Апельсин

Глава 1.4. Гнусный шантаж

Только начав работать в компании отца, Алиса осознала весь масштаб его могущества. До какого-то возраста она наивно думала, что вообще все люди так живут – за высокими заборами, с охраной и сигнализацией, с садовниками и поварами, приходящими на дом массажистами, с отдельной комнатой для игрушек и перелётами на самолётах, в которых находится лишь твоя семья. Позже, конечно, она узнала, что месячная зарплата большинства россиян сопоставима с тем, сколько её мама оставляла за один раз в косметическом салоне. А иногда и не сопоставима.

В офисе к Алисе прикрепили сотрудника, который помогал ей адаптироваться, давал несложные поручения, но основную часть времени просто рассказывал о холдинге «Русская Сталь». Четырёхчасового рабочего дня – а по закону она не могла работать дольше, – хватало лишь на то, чтобы в первую неделю, как сказала куратор Ольга, «пройтись по верхам». Но этого времени оказалось достаточно, чтобы Алиса окончательно поняла: она хочет стать частью отцовского бизнеса. Потому что выглядело всё это до невозможности грандиозно.

Кроме предприятий чёрной металлургии господин Голденберг владел акциями золоторудных компаний, портов, угольных разрезов, трубопрокатных и автомобильных заводов. Ему принадлежали доли в одном большом банке, медиагруппе, компании-операторе сотовой связи и одном из крупнейших туристических концернов Европы. Его фото красовалось на обложке первого номера русского Forbes, а в прошлом году он был признан самым богатым человеком России по версии агентства Bloomberg. Алиса очень хотела работать на отца, хотела приобщиться к империи, которую он создал и, быть может, когда-нибудь возглавить её.

Сразу она попросила, чтобы её взяли в головной офис в Москве, но мама посоветовала начать «с малого». И они поехали в Питер, где у «Русской Стали» было собственное рекрутинговое агентство. Но сейчас вероломному плану Алисы мешало то, что работали там в основном женщины – считалось, что они справляются с поиском новых сотрудников эффективнее мужчин. Поэтому Егор из IT-отдела и юрист Павел Петрович были почти единственными более-менее подходящими кандидатурами.

Утром в понедельник, увидев тёмные круги под мышками на рубашке Павла Петровича, Алиса убедилась, что его пора исключить из списка. Но с Егором, приятным и скромным молодым мужчиной, постаралась завязать разговор, пока он настраивал ей ноутбук – подсоединял к общей сети, заводил корпоративную почту и проводил инструктаж по безопасности. В среду из списка выбыл и Егор. Он так впечатлился предложением Алисы сходить вместе на какой-нибудь фильм, что заболел и ушёл на больничный.

– Ты его напугала, – хохотала Карина. – Шутка ли, дочь биг-босса запросто приглашает в киношку сходить. Так и инфаркт словить можно. Наверное, лучше парням и правда не знать, кто ты. Не переживай, у нас ещё есть в резерве синеглазый пенсионер!

Но Александр оказался крайне ненадёжным резервистом – ни в понедельник, ни в среду в фитнес-центре он так и не появился. А отменить занятия по итальянскому языку, чтобы сходить в зал в освободившиеся два дня, Алиса не решилась.

– Может, он с утра занимается, когда народу меньше? Или после обеда? – утешала её Карина. – В любом случае в субботу вы идёте в ресторан! А потом, может быть, поедете к нему…

К вечеру четверга Алиса с непривычки уже так устала, что соображала совсем туго – теперь она работала полный день, а потом либо шла в спортзал, либо зубрила итальянский. Но после этих слов Карины схватилась за голову. Существовала ещё одна проблема, о которой Алиса и не вспомнила – им запрещалось ночевать вне дома. Они были вправе приглашать друзей к себе, устраивать вечеринки, на любое время оставлять кого угодно у себя жить, но сами ночевать в другом месте не могли.

