Горничная для принца

– Но разве я красивая? – с сомнением глянула я на старика.

Он усмехнулся и переглянулся со своим спутником.

– А разве ты не знаешь, какая ты?

– Нет.

– Тогда и не надо. Оставайся в этом своём незнании и возможно, тебе повезёт больше чем другим.

Что он имел в виду я так и не поняла. Единственное, что поняла, я так же буду служанкой только во дворце короля.

Ну, это и неплохо. По крайней мере, мне выдадут чистую одежду и бельё. Не станут же к королю подпускать неопрятную прислугу.

И я успокоилась, запрыгнула в карету, которая оказалась совершенно пустой и спустя несколько минут она сдвинулась с места.

Всё. Я уезжаю из этого ненавистного места – навсегда.

Когда карета выворачивала со двора, я выглянула в окно и снова увидела Марка.

Он стоял на крыльце и смотрел вслед с искаженным злобой красивым лицом. Но я впервые за много лет не боялась.

Как хорошо, что я больше никогда его не увижу.

4

Путь наш оказался утомительным и совсем небыстрым.

Никогда не думала, что в такой красивой карете можно так сильно устать. Хорошо хоть на ночлег останавливались на разных постоялых дворах, подобных тому из которого меня забрали.

Иногда стояли по нескольку дней. В роли постоялицы, новой для меня, я чувствовала себя совсем не так как раньше. Всю жизнь я прислуживала, теперь же прислуживали мне. Странно, необычно. Но приятно.

Каждый раз, после остановки, когда снова приходилось выдвигаться в путь, карета заполнялась.

Сначала одна девушка в капюшоне появилась рядом со мной, потом вторая, а вскоре вот, нас уже четверо. К десятому дню карета была уже полной, и мы сидели тесно прижатые друг к другу. В полном молчании и таинственности.

Потому что прежде чем запустить нас снова в карету чопорный слуга повторял одни и те же слова:

– Не разговаривать, ни открывать лица, ни касаться руками.

Странно всё это. С чего это мне бы вздумалось кого-то трогать.

А вот поговорить хотелось бы, но нельзя. Один раз я сказала – ой, когда карета подскочила на кочке и тут же услышала голос слуги:

– Не разговаривать!

Пришлось прикусить язык, мало ли что грозит мне от того, что заговорю, вдруг захотят вернуть меня хозяйке и Марку, а этого я желаю меньше всего. Лучше тогда помолчать.

Привыкла уже к разноцветной накидке с райскими цветами. У каждой из нас она отличается по цвету, но сшиты одинаково. В этой яркой плотной ткани я чувствую защищённость и мне это нравится.

Мысли о том, что за меня заплатили много денег и надели на меня такую красивую накидку – греют сердце. Надеюсь, меня ждёт хорошая жизнь в нормальной чистой одежде. Пусть прислугой, но точно не такой, какой я была.

Иногда мысли приходят и грустные. Всякие страшные предположения лезут в голову и пугают. Я стараюсь отделаться от них не придумывать ничего плохого.

Вся эта тайна интригует, и я надеюсь, что в конце утомительного пути будет что-то хорошее.

К концу второй недели мы ехали два дня без остановок, все вымотались и устали. Это было понятно и без слов, по тем вздохам, которые вырывались из груди, каждой из нас. Иногда кому-то из девушек становилось дурно, и она склоняла голову на соседку. Но карета не останавливалась и катила дальше. Нам не разрешали об этом говорить.

А однажды, одна девушка начала кричать:

– Остановите мне плохо, я хочу домой!

Карета остановилась, девушку вывели и больше мы ничего не слышали.

Теперь стало действительно страшно. Ещё полдня мы ехали в тишине и даже боялись вздыхать.

 За окнами вечерело. Очертания рисунка на ткани накидки все, что я могла видеть. Я закрывала глаза и пыталась спать сидя, в надежде, что скоро мы доедем до ночлега. Ещё немного и я не выдержу и тоже закричу как та девушка, пугает только неизвестность. Что со мной сделают, если закричу? И я держалась. А потом думала – да какая разница, что сделают, ехать так больше невыносимо.

Последние капли моего терпения иссякали… Ещё немного…

Карета остановилась. Мы услышали гул голосов.

