Сегодня я все утро кружила по квартире и не знала, что делать. Одна моя сторона личности говорила успокоиться и жить дальше. Свободной. Другая, новая сторона моей личности говорила мне идти и рассказать все ему. Ничего не решив, я решила поговорить с Никитой. Может, смогу уговорить его, и не надо будет позорно признаваться в своей подлости. Хотя, конечно же, ни о каких встречах и продолжении отношений больше речи не может быть. У нас достаточно неплохие отношения с Никитой. Он хороший психолог, так как всегда подбирает нужных и подходящих ему людей. И я не была исключением.
– Нам надо встретиться, поговорить, – сказала я, когда Никита ответил на звонок.
– Хорошо, – ответил он. – Что с голосом?
– Ничего. Приеду и расскажу, – ответила я.
– Хорошо, давай, как обычно, в парке на нашем месте.
– Ладно.
Вечером я вышла из дома и поехала в парк, где мы обычно встречаемся с Никитой. Я приехала, когда уже зажглись фонари. Села на нашу привычную скамейку и стала ждать.
– Привет, подруга, – весело сказал Никита, садясь на скамейку.
– Привет. Что так весел? – спросила я.
– Ну как же! Блестящая работа! У тебя талант! Мы такие снимки с вами сделали! Молодец! Клиентка довольна! А про нас и говорить нечего, хорошие деньги заработаем! Завтра начнется заварушка в его жизни! Ну а ты свободна! Можешь отдохнуть пару месяцев. Можешь себе позволить.
Я сидела, молчала и смотрела на свои ноги.
– Что такое? Чем ты недовольна?
– Некрасиво. Подло, – просто сказала я.
– Брось! Ты всего лишь сделала свою работу. Не надо относиться к этому серьезно! Не ты, дак другая бы это сделала! – ответил Никита.
– Все же это я приложила руку, чтобы разорить его, – прошептала я. – И я ему причиню боль.
– Так! Стоп! Посмотри на меня, – резко сказал Никита и схватил меня за подбородок. – Ты чего себе придумала, девочка! Не смей мне такие штучки выкидывать! Ты не имеешь права думать обо всем этом! Это не твоя забота! У каждого у нас есть свое место. Твое место в этой схеме такое, и ты блестяще все сделала!
– Никита… я не могу… – прошептала я, глаза наполнились слезами.
– Я не понял! Ты, что, втюрилась в этого мужика? Девочка, очнись, там у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка! Ты что, какие замки воздушные нарисовала у себя в голове? – пенял меня Никита, а я слушала, отчасти соглашаясь с ним, а отчасти отчаянно не желая верить.
– Я не хочу… ломать его жизнь… Никита, давай откажемся! Давай признаемся! Прошу тебя! Я прошу тебя! Давай что-нибудь придумаем! – начала просить его.
– После пожара воды не надо, – отрезал Никита, – не вздумай делать глупости.
– Никита. Либо мы придумываем, как выйти из этой ситуации без вреда для него, либо я просто иду и рассказываю, что все было подстроено. Подумай об этом, и завтра я жду твоего звонка, – твердо сказала я, встала со скамейки и пошла в сторону выхода.
Я была почти уже у выхода из парка, когда почувствовала на лице какую-то вонючую тряпку. Удивилась, голова закружилась, и тут же наступила темнота…
Голова гудела так, как будто я выпила литр паленой водки… Я медленно и с трудом разлепила глаза и огляделась. Незнакомая комната, я на кровати, около кровати тумбочка. Приоткрытая дверь на противоположном конце комнаты. Окно. На окне решетка. Кое-как сев на кровати, я попыталась привести мысли в порядок. Ничего не получалось. Что случилось? Я выходила из парка…
Встав с кровати, прошлась по комнате. Подошла к входной двери и подергала ручку. Закрыто. Подошла к еще одной, приоткрытой двери, заглянула внутрь. Небольшая уборная комната. Душевая кабина и туалет.
Значит, Никита решил убрать меня на время с поля зрения? Ладно, хоть так, а не самым кардинальным способом. В доброту и в человеколюбие данного человека я искренне не верила. И единственное, что сейчас оставалось, – это молчать и наблюдать.
