Империя дракона

Всех присутствующих парализовал страх. Не только чванливые щеголи, никогда не притрагивавшиеся к оружию, но и лучшие воины теснились к краям залы. Ни один из самых бесстрашных подданных короля не хотел оказаться в центре событий. Незнакомцы в темных капюшонах, скрывавших лица схватили моих братьев. Я хотел выкрикнуть их имена и кинуться на помощь, но невидимые путы не пускали. Флориан держался молодцом. Клод тоже сохранил остатки смелости. Хотя со стороны они выглядели слишком хрупкими и напуганными в лапах своих тюремщиков, но можно было не сомневаться, что белокурые головы принцев не склонятся ни перед кем. Флориан слишком горд, чтобы признать свое поражение, он скорее плюнет в лицо победителю, чем сдастся на милость судьбы. Он сделал отчаянный рывок, чтобы вырваться, но когтистые руки двух злодеев слишком крепко держали его.

Осанистый чужеземец медленно приблизился к ним, по очереди поднял за подбородок лицо каждого из них, чтобы заглянуть в глаза и вычитать там все самое сокровенное. Бессильная ярость принцев позабавила его, но своим исследованием он остался недоволен, будто не нашел того, чего искал.

– Эти двое простые люди, – гневно выкрикнул он, вновь обращаясь к трону. – От них не будет никакого толка. Мне нужен тот мальчишка, который отмечен десницей судьбы, тот у которого венец зла сияет над головой и крылья рока шелестят за плечами.

– Ты его не получишь, – спокойно, но твердо заявил король. Хотя двое вооруженных охранников, стоявших по обеим сторонам от трона выглядели не слишком уверенными в своих силах.

– Значит ли это, что монарх хочет нарушить свое слово, – с язвительной усмешкой поинтересовался чужеземец, в котором я начинал угадывать черты моего недавнего преследователя. Я без конца задавал себе вопрос, кто он на самом деле и не находил ответа.

– Помнишь, каким был этот замок много лет назад? – продолжал он, обращаясь к королю. – Неужели ты забыл нашу партию в карты, общество духов и роковые ставки. Ты проиграл мне своего младшего сына. Он слишком сильно отличается от смертных, чтобы жить среди них. Для него будет благом уйти подальше от людей и насмешников. Я возьму его с собой и назначу ему в спутницы злого ангела. Если отдашь мне его прямо сейчас, то сможешь забрать себе остатки королевства.

Чувства начали возвращаться ко мне. Я снова мог двигаться и чужая воля не сковывала мои действия. Какое право имеет этот пришлый господин так фамильярно беседовать с королем. Он говорил с такой дерзостью и мрачным торжеством, от которого мурашки ползли по спине.

Мне казалось, что я слышу звуки набата. Кровь ударила в голову и алые круги стали расходиться перед глазами. А ведь я собирался сражаться с неизвестным врагом, так почему же в решающий миг у меня не хватает сил даже на то, чтобы поднять с пола шпагу. Мой кинжал тоже ударился о плиты пола и остался лежать на них. Чем можно было еще объяснить мое бездействие и мертвый сон королевских войск, кроме как присутствием подавляющей, колдовской энергии. Мне показалось, что под потолком тронного зала летают и бесятся полчища злых духов.

Часы на башне уже пробили полночь. Незнакомец прибыл после отбоя, как и пообещал. Вместе с ним из-за моря прилетело полчище опасных поджигателей. Стая драконов кружила над поверженным городом. Где-то недалеко зазвенел колокол. Привычный звон на этот раз был лишен размеренности и ритма, будто звонарь выпустил из рук канат и тяжелый медный язычок отбивает по стенкам колокола собственную мелодию. Оказывается это дракон сорвал с колокольной башенки золоченый колокол и улетал, не выпуская из когтей свою добычу.

