Следующий день прошёл, как обычно. С наступлением темноты Асканий и Талл стали прислушиваться к внешним звукам. Они подходили к северной стене, прикладывали к ней ухо и долго ждали в молчании. Наконец легли спать.
Проснулись они одновременно. Шорох, скрежет и возня были очень громкими, если бы лампа не озаряла слабым светом мрачную комнату, узники решили бы, что эти звуки исходят не извне, а рождаются у них под боком.
– О, Боги, он сейчас войдёт к нам, этот страшный зверь! Сломает стену и войдёт! – Талл в ужасе упал на четвереньки и закрыл глаза. – Всё, вот и всё! Такую смерть нам уготовили, Асканий! Не хочу, не хочу, не хо…
– Прекрати! Какой ещё зверь? – Оборвал его Асканий. – Как он может сломать стену, если только он не Минотавр или Цербер? Мы ведь не во дворце Миноса и пока ещё не в подземном царстве Аида. И замолчи, пожалуйста!
Талл поскулил ещё немного и смолк. Асканий подошёл к стене и присел. Он прижал ладони к земляному полу.
– Шевелится…
– Кто? – Талл открыл глаза и уставился на Аскания.
– Земля.
– Как это? – Испуганный разбойник отполз в противоположную сторону.
– Это подкоп, – очень тихо, боясь ошибиться проговорил Асканий. Но Талла охватил суеверный ужас и он ничего не хотел понимать. – Подкоп. Точно подкоп. Неужели спасены?..
Асканий только успел договорить фразу, как пол под ним пошёл трещинами, и он рухнул вниз. В этот момент Талл опять открыл глаза и увидел, как его друг исчез под землёй. Животный страх заморозил кровь в его жилах, он судорожно хватал ртом воздух и пытался закричать.
А в это время под землёй:
– Ты кто?
– Я – Асканий. А ты?
– Не важно. Ползи за мной.
– Там мой друг.
– Друг, – незнакомец, видно, задумался. – Зови.
Асканий поднялся. Его плечи оказались вровень с краем ямы.
– Талл! – Никакой реакции. – Талл!
Тот открыл глаза и увидел грязную голову, торчащую из-под земли.
– Сгинь, сгинь! Уйди! Оттуда не возвращаются!
– О, Боги! – Асканию пришлось вылезти из подкопа. – Талл. Друг, приди в себя! Ничего страшного не произошло. Нас спасают! Это всего лишь подкоп и я в него провалился. Именно этот шум был слышен три ночи.
Талл смотрел на Аскания и не шевелился.
– Я живой! Потрогай меня, я всё такой же тёплый. Никакой Цербер меня не утаскивал. Ну же!
Асканий в нетерпении прикрикнул на товарища. Тот, кажется, стал приходить в себя. Протянув руку, он коснулся, как считал, выходца с того света.
– Идём.
– Значит, мы не умрём на кресте? – Наконец вымолвил Талл.
– Смотря, как ты будешь спешить…
Они спустились в узкий и абсолютно тёмный лаз. Песок и земля сыпались на них сверху, забивались под одежду и скрипели на зубах. Натыкаясь на ползущего впереди, Асканий приостанавливался, и тут же Талл упирался в него головой. Казалось, что это путешествие никогда не закончится. Когда желание подняться и выпрямиться во весь рост стало невыносимым, они выбрались на свежий воздух.
– Хорошо! – Улыбнулся Асканий, вздыхая полной грудью. Перед ним, в свете полной луны, перекатывал свои волны Кумский залив. От распахнувшейся дали захватывало дух. Где-то там, в дали, тёмно-зелёный океан вливался в тёмно-синее небо и блики лунного света на его поверхности отражались в звёздах.
– Асканий, быстрее!
Он нехотя повиновался и побежал к ближайшей дороге. Двигаться оказалось легко и приятно. В заточении его мускулы не могли работать во вю силу, а сейчас они рабовались свободе и с удовольствием подчинялись командам мозга.
Они спустились с холма и сели в крестьянскую повозку, запряжённую двумя тяжеловозами. Кроме Аскания и Талла в ней находились ещё двое и один правил лошадьми. Кони уже тронулись, как вдруг возница остановил их.
– Вы слишком гряные, – проговорил он. – В будюке есть вода. Да не спешите! Сначала снимите одежду и хорошо её вытрясите.