Я постучала кулаком в дверь. Везде тишина. Подошла к окну и посмотрела на улицу. Второй этаж какого-то дома. Внизу деревья. Участок достаточно большой, улицы не видно. Высокий забор. Не узнаю местность. Я попробовала открыть окно, получилось со второго раза. Подергала решетку, но решетка была приделана намертво к стене. Шансов выбраться не было.
Я посидела на кровати, постояла, посмотрела в окно, снова постучала в дверь. Но мне никто не ответил. Никто не пришел. Начало вечереть, хотелось есть, а еще больше пить. Я прилегла на кровать и не заметила, как вскоре уснула.
Проснулась от того, что меня кто-то легонько теребил по плечу. Я открыла глаза и увидела Никиту. Он улыбался и смотрел на меня.
– Зачем ты это сделал? – сказала я.
– Ты не понимаешь? Потому что ты собираешься совершить глупость. А я пытаюсь уберечь тебя от этого, – просто ответил он.
– Я не пытаюсь сделать глупость. Я пытаюсь исправить свою ошибку, – вздохнула я.
– Это не ошибка. Это твоя работа. И два года ты работала хорошо. Правда, да, признаюсь, таких заказов у тебя раньше не было. С ролью неприметной домработницы и ответственной секретарши ты справлялась намного лучше. Я не подумал о том, что от неопытности ты можешь дать волю чувствам. Но… Обещаю больше не повторять подобных ошибок.
– Больше заказов не будет. Мы договаривались. Я после этого заказа ухожу, – сказала я и села на кровати.
– Куда ты пойдешь? Работать по восемь часов в день в какой-нибудь вшивой конторе и получать свои тридцать тысяч рублей? Очнись, дорогая! Ты с одного заказа имеешь по двести кусков, тебе оплачивают квартиры, шмотки, дорогие салоны и залы во время выполнения заказа. Ты искренне считаешь, что сможешь от этого отказаться?
– Да.
– Хорошо. Давай. Я готов подождать, пока дурь уйдет из твоей головы. После того как по этой сделке все уляжется и наша клиентка получит все, что захочет, ты выйдешь из этой комнаты и уйдешь сама по себе. И когда у тебя не станет денег даже не жратву, так и быть, дорогуша, я приму тебя обратно, – ухмыльнулся Никита.
– Этого не будет.
– Будет. Все, кто работает на подобных заказах, проходят через то же, что и ты. Многие уходят и потом возвращаются. Редко кто устраивается. Вы же сломаны все. Это как часы с дефектом. Вы все у меня с дефектом. Просто я ошибся, рано дал тебе подобный заказ. Я думал, что ты жестче. А ты оказалась мягкой.
– Этого не будет, – упрямо сказала я. – Ты меня кормить будешь или собираешься голодом морить? – увела я тему.
– Для отрезвления мозгов легкая диета не помешает. Поэтому я принес тебе это, – и он кинул на кровать упаковку кефира.
– Спасибо хоть на этом. А теперь, вали отсюда, – зло ответила я и взяла кефир.
– Если хочешь, я могу утешить тебя, – подмигнул Никита, – тебе это не повредит сейчас.
– Я убью тебя быстрее, чем успеешь расстегнуть штаны, дорогой, – мило улыбнулась я.
– Сучка, – беззлобно ответил Никита и вышел из комнаты. Дверь закрылась на ключ.
Я выпила кефир и снова упала на кровать, раскинулась звездочкой и смотрела на потолок. Девственно чистый, белый потолок. Ничего примечательного, подумала я. Через некоторое время я заснула крепким сном.
Утро встретило меня более приветливо, чем вечер. Встав с кровати, я решила исследовать комнату. Открыла небольшой шкаф, который стоял сиротливо у стены, нашла банный халат и полотенце. Ммм, кто-то, видимо, когда-то здесь обитал. Понюхала халат, фууу, пахнет какими-то духами. Отбросила халат обратно, закрыла шкаф. Подошла к тумбочке у кровати и начала открывать ящики. Пусто. Только в последнем ящике лежала книжка. Взяла в руки, пролистала. Книжка по психологии. Интересно, кому такие книги могут быть вообще интересны. Отложила ее. Подняла матрас кровати и исследовала дно. Тоже ничего интересного, только засохший сухарик в углу. Не иначе как домового подкармливали, усмехнулась я. Изучив всю комнату, но так и не найдя ничего интересного, снова легла на кровать. После получаса такого лежания вновь провалилась в крепкий сон. Когда открыла глаза, уже темнело. Весь день одна. Интересно бы знать, который сейчас час. Судя по свету на улице, около девяти вечера.
