Настоящая собака

Глава двенадцатая. Очарование кошачьих

Кот Тимофей

 
Мой чёрный кот живёт среди собак,
С одной из них он сразу подружился,
А на других он лаять научился:
Тимошка лает тихо, глухо так.

В собачью драку влезть всегда не прочь,
Он оказался редким забиякой,
Но мне досталось больше, чем собакам,
Когда коту решила я помочь.

Меня зовёт он вместо «Надя» – «Нянь»,
Я принимаю эту переделку,
Но досыпая корм в его тарелку,
Шутя отвечу: «Сам такой, отстань!»

Потом всерьёз поглажу я кота
И подсажу к тарелке на буфете:
Все наши ссоры – просто суета,
Любовь и дружба держат нас на свете.
 

2000-е годы

Не успеваю

 
Земли извечное вращенье
Теченьем лет повелевает;
Всегда томило ощущенье:
Чего-то я не успеваю…

Тепло души своей и силы
Я отдавала без остатка:
Есть у меня два взрослых сына –
Пусть будет всё у них в порядке;

Я помогала тем, кто брошен,
В иную веря перспективу:
Десятка два собак и кошек
Пристроила и приютила.

Я стала несколько свободней,
Но жизнь всегда неоднозначна:
Прожить на пенсию сегодня –
Довольно сложная задача.

Пришла пора идти к истокам,
Где в родниках вода живая,
Где внемлет мир журчащим строкам,
Но чувствую: не успеваю…
 

Август, 2017 г.

Предположение

(шуточные стихи)

 
Июнь дополняют дожди и гроза,
кошачьи зелёные лета глаза –
взгляд гордый и самовлюблённый.
Но есть в этом взгляде частичка тепла,
поэтому пышно сирень расцвела,
крылатки* развесили клёны.

А что этим летом случится ещё?
Не все наши планы здесь примут в расчёт,
свои продвигая резонно.
Возможно, нам время готовит сюрприз,
а может быть, некто дыру в нём прогрыз
и смотрит на нас удивлённо.

Он в мир наш проник по «кротовой норе»**,
прошёл по тоннелю теорий в дыре,
как в отпуск приехал сезонный;
понравится – он обоснуется тут,
приезжих таких очень странно зовут:
их можно узнать поимённо.
 

Июнь, 2022 г.

*Крылатки – плоды клёна

**«Кротовая нора» – тоннель в пространстве-времени,

допускаемый Общей теорией относительности Эйнштейна

Полотна туч

 
Полотна туч закрыли небосвод:
написаны широкими мазками
на них картины жизни – всё, что с нами
произошло и что произойдёт.

Темней-светлей на серых тучах тон –
там, в небесах, игра теней и света,
и я спешу всю панораму эту
запечатлеть на старенький смартфон.

Вдруг вижу кошки Басеньки портрет:
покинув нас январским хмурым утром,
она теперь соскучилась как будто –
полгода, как её на свете нет.

Вот и моя, подумалось мне, жизнь
течёт, течёт – и в Путь вольётся Млечный,
и мой портрет оставит в тучах Вечность
для тех, кто мной при жизни дорожил.
 

Август, 2023 г.

Мусеньке – десять

 
Мусеньке – десять. Конечно, немало,
но некритично для кошки пока;
жизнь не однажды её обижала,
доля кошачья ничуть не легка.

Мусю мы взяли к себе пятилетней,
дружно жила она с нами пять лет,
стала любимицей нашей последней,
вот её краткий словесный портрет:

длинная шёрстка мягка, белоснежна,
грация в каждом движенье её,
голос у кошечки ласковый, нежный,
Муся мяукает, словно поёт.

Если мяуканье слышится плачем,
значит, ей скучно на кухне одной:
ну-ка, скорей выпускайте, иначе
будут ободраны дверь со стеной.

В жёлтых глазах есть оттенок зелёный,
взгляд выразителен, ясен, глубок…
Трудно ругать её, быть возмущённой:
«Что ж ты творишь, белоснежный клубок?!»

Но и добром наша Муся умеет
нам на добро и любовь отвечать:
рядышком сядет, разделит, умерит
нашу людскую тоску и печаль.

Муся теперь в нашем доме царица:
нет ни собаки, ни кошек других…
Буду хранить, сколько жизнь будет длиться,
память о верных питомцах моих.
 

2023 г.

Глава тринадцатая. Чайки и вода

В переулках памяти

 
Чайки раскричались –
Волны раскачали;
Катер на причале
Высадил людей;
Отзовётся гулко
В дальних переулках:
«Водная прогулка
Между двух дождей.»

Вот какая малость
В памяти осталась!
Всё, о чём мечталось,
Всплыло сквозь года…
В день ненастный этот
Мне добавят света
То, другое лето,
Чайки и вода…
 

Июнь, 2017 г.

Круги

 
Всё на круги возвращается в мире,
Юные чайки над речкой кружат…
Круг от потерь с каждым годом всё шире,
Я никого не могу удержать…

Буду кружиться, пока будут силы,
В новых своих поворотах судьбы,
В строчках рассказывать, как это было,
Чтобы самой ничего не забыть,

Чтоб уходя в вечный мир беспечальный,
Смертную боль поменяв на покой,
Помнить картинку, где юная чайка
Плавно кружит над заросшей рекой…
 

Июль, 2018 г.