Все так и сделали и вскоре удобно устроились на мягких тюках с шерстью. Лошади тронулись, и повозка, крытая парусиновым тентом, натянутым на дугах, размеренно закачалась на ухабах. Асканий лёг на спину, чувствую огромную усталость неокрепших мышц. Сквозь рваные дыры в тенте он видел небо, а когда откидывался полог, перед ним маячила согбенная спина возницы. Асканий попытался подсчитывать звёзды, но после первого десятка стал сбиваться и вскоре присоединил свой храп к храпу товарищей.
Проснувшись на рассвете, он первым делом подумал, что не знает ни кто его спасители, ни куда его везут. Он откинул полог и обратился к вознице:
– Кто вы?
– А ты как думаешь? Вольные люди. Кто же ещё?
– Куда вы нас везёте?
– Домой. Да не волнуйся, бери пример со своего друга, спи. Доставим мы вас в целости к самому Велу Сатису.
Широкое лицо говорившего расплылось в гнилозубой улыбке. Не выдавая радости, Асканий отвернулся и стал со спокойным видом обозревать окрестности. А душа его ликовала. Ведь он не только убедился в том, что ему ничего не грозит, но и узнал, что Вел Сатис жив и он скоро его увидит.
По сторонам от грунтовой дороги расстилались возделанные земли: поля, оливковые рощи, виноградные питомники и фруктовые сады. Одни были отделены друг от друга мощными стенами, другие – хлипкими заборами. В садах и на плантациях трудились рабы и крестьяне-арендаторы. Сезон сбора урожая был в полном разгаре.
Асканий вернулся на место. Ухоженные сады сменились дикими зарослями, дорога стала более крутой и ухабистой. Все сошли на землю, облегчая лошадям их труд. То с одной, то с другой стороны открывались крутые обрывы, на краю которых росли хилые кустарники. На одной полянке Асканий увидел небольшое, огороженное редким забором пространство с остатками сгоревшего дерева. Он догадался, что не так давно сюда ударила молния и место стало священным.
Только что дорога петляла и ныряла, грозя сорваться в ущелье, как вдруг влилась в широкую площадку со множеством пещер. Здесь сновал и суетился народ. Мужчины сидели, ремонтируя оружие или просто разговаривая. Женщины готовили пищу на кострах, переругиваясь и сплетничая друг с другом. Шум и гвалт стоял удивительный и он показался Асканию песней.
– Прибыли! – Проговорил один из землекопов и спрыгнул на землю. – Вел, ты где? Принимай своего друга!
Асканий всматривался в мужчин, пытаясь отыскать знакомое лицо, но увы.
– Наконец-то, вижу тебя! – Тяжёлая рука легла сзади на его плечо, Асканий не успел повернуться, как Вэл Сатис зажал его в объятиях, как в тисках. Спину свело болью, и он потерял сознание. Бывший гладиатор подхватил друга на руки и поспешно понёс в свою пещеру. Талл шёл рядом с ним.
– Ты откуда взялся? Кто такой? – Спросил его Вэл.
– Я с приятелями напал на вас в Геркулануме, сидел с Асканием вместе.
– А-а, что с ним?
– Его сильно избили, когда привели в тюрьму. Я почти вылечил его, но спине досталось боьлше всего. Боюсь, не отбили бы ему что-нибудь внутри.
– Позовите Боудику! – Крикнул Вэл Сатис кому-то снаружи. – Ты говоришь, что лечил его? Чем?
– Выпросил у тюремщика мази, растирал, разминал мышцы.
– А зачем? На что он тебе? Ты ведь был его врагом?
– Не был я его врагом. Я его не знал. Я даже не знал, что нападаю на тебя. Мне потом уже Асканий сказал. А теперь он для меня всё. Я никогда не встречал такого человека, я верю в него больше, чем в себя. Я не могу это объяснить…
– Ну и не объясняй, – Вэл похлопал Талла по плечу. – Я сам его не променяю даже на дюжину здоровых молодцев.
Тут Асканий открыл глаза.
– Фу, наконец-то! – обрадовались мужчины.
– Слава богам, Вэл, что твоя правая рука немного покалечена, – медленно и с усмешкой заговорил Асканий. – а не то переломил бы ты меня пополам на радостях.
– Шутник! – Возмутился Вэл и участливо спросил: – Болит?
– Немного.