Я включила свет в комнате, вытащила книгу и начала листать ее. «Женщины, которые слишком сильно любят» – так называлась книга. Услышала звук отпирания замка, отложила книгу и села на кровати. Зашел Никита.
– Привет. Как ты? – спросил он.
– Скучно.
– Привыкнешь. Тебе тут месяц сидеть, – обрадовал он меня. – Помыться хочешь? Там в шкафу есть от твоей предшественницы халат и полотенце.
– Они воняют. Я это не могу использовать, – ответила я. – Поищи чистые вещи и полотенце.
– Я так и знал. На, – он поставил на кровать сумку, – тут твои вещи, я захватил кое-какие принадлежности и банные вещи. Я все же не сволочь, как ты думаешь.
– Спасибо. Никита, – обратилась я к нему, – если я пообещаю, что не буду делать глупостей и буду сидеть тихо, ты отпустишь меня? Я хочу домой.
– Нет. Слишком рискованно.
– Понятно. Привези мне что-нибудь вкусное. И вино. А я пока приведу себя в порядок.
– Хорошо, – ответил Никита и вышел из комнаты.
Я прошла в душ, наскоро помылась, оделась в свежее белье и почувствовала себя гораздо лучше. Пока ждала Никиту с едой, начала читать книгу. И она неожиданно оказалась интересной. Во многих ситуациях, описанных в книге, я начала видеть свои поступки, мысли, чувства. Я начала вспоминать истории своих знакомых девушек и снова видела описание их мотивов в книге.
В комнату зашел Никита. В руках держал два пакета.
– Держи. Здесь ужин на сегодня и еда на завтра. Завтра я не приеду. Будешь одна тут целый день. И не пытайся убежать. Не получится. Просто тихо посиди, – посоветовал он. – И вот вино, которое ты просила. И извини, стаканчик пластиковый.
– Спасибо, – холодно ответила я. – Можешь идти.
– Алиса, зачем ты так? Я ведь не только о себе беспокоюсь. Он может отдать тебя под суд, – вздохнул Никита и сел на краешек кровати.
– Нет. Он никогда не сделает этого, – ответила я.
– Ты слишком молода, романтична и глупа, дорогуша. Он бизнесом занимается, а не цветочки на рынке с дачного участка продает. Такие люди способны на такие жестокости, которые ты не можешь и представить себе. Не строй иллюзий там, где это опасно для жизни и здоровья. Твое детство ничему не научило тебя? Не все люди открыто агрессивны. Многие люди с виду вполне безобидны. Но если влезть на их территорию и попытаться отнять что-то, то тебя съедят как дичь и не подавятся. Не всегда мера воздействия – физические увечья, – сказал Никита, покачав головой.
– Хватит читать мне нотации, – взорвалась я, потому что снова понимала, что он во многом прав, и это меня злило. – Проваливай отсюда и не лезь в мою жизнь! То, что ты узнал про меня, не дает тебе права нарушать мои границы!
Я вскочила с кровати и подошла к окну.
– Принеси лучше мне сигареты. Курить хочу, – сказала я, немного успокоившись.
– Хорошо. Я еще кое-что привез тебе, – он вытащил из кармана мой плеер с музыкой, наушники и зарядное устройство.
– Ты обо всем подумал, да? – раздраженно спросила я.
– Да. Я не желаю тебе зла. Ты мне даже немного нравишься. Пойду, принесу сигареты. Купил сегодня себе блок, а вот видишь, тебе собираюсь отдать. Все для тебя, – хихикнул Никита и быстро вышел из комнаты, при этом не забыв запереть дверь.
Я же стояла у окна и думала. Все больше соглашаясь с его словами. Заигралась. Почти поверила в свои воздушные замки. Почти забылась. Как бабочка летит к свече, я также собиралась подлететь и сгореть. Не подумав о последствиях.
Никита принес сигареты, положил на кровать.
– Не скучай. Танцуй. Ведь ты любишь танцевать. Через пару недель выйдешь отсюда. Как раз будет время подумать.