Открылась дверца. Нам приказали выйти. Так как я сидела у стены с краю, то выходить мне пришлось последней.

И надо же было так выходить, видно усталость нелёгкого пути сказывалась, что прямо на подножке я наступила на край накидки, оступилась, не удержалась и начала падать. Шлёпнулась в дорожную пыль, повернулась и капюшон сполз с моего лица.

И вот, в этот самый момент, когда я упала и лицо моё открылось, вся толпа ахнула и даже кажется, подалась назад.

Сначала я зажмурилась, в страхе, что сейчас меня схватят и куда-то утянут за такую провинность. Но никто не трогал меня. Я приоткрыла один глаз, а затем открыла и второй. Несколько раз моргнула с непривычки.

Вокруг толпа народу. Все стоят и смотрят, как я растянусь на площадке прямо перед ними. Я смотрю на них, а они смотрят на меня. Гул затих.

Испуганно перевожу взгляд с одного лица на другое, а они все с любопытством смотрят на моё лицо.

Слава богу за эти дни я отмыла его так тщательно, что даже увидела в зеркале, как румянятся щёки, как появляются две симпатичные ямочки, когда я улыбаюсь. И даже заметила, лицо моё не такое уж и страшное, как казалось.

Люди изумлённо рассматривали меня.

Но это продлилось всего лишь пару мгновений, потому что подбежавший слуга быстрым движением накинул на меня капюшон и, помогая встать, приказал:

– Посторонились! Следуйте за мной!

Мы с девушками сбились в кучу, пытаясь не терять из вида слугу, пошли за ним. Толпа расступилась, давая нам пройти.

Когда мы шли между этими людьми, я чётко слышала шепот и даже громкие голоса иногда выкрикивали:

– Она в красном! Её волосы, вы видели её волосы? А лицо? Оно прекрасно!

Кто в красном? И чьё лицо прекрасно?

Кажется, я как раз в красном…

Что это означает? Надеюсь, скоро узнаю.

***

Край капюшона лег так, что образовалась складка, в которую я могла видеть все, что нас окружало.

Мы пошли мимо толпы простолюдинов одетых не так как я привыкла видеть в тех краях откуда меня привезли. Там откуда я родом простые люди большей частью нищие оборванцы, а если что-то имеют за душой, то одежда всё равно серых и землистых цветов. И всё вокруг серое и землистое. Здесь же, люди одеты более ярко и не так бедно.

Простые люди, это разноцветная толпа, в одежде расписанной узорами, сдобренными вышивкой и множеством всяких украшений.

Одно уже это закладывало в душу надежду на лучшую жизнь.

Наша колонна девушек в разноцветных накидках проследовала к воротам. Огромные, как мне показалось, даже гигантские, сложенные из досок невероятного размера. Какое должно быть дерево, чтобы иметь такую длину и толщину.

Мы вошли. И как только вошли, ворота со страшным скрипом начали закрываться. Пять человек, огромных мужиков с одной стороны и пять с другой, толкали толстые деревянные колёса. Сразу как ворота закрылись, невероятной толщины засов толкнули и он вошёл в такую же скобу.

Толпа осталась снаружи, а мы оказались внутри двора, рядом со стенами каменного замка.

Позабыв о запрете, я подняла голову и посмотрела на высокие стены собранные из огромных каменных плит, сросшихся между собой, слепленных когда-то не только руками человека, но и временем. Это наверняка грандиозное сооружение, но мы видим только одну его стену.

Вернее я вижу, потому что остальные так и стоят с натянутыми на головы капюшонами.

Да, стена замка произвела на меня впечатление.

Ну, по крайней мере, это будет получше чем в обшарпанной таверне у Жанетты.

Теперь я принадлежу хозяину этого замка, я так понимаю. И буду работать здесь служанкой. Надеюсь, в мои обязанности не будет входить грязная работа. Тут явно полно слуг и молодых девушек не заставят выполнять особо грязную.

Надеюсь, внутри есть не только служанки, но и слуги, молодые парни. Среди них хотелось бы найти кого-то и полюбить… Было бы неплохо. Ведь без любви жить не очень хорошо. Хочется, чтобы кто-то влюбился в меня, ну и самой влюбиться.