***

Отец часто говорил ей, что проблемы нужно решать по мере поступления, а бабушка, что утро вечера мудренее. Но в пятницу утром мудрость Алису не посетила, и поступившая проблема решаться никак не желала. Весь рабочий день Алиса была задумчива и рассеянна, пытаясь найти выход, методично перебирая варианты. И так увлеклась, что два раза ошиблась в ежедневном отчёте, который сдавала Ольге перед уходом домой. Та ничего не сказала, хотя посмотрела удивлённо. Но зато у Алисы наметился план действий.

Когда она села в машину и пристегнулась, к делу приступила сразу. Ей казалось, что такое лучше обсуждать без свидетелей.

– Сергей Николаевич, у меня к вам серьёзный разговор.

– Да, я слушаю тебя, Алиса, – ответил он, выруливая с парковки.

– Может так получиться, что я не буду ночевать дома.

– Это исключено, и ты об этом знаешь.

– Через месяц я уже всё равно одна буду жить! – возмущённо воскликнула она.

– Пока ты живёшь с родителями, мы с тобой будем соблюдать их правила. Я обязан не допустить нарушения. А если такое произойдёт, то должен доложить Юрию Александровичу, – флегматично бубнил исполнительный охранник, обгоняя впереди идущие машины.

– По правилам романы на рабочем месте запрещены, но вас это не остановило! – на одном дыхании выпалила Алиса то, над чем раздумывала весь день. И, чувствуя себя последней сволочью, добавила: – Если мама узнает, то выгонит Светлану Петровну без разговоров. Вы же её знаете!

Алиса немного опасалась говорить об этом во время поездки – вдруг в порыве эмоций Сергей Николаевич нажал бы не на ту педаль. Но её охранник действительно был настоящим профессионалом, потому что ровный ход машины по шоссе никак не изменился.

– То есть ты меня шантажируешь? – после небольшого молчания спросил Сергей Николаевич, не отрывая взгляда от дороги.

– Нет. Просто я храню ваш секрет. А вы будете хранить мой. Мне кажется, это честно.

– А ты подумала, что будет, если с тобой в это время что-то случится? – Он снова немного помолчал, ожидая ответа, и затем продолжил: – Знаешь, Алиса, наверное, пусть лучше нас выгонят за нарушение этики, чем я увижу твоё расчленённое тело.

– Почему сразу расчленённое? – ахнула она.

– Потому что таких, как ты, часто похищают ради выкупа, либо давления на родителей, если у них есть власть. И не всегда родным удаётся вернуть своего ребёнка обратно живым и невредимым.

– Такое было раньше… мне бабушка рассказывала… но сейчас уже не те времена. Вы меня просто пугаете!

– Отморозки были всегда и всегда будут.

Алиса молчала – её хитроумный план провалился, а аргументы закончились. Какое-то время они ехали в тишине.

– Кто он? – спросил вдруг Сергей Николаевич.

– Кто? – не поняла Алиса.

– Мужчина, с которым ты собираешься провести ночь. Я не твой отец, Алиса, и не собираюсь читать тебе нотации. Ты совершеннолетняя, и твоя личная жизнь меня не касается. Но я отвечаю за твою безопасность. Скажи мне, кто это, я пробью его по базе и только тогда смогу дать окончательный ответ.

– Я… я не знаю. Его зовут Александр.

– Это один из тех, кто вступился за вас в прошлую субботу? Кто… хм… накинул на тебя куртку?

– Д-да.

– Его фото я сделал, но мне нужна его фамилия, номер машины или адрес. Хоть что-нибудь.

– У меня ничего такого нет. Есть только номер телефона. Завтра мы встречаемся.

И вновь долгое время в машине царило полное молчание.

– Хорошо, план такой, – сказал Сергей Николаевич, когда они были уже недалеко от дома. – Ты действуешь строго по инструкции, без импровизаций. Слушаешься меня во всём. И… и тогда… – Он въехал в распахнувшиеся ворота двора и начал парковаться.

– Я согласна, – не дожидаясь конца фразы, сказала Алиса и поспешно добавила: – Вы не бойтесь, я вас не выдам… я никому не расскажу…

– Я и не боюсь. И ты не выдашь, и твоя болтливая подруга тоже… А я не выдам её. Это же она тебе рассказала?

– Откуда вы… как вы… что вы имеете в виду? – Алиса лепетала, начиная жалеть о затеянном разговоре.