Снопы искр взметались над горящими домами и отражались в зеркальной драконьей чешуе. Из окон горящих дворцов валил черный дым. В городе царили страх и разрушение. Вместе с волнами огня по закоулком города плясала смерть. Всего лишь на миг мне показалось, что на фоне пылающих руин высоко в воздухе повис бледный мерцающий силуэт крылатой феи. Может быть, подобные ей существа сейчас носятся над страной. Сколько их этих созданий, затаившихся во тьме в ожидание своего триумфа.

Из помещения, где недавно пировали гости доносились крики, стоны, мольбы о пощаде. Я едва удержался от того, чтобы кинуться туда. С кружившейся от волнения и сильных чар головой я вряд ли мог оказать кому-то реальную помощь.

Шум множества крыльев за окнами нарастал. Искры сыпались дождем с обгоревших крыш. Страшный фейерверк не привлек внимая зрителей. Их просто не осталось. Многие жители наверное даже не успели выбежать из домов, а у тех, кто выбрался на улицы уже не было шанса на спасение. От дыхание дракона огонь разбегался по кварталам, как по шнуру пороховой бочки. Самым ужасным и завораживающим зрелищем были эти разноцветные рептилии, сбившиеся в одну пеструю, копошащуюся тучу над руинами, превратившимися в пылающий ад.

Шум и свист мешали мне расслышать требования и угрозы короля. Лишь напрягая слух можно было уловить обрывки фраз. Кажется, государь говорил о том, что никому не отдаст своего сына. В ответ ему раздавался издевательский хохот.

От такой какофонии звуков у меня заболели уши. Приглашенных в тронный зал и королевскую свиту охватила паника. Стражники застыли на своих местах, как истуканы. Ни приказы, ни уговоры, как будто не долетали до их слуха. Ни один из придворных смельчаков также не решился бросить вызов колдуну. А он тем временем шагнул ко мне, взвились полы длинной мантии, ослепительно сверкнул кровавый карбункул на набалдашнике тяжелого посоха. Корявая рука остро заточенными ногтями вцепилась мне в плечо и потащила прочь.

Я успел заметить, как драконья голова с зубчатым бирюзовым гребнем заглянула в проем окна. Похожие на драгоценные камни глаза злобно сощурились, пасть приоткрылось. Дракон дохнул огнем и яркие полосы жидкого пламени весело заплясали по паркету, поползли к трону, начали лизать обивку стен. Язычки огня пробежались по шторам и добрались до потолка.

Колдун потащил меня вниз по лестнице. Сильные пальцы, как щупальца сжимали мое плечо. Я сделал отчаянную попытку вырваться, но только упал, больно ударился о перила и расшиб колено ударившись о мраморную ступеньку.

В проеме дверей арсенала перед нами вырос юный, пышно одетый никс и с поклоном доложил о том, что все леса, села, деревни и пахотные поля до самых границ страны выжжены дотла. Он мелодично рассмеялся и провел тонкими пальцами по струнам своей арфы.

– Будут ли еще какие-нибудь приказы, ваша милость? – вежливо поинтересовался никс. – Хотите, чтобы мы конвоировали молодого господина до причала?

Воспользовавшись моментом я выхватил шпагу из большой, плетеной корзины, предназначенной для оружия. Никс озадаченно посмотрел на меня, как на доселе неизвестное насекомое, но все же решил посторониться. Шпага лишь скользнула по его плечу и разрубила ремешок с охотничьим рогом. С таким наглым существом, как этот щеголь мне еще сражаться не приходилось. Оставалось лишь удивляться его проворству. Он с ловкой уклонялся от ударов шпаги, нахально ухмылялся, отпускал дерзкие шутки. Стоило мне рассчитать один точный удар, как беспечный соперник одним прыжком взмывал в воздух и появлялся с другой стороны. Может, он вовсе лишен телесной оболочки, иначе как ему удается двигаться с такой легкостью.

– Жалкий трус, – процедил я сквозь зубы, когда никс внезапно появившись со спины и ущипнул меня холодными тонкими пальцами. Когда оскорбление достигло его ушей он что-то обиженно заворчал и тут же получил удар в живот рукоятью шпаги.