Думаю обо всём этом и забыла, что капюшон мой соскользнул. Только когда строгий слуга подскочил ко мне и прошипел:

– С ума сошла?

Я вздрогнула и натянула посильнее красную ткань.

Вошли внутрь. Девушками, двигаясь одна за другой, пошли по коридорам замка. Теперь я даже не могла как следует рассмотреть, где и куда идём, так как глубокий капюшон ограничивает обзор.

Надеюсь потом, когда мы поступим на службу всего этого не будет, ни накидок, ни таинственности. Не сильно хочется всё время ходить с закрытым лицом. А вдруг на этот случай у них есть что-то другое, например маски.

Мерный топот нескольких десятков ног по светлому мраморному полу.

Я много слышала о таких полах, но никогда не видела. Заезжие в таверне, иногда в разговорах упоминали красоту дворца королевства. Я представляла, порой даже мечтала, попасть сюда. Вот я здесь, но ничего не вижу. Как хочется откинуть капюшон и повертеть головой в разные стороны. Интересно же, но нельзя.

Сколько можно идти?

Коридор, другой, третий.

Мраморный пол под ногами резко сменился сырым камнем, повеяло прохладой и мы начали спускаться по невзрачным ступеням.

О нет!

Только не это.

Неужели мои страшные догадки начинают сбываться. Неужели снова быть прислугой на самом низу. Вот теперь я действительно начинаю волноваться.

Молча следуем за сопровождающим слугой, от которого до нас доносится только голос и повторяющее слова эхо.

Чем дальше, тем ниже, тем прохладнее и сырее. Сильнее зябнут мои ноги одетые в плохонькие, почти спонтанные туфли из кожи буйвола. Холод проникает под одежду, сковывает движения, будоражит страхом сознание.

Трепет начинаю ощущать не только я.

– Куда нас ведут? – послышалось сзади.

– Разговоры! – прокричал слуга и эхо трижды повторило – воры-воры-воры!

Снова мы угнетенно и молчаливо шли. Подрагивая и представляя уже не таким радужным своё скорое будущее.

А потом, послышался скрип.

Отвратительный скрип железа и по телу поползли противные мурашки.

Неужели нас ведут в темницу?

Как в подтверждение моей догадки, я почувствовала толчок, быстрым движением скинула капюшон и увидела комнату похожую на темницу.

Рядом со мной ещё несколько девушек тоже без капюшонов. Мы пугливо оборачивались, смотрели друг на друга и на серые стены темницы.

– Что это такое? – проговорила одна.

– Где мы? – испуганно глянула на высокий потолок другая.

– Зачем мы здесь? – в страхе прошептала третья.

Решетка на двери захлопнулась и слуга сказал:

– Теперь вы принадлежите королю. Сначала мы испытаем, нет ли среди вас ведьмы. Все кто пройдёт отбор, будут служить королю. Ведьмы будут уничтожены!

Открыв рты, мы стояли и в ужасе смотрели на выход.

Я в каменной темнице. Рядом со мной пара десятков девушек… и кто-то из них – ведьма.

5

Низкая дверь с резными, коваными узорами отворилась, слуга безмолвно кивнул, давая понять, что входить можно. Бернар вздохнул, ожидание кончилось.

Каждый раз всё дольше его держат у покоев. Раньше он просто входил по стуку, но теперь только с разрешения и не сразу. В этом чувствуется недовольство короля.

Бернар понимает, ещё немного и сошлют его куда-то на дальние земли и жить ему отшельником, потому что угодить королю за все эти годы, как ни старался, так и не удалось.

Старик вошел в небольшую низкую комнату, тайные покои его величества и склонился в поклоне. Надолго, в попытке выказать учтивость и показать всю свою старательность.

– Ваше величество…

Кресло похожее на трон только в миниатюре повернуто к окну. Видно только край бархатного рукава и ладонь с перстнями на тёмном подлокотнике. Пальцы подергиваются и стучат – плохой знак.

В решетчатое стекло окна, видны сгущающиеся над замком тучи.

– Сколько ещё Бернар? – послышался басистый голос короля.

