Апельсин

– К тебе. – Её решимость выиграть спор не ослабла. А ещё ей очень хотелось рассмотреть поближе его татуировку на спине.

Александр снова прикоснулся губами к руке, хотя Алиса бы предпочла, чтобы он поцеловал её в губы. И в ответ легко пожала его ладонь. Пусть она и не опытная гейша, но и не совсем дремучая неумёха, что бы там Юрка ни думал.

Они сели на заднее сиденье, а место водителя занял молодой парень из службы сопровождения – такую услугу ресторан предоставлял своим подвыпившим гостям. Доехали они быстро. Выйдя из машины, Алиса увидела на стоянке чёрный тонированный «Мерседес» Сергея Николаевича.

Глава 1.6. Красавица и Чудовище

С усмешкой наблюдая, как Алиса замерла на пороге, Александр ждал её реакции. Она вела себя так, словно попала в Страну Чудес. Тут и правда было чем восхищаться – он заплатил и за саму квартиру, и за дизайн-проект, и за ремонт столько, что ей и не снилось. Зато получилась конфетка.

Скинув босоножки, Алиса вышла из прихожей и остановилась. Такая квартира называлась студией – благодаря матери и залежам специализированных журналов в отчем доме она знала это. Хотя всегда представляла себе студии чуть меньше и скромнее. Эта же была просто огромной. Первой приковывала к себе внимание гигантская кровать, её изголовье от панорамных окон отделяла стеклянная перегородка с внутренним водопадом. Около окна, с обратной стороны перегородки, стоял рабочий стол, а в изножье кровати плоский телевизор – он поворачивался экраном либо к кровати, либо к дивану, за которым на невысоком подиуме в зоне кухни-столовой возвышался шикарный стеклянный обеденный стол с гнутыми металлическими ножками.

Когда Сергей Николаевич сказал, что Александр тоже живёт на Крестовском острове, прагматичная Карина заметила: «Так он не совсем плебей? Это хорошо». И если судить по «Рейндж Роверу», ужину в «Иль Лаго», часам «Зенит» на правой руке, китоновским джинсам с их легко узнаваемыми фирменными красными болтами, а теперь ещё и такой шикарной квартире в одном из самых элитных жилых комплексов города, то подруга оказалась права – Александр был не из простых.

– Как красиво! И очень стильно. – Алиса одобрительно улыбнулась.

– Благодарю, – с лёгкой иронией произнёс он.

Склонив голову набок, Александр ещё раз оценивающе оглядел Алису. Сколько ей всё же – восемнадцать, двадцать, двадцать пять? По большому счёту, ему было всё равно. Он захотел её почти сразу, как увидел первый раз танцующей в сквере. Сейчас сложно разобраться в этих трансформерах, стремящихся к вечной молодости. Губы, зад, грудь, ногти, волосы, ресницы – всё у них насквозь фальшивое, деланное – слишком большое, слишком упругое, длинное, блестящее. Мерзкое. Хотя Алиса выглядела естественной, свежей, несмотря на губки бантиком и шикарный бюст. И танцевала красиво, с душой. Её кучерявая подружка тоже двигалась неплохо, но Алиса отдавалась тому, что делала, всем существом – каждый шаг был пронизан чувством, в каждом повороте тела, наклоне головы, изгибе шеи сквозило не только мастерство, но и, в большей степени даже, с трудом сдерживаемая страсть, томление, легко угадываемое желание. Или это он себе навыдумывал, размечтался разбудить дремлющий вулкан? А ну как вулкан этот не тревожил до него никто?

Ещё со студенческих разгульных времён Александр не любил девственниц – никакого удовольствия, одно жеманство и претензии. За эту неделю он ни разу не вспомнил об Алисе, а сегодня ноги сами понесли его к собору. И теперь он надеялся, что привёл её сюда не зря.

Подойдя к бару, Александр откупорил одну из бутылок и налил в бокалы вино. Многие после хорошего ужина предпочитают пару глотков коньяка, он же в качестве дижестива больше любил что-нибудь сладкое: порто, сотерн или мускат.

