– Конечно, в первую очередь, они идентичны. – ответил техник.
– Тогда задача усложняется, у них один генотип, и внешность соответственно одинаковая. Что же он такое проделал с собой? Полиморфизмом здесь и не пахнет… – задумался Ромун.
– Эм, сэр, простите. Могу я попросить их повернуть? – встряла в разговор Ажжия.
– Да, конечно, технически это можно сделать, – удивленно произнес техник.
Он подошел к консоли и понажимал несколько кнопок. Капсулы медленно начали поворачиваться вокруг своей оси. Когда они остановились и замерли на месте, Ажжия по очереди прошла мимо каждой и внимательно рассмотрела… ягодицы пленников.
– Здесь находится оригинальный Дик Скачок, – указала Ажжия на третьего пирата.
– Как вы это определили? – в один голос спросили техник и главный особист.
– У оригинала есть маленький шрам на правой ягодице, он практически незаметен, но при определенном освещении… – Ажжия замялась, – в общем, вот ваш главный пленник.
– Что ж, вы не напрасно проделали такой путь, я признателен вам за оказанное содействие, мой отчет будет ссылаться на ваши данные. – расшаркался начальник особого отдела в благодарности. – К сожалению, не могу пригласить вас задержаться, здесь ограниченная территория по времени и посещениям. Вас проводят до вашего космоплана. Удачного полета.
– Удачного расследования. И мы, конечно, не можем поинтересоваться, что такого этот пират скрывал на той планете? – попробовал прощупать почву Ходмут.
– Конечно, нет, – ответ был категоричен.
На обратном пути на Землю, Ходмут сидел на диване и был непривычно молчалив. Ажжия упражнялась с гантелями, чтобы не потерять мышечную форму. А Ромун просматривал новости на большом мониторе в салоне космоплана. Неожиданно Ходмут поднялся и подошел к Ажжии.
– Значит, ты все-таки пялилась на его голый зад. – проговорил он, вставая перед ней, как живой укор.
– Нет, мне хватило и 2-х секунд из 30-ти. – ответила спокойно Ажжия, отложила гантели и прошла в свою каюту. Все услышали щелчок замка.
– Копч, чего ты до неё докапываешься? – Ромун выключил новости. – Благодаря её наблюдательности мы вычислили самого успешно скрывавшегося пирата.
– Да, я понимаю, но не могу ничего поделать, я – ирландец, у нас в крови ирония, юмор и споры. А ещё, я становлюсь бешено ревнивым, когда влюбляюсь.
– Ты любишь Нуар? – улыбаясь, спросил Ромун.
– Да, она мне необычайно дорога, стала, в последнее время. – серьезно произнес Ходмут. И тут же перевел тему на Ромуна, – А как у тебя с твоей девушкой?
– Её зовут Тоня. Она очень красивая. И, если честно, я не знаю, будет ли она ещё моей девушкой, вернее, захочет ли ею быть, когда я вернусь.
– А вы уже… да? – прищурился, спрашивая, Ходмут.
– Нет, что ты, она же девушка, ей нет ещё и 18, – ответил Ромун.
– Ага, а сколько до твоего восемнадцатилетия? – поинтересовался здоровяк.
– Через три месяца уже. Я бы хотел пригласить вас двоих к нам на Павленто 15. И там отметить всем вместе. А потом мы бы с тобой и Каар-ка поохотились бы на летающих сурков. Да и Нуар тоже бы взяли. Там прекрасные озера, и рыбалка вышла бы восхитительная. – размечтался Ромун.
– Ну-ну, погоди, сейчас прилетим, а добрый дядя Ерш нам бац, и заданийце опять какое-нибудь подкатит, где-нибудь в занюханной галактике на тухлой планете, где живут поганые аборигены, питающиеся новоприбывшими спасителями. – опустил его с небес на землю Ходмут. И, как оказалось, был недалек от истины.
Часть 5
– Отдохнули? – вкрадчиво спросил сержант Дойль, оглядывая понурую боевую тройку, сидящую перед ним. – Конечно, два дня передышки маловато. Но у нас следующее задание. Довольно оригинальное.
– Оригинальнее, чем гигант-посол с тремя головами, каменная дева, превращающаяся в гоблина, или 90-летний пират с внешностью плейбоя? – невозмутимо вопросил Ходмут.