Старик выпрямился и прошел к окну, спокойно посмотрел на сверкнувшую вдалеке молнию.

– Если бы я знал ответ и решение, я бы выполнил его и умер в тот же момент.

– Это бессмысленно… – король поднял на старика полный грусти взгляд, – это бесконечно Бернар. Я больше не выдерживаю.

Старик поджал губы и вздохнул.

– В королевстве почти не осталось красивых девушек.

Король сложил пальцы, приложил к губам. В этой задумчивой позе часто застают его слуги. Волевой профиль, выдающийся нос, седые волосы и бесконечно грустные, голубые, как небо, глаза.

Двадцать пять лет Король Себастьен Грулл, в народе называемый – справедливый, управляет королевством Гриул. С того момента, когда отец передал правление в его руки, отошёл от дел, и доживал свой век в спокойствии и радости среди любимых слуг, в одной из башен замка.

Много лет король Себастьен не знал других забот, как руководить, издавать указы и незначительными военными походами отбиваться от поползновений вражеских королевств, желающих захватить его земли. Много лет только эти заботы лишь иногда затеняли чело. Но то, что происходит теперь, черной тенью легло на голову короля и не только его.

– А ты не задумывался, возможно, мы делаем что-то не так? Может ответ совсем не в том, что нам известно.

– Я сверялся с тремя магами, и все они говорят одно и тоже. Не договариваясь, – обернулся от окна старик.

Король вздохнул.

– Ты знаешь, всё то время пока вы там прохлаждаетесь в поисках – я боюсь.

– Чего?

– Чего? Ты меня спрашиваешь чего? – резко сказал Себастьен, – да того хотя бы, что в это окно ворвётся пламя и испепелит меня к чертям собачьим. Хотя бы этого боюсь, а потом испепелит и всех остальных.

– Надеюсь, этого не будет. Ведь пока нам удаётся держать…

– Нет, Бернар, так больше продолжаться не может, ты должен оставаться здесь, мне нужна твоя помощь, а на поиски мы пошлём кого-то ещё.

– Сир, у меня есть смутная надежда, что возможно…

Король повернулся, с надеждой посмотрел на Бернара и тот осекся, не хотелось снова говорить те же слова, что и в прошлый раз. Снова уверять о надежде,  что в этой партии девушек обязательно отыщется – та самая.

Сколько раз это говорилось и сколько раз было всё не то.

– Ладно, я не стану утверждать, что в этот раз нам повезёт, слишком часто мы ошибались… я ошибался. Прошу вас сир, назначить на моё место кого-то другого. Я чувствую, что не справляюсь.

– Кто бы на моё место встал, – грустно проговорил король, – Ты хорошо знаешь Бернар, что ни тебя, ни меня некому заменить и мы должны искать, тщательно искать.

– Я буду стараться, сир, – устало вздохнул Бернар.

Он устал. Слишком устал.

– Иди, – махнул рукой король, – и прошу тебя, просто умоляю, спаси нас всех.

Бернар кивнул и вышел.

***

Вот теперь заговорили все. Причем одновременно.

– Ой, какой ужас!

– Я хочу домой, – заплакал кто-то, – моя мама этого не переживёт.

– Это обычное испытание, – сказала одна, – и не нужно паниковать. Просто поймают ведьму и мы пойдем дальше. Вы думаете, за нас заплатили целое состояние, чтобы мы тут и умерли? Не думаю. А ещё дорога. Стоило тащить нас в такую даль.

– А может этот король кушает молоденьких девушек? – грустно проговорил кто-то.

– Не говори так, мне страшно, – ещё громче всхлипнула та девушка, что плачет.

Я смотрю то на одну, то на другую и заметила, тут нет ни одной некрасивой девушки. Все красивые или очень симпатичные. Да, умеют эти слуги подбирать девушек для прислуживания королю.

А вдруг у них совсем другие цели и эта красота в действительности нужна для чего-то другого.

Осмотрелась. Голые, каменные стены, пол и потолок. Сколько нас тут продержат неизвестно. Чего стоять, подошла к стене, присела. Рядом присели ещё двое.

– Как думаешь, долго нас тут будут держать? – спросила девушка с тёмными волосами. Лицо её как будто из другого мира, очень красивое. Тёмно-зелёная накидка так идёт к её зелёным глазам.

