Шахматы и монетка
Думала Заноза в своей комнате отсидеться, да куда там. Сперва, правда, никто её не беспокоил, кроме, понятно, горничной. Ну, да той положено, тут уж ничего не попишешь.
Лагана Ферри обещания не сдержала. Не явилась к ней ни на следующий день, ни днём позже. Так что у Занозы уйма времени появилась. Хочешь на левом боку лежи, хочешь – на правом. Тем паче, что перины у неё были больно уж мягкие. Не перины, а сплошное удовольствие.
Вообще-то комнатка была маленькая, с одним окном. Из мебели – только кровать, гардероб да туалетный столик. Он-то Занозе был, вроде, без надобности, а только от нечего делать стала она к столику подсаживаться да на себя в зеркало глядеть. Глядеть, правда, было не на что: щёки впалые, без единой кровиночки. Глаза тусклые, ресницы белёсые, брови, как два куста. Что ни говори, страшилище. А король-то хорош гусь! "Вы, – говорит, – красивая". Вот ведь враль, медведь его раздери!
С другой стороны, было б чему удивляться! Король он и есть король, что с него взять?! К примеру, Витас… Одно говорит, другое делает, третье на ум кладёт. Речи молвит елейные, а как явится Заноза в Миравию, не солоно хлебавши, так, небось, на своём хребте и почувствует силушку гнева королевского. Витас непослушания не прощает. Только как тут послушаешься, когда вокруг змеи так и вьются?! Лучше уж сидеть тихо, да носа не высовывать. Глядишь: всё само собой и образуется.
На том и порешила. Только вот на третий день явилась к ней в комнату Лагана. Огляделась брезгливо, точно в свинарник забрела, и говорит:
– Её Величество интересуется, отчего вы из комнаты не выходите?
Заноза – в ответ:
– Недомогаю, ваша милость.
Лагана колючими глазами зырк. Губы поджала:
– Позвать вам лекаря?
Не извольте утруждаться. Полежу чуток, и пройдет. На мне, ваша милость, как на собаке…
Лагану аж передёрнуло:
– Хорошо, если так. Прогуляйтесь, в таком случае, нынче же вечером у королевских покоев. Его Величество изволили вас спрашивать.
Вот ведь настырные! Скумекала Заноза, что от королевы ей не отделаться. Пришлось ближе к вечеру двинуть на променад.
Она-то, по правде сказать, надеялась, что у короля другие дела найдутся, поважнее. А только на беду увидал её тощий лакей (или ещё кто, медведь его разберёт!). Увидал, стало быть, невесть чему обрадовался, забормотал что-то непонятное, хвать Занозу под локоть и поволок. Она – ему:
– Вы куда это, сударь, меня тащите?! Отпустите, я сама пойду!
А он, знай себе, бормочет. Приволок Занозу к какой-то двери, постучал, прогудел что-то по-своему. Из-за двери тоже непонятное ответили. Тогда тощий Занозу за руку цап и внутрь впихнул. Вот ведь хамское обращение! Рассердилась Заноза. Орёт:
– Что это вы себе позволяете?! Чтоб вас медведь разодрал!
Тут слышит голос:
– Стоит ли так ругаться, сударыня?!
Смотрит Заноза: навстречу король идёт.
На сей раз в штанах, всё чин по чину. Согнулась Заноза в реверансе. Это у неё, правда, не больно- то получилось. Во-первых, страх взял (король всё-таки), а во-вторых, стыдно аж жуть.
Король тем временем руками замахал, дескать "нечего спину гнуть", и говорит:
– Я вас искал, сударыня.
Тут бы Занозе ответить, да язык к нёбу прирос. Стоит она, молчит, глазами хлопает, как Лайдины служанки. Аж самой противно!
Король ей тогда:
– Я перед вами извиниться хотел.
Тут уж Заноза очухалась:
– Не за что тут извиняться, ваше Величество!