Пока Александр мыл руки и возился с напитками, Алиса осматривала полки вдоль стены. Она не увидела ни одной фотографии, зато там было много книг – и художественные, и альбомы с репродукциями картин, но больше всего о вине, включая подарочное издание «Вина мира» Роберта Паркера. Но самыми неожиданными стали для неё книги по кулинарии.

– А это что? – спросила она, ткнув в красный корешок «Le Nez du Vin».

– «Нос вина». Это не книга. Это набор ароматов, которые присущи вину. Если тебе интересно, я расскажу подробнее, но попозже… – Включив с пульта музыку, Александр протянул бокал: – А сейчас держи. – Видимо, тоже не принял всерьёз давешний отказ.

Алиса покачала головой:

– Я не пью. Я же говорила.

Александр пожал плечами – мало ли кто что говорил. Он вот раньше говорил, что никогда не будет заниматься сексом с малолетками, что ему достаточно и ровесниц. Но сегодня будет. И, скорее всего, не один раз. Потому что она не против. Иначе не пришла бы сюда.

– Это южноафриканский мускат, оно очень ароматное. Вкус медовый, но не приторный, – сделал он ещё одну попытку.

Алиса снова помотала головой. Он отставил бокалы – прощай, «Кляйн Констанция», сегодня не твой день!

– Сколько всё же тебе лет, Алиса? – повторил вопрос, уже без всякой завуалированности. Выставить её за дверь никогда не поздно, проблемы с законом ему не нужны.

– Достаточно. Я же сказала, что не пью алкоголь не из-за возраста. – В её глазах была решимость – такая, с которой идут на эшафот.

Александр вновь пожал плечами – он не психолог и не нянька, а взрослый холостой мужчина, который сегодня не прочь покувыркаться с молоденькой козочкой. Правой рукой он притянул Алису к себе за талию, левой взял за ладонь, глянул мельком:

– У тебя очень красивый браслет… – После чего повернул её, прижался грудью к спине: – Потанцуем? – Коснулся губами надплечья: – И украшение на шее.

– Подруга дала поносить. Мне они тоже очень нравятся. – Голос Алисы дрогнул, по коже побежали мурашки – прикосновения Александра ей были приятны.

– Ты знаешь, что это?

– Конечно. Это серебро. – Она чуть склонила голову под его ласками и прикрыла глаза.

– Но это же не обычное серебро… – Он развернул Алису к себе лицом, усмехнулся её озадаченности: – Это «Калгаро». Их украшения не спутаешь ни с какими другими, достаточно один раз увидеть. Ты не знаешь, что на тебе надето? – Александр иронично поднял бровь. Алиса не ответила, потянулась к нему губами, но он не заметил робкого порыва, продолжая вести её в танце и говорить: – Это их собственная разработка, уникальная технология – смесь нитей шелка и серебра. Они делают украшения около четырёхсот оттенков…

Теперь Алиса удивилась искренне, а не потому, что планировала. Девушкам всё это было известно, но зачем об этом знать мужчине?

– Они делают вещи не только из серебряных нитей, но и из золотых тоже. И не только украшения, а ещё шейные платки, пояса и даже банданы. – Двигаясь в такт музыке, Александр с каждым словом сильнее прижимал Алису к себе. – Один арабский шейх заказал у них большое покрывало из золотых нитей для любимой невесты… Кто же твоя подруга?

Окончание лекции оказалось столь неожиданным, что Алиса вздрогнула.

– Эм-м… у неё дядя богатый в Америке живёт. – Она была рада, что вняла совету Карины и сняла часы. Положив ладонь на плечо Александра, Алиса следовала за ним мягко и непринуждённо, недоумевая, почему он продолжал просвещать её, но до сих пор так и не поцеловал в губы. Неужели Юрка прав и она на самом деле непривлекательна для взрослых мужчин?

– Ты красиво танцуешь, – сказал Александр, когда песня закончилась.

– Да, ты говорил.

Он усмехнулся – ах ты ж, маленькая зазнайка! Зазвучала следующая композиция, и Александр убрал правую руку с талии Алисы, отпустил немного от себя, крутанул, обратно привлёк спиной. Начнём?