– Да. В одном из крупнейших скоплений галактик, где-то за Магеллановыми облаками, точные координаты на чипе, учеными обнаружена одинокая планета, на ней имеется череда храмов, один из которых храм Солнца… – спокойно продолжал говорить Дойль.
– Храм Солнца? – переспросил Ромун, придвинувшись ближе.
– Вы сегодня прямо сочитесь вопросами… Выслушайте предысторию, вопросы потом. – сержант сердито уставился на Ромуна. – Итак, храм Солнца – один из значимых артефактов той культуры. Экспедиция ученых, среди которых были археологи, биологи, культорологи и, конечно, штат охраны, застряли на той планетке, принудительно замурованные в этом храме. Там жутко агрессивные аборигены напали на экспедиционный лагерь. Половина людей, оборудование, сам лагерь были уничтожены. Те, кому удалось спастись, забаррикадировались в храме. В этот раз вы работаете в связке боевых троек. Ваша задача – спасти ученых. Задача остальных троек – не ваша задача.
Ходмут сидел с таким видом, типа “я-же-вам-говорил-что-нас-ждет-нечто-зашибительное”.
– Экипируйтесь, выбирайте себе любимое оружие, какое хотите, лишь бы вы им владели виртуозно. И пусть Вселенная будет к вам благосклонна! – сержант, подняв бровь, посмотрел на Ажжию, – Нуар, а я и не предполагал, что ты так наблюдательна. Я читал отчет из особого отдела.
– Стараюсь, сэр, – не моргнув глазом, ответила чернокожая валькирия.
– Что ж, вопросы есть? Вопросов нет! По коням!
– Можно вопрос, сэр, – когда все встали, Ромун остался сидеть на месте и вопросительно посмотрел на сержанта.
– Давай, любознательный наш!
– А что там искали ученые?
– Точно не скажу, но разные артефакты, записи, захоронения какой-то древней цивилизации. Но эти воинственные аборигены все изничтожили. И почти всех. Говорят, некоторых даже могли съесть. – уточнил Дойль.
– Во-от, а что я говори-ил! – протянул Ходмут. – Скверная планета, мерзкие аборигены, к тому же каннибалы – оригинально то как.
– Ну если всем все нравится, можно отправляться! – подвел итог сержант.
Собирались недолго. Облачились в легкую защитную форму. Ромун наконец-то взял свою любимую глефу, зарядив ее наполнитель, на древке около наконечника, патронами с обездвиживающим ядом. Ходмут выбрал снайперскую винтовку с коллиматорным прицелом и оптическим отслеживанием цели, а также с быстрой улучшенной перезарядкой и дополнительным убойным выстрелом. Ажжия экипировалась своими стандартными метательными ножами с хорошо сбалансированной рукояткой, и прихватила с собой лазерный пистолет, с удлиненным стволом и оптимизированным аккумулятором, при полной зарядке лазера, луч наводился на цель и активировал двойной взрыв-выстрел. Таким подготовленным составом они поднялись на борт космоплана.
– Принимай координаты, БИК, и доставь нас к этой гадкой планете. Надо навести там порядок, в храме убраться, выкосить местные сорняки, – Ходмут стандартно загрузил данные в память бортового компьютера.
– Мчусь на всех парах! – ответил БИК в своей манере.
– Каков штурман, таков и корабль, – ухмыльнулась Ажжия, – Вы та ещё парочка, приколистов. У людей там несчастье, а у тебя все шутки.
– Просто, я всегда знаю, что кроме чужих неприятностей в жизни есть и другие радости… – весело подмигнув ей, ответил Ходмут.
– Кстати, о более насущном, остальные боевые тройки выйдут на позиции, после того как мы спасем ученых. Это единственное, что мне удалось узнать. – уточнил Ромун.
– До прыжка 20 секунд, прошу расположиться удобнее в противоперегрузочных креслах, закрепить ремни безопасности, включить амортизационные механизмы, и наслаждаться полетом! – вклинился голос БИКа.
– Что, какое-то, новшество? Тебе установили дополнительные, защитные системы? – удивленно спросил Ходмут.
– Нет, но звучит солидно. – аргументировал БИК.