– Я проявил беспечность и попался. Признаю. Это непрофессионально, но не смертельно. Потому как Карина попалась раньше. И если она не прекратит болтать, то и сама пострадает, и дружка своего подведёт. – Алиса продолжала непонимающе хлопать глазами, с ужасом ожидая окончания рассказа. – Кирилл Сергеевич Строгов является родным братом её матери, так? – задал Сергей Николаевич вопрос, не требующий ответа. – И уже минимум месяц имеет сексуальные сношения со своей племянницей Вагранян Кариной Артуровной, так? Статью он, конечно, не получит, твоя подруга тоже совершеннолетняя, но, насколько я знаю Артура Эльмировича, то уж лучше загреметь по статье… Нет, Алиса, я не боюсь, что вы что-то кому-то расскажете. С сегодняшнего дня мы втроём будем бережно хранить секреты друг друга.

Желудок Алисы сжался до размеров мяча для гольфа и попытался выпрыгнуть из горла. Только она знала тайну Карины, только ей подруга рассказала о своих запретных отношениях с родным дядей. Алиса не осуждала их, зная, как сильно Карина любит Кирилла и как он любит её. Они почти год боролись со своими чувствами, но всё оказалось напрасно. А теперь получалось, что этот секрет для их охранника – совсем не секрет.

Сергей Николаевич выключил двигатель, отстегнул ремень и обернулся.

– Мария Фёдоровна знает о твоём новом увлечении? Это же с её одобрения ты начала встречаться с Юрием Сечиным? – спросил он всё так же бесстрастно. Ни в его голосе, ни во взгляде Алиса не увидела торжества или удовлетворённого превосходства. Но от страха и растерянности уже с трудом соображала и просто кивнула. – Это хорошо. Мне спокойнее, когда кто-то из твоих родных в курсе событий. Твоя бабушка удивительная женщина.

Он вышел и открыл дверь. Из машины Алиса выползла на ватных ногах. А потом позвонила в фитнес-центр и сказала, что не придёт на пилатес, потому что приболела.

***

В субботу ближе к полудню подруги завтракали и одновременно отбивались от Маринки Сечиной, которая была возмущена их игнором.

– Девчонки, ну вы же обещали на выходные прилететь! – капризно хныкала та по ватсапу.

– Юра бросил Алису, – терпеливо повторяла ей Карина. – И наговорил ей кучу гадких гадостей. Ей тяжело сейчас с ним видеться.

– Ну, она же не к нему приедет, а ко мне, – дула губы Маринка. – Мне скучно здесь без вас. Хотя бы ты приехала, Кара. Пошопились бы с тобой.

– Ля! И оставила Алису тут одну? Я тоже объявляю твоему противному брату бойкот!

– Вы чего, а?! Как же моя днюха?

– На днюху мы приедем.

В полдень дежурство Светланы Петровны закончилось, она показала девушкам контейнеры и кастрюли с наготовленной едой, которую разогреть они могли и сами, и ушла. Накануне вечером Алиса отдала Сергею Николаевичу номер телефона Александра и теперь с нетерпением ждала результатов. Хотя побаивалась того, что могла услышать – судя по всему, для её охранника не существовало никаких тайн.

Когда они втроём собрались в гостиной на нижнем этаже и Сергей Николаевич, пригладив усы, открыл кожаную папку, Алису немного потряхивало.

– Бестужев Александр Владимирович, – по-военному чётко начал чеканить охранник, – неполных тридцать четыре года. Не женат, детей нет. Бизнесмен. Окончил…

– Хватит! – сказала Алиса. Карина глянула удивлённо, но она повторила: – Хватит. Я больше ничего не хочу знать.

Она и правда не хотела. Она не хотела знать, где он учился, живы ли его родители, любит ли он собак, маленьких детей, горные лыжи или рыбалку. Она не хотела ничего знать о его жизни. Она не хотела в ней участвовать, не хотела быть втянутой в неё. Ей хватило Юры, в жизни которого она растворилась. А чтобы восхищённо хлопать глазами, услышанного было вполне достаточно. Александр не женат, и это главное. Алиса решительно настроилась сделать больно какому-нибудь мужчине, но не желала рушить чей-то брак и причинять страдания женщине, пусть и абсолютно ей незнакомой.