Ему нравился этот танец – общеизвестный, доступный каждому. У него были десятки партнёрш разного возраста, характера и цвета кожи, и с каждой из них он исполнял свою вариацию – знойную румбу, томный вальс, безбашенный рок-н-ролл, страстное танго. И сегодня надеялся, что Алиса поймает ритм и ничего не испортит.

Она хотела повернуться, чтобы видеть его глаза, хотела, чтобы Александр наконец-то поцеловал её. Но не смогла. Продолжая покачиваться в такт мелодии, он левой рукой обхватил её под грудью стальным обручем, прижав к себе так плотно, что ей стало трудно дышать, правую положил на живот, нажал – сначала потихоньку, волнами, потом настойчивей. Дотронулся губами до шеи, спустился языком к оголённому плечу, не прекращая расчётливое массирование. Провёл ладонью по плоскому животу, нырнул под эластичный пояс юбки, другой аккуратно стиснул грудь. Не силиконовая, уж он-то разбирался! Алиса охнула, и Александр ощутил, как участилось биение её сердца. После чего просто засунул руку ей в трусы.

Спешить было некуда, но и затягивать смысла он не видел. Огладил волосы на лобке и сразу двинулся ниже и глубже, продолжая целовать в шею. Алиса бессознательно подалась назад и упёрлась ягодицами ему в пах. Почувствовав его готовность, тут же дёрнулась вперёд, насадилась на уже мокрые настырные пальцы, и пискнула испуганно. «А ты чего хотела, милая? Знала ведь, что не Ахматову мы здесь читать будем». Скользнул по влажным складкам, сдавил бережно. Алиса забилась, снова вжалась в него бёдрами, пытаясь избежать бесцеремонных ласк, заёрзала задом. «Хватит, пожалуй». Засунул под пояс и другую ладонь, провёл вкруг по бёдрам, массируя пальцами живот, не торопясь двинулся вниз, стягивая юбку и трусы заодно. Одежда упала к ногам, Алису же он подхватил под грудь и уложил животом на край кровати. Встал на колени рядом, задрал блузку вверх – снимать было лень – и, пока целовал спину, нашарил в тумбочке презерватив.

Алиса как-то вся застыла, съёжилась, в один момент ему показалось, что даже дышать перестала. «А вдруг она всё же девственница?» – мелькнула мысль. «Вряд ли», – сам же себе и ответил. Но если и так, то какая теперь разница?

Александр расстегнул джинсы, натянул резинку, вставил. Не девственница. И вроде всё здорово – тесно и жарко, и кончил с удовольствием, а что-то не то. Заправился, развернул Алису к себе лицом. Она отвела глаза – перепуганная, сжалась вся.

– Я домой пойду, – прошептала дрожащим голосом.

– Что случилось, Алиса? Я обидел тебя?

– Нет. Но… Ты даже не поцеловал меня. – В глазах поблёскивали слёзы.

«Чёрт, точно!»

– Я это сделал умышленно.

– Зачем?

– Чтобы не испортить эффект новизны. Я хочу поцеловать тебя. Очень. А ты? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Алиса нерешительно кивнула, и он приподнял её лицо пальцем за подбородок: – А сама?

– Не знаю. – Смутилась, отвела взгляд.

– Ничего страшного, по ходу узнаешь. – Вскинулась удивлённо. – Тебе понравится, – с непоколебимой уверенностью пообещал он.

Давно Александр не играл в эту игру, а ведь когда-то любил. Но если раньше действительно был эффект новизны, то с годами и опытом интерес падал, пока не исчез вовсе. А сегодня вон как у него всё удачно сложилось – он уже выяснил глубину и ширину девчонки, сбросил первое напряжение, а вкуса её губ ещё не знал.

– Я буду прикасаться к тебе. Руками, губами и языком. К твоей шее, к твоей груди, к твоему лицу. – Он дублировал пальцами то, что говорил. – Мы будем делать это по очереди – прикасаться и легко целовать везде, кроме губ. Кто первый не выдержит…

– Тот моет посуду?

А девчонка с юмором! И Александр рассмеялся от души, уже безо всякой иронии.

– Тот проиграл. Ну, и моет посуду, понятное дело.