– О-омм! – Ходмут вздохнул, закатив глаза, и направился в свою каюту. – Я медитировать, чувствую мне необходимо дать отдых своей операционной системе… мозгу, я имею в виду, если кто не понял. Джая джая шри нрисимха.
– Нам точно нужно больше отдыха, чем нам дают между заданиями, – Ажжия присела на диван рядом с Ромуном. – Мы, как роботы. Прилетели, выполнили, улетели. И так по кругу. Ты и правда хочешь посвятить этому всю жизнь?
– Эта работа ничем не отличается от другой. Если бы ты была инженером и ходила каждый день в офис. Или врачом. Мы делаем то, чему нас научили, и делаем хорошо. – ответил ей Ромун. – А я особенно благодарен нашей работе, что она дала мне таких друзей, как вы.
Ажжия поднялась с дивана и остановилась напротив Ромуна:
– БИК, включи, пожалуйста, что-нибудь медленное. Кааг, потанцуй со мной, прошу, мне нужно это сейчас. Спокойная обстановка, плечо друга.
– Хорошо, милая! – больше ничего не говоря, Ромун встал и обнял Ажжию, привлекая её в дружеские объятия. А потом они танцевали, красивое медленное танго…
Планета и правда была одинокая, вернее, единственная в этом звездном скоплении. Вынырнув из подпространства, БИК вывел космоплан на околопланетную орбиту. Планета с высоты в 40 тыс. км смотрелась маленьким желтым шариком, покрытым местами редкими белыми облаками. Больших водных пространств на ней не наблюдалось, скорее всего климат там был засушливый. Пески, маленькие кустики растений, небольшие речушки, мелкая живность – вот и все богатство экосистемы. Немудрено, что здесь поклонялись Солнцу, если верить справочнику, то этих солнц тут было аж три штуки, и они представляли собой звезды по типу желтого карлика, но с температурой намного ниже настоящего земного Солнца. И эти светила не толпились на небосклоне все вместе, а чередовались друг за другом. Поэтому сгореть от их жара на поверхности планеты не представлялось опасным. Доставляло неудобство только то, что здесь не было смены дня и ночи. Может поэтому по всему континентальному пространству воздвигались огромные храмы, похожие на усеченные призмы с длинным шпилем наверху. А на конце самого шпиля – символ светила, в виде золотого шара. Храмы не только служили культовыми сооружениями для поклонения, но и защитой, давали тень и прохладу. Внутри мог быть вырыт глубокий колодец, что обеспечивал простой и жизненно важный доступ к воде. Грунтовые пресные протоки располагались на глубине от 5 до 30 м. Но все теперь стало историей. Храмы стояли полуразрушенные и неухоженные. Половина колодцев иссякло, или высохло, а пресные воды давно поменяли свои пути. Цивилизация, достигшая здесь расцвета, сгинула навсегда в пустынных барханах. А может, по неизвестной причине, деградировала до примитивного уровня местных аборигенов. Экспедиция ученых должна была выяснить, что произошло с цивилизацией, заняться раскопками и изучением артефактов, расшифровать оставшиеся настенные надписи и рисунки. Все складывалось удачно, пока в один прекрасный солнечный день на лагерь не напали полчища местных безумных аборигенов. Разгромили и разрушили постройки лагеря, умертвили половину ученых и охрану. Трупы на месте не оставляли, а забирали куда-то с собой. Остались в живых только те, кто был на раскопках и сумел окопаться и забаррикадироваться в основном центральном храме. И пока они с трудом выживали внутри огромной призмы, благо там ещё сохранился действующий колодец. Задача боевой тройки по спасению ученых осложнялась тем, что местные безумцы организовали свой лагерь вокруг храма и видимо хотели взять всех измором.
– Мы уже третий час чешем по этим пескам. Неужели БИК не мог сгрузить нас поближе к храму? Он же может становиться невидимым. – Ходмут брел впереди группы, и оглядывал окрестности с помощью стереоскопического визора. – Мне вспоминается наш последний экзамен на выживание, не люблю пустыни. Жара, песок… брр.
