Сегодня самых опасных из мутировавших хищников почти не осталось: службы равновесия постоянно контролировали их численность. Радиационное излучение, покрывавшее землю сплошным коконом, как результат взрывов ядерных боеголовок, тоже исчезло. Остался, пожалуй, последний смертельно опасный враг человека. Не считая его самого, конечно. Это солнечные ветры и солнечная радиация, медленно, но верно старавшаяся стереть жизнь на планете после частичного уничтожения озонового слоя. И хотя изобретение куполов, конечно, для людей стало спасением от нежелательных последствий, но…
Над крышей метрофлаера промелькнуло несколько теней. Анатолий придвинулся к стеклу окна, стараясь заглянуть вверх, и усмехнулся.
– А вот и пресловутое «но» пожаловало.
Это были вороны. Вернее, они назывались воронами Гейгера, как впрочем, и все мутировавшие подвиды заражённых животных – собаки Гейгера, крысы Гейгера и т.д. Они намного превышали в размерах своих городских сородичей. Кистевых суставы их крыльев «украшали» когти – борьба за выживание велась не только среди людей. И кроме того, вороны Гейгера практически были лишены зрения: глаза их редуцировали и не выделялись на черепе. Смотрелось, если честно, жутковато. Зато у них был отменный слух, и, руководствуясь именно им, сейчас они атаковали силовой тоннель с гудящим в нём метрофлаером, путая его с возможной добычей. «Что ж, – подумал Анатолий, – им простительно. Там, где теперь живут эти недоптички, метрофлаеров нет»… М-да, солнечная радиация не щадила никого, выводя всё новые и новые виды обитателей планеты и изменяя старых.
– Смотри-ка, – за спиной Анатолия раздался дребезжащий старушечий голос. – Опять прилетели. Видать, уже пожрали всех в своих степях.
– Да, – ответил ей, судя по голосу такой же пожилой мужчина, – теперь видимо снова зачистку туда отправят.
– Расплодились… – сварливо пробормотала женщина. – Давно бы их всех уже пожгли бы что ли, чтоб больше не восстанавливались, погань радиоактивная.
– Так «зелёные» опять хай подымут, – возразил мужчина своей собеседнице. – Кричат на каждом углу, что все ныне появившиеся виды животных – это результат эволюции, численность которых просто достаточно контролировать. И пока им будет хватать пищи на их территориях, они никуда не рыпнутся…
Анатолий горько усмехнулся: это скорее даже не продукт эволюции планеты, а результат эволюции войны. Ведь многие животные мутировали в борьбе за выживание, вырывая друг у друга пищу обретёнными когтями и клыками в условиях, когда её становилось всё меньше и меньше.
Метрофлаер пошёл на снижение. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, однако это никому не мешало. Почти все в этом мире прекрасно видели в темноте. Пассажиры зашевелились и слажено качнулись к выходу. Двери вагона открылись, и они также, слаженной стаей, хлынули наружу. Анатолий убрал очки и вместе со всеми покинул вагон, затем вышел со станции. Задрав голову вверх, он полюбовался последними голубыми всполохами озонового поля над пригородом, поймал такси и отправился домой. В универмаг заходить не хотелось, поэтому, назвав адрес, он просто откинулся на сиденье, в сумерках провожая взглядом пролетающие мимо освещённые по старой традиции улицы, дома, прохожих. По вечерам, во время смены светового режима здесь было много праздно шатающихся. Степенно и не торопясь проходили те, кто постарше, иногда под ручку. Быстро и шумно пробегали стайки молодёжи. Кто-то возвращался с работы, кто-то просто гулял. Но одно всегда бросалось в глаза: старшее поколение значительно отличалось от молодого. Отличалось не только внешне, но и движениями, речью, походкой и просто поведением.
Добравшись домой, Анатолий осознал, что очень устал за сегодняшний день.
– Я дома, – произнёс он стандартную фразу-ключ. Голосовой замок отреагировал щелчком и мерным гудением. Дверь приветливо отъехала в сторону, попуская хозяина.
– С возвращением, Анатолий. – приятный женский голос системы управления жильём приветствовал его с порога и тут же отрапортовал: – Температурный режим задан, система очистки запущена, система подачи водоснабжения включена.