Алиса улыбнулась, но потом снова посмурнела, скосив глаза на пол, где валялся использованный презерватив:

– А это?

– Это я схитрил. Иначе бы точно проиграл. В душ хочешь?

Задумавшись всего на мгновение, Алиса кивнула. И снова в её взгляде была решимость, словно у идущей на казнь. Он что, такой страшный? Синяя Борода, который ест молоденьких девушек? «Да плевать!» Подошёл к шкафу, достал банное полотенце, протянул Алисе. Пока она плескалась в ванной, Александр разобрал постель и разделся.

Как-то так вышло, что он проиграл. Несмотря на хитрость. Старел, наверное. Алиса трепетала от точно рассчитанных ласк – её шея вытягивалась под его губами, и голова запрокидывалась, руки комкали одеяло, когда он сжимал ладонями полные полушария грудей, теребил дерзко торчащие соски. Она отзывалась остро и чувственно, но держалась стойко. Сама же в ответ вроде и не делала ничего особенного, лишь соблюдала правила. Прикасалась невесомо, а ему хотелось большего – чтобы она стиснула его плечи пальцами до боли, провела по спине ногтями до царапин. Алиса задевала губами соски, мазала языком по груди еле-еле и тут же отстранялась, будто совершала что-то плохое, недозволенное. И смущалась безмерно. Это было так трогательно, что невероятно смешило Александра и немного умиляло. Может, на этом она его и подловила. Потому что, когда провела ладонью по ноге, снизу вверх, дотронулась пальцами до мошонки – робко и даже как-то целомудренно – и тут же испуганно отдёрнула руку, у него дыхалку спёрло от возбуждения. Аж затрясло всего. Впился в её губы, ворвался языком внутрь, словно пьяный матрос в припортовый кабак – грубо, обжигающе, круша всё на своём пути и подминая под себя. Накрыл телом тело, вжал в кровать до стона. Насиловал языком её рот, копируя фрикции, подражая им. Ноги Алисы раздвинулись шире, она потянулась навстречу, замычала.

– Я поцеловал тебя, Алиса. – Он с трудом оторвался от неё и прошептал, задыхаясь: – Достаточно? Идём дальше? Или ещё?

– Дальше…

«Как скажете, мадам!» Запас контрацептивов в его квартире никогда не иссякал, они были повсюду. Отработанным жестом выдвинул ящик, взял маленький шелестящий пакетик, закрыл.

Древний, вечный танец – изученный им досконально, но никогда не надоедающий. Незамысловатые, безыскусные движения. Туда-сюда, вперёд-назад. Потные тела, шлёпающие друг об друга. Сочные, чмокающие звуки. Переплетающиеся пальцы. Хриплое дыхание и испарина на лбу. И в самом конце крик и рык, дрожь и трепет – до судороги, до корчи – и, наконец, замирание. И почти остановка сердца. С сотворения мира ничего нового.

Алиса не успела ещё скрыться за дверью ванной, а он уже достал сигарету. Курить хотелось до одурения.

Утром Александр проснулся оттого, что затекла спина. И стояк был такой, что любо-дорого посмотреть – гудел, хоть на ВДНХ выставляйся на стенде арматуры. Вот тебе и «старею»! Алиса сопела где-то под мышкой, закинув на него ногу и обхватив рукой. Не просто по-хозяйски, а даже как-то по-супружески. Он хотел высвободиться, чуть двинулся, но Алиса протестующе забормотала во сне, прижалась крепче. Погладил по белокурой голове, откинул волосы с лица. Красивая… А что может быть лучше утреннего секса с красивой девчонкой? Только выкуренная после него сигарета и чашка кофе.

Потянувшись к тумбочке, Александр вытащил очередной пакетик. Кто-то вытворяет одной рукой всякие фокусы с карточной колодой, а он умеет одной рукой, не глядя, вскрыть упаковку и надеть презерватив. И ещё большой вопрос, чьё умение полезнее. Достал, раскатал, сдобрил всё это великолепие сверху лубрикантом для надёжности. Одним движением перевернул Алису на спину и лёг сверху. Пора просыпаться, соня. И он будил Алису – настойчиво и терпеливо. И когда её руки обняли его за плечи, а поясница прогнулась, прошептал в ухо:

– С добрым утром, красавица!