А у самой уши горят, пунцовеют.
Король тоже смутился, забормотал что-то про этикет и портного, только Заноза не больно-то слушала, всё больше смотрела. Сперва-то ей король жуть каким старым показался, а тут пригляделась – молодой. Глаза яркие, блестящие, на щеках румянец проглядывает. Только уж больно толстый. Да оно и понятно. Кто б не разжирел на таких харчах?!
Тут король глазёнки потупил и говорит:
– Не сыграть ли нам во что-нибудь?
Испугалась Заноза:
– Во что это, ваше Величество? Неужто в карты?
Король плечами пожал:
– Зачем же в карты? Давайте в шахматы сыграем!
Тут уж Заноза озадачилась:
– Я, ваше Величество, в шахматы не обучена…
Улыбнулся король задорно, по-мальчишески:
– Этому я вас быстро научу.
И ведёт её к столику. А там уж и шахматы стоят. Доска большущая в серебряной раме. Белые квадратики отливают перламутром, чёрные тоже красивые, не поймёшь, из чего сделаны.
Король заметил, что доска ей понравилась, и снова улыбнулся:
– Предоставляю вам право играть белыми.
– Отчего же белыми?
– Они первыми ходят.
– Что ж тут хорошего?
Стушевался король:
– Признаться, и сам не знаю. Вы, значит, чёрными хотите играть?
Осмелела Заноза. Присела к столику, фигуры потрогала. Белые были из слоновой кости, все в резных завитушках. Чёрные – из камня, вроде оникса. Но больше всего Занозе понравились крохотные золотые короны на двух фигурах.
– Это ещё зачем? – спрашивает.
– Это, сударыня, короли. Должна же у короля быть корона.
– А королевы где?
Король какую-то фигуру повертел и на место поставил. У этой фигуры короны не было, только какая-то пимпочка.
– Вот, – говорит, – королева.
– Ей, выходит, корона не полагается?
– Отчего же? Полагается. Только её не видно. Королева – фигура хитрая. Ходит, куда пожелает.
– А король?
– Король – фигура слабая, подневольная. Шаг вперёд, шаг назад. Ходит на одну только клеточку.
– Это почему же?
– Потому что все его съесть хотят.
– Кто это может самого короля съесть?
– Да кто угодно! Хоть, к примеру, пешка!
– Кто ж это пешку к королю подпустит?
– Не скажите, сударыня. Если пешка перейдёт всё поле, то сделается королевой.
– Вот уж дудки! Никогда пешке королевой не сделаться! Кто её пустит через всё поле-то?! Вон тут и лошади, и эти круглые!..
– Это башни.
– Может, и башни.
– Башня ходит только прямо!
– Я и не говорю, что криво! Пойдёт эта ваша башня прямо, – Заноза прочертила пальцем воображаемый путь белой башни, – и сцапает бедную пешечку!
– А если эту? – король указал на другую, ничего не подозревающую пешку.
– Может она? – нашлась Заноза, указав на неведомую фигуру. – Уж не сожрёт ли?
– Это слон. Он ходит по диагонали.
Тут Заноза как давай хохотать:
– Где ж вы, ваше Величество, слона-то увидали?! Это не слон, а свечка какая-то!
Король задумался:
– Мне его за слона выдали…
И тоже ну смеяться!
Заноза первая опомнилась:
– Глупости эти ваши шахматы! И слон-то на слона не похож, и пешка в королевы лезет. Давайте уж лучше в монетку сыграем!
Удивился король:
– В монетку мне играть не доводилось…
Пришёл Занозин черёд задаваться:
– Монетка – это вам не шахматы. Тут без разумения никак. Вы бросаете, я бросаю. У кого решка выпала, того и деньги.
– А если у обоих решка?
– Тогда переброс.
– А если опять?
– Что ж вы за человек, ваше Величество?! Будем бросать, покуда одному из нас удача не выпадет. Давайте монетку – покажу.