Пользуясь временной передышкой я обернулся к колдуну. Кто он такой? Почему все эти существа из легиона тьмы слушаются его приказов? Несомненно, передо мной самый опытный чернокнижник. Он стоял неподвижно, опершись на разукрашенный резьбой посох. Отблески далекого зарева освещали его лицо, казавшиеся слишком хищным из-за острого орлиного носа и черных проницательных глаз. Как много в нем гордыни и мудрости. Засмотревшись на него, я забыл проявить осмотрительность. Никс подобрался ко мне сзади и схватил в крепкие тиски. Его худые длинные руки могли сжать жертву, как железный обруч. Я видел, как рука с сияющим посохом медленно поднялась вверх и откуда извне вырвалась косая молния. Последовал режущий удар в грудь, потом наступило несколько мгновений забытья, за которые я был лишен и оружия и свободы.

Я очнулся и кожей почувствовал холод деревянных досок. Хоть я никогда и не был моряком, но легкая качка и скрип снастей лучше любых слов сообщали о том, что я нахожусь на корабле. А корабль держит курс в открытое море, прочь от пылающих берегов. Я лежал на палубе возле грот-мачты. Ветер дул в паруса. Зарево далекого пожара освещало кормовые башенки и огражденную перилами смотровую площадку. Холодные руки никса, как свинцовые прутья обвились вокруг моей шеи.

– Смотрите, мой доблестный господин, там пылает ваша империя, – шепнул он. – К сожалению, некому будет упомянуть об этом событии в исторических хрониках, ведь вы, смертные, так цените свои летописи. Картина страшного суда в памяти – вот все, что останется у вас от прежней жизни.

Над огромным погребальным костром все еще носились несколько драконов. Они, как будто, торжествовали.

– Стервятники слетелись за добычей, – заключил никс, заметив нескольких гарпий набросившихся на еще не сгоревшие остатки флота и торговых кораблей. Большинство галер, барок и даже рыболовных лодок полыхали возле самого берега. Я зажмурился, чтобы не видеть, как острые зубы отдирают доски от кормы отцовской каравеллы. Это был еще один ловкий маневр хищника, чтобы доказать, что все к чему я привык обратилось в прах.

Зловещий причал скрылся из виду. Галеон вышел в открытое море и теперь рассекая волны, двигался вперед. Вокруг меня сомкнулась темнота. Руки никса соскользнули с моей шеи и помогли облокотиться об основание мачты.

– Тебе понравился мой корабль? – шепнул кто-то, склонившись надо мной. Звуки выплывали из всеобъемлющей тишины, лишь изредка сопровождаемой плеском волн. – Ты хотел бы стоять у руля и бороться с бурей или же предпочитаешь лететь над морем, подобно молнии. Хочешь увидеть мою воздушную колесницу, когда она скользит над гладью воды или проноситься над поверхностью бурного океана.

Слова чернокнижника действовали на разум как редкое наркотическое зелье. Так медленно и неумолимо веки сковывает вечный сон. В ушах звенело от непрерываемой тишины, пока высоко над парусами не зазвучал хор хриплых, проклинающих голосов. Так может кричать только сонм духов. Я попытался собрать остатки сил и подняться на ноги, но вместо этого ударился головой о мачту и погрузился в темноту. Казалось, что в этот миг над моей головой сомкнулись могильные своды, а вместо обычного памятника вход в гробницу загородила ожившая статуя королевы теней.

Формулы волшебства

– Флориан, ты снова опоил меня за ужином. Из-за тебя я всю ночь провел в пылающем аду. Придется вызвать тебя на поединок, несмотря на то, что ты будущий король, – слова сорвались с уст еще до того, как полное пробуждение вернуло меня к жестокой действительности. Вместо красивого лица Флориана я увидел двух цепных псов, лежавших перед чугунными воротами.

В лицо пахнуло сыростью и тленом. Псы злобно оскалились, но остались лежать на своих местах. Ошейники с шипами придавали сторожевым собакам еще более устрашающий вид. Украшенные витиеватым орнаментом створки ворот распахнулись. Заскрипели несмазанные петли и ржавое железо, послышался звон цепей. Над посыпанной песком дорожкой стелился густой синеватый дым и от этого все происходящее больше походило на сон, чем на реальность.