Александр уже докуривал, наполнив лёгкие терпким дымом, когда Алиса вернулась из душа – ясная, свежая, словно не стонала под ним полночи, а спала безмятежно сном невинности. Глянула на поднимающиеся к потолку сизые клубы, но ничего не сказала. Умная девочка! Он ведь и не женился, чтобы никто не указывал ему, как жить. Вентиляцию в квартире ремонтники сделали получше, чем в ночных клубах – шашлыки можно было жарить на открытом огне прямо посреди комнаты. И шумоизоляция такая, что гасила не только стоны и крики его темпераментных гостий, но и самые оглушительные звуковые эффекты, когда он включал домашний кинотеатр и сабвуфер рвал в клочья барабанные перепонки. Соседи ни разу не жаловались.

– Мне пора, – сказала Алиса.

Александр кивнул. Конечно, пора. Сейчас он попросит у неё номер телефона и, возможно, когда-нибудь позвонит. Но, скорее всего, нет. Ничего не умеющие в постели нимфетки его никогда не интересовали. Освежил в памяти – понял, что с последнего раза ничего не изменилось, – достаточно.

– Ты не похож на чудовище, – сказала Алиса. На его лице отразилось недоумение, и она пояснила: – Ты сказал, что я Красавица. А у неё было Чудовище, помнишь мультик? Так вот, ты на него не похож. – Оглядела его с головы до ног и добавила со знанием дела: – Ты красивый. – Безапелляционно так. Ему не раз подобное говорили женщины, но когда сороковник не за горами, слышать такое от юной девицы было невыразимо приятно.

– Ты уверена? Уверена, что я не чудовище? Иди-ка сюда, красавица, я покажу тебе… – Затушив окурок, Александр протянул руку. В этом не было никакой надобности, но он всё же слегка втянул живот и напряг грудные мышцы. Лишним не будет.

Алиса так и не дала ему свой номер. И отказалась, чтобы он её проводил, до дома подвёз. Сказала, что придёт в следующую субботу на обед. Интересничает? Плевать в который раз. Так даже лучше – не нужно звонить, проявлять энтузиазм, который не испытываешь, задавать дурацкие вопросы и слушать ненужные ответы. Встретились, перепихнулись, разбежались. Идиллия.

Глава 1.7. Как любить мужчин

Неделя выдалась тяжёлой – Александр мотался в Москву, в Екатеринбург, в Ростов. Дела требовали личного присутствия.

Свой бизнес Александр создавал с нуля. Десять лет назад при регистрации в фирме значились всего два человека: главный бухгалтер и он – генеральный директор, маркетолог, логист, снабженец, юрист, грузчик и продавец в одном лице. Александр сам получал все разрешительные документы, искал подходящее помещение, сам стоял за прилавком, принимал товар, сам расставлял его на полках, крепил ценники, которые сам печатал на компьютере. Сейчас у него в подчинении было почти сто пятьдесят человек и филиалы в пяти городах России. Сеть магазинов Drink Time, торгующих элитным алкоголем и продукцией среднего сегмента, была его гордостью, слабостью, семьёй, женой, любовницей. Самой жизнью.

Жадный до драйва, Александр с азартом принимал вызовы, которые бросала ему жизнь. Может быть, поэтому, когда из-за санкций в восьмом году импорт европейских вин в страну практически затух, его молодая компания не только не обанкротилась, но и окрепла – расширила географию поставок и приросла новыми клиентами. Он не высыпался, перекусывал на ходу, разговаривая по телефону с очередным контрагентом, колесил по краснодарским, ставропольским и ростовским винодельням, дегустируя их продукцию, летал заключать договоры в Дагестан и Армению. «Ты похож на драного кота, – говорила ему Жанна, сердобольная супруга Димки. – Тебе нужно отдохнуть, иначе ты себя загонишь». Но он лишь счастливо скалился в ответ, в эйфории от того, как много ещё предстоит сделать, в полной уверенности, что в итоге будет в выигрыше. И когда на отечественный рынок начали возвращаться французские, испанские и итальянские вина, среди его покупателей уже появились почитатели продукции российских виноделов – к тому времени они успели распробовать Фанагорию и Тамань, оценить цимлянские вина и Абрау-Дюрсо, поверить в них. И был ещё Крым. Известно, что палка всегда о двух концах – и если присоединение полуострова лишило россиян американских и на какое-то время вин Старого Света, то взамен на полках появились массандровские и инкермановские, «Новый Свет» и «Коктебель». Александр мечтал пополнить свои закрома грузинскими и американскими винами, но пока это оставалось неразрешимой проблемой.