– Не ворчи, Копч, мы, в отличие от корабля, в невидимок не можем превратиться. Было бы очень чудно, если б посреди пустыни, под носом аборигенов, вдруг в воздухе материализовались три экипированных бойца. – Ромун шел следом за напарником.
– А мне нравится прогулка. И здесь хотя бы сухо, по сравнению с нашим предыдущим заданием. – Ажжия догнала Ходмута и пошла рядом с ним.
– Мы уже прибыли на позицию. Вон за тем высоким барханом – храм. – произнес Ходмут, останавливаясь. – Я поднимусь, ознакомлюсь с обстановкой.
Пока Ходмут карабкался на бархан, Ромун и Ажжия расположились внизу и вывели на планшет план храма.
– Посмотри, вот что нам предоставили из археологического института. Они получили эти схемы внутреннего расположения храма ещё до всего… случившегося. Хоть что-то. Лезть туда вслепую нелепо. – Ромун склонился над планшетом.
– Вход один. Он отмечен здесь. А вот тут у них идут два яруса на колоннах. И боковая лестница. Два зала. Но внутренняя перегородка уже полуразрушена. Ага, вот тут колодец, сбоку. – рассуждала Ажжия, рассматривая виртуальный план. – Если дверь они завалили, то как туда проникнуть?
– И тайного хода, лаза нет? – вздохнул Ромун. – Не храм, а прямо крепость.
– Подожди, Кааг, смотри, здесь какая-то ниша указана и вроде тоже колодец в ней, разрушенный. Хм, а теперь выведем на экран результаты сканирования почвы и грунта под храмом и вокруг. Вот! Вот тут видишь, под колодцем! – Ажжия указала на линию, которая могла обозначать туннель. Только выходил он на поверхность с другой стороны храма.
– Идеально! Осталось только обойти по большой дуге вокруг храма. А там, что в той стороне? Давай посмотрим теперь план местности.
– Там крутые, местами отвесные, скалы и конечно есть пещеры. – обрадовалась Ажжия.
Неожиданно с верхушки бархана посыпался песок и вслед за песком к ним съехал Ходмут.
– Вы не поверите, что я там обнаружил! – воскликнул он, поднимаясь и отряхиваясь от песка. – Эти безумные туземцы устроили стойбище около храма. Я рассмотрел все в прицел своей снайперки. И ещё, они на вид мелкие, лысые и желтые. Серьезно. Но самое удивительное, глаза у них белые, нет радужной оболочки, да и зрачка нет. По-моему, они слепы, как черви. Да, со стороны стойбища, когда ветер был в мою сторону, я почувствовал какой-то резкий, странный запах.
– Все осложняется. – произнес Ромун. – Если они слепые, то, предположительно, у них развиты прекрасно другие органы чувств – слух, обоняние, осязание. Пройти незаметно мимо них будет проблематично. И ещё, запах играет в их взаимодействиях большую роль. А мы пахнем чужаками. Это сейчас мы далеко и загорожены барханом. А Ходмут сидел наверху с подветренной стороны. Но, как только мы выйдем из укрытия, переменится ли ветер, или малейший шум, который мы произведем при приближении к их стойбищу, запустит механизм действия.
– Так давайте обойдем их по дуге, как и планировали. – предложила Ажжия.
– Проход к скальным пещерам идет мимо их стойбища и довольно близко. Посмотри на план. Даже если мы дадим крюк, все равно придется пробираться между вот этой отвесной скалой и туземцами. – Ромун в задумчивости подпер кулаком щеку.
– Кааг, у нас запас воды есть? Дай мне фляжку, – попросил Ходмут. – Жарко тут, как в пасти дракона.
– Держи!
Ходмут поймал, брошенную ему, фляжку с водой, открутил крышку и начал пить, обливая и себя и песок вокруг.
– Копч, ты все-таки экономь, воду, – Ажжия с укором взглянула на него.
– Да ладно, проберемся внутрь, там есть колодец. Ну что решили? Берем штурмом? Может, я их перестреляю из винтовки, все ж польза, и тренировка и злобных, лысеньких, прожорливых карликов будет поменьше… – Ходмут с надеждой посмотрел на напарников.
– У нас приказ, стрелять только в случае крайней необходимости, в целях защиты ученых, или если нам напрямую будет угроза жизни. – Ромун внимательно смотрел на пятно воды на песке и к чему-то принюхивался.
