Даша почувствовала, что от страха у нее темнеет в глазах, и она медленно отъезжает в мир тьмы. Нервное перенапряжение в течение последних часов, объятия Снежного человека и семейство медведей, сделали свое дело.
Глава 4
Уже пять лет Михаил жил в тайге, работая егерем. После того как его семья погибла в чудовищной автокатастрофе, мужчина не смог находиться среди людей. Вновь и вновь переживая свою боль, он был вынужден уйти из армии и вернуться к своим родителям на Алтай. Здесь он заочно окончил лесничий техникум и попросил, чтобы его определили работать в самую дальнюю точку района.
За прошедшие годы Михаил основательно осел на этом месте, даже завел небольшое хозяйство из уток и кур. Подремонтировал старую деревянную избу, в которой была печь и стояла лишь самая необходимая мебель, и оборудовал небольшую баньку. Рядом с избой он пристроил теплый курятник, куда поселил своих пернатых.
Детство Михаила прошло в тайге, поэтому он был хорошо знаком со всеми сюрпризами дикой природы. Ну, а если сюда еще добавить и крутой нрав с армейской закалкой, то к трудностям одинокой суровой таежной жизни, он привык очень быстро и без особых проблем.
Пять лет еженедельно он делал обход своего участка, запоминая каждый клочок земли, каждую норку, каждое дерево, каждую травинку. За это время он уже прирос корнями к этому месту и полюбил тайгу всей душой.
Не далее, как пол года назад, он познакомился с семьёй медведей. Медведиха родила двоих маленьких медвежат, но была так сильно слаба, что еле выползала со своей берлоги. Михаилу стало жаль маму и ее маленьких мишуток, которых ей нужно было кормить, и он принялся о них заботиться. Он пытался поддержать «косолапых» тушенкой, иногда забивал зайца, а бывало, баловал сладостями. Медвежья семья ничем не брезговала. И, если в самом начале их знакомства мамаша страшно рычала и не подпускала его к медвежатам, то уже через время, сама толкала их носом к своему кормильцу. А, когда медведиха немного окрепла и стала самостоятельно передвигаться по лесу, он оставил их семью в покое.
Но, как то в один из похожих друг на друга дней, утром он вышел на крыльцо своей избы и увидел, что медведиха со своими маленькими детками пришла на поляну близ дома. Она стояла на задних лапах и громко ревела, будто бы звала его. Первое состояние Михаила было шоковое. Как она могла найти его? Потом засмеялся, конечно же, по запаху! Ведь он ежедневно ходил к её берлоге и ежедневно носил туда провизию. Медведиха подошла к нему, обнюхивая карманы его брюк, затем, ткнулась мокрым носом в его руку. Малыши стояли на месте и с интересом разглядывали его.
– Ах, вы, лакомки! В гости пришли? – Произнёс егерь и вынес им гостинцы. Он бросил в траву три банки сгущенки, от которых через несколько минут остались лишь пустые обрывки жестянок. Полакомившись, медведи удалились в лес. Но с тех пор, их пришествие время от времени повторялись. Так что Михаилу пришлось звонить в район и просить, чтобы следующим вертолётом, который будет забрасывать ему провизию, ребята накупили побольше сладостей, потому что у него тут завелись косолапые друзья, которые любят полакомиться. Работники лесничества выслушали его историю про топтыгиных, посмеялись, и выполнили его просьбу
Вот, и сегодня, семья медведей, внезапно, заглянула к нему на ужин. Но кто же мог предположить, что сюда, в эту глушь, забредет ещё одна гостья. Нежданная и незваная девчонка, неизвестно, откуда взявшаяся в этой глуши, свалившаяся, как снег на голову среди жаркого лета. Она сидела на поваленном бревне, скорчившись в маленький комочек, и стучала зубами. Девушка была вся с ног до головы мокрой, и выглядела сильно замёрзшей, потому что дрожала, как химический аппарат для встряхивания. Естественно, пришелица не заметила зверей, которые рядом с ней лакомились сгущенным молоком. А, вот, они могли запросто её учуять и наброситься.