Уже имея в штате юристов, профессиональных маркетологов и снабженцев, он старался находить время и вникать во все мелочи самостоятельно – читал договоры с поставщиками, ездил смотреть помещения под новые магазины и склады, вместе с HR-менеджером проводил собеседования, правил рекламные макеты и оценивал удобство работы сайта. Вечером, вымотанный, уставший, как последний раб на галерах, Александр чувствовал удовлетворение и почти эйфорию – похлеще, чем после хорошего секса. Он родился без золотой погремушки в руке и создал своё детище без особой посторонней помощи и блата. И имел все основания гордиться собой.

В планах у него было открыть до конца августа четвёртый магазин в Ростове и третий в Екатеринбурге. И сначала он полетел в Ростов разруливать непонятно с чего возникшие проблемы с арендодателем, а заодно отчитал юристку – за то, что пропустила срок подписания дополнительного соглашения. В Екатеринбурге осмотрел полностью отремонтированное помещение под магазин. Одобрил выкладку товара. Чучело медведя с подносом в передних лапах для визиток и рекламных буклетов сказал сдвинуть в сторону, чтобы не мешало проходу. Напомнил, что через неделю придёт витрина под бокалы и декантеры – помимо хорошего алкоголя он приучал провинциалов к грамотному его потреблению и начал продажу сопутствующей посуды. И на следующий день вылетел в Москву. Ему приходилось поторапливаться – на носу маячил четверг.

Как бы Александр ни уставал, как бы ни был занят, у него были святые, неприкосновенные традиции. И одна из них – это четверг. Кто-то под новый год ходит компанией в баню, они же с Игорем, Костяном и Димкой каждый четверг играли в боулинг. Традиция встречаться длилась много лет, с самого окончания института. Друзья тогда пообещали друг другу, что никакая работа, никакие женщины, никакие проблемы не помешают им видеться и общаться. Сначала по субботам они зависали в ночных клубах, одно время – года два, наверное – регулярно ходили в сауну. Почти как в старом известном фильме, но только с девочками. А потом Костя и Димка женились.

Легко говорить, что бабы побоку, когда ты молодой и холостой. Но как только в твоей жизни появляется «та самая», которая, на первый взгляд, неземная нимфа, а на поверку гнусный захватчик, всё меняется. И Александру с Игорем пришлось срочно подписывать с новоявленными жёнушками пакт о ненападении и корректировать свой мужской договор, перенеся день встреч на четверг. Субботы теперь отводились для семейного отдыха.

Против Жанны, супруги Димки, Александр ничего не имел. Тихая, молчаливая, всегда приветливая, она никогда не лезла к нему с расспросами о личной жизни и не пыталась свести с незамужними подружками. Он любил иногда бывать у Димки. А вот Лену, жену Костика, переносил с трудом – мало того, что та болтала без умолку, так ещё и когда они всей компанией выезжали на природу, постоянно брала с собой то какую-нибудь соседку: «Такая милая девушка – грамотная, начитанная!», то дальнюю родственницу: «Она такая хозяйственная, и готовит великолепно!» Что Костя нашёл в Ленке, Александр не понимал до сих пор. Но обе супруги корешей без скандалов отпускали своих мужей на четверговые посиделки, и Александр с Игорем были им за это безмерно благодарны.

В этот четверг они пришли первыми, почти одновременно. Обнялись, стукнулись лбами:

– Привет, братка.

– Матушка тут звонила, снова жаловалась на тебя, что не звонишь, на сообщения её не отвечаешь, – сказал Игорь.