– Ветер, что ли, переменился, чем тут так завоняло? – Ажжия сморщила нос.
– Это не я! – с притворным ужасом воскликнул Ходмут, подняв руки вверх.
– Нет, это не ты!!! Познакомьтесь, мускусный песочный червь, Нуар, быстро метни нож два шага на 9 часов от тебя! – скомандовал Ромун.
Ажжия мгновенно среагировала на команду и молниеносно метнула нож в указанном направлении. Там в песке что-то копошилось, а теперь перестало. И завоняло ещё круче.
– Копч, выливай всю воду из своей фляжки вокруг, у нас теперь получится пройти мимо туземцев практически спокойно, Нуар, готовь остальные ножи! – разулыбался Ромун.
– Я не понял, а зачем тут вода? – спросил Ходмут, но воду из фляжки разбрызгал.
– Все хотят пить, и песочные черви тоже, ты пролил воду, а они на неё выползли, а мы их тут и прищучили для своей надобности. – объяснял Ромун обстоятельно, – А теперь самое неприятное. Разрезаем каждого червяка и обмазываемся его пахучей слизью из экзокринной железы. Будем вонять мускусом, как аборигены, проходим мимо них к пещерам, выбираем нужный нам лаз и мы – в храме.
– Ага, а ученых как выведем оттуда? – скептически прищурилась Ажжия.
– Прихвати червя с собой, – любезно предложил Ромун.
– Я возьму! – вызвался Ходмут. – Тьфу, ну и вонь!
– Скажи спасибо, что это не скунс! – рассмеялся Ромун, – тогда бы мы наплакались, насморкались, начихались, и пахли неделю. Запах мускусного червя не так токсичен, он выветривается потихоньку, как духи, но базовый элемент останется, и мы все равно будем “своими” для этих лысеньких.
Вымазавшись пахучей слизью, боевая тройка двинулась в путь. Но выбрала все-таки окружную тропу, чтобы не рисковать. Ветер был благосклонен и дул в их сторону, поэтому до узкого перешейка, между отвесной скалой и частью стойбища туземцев, прошли спокойно. Переговаривались через настроенные импланты и лусеры, практически неслышно, а когда подошли к перешейку, вообще замолчали, переходя на язык жестов. Ромун махнул рукой со сложенными тремя пальцами по направлению вперед и вверх. Это означало, что они пройдут перешеек втроем и заберутся на уступ скалы, где есть тропа к пещерам. В стойбище началось брождение, то ли аборигены устали сидеть на одном месте, то ли у них происходил какой-то ритуал перемещения в пространстве. Парой, тройкой, или вчетвером, они перемещались с насиженного одного места на другое. Некоторые, единоличники, вообще кружили, обходя вокруг стойбища. Это упрощало передвижение боевой тройки, иначе, среди неподвижных фигур, они бы выделялись. Ромун и Ходмут первыми достигли уступа, и мягко подпрыгнув, и подтянувшись, забрались на него. Ажжия стала карабкаться вслед за ними. Неожиданно, камень вывернулся из-под её руки, и она осталась висеть на второй. Ближайшие два туземца замедлили свое перемещение и повернули свои белоглазые лица в сторону уступа.
“Подними вторую руку. Мы тебя втянем наверх!” – одними губами прошептал Ромун по внутренней связи.
Ажжия укрепившись одной рукой, подняла вторую, за которую тут же ухватился Ходмут. А Ромун прихватил Ходмута за пояс, чтобы тот не нырнул головой с уступа.
Ажжию начали медленно поднимать вверх, и вовремя, потому как два, уж очень любопытных, туземца направились в их сторону. Ажжию, чтобы не шуметь, Ходмут, практически, вытягивал навесу, напрягая все свои силы. Приближающиеся туземцы протянули свои руки, чтобы потрогать подозрительное место. И прикоснувшись, стали ощупывать скалу буквально в нескольких сантиметрах под болтающимися ногами Ажжии. Сделав последний рывок, Ходмут подтянул Ажжию вверх и обхватил за талию, крепко прижав к себе. А Ромун дернул Ходмута за пояс и оттянул от края уступа. Тихо и молча они углубились в ближайшую пещеру. Ходмут так и нес Ажжию на руках.