– Если бы я знала, – пожала я плечом.

– У нас в деревне, когда ловили ведьму, потом проверяли действительно ли она ведьма.

– И как? – спросила другая с волосами светлыми и тоже очень красивая. Накидка её жёлтая.

Темная девушка вздохнула:

– Лучше тебе этого не знать.

– Ну, говори уже и так страшно, – спросила я, – хоть будем знать, чего нам ждать.

– Её бросали в воду и если выплыла, то ведьма, а если начала тонуть то не ведьма.

– Так если утонула, значит человек? – уточнила светлая.

– Ну да.

– Странные у вас обычаи. Это получается, чтобы им понять, что я не ведьма, мне нужно утонуть?

– Получается так.

– То есть, нас всех перетопят, а та что всплывёт её на костёр. А кто тогда останется? И зачем за нас столько денег заплатили? – подошла ещё одна в голубой накидке.

– Легче было там, где я живу столкнуть меня в озеро, посмотреть всплыву или нет и дело с концом, – подтвердила я, – Нет же, достали огромный кошель и отдали за меня столько денег, что моя хозяйка теперь как королева заживёт. Зачем всё это, объясни?

– Я не знаю, за меня ведь тоже заплатили. И тоже дорого, – пожала плечами тёмная.

– Вот и получается, мы – товар недешёвый.

– Это и пугает. Понято, что среди нас они ищут кого-то особенного, – сказала та, что стоит.

– Зачем?

– Если бы я знала.

В этой холодной темнице мы долго сидели, разглядывая друг друга в полутьме. Неясный свет падает из пары окон с толстыми решетками. И хоть на улице должен быть яркий день, сюда попадает совсем немного света.

Только через несколько часов нам принесли поесть. Лепёшки и чашка с куриным бульоном. Мы с жадностью ели, потому что все были очень голодными.

Кадушка с водой стояла в углу и мы могли хотя бы пить сколько вздумается.

После еды все заметно повеселели. Конечно, это не то на что мы надеялись, пока сюда ехали. Сидеть в темнице и хлебать куриную похлёбку, не предел мечтаний.

Ну а что мы думали, что нас собрали здесь, чтобы выдать замуж за Светлейшего принца? Конечно нет и мы все, хорошо это понимаем.

Для принцев есть принцессы. А мы никто. Что за блажь такая, что за странные мечты.

Так мы просидели до вечера. Нас ещё раз покормили и все начали укладываться спать. Прямо на полу. Ничего другого не оставалось.

Когда все девушки улеглись, в темнице воцарилась тишина. Слышно было даже как где-то вдалеке коридора скребётся мышь.

Или крыса. Надеюсь, она не придёт сюда, чтобы откусить от меня кусочек.

С этими мыслями я заснула.

Резко открыла глаза, мне показалось, что каменный пол дрожит. Тихий гул сопровождает это дрожание. Я приподняла голову и увидела, что не одна проснулась.

– Что это? – услышала в темноте испуганный шепот.

– Не знаю.

Мы все с ужасом смотрим на окна и слушаем странный гул в воздухе, и чувствуем, как трясутся стены темницы.

***

Брякнули цепи, проскрипел ключ в замке. Два стражника быстро вошли, схватили одну из девушек и потащили на выход.

– Нет, не надо! – закричала она спросонья, ничего не понимая.

Мы все с ужасом смотрим, а её почти волокут по каменному полу и она выкручивается от страха и ужаса. Мы прижались друг к другу. Дверь с лязгом закрылась, и снова проскрипел замок.

– Куда её? – проговорил кто-то, но ни кто не ответил, потому что удаляющиеся крики всё ещё носились между стен, заставляя вздрагивать и жаться друг к другу.

Через некоторое время всё повторилось. Дверь открылась, вошли стражники, схватили девушку, которая оказалась ближе всех и потянули её на выход. Снова крики и плачь, снова мы дрожим от понимания надвигающейся участи.

Когда всё затихло после третьего раза я попыталась встать. С трудом ступила на затекшие на жёстком полу ноги и подошла к окну. Всё что видно сквозь решётку это стена напротив, такая же сера и унылая, как стена внутри. Ещё видно небольшой кусок двора. Пустынный и пугающий, как и всё в этом месте.

