной сосредоточенной маске.

– Она говорила гадости о дяде перед всеми учениками, – продолжал невозмутимо врать Рене. – Она заявила, что человек, о котором часто говорят как о преступнике, не может привить хорошие манеры, поэтому ее не удивляет, что я веду себя подобным образом. Она много говорила всякого, даже то, что дядя стал попечителем колледжа только для того, чтобы отмывать свои грязные деньги…

Рене видел, что достиг цели, поэтому изобразил смиренное выражение лица и тихо произнес:

– Ну, ладно. Я извинюсь перед ней, ведь она всего лишь повторила то, что было напечатано в той желтенькой газетенке, офис которой ты разгромил.

В глазах Фреда зажегся яростный огонь, он с силой сжал руки в кулаки, чтобы не выплеснуть свое состояние, но развернувшаяся спираль гнева все же захлестнула его.

– Как зовут эту училку? – прорычал он.

– В расписании было написано Аиша Лоран. Знаешь, я бы и пальцем не пошевелил, если бы речь шла обо мне, я бы стерпел, потому что действительно перегнул палку с этим хиджабом. Но она оскорбила дядю, и я не смог остаться и слушать ее лекцию, – подлил Рене масла в огонь. – У меня руки чесались свернуть ей шею. Но я обещал дяде не прибегать к насилию, только это меня и остановило.

Расчет Рене был верен. Он знал, что Фред выйдет из себя, услышав подобное, и не пощадит англичанку. Теперь она узнает, что зря связалась с членом семьи Ризани! Пока Рене в душе наслаждался полученным результатом, Фред с перекошенным от злости лицом схватил ключи от машины и чуть ли не бегом спустился в гараж. Рене не мог пропустить спровоцированное им шоу, поэтому бросился вслед за ним и еле успел впрыгнуть в машину, до того как та с ревом сорвалась с места и помчалась в сторону колледжа на бешеной скорости, нарушая правила.

От мгновенной расправы Аишу спасло только то, что у нее сегодня было всего два урока, и они уже закончились. Так что к тому моменту, когда разъяренный Фредерик примчался в колледж, ее там уже не было, директор отправил ее с документами в городской отдел образования. Ехать за ней следом Фред посчитал неразумным, был слишком велик шанс разминуться, а вот узнать адрес ее общежития и поджидать ее там было наилучшим вариантом. Уже через несколько минут, он припарковал машину так, чтобы видеть всех входящих в общежитие, и стал ждать, мрачно барабаня пальцами по рулю.

Глава 4

Аиша даже не подозревала, какие тучи сгущались у нее над головой, при чем в прямом и в переносном смысле. На ярко-голубом небе приветливо светило не по-осеннему теплое солнце, и ничего не предвещало ухудшение погоды, разве что легкая серая дымка над морем. Пока Аиша ехала в отдел образования, из головы не шла ситуация, которая произошла сразу после первого урока. Миррей и Камилла сразу заметили, что она была чем-то огорчена, и начали допытываться о том, что у нее произошло и не нужна ли ей помощь. Она не стала скрывать случай с Рене Ризани, она рассчитывала, что более опытные коллеги посоветуют ей что-нибудь. Но они сохраняли молчание, лишь перекинулись многозначительными взглядами. Аиша уже видела подобный взгляд, тогда в приемном отделении больницы, когда умерла мама. Это означало один только вопрос: «Кто ей скажет?»

– Что случилось? – спросила она, холодея от плохого предчувствия.

– Ты знаешь, с кем связалась? – отозвалась, наконец, Миррей.

– С каким-то невоспитанным учеником, возомнившим себя невесть кем…

– Это не простой учащийся, – вмешалась Камилла. – Ты знаешь кто его дядя? Тебе что-нибудь говорит имя Теофиль Ризани?

– А кто это такой?

– Ты шутишь? – Камилла с Миррей снова переглянулись и ответили почти хором: – Это кандидат в мэры, к тому же попечитель нашего колледжа, а Рене – сын его горячо-любимого брата.