– Можешь отпустить меня, мой рыцарь! – прошептала Ажжия на ухо Ходмуту, когда они уже достаточно прошли внутрь пещеры.
– Моя прекрасная воительница, я готов носить тебя на руках всю свою жизнь, но боюсь она будет короткой.
– Если я буду рядом, ты долго проживешь!
– Так, голубки, ворковать будете после завершения задания, Нуар, отцепись от Копча и посмотри куда нам двигаться? – прервал их Ромун.
– Нам налево, метров 20, потом будет плавный подъем вверх. – сверилась Ажжия со схемой на планшете. – Вперед, мальчики! Интересно, и почему ученые не воспользовались своими же данными…
Схема не обманула, действительно, пройдя по проходу влево, а потом ещё несколько метров вверх они наткнулись на… завал из камней.
– Очаровательно! Вот тебе и ответ. – пробормотал Ходмут. – Долго мы будем разбирать по камушку? А гранат у нас с собой нет? Жаль.
– У нас есть лучше. Отойдите, и любуйтесь! – Ажжия вынула свой боевой пистолет, отрегулировала его на двойной выстрел и, наведя на кучу камней, шарахнула по ним из всех двух стволов. Первую партию камушков из завала разнесло в пыль. Произведя ещё несколько таких комбинированных выстрелов, Ажжия практически расчистила лаз к разрушенному колодцу наверху.
– Эгей, есть там кто? – проорал в лаз Ходмут, – Мы тут вас спасать пришли, встречайте!
– Мы не знаем кто вы, не подходите к лазу, буду стрелять! – донесся голос сверху.
– Ой, упал – весь дрожу! А если я гранатой отвечу? И потом, дружище, чем ты там собрался стрелять? Электрической дубинкой, ведь только ими вас снабдили. – произнес Ходмут с иронической интонацией.
– Все ясно, это коспехи, только они издеваются над другими военными. – сказал обиженно голос.
– Ладно, мир, дружба, взаимовыручка! У вас есть веревка? Сбросьте, чтобы мы смогли подняться по этим катакомбам. – Ходмут все-таки подошел к лазу и взглянул вверх. Из дыры полуразрушенного колодца на него смотрели настороженные глаза охранника.
– Держите веревку. Она не очень толстая, но может подойдет? – охранник, совсем ещё молоденький паренек, бросил вниз один конец веревки, а другой обвязал вокруг себя и сел, уперевшись ногами в основу колодца. – Я готов, лезьте.
Ходмут быстро навязал несколько узлов на веревке, чтобы удобнее было держаться, и первым полез вверх. Пока он лез, сверху доносилось надсадное кряхтение, видать паренек напрягался изо всех сил, чтобы удержать такую гору мускулов. Но вот Ходмут благополучно достиг края лаза и подтянувшись, вывалил свое мощное тело рядом с уже обессилевшим молодым охранником.
– Молодец, дружище, давай-ка, теперь я тут все устрою, а ты иди отдохни!
Ходмут практически за секунды поднял наверх сначала Ажжию, потом Ромуна. И вот уже они оглядывали внутреннее помещение храма.
– Вас тут сколько? – спросил Ромун у охранника.
– Нас тут четверо, – ответил тот, поднимаясь с пола, – Идите за мной. Когда все началось, они были внутри. И смогли закрыть большую дверь храма. Там такой механизм есть, ученые с ним разбирались. Вот и пригодился. А я стоял как раз у двери. Когда увидел, что происходит в лагере, закричал, чтобы сюда все бежали… Но они не успели… А эти… жуткие монстры… они на звук среагировали и некоторые ломанулись сюда. Пока мы отбивались и закрывали дверь. Двоих ученых сильно ранили. А у одного – рука сломана. А меня, между прочим, дубинка и спасла. Я смог отбиться и их отбил.
Парнишка шел вперед, указывая путь, и сумбурно рассказывал, видно напереживался он тут. Но ведь спас, хоть кого-то.
– Ты все сделал правильно! – попыталась успокоить парня Ажжия. – Мы видели этих аборигенов, они снаружи сидят. На них даже смотреть жутковато.