Какое неприятное сновидение. Стоило войти в распахнутые ворота, как меня окутал могильный холод. Шероховатая поверхность стен блестела от влаги. Песчаник и мелкий гравий неприятно хрустели под подошвами сапог. Где-то вдалеке настойчиво звенели оковы. Нестройный хор шепчущих голосов доносился со всех сторон, как будто просачивался сквозь толщу, пропитанных влагой стен. Сквозь прутья решеток к нам тянулись посиневшие, морщинистые руки узников. Да, именно «к нам», я был здесь ни один. Впереди, неся в высоко поднятой руке фонарь, бежал проворный мальчишка с рыжеватыми кудрями и заостренными кончиками ушей. Но кто же шел за мной? Рука, как будто сделанная из железа обвилась вокруг моего запястья. Я хотел обернуться назад, но невидимый спутник не позволил.

Тусклый фонарик напоминал летящего в тумане светлячка. А кто этот мальчишка, освещавший нам путь? Я не мог припомнить, кто он такой, как ни напрягал память.

Под ногой что-то противно хрустнуло. Откатились в сторону раздробленные белые косточки. Я остановился и взглянул вниз. Через прутья решетки протиснулась рука скелета. Голые кости пальцев тянулись к черепкам разбитого кувшина. Значит узник умер от жажды? Злобный толчок в спину заставил меня двинуться дальше. Вокруг сгущался туман. Может все это мне просто снится? Но ведь во сне невозможна такая острота ощущений. Я чувствовал запах гниения, слышал, как вода капает с низкого потолка и ударяется о толстые звенья цепей.

В замке повернулся ключ, щелкнула задвижка. Решетки со скрежетом раздвинулись, освободив вход в более просторное помещение. Сильные руки проводника швырнули меня на кучу соломы. Я попытался сфокусировать зрение на близстоящих предметах, чтобы определить где нахожусь, но не мог рассмотреть ничего, кроме сонма теней, круживших над землей в каком-то дьявольском хороводе.

Я ощутил некое давление, словно кто-то пытался стереть из моей памяти все, связанное с прежней жизнью. Вопреки чужим стараниям, в мыслях возникла четкая картина. Пылающий город и дракон с яркой изумрудной чешуей, который уносит в своих когтях похищенный колокол. В тронном зале было жарко, как в пекле. Раздавались проклятия и угрозы. Колдун что-то говорил о том, что король проиграл ему в карты душу своего сына. Мне не удалось услышать весь разговор из-за нарастающего шума крыльев. Это стая драконов кружила над огненной бездной. Как ослепительно сверкала их чешуя, как загадочно сверкали крылатые силуэты, свившиеся в высоте наподобие сложного, причудливого орнамента.

– Драконы сожгли все до самых границ страны, ведь так? – спросил я, надеясь что кто-то меня услышит. – Я видел, как они подожгли город и рыскали в поисках добычи. Даже самые прославленные герои не смогли дать отпор этой непобедимой армии.

Кто-то ходил вокруг меня. Полы длинных одежд колыхались при каждом шаге.

– Вы ведь тоже видели стаю огнедышащих драконов? – взволнованно поинтересовался я, опасаясь, как бы захватывающее зрелище не оказалось следствием того, что я на досуге злоупотребил каким-нибудь крепким напитком.

Звенящую тишину разорвал хриплый, нечеловеческий шепот.

– Они все либо чьи-то слуги, либо жертвы собственной жадности. Для них блестящие побрякушки и ежегодные жертвоприношения важнее, чем стремления к знаниям и власти. Их сила могла бы держать всех до единого монархов в страхе, а простых людей в повиновении. Но никто не хочет сражаться за восстановление былой устрашающей славы драконов, – говоривший был слишком увлечен своими идеями. В его задумчивом голосе иногда звучали гневные нотки. – Мне нужен один- единственный небесный властитель, вид которого устрашит недовольных и мятежников.