– Трофим будет меня искать, – сказала я.
– Твой Трофим получил сообщение о том, что уехала из города на три недели.
– У меня через два месяца выступления, – устало сказала я, – а я даже репетировать с ним не смогу.
Это была попытка заговорить зубы. Конечно же, глупая попытка, но, как говорится, попытка не пытка.
– Репетируй здесь. Вы с ним так чувствуете друг друга, что думаю, вам не надо будет много времени слиться в единое целое, – усмехнулся Никита и ушел.
От бесконечных мыслей разболелась голова, я поужинала, выпила бокал вина и легла спать.
И дни один за другим потянулись в этой небольшой комнате. Я сдвинула кровать к стене, поставив вдоль, и освободила себе место посередине комнаты. Каждый день я танцевала по несколько часов, оттачивая движения раз за разом. Никита заезжал раз в два дня, привозя мне еду и воду. Мы мало разговаривали. В основном я молчала и наблюдала за ним и не реагировала на попытки заговорить со мной. Примерно через полторы недели он приехал веселый и слегка выпивший.
– Ты дурак, сел в таком состоянии за руль? – спросила я удивленно.
– Да. Мы тут недалеко, не беспокойся. Мы отмечали с ребятами, и я решил, что тебе надо знать. И я привез тебе выпить, – хихикнул он в своей манере и вытащил из пакета бутылку рома. – А в пакете шашлык для тебя.
– Понятно. Рассказывай, что так весел, – устало сказала я, взяла у него бутылку, налила в стакан, наполнив наполовину, и выпила большими глотками. Горло зажгло, я закашляла.
– Вау, детка! Полегче! – веселился Никита, забрал у меня бутылку и выпил из горла. После этого поставил бутылку на пол, сел на кровать и закурил. – Все!
– Что все?
– Через неделю ты выйдешь отсюда. Все. Мы сегодня получили деньги. Я перевел на твой счет твою долю и небольшую премию за твое заточение здесь.
– Ты так добр, – съязвила я.
– Нет. Просто я надеюсь, ты будешь благоразумна, и деньги помогут тебе смириться, ты будешь чувствовать себя обязанной мне и будешь держать язык за зубами, – немного пьяно сказал Никита, ухмыляясь.
– Буду. Все равно уже поздно для всего. Расскажешь?
– А что рассказывать. Клиентка с адвокатом предъявила ему фото и видео, которые мы сняли, когда вы были вместе. И пункт брачного контракта. Он без слов отвалил все. Баба – молодец, такой куш сорвала. А ведь еще оказалось, что у нее роман с его замом, – противно, пьяно засмеялся Никита. – Обложили, короче, его со всех сторон. И жена ушла, и зам свалил, к тому же не удивлюсь, если и зам бабки выводил. Там, по походу дела, не один месяц все длилось. Даже жалко.
– Почему ты этим занимаешься? – спросила я Никиту.
– Потому что хочу. Они все виноваты во всем. Виноватых надо наказывать.
– Кто виноват и в чем?
– Вот такие бизнесмены, – ухмыльнулся Никита и снова сделал глоток рома. – Я тебе расскажу одну короткую и занимательную историю. Но ты т-сссс, никому ни слова. Много-много лет назад меня предал друг. Мы были очень молоды, глупы и начали с ним бизнес. И он меня подставил. Кинул. Меня загребли. Моя девушка ушла к нему. А я отсидел, по сути, за него. Там познакомился со своим действующим партнером. Он меня многому научил. Потом вышел, отобрал у друга все. И девушку тоже, а потом ее по миру пустил. Вот и все.
– Ты не умеешь прощать.
– Прощать? – хохотнул Никита. – Как будто ты умеешь прощать? Тобой все время двигали обида, злость и ненависть. Ты хоть знаешь, что это такое – прощение? И кто сказал, что надо прощать? Виноватых надо наказывать!
– Тогда ты должен наказать себя, – просто сказала я. – Ведь это ты доверял. Если бы ты не доверял – тебя бы не кинули. Ответственность за твою жизнь ведь на тебе самом! Ты позволил с собой так поступить.
– Все не так просто, девочка, – вздохнул Никита. – Ладно, заболтался я с тобой. Поехал я обратно к ребятам. Или, может, мне остаться?