– Да будь он хоть сыном президента! – в сердцах отозвалась Аиша. – Он не имеет права так вести себя. Нельзя это оставлять безнаказанным. Вот я и вызвала в колледж родителей Рене. Посмотрим…

– Ты с ума сошла! – подпрыгнула Миррей. – Его родители погибли несколько месяцев назад. Мальчишка тяжело переносил боль утраты, а ты…

Этот Рене Ризани вел себя отвратительно, по-хамски, и, безусловно, заслуживал наказания. Однако Аише, оставшейся без родителей и знающей на своем опыте, как это больно, стало жаль, что она полоснула его по едва затянувшейся ране. Ну, не знала она о трагедии в его семье. И как теперь быть? Не прощения же у него просить после всего происшедшего?! Она не знала, как ей поступить.

За то время, пока она решала производственные вопросы, внезапно погода заметно ухудшилась – с моря прилетела темная туча и закрыла весь небосвод, поднялся ветер, который рвал эту тучу и ее отдельные пасма грозили пролиться сильным дождем. Сначала он начал противно накрапывать, стоило ей выйти из здания отдела образования, а затем полил сплошной стеной, когда она доехала до общежития. И хоть ей от остановки нужно было пробежать всего пару домов, она успела вымокнуть до нитки. Сейчас все мысли, тревожившие ее до этого, улетучились. Она теперь думала лишь о том, что нужно принять горячий душ и выпить чай, чтобы согреться и не заболеть в самом начале учебного года.

Ее нога уже стала на первую ступеньку крыльца общежития, как вдруг позади нее послышалось:

– Мадмуазель Лоран? Мне нужно с вами поговорить.

Она обернулась. Из припаркованной невдалеке ярко-красной машины вышел молодой мужчина и направился в ее сторону. Он был высокий, гораздо выше среднего роста, с широкими плечами. Его светлая футболка моментально промокла под ливнем и плотно облегала рельефный торс. По его темным слегка волнистым волосам заструилась вода, и он отбросил их назад легким движением головы.

– Вы ведь мадмуазель Лоран, не так ли?

Голос у мужчины был густым и теплым, как гречишный мед. В таком голосе можно было увязнуть, утонуть. Сердце Аиши странно сжалось.

– Да, это я, – Аиша стряхнула с себя некую растерянность от впечатления, которое он на нее произвел. – Но давайте войдем в холл общежития и там поговорим.

Она хотела продолжить свой путь и уже поднялась на несколько ступенек, но он вдруг догнал ее, резко схватил за руку и дернул на себя. Аиша чуть не упала, соскочила со ступенек, с трудом сохранив равновесие. Расстояние между ними значительно сократилось, и она сквозь густую завесу дождя и капли заливающие ей глаза смогла рассмотреть его лицо вблизи. Он был красив, с правильными чертами, высокими скулами, тонким носом и светло-карими глазами. Его щеки и подбородок покрывала легкая щетина, придавая ему этакий образ мачо.

Незнакомец сильно сжал ее запястье. Аиша хотела возмутиться, но тут встретилась с его взглядом. В нем плескалось столько злобы и презрения, что она пораженная отпрянула от него.

– Кто вы такой? И почему ведете себя таким образом? – недовольно бросила она.

– Я же сказал, что мне нужно с вами поговорить. Вы что глухая?

Голос незнакомца стал холодно невозмутимым, а сам он и не думал отпускать ее руку.

– А я повторяю, что под дождем разговаривать глупо, лучше войти в общежитие, – Аиша чувствовала, что начинает закипать. – Но вы, похоже, не слышите меня. Если вам нравится, можете продолжать мокнуть сколько угодно, а я этого делать не собираюсь.