Внезапно темное помещение озарила яркая вспышка. Тонкий оранжевый огонек на фитиле восковой свечи беспокойно взвился ввысь, но тепла не было. Только спустя несколько мгновение пламя начало источать жар и гореть ровнее. Надо мной изгибались каменный своды низкого потолка. По стенам тянулись, на совесть закрепленные в камне тяжелые цепи, кандалы, железные ошейники. В центре стояли грубо сколоченный стол и стул. Даже расписанная незатейливым узором плошка, служившая подставкой для свечи в подобной атмосфере казалась предметом роскоши. Кованые железные решетки, преграждавшие единственный выход доходчиво сообщали о том, что помещение, в котором я оказался ни что иное, как тюремная камера.

– Да, думаю с тобой вдвоем нам удастся восстановить прежний культ. Мне не хватало только идола. Понимаешь, любой план нужно продумывать до мельчайших деталей, – тихо произнес колдун, меривший шагами тесную камеру.

Вошедший в темницу, рыжеволосый паренек поставил на плоский камень погасший фонарь. Он уже не был так ловок и проворен, потому, что ведро, которое ему приходилось тащить в правой руке несколько мешало скорости движений.

– В чем дело, Камиль? – с яростью прикрикнул на него мой тюремщик.

– Я просто принес немного холодной воды, чтобы привести молодого господина в чувства, – Камиль поставил на пол ведро до краев полное водой и вздохнул с облегчением.

У меня появилась возможность повнимательнее присмотреться к нему. Да, это же тот самый паж, который встретил меня в проклятом ущелье, потом я видел его возле конюшни. Он с трудом удерживал норовистого скакуна. А затем мне вспомнился наш поединок. Камиль подкрался ко мне сзади. Так поступают только подлецы.

– Негодяй, – произнес я и попытался встать. Как и любой из бесчестных хвастунов юный никс оказался трусливым. Он отскочил в другой конец камеры, чуть не сбив с ног своего господина. За что навлек на свою голову очередной поток нелестных изречений. Работодатель обращался с никсом довольно строго и все еще злился на него, за промахи допущенные во время дуэли. Я присмотрелся к Камилю. Впервые в жизни мне удалось ввязаться в драку с настоящим никсом. Мне трудно было понять почему вольный дух должен кому-то подчиняться. Зачем ему вообще на кого-то работать, ведь деньги ему, наверное, не нужны, да и вряд ли такой суровый хозяин станет что-то ему платить. Может, Камиль просто перессорился со всеми соплеменниками и опасался высовываться наружу без защиты покровителя. Интересно, а умеет ли он превращаться в коня и дышать под водой, как рассказывают о никсах легенды. У Камиля, несмотря на рыжий цвет волос была очень чистая кожа без единой веснушки, лукавые зеленые глаза, тонкие губы очень часто изгибались в хитрой усмешке. Заостренные уши указывали на происхождение. Я презирал его и в тоже время не мог отвести от него заинтересованного взгляда. Ведь он был частичкой того мира, в который смертным путь запрещен. Однако, если бы он попытался подойти ко мне хоть на шаг ближе, то в ход пошли бы кулаки и многие приемы рукопашной схватки. Ни шпаги, ни кинжала, к сожалению, у меня больше не было.

Выплеснув часть накопившегося гнева на слугу, чернокнижник обратился ко мне.

– Полагаю, тебе пришлась по вкусу моя подземная темница. И не изображай из себя умирающего, пока мы шли, ты довольно увлеченно оглядывался по сторонам, – уже строже добавил он. – Для осиротевшего принца, которому после падения державы положено было хотя бы опечалиться, ты проявил не только удивительную наглость, но и стремление к потусторонним тайнам. С другой стороны даже лестно, что мой узник оказался мужественным, терпеть не могу слабаков. Так, ты уже догадался о том, что тебя ждет.