Про удачу это она, понятно, просто так сказала. Для затравочки. Кто шесть лет с разбойниками околачивался, тот науку шулерскую назубок знает. Так что Заноза почти что и не соврала. Тут уж монетка посерьёзней шахмат будет.
Сперва берёшь её в руку, примеряешь, оцениваешь. Вес-то у монет разный бывает. Потом решаешь. Иной раз лучше большим пальцем подтолкнуть, чтоб летела повыше. А бывает, подкинешь легонько – монетка как лежала, так и шлёпнется. Только тут нужно особое умение. Это тебе не шахматы – быстро не научишься.
Дал король Занозе монетку. Посмотрела на неё Заноза, в руке покрутила. С одной стороны цифра "два" выбита, с другой – чей-то профиль. Пригляделась Заноза:
– Уж не ваше ли это Величество?
Покраснел король до ушей. Замямлил что-то про традиции, а Заноза не слушает – монетку разглядывает. Такую сильно толкать не надо. Подкинешь с королевской морды легонечко – даст три оборота. Перестараешься – будет четыре. И всё. Прощай, денежка.
Прицелилась Заноза, и шлёп – легла монета двоечкой. Король подкинул – оказалась наверху его же физиономия. Забрала Заноза выигрыш довольная.
Король ей – новую монету. Тут уж вышло легче лёгкого. Подтолкнула ногтем – получила свою решку. Король, понятно, снова продул. Куда уж ему до Занозы-то?!
В третий раз, правда, и у него решка выпала. Делать нечего – перебросили. Тут уж Заноза его обыграла, дело ясное.
Вскорости кошель у Занозы потяжелел, пора бы игру заканчивать, а король не хочет – артачится:
– Всё равно вас обыграю, сударыня. Дайте только шанс!
Заноза ухмыляется: обыграешь ты, как же! Вслух говорит другое:
– Мне, ваше Величество, спать пора. Устала я что-то.
Король будто бы огорчился:
– Давайте уж в последний раз!
Тут Заноза вконец обнаглела:
– Давайте, чего уж там! Только есть у меня условие.
– Что пожелаете, сударыня!
– Монет я больше не хочу, и так кошель ломится. А хочу домой отправиться завтра же. Если выиграю – дадите мне корабль и отошлёте в Миравию.
Погрустнел король:
– Ваша воля, сударыня. Только давайте уж по справедливости.
Заноза, понятно, согласилась:
– Справедливость – дело хорошее. Говорите и вы: чего желаете?
Король губу закусил, мнётся:
– Если я, сударыня, выиграю, чего быть не может… Если я выиграю…
– Да уж не тяните вы!
– Если вдруг я случайно выиграю, то вы… меня поцелуете.
Вот ведь бесстыдник! Ухмыльнулась Заноза да тотчас ухмылочку и спрятала. Выиграешь ты, болезный, как же! И не надейся!
Взяла она монету, прицелилась и выкинула решку. Король – тоже. Ладно. Снова Заноза подбросила. Опять решка. Бросил король – то же самое. Вот ведь странности! В третий раз выкинула Заноза решку. Король не отстаёт. Будто издевается! А сам глядит робко так…
Рассердилась Заноза. Не иначе за дуру её держат. Снова бросила. Решка. Бросил король. Решка опять. Смотрит Заноза на свои руки, а те от злости ходуном ходят.
Снова подкинула. Решка. "Ну, – думает, – сейчас тебе и крышка". Только король, глазом не моргнув, опять решку выбросил.
Озверела Заноза. Хвать монету да нечаянно и выронила. Упала монета королевской физиономией кверху. А король улыбнулся неловко так, будто извиняется.
Вскочила Заноза, подхватила юбку, чмокнула его в мохнатую щёку со всей брезгливостью и прочь побежала.
Вот ведь подлец! Шулер! Мерзавец! А ещё король называется! Это не король! Это жулик какой-то, медведь его раздери!