Михаилу пришлось быстро перебежать через поляну, схватить девушку в охапку и затащить в лес. Он был вынужден зажать рукой ее рот, чтобы она не закричала от страха. Тихим голосом, он приказал ей молчать, указав на «косолапых». Но, когда она посмотрела на медведей, играющих ее корзинкой, тут же потеряла сознание и обмякла в его руках.
Мужчине ничего не оставалось делать, как подхватить её на руки и отнести в свою избу. Он занес ее в истопленную баню и положил на еще горячую лавку. Сегодня он устроил себе субботний банный день, но кто бы мог предположить, что вечером ему еще придется парить и своих гостей. С большим трудом он стянул снеё мокрую одежду, и бросил на пол, где сразу же образовалась мокрая лужица. Девушка все еще не приходила в сознание и сильно тряслась от холода, её просто подбрасывало на деревянной лавке.
Михаил налил в большое цинковое корыто теплой воды и усадил туда дрожащую гостью, положив ей под голову свернутое валиком полотенце. Несколько раз он доливал горячую воду, пытаясь устроить парную, чтобы согреть ее. Когда вода уже начала переливаться через край, он аккуратно вынул ее, обернул большой махровой простыней и отнёс в постель, где накрыл шерстяным пледом и меховым одеялом. Все это время, она, то приходила в сознание, и пыталась что-то бессвязно рассказать, то опять резко впадала в забытье.
Миша вскипятил на плите чайник, приготовил горячего травяного отвара, долил в него добрую порцию водки и, подняв голову девушки, заставил её выпить несколько глотков. Держа в руках горячую кружку чая, он с большим интересом рассматривал симпатичную девушку. Она была среднего роста, очень худенькая, с чёрными, как смоль волосами, такими же чёрными бровями и пушистыми ресницами. Когда она открывала глаза, и смотрела невидящим взглядом, куда-то вдаль, они вспыхивали ярко голубым перламутровым цветом. Будто цветы незабудки включали внутри себя неоновые лампочки. Михаил сел рядом с ней на табурет, периодически поднося к ее бледным холодным губам кружку с чаем.
– Там медведи, смотри, Катя, их много…. И Снежный человек, он страшный…. Они меня сейчас съедят…. Катя, не бросай меня тут, не бросай. – Бредила в полусне девушка, и Михаилу было больно смотреть на то, как она трясётся в лихорадке.
Он прикоснулся губами к её лбу, тот был очень горячим, а тонкие пальчики на руках, напротив, ледяными. Пытаясь согреться, она свернулась на кровати клубочком, словно маленький котенок.
– Не хватало, чтобы ты еще подхватила пневмонию, – пробубнил мужчина и, наскоро сбросив с себя брюки, рубашку и футболку на пол, юркнул к ней под одеяло.
Он обнял ее худенькую талию своей огромной ладонью и крепко прижал к себе, обхватывая ее в кольцо своего большого горячего тела. Девушка прижалась к нему спиной и положила свои холодные ступни на его щиколотки. Через некоторое время, он ощутил, что она, перестала дрожать, пошевелилась, и даже перевернулась на другой бок, зарывая свое лицо в его густую черную поросль на его груди. Затем, выпростала свою руку и обняла его, принявшись медленно поглаживать его левый бок. Он замер, и осознав, что она уже согрелась, попытался освободиться от ее руки и вылезть из-под одеяла.
– Костя, только, не уходи… Останься… Мне было так холодно, так холодно, ты даже не представляешь… Обними меня…. Ты же меня не бросишь, правда?… – Шептала девушка в грудь Михаила, прижимаясь к нему всем телом и обнимая его еще сильнее.
– Нет, не брошу. – Прохрипел ей на ухо Михаил и, затаив дыхание, вновь крепко обнял ее и прижал к себе.