– Нет. Оставаться не нужно. Уходи.
– Гонишь меня все время. А я ведь всей душой к тебе, – вздохнул картинно.
– Я всех гоню, не переживай. Ты не один такой.
– Тем не менее, в мужика в этого влипла, – поднял палец вверх Никита.
– Ты меня быстро отрезвил. К тому же, не думаю, что это продлилось бы долго. Иди. Я устала и хочу спать. Спасибо за ужин и ром. Завтра не приходи.
– Завтра? Завтра я не в состоянии буду! Ребята девочек заказали. Чао! – сказал Никита, вышел, запер дверь и ушел.
Я поела мясо, сделала несколько глотков рома, закурила, сидя на полу.
– Вот и все, – вслух сказала я. – Очередные мосты сожжены.
Тяжело встала, потушила сигарету, открыла окно нараспашку и легла спать. Утро вечера мудренее, сказала я себе. А трезвое утро наверняка еще более мудренее, хихикнула тут же. И провалилась в сон.
Утро встретило меня головной болью. Я встала, приняла контрастный душ, и стало легче. Снова упала в постель и весь день читала эту книжку из тумбочки. К вечеру голова прошла, но я решила долениться в этот день. Рано легла спать и, конечно же, на следующее утро в пять уже проснулась. Встала и начала снова танцевать.
Никита заезжал все так же через день, привозил еду и свежую одежду.
– Через два дня домой, – сказал он, зайдя сегодня в комнату. – Черт, выглядишь немного паршиво, конечно.
– Спасибо за комплимент, – съязвила я.
– Ничего, пару дней зависнешь в салонах красоты и снова будешь огонь-мотылек.
– Ты все сказал? Иди отсюда. Жду через два дня, – бросила я через плечо, повернувшись к нему спиной.
Никита ушел, а я стала ходить кругами по комнате. Мне казалось, я сидела тут целую вечность, и, честно говоря, немного боялась теперь внешнего мира.
* * *
Через два дня я вышла из этой комнаты. Яркое солнце. Немного осенний воздух. Я вдохнула полной грудью и раскинула руки в стороны.
– Много ли для счастья надо?! – хохотнул Никита. – Теперь ты меня понимаешь, каково это – оказаться на свободе.
– Надеюсь, я никогда не смогу понять твои чувства, – сказала я. – И врагу не пожелаю их познать.
– Это ты правильно. Поехали. У меня еще много дел.
Примерно через час мы въехали во двор моей съемной квартиры. Я попрощалась с Никитой и пошла домой. Приняла горячий душ, полезла в холодильник. Шаром покати. Взяла в руки телефон и набрала номер Трофима.
– Привет, моя любовь, – сказала я, как только услышала ответ.
– Привет, пропащая душа, – сердито отозвался Трофим. – Ты хоть в курсе, что нам скоро выступать, а мы не репетировали все это время?
– Не злись. Бросай все дела, хватай еду и езжай ко мне. Я только приехала.
– Жди.
Через час в дверь позвонили. Я встала с кровати и пошла открывать дверь.
– Е-мое! – присвистнул Трофим, увидев меня. – Ты где была, мать? Откуда эта болезненная худоба?
– Все так плохо?
– Ну как тебе помягче сказать-то…
– Лучше тогда промолчи. И пошли есть, а. Сегодня я прихожу в себя, а завтра начну приводить себя в порядок. Кстати, сам-то тоже не ахти выглядишь.
Мы прошли на кухню, Трофим вытащил из пакета контейнеры с едой. Паста… Блин, этот парень всегда знает, как привести меня в чувство.
Вкусно поев, мы выпили по бокалу вина и упали перед телевизором.
– Ты расскажешь мне, где была? – спросил Трофим.
– О таких вещах не рассказывают, – ушла я от ответа.
– Это те самые проблемы?
– Да.
– Ну, тогда ты неплохо выглядишь. Я волновался. Ты не отвечала на звонки и сообщения. Два раза только написала, что с тобой все хорошо, – сказал Трофим.
– Спасибо. Я по-другому не могла, прости меня. Расскажи мне, что происходит тут в жизни? – попросила я. – Мне надо очень, чтобы ты говорил, а я просто полежу на твоей руке.
Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Он притянул меня к себе, положил под мою голову маленькую подушку, не убирая руку, и обнял меня за талию. И начал рассказывать о последних событиях в мире танцоров. Я спокойно заснула под его тихий голос, блаженно и спокойно.
Я проснулась вместе с восходом солнца. Перевернулась на другой бок и прижалась к спящему Трофиму. Мы проспали всю ночь, даже не переодевшись в пижамы. Телевизор тихо работал. Крутился какой-то клип. Я посмотрела на своего друга. Тени под глазами, лицо уставшее. Переживал. Я улыбнулась и провела пальцем по тени под глазом. Он проснулся, схватил мою руку и поцеловал мои пальцы.
– Никогда так больше не пропадай, – прошептал он.
– Обещаю, – сказала я, – и ты идешь сегодня со мной в салон.
– Зачем? – спросил Трофим и удивленно открыл один глаз. Этот самый глаз смеялся.
– Будем приводить меня и тебя в порядок.
– Тогда я знаю, куда мы поедем, а пока давай еще поспим. Они раньше десяти все равно не открываются.
– Хорошо, – согласилась я.
Мы обнялись, накрылись одеялом и уснули еще на добрых три часа.
Утром я встала совсем свежая, отдохнувшая. Настроение было впервые за долгое время достаточно хорошее.
Через час мы вышли из дома. Мы почти выехали из города и съехали на одну из ответвлений главной дороги. Через некоторое время остановились на парковке около небольшого дома отдыха. Вокруг был небольшой лес. Сладко потянувшись, я взяла свою спортивную сумку и подошла к Трофиму, который стоял и смотрел в небо.
– Пошли? – спросила я, взяв за руку его.
– Пошли, – но вместо этого притянул меня к себе и крепко обнял. Я засмеялась, чмокнула его в щечку.
– Мне тебя не хватало, – призналась я.
– А мне тебя, – улыбнулся он и зарылся носом в мои волосы.
Мы простояли так минут пять. И пошли к входу базы.
Целый день мы отдыхали, сходили на массаж, потом в баню, нам делали маски на лица, маникюр, педикюр. А вечером поиграли в бильярд. День прошел очень спокойно и комфортно. После ужина сидели на веранде нашего съемного домика и пили вино. Смотрели на небо, слушали тихую спокойную музыку и молчали.
– Мы с тобой как образцовая семейная пара, – через некоторое время сказал Трофим.
– О, как! Куда тебя понесло. Неужто серьезно хочешь остепениться? – спросила я, улыбаясь.
– Ну… Мне почти тридцать, наверное, пора об этом задуматься, – пожал плечами мой друг.
– Если твое желание исходит от слова надо, то лучше не стоит. Исходи из искренних желаний души.
– Нам надо с тобой расстаться.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Потому что пока ты рядом со мной и мы так плотно общаемся, я не могу увидеть рядом с собой другую девушку.
– То есть я виновата в том, что у тебя не ладится личная жизнь? – нахмурила я брови.
– Нет. Не ты. Я сам. Просто я с тобой получаю то, что мог бы получить, если бы начал серьезные отношения. Мы с тобой неразлучны вот уже год. Кстати, за наш юбилей, – протянул свой бокал в мою сторону Трофим. – Почему у тебя нет подруг-девушек?
– За наш юбилей, дорогой, – я коснулась своим бокалом его. – Потому что с мужчинами дружить интереснее. Они умнее, честнее и более открыты. Я общаюсь с девчонками, но близких подруг не хочу больше.
– Почему?
– Потому что однажды моя лучшая подруга увела моего парня. Вот и все.
– Вы не общаетесь? – спросил Трофим. – Тебе было больно? Ты не можешь простить ей?