– О, слышу голос Боудики. Подставляй спину, она тебя осмотрит.
– А хорошенькая? – Поинтересовался Асканий, переворачиваясь. – Молодая? Хочу, чтобы хорошенькая трогала.
– Слава богам! Ты понял всё-таки, что существуют женщины, кроме…
В это время вошла девушка и Вэл Сатис не стал договаривать фразу, он только добавил:
– Да, она молодая и очень хорошенькая.
Боудика улыбнулась в ответ. Она принялась ощупывать спину Аскания, надавливая на одни точки и разглаживая другие. Она присматривалась к нему, прислушивалась к его ощущениям, при этом не спрашивая, что он чувствует. Создавалось впечатление, что она понимает его боль без слов.
– Ничего страшного, – заговорила Боудика хрипловатым, но приятным голосом. – Внутренности целые. Только большая опухоль на позвоночнике, где поясница. Сам позвоночник в порядке. Если бы было хоть маленькое повреждение, я бы почувствовала. Ему нужны компрессы, хорошее питание и отдых, главное отдых. Я могу идти, Вел?
– Подожди, я познакомлю тебя. Это – Талл, мой, надеюсь, бывший враг. А это…
Асканий повернулся и замер на полудвижении.
– Не может быть, – прошептал он и хотел встать. Боудика вскрикнула, отшатнувшись, а потом упала рядом с Асканием на колени. Удивлённые Вэл Сатис и Талл переглянулись.
Асканий, дрожащей рукой снял с головы девушки косынку, и на её плечи легли белокурые локоны.
– Тана, – шептал он, прижимая девушку к себе. – Моя милая, дорогая Тана. Ты не умерла.
А она тихонько плакала от счастья, прижимаясь к груди самого надёжного человека на всём свете.
Вэл Сатис, поняв в чём дело, хлопнул себя по коленям и вымолвил:
– Если бы ты назвала себя Таной! Асканий столько о тебе говорил! – Затем он обратился к Асканию: – Мои люди нашли её в мае. Израненную, голодную, грязную. Она сказала, что зовут её Боудикой, но о себе говорить ничего не хотела. Да и не могла сначала. Она сорвала голос, когда звала кого-нибудь на помощь. Но на северном склоне Горы, да ещё у вершины, редко кто ходит. Ей повезло, что мои друзья там были.
Тана и Асканий молчали, прижавшись друг к другу.
– Пойдём, – позвал Вэл Сатис Талла и улыбнулся. – Им просто необходимо побыть наедине. А пока ты за сытным ужином и доброй кружкой вина поведаешь мне всё, чего я не знаю.
Талл согласно кивнул и вышел вслед за Вэлом Сатисом. Ему было безумно хорошо и легко.
ПРИМЕРНО ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО ТОГО –НАЧАЛО ИЮЛЯ.
Империя в это время находилась в тяжелейшем положении. За год, прошедший после убийства Нерона, несколько мало-маломальски влиятельных человек заявили о своём праве на верховенство в Риме. Но только трое из них вписали свои имена в историю: Гальба, Отон и Вителлий. Первый заявил о себе в апреле шестьдесят восьмого года Нерона, был признан сенатом после его смерти и убит на римском Форуме пятнадцатого января шестьдесят девятого в результате заговора среди преторианцев, во главе которого стоял следующий претендент – Отон. Но ровно через три месяца последний покончил с собой. А через три дня солдаты в столице перешли на сторону Вителлия.
Этот император, конечно, имел сторонников, но намного больше было у него врагов. Главный из которых, как оказалось, находился далеко на востоке. Пока Вителий шёл из Германии в Италию, разоряя собственные города, Веспасиан, Муциан и Александр Тиберий заключили мощный союз. Его основой были не только огромный политический опыт участников, но и экономические возможности возглавляемых ими территорий: Иудии, Сирии, Египта.
Именно в начале правления неудачливого и жестокого Вителлия происходили события, о которых я пытаюсь рассказать.
Больше половины месяца прошло после похорон Маркуса. Луций Цельс часто навещал Кассию, конечно, в присутствии отца, или, в крайнем случае, преданной рабыни. Он сопровождал девушку в походах по магазинам, выставкам, театрам. Окружающим в их отношениях всё казалось ясным, но на самом деле, между молодыми людьми не было сказано ни слова о совместном будущем.