А, девушка, не открывая глаз, подняла свое лицо и нашла своими губами его губы. Ее нежные прикосновения лишили Михаила разума. Это было пыткой, лежать рядом с телом женщины, чувствовать касание мягких нежных и таких ласковых губ, ощущать ее прохладные ладони на своей груди и спине. Михаил разволновался, и ещё больше сжал её в своих объятиях. Затем, простонав, ответил на ее невинный поцелуй, разжав ее дрожащие сухие губы, своими губами и поцеловал так, как только может целовать мужчина, изголодавшийся по женской ласке. Она приняла его поцелуй и попросила: «Еще…»
Михаил перевернул ее на спину и накрыл своим телом, целуя лицо, шею и впадинки у ключиц. Он хотел дать девушке все, чего она так требовательно от него просила, и взамен от нее получить частичку ее женского внимания и ласки. Мысленно осыпая себя ругательствами за то, что переходит рамки все дозволенного, он прекрасно понимал, что уже не может остановиться и оторваться от этой восхитительной лесной нимфы, посланной ему в подарок самим провидением. В данный момент, он ненавидел себя за это, и чувствовал себя сумасшедшим маньяком. Но полусонная девушка не отвергала его, а, напротив, со всей страстью отвечала ему взаимностью, крепко обнимая и прижимая его к себе. Она все время шептала ему слова любви и клялась, что больше никому его не отдаст.
Миша не мог уснуть до рассвета, наблюдая за прекрасной незнакомкой, изучая ее черты лица и запоминая своей шершавой ладонью изгибы ее тела. За всю ночь, она не открыла глаз, то просыпаясь, то впадая в забытье или кратковременный сон. Согревшись его телом, сейчас она лежала умиротворенная и расслабленная, разбросав руки по сторонам. Ее голова мирно покоилась на его плече, темные длинные волосы разметались по белоснежной наволочке подушки. Прикрытая простыней грудь равномерно вздымалась под ее размеренным спокойным дыханием.
Михаилу ужасно хотелось ее еще раз поцеловать, но он только попробовал губами ее лоб, тот был холодным. И мужчина, накрыв свою прелестную соблазнительницу одеялом, тихонько выскользнул из постели, собрал с пола свою разбросанную одежду, наскоро оделся, плеснул в лицо горсть холодной воды и вышел на улицу.
Он ненавидел себя! Ненавидел за то, что так поступил с ней. Наверняка, сегодня днём, девчонка совершенно ничего не будет помнить. Она была в полубреду, а ее сны были непродолжительными и тревожными. Она все время разговаривала, вскрикивала и плакала, и просила, чтобы он не выпускалее из своих объятий и вновь вернулся к ней. За ночь много раз она называла его Костей, отчего у Михаила возникали все новые и новые вопросы. Сейчас он ходил вокруг егерской сторожки, и гадал: «Кто же эта прекрасная незнакомка и, кто, в ее жизни, мужчина по имени Костя?».
Миша подышал влажным прохладным воздухом, а затем опять вернулся в избу. Заботливо поставил у изголовья кровати табурет со стаканом воды и чашкой горячего травяного чая. Его гостья продолжала спать крепким сном младенца. На улице, как и вчера, все еще продолжал моросить дождь. Мелкий и противный затяжной дождь, как плохое утреннее настроение Михаила.
Чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей о симпатичной пришелице из тайги, и запрятать подальше свою совесть, ему было просто необходимо заняться физическим трудом. Он знал, – больше ему ничто не поможет. Потому он оделся и пошёл за сарай, где под небольшим навесом были свалены дрова. Взяв топор, Миша принялся яростно колоть поленья, разрубая их на четыре части, и укладывая ровной аккуратной стопкой под стеной курятника. Через десять минут ему стало жарко, и он разделся до пояса, повесив куртку и влажную рубашку на гвоздь, вбитый в стену сарая.
Весь час трудотерапии, он прокручивал в голове прошедшую ночь и пытался себя оправдать. Последний раз он имел дело со слабой половиной человечества, когда ездил в посёлок к родителям. Это было больше года назад. Тогда они с друзьями ходили в кафе, и он, напившись до беспамятства, ушел ночевать с женщиной, которая положила на него глаз еще стого момента, как они вошли в помещение. Потом он очень сильно об этом жалел. Потому что на утро ему пришлось ей долго объяснять, что их встреча была большой ошибкой, он не собирается больше с ней встречаться и тем более на ней жениться.