Перстень с рубином
Днём позже вышел у Занозы с королевой неприятный разговор. И ведь толком не разберёшь, отчего неприятный. Вроде ничего обидного королева ей не сказала. Наоборот: улыбалась ласково, хотя и холодно, руки протягивала, глаза закатывала. Только Занозе всё казалось, будто вот-вот измарается она по самые уши, так что вовек уж не отмыться.
Королева повздыхала, поохала, руку ко лбу приложила:
– Как же я тебе признательна, дитя! Благодарность мою не выразить словами, но, будь уверена, я могу благодарить делом!
Тут Заноза не на шутку переполошилась. Ну как королева деньги предлагать начнёт или золото?!
– Ничего мне не нужно, ваше Величество!
– Благородная душа! – королева схватила её за руку и сжала ладонь с такой силой, что аж кости хрустнули. – Я не забуду твоей самоотверженной доброты! Но, постой же! Что сказал тебе мой непутёвый супруг? Припомни слово в слово! Это важно для меня и… для Стребии.
– В шахматы учил играть, – потупилась Заноза. – Фигуры показывал.
– Фигуры?! И только?
– Я, ваше Величество, с позволения, человек маленький. С меня и шахмат довольно.
Королева прищурилась:
– В том-то и дело, что маленький. Я своего супруга хорошо знаю. Если уж с кем и разоткровенничается, то только с маленьким человеком. Говорил он о политике?
– Ни слова, ваше Величество.
– Упоминал ли Тарию?
– Нет. Клянусь памятью матушки!
– Что ж, в следующий раз не жди – сама спрашивай. Скажи, что беспокоишься о родине, что хотела бы вернуться, но не смеешь, пока у власти Шамшан. Полюбопытствуй, намерена ли Стребия вступить в войну.
– Не могу я, ваше Величество! Робею до крайности!
Королева улыбнулась и по руке Занозу погладила. Пальцы у неё были холодные, точно ледышки.
– Не робей, милая. Король болтлив и, к тому же, подвержен излишествам. Назавтра уже и забудет, о чём вы говорили.
Тут она на Занозину руку уставилась, точно впервые увидала:
– Отчего же не носишь кольцо, которое я подарила?
Испугалась Заноза пуще прежнего:
– Берегу, ваше Величество. Боюсь потерять драгоценность великую.
Королева будто бы рассердилась:
– И слушать не желаю! Велю тебе носить моё кольцо всегда и повсюду, чтобы помнила бедную королеву, воззвавшую к твоей помощи!
Заноза глаз не поднимает. Думает: "Не к помощи ты взывала, а к подлости. И муженёк твой такой же. Все вы тут одинаковы! Только и думаете, как бы чужими руками жар загребать! Ну, да не на ту напали!"
Сама же кольцо из-под корсажа вытащила и на палец надела.
Повеселела королева:
– Вот и умница! Пришлю к тебе Лагану завтра, после ужина, а ты перед тем навести моего бедного супруга и порасспрашивай о том, о сём. Условились?
Ползла бы ты лесом, змеюка подколодная! Любой разбойник во сто крат честней эдакого Величества!
Вздохнула Заноза, потупилась:
– Что смогу – сделаю. Чего не смогу – прощения просим.
– Вот и хорошо! Вот и славненько! И кольцо носи, не снимая, не то обижусь!
Заноза покивала, расшаркалась, поклялась носить кольцо до могилы, а как придёт пора, и в могилу с ним сойти, и до того на душе противно сделалось – хоть плачь! Так бывает, когда возьмёшь кусок душистого хлеба, надломишь, откусишь – странность какая-то. После перевернёшь, а там – плесень зелёная. Вроде обидно, а вроде и сам дурак.
Это к тому, что если б Заноза держалась от королей подальше, ничего бы этого не было. Оно ведь только поначалу казалось, что у разбойников – грязь и копоть, а тут воротнички белые, накрахмаленные. На деле-то вышло по-другому. Иной раз смотришь и в толк не возьмёшь, кто тут разбойник подлинный: тот, кто с ножичком по лесам бегает, или жулик в парче и жемчугах.