– Мы пришли! – они остановились перед осыпавшимся входом в большое святилище. На полу, в угловой нише, расположились раненые. У одного была ужасная рана на бедре, обмотанная, пропитавшими кровь, повязками. Другой лежал с забинтованной головой. Третий ученый сидел и поддерживал сломанную руку, привязанную к черенку от лопатки.
– У нас даже, кроме археологических инструментов, ничего тут и не было. Хорошо, в одном из колодцев воду обнаружили. – объясняя, молодой охранник направился к ученым и радостно воскликнул. – К нам пришла помощь, смотрите!
Отреагировал только ученый со сломанной рукой. Он попытался встать и выйти навстречу спасателям. Остальные еле держались. Их раны были посерьезнее.
– Помогите им! У меня только проксимальный перелом предплечья.
– Николя?! – Ромун пристально вгляделся в человека со сломанной рукой.
– Ромун, мальчик мой, неужели это ты! – радостно воскликнул Николя. И попытался обнять своего бывшего ученика здоровой рукой. – Как я рад тебя видеть. Прости, что вот в такой ситуации. Пожалуйста, помогите, скорее Жордану и Эдуарду. В ране на бедре гной и может быть сепсис. А у Эдуарда рваная рана на голове. Но без травмирования кости.
– Сейчас сделаем. У нас есть все, необходимые, медикаменты. – произнесла Ажжия, направляясь к раненым. Ловким и быстрым движением она освободила бедро Жордана от промокших повязок. И, чтобы удалить гнойно-некротические ткани, сначала разбрызгала антисептик на пораженный участок, а потом вколола обезболивающее и препарат для заживления вокруг и внутрь раны. Затем нанесла защитный гель.
– Теперь все будет хорошо, – успокаивающе ободрила она Жордана.
Ходмут занимался вторым тяжелораненым. У него была разодрана практически вся левая сторона головы, как будто кто-то вцепился зубами и рванул кожу. Ходмут также обработал все антисептиком и сделал укол обезболивающего. Потом выдавил заживляющий медгель на специальную стерильную салфетку и приложил все это к пораженному участку и закрепил мягкими фиксаторами.
– Ну, а руку я сам обработаю, все-таки я немного медик, – улыбаясь сказал Николя, забирая все необходимое из сумки Ромуна.
– Я подсоблю, закреплю неподвижно фиксирующую планку. – Ромун не мог не помочь своему наставнику. – Как же ты здесь оказался? Вдали от своей лаборатории, от семьи? Что заставило отвлечься от исследований жукоподобных, и написания трактата всех твоих изысканий?
– Все, что здесь обнаружили и привело меня на эту планету. Здесь захоронения неизвестной цивилизации. Непонятным образом сгинувшей несколько сотен лет назад. Археологи, делавшие тут раскопки в храме и в окрестностях, обнаружили довольно хорошо сохранившиеся останки. Поэтому центральный институт выдвинул мою кандидатуру, как исследователя, как практикующего ксенобиолога. Я согласился сразу. И вот я тут. В полуразрушенном храме, со сломанной рукой и с едва уцелевшими товарищами. Мы многое успели отправить на Землю, но очень много данных уничтожено было этими странными аборигенами. Даже непонятно, откуда они взялись. Планета не выглядела обитаемой. Никакого намека на разумную жизнь. Хотя, какой тут разум, сплошные инстинкты. Одно странно, между собой они взаимодействуют достаточно спокойно и даже дружелюбно. Можно сказать, как единый полиморфный организм. Но что они сделали с лагерем… и это было ужасно… мы слышали крики… потом все стихло.
– Да, мы сожалеем, что такое тут произошло. Но надо выбираться. Собственно, за этим нас сюда и послали – спасти всех, кто остался. – Ромун покачал головой.
– И уничтожить туземцев? – спросил хрипло Николя.
– Такая задача перед нами не ставилась, – откликнулся Ходмут. Он с Ажжией и молодым охранником решили отправиться осматривать внутренние помещения храма. Раненых оставили отдыхать. Им дали ещё и успокоительное, чтобы поспали. Во сне восстановительные процессы и заживление ран проходят быстрее. Ромун с Николя сидели рядом и тихо переговаривались.
– Ромун, у меня к тебе просьба… – замялся Николя.