В мыслях полный разброд, подозреваю не только у меня. Девушки затравлено и понуро переглядываются, никто не хочет заговорить. Все как будто ожидают чего-то страшного и боятся об этом сказать.

Я стою и смотрю в пустоту. Думаю, как дальше повернётся моя жизнь, кого сделают из меня стены этого замка, послушную рабыню или принесут в жертву каким-то богам. Кого?

Внезапно раздумье моё прервалось. Я увидела темную фигуру перемещающуюся по двору. Человек в темном плаще.

По всей вероятности он ходил кругами и только иногда проходил мимо той щели между стенами замка, в которую я его могла увидеть. Вот он прошел круг, затем второй, пошел на третий…

И тут мне почему-то захотелось крикнуть ему:

– Эй, немедленно отпустите нас! Мы свободные люди, вы не имеете права!

В этот момент человек остановился, повернулся к окну и посмотрел. То что я увидела, заставило отшатнуться от окна и прижаться к стене.

Два огненных глаза пронизали пространство пугающим взглядом. Этот взгляд словно ощутимо коснулся моего лица, прошелся по нему легким ветром. Я испуганно прислушалась. Обернулась на девушек и поняла, что сделала невероятную глупость. Что и у кого я потребовала, непонятно.

Когда выглянула вновь, там уже никого не было.

Но в тот же момент послышались гулкие шаги нескольких пар ног. Загремели цепи, проскрипел замок и в темницу вошли трое стражников. Глянули на меня, стало ясно, так быстро они пришли именно за мной.

– Нет, не надо, я больше не буду, – пролепетала я, когда они стиснули стальные пальцы на моих руках и потянули на выход.

Девушки сопровождали меня сочувственными взглядами.

Какая же я дура. Не могла держать язык за зубами.

Пришел мой черёд. Но я не готова.

По каменным коридорам меня тянут как безвольного человека, от желаний которого уже ничего не зависит.

– Куда вы меня тянете? – испуганно повторяю я, но думаю им совсем не обязательно отвечать. Стражники волокут меня молча, не реагируют ни на судорожные дерганья моего тела, ни на слова.

Несколько холодных коридоров и мы вошли в просторную серую комнату с такими же каменными стенами как в темнице. Сначала я выдохнула, что путь наш окончен и что меня больше не волокут, но когда рассмотрела, куда привели, отшатнулась. Уже никто не держал. Стражники оставили меня стоять на пороге и сразу удалились, словно точно зная, что отсюда я уже никуда не убегу.

Быстро и неумолимо стало понятно, куда меня привели, когда я увидела девушку, одну из тех, что до меня забрали.

Без движения и признаков жизни, она лежит на каменном полу. Мокрые волосы, исподняя рубашка. Лицо её отдавало синим цветом, как будто она уже какое-то время мертва.

А вдруг… она и правда мертва.

Вот значит, что ждёт меня. И я почувствовала, как кожу на голове стягивает ледяной ужас. Сейчас со мной сделают то же, что сделали с ней.

Но где тогда остальные? Куда дели ещё двоих?

Бряцанье вернуло меня в реальность. Я глянула в сторону и увидела человека. Он спокойно стоял у большого стола с разными железками, что-то рассматривал, перекладывал с места на место и казалось, совсем не обращал никакого внимания на меня.

Массивный профиль великана, черная борода,  кожаная повязка на голове. Огромное мускулистое тело наполовину оголено. Из одежды только грязные, землистого цвета штаны и огромный кожаный фартук.

Человек похожий на мясника. И в обязанностях у него что-то посерьезнее, чем рубить мясо свиньи или быка. Я и есть его сегодняшняя жертва. Все мы пройдём сквозь его сильные, не знающие пощады, руки.

Такому великану ничего не стоит стиснуть два пальца на моей шее, сломать кость и всё. Только для этого и предназначены его огромные пальцы. Убивать.

Ясно же – это обыкновенный палач. Его цель мучить и убивать.