С королём Занозе встречаться и вовсе радости не было. Только куда ж тут денешься?! Позвали её вечером в королевские покои. Идти, по правде сказать, было боязно. Король – это тебе не бандит какой-нибудь. Тут всё во сто крат хуже.
Если б хоть сапоги можно было надеть, тогда другой разговор. Только вот в сапогах по дворцу шляться никак нельзя. Это Занозе портной втолковал, тот, что с булавками.
А тут ещё, как назло, принесли ей по велению королевы голубое платье взамен испорченного. Юбка по полу волочётся. Подол сплошь кружевами расшит. Примерила Заноза подарок и думает: "Вот же позорище! Будто не человек, а копна какая-то. Скорей бы уж пришёл черёд седьмого платья". Это седьмое, ежели начистоту, было у Занозы самое любимое. По ней скроено и сшито так, что комар носа не подточит. Только не пришло ещё его времечко, ничего не попишешь. Пришлось напяливать платье номер шесть: малиновое с оборочками. Хорошо хоть не в кружевах! Поверх платья надела Заноза шитый серебром пояс. Горничная сзади бант завязала. Можно было и без банта, да что за охота спорить?!
После Заноза горничную из комнаты выперла, да не просто так – с умыслом. Серебряный-то пояс ей не для красоты понадобился. Спрятала Заноза туда ножичек, рукоятку складочками прикрыла и сама себе улыбнулась. Так-то. Король ты или не король, а, ежели зайдёт блажь с глупостями приставать, огребёшь неприятностей по самую маковку! Кольцо, само собой, снимать не стала. Чего королеву сердить попусту?!
Встретил её король, как ни в чём не бывало:
– В шахматы продолжить не желаете?
Заноза возьми и скажи:
– Я, ваше Величество, для шахмат умом не вышла! Боюсь, не осилю науку.
Король нисколечко не растерялся:
– Вы себя, сударыня, недооцениваете. Вас, должно быть, матушка нечасто хвалила.
Тут уж оскорбилась Заноза:
– Меня, ваше Величество, хвалили всё больше дрыном. Только иногда – вожжами. И поделом, я вам доложу.
Нахмурился король. А глаза смеются.
– Мне этого не понять, – говорит. – Меня-то самого розгами обучали. Это, сударыня, иной культурный уровень.
Выпучилась Заноза:
– Как же это можно короля – розгами?!
– Короля, пожалуй, никак. А вот принца – запросто. Был у меня гувернёр, Шмелём назывался. Так вот Шмель этот лупил меня почём зря. С батюшкиного, разумеется, одобрения.
Тут Заноза не стерпела – захихикала:
– Ну и чудные у вас имена! Где ж это видано, чтобы человека Шмелём звали?!
Король вздохнул, задумался, точно припоминает:
– Звал его так, положим, только я. Шмель этот грузный был, вроде меня нынешнего, и усы носил огромные, до самых бакенбардов.
Тут Заноза обиду припомнила:
– Кто же вас в монетку играть учил? Уж не он ли?
Погрустнел король:
– В монетку, сударыня, меня никто не учил. Чистое, можно сказать, везение. Говорят ведь, что новичкам везёт.
Прищурилась Заноза, мол знаем такое везение, а только сердиться на короля совсем не хотелось. Кто старое помянет… К тому же, он, вроде, тоже человек. Шмель у него был, розги были, может, и совесть была.
Тут вспомнила Заноза наказ Клибеллы. Ежели не выведает она у короля правду, на глаза королеве лучше не попадаться. Сожрёт с потрохами. Что же делать, спрашивается? Хотела было Заноза завести разговор про Тарию, а только вместо этого возьми да и ляпни:
– Вы, ваше Величество, что насчёт шпионов думаете?