Наступил седьмой день перед июньскими календами – Весталии, праздник замужних женщин.
– Здравствуй, Кассия Сатрия, – Юлия Феликс стояла в дверях книжной лавки Луцилия. Кассия удивлённо оглянулась на её голос. – Я видела, как ты зашла сюда.
– Тогда понятно, почему ты здесь. Я уж решила, что ты стала интересоваться литературой.
Юлия усмехнулась и коротко ответила:
– Нет. – В дверном проёме её фигура виделялась хорошо, но лица не возможно было разглядеть. – Ты изменилась.
Кассия кивнула. Она не знала, что ответить.
– Луцилий, я зайду в другой раз, – проговорила девушка, направляясь к выходу. Юлия посторонилась, пропуская подругу. – Теперь ты ходишь по городу одна, без рабов – отметила Кассия, оказавшись на улице, и добавила: – Ты тоже изменилась.
Да, когда-то весёлые глаза Юлии стали спокойными, в них появилась расчётливость.
– А зачем мне сопровождение? – Спросила Юлия. – Это отец хотел, чтобы я выглядела, как настоящая римлянка. Теперь с этим возникли сложности.
– Почему? Разве ты стала хуже? – Девушки пошли вдоль домов среди пёстро одетых женщин, направляющихся к Храму Весты с угощениями…
– Хуже? Что значит хуже? Нет, я всё та же свободнорожденная римлянка, но при отце я, как и положено, вышла бы замуж и уехала из дома. А семейным делом занимался бы Спурий Феликс. Потом мой отец продал бы дело, или поступил как-нибудь иначе.
– Разве теперь не может быть так же?
– Нет, – твёрдо ответила Юлия. – Я не хочу, чтобы дело Спурия Феликса досталось кому бы то ни было.
Кассия остановилась посреди тротуара, Юлии пришлось сделать то же самое. Праздничная толпа запнулась, но потом полилась дальше, огибая их.
– Ты сама хочешь заниматься сельским хозяйством и торговлей? Женщина не может этим заниматься.
– Правда? – Иронично и даже зло переспросила Юлия. – А кто запретит мне это делать?
– Закон. Хотя… его ведь можно и обойти – ответила Кассия, пристально вглядываясь в подругу. – Но ты готова к тому, что помпейская аристократия не захочет с тобой общаться?
– Что с того? – Усмехнулась Юлия. – Меня и так не жалуют вниманием.
– Хотя, если ты выйдешь замуж…
– Ни за что! Я должна буду подчиняться мужу, чего мне совсем не хочется.
– Верю, – кивнула Кассия. И девушки пошли дальше. – Ты говорила с моим отцом об этом?
– Нет, собираюсь. Надеюсь, он поймёт меня.
– Будут сложности с законом о наследстве.
– Сколько лет этому закону? Ты думаешь, его невозможно повернуть с выгодой?
– Нет, не думаю. Зайдёшь ко мне? – Спросила, Кассия, когда они поравнялись с её домом. Привратник, увидевший издалека хозяйку, приготовился открыть дверь.
Юлия отказалась, но как-то неуверенно. Кассия попыталась настоять, но получила более твёрдый отказ, и девушки распрощались, даже не договорившись встретиться.
– Кассия! – Гай Цельс шёл по саду, отбрасывая нависающие над тропой ветки. – Кассия, вы где?
Вдруг, отодвинув разросшийся куст, он уткнулся в стену.
– Фу! Заблудиться в домашнем саду! – возмутился Гай и развернулся в обратную сторону. – Кассия!
– Господин! – Окликнул его голос Зеи.
– Да здесь я! – прокричал отчаявшийся Гай.
– Стойте там, я обойду деревья и выведу вас.
– Не сдвинусь с места, пока тебя не увижу. Ни за какие деньги…
– Наконец-то, я спасён! – воскликнул он, когда служанка вывела его из зарослей.
– Я отправила к вам Зею, как только услышала ваши крики. Надеюсь, вы не сильно испугулись? – Кассия весело глянула на Гая Цельса.
– Нет, не сильно, – нарочито серьёзно ответил бывший воин. – Правда, меня волновала одна мысль…
Он замолчал, поняв, что девушка больше интересуется своими любимцами, чем разговором с ним.
– Какая мысль… – рассеянно спросила Кассия, заметив, что мужчина замолчал.