– У него есть проблемы с законом? Он не маньяк? – спросила Карина.

– За последние пять лет три административных штрафа. Два за превышение скорости и один за парковку в неположенном месте. На учёте у нарколога, психиатра, невролога не состоит, – отрапортовал Сергей Николаевич.

– То есть он безвреден?

– На девяносто девять процентов. Но инструкций это не отменяет. Поэтому ты надеваешь браслет с определителем местоположения, Алиса. И не снимаешь его ни при каких обстоятельствах. Телефон оставляешь дома. Если твой отец перестраховывается, и тебя отслеживает кто-то ещё, помимо меня, лучше ему не знать, что ночью ты находишься по другому адресу.

Она кивнула.

– Адрес ресторана я выясню, – сказал Сергей Николаевич. – Адрес квартиры я знаю. Это здесь же, на Крестовском. Оттуда никуда не выходишь. Никаких прогулок и поездок, не оговорённых со мной заранее, особенно ночных. Особенно за город. Тревожную кнопку на браслете активируешь при малейших признаках опасности. Это что касается тебя. – Сергей Николаевич развернулся: – Теперь ты, Карина. Никуда отсюда не выходи, пока я на выезде. Мне на вас двоих не разорваться.

Карина тоже послушно кивнула.

Перед выходом Алисы из дома она придирчиво осмотрела подругу с ног до головы: её длинную расклешённую юбку с широким эластичным поясом, шёлковую блузку с открытыми плечами и босоножки со множеством ремешков. Одобрительно улыбнулась, а потом взгляд остановился на запястье.

– Это лучше снять!

– Да ладно тебе, Кара… часы как часы.

– Мало кто с ходу определит марку одежды, но все нормальные люди знают, как выглядят ролексы! Если твой старикан хоть что-то соображает в этой жизни, то он в курсе, сколько они стоят. Сними, а то спалишься. Как ты ему объяснишь, откуда у тебя золотые часы с брюликами, если не собираешься говорить, кто ты? Они же стоят не меньше ляма.

– Два с половиной, – уточнила Алиса. Она очень любила свои часики – подарок родителей ей на восемнадцать лет.

– Вот и я об этом. Да и не подходят они… Давай, я тебе своё розовое серебро дам?

– О, давай, обожаю эти твои ниточки!

Карина достала браслет и колье на шею – множество нежно-розовых шёлковых нитей, унизанных маленькими серебряными бусинками и скреплённых серебряной застёжкой. Украшения идеально дополняли наряд Алисы в этно-стиле.

– А ты чем собираешься заняться? – Ей было неловко, что она своими проблемами и дурацким спором лишила подругу весёлого уик-энда.

– Я буду писать. У меня сейчас вдохновение просто фонтанирует!

Уже два года Карина зависала на одном литературном сайте, где любой мог попробовать себя в качестве писателя, и за это время стала довольно популярным автором, выдумывая истории про Наруто и Гарри Поттера. Сама Алиса не имела такой богатой фантазии и искренне восхищалась талантами подруги.

– Про что на этот раз? – спросила она с любопытством.

– Про тебя. – Увидев вытаращенные глаза Алисы, Карина хихикнула: – А что? История будет про то, как одну хорошую симпатичную девушку бросил её глупый парень, а девушка обиделась и поспорила, что влюбит в себя первого встречного. Она повстречала одного взрослого мужчину с надменным взглядом и ехидной улыбкой. И он влюбился в неё без памяти. А тот глупый парень опомнился, он наконец-то понял, кто его настоящая любовь, на коленях умолял девушку его простить и предложил ей руку и сердце. И с тех пор они жили долго и счастливо… Мне кажется, такое должно понравиться моим читателям.

– Только имена измени. – Это было настолько мило, что Алиса чуть не прослезилась.