Позади послышался шорох, я дернулась, отшатнулась, сейчас все мои ощущения на пределе и в ожидании чего-то страшного. Позади меня стоит человек, маленький горбатый, со злобным, жадным взглядом.

– Давай это. Я помогу тебе красавица.

Горбун протянул ко мне худые пальцы и начал стягивать накидку. А я хватаюсь за ленты как за спасение. И хоть они никак не смогут помочь, но может, хоть на немного оттянут время моей неминуемой смерти.

– Пожалуйста, – молю с дрожью в голосе, но скорее всего, это – люди не знающие жалости.

Им всё равно, что будет со мной и с такими как я. Они выполняют приказ короля.

Горбун дернул красную накидку и толкнул меня к огромному бородачу.

Тот, ещё страшнее. Обернулся и окинул меня тёмным взглядом.

– Снимай платье, – прогремел его голос.

– Зачем это? – может, если прикинуться дурочкой, они не станут меня убивать.

– Два раза повторять не буду, порву все, что на тебе есть.

– Я приличная девушка и не могу снимать платье при посторонних мужчинах.

Он протянул руку, схватил меня за ворот.

– Хорошо, я сама, сама, – отскочила, взялась за ворот и начала стягивать грубое, холщовое платье, много лет  служившее мне единственной одеждой и на котором столько латаных дыр, что не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать.

– Пошевеливайся, – проговорил палач, – вас много, а я один и за сегодня всех вас нужно обработать.

Он имеет в виду – до смерти обработать?

Платье упало и сразу стало похожим на тряпку, а я осталась в исподней рубашке, под которой уже нет ничего. Надеюсь, они не заставят меня снимать и её. Лучше уж умереть как та девушка, одетой. И не позоренной.

– Подходи, – сказал палач, я стрепетом шагнула к нему.

Вот и пришёл мой последний час.

Перед глазами большой чан с водой, где меня будут топить. Проверять, ведьма я или нет. Конечно же, я захлебнусь, потому что никакая я не ведьма, и когда они это поймут, будет слишком поздно.

Я шагнула к чану, остановилась у кромки. Тяжелая рука легла на шею, заставила нагнуться, надавила и лицо моё погрузилось в воду.

***

В этот момент вся моя недолгая и, наверное, абсолютно бесполезная жизнь пронеслась перед глазами.

Ледяной холод опалил лицо плечи и грудь, а тяжела рука надавила так сильно, что я тут же поняла – спасения ждать неоткуда.

Это и есть конец. Последние мгновения моей жизни.

Не открываю рот, чтобы не глотнуть, не заполнить нутро жидкостью и не перестать дышать. Долго не выдержу. Чувствую, как распирает изнутри, ещё секунда и колючий холод воды заполнит меня.

Я открыла глаза, чтобы перед смертью увидеть хоть что-то, но темнота и муть в чане не дали увидеть ни одного лучика света.

И вдруг… вспышка… меня отпустили.

Обессиленная и перепуганная я сползла на пол.

Неужели не убьют?

Упала на каменный пол, вцепилась пальцами в массивную ножку чана. Буду держаться за нее, если снова потянут. Вырву у времени смерти, хоть несколько ещё мгновений.

Сквозь пелену и гул в ушах услыхала:

– Ты слишком стараешься, Зиган! Такими темпами у нас вообще не останется никого даже в услужение. А их надо много. Очень много. Во всём королевстве красивых девушек уже не сыщешь. В этот раз мы проехали чуть не половину, чтобы набрать хоть что-то. И стараемся мы не для того, чтобы ты всё загубил, – сказал кто-то.

Я благодарно вздохнула. Может хоть меня они оставят в покое.

– Сказали ведьму искать, я и ищу, – низкий голос палача.

– Ну ты посмотри, какая из неё ведьма? – говорят явно про меня.

– В прошлый раз тоже не верили в ту рыжую, а сколько дел она наворотила. И ещё на меня свалили, что мол я плохо старался. Не слишком усердно топил.

– Я верю тебе, но ведь не топить же всех подряд. Другие методы есть.

– Другими не так хорошо владею. Вы же от меня требуете тщательности и усердия, я и стараюсь, как могу. А все эти ваши там закаляться, это не ко мне.

– Хорошо Зиган, но впредь будь острожным.