С тех пор, как они познакомили мать сначала со скайпом, а потом с ватсапом, Александр не переставал злиться на безмерное количество её совершенно дурацких сообщений – какие-то стишки, пересланные от подружек поздравления, картинки, молитвы. Это сыпалось на него безумной лавиной, и во всём этом хламе порой было не разглядеть обычное: «Привет. Как твои дела, сын?» Сам Александр изредка отписывался, что всё нормально, а звонил ещё реже.

– Что говорила?

– Сказала, что наконец-то сходила к стоматологу, мост надо ей менять.

– Сколько?

Ежемесячно он переводил матери пятьдесят тысяч, в их деревне этого хватало за глаза. А полгода назад установил автоплатёж, чтобы первого числа каждого месяца она получала денежки и ни в чём себе не отказывала. А то, бывало пару раз, забывал в запаре.

– Да хрен знает. Позвони, спроси. Может, ей и не деньги нужны вовсе, просто соскучилась по своему любимому сыну.

– Любимый сын у неё ты. Младших всегда больше любят.

– Я младше на четыре минуты, – хмыкнул Игорь.

– Сути это не меняет. Ладно, позвоню. – Всё равно не отстанет.

Играли они пара на пару – Александр с Игорем против Костяна с Димкой. В этот вечер братья Бестужевы были в ударе и выставили друзей на ящик пива.

***

На сегодняшний обед Александр приготовил для Алисы чёрные спагетти с морепродуктами и красной икрой.

– Надеюсь, у тебя нет аллергии? – запоздало поинтересовался он у неё. У Кости была жуткая аллергия на всяких кальмаров, мидий и креветок. Как-то Александр видел последствия, когда друг, не спрашивая, хапнул вкусненького салатика, который сделала Жанна. Повторения зрелища он бы не хотел.

– Нет. Обожаю морских гадов. – Алиса сидела за столом, подперев ладонями щёки, и наблюдала, как Александр выкладывает на тарелки спагетти, добавляет морской коктейль и трёт сверху сыр. – А это что?

– Брусничный морс. Спешиал фо ю, мадам. Хотя у меня есть просто потрясающее новозеландское совиньон блан двенадцатого года. Оно не совсем подходит к морским гадам, сюда бы чего-нибудь погрубее типа пино гриджио… Но сегодня мне почему-то захотелось нежности. – Александр смотрел, как Алиса ловко отделяет от мидий раковины и складывает их на маленькую тарелку для отходов.

– Я мадемуазель, – сказала она деловито и показала на стакан: – Один из моих любимых. Больше него я люблю только гранатовый сок. В идеале свежевыжатый и не разбавленный водой. Но из пачек я тоже пью. А насчёт совиньон… э-э-э… блан, спасибо, не надо.

– Я учту. Насчёт гранатового сока. Быть может, когда-нибудь отважусь приготовить тебе свежевыжатый. А вот что касается мадемуазель… хм-м… – Александр приподнял бровь и прищурился, поддразнивая Алису, – разве французы не отменили это обращение? Вроде даже специальный циркуляр выпустили. Ведь это проявление сексизма! Такое обращение оскорбляет женщину, так как выдаёт её семейное положение.

Алиса рассмеялась, выложив ракушки в виде цветка.

– А я не скрываю своего семейного положения. И не стыжусь его. И ещё мне нравится, как это слово звучит.

Помогая себе ложкой, она намотала спагетти на вилку, подцепила кусочек осьминога и отправила в рот. Александру очень хотелось, чтобы ей понравилось.

– М-м-м, – ещё не проглотив, Алиса показала большой палец и одобрительно закивала, – какая вкуснотища.

– Секрет в первосортном оливковом масле и правильном, настоящем пармиджано реджано, – сказал он тоном ведущего кулинарную программу. Хорошая еда для него всегда была неотделима от хорошего вина, и науку приготовления качественных, здоровых и, самое главное, вкусных блюд он постигал постепенно, но упорно – по мере развития своего бизнеса и собственного вкуса.

– Тебе надо открыть свой ресторан. Ты готовишь лучше, чем моя бабушка.

Скорее всего, это была высшая степень похвалы, поэтому Александр довольно улыбнулся.