– Только твоё, – пообещала Карина. – А вот имя твоего мерзкого охранника оставлю. Он у меня погибнет в перестрелке, защищая тебя от бандитов. – Потом подумала и сказала: – Или нет… Он ведь в ФСБ работал, да? И в первую чеченскую воевал, ты говорила… Тогда я придумаю для него слэшевую линию. И когда он придёт на встречу однополчан… или как оно там у них называется… вся правда о его нездоровых наклонностях вылезет наружу. Да, так будет лучше, – мстительно добавила Карина.

Глава 1.5. Лекция о вине

Они ехали на чёрном «Рейндж Ровере» по вечернему Санкт-Петербургу и разговаривали. Хотя говорил в основном Александр, а Алиса внимательно слушала. Неладное она почувствовала, когда «Рейндж Ровер» выехал на Морской проспект. И спросила, стараясь скрыть беспокойство:

– Куда мы?

– В мой любимый ресторан. Это лучшее заведение в Петербурге с домашней итальянской кухней. Как ты относишься к итальянской кухне? Любишь?

– Не очень, – соврала Алиса. В этом районе только один ресторан итальянской кухни мог стать чьим-то любимым.

– Не переживай. Если не любишь пиццу и пасту, у них есть мясо, рыба, морепродукты… И вегетарианские блюда тоже есть.

Её хитрость не удалась, и когда машина свернула с Северной дороги, Алиса вжалась в сиденье, жалея, что не надела соломенную шляпу с огромными полями и большие солнцезащитные очки. А лучше даже паранджу.

Ресторан «Иль Лаго» был излюбленным местом их семьи, Алиса с родителями часто заходила туда, когда они приезжали в Санкт-Петербург. В конце обеда к ним всегда выходил шеф-повар Винченцо, гордый обладатель мишленовской звезды, чтобы поздороваться с Юрием Александровичем. Поэтому Алиса не удивилась, когда Оксана, дежурный метрдотель, бросилась к ним с радушной улыбкой. В отличие от европейских ресторанов, здесь гостей встречали не чопорно кланяющиеся дяденьки в солидных костюмах, а симпатичные девушки в красивых длинных платьях. Алиса уже ничего не могла изменить, поэтому просто трусливо отвела взгляд, а после и вовсе отвернулась.

– Здравствуйте, Александр! Как приятно видеть вас вновь. Ваш обычный столик?

– Да, спасибо.

Алиса испуганно глянула на Оксану, которая ответила ей дежурной улыбкой:

– Здравствуйте. Добро пожаловать.

– Здравствуйте, – пробормотала Алиса. – Спасибо.

Их проводили на второй этаж, на летнюю террасу с панорамным видом на парк и Лебяжий пруд с чёрными и белыми лебедями.

– А у вас есть гранатовый сок? – спросила Алиса, чтобы у Оксаны не осталось ни малейшего сомнения, что она здесь впервые.

– У них есть всё, Алиса. Всё, что ты пожелаешь, – сказал Александр.

– Скорее всего, да, но я уточню. – Оксана поспешно ушла, подгоняемая умоляющим взглядом Алисы, которая уже видела, как к столику направляется Максим, один из официантов, с меню в одной руке и стаканом сока в другой – привычки семьи Голденберг здесь знали хорошо. Перехватив его на полпути, Оксана отобрала стакан и что-то сказала. Официант кивнул и, подойдя к столику, протянул Алисе меню:

– Здравствуйте, меня зовут Максим, и сегодня я буду вас обслуживать.

– Привет, – сказал Александр. – Будь добр, гранатовый сок для дамы и «Перье» для меня.

– Конечно. – Тот поклонился и ушёл.

– Можешь не смотреть меню, я тебе и так всё расскажу, – сказал Александр. – На старт рекомендую салат из помидоров. Он здесь особенный. Помидоры самаркандские – настоящие, сладкие, и сладкий ялтинский лук. Заправлено всё душистым зелёным базиликом, оливковым маслом и соусом бальзамик. Такого вкусного салата нет нигде.

Это был любимый салат её отца, но из-за огромных размеров блюда Алиса никогда его себе не заказывала. Ей хватало одного утащенного кусочка с отцовской тарелки.