Король отчего-то не удивился:
– Думаю, сударыня, что шпионы везде. Одни по своей воле шпионят, другие – по принуждению. Что хуже – решайте сами.
А больше ничего не сказал. Точно не понял. Только по глазам было видно: понял ещё как.
Когда же Занозу к королеве вызвали, она не стала юлить, а сразу наврала с три короба. Дескать, в войну с Тарией его Величество вступать не намерен и вообще ничем, кроме вина и шахмат не интересуется. Думала, на том Клибелла и успокоится, а только зря.
Знала бы наперёд, чем враньё обернётся, язык бы себе откусила, да слово не воробей…
А всё оттого, что сидела как-то Заноза с королём. В шахматы не играли, в монетку, само собой, тоже. Просто болтали про чепуху всякую вроде породистых лошадей.
Заноза ещё королевских тяжеловозов похвалила: мол, таких коней на всём свете не сыскать.
Тут король и говорит:
– Надо позвать камергера. Пусть принесёт нам вина.
Заноза в ответ:
– Вы уж не обессудьте, ваше Величество, только вина я не пью. А вам принесу скоренько. Надо ли человека гонять попусту?!
Король руками замахал:
– И не вздумайте! Вы – моя гостья, а не прислуга!
Удивилась Заноза:
– Нешто с меня убудет?! Одна нога тут, другая – там. Живо обернусь. Вы и заскучать не успеете!
Только всё равно не пустил её король. Отправил камергера.
Тот ушёл и будто сквозь землю провалился.
Посидели, подождали, стало быть. Начала Заноза ерепениться:
– Виданное ли дело – короля ждать заставлять?! Сейчас пойду и разнесу их там!
Король говорит:
– Не утруждайтесь, сударыня!
А сам, по всему видать, не меньше ярится.
Не стерпела Заноза:
– Вы меня, ваше Величество, не удерживайте! Ежели я и впрямь ваша гостья, так вот моя воля: желаю тотчас пойти и оборвать им уши бесстыжие!
Рассмеялся король и не стал спорить. Заноза бегом вниз. Насилу нужную дверь отыскала. Сперва-то в какой-то чулан сунулась, потом нашла и винный погреб. Бежит по ступенькам опрометью. Вдруг глядь: навстречу Лагана идёт, а на подносе у неё кубок.
– Камергеру – говорит, – с сердцем дурно сделалось. Лежит, бедняга, без чувств. Так что я уж сама… Возьмите вот и отнесите его Величеству с нижайшими извинениями.
И суёт Занозе поднос. Та от растерянности поднос-то взяла, а только смотрит: за дверью давешний камергер пробежал, здоровёхонек.
Лагана за её взглядом проследила и говорит недобро:
– Несите поднос, сударыня, и не извольте задерживаться! Его Величество ждать не любит!
Думает Заноза: "Тут дело нечисто". Взяла поднос, идёт по лестнице, а у самой руки ходуном. Неужто задумали они короля отравить?! Да ещё её же руками! Что же делать-то? Куда податься? У кого просить покровительства?
Расскажешь королю – в живых не оставят, как пить дать! Не расскажешь – и подумать страшно!
Так Заноза в королевские покои и возвратилась. Прямо с подносом в руках. Король её увидал – обрадовался:
– У меня, сударыня, уже и тост готов. За нашу дружбу! Давно мне не доводилось друзей заводить. Что скажете? Друг я вам?
Кивнула Заноза. Поднос на стол поставила, а у самой внутри всё похолодело, как в погребе.
Король заметил:
– Что-то вы загрустили, сударыня. Не пьёте вина, так хоть лимонаду отведайте. Лимоны у нас из собственной оранжереи, чудо какие хорошие!
Заноза кивает, а сама всё на кубок смотрит. Ну, как выпьет! И точно. Взял король кубок, покрутил, принюхался:
– Доброе вино! Да в наших погребах иного и не держим! Будьте здоровы, сударыня!