– Виселица для простолюдинов, значит для моей шеи предназначен топор, – философски заметил я и взглянул на тюремщика с иронической улыбкой. – Если вы разделяете мнение министров о том, что за красивое лицо я продал душу дьяволу, тогда вашему слуге пора натаскать дров для костра.

Никс чуть ли не подпрыгнул от такого пренебрежительного отношения к своей персоне. Дрова таскать он явно не собирался, да и слугой себя пожалуй не считал, а вот его хозяин тихо рассмеялся. Я уже без улыбки посмотрел на него и в который раз решил, что слышу смех Люцифера.

– Эдвин, ты ведешь себя как загнанный волк и даже не пытаешься прибегнуть к скрытой силе, – лукаво заметил он, будто пытаясь подстрекнуть к чему-то нехорошему. Откуда он узнал мое имя? Ведь я ни разу не назвал себя.

– Так тебе нравится подобная смена обстановки? – продолжал он свой допрос. – Помню среди свиты короля в древних стенах замка ты чувствовал себя несчастным пленником. Так, что считай одна тюрьма сменилась на другую. Философ предположил бы, что я оказал тебе услугу, внеся в скучную жизнь немного разнообразия.

– Не могу сказать, что в последнее время моя жизнь была скучна или лишена разнообразия, – повысив голос, заметил я. Можно было, хоть кричать требуя объяснений, никаких результатов это бы не принесло. Мой тюремщик был занят только собственными великими идеями. А его сподручный предпочитал держаться на безопасном расстоянии.

– Строительство такой темницы под землей стоило многих затрат, – продолжил чернокнижник. – Поэтому пришлось приручить землекопов, каменотесов и кузнецов. Зато они потрудились на славу, вырыли колодец, выковали крепкие решетки и цепи, смастерили хитроумные орудия пыток. Ты когда –нибудь видел Железную Деву?

Я отрицательно покачал головой.

– У тебя еще будет возможность взглянуть и даже научиться использовать такого рода приспособления на практике. Мне нужен умный и смирный помощник, так что тебе многому придется научиться.

– Так значит мы находимся под землей? – я взглянул на сводчатый потолок, надеясь, что там найдется небольшая трещина для солнечного света.

– Мы находимся на расстояние многих метров от поверхности земли. Так, что даже не пытайся выбраться отсюда сам. Даже если кто-то из узников сбежит, то заблудится в нескончаемом лабиринте, который тоже далеко ни необитаем. Кроме пауков, мышей и скорпионов из колодца здесь полно других более опасных и именитых особ. Со временем ты ко всему привыкнешь.

– Я нахожу это место слишком мрачным, – начистоту заметил я, хотя чернокнижник гордился своими владениями.

– Вам не о чем переживать. По сравнению с другими узниками вы находитесь даже в привилегированных условиях, – осторожно подал голос никс, выглянув из-за плеча своего господина.

Хозяин, едва сдержав еще одну гневную тираду, приказал никсу помолчать.

– Но, ведь остальные камеры, действительно, более тесные, – испуганно пискнул Камиль. – А здесь все содержится в порядке и относительной чистоте.

Оглядев стены покрытые копотью и беспорядочно переплетенные цепи, я решил, что у никса довольно странные понятия о порядке.

Вдалеке раздались чьи-то мелодичные голоса. В глубокой, подземной темнице журчащие звуки были чужими и тем не менее приятными. Потом зазвучал размеренный свист, так кружится веретено под пенье искусных прях. Казалось, что я случайно подслушал хор морских сирен и при этом умудрился остаться в живых.

– Там кто-то поет? – спросил я, рискуя навлечь на себя ярость колдуна.

– Тебе послышалось, – равнодушно заметил он и в этот самый миг пенье стихло. Осталось только прежняя шепчущая тишина и танец слабого огонька на фитиле свечи. По стенам протянулись зловещие тени. Тень моего тюремщика напоминала очертания коршуна с длинным изогнутым клювом. Сомнений не осталось, он и есть тот самый злодей, о котором мне по малодушию проболтался Флориан.