– Ещё у них здесь потрясающее ризотто. Ты любишь ризотто? Ела когда-нибудь? – И так как она продолжала молча таращиться, Александр доходчиво пояснил: – Это такая рисовая каша, достаточно неприглядная на вид. Но очень вкусная. Готовится только из трёх сортов риса – арборио, виалоне нано и карнароли – в хорошем, вкусном курином бульоне, с белым вином, заправляется сливочным маслом и пармезаном. Из-за чего у него нежная кремовая структура и потрясающий сливочный вкус. Здесь оно с грибами, но если ты не любишь грибы, для тебя сделают с артишоками или спаржей.

Самое вкусное ризотто Алиса ела в Белладжио, в маленьком семейном ресторанчике в Италии, и в итальянском ресторане на Майами-Бич. В «Иль Лаго» ризотто оставляло желать лучшего, поэтому она помотала головой:

– С детства не люблю кашу…

– Если ты любишь морепродукты, то здесь готовят на открытом огне щупальца осьминогов, креветки карабинеры и омаров. Из мяса есть стейк вагю и очень неплохое каре ягненка на кости. – Алиса молчала, и Александр продолжал: – Можешь всё же попробовать пасту с пармезаном или пекорино. Вдруг они смогут изменить твоё отношение к итальянским блюдам? Здесь её готовят необычным способом – прямо перед клиентом. Прикатывают столик с пудовой головкой сыра, выдолбленной внутри. Со стенок соскребают ножом немного сыра, а потом кладут внутрь приготовленные спагетти… или что ты выберешь… и крутят их там, обваливая в сырных опилках, пока они ими не пропитаются. И потом ещё сверху посыпают чёрным трюфелем. Очень вкусно, рекомендую!

– Хорошо, я хочу это попробовать. Ну, и посмотреть. Ты так вкусно и интересно рассказываешь!

– А из напитков что предпочитаешь? Позволишь мне заказать для нас вино?

– Я не пью алкоголь…

– Тебе нет восемнадцати, Алиса? Не переживай, я никому не скажу. – Александр улыбался. – Или это по соображениям веры? Здоровья?

– Нет, это принципиальная позиция. Я не осуждаю людей, которые пьют спиртное, не пытаюсь переубедить их, но и в ответ ожидаю того же…

Это был единственный момент, по поводу которого Алиса не собиралась отмалчиваться и глупо улыбаться. Все знакомые знали о её отношении к алкоголю, но каждый раз находился какой-нибудь особо усердный, кто начинал уговаривать выпить «хотя бы капельку», «да ладно, никто не узнает», «с половины бокала ничего не случится». Почему-то большинство не воспринимало всерьёз её решение, что очень раздражало Алису. И она была благодарна Александру, когда тот не стал настаивать.

– Разумно, – согласился он. – Окей, не буду надоедать.

Когда они определились с едой, Александр заказал себе салат из тех чудо-помидоров и голубя, запечённого с фуа-гра, а Алисе паппарделле с пармезаном.

– И бутылочку «Палео», пожалуйста.

– Как всегда, отличный выбор, Александр. Но у нас ещё есть потрясающее Бароло…

– Я знаю, что у вас есть. И даже знаю, какое именно Бароло ты хочешь мне предложить. Но сегодня мне хочется каберне фран.

Когда официант ушёл, Алиса сказала:

– У меня сейчас было ощущение, что вы с ним разговаривали на другом языке. Что такое Палео?

– Название вина.

– А каберне фран?

– Сорт винограда, из которого делают это вино.

– А Бароло?

– Это регион в Италии.

– То есть ты сравнил регион и сорт винограда?

– Да.

– А разве так можно?

Александр рассмеялся. Он вообще очень часто смеялся, и Алиса пока не могла понять, нравится ли ей это. Его глаза лучились весельем, и ей всё казалось, что он над ней насмехается.

– Да, так можно. Когда грамотный человек заказывает вино, обычно он называет сорт винограда. «Мне бокальчик совиньон блан», – говорит он. И официант понимает, что тому хочется чего-то прохладного, но нежного, с немного цветочным или фруктовым запахом, свежим и лёгким вкусом. В летнюю жару самое оно. Если же он говорит: «Мне бокал каберне совиньон», – то официант понимает, что гость настроен серьёзно, ему хочется насыщенного, полнотелого вина, с высоким содержанием танинов.