Она попыталась освободить свою руку из его цепких тисков:

– Отпустите! Какое вы имеете право…

Она в очередной раз дернула руку и в этот момент его пальцы разжались. От неожиданности, Аиша покачнулась, зацепилась за ступеньку ногой, неловко взмахнула руками, пытаясь ухватиться за воздух, и поняла, что падает прямо в клумбу, уютно раскинувшуюся рядом с входом в общежитие. Дождь прибил мелкие осенние цветочки, заставив их повесить головы, земля под ними раскисла, не успевая впитывать то количество влаги, которое на нее пролилось. Аиша завершила уничтожение несчастной клумбы, свалившись прямо в нее и увязнув в ее грязевой жиже. Она больно ударилась локтем, ее светлая одежда была вся в грязи, а виновник этого происшествия стоял над ней, скрестив руки на груди, и с презрением во взгляде наблюдал, как она пыталась подняться, но скользкая грязь не позволяла ей этого сделать.

– Черт возьми! Ты что спятил?! – Аише, наконец, удалось сесть, и она устремила на незнакомца убийственный взгляд, потирая ушибленный локоть.

– Нет, это ты спятила, когда решила повторять вычитанные в желтой газетенке гадости про моего отца, – прозвучало в ответ.

– Что? Что за бред?!

Аиша ничего не понимала и смотрела на него, как на умалишённого, она даже оставила свои попытки подняться. Сверху продолжал нещадно поливать дождь, а незнакомец, словно его не замечая, стоял над ней как каменное изваяние. Но тут она заметила возле его машины знакомую фигуру. Она не могла ошибиться, это был Рене Ризани, который с довольной ухмылкой наблюдал за происходящим. И ей сразу стало понятно, откуда дул ветер.

– Послушай… – начала было она.

Но он не дал договорить, наклонился над ней и со злобой прорычал:

– А сейчас скажи, что говорить гадости о Теофиле Ризани было самой большой глупостью в твоей жизни. Умоляй меня простить тебя за ошибку, которую ты совершила. Извинись, и я позволю тебе встать.

– Ты ошибаешься, я ничего не говорила о твоем отце! За что мне извиняться?!… – она в очередной раз попыталась подняться, но он не позволил и легким толчком снова отправил ее в то болото, которое раньше было клумбой.

– У тебя две минуты, когда они пройдут, я сделаю то, чего ты никогда не забудешь. Извиняйся, иначе пожалеешь.

«Интересно, что ему наплел этот мальчишка? Из-за чего он так взбесился?» – пронеслось у нее в голове. А вслух она бросила, с вызовом вздернув подбородок и в который раз намереваясь подняться:

– Теперь понятно, с кого Рене берет пример, общаясь с девушками.

– Что?!

Он навис над ней с перекошенным от злости лицом и хотел снова толкнуть, но у нее получилось очень ловко увернуться. Его руки толкнули воздух, а сам он, потеряв равновесие, полетел в грязь рядом с ней. На какое-то мгновение он растерялся, не ожидая от нее подобных действий. Но Аиша не стала дожидаться, пока он придет в себя, к тому же ему на помощь уже спешил Рене Ризани. Она даже не поняла, как у нее получилось так быстро подняться. Но к тому моменту, когда незнакомец был на ногах, она уже была у входной двери в общежитие.

– Прежде чем обвинять человека, выясни сначала правду, – бросила она и скрылась за дверью.

Он за нею не последовал. А когда она выглянула в окно на лестничной площадке, поднимаясь в свою комнату, то увидела, что перед общежитием уже никого не было, а его красная машина исчезла со стоянки. Войдя к себе, она прямо на пороге сбросила пропитанную грязью одежду, которая пришла в полную негодность, и направилась в душ. Согревшись под струями горячей воды, Аиша посмотрела на свою руку и увидела красные пятна там, где незнакомец ее сжал – явно останется синяк. Но она понимала, что испорченная одежда и синяки были ничто в сравнении с тем, что ее, скорее всего, ожидало, и просто увольнение из колледжа было бы наименьшей неприятностью.