Михаил заметил, что всегда, по приезду из тайги в отчий дом, во время его кратковременного отпуска, все не замужние женщины населенного пункта не давали ему прохода. Очень высокий, сильный, крепкий и загадочный своею мрачною замкнутостью и длинною бородой брюнет, привлекал внимание слабой половины человечества. Но мужчина не реагировал на женские уловки, отбиваясь или серьезными разговорами, или шутками… Он до сих пор скучал по своей семье, жене и детям. Он любил их настолько сильно, что ему трудно было не думать о них хотя бы один день.
А, теперь, вот, случилась неожиданность… Когда он вчера нашел в тайге безжизненное тело этой маленькой хрупкой девчонки, которая лежала ночью рядом с ним и дрожала от холода, Михаилу очень сильно хотелось вернуться в избу, вновь обнять её, крепко прижать к себе, поцеловать и больше никогда от себя не отпускать. Это чувство проснулось в нем вчера вечером, когда он отогревал ее горячей водой в бане, и полностью закрепилось сегодня ночью, когда он согревал ее своим телом.
За долгие пять лет, в нем вновь проснулась потребность – кого-то искренне любить и ком-то заботиться. Сегодня утром он ощутил, как в его груди сломался шип, который пять лет ранил его сердце, пронизывая нестерпимой болью и страхом. Мужчина положил полено на колоду и потряс головой, словно сбрасывая с себя видение хрупкой девушки с голубыми глазами, но оно упорно не уходило.
Глава 5
Даша проснулась, открыла глаза и оцепенела. Девушка не могла понять, где находится, и не могла вспомнить, что произошло с ней накануне. Память наотрез отказывалась к ней возвращаться. Она лежала на не совсем мягкой постели, зато сверху была укрыта пушистым меховым одеялом. Даша медленно провела рукой по мягкой заячьей шкурке и подняла взгляд. Дощатый потолок, дощатые стены, небольшое окошко, занавешенное простыми ситцевыми шторами, возле окна грубо сколоченный стол и два табурета.
«Где я?» – Возник панический вопрос.
Она попыталась медленно, минуту за минутой, восстановить в памяти прошедший день. Как они дружной ватагой собирались дома у Катерины, к субботней поездке за грибами. Как они очень долго ехали по шоссе, а потом обедали в лесу бутербродами. Как она собирала грибы и рвала ягоды. А, потом…. Откуда-то взялась этаярко-рыжая белка, за которой она погналась!? Белка завела ее вглубь тайги, и она заблудилась! Затем, начался холодный дождь и пронизывающий насквозь ветер, от которых она промёрзла до костей. Она плутала в лесу, нашла ручей и перешла через него, намереваясь, быстрее добраться к шоссе…
Больше Дарья ничего не могла вспомнить. Только шумящие верхушки деревьев, их мокрые стволы, пахнущие смолой, хрустевший под ногами хворост… Она напрягла память. Стоп! Затем была поляна и большое мокрое бревно, на которое она присела отдохнуть. А, потом, потом… О, Боже! Её похитил какой-то неандерталец, лохматое чудовище, все черное, волосатое, такое огромное и страшное! Оно зажало ей рот, схватило в охапку и утащило куда-то в чащу!
Нет! Это не мог быть неандерталец, потому что он разговаривал на чистейшем русском языке. Он сказал ей на ухо, чтобы она вела себя тихо, потому что на поляну, туда, где она только что сидела, вышли три медведя, которые могли её съесть. Даша вспомнила, как медведи подбрасывали ее корзинку, как разлетались в разные стороны молоденькие боровики.
И, всё, провал! Память наотрез отказалась выдавать ей информацию! Девушка догадалась, что могла потерять сознание до сегодняшнего утра. Сейчас, онахотя бы согрелась и её не колотило изнутри, как это было вечером, в постели было тепло и комфортно. Чувствовала она себя выспавшейся и хорошо отдохнувшей. Мышцы немного ныли, как после занятий в тренажерном зале, но во всем теле была, какая-то необычайно приятная легкость.
Даша приподнялась на локте и еще раз внимательно осмотрела комнату. Рядом с кроватью находился табурет, на нем стояли большая темно-синяя чашка еще теплого чая и алюминиевая кружка с водой. Ей сильно хотелось пить, потому, она потянулась за чашкой и залпом выпила весь чай. Затем опустила взгляд. На полу возле кровати валялась скомканная мужская футболка, защитного цвета. Ее же вещи, были развешаны на веревке над печкой, от кроссовок до нижнего белья.