Алиса постаралась запомнить новое слово, чтобы позже посмотреть, что оно означает.

– Из-за того, что в разных частях света вина из одного и того же сорта винограда по вкусу очень различаются, то следующая характеристика, которую стоит назвать, – вино какой страны ты бы хотела, – тем временем продолжал Александр увлечённо. – Например, пино нуар калифорнийское или же Бургундия?

– По-моему, у меня уже голова закружилась, – призналась Алиса честно. – Хоть я не выпила ни капли. Погоди… Но ведь ты не назвал виноград и страну…

Александр одобрительно кивнул:

– Замечание зачётное, молодец! В некоторых винодельческих странах есть культовые регионы, по которым называют произведённые там вина. Не нужно называть сорт винограда, не нужно называть страну. Все знают вина Риохи, Бароло, Бордо…

– Да, Бордо я знаю! Это такой город во Франции, – обрадовалась Алиса – хоть что-то она знала!

– Верно. И вина в этом регионе делают из смеси винограда разных сортов… её называют бордосский бленд. А вот Бароло только из одного сорта – неббиоло. В девяностых годах некоторые местные виноделы пытались узаконить включение других сортов винограда в Бароло, но, слава создателю, безуспешно. Бароло считают королём итальянских вин. Оно как сливки на молоке – возвышается над другими…

С усмешкой глядя, как Алиса пытается не потерять нить рассказа, больше похожего на лекцию, Александр откинулся на спинку. Он удивлялся, с чего вдруг стал расшаркиваться перед абсолютным дилетантом, но интерес Алисы, её заворожённо-восхищённый взгляд, эмоциональные возгласы побуждали его рассказывать дальше.

– И самыми последними идут названия вин. Это уникальные вина, единственные в своём роде. Это как… – он остановился, задумался, щёлкая пальцами, – как «Ролекс» или «Мерседес»! Даже если ты не можешь позволить себе их вещи, ты всё равно знаешь, что первые производят часы, а вторые автомобили… И никак не наоборот. Так же дело обстоит и, например, с «Кристалл» – никому и в голову не придёт спрашивать, что это. Или «Опус Уан», «Рубикон». «Палео» тоже известное вино, хоть на фоне них оно достаточно недорогое… Если я тебя утомляю, Алиса, останови меня. Про вина я могу говорить бесконечно.

– Нет, не утомляешь… мне очень нравится! Я узнала много нового. То есть ты назвал одно уникальное вино, а другое из культового региона?

– Верно! И когда сравнивал «Палео» и Бароло, на самом деле сравнивал каберне фран и неббиоло.

– Для меня всё равно немного сложно.

– На самом деле ничего сложного здесь нет. Было бы желание разобраться.

– И ты так хорошо разбираешься, что даже официанты с тобой не спорят!

– Когда-то я окончил курсы сомелье.

– Это те, которых называют алкоголики с дипломом?

– Они самые. – Александр расхохотался.

Им принесли еду, они ели и пили: Александр – своё уникальное вино, а Алиса – любимый гранатовый сок. Александр знал столько много интересных вещей из самых разных областей, что ей не приходилось заставлять себя удивлённо распахивать глаза, это выходило само собой. Охотнее всего он рассказывал о винах.

Алиса узнала, какое именно красное вино полезно для здоровья, как изобрели шампанское и что брют придумала женщина. А винные дегустации, которыми так славятся шато Франции, – идея другой талантливой женщины. Той самой вдовы Клико, чьё вино сейчас известно во всём мире.

– Ты знаешь, в какой стране самые большие винные погреба? – спросил Александр, когда они уже доедали десерт.

– Во Франции, конечно.

– Холодно, Алиса.

– Тогда в Италии…

– Решила меня заморозить? Третья попытка.

– Неужели в Америке?

– Температура опустилась до абсолютного нуля. – Он снова смеялся.

– Минус двести семьдесят три градуса?! Как я далека от истины!

– Ну вот, а говорят, поколение ЕГЭ безнадёжно.

– Так где? – Она не уследила за собой и немного поумничала, но очень уж её разбирало любопытство.