– Не водятся ли в вашем лесу, простите саду, кабаны или львы?
– Днём – нет. А вот ночью мы выпускаем Сократа.
– Кто такой Сократ? – Гай подозрительно глянул на Кассию.
– Был в Греции такой философ, он считал добропорядочным человеком только того, кто справедлив, – сдерживая улыбку, проговорила девушка.
– О философе Сократе я слышал ещё в детстве, – отчеканил слова Гай Цельс. – Мне интересно знать, кого в вашем доме называют Сократом.
– Леопарда из Палестины.
– О!
– Да! Идёмте в дом, Гай.
– С удовольствием! А то вечереет, похоже…
По дороге они остановились у бассейна.
– Просите у моего отца позволения жениться на мне.
Гай Цельс замер, удивлённый. Он медленно повернулся к девушке, хотел что-то сказать, но, видно, не подобрал слов.
– Я не угадала ваше желание? Я ошиблась? – спокойно поинтересовалась Кассия.
– Вы не ошиблись. Но я не смел… не смел на надеяться на взаимность.
– Странные вы существа, мужчины, – усмехнулась девушка. – А зачем бы я проводила с вами столько времени? Как вы думаете? Вы скажете, что прошло всего пол месяца? Но ни одному мужчине я не уделяла и четверти такого внимания. К тому же вы соответствуете моему идеалу.
– Идеалу, – удивился Гай Цельс. – Вот уж не думал, что кто-то назовёт меня идеальным!
– Не обольщайтесь! Вы далеко не идеальны. Но вы умны, в меру тщеславны, не слишком молоды, чтобы быть легкомысленным и не стары, чтобы быть нудным. У вас есть твёрдые взгляды и суждения, с которыми я могу не соглашаться, но которые буду уважать. Мне кажется, что в любой ситуации вы сохраните уважение к своей жене, и будете проявлять необходимую заботу. К тому же вы мне просто нравитесь…
– Слава богам, – воскликнул мужчина. – Я уж, было, загрустил, думая, что вами движет только рассудок, но последние слова немного успокоили меня. Я люблю вас, Кассия! Очень люблю! Но не смогу, подобно вам, объяснить своё чувство…
– И хорошо, – девушка подошла к Гаю. – Любовь нельзя разложить по полочкам. Так можно поступить только с симпатией. – Она подняла лицо, и мужчина решился обнять её за плечи. – Я не могу сказать вам слов любви. Будьте терпеливы, и вы услышите их позже, когда я буду абсолютно в себе уверена. Но можете не сомневаться, я стану для вас хорошей, доброй женой. Я не посрамлю ваше имя.
Кассия прижалась к Гаю, и он нежно коснулся губами её губ.
Обручение было устроено в начале августа. У Кассии на среднем пальчике левой руки появилось колечко, которое Асканий, конечно же, видел во время последней встречи с девушкой.
Свадьбу назначили на последний день октября.
КОЛЕНДЫ НОЯБРЯ 822г. ОТ ОСНОВАНИЯ РИМА.
В доме Сатриев стояла звенящая тишина. Только цветы и гирлянды напоминали о гремевшей вчера свадьбе. Белую тунику, красную вуаль и такие же туфельки Кассия убрала на долгое хранение в сундучок в своём новом доме. Дом принадлежал Гаю Альбуцию Цельсу, но Кассия вошла в него полноправной хозяйкой. Точнее, муж по традиции на руках перенёс её через порог под звуки флейт и крики друзей и факельщиков, провожавших их от дома отца невесты к дому жениха.
После подписания брачного договора невесту к жениху вывела Юлия Феликс, она же и соединила их руки. Некоторые в душе возмущались тем, что в такой важной церемонии участвует дочь вольноотпущенника. Но кто станет высказывать своё недовольство семьям, союзникам Тита Флавия Веспасиана, который уже покорил всю Империю, кроме Рима, и ни у кого не было сомнений в его скорой и полной победе.
В ночь, накануне свадьбы, Кассия подарила свои игрушки богам на домашнем жертвеннике. Их пришлось доставать из самых дальних углов, так как невеста давно уже вышла из детского возраста.
Сейчас Кассия ходила по родительскому дому в полной тишине. Перед приходом она отправила Зею предупредить, что хочет быть одна, и все слуги попрятались по углам.