– Нет, может быть! – Закричала она и укрылась с головой меховым одеялом.
Девушка провела по себе рукой и охнула. Вдруг, она вспомнила! Этот огромный снежный человек лежал рядом с ней…. И, о, Боже! Они…
– Нет, это мне приснилось, это просто сон! – Убедительно внушала себе Дарья, еще раз посмотрев на смятую на полу футболку.
– Ну, зачем я погналась за этой белкой? Откуда она вообще взялась?– Отчаянно простонала она и села на кровати, прикрываясь махровой простыней и в очередной раз, ругая и себя, и мелкое животное.
– Боже, я представляю, как будет волноваться Екатерина со своей семьей! Они пригласили меня в гости, а я пропала без вести, в этой огромнейший тайге! Здесь же вообще никого невозможно найти!
Даша сидела на кровати, еще раз внимательно осматриваясь по сторонам и подмечая, что ее одежда была выстирана, тщательно расправлена и очень аккуратно развешана на верёвке. Так мог сделать только опрятный и заботливый человек. Завернувшись плотнее в простыню, она прошлась на пальчиках по прохладным деревянным доскам и потрогала вещи, все было сухим, кроме обуви. Девушка сразу же быстро оделась, всунула ноги во влажные кроссовки и еще раз осмотрелась.
За печью находилась еще одна дверь, она заглянула туда, там была небольшая банька с тремя полочками, доходившими до потолка, и очагом, обложенным диким камнем, в ней ароматно пахло травами, развешанными на деревянных стенах. Здесь же Даша обнаружила бочку с еще теплой водой и банные принадлежности. Она наскоро ополоснулась, приводя себя в порядок, расчесала пальцами длинные спутанные волосы и вернулась назад в комнату.
Справа у стены находились два шкафа, ради любопытства она заглянула в них: один был с мужской одеждой, второй с кухонной утварью. Возле печи, впритык к ней, стоял еще один небольшой деревянный стол с большим закопченным эмалированным чайником и двумя алюминиевыми кружками, на стене висели низки сушеных грибов, лука, чеснока и красного перца.
Даша вышла на улицу, немного постояла у крыльца, оглядываясь по сторонам. Мелкий дождь все еще моросил, и она поежилась от сырости, вспоминая вчерашний таежный марафон. Затем пробежалась за угол, в надежде найти там туалет. Через время, вернулась обратно к крыльцу, остановилась и прислушалась. Дождь тихо шелестел по мокрым листьям, а откуда-то из-за дома раздавался глухой стук. Значит, там были люди.
Недолго думая, она решила пройти на этот стук, по вытоптанной в траве тропинке, ведущей вдоль деревянной стены рубленой избы. Приблизившись к приземистому сараю, обнесенному по периметру мелкой металлической сеткой, она обнаружила, небольшую пристройку, где под довольно-таки высокой навешенной крышей, работал человек, очень сильно похожий на того, который похитил ее вчера вечером на поляне.
Мужчина был чрезвычайно высокого роста, одет в одни лишь камуфляжные брюки и армейские сапоги. Он стоял к ней спиной, в руках у него был огромный топор и, когда он напрягался, раскалывая большие поленья и складывая их аккуратной стопкой под стеной сарая, каменные мышцы на его спине и руках напрягались и устрашающе бугрились.
Прячась от дождя, Даша тихонько нырнула под навес, сделала шаг и остановилась. На какое-то мгновение мужчина насторожено замер, а затем резко обернулся, будто почувствовав, что кто-то находится позади него. Он стоял к ней в пол оборота и внимательно ее рассматривал. Затем одним резким движением опустил топор на круглую деревянную колоду, металл вошёл в дерево, словно нож в масло, мягко и аккуратно. «Ничего себе силища», – подумала Дарья и сглотнула от страха.
А, когда он полностью развернулся к ней лицом, чуть не закрыла руками рот, чтобы не ахнуть. Из-под темных бровей, на неё смотрели глаза незнакомца: ярко-синие с перламутровым отливом, словно глубокая родниковая вода, отражавшая в себе небо. Его чёрные, как вороново крыло, вьющиеся волосы с длинной взъерошенной челкой, падающей на глаза, были длиной ниже плеч, а давно нестриженная, доходившая до груди, борода, скрывала практически все его лицо. Вчера вечером она выглядела просто зловеще.