– Молдавия. Подвалы Крикова. В две тысячи пятом году этот погреб попал в Книгу рекордов Гиннеса как крупнейший винный погреб по количеству бутылок. Почти два миллиона бутылок урожая разных лет лежат в подвалах длиной в сто двадцать километров. Сто двадцать километров, Алиса! Можешь себе представить?

– Не могу, – честно призналась она. – И я даже не слышала ни разу об этом месте…

Алиса слушала и смотрела, смотрела и слушала. Слушала, открыв рот. Смотрела, не отводя глаз. Ей нравилось, как увлечённо Александр рассказывал очередную историю из мира, который её никогда не интересовал, – его воодушевление околдовывало. Нравилось, как он пил вино, как держал столовые приборы и как ловко расправлялся со своим голубем. Нравилось, как во время разговора двигались его губы, как за ними влажно блестели белые зубы. Но больше всего её притягивали его глаза – такого цвета Алиса не видела никогда. Наверное, она отвлеклась, потому что Александр вдруг сказал:

– Мне кажется, ты хочешь что-то спросить, но не решаешься.

– Нет, спросить не хочу. Просто смотрю на твои глаза, у них очень необычный цвет.

– И ты хочешь знать, не линзы ли это? Нет, это наследственное. У всех мужчин нашего рода такие.

«А у женщин нашего рода большая грудь», – чуть не ляпнула Алиса, но вовремя опомнилась. У её мамы был всего-навсего пятый размер, но вот у бабушки Нины девятый, у бабушкиной младшей сестры Любы седьмой, а у старшей Раисы двенадцатый. А может, и больше. Бабушка Нина рассказывала Алисе страшные истории про то, как бабушке Рае шили на заказ бюстгальтеры с очень широкими лямками, но это не помогало – на плечах у той всё равно были пролежни. Карина говорила подруге, что завидует её четвёртому размеру, а Алиса панически боялась этих самых пролежней, боялась, что её грудь вырастет до размеров астраханских арбузов, и на плечах будут вмятины от бретелек. Мама успокаивала её – ведь то, что раньше было сплошным мучением, сейчас легко решалось пластической операцией. Юлия Владимировна и сама бы её сделала, но муж воспротивился. Алиса не стала всего этого рассказывать Александру.

Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс пледы, и Александр укутал Алису. Аккуратно вытаскивая её волосы из флисового кокона, он задевал шею и обнажённые плечи пальцами, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно.

– Ты не против, если я закурю? – спросил он, когда сел обратно в своё кресло. – Ты ведь сама, скорее всего, не куришь?

– Не курю. Это очень вредно для здоровья, но я не против, когда курят другие.

– Это и правда не очень полезно, но наслаждение от дорогой сигареты позволяет забыть о вреде курения. – Александр достал портсигар с надписью Black&Gold и открыл его.

– Какие красивые, – не удержалась Алиса. Из-за чёрного низа и золотистой окантовки сигареты были похожи на карандаши для глаз.

– Мне тоже нравятся. У них фильтр из древесного угля, который очищает табак от примесей. Так что они почти полезные. – Он снова смеялся. – Делают их в Штатах, поставки в Россию всего два раза в год, поэтому я балую ими себя нечасто. Только в какой-нибудь уж очень хороший вечер.

Ей было приятно слышать, что сегодняшний вечер Александр считал хорошим. Теперь она внимательно наблюдала, как он курит. Затягивался он глубоко, с наслаждением, на мгновение прикрывая глаза, а потом медленно выпускал голубоватый дым через округлённые губы. Когда его телефон пискнул и Александр стал набирать ответное сообщение, то не положил сигарету на пепельницу, а просто зажал в зубах. Губы при этом изогнулись, одним глазом он смотрел в экран, а другой сощурил, потому что дым так и норовил туда попасть, – и это делало Александра похожим на какого-то барыгу. Алисе снова захотелось укусить его за нижнюю губу.

Когда уже почти ночью он помогал Алисе садиться в машину, то взял её за руку, поцеловал в запястье и спросил:

– Тебя отвезти домой? Или поедем ко мне?