– Может все-таки стоит попытаться спокойно поговорить с этим психом, – произнесла она своему отражению в зеркале. – Вот только боюсь, что после купания в грязи, это вряд ли получится. Но и бегать от него я не собираюсь. Ведь если ты убегаешь от ситуации, даже если это не твоя вина, все будут думать, что ты виновата. Проблему не решить, не взглянув ей в глаза. Ну, не убьет же он меня, в самом деле?

Но, даже храбрясь перед самой собой, она не могла выбросить из головы одну деталь. Это была тонкая и почти зловещая улыбка, которую она поймала на лице Рене. Доставит ей еще неприятностей этот наглый юнец, в этом она была уверена на все сто.

Глава 5

Фредерик ворвался домой как ураган. Да что эта девчонка о себе возомнила?! Глядя на ее хрупкую фигурку в болоте клумбы, ее безобидное, даже наивное лицо залитое дождем, он был готов простить ее, если бы она только извинилась. Но под личиной наивной простушки оказалась самая настоящая фурия. Какой огонь горел в ее глазах! Наверное, если бы могла, она точно испепелила бы его взглядом.

– Не об этом нужно сейчас думать! – недовольно пробормотал он самому себе. – Она еще пожалеет… Я ей голову оторву! Выдворю из колледжа, из Марселя! Навсегда отобью охоту связываться с нашей семьей!

– Это кто тебя так разозлил, милый?

Ему на встречу выплыла красотка-блондинка в сексуально облегающем коротком платье. Она окинула перепачканного грязью мокрого Фреда и рассмеялась звонким переливчатым смехом:

– И где, если не секрет, ты принимал грязевые ванны?

– Линда, оставь свои шуточки при себе. Я не в настроении! Неужели не видно?! – бросил он с раздражением и начал подниматься на второй этаж в свою комнату.

– И как я терплю такого грубияна рядом с собой? – Линда поднималась за ним следом походкой грациозной пантеры. – Я приехала к твоему отцу с документами, и мне пришлось остаться из-за ливня. Ждала тебя, а ты, оказывается, не в настроении. Знаешь, но и мне ты его тоже испортил своим приемом.

Она остановилась в театральной позе возле двери в его комнату и демонстративно обижено надула губки.

Линда Сапре знала себе цену. Она вертела как хотела не только своими родителями, которые ни в чем не могли ей отказать, но и своими многочисленными поклонниками. Она привлекала, в нее влюблялись и были готовы ради нее на все, с тех самых пор, как она превратилась из нескладного подростка в красивую девушку. Секрет ее успеха был не только в том, что Линда обладала длинными ногами, стройной фигурой, бархатной кожей, копной белокурых волос и красивым лицом. Кроме того, она была умна, но, когда того требовали обстоятельства, легко могла притвориться легкомысленной дурочкой. И это, скорее всего, было главным.

С недавних пор она занялась поисками мужа, потому что ее родители очень хотели, чтобы она прервала череду сменяющих друг друга поклонников и нашла, наконец, достойного кандидата. Линда решила, что самая подходящая кандидатура на эту роль – Фредерик Ризани, сын партнера отца. Он подходил по всем параметрам – красивый, богатый, успешный. Но как же с ним было непросто! Возможно из-за того, что он не бегал за ней как дрессированный песик, не потакал ей, он стал ей по-особому дорог, она даже не поняла, как влюбилась в него, словно девочка-подросток.

Линда слегка опустила голову и бросала на него многозначительные взгляды. Она знала, что ее подкрашенные глаза с длинными ресницами придают взгляду роковую обворожительность. Она прикусила своими жемчужно-белыми зубками пухлую нижнюю губу увлажненную блеском и просто сканировала Фреда, смотрела на его реакцию.