Даша заворожено посмотрела на его, часто вздымавшуюся от физической нагрузки, широкую грудь, с густо поросшей темной кудрявой порослью, которая сужающимся треугольником продвигалась к пупку, а затем, тонкой черной дорожкой уходила под широкий кожаный ремень, и опять сглотнула. Очаровано смотрела на его напрягшиеся мускулистые плечи с, будто бы вытесанными на них мышцами… Он сделал шаг вперед, медленно продел большие пальцы рук в шлевки брюк и расставил свои длинные ноги, словно боец на ринге, державший равновесие. Дарья, словно завороженная, невольно любовалась этим диким самцом, прекраснейшим образцом мужской половины человечества. Она словно окаменела и не могла произнести и звука.
Да, с первого взгляда, он походил на дикого страшного Снежного человека! Но что-то в его заинтересованном взгляде ее притягивало и вязко обволакивало, словно наркотическим облаком. Она полностью осознавала, что смотрела на него, целиком потеряв над собой контроль, чувствуя себя пациентом на реанимационном столе: бездыханным и с полной остановкой сердца.
Мужчина тоже, молча, пронизывал ее своим взглядом. И сейчас, когда она вновь посмотрела в его глаза, она поняла, что вокруг нее больше ничего не существовало, ни его черной бороды, ни длинных волос, ни мускулистого торса с кубиками на животе, был только его глубокий синий омут, в который она полетела вниз головой.
Он цепко схватил ее взгляд и, будто дефибриллятор, посылал через него мощные электрические импульсы, от которых у нее начали покалывать щеки и кончики пальцев на руках.
Разряд…
Еще разряд…
Еще разряд…
Наконец-то Даша вспомнила, зачем ей нужна такая функция, как дыхание, и она очень шумно и судорожно втянула в себя влажный прохладный воздух, полностью наполнивший ее пустые легкие. Сердце забилось о грудную клетку так сильно, будто бы оно действительно было только что запущено, пропущенным через себя электрическим током.
Какое-то время они продолжали, молча, рассматривать друг друга. Затем мужчина оторвал взгляд от ее лица, провел рукой по своим взлохмаченным тёмным волосам, поднимая упавшую на глаза челку, и заострил свое внимание на ее изодранном спортивном костюме, который из-за ее худобы, сидел на ней немного мешковато. Затем он придирчиво посмотрел на её разорванный кроссовок, и опять перевел взгляд на растерянное бледное измождённое лицо с темными кругами под огромными голубыми глазами. Тонкими изящными пальчиками с ярко красным маникюром, она нервно теребила собачку замка на кармане своих спортивных брюк.
Наконец-то, Даша не выдержала долгой игры в молчанку и охрипшим голосом, тихо спросила:
– Где я?
– В тайге. – Ответил он ей, неожиданно приятным баритоном, и переместил вес всего тела на правую ногу.
– Где… медведи? – Она опасливо посмотрела по сторонам.
– Ушлив лес.
– Кто вы? – Даша упорно продолжала допрос.
– Егерь…
– Я… Заблудилась… – Всхлипнула девушка и, ее хрупкие плечи вздрогнули.
– Это очевидно. – Спокойно произнес он, будто бы не произошло ничего значительного.
– Меня нашли – вы? – Она понимала, что это глупый вопрос, но больше не могла молчать.
– Да. Я. – Он все еще не сводил глаз с ее лица.
– Вчера вечером!? – Полу утвердительно и полувопросительно произнесла она.
– Да.
– Вы меня отогрели?
– Да.
– И… Мы с вами… спали?..–Даша попыталась задать вопрос, мучивший ее с самого пробуждения, но не могла подобрать слов, а он тут же поспешно ответил.
– Да.
– Вместе? – Девушка закрыла глаза, боясь услышать положительный ответ.
– Вдвоем. – От этого короткого слова, в ее мозгу, будто что-то взорвалось, глаза широко распахнулись и стали похожи на гигантские синие незабудки.