– Тебе пора приступить к работе. Еще много ночей впереди. Ты успеешь изучить все еще нерасшифрованные тома из моей библиотеки и заполнить пробелы в магических трактатах.

В дальнем конце камеры распахнулась тяжелая окованная железом дверь. Раньше я ее не заметил. Сначала из щели полился тусклый свет лампады. Я поднялся с соломы, заглянул в освещенный лампадой равелин и чуть не ослеп от блеска множества старинных книг в драгоценных окладах. На железной скамье цепями приделанной к стенной нише аккуратной кучкой были сложены свитки пергамента и стопки каких-то бумаг.

– Думаю, этих книг хватит, чтобы ты составил свое собственное мнение о том, что вы при дворе привыкли называть запретными науками.

– Их даже больше чем достаточно, – подумал я, но не решился высказать этого вслух.

– Надеюсь за время пребывания при дворе тебе удалось освоить хоть один древний язык? – вкрадчиво поинтересовался колдун. – Ты общался с купцами и мореплавателями, должно быть, научился разговаривать на двух-трех иностранных языках.

– Нет, для переговоров с послами дальних стран, у отца был переводчик, довольно неприятный малый, который все время околачивался у дверей королевского кабинета.

– А, что удалось выучить тебе. Может, иногда тебе удавалось расшифровать непонятные другим письмена?

Я вспомнил ночной город и надпись на постаменте статуи, но вслух об этом не проронил ни слова.

– Отец запретил обучать меня грамоте, скорее всего на это у него были веские причины, – честно признался я, чувствуя, как щеки вспыхнули от смущения. – Но я все равно научился подписывать собственное имя внизу некоторых грамот, когда отец и братья были слишком заняты.

Уже за эти качества я считал себя достаточно образованным, ведь крестьяне и их дети совсем не умеют читать и писать, но мой тюремщик был поражен таким невежеством. Несколько минут он посылал проклятия в адрес моей лености и беззаботности короля, но потом очевидно решил, что наивного ученика будет приручить гораздо легче, чем хитроумного злодея.

В ответ на все оскорбления я успел не менее дерзко заметить, что раз мои способности не соответствуют его запросам, то лучше было бы распахнуть передо мной ворота темницы и подыскать себе других более талантливых учеников.

– А куда вы пойдете, ведь у вас нет ни средств к существованию, ни добросердечной родни, – снова встрял в разговор Камиль.

– Да, Эдвин, подумай об этом, принц лишенный наследства не может рассчитывать на большее, чем участь бродяги, – в этот раз колдун был полностью согласен с выводами своего слуги.

– Так отдайте мне шпагу и другое оружие, которое, если я не ошибаюсь, до недавнего времени было со мной. Пусть я не могу стать ничьим секретарем, зато имею возможность наняться в войско какого-нибудь короля. Наша страна была не единственной в мире, появление безземельного рыцаря хоть и вызовет кривотолки, но не помешает ни в одном завоевательном походе.

– Значит, ты хочешь скрыть свое происхождение и стать простым вассалом. Думаешь, это понравилось бы твоим бывшим знакомым?

– Вы считаете, что для принца труд унизителен, а я придерживаюсь другого мнения. Если вы не воры, то вернете оружие, которое принадлежало мне.

– Может быть еще подыскать мешок, который обычно носят пешие путешественники вместо дорожной сумки, – хохотнул никс, но под осуждающим взглядом своего хозяина тут же притих.

Я подумал, что было бы не плохо собрать оставшиеся вещи в такой мешок, перекинуть его через плечо и отправиться на поиски приключений. Однако из последующих наставлений моего тюремщика следовало, что вопрос о моих занятиях и местопребывании уже давно решен. С каким лицемерием он пытался выдать свои злодейские поступки за благодеяние. Будто бы спасает обездоленного аристократа от бродяжьей судьбы. У меня на языке уже вертелась ядовитая отповедь. Хотелось прямо заявить, что если бы его армия не спалила мою страну, то я даже после смерти короля занял бы в ней далеко не место последнего нищего. Прежде чем я успел начать продуманную тираду, фигура чернокнижника исчезла из поля зрение, быстро, словно потушенный огонек свечи и через секунду появилась возле решеток выхода.