Конечно, нельзя сказать, что девушка прощалась с родными пенатами. Ведь в любое время она могла прийти сюда и всегда её ждал тёплый приём, тем более, что её новый дом находился очень близко, всего в нескольких десятках метров.
Кассия уже собрала вещи в своей кубикуле и оставила их там до прихода рабов-носильщиков. Сейчас она сидела в любимом кресле в большом перистиле и смотрела в бассейн, не видя ни разноцветных рыбок, ни миниатюрных дворцов, ни фонтанов. Кассия думала о том, какой важный поступок в своей жизни она совершила. Нет, она не жалела о замужестве, не считала свой шаг опрометчивым, она верила, что поступила правильно. В этом её поддерживали и воспоминания о прошедшей ночи, наполненной нежностью и лаской. Гай опять оправдал её ожидания, он не требовал от неё страстных объятий и жгучих поцелуев. Он терпеливо ждал её пробуждения, как женщины, и не сетовал на неопытность молодой жены.
Иногда перед её внутренним взором возникал черноволосый молодой человек, он смотрел на Кассию с пониманием и каким-то непонятным ожиданием. Девушка не знала, чего он ждёт, и прогоняла его образ из своих мыслей.
Она поднялась, кресло мягко качнулось, будто прощаясь, и Кассия подумала, что его тоже нужно забрать с собой. Осмотревшись кругом, она сказала себе, что прошлое оставляет здесь, и оно никогда больше не побеспокоит её спокойную семейную жизнь. Кассия обошла бассейн и, ступив в прохладный коридор, позвала Зею. Девушка была уверена, что служанка находится где-то рядом и не ошиблась. Отдав дополнительные распоряжения, Кассия, сопровождаемая рослыми рабами-охранниками, направилась из отцовского дома в свой.
За ней несли вещи. Кресло возвышалось над вереницей рабов, а между его сиденьем и подлокотником торчали страницы книги из Египта. Той книги, которую в середине мая Кассия купила в лавке Луцилия и которую так и не успела прочесть, абсолютно забыв о ней.
– …Итак, Асканий, я иду с вами. Вдвоём вы с Таной сильно рискуете. Дороги теперь опасны.
– Почему вдвоём? – Спросил вышедший из палатки Талл. – Я тоже иду.
Асканий нисколько не удивился решению разбойника. Он только молча обнял его.
– Ну, что ж, идёмте, друзья.
Каждый быстро собрал свои вещи, еду. Вэл попрощался со своей бандой и с новым главарём. За их повозкой пошли несколько человек. Когда показались первые хижины, провожатые вернулись в лагерь.
С одного из обрывов Помпеи были видны, как на ладони. Асканий окинул город взглядом.
– Прощай… – прошептал он. Все подумали, что он прощается с городом.
ЧАСТЬ 2
ТОТ ЖЕ ГОД.
Теперь Асканий направился не на север, как в первый раз вдвоём с Вэлом, а на юг, и уже несколько дней он и его друзья ехали по Аппиевой дороге. Путешествие по ней могло показаться развлечением, если бы не наступивщие зимние холода и сырость. Пока добирались до этого благоустроенного тракта они устали от просёлочных дорог и неудобного ночлега. На Аппиеву дорогу их повозка-карука, в которой можно было даже спать, выехала южнее города Венузия, родины популярного поэта Горация. Солнце только слегка выглянуло из-за горизонта, и потому они встречали множество повозок с фруктами и овощами, направляющимися в город. Один раз их обогнал всадник-гонец, везущий государственное сообщение к ближайшей почтовой станции.
Вэл, правящий двумя лошадями, окликнул спутников:
– Впереди – мансион. Не желаете передохнуть?
Асканий сонно потянулся.
– Не знаю. Ты как, Тана, устала?
– Немного. Но останавливаться не хочу.
– Почему? – Спросил Талл. – Я бы с удовольствием съел что-нибудь горяченькое.
– Горяченькое – можно, – ответила девушка. – Просто я подумала, что мы потеряем целый день. Ведь после еды захочется прилечь на нормальную постель. Значит, мы продолжим путь только завтра утром.
– А куда спешить? – Недовольно спросил Талл.
– Ты забыл, что нам нужно как можно быстрее и дальше уехать, – сердито поинтересовался у него Вэл. За время пути из Помпей между бывшим разбойником и бывшим гладиатором наметилась стойкая неприязнь, пока ещё не перешедшая в открытую вражду.