– Между… нами… что-то… – Дарья закашлялась, не зная, как продолжить предложение, но он ее понял.
– Да было…
– Какой кошмар!!!! – Она застоналаи закрыла лицо руками, ее видения и память, извергавшая кратковременные обрывки прошлой ночи, не были миражом.
– Напротив, те, три кошмара, были превосходными…– Он произнес самое длинное предложение за всю их беседу.
– Что?!! – У нее перехватило дыхание, она хватала ртом воздух, как рыба, но ничего не могла произнести.
Мужчина все это время не сводил с нее своего пристального взгляда, внимательно следя за каждым ее жестом. Он был совсем не многословен. Они перебрасывались словами, словно играли в пинг-понг, бросая друг другу мячик. Эта игра казалась ей дикой, но испуганная девушка не могла пересилить себя произнести, что-то более сложное и объемное. Сейчас же она была настолько сильно шокирована и потрясена, что отвернулась от него, прислонив лоб к деревянной перекладине на стене сарая, и разрыдалась.
Даша представила себе всю картину вчерашнего дня, когда она мокрая, измождённая изамерзшаясидела на бревне, аэтот мужчина тащил её, подальше отбуйныхмедведей. Затем, практически безжизненноеее тело,он перенёс в свой дом и уложил в постель.Неожиданно,она начала вспоминать, с каким бесстыдством, можно сказать неистовым откровением, она отдавалась этому незнакомцу прошедшей ночью. Такой необузданной страсти у них не было даже с мужем, за семь прожитых вместе лет. Ее тянуло к этому дикарю и сейчас, и она жутко испугалась своих новых чувств. Полностью осознавая весь их короткий разговор, ей было неловко и очень стыдно.Она ненавидела себя за то,чтопопала в такую ужасно нелепую ситуацию. Ненавидела за то, что не смогла проконтролировать свои эмоции.
Что бы хоть как-то оправдать себя, Даша со всех сил попыталась представить себя обиженной. Она подумала о том, что он мог ее просто использовать… Этот огромный, сильный мужчина, который жил глубоко в тайге, набросился на нее, словно дикий медведь, для того чтобы…. И, она, стуча кулачками по бревну, разрыдалась ещё больше, а затем медленно сползла по стене и опустилась на колени, прямо на шершавые деревянные доски напольного покрытия. У девушки начиналась истерика, по шкале, приближавшая к вчерашней.
– За что мне такое? Я так собиралась поехать в этот отпуск! Я так радовалась этим двум предстоящим неделям на Алтае! А, в итоге, попала в такую жуткую передрягу! – Дарья сидела на коленях, обнимая бревно-подпорку навесной крыши, и причитала.
Внезапно, на ее удивление, мужчина подошел к ней, присел рядом и легонько провел по её спине своей огромной теплой ладонью. По ее позвоночнику медленно пробежалась волна мурашек.
– Как тебя зовут, незнакомка? – Тихо спросил он, спокойным успокаивающим голосом.
– Дарья… – Пискнула девушка, глотая солёные слёзы и громко шмыгая носом.
– Меня, Михаил… Даша, ты помнишь, как попала в тайгу? Попытайся хоть что-нибудь вспомнить. Давай, вместе почасово восстановим с тобой вчерашний день. – Спокойный голос мужчины, всё ещё ласково гладившего её спину, привел ее в чувство.
Она оторвалась от бревна, внимательно посмотрела на его бородатое лицо и опять громко зарыдала.
– Я не идиотка! Я – все помню! Во всем виновата белка…. Эта хитрая, маленькая, рыжая скотина… завела меня в эту глушь… – Выдавила между всхлипываниями девушка.
– Ну, так зачем же было так сильно напиваться? – Рассмеялся он, прекрасно понимая, о чем идет речь, но пытаясь таким образом отвлечь девушку от ее горьких слез. – Пить до пришествия белок, очень опасное дело, видишь, к чему оно может привести?
– Что? – Девушка внезапно перестала плакать, и негодующе посмотрела на неандертальца, его трюк сработал. – Я вообще не пью! Речь идет о мелком грызуне, именуемым белкой! Она украла у меня гриб, а я погналась за ней….