Фред уже собирался ответить ей что-нибудь нелестное, но вовремя рассудил, что глупо срывать зло из-за одной разозлившей его девушки на другой. К тому же, если сейчас Линда обиженная демонстративно уедет домой, то его семья ему жизни не даст. Мать, которая спит и видит их женатыми, не отстанет от него, пока они снова не помирятся. У них было уже несколько ссор и театральных обид Линды, и все завершалось по одному и тому же сценарию – он вымаливал у нее прощение, засыпая ее цветами и подарками.

– Ладно, не злись, пожалуйста, – произнес он примирительным тоном. – У меня действительно не лучший день сегодня. Но я сейчас приму душ и сделаю все, что ты только пожелаешь, чтобы ты только меня простила.

Обиженная поза Линды сразу же сменилась соблазнительной улыбкой и оживлением:

– Я хочу, чтобы ты съездил сегодня со мной в новый клуб «Кофеин». Это в районе Старого Порта. Мари-Анна была там со своим бойфрендом и говорит, что это классное место, хоть и не элитное. Кроме того…

– Хорошо. «Кофеин» так «Кофеин», – поспешил с ней согласиться Фред, чтобы прервать поток ее трескотни. – Дай мне двадцать минут. Пока можешь выпить чай с Одэт. Сестра хотела пройтись с тобой по магазинам. Как раз договоритесь.

После этого он скрылся за дверью своей комнаты.

****

Аиша в коротком платье с распущенными и завитыми волосами устроилась на удобном диванчике возле столика со стеклянной столешницей в форме кофейного зерна. Она чувствовала, как тяжесть прошедшего дня наваливается на нее с полной силой, и все еще не могла поверить в то, что Камилле удалось уговорить ее пойти в этот клуб.

Камилла появилась у нее в общежитии, едва она вышла из душа.

– Дорогуша, а ты ничего не забыла? – поинтересовалась она с хитрой улыбкой.

Но увидев растерянное лицо коллеги, сжалилась и просветила ее:

– Вообще-то, чтобы карьера на новом месте пошла успешно, принято отмечать свой первый рабочий день с коллегами. Давай быстрее собирайся, за нами скоро заедет Миррей на такси.

Все отговорки Аиши о трудном дне, о завтрашних занятиях были лихо отметены решительной Камиллой.

– Послушай, уставать ты будешь постоянно, – заявила она, открывая шкаф и бесцеремонно извлекая оттуда один наряд за другим и тут же их откладывая на кровать. – Первый рабочий день – это особый день в твоей жизни. Нужно повеселиться по этому поводу как следует с друзьями. К тому же, я посмотрела твое расписание – завтра тебе к третьему уроку, успеешь отоспаться.

Аиша про себя отметила, что не помнит, когда они так быстро стали друзьями, но вслух ничего не произнесла. Обычно убедить ее сделать то, чего она не хотела, было невозможно, но сегодня, наверное, сказалась усталость и события, переполнившие этот день. Она смирилась с натиском Камиллы и вот теперь в клубе изображала довольное лицо, чтобы не обидеть старающихся развлечь ее коллег.

Их столик находился на балконе, который по периметру нависал над нижним этажом. Внизу находилась барная стойка с высокими стульями, а большую часть пространства занимал танцпол, где быстро движущиеся огни и вспышки светомузыки выхватывали из темноты лица парней и девушек, танцующих под звуки электронной музыки. Именно туда Миррей и Камилла потащили Аишу, пока официантка отправилась за их заказанными коктейлями.

Аиша любила танцевать, кроме обычной школы она с удовольствием посещала школу современного танца и даже имела успех на соревнованиях по контемпу. К тому же мама, пока не заболела, учила ее беллидансу, который просто обожала. Аиша ничего не имела против клубной музыки, но сейчас она ей показалась оглушительно громкой, до такой степени, что начиналась головная боль, которую усиливали световые эффекты стратоскопов, бьющие по глазам. Выдержав пару композиций, она хотела вернуться к их столику, но вдруг не слишком трезвый молодой человек преградил ей дорогу.

– Вы уже уходите? А я хотел потанцевать в компании такой очаровательной девушки.