– И у меня к тебе просьба, на задании называй меня Кааг. – перебил его Ромун.
– Хорошо, Кааг! Просьба необычная, и может даже опасная, – продолжил Николя, – Мне нужен экземпляр для исследования. В общем, мне просто необходимо, чтобы вы достали мне целого аборигена.
– Зачем? – оторопел Ромун.
– Для исследования. Останки, которые в храме нашли археологи, я заберу с собой, естественно, но хотелось бы иметь и живого представителя этой странной популяции. Хотя, можете его слегка придушить. Не жалко… А знаешь, можно и не живого… Будь моя воля, я бы их всех перебил. Но ты ведь понимаешь – кредо ученого…
– Я понял, Николя, понял, – покивал головой Ромун, явно уже соглашаясь помочь, – мы достанем тебе аборигена. Живого или мертвого. Позову ребят, развлечемся.
Ходмут быстро согласился на эту авантюру, Ажжия немного скептически поджала губы, но потом уступила большинству.
– Так, мы на охоту, остальным сидеть здесь и ни звука! – высказался Ходмут на прощание.
Они выбрались по тому же проходу, через разрушенный колодец, к знакомому уступу. И сели на его край, свесив ноги и переговариваясь по внутренней связи.
– Ну и как мы добудем экземпляр? – одними губами прошептал Ромун.
– Могу снять вон того из снайперки. – предложил Ходмут.
– Ага, а когда пойдешь его оттуда вытаскивать на тебя набросится вся эта шушера.
– Почему?
– По большой космической несправедливости. – ухмыльнулся Ромун. – Лучше не рисковать, хоть мы и пахнем пока ещё как свои.
– Мальчики, да ведь элементарно все. – Ажжия подняла обломок камня, лежавшего рядом. – Бросим камушек вниз, самый любопытный подойдет поинтересоваться, что это, тут мы его и схватим.
– Чем? – поинтересовался Ходмут.
– Веревкой. – пояснила Ажжия.
– Понял, сейчас! – Ходмут убежал вглубь пещеры, отрезать кусок веревки от той, что висела в колодце. Он вернулся обратно со сделанным подобием лассо в руках.
– Готово, Нуар, бросай свой камень, Кааг приготовься! – Ходмут встал около края уступа с лассо наготове.
Ажжия уронила камень так, чтобы он достаточно гулко пролетел по нижней части скалы под уступом, задевая её, и брякнулся вниз на песок. На первый пробный камень никто не среагировал. Ажжия прикатила камушек побольше и столкнула его с обрыва. Он шумно проехал вниз, осыпая мелкие камушки и шлепнулся на песок, расколовшись. На этот звук отреагировали несколько туземцев, сидевшие поблизости, но только один из них поднялся и направился к скале под уступом. Он приближался, вытянув руки вперед, и уткнувшись в стену, начал ощупывать все вокруг. Ходмут прицелившись, ловко накинул ему на шею лассо, и подсек, как пескаря, поднимая добычу вверх и затягивая удавку. Но все равно, скорее всего веса аборигена не хватило, чтобы лишить его сознания, или мышцы шеи у него были на удивление крепче. На уступ был втянут очень рассерженный… монстр. Оскалившаяся челюсть содержала полный двойной набор довольно острых клыков. А на пальцах рук торчали когти, которыми он пытался дотянуться до Ходмута.
– Копч, держись от него подальше, теперь понятно откуда такие раны у ученых! – воскликнула Ажжия.
Ромун быстро направил глефу прямо в грудь аборигена и выстрелил в него пулей с обездвиживающим ядом. И своевременно, потому как тот обмяк практически уже в нескольких сантиметрах от Ходмута.
– Вовремя, ты, на сколько хватит этого яда? – выдохнул Ходмут, пнув ногой бездыханное тело, – Я уже было попрощался со своим глазом.
– Не знаю, но часа три гарантировано. – прикинул Ромун. – Хотя, трудно сказать, какая у него может быть реакция на интоксикацию. Давайте возвращаться.
На всякий случай, Ходмут связал руки туземца веревкой, и они перетащили его тело обратно в храм. Николя с нетерпением дожидался их прибытия. И когда к его ногам сбросили бесчувственное тело, сразу начал его осматривать.