Мужчина искренне улыбнулся, и крепко сжав ладонями ее плечи, аккуратно ее поднял, поставивна ноги, и легонько прижал к себе. Эта маленькая, хрупкая и такая ранимая девушка всколыхнула в нем давно забытые нежные чувства. Ему захотелось наклониться к ней и поцеловать. Желание было настолько сильным, что он не смог не прикоснуться губами к ее взъерошенным на макушке волосам, которые пахли лесными травами и дождем. Михаил поднял голову вверх, закрыл глаза, и чтобы отвлечься от внезапно набежавшей на него волны возбуждения, продолжил разговор.
– Да, ты еще и жадина, оказывается. Вон, сколько в лесу грибов! А, тебе одного стало до того жалко, что даже погналась за животным… – Он намеренно сделал ударение на слове «жадина», чтобы разозлить ее и отвлечь от нового потока слез.
– Не жалко! – Закричала на него девушка. – Мне стало интересно, куда она его запрячет!
– Ну, посмотрела? – Он аккуратно взял ее подбородок и приподнял вверх, нежно проведя большим пальцем по оцарапанной щеке и ласково улыбаясь в свою бороду. Затем, заглянул в ее голубые, бездонные, влажные от слез глаза и смахнул выкатившуюся на щечку слезинку.
– Да! Посмотрела! Это чудовище, надо мной просто насмехалось. Это было похоже, на какое-то колдовство! – Причитала Даша, прижимая свои сжатые кулачки к его голой груди.
Михаил вновь посмотрел на ее бледное лицо, темные стрелочки влажных ресничек, лежали на ее бескровной коже, пухлые губки дрожали, а маленький аккуратный носик покраснел. Он привлек ее к себе сильнее и крепко обнял. Близость голого мужского торса, пахнувшего хвойной древесной смолой, взволновали Дашу так сильно, что ей захотелось потереться щекой о его кожу на груди. Она испугалась своего чувства и, тут же, сквозь новый поток слез, закричала, пытаясь его оттолкнуть:
– Не трогай меня! Ты и так уже использовалменя, как дикарь! Неандерталец! Я тебя ненавижу!
– Я тоже себя ненавижу. – Произнес Михаил довольно громко, что бы девушка это четко услышала, но хватку своих крепких рук не ослабил.
– Как ты мог уложить меня к себе в постель? Я же была практически без сознания и совершенно беззащитная? Ты увлекаешься некрофилией? – Не унималась она, продолжая его обвинять.
– Что? Ну, у тебя и фантазия! Хочешь узнать все подробности? Слушай, как было. – Щекоча своей бородой, произнес ей на ухо мужчина, так громко, что она, действительно испугалась, замерла в его руках и притихла. – Когда я вышел из дома покормить подошедших медведей, то неожиданно для себя, увидел женский силуэт, сидящий на бревне, в конце поляны. Замёрзшую, дрожащую, мокрую с головы до ног девушку! Привыкшие ко мне медведи, не любят чужих запахов. Я забеспокоился, что они тебя учуют, поэтому обошел их стороной,подкрался к тебе и быстро затащил в чащу леса. Чтобы ты не наделала шума, пришлось закрыть тебе рот рукой. Но, я тебе объяснил, зачем я это сделал! Ты потеряла сознание прямо у меня на руках, дрожа от страха и холода. На тот момент, твое тело было таким холодным, будто бы тебя сутки продержали в морозильной камере. Ты могла подхватить воспаление лёгких, поэтому я принёс тебя в свой дом, напарил в бане, укутал в меховое одеяло и напоил горячим чаем с водкой. Но, увы, эти манипуляции тебя не спасли ни от переохлаждения, ни от перенесенного потрясения. Тебя подбрасывало на кровати так сильно, что одеяло слетало на пол. Единственное, что могло тебе помочь, это только нагреть тебя своим телом. Знаешь, Даша, это – один из приемов выживания и самосохранения. Я разделся и лёг рядом, крепко прижимая тебя к своему горячему телу. Но, как только ты немного согрелась и оттаяла…. Ты меня поцеловала… И, назвала неимоверно чудовищным именем «Костя»…. И, еще, ты все время, настоятельно просила, чтобы я не уходил и не отпускал тебя из своих объятий!