– С чем пожаловала? Зачем птиц привела, на паркет узорчатый?
Баба поклон в пол отвесила, говорит:
– Не серчай, царь-батюшка. Я баба неграмотная, глупая. Птицы на двор наш забрели. А что за птицы, в толк не возьму. То ли гуси, то ли лебеди.
Пригляделись все. И правда. Птицы-то непонятные. Лапы гусиные, шея лебединая, над клювом горбинка. Гогочут, как гуси, шипят, как лебеди. Иван-царевич благоразумно молчит. Со своим мнением не высовывается. Принц заморский в очаровании своей новой должности, не вставая с места говорит:
– Что тут не понятно? Мне отсюда видно, гуси это.
Царевна привстала, чтоб птиц получше разглядеть. Но близко не подходит, опасается. В ручки белые корку хлебную взяла, птицам кинула. Те шеи длинные вытянули, вокруг корки столпились. Царевна заявляет:
– Вы что же, не видите? Лебеди это.
Принц не согласен:
– Гуси.
Царевна своё твердит:
– Лебеди.
Каждый на своём настаивает. Никто уступить не хочет. Чуть до драки не дошло.
Иван-царевич тут возьми и скажи:
– Зачем спорить? Пусть гуси-лебеди будут, – мудрость государственную проявил.
Принц заморский на него зыркнул. Свысока сквозь зубы цедит:
– Вас, Иван-царевич, не спрашивали.
Царевне это не по нраву пришлось.
– Что это вы распоряжаетесь? Мы под венец ещё не ходили.
Принц перемены настроения не чувствует:
– Не ходили, так завтра сходим.
Слово за слово, царевна быстренько выбор свой переменила. Принцу заморскому от ворот поворот объявила. Птиц велела «гуси-лебеди» называть.