– В этих книгах скрыта древняя мудрость. Спроси совета у них, – наставительно произнес колдун, прежде чем уйти.

– Неплохой совет, – с насмешкой подумал я. Разве можно спросить о чем-то неодушевленные предметы. Листать эти книги, не зная языка, на котором они написаны, все равно, что пытаться завести разговор с каменной стеной. Я взял в руки несколько ветхих листов пергамента, испещренных какими-то цифрами и символами, просмотрел тонкую книжечку в мягкой кожаной обложке и пришел к неутешительному выводу, что в таких условиях учиться грамоте все равно, что наполнять водой решето.

От блеска множества книг в тяжелый золотых окладах становилось больно глазам. Конечно, мне было любопытно узнать, что кроется за этими дорогими переплетами, ведь сама книга должна быть во много раз ценнее, чем ее оформление, но стоило глянуть на причудливую цепочку иероглифов, как начиналась такая сильная головная боль, что стены камеры расплывались перед глазами.

– Проклятые книги, – мелькнуло в голове. – В них записано что-то, о чем никто не должен знать. Ни над одним названием не стоит имя автора, будто писатель стыдится своего труда. Все заглавия аккуратно выведены густыми алыми чернилами. По полям тянутся причудливые виньетки, в которых очень часто встречается силуэт дракона.

Я прикрыл дверь в равелин и вокруг одинокого пламени свечи тут же сгустилась темнота. За спиной раздались тихие, крадущиеся шаги. Я подождал пока они приблизиться, а потом резко обернулся и схватил за шиворот неосторожного никса. От неожиданности он растерялся, но быстро пришел в себя и с силой рванулся, пытаясь освободиться. Я чуть было его не выпустил, но все-таки сумел удержать край вышитого воротника.

– Я не хотел мешать, просто вспомнил о тех узниках, которые от долгого одиночества теряли рассудок и решил вас развлечь, – Камиль попытался достать, закинутую за спину арфу. Попытки ни к чему ни привели, тогда он снова рванулся. Тонкая ткань натянулась и с треском разорвалась. У меня в руке остался клочок воротника, а никс уже успел отойти на почтительное расстояние.

– Хорошо, что я не надел новый кафтан, – с гордостью заключил он, радуясь своей предусмотрительности. Он расправил невидимые складки на одежде, положил арфу на камень и сняв с головы зеленый берет изящно поклонился.

– С добрым утром, ваше высочество!

– Уже утро! – воскликнул я, но ведь вокруг так сыро и темно. Ничто не напоминает о знойном лете. – Сюда ни разу не проникал солнечный свет?

– Книги, которые вы изучали минуту назад, на солнечный свет выставлять нельзя, – разоткровенничался никс, но спохватившись тут же добавил. – Бумага засохнет и почернеет.

Объяснение казалось слишком простым. Я понимал, что дело совсем не в бумаге, хоть она и старая, а в тех странных символах, которыми покрыт каждый листок. Даже каждая закорючка возле красной строки нарисована с определенной целью, а не просто для украшения. Никс, как будто прочел мои мысли и смущенно отвел взгляд.

– Смотрите, я сохранил это для вас, – откуда ни возьмись в его руках появился золоченый кубок, подарок Доминика. – Я также унес вашу книгу из горящего замка. Так сказать, вырвал ее у языков огня, объявших башню, а потом вылетел в окно.

Камиль вытащил из-за пазухи ни чуть не поврежденную книгу в сафьяновом переплете и с плутоватой усмешкой протянул мне. На обложке не было заметно ни единой царапины.

– Зачем она мне теперь нужна? – я задал вопрос безмолвным сводам темницы, сомкнувшимся низко над головой, но ответил вместо них Камиль.

– Такие вещи никогда не будут лишними, – с видом знатока пояснил он. – Вы так долго хранили ее. Раньше вы действовали с большей мудростью, чем сейчас.