Тень облака

 
Тень облака скользила по лугам,
Томилось солнце жаркое в зените,
Журчала что-то речка берегам
И низко к ней склонившейся раките;

Простор такой, что взглядом не объять,
Лишь ощутить все эти расстоянья,
И воздух чист, и лета благодать,
И на пригорке леса очертанья…

Картинки эти в памяти моей
Возникли вдруг отчётливо и ярко
На фоне тёплых августовских дней,
Всем ставших неожиданным подарком.

И этот день оставил узелки
На память, не жалея эксклюзива:
Тень облака теченью вопреки
Сегодня вдоль Москва-реки скользила.
 

Август, 2017 г.

Пока ещё тепло

 
Дождь кончился. Стал виден небосвод,
Глубок, и синь, и так спокойно светел;
Остатки туч лохматых унесёт
За горизонт весёлый лёгкий ветер.

С порывом ветра падают с листвы
Серебряные капли, и на глади
Слегка заросших вод реки Москвы
Утиное семейство на параде.

Но клонится к закату солнца диск,
Сиянием всю реку озаряя,
Рой мошкары над берегом повис
И держит форму облачка играя.

Уже сентябрь. Пока ещё тепло,
И можно вспоминать в лучах заката
О том, что было раньше и прошло,
И с сожаленьем выдохнуть: «Когда-то…»
 

Сентябрь, 2016г.

Однажды

 
Однажды и чувства, и мысли в стихах,
И эти страницы
Исчезнут, растают, рассыплются в прах,
На первочастицы.

И я полечу на звезду на свою
Из этого мира;
И там, в небесах, оказавшись в Раю,
Спрошу только лиру.

И буду я снова стихи сочинять
И в вихрях кружиться,
И в звёздах далёких увижу опять
Родные мне лица.

И всех, кто мне дорог, смогу я найти,
И верных питомцев,
И будет сиять, помогая в пути,
В душе моей солнце.

Где звёзды родятся в пыли облаков,
За дальним пределом,
Мир вспыхнет и станет во веки веков
Единым и целым.
 

21.11.2016 г.

Глава четырнадцатая. Имя файла

Три собаки

Татьяне Михайловне Яцура

 
Снова кто-то раздавлен на сером асфальте.
Птица? кошка? собака? Живая душа.
Этим зрелищем скорбным свой взор не печальте,
Отвернувшись, пройдите, куда-то спеша.
Ей уже не помочь, не вернуть в это утро,
Не увидеть доверчивых, ласковых глаз,
Столько добрых мгновений даривших кому-то
Или с просьбой покорной смотревших на нас.
Это те, кто однажды остался без крова,
Кто за шкирку из дома был выброшен вдруг,
Потому что инфляция снова и снова
Или просто неласков хозяйкин супруг.

Три собачьи души мою душу пленили,
Три отчаянных лая наполнили дом.
Вы животных держали? Растили? Любили?
Если так, то мы с Вами друг друга поймём.
Первой Вика была, ненаглядный мой пудель:
Шерсть, как полночь, черна, озорные глаза…
Брем сказал, что они – не совсем ещё люди,
Но уже не собаки. Прекрасно сказал!
А вторая, Малышка, досталась в наследство
С холодильником ЗИЛом старинных годов.
Вика сразу отвергла собачье соседство –
Мне прибавилось стирки: протест был без слов.
Ну, а третий щенок угодил под машину,
Закричал он так жутко, что сердце зашлось.
На кровавой простынке несчастную псину
Принесли мы домой – так вот всё началось.
Начались перевязки, таблетки, уколы,
Вся в бинтах и зелёнке какая-то жизнь;
Дети сразу домой прибегали из школы,
Потому что пора промывать дренажи.
И поездки к врачу на четвёртые сутки
(Так работала наша бригада врачей).
Руки доктора Тани заботливо-чутки:
Им обязана Фросенька жизнью своей.
Три собачьи души моё сердце пленили
Три отчаянных лая бужу я звонком,
И в себе что-то главное мы сохранили:
Добротой и любовью наполнен мой дом.
 

90-е годы

Весенний сонет

 
Мне говорят: «Смотри, весна!»
Весна… Конечно же, я рада.
Вот только слякоти не надо –
Уж лучше снега белизна.

А неба, неба глубина!
Мы с солнцем скрещиваем взгляды,
Пусть луч его сквозь все преграды
Мне душу высветит до дна.

Я с поводком иду в руке,
Моя собака ошалела:
Увидев лужи вдалеке,

Она вперёд помчалась смело,
В галоп пускаясь то и дело,
А я за ней – на поводке.
 

90-е годы

Находка

 
Душная станция, тысячи ног,
Гул поездов, равнодушные лица –
Не мудрено было здесь заблудиться,
Не мудрено потеряться, дружок.

Хватит напрасно встречать поезда,
С Пушкинской снова бежать на Тверскую.
Видишь, все поиски эти впустую.
Ну, подойди, подойди же сюда!

Боже, как дышишь! Пойдем-ка со мной.
Я не обижу, дружочек, не бойся.
Мы объявленье дадим, успокойся,
Ушки полечим и глазик больной.

Брошен нарочно, когда занемог,
Или беспечным владельцем потерян?
Всем нам, дружок, этой жизнью отмерен
Боли и горя несладкий кусок.

Если потерян, то будут искать,
Ну, а не будут, так, значит, – не люди.
Ты проживёшь, ты талантливый пудель,
Новый хозяин найдётся под стать…
 

90-е годы