Я приоткрыла глаза и увидела, человек, а это был именно Ози, помощник старика Бернара, подошел к девушке, что лежала на полу как мертвая. Встал на колени перед ней, приложил ухо к её груди, потом положил руку, несколько раз надавил и склонился над лицом. Посидел так и вдруг кто-то чихнул. Ози встал с колен, а девушка зашевелилась и простонала. Повернулась на бок и начала громко откашливаться, брызгая водой.

Я с ужасом смотрела и понимала, только что этот парень Ози воскресил девушку. Уж не знаю, как он это сделал, но она ожила.

– Скажи спасибо, что я вовремя пришел, а то бы пришлось сообщить старику Бернару, что ещё одной нет и деньги были потрачены зря. А он этого – ой, как не любит.

– Спасибо Ози. Так что делать мне с остальными? Если между ними ведьма?

– Топи, но не до смерти.

– Постараюсь, – сказал палач и снова ухватил меня за волосы и за рубашку, и я поняла, что меня сейчас будут топить… но не до смерти.

Только успела подумать и моя голова погрузилась в чан.

Теперь  я не успела вдохнуть воздуха побольше и тут же начала захлёбываться. И что самое страшное ощутила, как колючая жидкость полилась мне в горло. Я сама лично втягивала её и махала руками в попытках ухватиться, за что-нибудь, чтобы спастись от этого страшного испытания.

В мозгу пульсирует только одно – топи, но не до смерти. И так бесконечно. Одна и та же фраза проносится в голове каждую секунду, которая кажется нескончаемой вечностью.

Наконец он потянул за волосы и приподнял мою голову из чана. Потоки воды стекают по телу. Холщовая рубашка вымокла, пропиталась и прилипла к телу.

– Пожалуйста, – произнесла я захлёбываясь, – не убивайте.

– Признавайся – ты ведьма? – грозно сказал палач.

– Нет, я ни ведьма, ни ведьма! – кричу.

– Кажется она тоже не ведьма, – сказал Ози.

– Я должен стараться, если во дворец попадёт ведьма, меня могут прогнать с работы, а мне нужно кормить жену и детей. Где ещё я смогу найти работу палача.

– Да, ты прав, с работой сейчас действительно не очень. С тех пор как король запер ворота на замок, совсем стало туго. А этот приказ, разыскивать по всему королевству красивых девушек. Что за бред вообще такой? Если его сын, наконец, решил жениться, не лучше ли разослать гонцов по всем окрестным королевствам, чтобы найти достойную принцессу? Зачем понадобилось собирать всех этих простолюдинок.

– Если бы мы это знали, не мучили бы девушек, – проговорил палач. – Мне не трудно, это моя работа мучить людей, но хотелось бы знать для чего всё это. Ведь Бернар может и так определить ведьму на глаз, но он почему-то упорно заставляет меня макать их в воду.

– Я тоже не понимаю старика. То машет пальцами направо и налево, то вдруг, у него угасает желание, и он абсолютно ничего не хочет делать. Спасибо хоть в чувство этих приводит, так что они потом ничего не помнят.

Этот разговор казался мне таким утомительным. Ведь я лежу на каменном полу мокрая, и продрогшая. Пора бы уже и понять что я не ведьма.

– Ладно, ещё разок мокну эту и скажи там, на выходе, чтобы вели следующую.

Когда я это услышала, то поскорее заскулила:

– Послушайте, я точно не ведьма, я сирота!

Но безжалостная ладонь легла мне на голову, пальцы схватились за волосы и я снова подскочила и снова моё лицо в воде.

Неужели это никогда не кончится?

Но в этот раз всё закончилось намного быстрее. Меня быстро умакнули и отпустили со словами:

– Забирайте, эта – не ведьма.

Двое стражников мгновенно появились на пороге, подхватили меня под руки и поволокли. Теперь идти сама я почти не умела. Просто неслась в пространстве, глядя в потолок и ударяясь пятками о каменный пол.

Меня куда-то внесли, положили на пол и оставили. Стражники скрылись, всё затихло. Я попробовала открыть глаза. С трудом разомкнулись веки. Лицо всё ещё мокрое  и волосы, прилипшие к щеке.