– Мне не было больно из-за него. Мне на него, в принципе, было параллельно. Я просто приятно проводила время. Я не теряю голову из-за мужчин. Все они приходящие и уходящие. Мне было больно от того, что она не пришла и не поговорила со мной. Если бы она пришла и сказала мне о том, что она влюблена и что он подбивает к ней клинья… Я бы поняла. Мне было больно от того, что я потеряла близкую подругу. Из-за мужчины, – я в один глоток выпила свое вино и налила еще. – А она молчала и варилась в собственных переживаниях и ревности. И в один прекрасный день устроила мне жуткую истерику, когда приехала и увидела, что он у меня. Я тогда ничего не поняла. Она психанула, наорала на меня какую-то чушь и выбежала из моей квартиры. Паша молча пошел за ней. Я была в шоке. Стояла посреди квартиры и охеревала. Потом до меня дошло, и я хохотала как сумасшедшая. Самое смешное, я на тот момент даже еще не спала с ним ни разу. Через год он, видимо, наигрался в любовь, общие знакомые рассказали, что там все печально. Я пыталась с ней поговорить тогда, когда она уехала от меня в таком состоянии. Она не пошла на контакт. Через два года мы с ней начали общаться. Но наша близость уже была разорвана навсегда. Я пережила эту боль потери. И не смогла простить неискренности. Все можно было сделать по-другому.
– М-да. Знаешь, лучше дружи со мной. Между нами не встанет мужчина и не уведет тебя у меня или меня у тебя, – хихикнул Трофим в попытке отвлечь меня.
– Меня может увести мужчина, – сказала я и посмотрела ему в глаза.
– Не теряй себя. В любых отношениях, временных или постоянных, никогда не теряй себя. Не нужно растворяться в человеке на все сто процентов. У каждого человека должно быть личное пространство. Какими бы ни были сильными чувства, всегда оставляй в своем сердце место для себя, – изрек Трофим задумчиво.
– Ммм, это личный опыт растворения в другом человеке целиком? – спросила я заинтересованно.
– Да.
– Расскажи, – попросила я.
– Нет. Может, когда-нибудь. Пока не готов, хоть это и было давно.
– А по поводу расстаться… – начала я. – Я определенно не готова расставаться с тобой.
– Я тоже. Но, наверное, придется сделать это, когда у тебя появится мужчина в жизни и ты решишь, что это серьезно. Не всякий мужчина поймет нашу странную дружбу. Ведь такого рода отношения подразумевают секс.
– Ну… – я засмеялась. – Ночевать у меня ты точно перестанешь. А во всем остальном ты останешься в моей жизни на прежнем уровне. И всем во всем мире придется смириться с тем, что ты есть у меня.
– То есть, если мужчина поставит ультиматум – он или я, ты выберешь меня?
– Однозначно. Но умный мужчина, который доверяет и знает меня, не поставит такой ультиматум.
– Но ревность-то будет.
– Ревность к чему? Я не понимаю. Если мужчина и женщина хорошо общаются, проводят вместе время, к тому же работают вместе, обязательно должны иметь интимные отношения?
– Всегда так было. И как бы ты ни отнекивалась, и у нас с тобой в отношениях есть сексуальная подоплека. Я как мужчина всегда готов, и ты прекрасно знаешь. И стоит тебе только принять решение, и все будет. Ты просто ненормальная, вот и все, – спокойно сказал Трофим.
– Это точно. Но ты ведь прекрасно знаешь, что я не приму такого решения. Мы с тобой это не раз обсуждали. Пошли спать. Завтра рано выезжать, и нам полдня тренироваться. А вечером мне еще в салон надо, волосы покрасить.
– Пошли.
Мы встали со своих кресел, сложили пледы и пошли в дом. В доме приятно горел электрический камин, приглушенный свет, тепло.
– Ну, точно ненормальные, – хохотнул Трофим, лежа в кровати и обнимая меня.
– Что ты прям заладил, ненормальные да ненормальные. Ненормальные для кого? Что тебя беспокоит? – спросила я, опершись на локоть, привстала и посмотрела на него.
– Меня… меня беспокою я.
– Если ты не можешь справиться с собой, есть диван. Ты можешь прекрасно спать на нем, – сказала я.
– Не могу. Я привык, что ты под боком сопишь, а иногда пинаешь меня во сне. Человек – удивительное существо. Я понимаю, что никогда не будет ничего, но в то же время я так привык, что ты рядом. И я люблю засыпать, чувствуя запах твоих волос.
– Бооооже! Извращенец, – вздохнула я и снова легла, положив голову на изгиб его руки. – Знаешь… у меня тоже странные ощущения. Мне иногда кажется, что ты это я, но в мужском варианте. А иногда думаю, может, ты не существуешь? Ты просто, скажем так, восприятие желаемого, игра психики. А на самом деле я тут одна лежу, а ты выдуманный персонаж, и я, как шизофреник, с тобой говорю?