И только собрался он из кубка отхлебнуть, Заноза как заорёт:
– Стойте!
Король глаза выпучил:
– В чём дело, сударыня?
Думает Заноза: "В том дело, что кому-то нынче крышка!" Вслух другое говорит:
– Вы мне, помнится, лимонаду обещали. Больно уж пить охота!
Лицо у короля прояснилось:
– Вызовите камергера…
– Ещё не хватало! Сама налью. Только вы уж погодите, без меня не пейте. Уговор?
Король плечами пожал:
– Само собой, сударыня!
Уж как медленно Заноза этот лимонад наливала! Точно платили ей за каждое мгновение по золотой монете! Однако ж всему есть конец. Возвратилась она с бокалом, а у самой руки так трясутся, что лимонад едва наружу не выплёскивается.
Спрашивает король:
– Отчего же вы дрожите? Вам холодно?
– Холодно, ваше Величество. Аж до костей пробирает!
– Что же вы молчали?! Сейчас разожгут огонь.
– Это зачем ещё?! Желаете, чтобы разговоры наши подслушивали?! Нет уж, ваше Величество, камин я и сама растоплю!
– Вы разве умеете?
– А что там уметь, спрашивается? Вон у вас и поленья в дровнице. Даже колоть не надо.
Улыбнулся король:
– До чего же вы забавная!
Да уж, будет тебе забава, когда из кубка отхлебнёшь! Что же делать?! Что делать-то?!
Зашумел в камине огонь, зашипел, зафыркал. Поползло тепло по залу. Рыжие всполохи по стенам запрыгали. Король говорит:
– Вы, как будто, тянете время, сударыня…
Испугалась Заноза:
– И в мыслях не было!
– Тогда я, с вашего позволения…
И хвать кубок.
Заноза и сама не поняла, что делает, а уже подскочила, точно укушенная. Вопит:
– Не трогайте! Положьте на место!
Король так и застыл с кубком в руке. Молчит, смотрит. Подбежала Заноза, выхватила у него кубок да и выплеснула в огонь. Зашипели дрова, обидевшись за такое гнусное обращение, только огонь не погас, ещё ярче разгорелся.
– Зачем, – спрашивает король, – вы это сделали?
А сам смотрит странно так, с прищуром.
– Затем, ваше Величество, что от вина людям дурно делается! Тем паче, ежели кто грузный, вроде вас. Будете много вина пить – сердце разорвётся! Всю рубаху кровью измараете, и камзол, и воротник… Вы уж лучше лимонад пейте. Он и вкусный, и для здоровья хорошо…
Король всё сморит, а поверил или нет – не поймёшь. Наконец встрепенулся, головой затряс:
– Может, вы и правы, сударыня. Лимонад – вещь хорошая…
Потом посмотрел на её руки пристально и говорит невпопад:
– Хороший у вас перстень.
Обрадовалась Заноза, что можно разговор перевести. Говорит:
– Перстень этот не мой – подаренный.
А кем подарен – не сказала. Совестно сделалось.
Король покивал, языком пощёлкал:
– Старинных мастеров работа! На крышке – рубин ценности немалой.
И снова о чём-то задумался.
Когда же собралась Заноза уходить, король её зачем-то провожать поднялся. Довёл до двери (будто она бы сама не дошла), протянул руку:
– Благодарю от души, сударыня!
Опешила Заноза:
– Это за что же, ваше Величество?
– За заботу о моём здоровье. По правде сказать, я в последнее время неважно себя чувствую.
Сказал и поцеловал руку Занозину. Та вконец засмущалась, аж краска к щекам прилила.
Вышла за дверь и бегом через залы. Потом вдруг остановилась. Глядь на свои пальцы – нет кольца. Не иначе король снял, когда ручку лобызал. А она-то уши развесила! Никому нынче верить нельзя! Король и тот хуже любого разбойника!