После обеда он сам убрал грязную посуду в посудомойку, запретив Алисе вставать со стула. Ему не нравилось, когда на его кухне хозяйничали женщины. Единственное, что они могли там трогать, это кофемашина. Единственная женщина, которой разрешалось трогать что-то, помимо кофемашины, была домработница.

Потом они перебрались на кровать, и Александр целовал Алису – не торопясь, ласково и нежно, растягивая удовольствие.

– Хочешь, сходим куда-нибудь вечером? – спросил он в перерывах между поцелуями. – В ночной клуб, прокатимся по Неве?

– Может, когда-нибудь потом, – сказала Алиса, отвела его руку, отодвинулась и села. – А сейчас я хочу попросить тебя кое о чём.

Александр напрягся: «Кажись, началось…» Вполне ожидаемо, хотя очень уж быстро. Хищные женщины всегда портили ему настроение. «Интересно, на что ей надо? На шмотки, на операцию по увеличению груди? Куда уж больше-то?»

– Да, я слушаю.

– Научи меня…

– Чему?

– Целоваться и… вообще… любить мужчин. Правильно любить мужчин. – Алиса смутилась.

«Надо же, какая любознательная!» Хотя это могло быть интересно, её идея Александру нравилась. Опыта у него предостаточно, так что, скорее всего, он справится. Поэтому кивнул, соглашаясь. Алиса заулыбалась радостно и в ожидании подпёрла кулаками подбородок, положив их на колени согнутых ног.

– Ты что, хочешь вот прямо сейчас? Сию секунду?

– Ага.

Александр достал сигарету, закурил. Немного подумал, кивнул ещё раз.

– Хорошо. Урок первый. Ты уже большая девочка и, скорее всего, знаешь об этом, но я повторю. Контрацепция – это, пожалуй, одна из самых важных вещей в отношениях между мужчиной и женщиной. Никогда не поддавайся на заявления типа «если ты мне доверяешь, то давай без резинки». Как раз наоборот, если твой мужчина думает о тебе и бережёт тебя, то не станет настаивать на сексе без презерватива. – Он посмотрел на Алису, затянулся. Спросил: – Пока всё понятно?

Она кивнула, а в глазах бесенята:

– Да, профессор.

– Второе. Между партнерами нет ничего грязного и ничего постыдного. Самое главное, чтобы они оба получали удовольствие от того, что делают. Ты не должна стыдиться того, что делаешь сама или хочешь сделать. И не должна смущаться, когда я наслаждаюсь тобой. Ты чистая – вся, полностью. И ты красивая – везде.

Александр снова прервался, чтобы дать Алисе время переварить услышанное и задать вопрос. Вопросы она не задавала, но слушала с интересом, словно он не вещал прописные истины. Только порозовела слегка, видимо, вспомнив финальную сцену между Красавицей и Чудовищем в прошлое воскресенье. Когда Чудовище опустило свою ненасытную пасть между раскинутых ног бедной Красавицы и мучило её до конвульсий и надрывного крика.

– И третий очень важный момент… – Александр выпустил вверх струйку сигаретного дыма. – Даже опытные люди иногда ошибаются. Я стараюсь доставлять тебе удовольствие, исходя из собственных представлений о том, что тебе может быть приятно. Но я не ясновидец. Не молчи, говори со мной, направляй меня. Подсказывай, если тебе что-то не нравится или, наоборот, нравится очень. И тогда наслаждения будет в разы больше – и для тебя, потому что я буду делать то, что доставляет тебе удовольствие, и для меня, потому что мне приятно, когда тебе хорошо.

– Мне пока сложно перебороть себя.

– Я понимаю и не тороплю. Для начала скажи – тебе понравилось то, что я делал с тобой в прошлый раз?

– Д-да… – Алиса отвела взгляд, теперь её щёки пылали.

– Нет, не так… посмотри на меня… посмотри, пожалуйста… Тебе понравилось?

– Да.

– Ты хотела бы ещё? Не отворачивайся. Смотри мне в глаза, Алиса.

– Да.

– Молодец, ты прилежная ученица. А теперь от теории переходим к практике. Ты должна мне сказать, чего тебе хочется прямо сейчас.

Алиса сказала. Она была прилежной ученицей.