– Ничего я не забыл, – проворчал Талл.
– Вот и хорошо, – в тон ему ответил Вэл и повернулся к Асканию. – Ты что думаешь? Может, всё-таки остановимся и перекусим, заодно узнаем новости?
– Насчёт новостей – это мысль, да и передохнуть не помешает. Подъезжай к мансиону, – скомандовал Асканий.
В это время междоусобная война, раздиравшая империю почти два года, подходила к концу. Войска Веспасиана вплотную подошли к Риму и со дня на день ожидалось сообщении о его взятии. Война не нанесла большого урона югу Италии, а только слегка отразилась на его благосостоянии. В тавернах и мансионах в любое время можно было сытно перекусить и хорошо выспаться. Правда, как и по всей стране, здесь расплодилось не мало разбойников. Потому хозяева многих гостиниц нанимали охрану, чтобы не потерять клиентов.
Обеденный зал огромного мансиона встретил друзей шумным гомоном.
– У вас какой-то праздник? – поинтересовался Асканий возле стойки, стараясь перекричать возбуждённые голоса.
– Нет! – ответил работник. – А, вообще-то – да. Гонец сообщил, что Прим на днях взял Рим, и сенат тут же признал Веспасиана императором! Потому хозяин всех угощает бесплатной выпивкой.
– Понятно!
Асканий подошёл к Вэлу и Тане.
– Почему все так дружно напиваются? – спросили они его.
– У нас новый император.
– А-а, значит Рим, наконец, пал, – констатировал Вэл.
– Угу, – подтвердил Асканий, отодвигаясь, чтобы работник смог поставить на их стол горячую похлёбку.
– Что с Вителлием? – поинтересовалась Тана.
– Не знаю, не спросил, – ответил Асканий.
– Убит на форуме, – проговорил Талл, усаживаясь на скамью. Он проследил, как раб устроил их лошадей и только сейчас подошёл. – Его растерзала толпа. В конюшне сейчас услышал.
Тана тихонько ахнула.
– Я так понимаю, что здесь собрались только сторонники Веспасиана – такие все весёлые! – слова Вэла трудно было разобрать из-за очередной волны криков, и из-за того, что он говорил с полным ртом.
Асканий усмехнулся:
– Настоящий сторонник – только хозяин. Он всем ставит сегодня бесплатное вино по поводу восшествия нового императора. Потому все весьма рады Веспасиану. Кто здесь посмел бы заявить о своей симпатии Вителлию?
– Никто, – ответил Талл. – О, нам тоже принесли вино!
– Я не буду, – сказал Асканий.
– А я с удовольствием выпью, – Талл налил в свою чашу. – А ты, Вэл, как? Поддержишь меня?
Вэл помялся и согласился.
– Не напивайтесь, – насмешливо попросила Тана. Мужчины не ответили. И остальная часть трапезы прошла в тишине.
– Ну, что ж, новость мы узнали, неплохо поели, пора ехать дальше? – заговорил Асканий, когда все сидели на скамьях в чахлом саду гостиницы.
– Спать охота… – протянулТалл, но, поймав на себе косой взгляд Вэла, поспешно добавил: – Пора, значит, пора.
– Нет, – вдруг решил Асканий. – Всем необходимо отдохнуть. Ничего не будет страшного, если один день мы всё-таки потеряем.
До заката они бродили по окрестностям, осматривали мансион, зашли даже на одну небольшую виллу. Её управляющий оказался добрым и разговорчивым человеком, расспрашивая гостей о путешествии, он накормил их домашней выпечкой, и даже дал немного еды в дорогу. Как только наступили сумерки, друзья вернулись в гостиницу.
Хорошо помня то, чем закончилась их с Таной ночёвка в помпейской гостинице, Асканий настоял на том, что бы девушка поместилась в одном с ним номере. Талл и Вэл пожелали им спокойной ночи и отправились в свои комнаты. Они были уверены, что Асканий и Тана потратят ночь не только на сон и отдых, и оба, не зная того, ошиблись. Молодые люди немного поговорили, и, целомудренно обнявшись, крепко уснули.
Вэл долго ворочался в постели – ему не спалось. Ложе казалось жёстким и неудобным. Холод, пробиравшийся в комнату сквозь неплотные ставни, пробрался под его одежду. Вэл приложил последнее усилие, чтобы уснуть, но не выдержал и встал. Неожиданный стук в дверь обрадовал его.