– Извините, я хочу отдохнуть, – попыталась его обойти Аиша. – Позвольте пройти.

– А давайте тогда отдохнем возле бара, – не отступал незнакомец. – Я хочу угостить вас коктейлем.

Аиша вежливо отказалась, наконец, обошла его и уже направилась к лестнице на балкон, но он успел схватить ее за руку. Вежливый отказ и просьба оставить ее в покое на парня не подействовали. Он уже не просто удерживал ее за руку, а тащил к барной стойке, чем окончательно разозлил ее.

– Блин! Отцепись ты от меня, наконец! – бросила ему Аиша и с такой силой вырвала руку, что нечаянно толкнула проходившую блондинку в ярко-алом облегающем платье с откровенным декольте.

Блондинка пошатнулась на своих высоченных спице подобных каблуках и едва не упала, при этом пролила на себя содержимое бокала, который держала в руке.

– Что ты натворила, курица безмозглая? – взвизгнула она. – Ты испортила мое платье!

– Извините, я не хотела… – Аиша, заставив себя проглотить нелестные эпитеты, брошенные блондинкой в ее адрес, спокойно попыталась извиниться.

– Еще не хватало, чтобы ты это сделала специально! Фред, посмотри, что сделала эта идиотка! – продолжала кипятиться блондинка, повернувшись к приближающемуся парню. – Моему платью конец!

– Я ведь уже извинилась. Я не нарочно, – начала было Аиша, но замолчала, узнав в подошедшем того, из-за кого она сегодня искупалась в грязи.

Фред ее тоже узнал и сверлил сейчас злым взглядом своих карих глаз. Но не успел он и слова произнести, как в ситуацию вмешался тот нетрезвый тип, из-за которого все и случилось.

– Послушайте, это я виноват, – заплетающимся языком произнес он, приближаясь к возмущающейся блондинке. – Позвольте мне загладить свою вину. Давайте я куплю вам новый коктейль.

Его предложение окончательно взбесило блондинку, голос которой стал брать такие высоты, что даже перекрикивал музыку. Ее возмущения начали привлекать зрителей, в числе которых оказались Миррей и Камилла, возникшие за спиной Аиши. Видя, что скандал набирает обороты, Фред повернулся к своей спутнице и произнес тоном, не терпящим возражений:

– Линда, пойди и займись своим платьем, а я пока объясню мадмуазель, – он с презрением кивнул в сторону Аиши, – как вести себя в приличном обществе.

Фыркнув, Линда направилась в сторону туалета, а Фред приблизился к Аише, которая с вызовом вздернула подбородок и, не дожидаясь его так называемых объяснений, бросила:

– Это вашей спутнице не помешают лекции о поведении в обществе, чтобы она не кричала и не оскорбляла людей. А я в них не нуждаюсь!

Фред подошел к ней вплотную и, склонившись, холодно процедил:

– Тебя спасает только то, что на нас смотрит слишком много людей, иначе я поговорил бы с тобою по-другому. Надеюсь, ты понимаешь, что наш сегодняшний разговор под дождем не закончен. И тебе лучше не усугублять ситуацию. А сейчас, я тебе настоятельно советую пойти к Линде, вымолить у нее прощение и вообще держать себя в рамках.

– Я буду держать себя в рамках, только пока меня не провоцируют, – спокойствие и твердость ее голоса удивляли даже ее саму. – А если человек пересекает черту, кричит и оскорбляет, я не постесняюсь дать ему достойный отпор, и никакие угрозы меня не остановят.

– Так это вызов, самодовольная девчонка? – казалось, его взгляд прожжет в ней дыры насквозь.

Тем не менее, она его выдержала и, отстранившись от него, холодно отрезала:

– Считай, как хочешь.

– Ты еще об этом пожалеешь! – послышалось в ответ.

Но она лишь пожала плечами и начала подниматься на балкон к их столику, показывая всем своим видом, что его угрозы ее не напугали.