– Кто там?
– Это я, – услышал он голос Талла.
– Что? Не спится? – Поинтересовался бывший гладиатор, отодвигая засов.
– Глаз не могу сомкнуть. Замёрз, дальше некуда. Пойдём, выпьем по кружечке.
– Пойдём, я тоже весь трясусь от холода.
Они спустились в небольшой трактирчик, который нашли совсем рядом с мансионом во время дневной прогулки. В нём было только несколько человек, среди которых Вэл и Талл намётанным глазом выделили троих разбойников, игравших в кости, и, не сговариваясь, сели недалеко от них. Тут же к ним подбежал раб с уставшими, воспалёнными глазами, внимательно выслушал их и быстро исчез за стойкой. Не успели приятели сказать друг другу несколько слов, как перед ними уже стояли глиняные кружки, наполненные пивом, и лежали сухари и солёная рыба.
– Как думаешь, для чего они здесь? – Спросил Вэл у Талла.
– Отдыхают, – пожал тот плечами.
– Всё может быть… – Вэл прислушался. – Смотри-ка, они из разных компаний. Делятся впечатлениями.
Талл повернул к ним голову, чтобы не только слышать, но и рассмотреть своих коллег. Тут один из разбойников заметил, что к ним проявляют интерес какие-то незнакомцы. Он демонстративно наклонился в их сторону, но вдруг враждебность на его лице сменилась удивлением.
– Ба-а, Талл, ты откуда взялся?
Талл непонимающе смотрел мужчину и молчал.
– Ну, представь меня без бороды, друг!
– Луп? – наконец неуверенно вымолвил бывший разбойник.
– Ну, конечно! – Бородач обхватил Талла за плечи и начал трясти. – Как я рад тебя видеть!
– Всё-всё, Луп, прекрати, я тоже рад, и тоже удивлён нашей встрече.
Друзья Лупа и Вэл с интересом наблюдали за встречей старых знакомых. В конце концов те успокоились и началось знакомство. Как только был выпит первый тост за встречу, Талл и Луп начали рассказ:
– Мы ещё в детстве дружили, – проговорил Талл.
– Мы родились рабами, жили на сельской вилле. Хозяин у нас был хороший, – перебил его Луп.
– Да, так вот, детьми нас работой не загружали, ну мы и отдыхали, бегали на речку, в лес…
– Хорошо было, у-ух!
– Хорошо, – подтвердил Талл. – Но не долго. Нам было, примерно по десять лет…
– Не-е, – помотал головой Луп. – Тебе – одиннадцать, мне – двенадцать.
– Возможно, я не помню. Так вот, всех рабов продали вместе с виллой. А новый хозяин оказался совсем другим. Теперь все работали, и на просто работали, а пахали, как ишаки. Мы выросли, я смог жениться, даже детей родил, двоих… – Талл замолчал. Никто не вмешивался, даже Луп прикусил свой говорливый язык. – Их продали, куда, не знаю. Я слышал, что жену продали отдельно от детей.
– Я не знал…
– Тебя ведь тогда уже не было, – отозвался Талл.
– Меня продали одному вояке. Ох, и побродил я с ним по всей империи. Но два года назад сбежал, надоело.
– Что было с тобой дальше? – спросил Вэл у Талла. За время их знакомства бывший разбойник никогда не рассказывал о себе.
– Я задумал убить хозяина и сбежать, но только ранил его. Бродил по полям, пока не встретил галинарских разбойников. Несколько лет был с ними, теперь пробираюсь в Вифинию с друзьями.
– Куда? – Переспросили разбойники. – Где такой город?
– Страна, – поправил их Талл. – Где-то на юге от Эвксинского Понта.
– Не знаешь, где, а идёшь туда. Зачем?
– Это нужно моему другу.
– Зачем тебе туда, – спросил Луп у Вэла.
– Не мне.
– Не ему, другому, он сейчас отдыхает.
– Втроём идёте?
– Нет, с нами ещё девушка.
– Зачем брать с собой бабу?
– Ей идти некуда, она тоже бывшая рабыня.
Разговор исчерпался. Все сидели молча.
– А ты не тот самый Вэл Сатис, что стоит над всеми помпейскими бандами? – вдруг спросил один из разбойников.
– Стоял, – коротко поправил Вэл.